Читать книгу: «182», страница 4

VI

– Заходи, заходи, мой мальчик, я никогда не запираю двери. Интересно, что привело тебя? – увидев робко смотрящего в комнату Дэймона, Джо пригласил его войти.

– Зачем тебе это нужно, дядя? – спросил Дэймон, зашел в комнату и присел в кресло.

Хитро взглянув на него, Джордж улыбнулся.

– Тебе стала интересна причина? Что же случилось?

– Я просто спросил зачем… – Дэймон отвел глаза.

– О, нет, интерес к причине исключает равнодушие. Она ведь стала небезразлична тебе, верно? Молчишь. Что ж, это тоже известный признак.

– Перестань, я не влюблен в нее.

– А я и не говорил о любви. Существуют грани. Ты стал врастать в нее и уже верно переживаешь, как она спит по ночам.

– Так, зачем? – настаивал Дэймон.

Джордж встал, подошел к окну кабинета, отодвинул штору.

– Видишь ли, если тебе несложно подойди сюда, – обернулся он к Дэймону, – Подойди.

Дэймон нехотя приблизился к окну.

– Посмотри на закат, – Джо сделал паузу, – Как он прекрасен. Я очень люблю именно это время суток. Наблюдать как постепенно угасает день и тлеет это чертово солнце. Закат несправедливо краткосрочен. София – это закат, я могу наслаждаться ею лишь недолгое время, безуспешно пытаясь заставить остаться в окне моей жизни навсегда.

– Очень образно, Джо, только закат скорее похож на тебя. Твое время уходит, а она – восход солнца на побережье острова молодости.

– Дерзко, но ты имеешь право на мнение. В последнее время я наблюдаю хмурые облака над маленьким королевством ваших отношений.

– Я чувствую вину…

– И, видимо, влюбляешься.

– Мне стало сложно подбирать слова.

– И, видимо…

– Я чувствую вину.

– К черту философию, – Джорджа утомил этот разговор, – Она должна стать моей. Оставшись без средств к существованию, София вспомнит о моей благосклонности. И как свойственно натуре продажной с радостью примет мое предложение. Что до Доминика, то я хочу насладиться тем, как он потеряет равновесие на своем извечном мосту самодовольства. Терпеть не могу выскочек, – Джо зло сжал кулаки, – Почему, скажи мне, человек благородного происхождения может быть ровней какому-то нуворишу, получающему все просто так? Я хочу пошатнуть позиции Доминика и с удовольствием буду наблюдать за его поражением.

– Франческа, запиши на завтра встречу с акционером «AutoMotivi», – произнес Доминик, взглянув на нее поверх скопившихся на столе бумаг, в проектном офисе Бостона – Бог мой, как жарко, – провел по лбу тыльной стороной ладони и снял пиджак, – Ты, кстати, не в курсе, что у нас с ремонтом кондиционера?

Напротив него за столом, в расслабленной позе сидела молоденькая итальянка – секретарша. Закинув ногу на ногу, она с интересом наблюдала за ним, не говоря ни слова. Собирала руками черные кудрявые волосы, лукаво улыбалась. Ничего не записывая, просто молча смотрела на него из-под очков. Доминик нанял ее незадолго до отъезда в Бостон, выбрав среди других претенденток, памятуя о своих итальянских корнях. Чем-то его взволновала история о разрушенном доме Франчески на Севере Италии.

– Ты ничего не пишешь? – заметил он.

– Я жду, – ответила она.

– Что? – удивился он.

– Когда уйдет подрядчик, – она облизала губы.

– Ох, – с досадой махнул он рукой, – я же говорил тебе, что это было единожды. Ты прости меня, я тогда сорвался. Мне нужно было снять напряжение. Да, и за то, что так откровенно, прости, – попытался он улыбнуться.

– Значит, ничего не повторится? – ледяным тоном спросила она.

– Нет, поверь, я не хочу неприятностей ни для себя, ни для Софии, ни для тебя. Так, что, теперь отношения наши будут сугубо профессиональные.

– Ну что ж, – она встала, подошла к двери и приоткрыв ее, выглянула.

