Отзывы на книгу «Пнин», страница 4

Для меня «Пнин» одно из самых важных, для понимания творчества Набокова, произведение. Ключ к пониманию Набокова как личности.

Набоков верил в эволюцию, но считал дарвиновское описание ее механизма ошибочным: он не соглашался с тем, что изысканность создаваемых природой узоров можно объяснить произвольным и ненаправленным естественным отбором, тем более в случаях особо виртуозной мимикрии, многократно превосходящей по сложности то, что необходимо для защиты от естественных врагов. Набоков чувствовал, что в природе есть элемент обманчивости и артистизма, будто ее изысканные узоры сокрыты специально, чтобы дать человеческому разуму возможность обнаружить их.

Еще в большей степени, чем Бергсон, Набоков верил в творческую природу эволюции и не принимал дарвинистской концепции борьбы за существование, в которой он усматривал начало деструктивное, а не творческое, регрессивное, а не поступательное.

..... свидетельствует об антидарвинистских взглядах Набокова, которые угадывались еще в «Драконе» и о которых он недвусмысленно заявил позднее: «Борьба за существование — какой вздор! Проклятие труда и битв ведет человека обратно к кабану», или: «Довольно антидарвинистский афоризм: Убийца всегда ниже своей жертвы». Бойд Брайан «Владимир Набоков»

В «Пнине» два главных героя, сам Тимофей Пнин и, автор-Набоков. Им обоим повезло выжить и оказаться в Америке. Они оба сумели чудом избежать эволюционных чисток, сначала коммунистических, когда право на жизнь имеют лишь только те, кто может принести пользу обществу, затем нацистских. И вот они в Америке, и, не смотря на то, что американцы по-дружески относятся к Пнину, для них он тоже неудачник, то есть с эволюционной точки зрения никчёмный материал. Его не любят женщины (а за что его любить, - «абсолютно лысый череп, нос картошкой, массивное тело на тонких ногах», он не оставит потомства), и хоть он пытался стать американцем перенимая их стиль в одежде и поведении, но даже это у него получилось нелепо, как и его американский язык. С точки зрения эволюции Пнин не нужен, он живет за счет других, из жалости его держат в университете. Возникает такое чувство, будто Пнин случайно и незаслуженно выжил, ведь что было бы, если бы его первая любовь, красивая еврейская девушка Мира Белочкина не погибла бы в Бухенвальде, насколько несправедлива с эволюционной точки зрения её смерть. Другое дело сам автор, он успешен у женщин, из-за него Лиза Боголепова, впоследствии жена Пнина, готова лишить себя жизни, он делает хорошую карьеру и может похватать своим американским.

Сложно поверить в то, что Набоков отрицал эволюцию, иначе бы он не увлекался так страстно лепидоптерологией. Но думаю, он был против не самой эволюции, а против того, когда люди начинают рассуждать и осуждать от лица эволюции, когда они начинают, опираясь на теорию эволюции, прибегая к каким-то статистическим цифрам говорить о низкой рождаемости и высокой смертности. Эволюция, не по Дарвину, а по Набокову, нелогична и ненужно за неё решать, что достойно жизни, а что нет. Можно, конечно же, сказать, что Пнин тоже важен для эволюции, он подружился с гениальным сыном Лизы и возможно это как-то отразится в будущем на мировой культуре. Но такой взгляд снова нас возвращает к советско-нацистскому упрощённому подходу эволюции. Пнин ценен для эволюции не потому что у нас есть на это какие-то логические доказательства, он ценен даже без этих доказательств. Если уж нужны доказательства, то они есть. Так в первой главе, несмотря на свою нелепость, Пнин всё же успевает на лекцию, а заблудившись на непонятной дороге, он все же выезжает к усадьбе «Сосны», ну и самое главное, ваза подаренная Виктором, самое дорогое для него, чудом не разбивается, хотя должна бы. Какие еще нужны доказательства, что бы понять, как ценен и важен для эволюции неудачник Пнин. Это понимает автор-Набоков, он стремится догнать Пнина, что бы завязать-продолжить дружбу, но Пнин уже не верит людям и бежит с белой собачкой, тоже, наверное, очень важным для эволюции живым существом, бежит дальше пока есть куда бежать. Мы не должны судить людей с помощью эволюционной успешности и неудачливости, потому что эволюционный успех это тайна и загадка мира которую мы лишь только можем постараться постичь. Пнин ни чем не хуже всех остальных с точки зрения эволюции, он хуже, смешон и нелеп для нас лишь только потому, что мы неправильно эволюцию трактуем. Мы придумали, какой то свой, совершенно глупый смысл эволюции, просто нам так удобней.

