Читать книгу: «Лучший друг», страница 35
III
– Откуда ты все это знаешь? – спросил хриплым голосом Лёша, когда язык наконец смог говорить. – Я плохо видел, но все отлично слышал. Твой удар ломом был несьто!
– Хорошьо, что он был несьто, – ответил Энтони и улыбнулся, продолжив растирать распоротую кожу соком. Какую-то скляночку он достал из своей сыромятной сумки и начал растирать рану маслом.
– Ой! Не тебе меня кривлять.
– Ты как? – спросил Егор, отмыв одежду в пруду неподалеку.
– Сам как думаешь, боец? – сыронизировал Лёша. – Ну а так, вроде, неплохо.
Кивнув, Егор посмотрел на распоротый от таза до ребер живот. Внутри было видно какое-то кровавое месиво, которое вызвало у него приступ тошноты. Брат засмеялся, и из живота его хлюпнула наружу кровь. Егора стошнило на траву, а Лёша, зажмурившись от боли, продолжал смеяться, пока Энтони сидел рядом и ругался, стараясь успокоить припадок старшего.
– Ни фига тут смешного! – крикнул Егор. – Как ты вообще терпишь это?! Господи!
– Да ладно тебе, Джо! Все окей. На самом деле это не так больно, как кажется. Я сам не понимаю почему.
– Это яд скорки. Он делает парализацию, – отвечал Энтони.
– Все взяли в городе, а бинты с гелем всегда забываем! – жаловался Лёша.
Перевязав раненого бойца чистой одеждой, Энтони поднял его. Настроение было немного паршивым, но стоило показаться первой башенке города из-за крон деревьев, как Егор с братом от счастья аж завопили, забыв о своих ранах, и крепко обнявшись. Воодушевление от пройденного пути затмило все прочие мысли, а Егор, что раньше казалось просто невозможным, забыл на время обо всем, что случилось в прошлом. Даже Энтони немного приободрился, перестав со стороны походить на хладнокровного бодигарда.
Будь то падающие деревья, которые потеряли свою твердость от сокрушительных ударов медведей, будь то тучи ос, развевающиеся по пустырям – ничего не могло отвлечь братьев от сладкого предчувствия. Спереди у въезда в город стояли будки, небольшие усадьбы и накренившиеся небоскребы, по которым забирались вереницы муравьев-рабочих. Живые люди, совсем недалеко от взрыва бомбы Пиливанова! Это было невероятно. Словно врата в рай в этом прогнившем до основания мире.
Третий город на их пути оказался намного насыщеннее. Был виден прогресс, и хотелось поскорее зайти в него. Выпить чашку нормального, крепкого кофе, холодного пива, зайти в цивильный бар. От этих мыслей Лёша весь продрог и раскраснелся.
Стоило им только ступить на брусчатку города, как физиономии людей преобразились. Вокруг у всех были одинаковые, холодные выражения лиц, слышались одни и те же разговоры про работу и быт. Лёша с братом углядели в лицах местных какое-то безразличие и злобу одновременно. Складывалось ощущение, что шальная рука художника взяла да нарисовала всех одинаковыми. Никто не был рад жизни в столь шикарном месте, которое явно ушло дальше, чем бывшая столица. Казалось бы, у вас есть магазинчики, водостанции, город обеспечен пластинами, ядерным топливом и работа идет вовсю, но вы хмуритесь! У путников настроение подпортилось.
Дух поддерживала только коробочка, про которую вспомнил Лёша спустя столько времени. «Черный гриф» показывал мигающую метку на зеленых клетках. Она показывала вглубь города.
Повсюду висели рабочие на накрененных небоскребах, в грудах бетона копались мусорщики и рабочие, прорабы во всю глотку орали с крыш на ронявших стеклянные панели. Паутины тросов маляров оплетали город одним целым, садовники облагораживали клумбы, и все равно недовольство будто бы росло вокруг все сильнее и сильнее. Желание выпить холодного пива пропало, и Лёша просто угрюмо уставился на мигающий индикатор, изредка сгибаясь пополам от боли в боку.