В коридоре раздавались уходящие шаги рабочих. Закрыв дверь на замок, она повернулась к нему и стала медленно приближаться, расстегивая пуговицы блузы. Облокотившись на стол, Франческа внимательно посмотрела ему в глаза и прошептала:

– Никто и никогда мне не отказывал. Это химия. Это бесполезно.

Некоторое время спустя, полулежа на диване в своем кабинете, Доминик бережно перебирал пальцами колечки волос Франчески, устроившейся на его груди.

– Надо бы отпустить шофера, Софии скажу, что задержусь.

Дни проходили за днями. София почти все время проводила в саду с книгой, избегая Дэймона. Брала с собой легкие закуски и термос с мятным чаем. К вечеру она возвращалась на ужин, когда все собирались вместе, подвести итоги дня.

– Сходила бы прогулялась, сидишь как в темнице, – как-то вечером обратился к ней Дэймон, – Могу предложить обзорную экскурсию по городу. Так называемая «Тропа Свободы»¹⁰.

– И, правда, дорогая. Неделя в Бостоне и ни одной вылазки. Попахивает депрессией. По морю скучаешь? – обеспокоенно спросил Доминик.

– Если все дело в этом, то я с радостью провожу тебя до залива. Прогуляю по паркам, чтобы ты почувствовала весь дух Бостона. – живо отозвался Дэймон.

– Что же можно увидеть здесь кроме подавляющей атмосферы небоскребов? – спросила она.

– Вот они, стереотипы! – возведя указательный палец вверх, подчеркнул Дэймон, – А, между прочим, Бостон пропитан атмосферой Англии. Это, верно, самый английский город США.

– Если так, то мы с Домиником завтра с радостью составим тебе компанию. Правда, Доминик?

Муж Софии виновато покачал головой:

– Подрядчики срывают сроки. Боюсь, что не смогу, дорогая, – быстро переглянулся с Франческой, – Работа, работа, что делать. Ты птичка свободная, порхай. Город и правда необычный.

– Дебора, а ты не желаешь? – с долей надежды спросила София.

– Мне этот дух вот уже где… – ответила та и непринужденно засмеялась, – К тому же, я завтра отправляюсь в Бельгию. Останусь там на пару недель. Двоюродная тетушка в очередной раз выходит замуж. Жаль, что она не очень любит Дэймона, после того случая, да, милый? – громко засмеялась она.

– Не начинай, – отмахнулся он и нахмурился.

София с любопытством взглянула на него. Он в ответ покачал головой, что означало: этой истории ей лучше не знать.

– Алиса, а ты? – София повернулась к ней.

– В моем возрасте, меня сложно чем-то удивить. Архитектура везде одинаковая, а рассматривать американских президентов я предпочитаю на купюрах – отрезала Алиса.

Наступило утро. Сохраняя кажущееся внешне спокойствие, София чувствовала, как с каждым шагом по ступенькам лестницы, спускающей ее вниз, ускоряется ритм сердца. Нет, мысленно, она уже попрощалась с Дэймоном. Разум твердил о невозможности их союза, о бетонных реалиях. Но бившееся в груди птицей сердце, мешало трезво взглянуть на происходящее. Все еще сохраняющие надежду чувства сами вели по ступенькам в окруженный листвой сад. Туда, где он бы обнял ее и повел по «Тропе Свободы», рассказывая и подчеркивая важное в истории города.

София замерла у ворот в нерешительности. Дэймон взглянул на нее, недоумевая:

– Ну, так что?

София немного погодя открыла ворота и шагнула на встречу улицам Бостона.

– Так-то лучше. Поверь мне, ничего не будет, если ты этого не захочешь, – он улыбнулся и попытался взять ее за руку.

Она отстранила его ладонь.

– Я не настаиваю, – миролюбиво заключил он, – Для начала предлагаю посетить центральный парк с плавным переходом в Чарльзтаун. Воздух в нем, по истине, пронизан морем.

В созерцающем виды молчании они подошли к парку Бостон Коммон. Весь укутанный зеленью, он казался оазисом среди каменных джунглей возведенных небоскребов. Пройдя по его аллеям и остановившись у берега реки Чарльз, София обернулась и с удивлением увидела небольшого бельчонка, восседавшего на спине Дэймона. Тишина между ними нарушилась.