И все было бы замечательно и великолепно, если бы не одно но.. «Пнина» Набоков написал после «Лолиты», навряд ли это просто так. Гумберт слишком успешен, с точки зрения этой пошлой человеческой эволюционной логики. Он настолько успешен, что может соблазнить кого угодно даже ничего для этого не делая, он с лёгкостью соблазняет как мать, так и дочь. Именно эта пошлая успешность и приводит его к педофилии, но это успешность ненастоящая, с точки зрения эволюции Гумберт - это тупик, и не, потому что он занимался сексом с несовершеннолетней, а потому что ему больше нечем заняться в жизни. Его любовь бесплодна. Но никто этого не видит, мы тоже, если бы не знали, что он педофил, считали бы Гумберта довольно таки успешным и культурным человеком.

Это, значит, и есть самый тёплый роман Набокова. Без психов и себялюбцев, без исповедей и аномалий. Без трагедий... нет, с трагедией. Куда без неё? Но с такой тихой, такой тёплой трагедией. С горечью, богато оттенённой юмором, со всеми завитушками, со всей бытовой подробностью. Финальная сцена трогательна до ужаса. Просто картинка из комикса: синий седанчик, из его окна высовывается белая собачка, а сдругой стороны блестит унылая лысина Пнина. Это первый из прочитанных мной роман Набокова, чьего героя я так, кажется, и не узнала. Почему он, например, так не взлюбил Владимира Владимировича? Откуда эти вспышки? И отчего при своей рассеянности эмигранта он иногда делает точечные попадания решений? Почему кажется, что он филантроп, который не любит людей (апория какая-то!)? И в конце концов... при такой его эрудированности не верится в чудаковатый плохонький английский. Неужели можно так не привиться в гостеприимном Новом Свете? Возможно, это роман о той части Набокова, которая так и не полюбила свою новую родину. Выпадающая, неорганичная, болезненно русская часть.

Мне сложно понять, почему «Пнин» считается юмористическим романом, почему его называют «добрым и тёплым». Тимофей Пнин — отщепенец, какой-то всё время лишний; и в университете, и даже на вечеринке у себя дома. И кажется, что все эти персонажи, которые относятся благосклонно или с участием к нему относятся, как только выйдут за дверь его дома или пространство диалога, сразу выдыхают, потому что коммуникация с Пнином заканчивается. Я бы не назвала его добряком, но и неприятным человеком тоже.

Моё первое, по существу, обстоятельное знакомство с ВВ.

Трогательный, обманчиво простой – не роман, но удивительный механизм, в кажущемся хаосе которого, оборачивающемся патологической продуманностью, бесконечно увлекательно разбираться, но не очень ясно, можно ли полюбить. Впрочем, полюбить можно не весь роман, а тонкий юмор и множество остроумных образов.

Печалит разве что небрежность издания: переводчик дотошно воспроизводит все особенности набоковского (и, по-видимому, своего) русского языка, то трогательные и остроумные, то раздражающие (Мак-Карти, как-будто) – и в том числе возвращает Толстому и герою его романа Левину утраченные буквы ё: Лёв Толстой, Лёвин. Это здорово и справедливо, но неясно, почему при этой дотошности все прочие буквы ё в обычных словах (её, всё, ещё) отчего-то вымараны.

Кроме того, редактирование и шлифовка текста перевода отчего-то не сопровождалась редактурой и шлифовкой сопровождающей его статьи – и в итоге цитаты, дающиеся в статье, почти ни в одном случае не совпадают (а порой и весьма сильно отличаются) от соответствующих фрагментов текста, что здорово затрудняет её чтение.