Вдруг на огромном телеэкране, который стоял на билборде посреди улицы, заговорило лицо, которому с виду было лет тридцать. На нем была легкая щетина, аппарат в ухе, прямоугольные очки с толстым стеклом и добродушная, почти ликующая улыбка. Лицо его не было поцарапано морщинами, волосы не покрыты грязью, а губы не тронуты трещинами. Впрочем, как и подобало мэру города.
– Все жители Эдгорда – мэр рад снова видеть ваши трудолюбивые тела и светлые умы. Как вы знаете, наши «Яриловы поля» продолжают плодоносить, как никогда раньше! Скоро рынок продуктов пополнится новыми запасами! – раздается дружное, но такое печальное «ура». – Сегодня мы работаем в штатном режиме. Никому не задерживаться по пути домой, возможны нашествия голиафов и ос. Также с глубоким уважением хочу передать мои радушные поздравления новоприбывшим! Добро пожаловать в Эдгорд!
Закончив последнюю фразу, мэр бросил добродушный взгляд на троицу, шагающую по бурлящей жизнью улице, и улыбнулся. Холодный пот потек по спине Лёши, когда это заметил Энтони. Выходец из церкви насторожился и достал лом из-за спины. Идти становилось тяжелее и тяжелее. Взгляды теперь были почти все обращены на них. Рабочие смотрели на новоприбывших как на каких-то дикарей. Везде мелькал один и тот же толстый человек с тремя подбородками, который менял форму и занимался разным делом. Лица будто бы повторялись и повторялись.
Чем дальше они проникали в город, тем быстрее пульсировал индикатор на коробочке, а сердца путников повторяли за ним свой нервный ход. Какая-то таинственная тревога родилась в них. Вместе с изменениями интенсивности индикатора преобразились и улицы. Теперь путники шли по более пустынным закоулкам, где изредка попадались подавленные жизнью мусорщики, бомжи и старики, снующие, словно подбитые животные, по улицам, выпрашивая милостыню. Дорога тоже стала хуже. На ней появилась плесень, трещины и мох, росли грибы, вырос лишай. Окна в домах и по бокам были выбиты, и теперь уже никто стройкой не занимался, стены не красил, клумбы не высаживал, магазинчики не открывал. Лёше показалось странным такое распределение рабочей силы у входа в город. Он обернулся и застыл на месте.
Там, где пару минут назад еще ходили бомжи и строились здания, теперь все было оплетено виноградом. Улицы стали пусты, гнилые кучи вернулись на свои места, вывески попадали, а фонари погасли. Вдруг дождь решил присовокупится к мрачной картине, окончательно выведя Лёшу из себя. Стоило ему открыть рот, как замотанная в одежду рана открылась, и начала хлестать кровь. Согнувшись, Лёша заорал:
– Что за дерьмо творится?! Я один это вижу?
– Все нормально, брат Лёша. Мы видим это, и я думаю, что нам надо торопиться. Быстро! – крикнул Энтони и побежал вперед.
За ним увязались и остальные, хромая каждый по-своему. Дождь, капающий без перерывов и уже промывший их до костей, приобрел странный оттенок. Теперь уже Лёша не сомневался, что они в ловушке, и Заин быстро перекочевал в его правую руку, окропленную кровью из открытой раны. Дождь стал красным.
Егор тяжело задышал и поднял в растерянности голову, словно не зная, как для самого для себя объяснить то сумасшествие, которое начало происходить еще после выхода из церкви. Ужас застыл в его глазах, и теперь он уже не двигался – только стоял на ногах, стараясь хотя бы сохранить равновесие и не размозжить голову об асфальт. Дома и небоскребы стали выше, образовав кривой, наклоненный коридор, а над ними – очень высоко – висела огромная, словно отдельная планета, красно-синяя голова с выеденными глазницами. Из глазниц текли реки крови и выползали уродливые черви, на лбу у головы красовался обрубленный наполовину рог, а во рту были почерневшие, острые клыки, один из которых вывалился и пробил собой один из магазинчиков. Отойдя от оцепенения, Лёша взял брата под руку и потащил за собой.