– Познакомься, это – Хаки. Он любит арахис, прыгать на людей с деревьев и прочие развлечения.

София засмеялась.

– Мы с ним большие друзья, смотри, как он умеет. Дэймон посадил Хаки на траву и протянул ладонь. Белка, немного замешкавшись, положила свою лапку в его руку.

София вскрикнула от восторга.

– Как ты? Как он?

– Секрет – прост, – он разжал пальцы, между которыми был спрятан орех, хитро улыбнулся, – Я же говорил, что Хаки просто обожает арахис.

– Выходит, обман?

– Кто знает. Может кто-то сам желает обмануться.

София, обдумывая сказанное, сделала несколько нерешительных шагов в сторону, и они вновь молча побрели вдоль берега реки. Навстречу им спешили бегуны. Отчего и к чему они бежали? От себя или к себе? Мужчины и женщины. Разных возрастов. В спортивных цветастых майках, шортах, штанах. В наушниках, доносящих им милую сердцу музыку или ту, что ускоряет ритм. Объединяло их одно – бесконечная жажда динамики, побег в иную жизнь, стремление все изменить.

Дэймон окинул взором оставшийся позади парк, кивнул в сторону.

– А где-то там Атлантический океан. Может быть прогуляемся к верфям?

Многочисленные портовые здания, возвышающиеся над ними краны, передавали общую атмосферу военных верфей Чарльзтауна, находящегося на другом берегу реки. Воздух был пропитан солью, в волосах немного играл ветер. На скамейках в районе доков, откуда открывался прекрасный вид на Бостон, сидело несколько пожилых пар. Один старичок что-то энергично показывал пальцем смотрящей в его бинокль спутнице. Та в недоумении качала головой, он смешно сердился и отбирал бинокль, снова тыча пальцем на какое-то здание. Женщина ничего не понимала, смеялась и успокаивающим движением гладила его по руке. Через некоторое время старичок улыбнулся и поцеловал ее в щеку. Их любовь была прекрасна в своей крепости, в этом пути длинною жизнь. Да, конечно были и ссоры, и истеричное собирание чемодана, может даже измена. Но пронеся через всю жизнь ту самую необходимую теплоту чувств, они являли собой пример настоящей любви, без избытка эгоизма.

София и Дэймон присели на одну из скамеек и стали изучать открывшуюся им панораму Бостона. Казалось бы, сочетание современных и старинных построек могло породить только дисгармонию. Удивительно, но великолепие истории и ритм современности чудесным образом уживались на едином полотне картины города.

– А что это за здание с остроконечной крышей и часами? – спросила София.

– Бывшее здание таможни, в настоящее время отель «Marriott's Custom House Hotel».

– Хороший?

– Высший! Помимо известной роскоши внутри этой чудесной башенки, из окон открывается красивейший вид.

– Ты там останавливался?

– Приходилось, – лукаво улыбнулся Дэймон.

– И, судя по всему, не один, – буркнула София.

– К чему одиночество, если его можно избежать?

– Пора бы нам возвращаться… – вместо ответа произнесла София и поднялась.

– Опять в беседку? Ты, кстати, дочитала Фицджеральда?

– Нет, видимо это не моя книга.

– О! Тогда я знаю куда мы направимся, в старый, добрый книжный. Здесь недалеко, пройдемся. Представляешь, он работает с начала восемнадцатого века.

Следуя обратным путем по «Тропе свободы», они оказались возле старинного здания книжного магазина с треугольным фасадом. Их встречали приветливые продавцы и тот самый ни с чем не сравнимый запах новых книг. На стеллажах располагались произведения авторов различных жанров, эпох. Книги стояли ровными рядами, пестрели обложками. София долго бродила по залу, беря с полки очередную книгу, читала аннотацию. Дэймон наблюдал за ней, устроившись у кассы, болтая с каким-то парнем, шатеном в очках. Временами махал ей или кивал.

"Что же мне с тобой делать, милая София?" – при этом, размышлял он.