"Пнин" – роман о русском профессоре, преподающем русскую литературу в Америке в середине XX века. Роман Набоков написал на английском языке (как думаете, легко ли англоговорящим выговорить имя главного героя - Тимофей Павлович Пнин?)

Пнин – очень притягательный герой: несмотря на свою чудаковатость, частое несоответствие окружающей его обстановке (или благодаря этим качествам), он рождает щемящее чувство привязанности к себе; даже со всеми своими странностями на фоне "нормальных" людей он благодаря своей чуткости и тонкому восприятию любых мелочей жизни становится пронзительно близким и родным. Оставаясь для своего окружения чаще всего экзотичным чудаковатым иностранцем, сам Пнин постоянно пытается обустроить свою жизнь по одному ему ведомым представлениям об уюте и комфорте, привести в порядок хаотично устроенный мир. Где бы он ни жил – а он часто меняет места обитания, – он делает пространство "пнинским".

Сцены из его жизни вполне могли бы существовать самостоятельно, и, кажется, роман можно разобрать по главам и читать их как отдельные рассказы; но все картины из жизни Пнина собираются его создателем в единое симметричное полотно, в котором одна часть перекликается с другой, по которым бродят одни и те же символы, намекая на что-то читателю. Что это за узор и на что намёки – придётся разгадывать (как всегда с Набоковым), но в этом как раз и состоит самое большое удовольствие (тоже как всегда с Набоковым). При этом ни в чём нельзя быть уверенным – ни в настоящем Пнина, ни в его прошлом; особенно когда узнаёшь, что рассказчик-то снова у Набокова ненадёжный.

Но дело не в злом умысле или желании намеренно запутать самого Пнина или читателя. После всех перипетий и изменений, что переживает перед глазами читателя образ Пнина по мере приближения к нему его создателя, от очевидного и чëткого до неясного ускользнувшего отражения, хоть уже и растерялся и недоумеваешь, что это ты только что прочёл, но получаешь нечто гораздо большее, чем описание жизни смешного профессора, что-то по-настоящему драгоценное.

Замкнутый и цельный уютный пнинский мир – чем бы он ни был, игривой ли фантазией, насмешкой соперника или писательской забавой, а, может, прихотливым искажением памяти, воссоздающей прошлое по неведомым законам, – ставит под сомнение превосходство (и само существование) того, что называют реальностью. Потерявшись в ориентирах времени и пространства, с удовольствием пожив в чужом (воображаемом?) мире, возвращаешься в мир свой с большей чуткостью к тому, что проживаешь сейчас сам – будь то грëзы, действительность, воспоминания. Всё едино, всё я.

Пусть Пнин никогда не увидит цельную картину своей жизни (как можно со стороны узреть целое, будучи его частью?) и не заподозрит, что он – созданный кем-то персонаж, но с его тонким восприятием и прозорливостью ему дано догадаться о другом роде бытия, где нет ограничивающего измерения времени, нет разницы между автором и его героем, где нет сомнений в реальности, потому что нет её самой, где все эти вопросы вообще не имеют значения. Приобщившись к этому миру, гораздо спокойнее жить в своём.

Как же я все-таки люблю Набокова! Книг оставляет впечатление произведения о маленьком человеке, хотя персонаж не совсем типичный для него. "Пнин" состоит из глав, каждую из который, в принципе, можно воспринимать как отдельную новеллу. Но при этом все главы вместе каким-то образом сплетаются в единое произведение. Сам Пнин немного неказистый, вызывает что-то вроде жалости-умиления иногда, иногда уважение, иногда интерес. Получила удовольствие еще и от того, как разнобразно творчество Набокова.

другой Набоков. не тот, к которому я привыкла. "Пнин" стоит особняком от других романов, но это нисколько не умаляет его ценности. профессор Пнин, с одной стороны, забавный чудак, с другой - замечательный человек, способный по-настоящему чувствовать, страдать, любить.

+ читатель получает удивительную возможность взглянуть на былую "русскую Америку".

что чувствуешь по прочтении? - светлую грусть, наверное.

следите за белкой)

П.С: критиковать Барабтарло за его авторский перевод мне бы даже в голову не пришло, поскольку а) не доросла, б) перевод нахожу замечательным.