Распоротый живот, не успевший даже начать заживать, вдруг пробила жуткая боль. Лёша почувствовал, как кровь под рубашкой начала хлестать еще сильнее. Опустив голову, он увидел, что из него течет слишком много жидкости, что было просто невозможно в его ситуации. В это время кровь демона, висевшего над ними, заполнила улицы. Они шли по вязкой жидкости, которая доставала им почти до колен. Спустя минуту бега перед ними начала возводиться какая-то башня, окутанная роем летучих гадов со словно молью поеденными крыльями и красными глазками. Город, который обрел красно-синий оттенок тумана и крови, украсила мясная вышка из гнойных дыр и желтого смрада, который витал вокруг нее. Оттуда начали вылезать чудища самых разных конфессий и пород. Небо наполнили летающие твари с хоботками и оборванными крыльям, по земле поползли черви, а дома превратились в трухлявые мякиши, которые кишели личинками и опарышами.
На стенах уместились полчища голиафов, которые, охваченные слепым безумием, начали есть мякиши домов. Их окутывал туман трупоедов и червей и обгладывал пауков до их полного уничтожения. Смотря наверх, Энтони, пока держащий себя в руках, но очень сильно напуганный и взвинченный, увидел проклюнувшийся в дыре глаз демона. Он посмотрел своим черным зрачком прямо на него, и тут у выходца из церкви начались жуткие припадки, от которых он начал что-то кричать на своем родном языке и показывать пальцем на жуткую голову. Энтони начал размахивать ломом и зажмурил глаза, отказываясь оценивать происходящее вокруг трезво.
В эту секунду взгляд Егора приманила фигура, показавшаяся между домами. Девушка с цветными волосами кричала, держась за трубу и моля о помощи. Когда их взгляды встретились, Егор обомлел и чуть не свалился с ног. Маша громко кричала, протягивая бледную ручку прямо к нему. Что-то в голове Егора говорило о нереальности всего вокруг, но в эту секунду в голову ударил адреналин, и он, словно околдованный, побежал к ней. Старший брат увидел это и хотел было ринуться за ним, как Егор сам отпрянул назад. Девушка, которую видел только он, упала с трубы, и ее в ту же секунду сожрали полчища червей.
Егор заорал во все горло, убегая к брату по густой крови и, заливаясь слезами, потерял голос и полностью охрип. Стоило Лёше занервничать, как он ударил себя по лицу и заметил одну особенность – кровь, которая наполнила город выше колен, почти не сковывает движения. Это было будто что-то вроде иллюзии, которую они не замечали из-за паники, образовавшейся вокруг. Он попытался донести мысль и образумить друзей, но те словно сошли с ума и уже ничего не видели вокруг. Подсадив на спину брата и ударившись от темноты в глазах головой о здание неподалеку, Лёша взял руку Энтони и свободно, словно крови и не было, побежал вперед, закрывая глаза на все опасности и крича, словно опаленный жаром битвы воин, успокаивая себя и вспоминая задорный йодль Энтони. Окончательно убедил себя Лёша в том, что их окутала иллюзия, тогда, когда почувствовал, что одежда лишь слегка намокла. Он даже чуть усмехнулся и побежал вперед.
– Потрогайте одежду! – крикнул Лёша, стараясь хоть как-то ослабить ношу, которую взял на себя, и не упасть без сил от боли. – Она сухая! Это иллюзия! Сухая, черт вас дери!
– Мокрая! – прохрипел Егор и качнулся в сторону.
– Потому что дождь настоящий, а цвет его – обман. Она же не полностью у тебя мокрая? – на последнем издыхании сказал Лёша.