Время тянулось бесконечно. Наконец выбрав пару произведений Хемингуэя и Моэма, она направилась к кассе.

– Очень тщательно ты подходишь к выбору литературы, – заметил он, открывая перед ней дверь магазина, – Я бы даже сказал излишне.

Зазвенел колокольчик, они вышли на улицу.

Она улыбнулась в ответ.

– Ну, ты же не заказываешь в ресторане изношенную подошву?

Дэймон рассмеялся.

– Неплохо, неплохо. Видишь вон то здание? – он показал рукой.

– Что возвышается над другими?

– У небоскребов нет границ, – задрав голову вверх, и окинув их взглядом, заметил он, – В этой высотке я работаю. Произвожу подсчеты, так сказать. Я к чему. Скоро вы вернетесь во Францию, и, если тебе захочется когда-нибудь мне написать. Вдруг. Укажи адрес книжного, там работает Барни, который оформлял тебе покупку. Мы с ним давние друзья и все будет конфиденциально, можешь не беспокоиться. Адрес есть на визитке, вложенной в книгу.

Не дождавшись ответа, он подошел к краю бульвара и поймал для нее такси.

– Доберешься сама, хорошо? Мне надо на работу заскочить. Я хоть и в отпуске, но нужно кое-что уладить.

Назвав адрес, он усадил ее в такси, оставив наедине со звуками мотающего счетчика и мыслями.

«Тропа свободы…О, Боже как глупо».

VII

– Коллекционируешь, коллекционируешь. Идея становится навязчивой. Плохо спишь, – Алиса подошла и приподняла подбородок Джо к свету, – Появляются темные круги под глазами. Ты и впрямь болен.

Джордж резко отстранил ее руку:

– Это тебя не касается.

– Скажу больше, меня это не заботит, – Алиса подошла к трюмо и стала поправлять выбившиеся из прически белокурые локоны.

Среди предложенного множества комнат, как будто пронизанных золотистыми ниточками солнца, Алиса выбрала эту, пожалуй, самую темную во всем особняке Дэборы и Дэймона. Энрике, загруженный чемоданами, сбившись с ног, всюду следовал за ней, каждый раз с надеждой вглядывался в выражение ее лица при демонстрации той или иной комнаты. Алиса же, равнодушно закрывала очередную дверь, бормотала: «Все не то». Наконец они дошли до спальни, расположенной в западном крыле особняка. Когда ее дверь открылась, лицо Алисы озарила довольная улыбка как яркий контраст охватившей их темноте.

Джо посмотрел на ее отражение в зеркале:

– Тогда что же?

– Немножко подразнить не помешает. Ну, и, в принципе, интересно, как далеко это зайдет. Ты же не отступишь, пока не пополнишь свою коллекцию таким желанным экземпляром, а? – она улыбнулась ему и надела халат поверх пеньюара.

– Ты сегодня на редкость трезва, – отметил он.

– А может, я завязала?

– О, нет, это невозможно…

– Так же, как и тебе распрощаться со своей коллекцией.

– Что ты заладила: коллекция, коллекция…

– Как самый древний экземпляр ее, я имею право.

Джо ехидно улыбнулся, подошел к прикроватному комоду, аккуратно взял гипсовую статуэтку какого-то мифического божка

– Мы ведь прибрели его в Sotheby's¹¹, верно?

– Да, на мое тридцать пятое день рождения, – Алиса достала пудру и стала наносить ее легкими движениями.

– Вероятно, она очень дорога тебе, если ты всюду возишь ее с собой?

Алиса застыла с румянами, медленно опустила руку, обернулась, предчувствуя боль.

– Да, Джордж, ты прав, – осторожными шагами Алиса приближалась к нему, – Статуэтка принадлежала моему дяде Августу, вынужденным заложить ее в сложные для нашей семьи времена, – она вздохнула, – Затем след ее затерялся и представляешь какой радостью для меня было вновь найти ее на том аукционе среди прочих ценностей.

– Как же, помню, – он стал небрежно перекидывать статуэтку из одной руки в другую.

Сердце Алисы сжалось.

– Пожалуй, я видел тебя счастливой лишь в тот день, ну, не принимая во внимание рождение Мэтью, разумеется.

