Отзывы на книгу «Пнин», страница 6

Умение быть разным, оставаясь собой - искусство, которым Набоков владел очень хорошо. Его "Пнин" не похож ни на что другое, да и сравнивать не возникает желания. Он тих, скромен, безобиден, смешон, и при всем этом жалок (это выросшее ниоткуда чувство жалости к нему не покидает ни на минуту). Ирония здесь лишь усиливает акцент на безнадежном, попросту "никаком" положении Тимофея Павловича. Пока читаешь, ждешь трагического исхода, проявления рока, но когда Пнин просто исчезает, не удивляешься, понимаешь, что с ним могло быть только так. Так уж сложилось, что страсти не по его части.

Лучшая книга английского периода ВВ, на мой конечно, субъективный взгляд. Очень человечная и душевная работа, в которой сквозь каскады филигранно ювелирных и стерильных литературных приемов, которые гениально воплотил в жизнь Набоков, просматривается душа и человеческое тепло, которые в первом Сиринском периоде творчества ярко блистали и были не менее изыскано огранены. Отличные примечания и сопроводительный материал, чего до поры до времени очень не хватало в этой серии.

Сложное и противоречивое произведение. История о заурядном человеке Тимофее Пнине, которому не везет по жизни, которого не все окружающие воспринимают как личность. Самоутверждение в чужой стране в качестве преподавателя, несчастливая любовь, шутки и высмеивание со стороны друзей и знакомых - со всем этим сталкивается наш герой на протяжении всего повествования. Кажется, что сначала сюжета вы начнете высмеивать этого невезучего по жизни мужчину. Но у меня не получилось. Я переживала за него. Он абсолютно не вызывал моей любви, но жалость я испытывала постоянно. Хотелось смены настроения. Чтобы у этого в принципе-то неплохого человека все стало хорошо, чтобы все наладилось, чтобы в конце произведения наступил какой-то хеппи энд... А потом я поняла, что здесь это не нужно. Автор нам показал каково эмигрантам бывает за рубежом. Как тяжело добиться значимости, как не просто найти друзей... На протяжении всего романа мне казалось, что Владимир Набоков рассказывал о себе. Возможно, это не так. Но те чувства, которые испытала я при чтении, не кажутся мне наигранными, выдуманными. Эта история о чем-то очень близком. История о жизни, самоутверждении, о проблемах и неудачах, с которыми мы так часто сталкиваемся. Не прочитала на одном дыхании. Набоков не читается у меня на одном дыхании. Но как всегда цепляет сильно. "Пнин" - произведение от которого не так быстро отходишь, над которым стоит подумать.

Итак, перед нами профессор Тимофей Пнин. «Совершенно лысый, загорелый и чисто выбритый, он выглядел весьма солидно, если начинать осмотр сверху: большой коричневый купол, черепаховые очки (скрадывавшие младенческое безбровие), несколько обезьянье надгубье, толстая шея и внушительное туловище в тесноватом твидовом пиджаке; но заканчивался он как-то неожиданно парой журавлиных ног (они теперь были одеты во фланелевые штаны и перекинуты одна на другую) с нежными на вид, несколько женскими ступнями». В. Набоковым Пнин изображен комичной натурой, вечно попадающим (для нас!) в неловкие ситуации, а для самого Пнина вроде как и естественные: «Клементсы играли в китайские шашки в отсветах комфортабельного камина, когда Пнин с грохотом спустился, поскользнулся и чуть не упал к их ногам подобно челобитчику в каком-нибудь древнем городе, полном беззаконий, но восстановил равновесие – и все-таки потом наскочил на кочергу и щипцы».

Детская непосредственность (случай со стиральной машиной), не собранность, отстраненность, доброжелательность начитанность, литературные познания и многое другое относиться к профессору Тимофею Пнину. И вроде стыдно за него перед другими и жалко его. А если причитаться, то можно увидеть трагическую судьбу. «– У меня ничего нет, – стонал Пнин в промежутках между громкими влажными всхлипываниями, – ничего не осталось, ничего!». Пнин на самом деле очень восторженная натура, романтичный, стремящейся к тишине и покою: «Ощущение, что он живет сам по себе, в собственном доме, было для Пнина до странности упоительным; оно глубоко удовлетворяло наболевшей старой потребности его сокровенного существа, забитого и оглушенного тридцатью годами безприютства. Одним из самых восхитительных достоинств этого места была тишина – ангельская, сельская, совершенно непроницаемая, составлявшая блаженную противоположность непрестанной какофонии, осаждавшей его с шести сторон в наемных комнатах его прежних пристанищ. А до чего этот крохотный домик был поместителен! Пнин с благодарным удивлением думал, что, не будь ни революции, ни эмиграции, ни экспатриации во Франции, ни натурализации в Америке, всё – и то в лучшем случае, в лучшем случае, Тимофей! – было бы точно так же: профессура где-нибудь в Харькове или Казани, загородный дом вроде этого, в доме старые книги, за домом поздние цветы».

Ведь по сути высмеивается здесь не сам Пнин а его окружение. Это лично мое мнение. Люди которые считают себя выше и умнее Пнина, на самом деле оказались ниже на несколько ступенек. Высмеивая и унижая Пнина перед другими, они тем самым пытаются возвысить себя: «…Джэк Коккерель имитировал Пнина блестяще. Он битых два часа показывал мне, как Пнин преподает, как Пнин ест, как Пнин строит глазки студентке, как Пнин эпически повествует об электрическом вентиляторе, опрометчиво запущенном на стеклянной полке прямо над ванной, куда тот под действием вибрации едва не свалился; как Пнин пытается убедить профессора Войнича, едва знакомого с ним орнитолога, что они старые приятели, Тим и Том – из чего Войнич заключил, что его кто-то разыгрывает, прикидываясь профессором Пниным. Все это, разумеется, держалось на пнинской жестикуляции и жутком пнинском английском наречии, но Коккерель ухитрялся подделывать такие вещи, как тонкий оттенок разницы между молчанием Пнина и молчанием Тэера, когда они в задумчивости неподвижно сидят рядом в креслах в профессорском клубе. Нам показали Пнина в библиотеке среди стеллажей и Пнина на университетском озере».

Произведение для чтения тяжеловатое, как желе, тягучее. Иногда приходиться возвращаться на пару страниц назад. А главное приходиться ни на минуту не расслабляться, следить за каждой мелочью. Набоков к чтению очень сложен – у него из главы в главу переходят какие-то мелкие вроде бы незначительные элементы (то может считаться белка – которая тянется по всему повествованию и несет смысловую нагрузку). К прочтению рекомендую, но только тогда когда есть время для внимательного прочтения.

Прочитано в рамках игры "дайте две, light version" В целом "Пнин" мне понравился. Как я и ожидала, несмотря на то, что это перевод, язык очень богатый и красивый. Роман построен как сборник зарисовок из жизни чудаковатого профессора Пнина. Может быть поэтому осталось впечатление некоторой незавершённости. 4+

это лучшее из того, что я до настоящего момента читала у набокова. это настолько нежная, трогательная и добрая книга, что слов и нет. типичный набоковский юмор, книга, насыщенная личными деталями, воспоминаниями. я влюблена в пнина, в атмосферу книги, в людей пнинграда.

Эта книга – одна из десятка, другого книг, которые остаются в памяти. Это один из тех немногих переводов, где стоит прочесть оба произведения.