Но даже заметив такой важный аспект, как сухая одежда, Егор отказался верить брату и снова захныкал, видя, что даже Энтони потерял самообладание.
Казалось, город хотел пустить в бой все свои силы. На улицах не осталось живого места. Небо было закрыто пылающими тварями, огромными птицами, которые разбухли и начали гноиться. Земля под слоем кровавой воды наполнилась пауками, личинками, червями и муравьями. Они все больше оплетали город, от чего даже уверенность Лёши дала слабину.
– Вот же технологии до чего дошли! – крикнул он и остановился. – Черт, если это иллюзия, то куда мы бежим?
Он остановился и, сам пугаясь того, как паника, словно во сне, не давала ему действовать в соответствии с ситуацией. Он поставил брата на ноги. Демонический пейзаж вокруг стал еще хуже, уже не находя никакой границы в своем слепом безумии и жестокости, но Лёша спокойно стоял на месте, наблюдая за полетом фантазии того сумасшедшего художника, который это рисовал.
Огромный голиаф прошел их насквозь, когда даже Егор и Энтони все осознали, уставившись покрасневшими глазами на жуткую картину.
IV
Город продолжал падать в адскую пучину. Однако, когда ты видел столько жутких тварей, их количество уже не имело значение. Лишь визуальный облик города слегка пугал Лёшу, однако градус, чтобы ни маячило на пути, не повышался.
Видимо, шутнику в какой-то момент надоело все это представление. Адские твари вспыхнули синим пламенем и начали пропадать, словно сломанная текстура в игре. Лёша остановился и осмотрелся – все пришло в старую, ветхую кондицию, когда пугает разве что пустынность вокруг и тишина. Раскрыв рубашку, он с ужасом заметил, что потерял кучу крови, и теперь был готов упасть без сознания. Егор расцепил глаза и удивился, широко выпучив глаза. Ему стало стыдно за себя, и он ухватился за рукав старшего брата, захотев что-то сказать ему, но Энтони перебил его:
– Я всегда знал, что пророчества не врут! Это все было в словах Ронери Джима! Я помню! Путь к Ахамбу устелен кровью предателя, демона во плоти!
– Эй-эй, Энтони, тише. Это была чья-то глупая шутка. Возможно, та самая машина, о которой говорил старик Джим, только материальная, – сказал Лёша и вспомнил вдруг об огромной машине, которую они видели в Ляховичах. Индикатор на коробочке все так же мигал очень быстро. – Нам надо быть во всеоружии. Соберитесь и выставьте наготове все, что у вас есть. Этот шутник явно не хотел нас тут видеть…
– Верно, – раздался знакомый голос, после чего Лёша отлетел на пару метров от нечеловеческой силы пинка тяжелым сапогом. Он почти упал без сознания, но еще дал себе обещание хотя бы взглянуть в лицо наглецу. – Ты чертовски хорош, пустынный ковбой!
Знакомое лицо в прямоугольных очках вышло из-за его спины и улыбнулось, оскалив свои идеально белые зубы, в своем блеске способные побороться с зубами Энтони. Человек, что был мэром иллюзорного Эдгорда, сейчас стоял и смотрел на Лёшу с веселым оскалом. Он не сильно отличался комплекцией от старшего брата, но был чуть ниже и менее грязным. В ливне его фигура казалась намного страшнее, чем было на деле. Черный плащ, пиджак под ним и строгие брюки, казалось, выглядели очень эффектно. На голове мэр города носил черную шляпу с широкими полями, а из-под нее проглядывали аккуратные черные волосы; на ногах он носил высокие черные берцы.