– Джо, – миролюбиво продолжила она, – Поставь ее на место. Пожалуйста, я тебя прошу.

Не обращая внимания на ее слова, Джо перевернул статуэтку и внимательно прочитал гравировку.

– Сколько же подобной дряни скопилось в твоей коллекции, а? С того момента как мы поженились, ты только и делала, что ненасытно скупала этот хлам, чтобы потом обставить им наш дом. С жадностью поднявшейся с колен представительницы известного рода, ты снова и снова посещала все возможные аукционы. Старалась возродить, почувствовать вновь власть, даруемую деньгами.

– Джо, я прошу тебя. Эта статуэтка мне особенно дорога. Это память, если хочешь, невидимая нить с моим происхождением.

– Так чем же, мы отличаемся с тобой, дорогая? – с улыбкой продолжил он, – Ведь мы оба – коллекционеры. В порыве азарта стремимся заполучить столь желанный экземпляр в свою коллекцию. Любой ценой, пренебрегая всеми и всем.

– Ты, в своем уме, Джордж? – забыв об осторожности, в раздражении закричала Алиса, – Ты коллекционируешь женщин, это не одно и то же. Ты разрушаешь жизни!

Джо наигранно стал всматриваться в выражение лица божества:

– Только посмотри на него, – словно пребывая во внезапном удивлении, развернул он статуэтку лицом к Алисе, – Он будто кричит о своем желании освободиться. Покинуть эти оковы.

– Джо…

Он с ожесточением взглянул на Алису и, не отводя взгляда, с силой швырнул статуэтку в одну из стен. Память разбилась вдребезги. За его уходящими шагами еще долго слышались рыдания Алисы в самом западном крыле, самого темного уголка поместья.

Немного успокоившись, Алиса стала подбирать некогда цельные куски дорогой для нее статуэтки. Сложив их вместе, без сил опустилась в кресло. Перевела взгляд на трюмо. В графине, передавая ощущение обретения заветного спокойствия, томилось виски. Пара расположенных рядом бокалов дополняли натюрморт панацеи от всех мысленных недугов. С минуту Алиса всматривалась в их отражение в зеркале трюмо, поймала и свое. Стала изучать некогда исполненное красотой лицо. Поколебавшись, направилась к графину. Внезапно правую ногу пронзила резкая боль, Алиса вскрикнула и поспешила присесть. В ее стопу вонзился какой-то острый предмет. Выдернув его и плеснув из бокала на рану виски, Алиса с непониманием стала рассматривать его. Через некоторое время ее озарила догадка. В своих ладонях она держала ни что иное, как маленький кинжал с длиной лезвия чуть более десяти сантиметров, часть разбившейся статуэтки. Алиса любовно обмотала его в один из шейных платков и с внутренней уверенностью промолвила: «Это тебе с рук не сойдет. Я не спущу, Джо».

– Послушай, мой мальчик, я, конечно, понимаю, что время для тебя совсем ничего не значит. Ты в постоянном долгу перед ним. Но, мне твое бездействие уже надоело. Условия договора были вполне понятны. Не так ли? – облокотившись плечом на дверь гаража, начал спокойно Джо.

С утра, желая привести свои мысли в порядок, Дэймон выкатил из гаражного бокса поместья свою гордость: старенький раритетный Bugatti цвета спелой вишни. Единственную вещь, которую он бы никогда не заложил ни за один карточный долг. Улица была объята солнечными лучиками и радостным щебетом птиц. Под бодрые мотивы песен Чака Бэрри он стал аккуратно полировать автомобиль, пытаясь найти выход из мерзкого предприятия Джо.