Для меня читать историю Тимофея Пнина было интересно и в то же время она в чем-то показалась предсказуемой, потому что во многом видна перекличка с "Защитой Лужина". Только если Лужин это такой "отшельник по своей воле", он замкнут в себе, бежит от людей, то Пнин совсем наоборот - открыт к общению, нуждается в нем, а окружающие избегают его и сторонятся. Такое чувство, будто все до единого считают Тимофея этаким чудаковатым простаком, тогда как его подробнейшие описания вовсе не показывают этого. С виду он нормальный образованный презентабельный человек, профессор, настолько же чудаковатый, что и все остальные профессора. Но люди вокруг делают его избранным. Они часами обсуждают его промахи, придумывают анекдоты про него и пародируют, общаются с ним практически только из вежливости или чтобы позабавиться, а когда встает вопрос о его дальнейшей работе, лишь один человек пытается спасти Пнина. Да и то не из уважения к его профессиональным услугам и задаткам, а из жалости и понимания, что если он не поможет Тимофею, то никто не поможет.

"Пнин" - история о потерянном человеке, который доживает свою жизнь в чужой стране, в принципе, никому не нужный там, также как и на родине. Книга очень трагичная, безвыходная, пусть и полная забавных моментов. Комедия, скрывающая за собой огромную трагедию потерянной души.

Большое разочарование. На в Набокове, а в себе самой. В самом конце последнее слово переводчика: оказывается, Пнин говорит на ломаном английском, и переводчик решил не показывать этого, потому что это построенные правильно по-русски фразы, только неуместные в английском языке. Тут я поняла, что дала маху: конечно, американского Набокова надо читать на английском. Разве я уже не открывала этого с "Адой"? Так что эта попытка не считается - уже взяла английский оригинал и буду читать сразу заново.

Четвёртый англоязычный роман Набокова начинается с того, что преподаватель русского языка в Америке Тимофей Пнин едет в носках алой шерсти в лиловых ромбах в поезде на лекцию в Кремону. Он ещё не знает, что его расписание поездов устарело и его поезд не остановится в этой самой Кремоне. С этой типично пнинской ситуации мы начинаем следить за жизнью Тимофея: посещаем библиотеку университета, снимаем новое жильё, встречаем бывшую жену и, конечно же, вспоминаем своё драгоценное прошлое.

"Рассеян был не Пнин, а мир, и Пнину приходилось наводить в нём порядок"

Немного неуклюжий, не вписывающийся в Американскую картину мира, Пнин вызывает сочувствие. Это отчуждённость от американского окружения подчёркивается тем, что он довольно плохо говорит по-английски, попадая в смешное положение, когда норовит ввернуть красивое словцо, не совсем понимая его значение.

Время является важной темой всего романа. Случайно брошенная кем-то фраза вызывает у Тимофея вереницу щемящих душу воспоминаний и уютного детства в России. Конечно, эти эфемерные, подёрнутые дымкой воспоминания не вполне правдоподобно отражают действительно произошедшие события. Но таково уж свойство нашего мозга - редактировать собственные воспоминания, наслаивать на них последующие впечатления.

Набоков не был бы собой, если бы не рассыпал по тексту множество загадок для пытливого читателя. Тексты Владимира Владимировича нельзя во всём объёме оценить при первом прочтении, их нужно перечитывать, чтобы уловить все хитрости и подмигивания.

Как в любом хорошем постмодернистском тексте, в Пнине очень загадочна фигура повествователя. Он робко даёт о себе знать в начале текста, а под конец становится уж слишком настойчивым. В какой-то момент Набоков вовлекает нас в постмодернистскую игру, когда воспоминания рассказчика и самого Пнина начинают расходится. И вот этот поиск ненадёжного рассказчика, уличения кого-либо из них во лжи отличает этот роман от любого другого романа о нелёгкой жизни эмигранта, делает этот роман не просто историей о жизни непутёвого русского в Америке.

Единственный роман Набокова, в котором никто не умирает, тем не менее навевает меланхоличное настроение. Пнин очень приятный герой, которому хочется сочувствовать, но при этом он не вызывает жалости, граничащей с раздражением. Хочется стать ему тем другом, которые так необходимы всем эмигрантам поневоле.