– Уж поверь мне, герой ты наш, – сказал человек в черном плаще и, сняв шляпу, присел около Лёши, – я ни на секунду не сомневался, что ты дойдешь до конца, даже, сука, не взглянешь на ужасную рану скорки! Знаешь, Артур был не самым смелым человеком в мире. Его слезы меня жутко раздражали, но боец он отменный, – говорил он, смакуя каждое слово и искренне наслаждаясь искажающей лицо старшего болью. – Я был искренне удивлен, когда Надю шибануло током. Они были связаны единым целым, и тем самым вы подписали себе приговор, выдав свои личности, – протянул человек со шляпой и надавил большим пальцем Лёше на висок. Старший брат, который явно был не в силах с распоротым животом сражаться, застонал и зажмурился. Глаза его медленно закатились, и Лёша отключился, истекая кровью. – Чего? Не так же быстро!
Тут Егор уже не выдержал и напрыгнул со всех ног на чужака, но тот словно растворился в воздухе. Развернувшись, младший брат увидел того в паре метров, посмеивающегося и прикрывающего рот ладонью. Хотел было Егор начать стрелять, как из-за угла дома неподалеку появилась худая, стройная фигура. Девушка с тонкими ногами, одетыми в черные чулки, вышла и пристально посмотрела на Егора. Круглолицая и подрумяненная летним солнцем, она поправила маленькую шляпку на голове и откинула длинные черные волосы.
– Дай посмотреть на твоего брата, – бросила она.
– Да я убью тебя прежде, чем ты хоть одним глазком посмотришь на него, сука!
Егор пустил ей прямо в лоб две пули, но те прошли сквозь нее и попали в бетонную стену. Она усмехнулась, а потом добавила:
– Я не прошу дважды, малыш Джо, – надменно протянув последнюю фразу, сказала она. Этот момент Егор использовал как подсказку.
«Они уже сделали нам иллюзию адского города, – думал младший брат, дрожа всем телом. – Раз они способны на такое, то сделать и свои копии могут без проблем. Энтони, подыграй мне, прошу! Ты же сам говорил, что мы Ройо. Ты поймешь меня!». Дернув ухом, Егор слушал говорящий о какой-то бессмысленной ерунде голос где-то у него за спиной, прямо между двух домов под навесом. Там же был слышен и голос мужчины в шляпе. Нахмурившись, он побежал в противоположную сторону и начал кричать, замахиваясь кулаком, но столкнулся лишь с пустым пространством. Развернувшись, он услышал смех, но зато и заметил бравого выходца из церкви, который, замахнувшись ломом, со всем своим хладнокровием и безграничной силой, сравнимой разве что с силой старшего брата, кинул его прямо туда, где Егор услышал голос. Боль исказила голос мужчины до неузнаваемости. Иллюзии подернулись, и теперь он видел их настоящих – стоящих меж двух домов.
– Сука! – прокричал мужчина и начал изо всех сил стараться вытащить всаженный с нечеловеческой силой прямо ему в плечо лом. – А-а-а! – не выдержал тот и упал. Девушка рядом, которая точно была той самой Надей, о которой предупреждал покойный друг из комплекса Уорвика, разразилась жутким, таким несвойственным для девушки криком, что Егор на секунду потерял самообладание и застыл.
Высокие черные ботинки Нади разлетелись в щепки и оголили ее модифицированные, уродливые ноги, из которых полились потоки синего жаркого огня. Все как у брата. Она на полной скорости влетела в Энтони и расцарапала ему все лицо длинными ногтями. Выходец из церкви, сделав все, что было в его силах, упал под таким натиском и оказался почти обезоруженным, не зная, что делать с девушкой. Егор метнулся к переулку за уходящим от него человеком. Мужчина в черном, оставляя за собой кровавые следы, шел и громко ругался, от чего найти того было несложно.
– Ты точно осознаешь свое положение!? – прохрипел обиженным голосом Егор, схватив того за шею. Так как человек в черном был выше, вид Егора его не напугал, но приставленный к спине ствол был весомым аргументом в их разговоре.
– Не осознаю, – он улыбнулся и оскалился. – Думаешь, я помогу тебе?