Уже понимая, что он не позволит последнему опалить крылья его маленькой бабочке, Дэймон мысленно перебирал возможные варианты сорвать премьеру спектакля Джорджа и своего участия в нем. Думал ли он о том, чтобы сбежать? Да. Но это бы не спасло Софию. Не ты, так другой. Не так, значит иначе. Злой гений Джо не дремлет и придумает новую комбинацию в своем хитром плане. Первостепенное значение здесь играла цель, а Джо не привык проигрывать. Есть вариант рассказать все Софии и помочь бежать ей, но как тогда он будет выглядеть в ее глазах и не сломает ли это ее еще жестче. Нет, нужен был какой-то другой выход…

– Первую часть ты безусловно выполнил: Соблазнение, – одобрительно продолжил Джо, – Девочка явно влюбилась в тебя, чем ты и воспользовался. У вас все так ровно шло в Жуане. И вот Бостон… – Джо вопросительно посмотрел на Дэймона, – Где продолжение, парень? Ты прекрасно знаешь, какой результат мне нужен. Доминик должен вас застать при измене или иначе узнать обо всем. Со стопроцентной гарантией. Тогда – прощай контракт, брак и София. Здравствуй – поражение, боль и Джордж, – он довольно потер ладони.

Рассеяно полируя Bugatti, Дэймон ответил ему:

– Сейчас просто неподходящее время, дядя. Понимаешь, София избегает меня. Доминик еще спутался с этой итальянкой. Его практически не бывает дома.

Джо, размышляя, согласился:

– Да, эта Франческа совсем не в тему моей пьесы. Ей только исполнять роль «Кушать, подано». А она сама захотела поесть из моей тарелки. Надо с ней что-то решать, – Джо, улыбнувшись, показал волчий оскал, – Как думаешь, часто ли происходят несчастные случаи на стройке с секретаршами?

Дэймон застыл от ужаса, выронил из рук губку. Подобрав ее, он настоятельно проговорил:

– Мне кажется, это будет уже перебор, Джо.

– Я пошутил, – глухо ответил тот, – Ладно, мне пора. Просто еще раз напоминаю про уговор. У тебя еще есть время. Но помни, что по строительству остались одни формальности. «Коробки» автосалона почти возведены. Потом мы уедем. И все.

Не прощаясь, развернувшись на каблуках, он решительно последовал на веранду поместья. После его ухода, Дэймон вздохнул, присел на бордюр и задумался.

– Эй, красавчик! – отвлек его из размышлений чей-то голос.

Он узнал Франческу.

– Ты чего такой кислый, а? – пережевывая жвачку, поинтересовалась она.

Взглянула поверх солнечных очков и игриво улыбнулась. Дэймон окинул взглядом цветастую тунику, почти не прикрывавшую ее фигуру.

– Привет! – неохотно поздоровался он, – Нет настроения и все.

Она подошла к нему и присела рядом, деликатно положив руку на его плечо.

– Ну, мы можем что-нибудь придумать, – в глазах забегали огоньки.

Дэймон отстранился от нее.

– Не распыляй на меня свои чары. Они не действуют. К тому же, я не мешок с баксами. Тебе что Доминика мало?

– Какой ты скучный, – надув губы, она отвернулась и вдруг увидела Bugatti.

– Восторг! Нет, это не восторг! – она устремилась к машине, – О, боги, это лучшее, что я видела в своей жизни! – стала обегать ее вокруг, осматривая.

– Это не автомобиль, это – секс, – наконец воскликнула она, проведя рукой по крылу машины.

– Аккуратнее там, – нахмурился он, – Это самое дорогое, что у меня есть.

– Да, что ей будет, – успокаивающе пролепетал она, – Я же как кошечка, мягкая и безвредная.

Внезапно в голову Дэймона пришла одна идея. Повинуясь ей, он подошел к Франческе и уже теплее проговорил:

– Но у кошечек есть коготки, верно? – он снял с нее очки и примерил себе.

– Верно, – ответила она, с удовольствием разглядывая свое отражение в их зеркалах, – Но она распускает когти только в двух случаях. Приблизившись, она прильнула в нему своим телом.

– Это в каких же? – не отстраняясь спросил Дэймон.

– Когда кошечке очень хорошо…

Франческа положила руки на его плечи, немного царапая.

– И когда кошечке сделали плохо, – при этом она сильнее стала надавливать ногтями. Дэймон спокойно опустил ее руки вниз.

– А кошечки любят кататься? – спросил он, показав на машину.

– На этой малышке, хоть на край света, – скользнула она к ней и торжественно открыв дверь, забралась внутрь. Дэймон сел за руль и направил Bugatti к городу.