– А если пуля в живот?
– Да хоть в голову. Надя мне дороже твоих угроз, – ответил человек в черном и улыбнулся. В его улыбке было столько боли и уверенности в себе, что хватка пистолета Егора ослабла.
– Хитрый. В голову умрешь быстрее. Как тебя зовут? – спросил Егор.
– Эдвард, – ответил человек в черном и снова улыбнулся.
– Потом хоть с честью умрешь, Эдвард, – прохрипел Егор и вырубил его одним мощным ударом рукоятки пистолета по голове. – Не хватало мне еще брать на себя очередные необдуманные убийства.
V
Снаружи была самая настоящая битва на выносливость. Распластавшись на мшистом асфальте, Энтони мужественно сдерживал поток ударов девушки, только защищаясь и до последнего не сдаваясь. Его лицо и тело было все расцарапано, а потоки крови залили асфальт вокруг него. Сидевшая сверху девушка уже не видела от обиды ничего перед собой, отказываясь даже воспользоваться пистолетом на поясе. Казалось, что в ее тонких руках хранилась какая-то нечеловеческая сила и ярость, способные поразить даже такого человека, как Энтони.
– Твой компаньон мертв, – сказал Егор, забирая из-под тела Лёши Заин. – Ты отправишься вслед за ним. Между прочим, тебе очень повезло.
– Idiot! – крикнул забывший про надуманную им субординацию Энтони, когда одним точным ударом Надя, летя на огромной скорости, разнесла в щепки Заин, тем самым убив и надежду на спасение.
Держа в руке лишь обрубки рукоятки, Егор широко открыл рот и задрожал, с одной стороны обрадовавшись, что с пистолетом не разлетелась его кисть, с другой стороны ужасаясь того, что, если она обладала такой же регенерацией, ему не удастся покончить с ней. Уверенность в своей победе снесло так же быстро и незаметно, как Надя уничтожила Заин, и теперь ему оставалось только бежать.
– Вы слишком долго сидели в безопасности! – крикнула она, летя за Егором, что спрятался в бытовом магазине. – Вы не приспособлены, слабы и тупы! Вы живете в своих мирках, в надежде, что Надежда вас не найдет, но я ваша погибель, твари!
Она стала в магазине и поправила трясущейся от гнева рукой локоны волос, которые почти оплели все ее лицо. Егор тихо открыл охладитель с последней бутылочкой колы и достал оттуда сахар.
– Я знаю все твои секреты, Джо Эшби – Сын Уильяма и Леры Эшби. Вам были дарованы исследования, – начала она тише, – которые способны перевернуть мир, но вы предпочли лезть туда, куда не стоило. Ты нажил себе проблем, и, если ты не покажешься сейчас и не дашь голову на отсечение, я разнесу магазин, убив и твоих друзей, и тебя. Я найду твоего отца и убью все его труды, ведь я могу это сделать! Ты слышишь меня?
«Блеф, – думал Егор, засыпая в небольшую емкость из фольги порошок. – Максимум, что ты сделаешь, это сгинешь в пучине моих познаний!». Егор залез под кассу и задержал дыхание. «Засыпаем это… – он чуть улыбнулся и оглянулся. Надя ушла на верхний этаж. – Благо это удобрение даже в наше время пользовалось популярностью». Егор достал сахар и добавил его в свою смесь. Все было сделано на глаз, так что оставалось только молиться.
Сверху висела оборванная проводка и лампочка, которая успела лопнуть от высоких температур, поднявшихся тут много лет назад. Аккуратно достав нить накаливания, слушая самовлюбленный монолог Нади, даже не подозревавшей о том, чему она себя подвергает, Егор вставил нить в утрамбованный сверток из фольги и достал телефон.
– Бомбы для ванной не убьют меня! Ничего, кроме уничтоженного мной пистолета! – крикнула Надя, подойдя к нему и запустив огонь в протезах. Но ее самоуверенность и погребла ее тело под грудой обломков. Егор подключил к аккумулятору нить и выскочил через выбитое окно. Взрыв охватил помещение и пробил потолок с двумя колоннами неподалеку. Тонны бетона обрушились на бессмертное чудовище науки, не дав и шанса той на выживание. Бой был окончен, выжав все соки из Егора. Он, пересиливая жуткую боль в ногах, жмурясь от ожогов, дополз до брата и, сдержав слезы, потащил его в укромное место.
Однако бессмертное создание науки и не думало погибать. Погребенная под тоннами бетона, Надя вылезла из-под него, вся в шрамах и куче затянувшихся ран. На лице ее горел нечеловеческий оскал, и она побежала на него, от гнева даже забыв о своем козыре – протезах на ногах.
Пока девушка бежала на него с криком, в голове Егора проносилось многое. Он не знал, как ее победить, не знал, как убить, починить Заин и что делать с ее протезами. Оставшись голым, имея при себе лишь огнестрел без возможности использовать все его способности, он стоял, опустив руки и смотря на надвигающуюся на него руку со шрамами на пальцах и длинными ногтями.
Удар хотел прийтись ему прямо в нос, но он смог увернуться и отпрыгнуть к стене, и вдруг в нем проснулся азарт. Они сошлись в рукопашном бою. В отличие от Нади, которой только оставалось терпеть боль, Егор с каждым ударом подходил к пику своей выносливости. Она яростно била его в районы живота и лица, когда он, вспоминая некоторые лазейки, которые проворачивал против брата, отбивался ногой. В один момент он размозжил своей твердой подошвой ее череп, но Надя лишь на секунду остановилась.
Шквал ударов продолжился, сопровождаемый бешеным криком. Теперь большинство из них Егор пропускал, давая ее ярости сразить себя, мысленно готовясь погибнуть. Когда Наде это надоело, она активировала протезы ног и только хотела налететь на него, разнеся его тело на мясные обрубки, как Егор произвел выстрел. Калибр Далета пробил девушку в районе живота, и, как и было с Артуром, Надя начала распадаться, как конструктор.
Выстрел Далета не мог закончить начатое, ведь способность к регенерации Нади было невозможно остановить ничем, кроме финального залпа. Второй, простой выстрел, он направил в ее голову. Череп разлетелся на сотни кусочков под давлением еще и способности Далета. Егор даже не ужаснулся. Увидев такое количество крови, Егор впал в бешенство.
В запасе было какое-то время, пока Надя замертво лежала на земле, выращивая на голове ранее отломанные куски черепа и мозга. Схватив в руки остатки Заина, Егор растерялся, увидев кучу незнакомых механизмов. Оставалось лишь вспомнить все особенности, вспомнить принцип действия, справку Заина, в которой должно было говориться о принципе работы…
«Особый заряд пиливания при взаимодействии с подверженным кварк-глюонному распаду телом принимается за разрушение поля, соединяющего элементарные частицы в теле. Пиливаний, представляя из себя вещество в жидком агрегатном состоянии, для взаимодействия с подверженным распаду телом должен перейти из жидкого в твердое агрегатное состоянии. Пиливаний в пулях типа Hg работает по принципу неньютоновской жидкости, от чего коэффициент его твердости зависит от скорости, с которой он взаимодействует с телом. Для образования твердого состояния пиливаний должен преодолеть барьер в 800 метров в секунду…
Обрывки воспоминаний из справки, которую они прочитали дома, всплыли в памяти, но была последняя проблема – из-за размера пули, в которую был погружен пиливаний, он не мог влезть в магазин Далета, да и мощи Далета бы не хватило. Плюс даже Заину приходилось разгонять пулю в магнитной трубе, от чего Егор был поставлен в тупик, тяжело упав на землю с пулей в руках и наведя Далет на девушку, что начинала просыпаться. Второй выстрел снова ее обезвредил, а Егор все не мог ничего придумать.
