Читать книгу: «182», страница 7

Шрифт:

XII

– Этот негодяй Кэрри нас кинул! – вне себя от негодования в палату к Джорджу влетел Доминик.

На кровати в халате, свесив босые ноги, сидел Джо. Сегодня его готовили к выписке из больницы. Ключица от ранения почти зажила, осталась легкая боль. Джо застыл и непонимающим взглядом уставился на Доминика, лицо которого сильно осунулось и обросло щетиной.

Он брезгливо поморщился:

– Что с тобой? Ты видел себя в зеркале? Выглядишь как обезьяна и чушь несешь под стать ей. Кэрри – мой давний приятель, я ему доверяю.

Доминик приблизился к Джо и справляясь с одышкой затараторил:

– Как же, приятель. Bastardo!¹⁷, – и продолжил ругаться на итальянском языке.

Джордж принюхался и скривился:

– Фу, ты, черт, сколько дней ты пьешь, Доминик? От тебя разит как от портового бродяги. Приди в себя. Ты что белую горячку словил?

Доминик зло взревел:

– Причем тут горячка, придурок? Скоро гореть будем мы, тупая ты морда. Этот твой так называемый приятель слил наши акции в какую-то мелкую контору. Она на грани банкротства! Попали не только мы, но и Рональд с Эриком, представляющие «Пежо» на рынке.

Джо, все еще не понимая Доминика, молчал. Взгляд его начал блуждать по комнате. Наконец, зашедшись кашлем, он захохотал. Доминик испуганно посмотрел на него:

– Ты, чего, смеешься, чокнулся?

Джо аккуратно встал с кровати и отодвинув ящик тумбочки достал сигару. Не спеша раскуривая ее, он, вновь усмехаясь, произнес:

– Да уж, об этом мы с ним не договаривались…Что ж, выходит, что Кэрри в своем роде тоже оказался коллекционером. Коллекционером простаков.

Доминик оторопело уставился на Джо и, чеканя каждое слово, произнес:

– Пошел ты! Я разрываю контракт, мы больше не партнеры. Буду возводить все снова. Сам. Без твоего участия, раз ты головой совсем поехал.

Джо равнодушно посмотрел на Доминика, продолжая вдыхать аромат сигары.

В саду поместья Дэймона и Деборы в плетеных креслах сидели двое: хозяйка, вернувшаяся из Бельгии со свадьбы тетушки и Алиса, молча пьющая чай. Дебора посматривала на Алису и все никак не решалась заговорить о случившемся. Подумать только, не было две недели и такие события. Дэймона было не расшевелить. Ходил целыми днями хмурый, о чем-то рассуждая. Впрочем, опять потерял работу, это было не удивительно. Одно и тоже каждый раз, Дебора привыкла. Алиса, встретившись взглядом с ней, поняла, что той не терпится узнать подробности.

– Я хочу развестись, – начала Алиса, – Жду выписки Джо. Дэймон разрешил у вас погостить.

Дебора в кресле пододвинулась к ней ближе:

– Конечно, конечно! После пережитого, Вы имеете полное право. Мне жаль, что так вышло. И что, Джордж, дал согласие? А как же Мэтью?

Вместо ответа Алиса, подбирая слова, стала рассказывать Деборе свою историю:

– Мне было двадцать пять, когда я встретила Джо. В то время в Гамбурге за мной ухаживал один славный парень. Тиль. Но, увы, нам не судьба было быть вместе. Он был беден. А мой знатный род разорился, и я вынуждена была выйти замуж за Джо. К тому же беременность…

Алиса развела руками, вздохнула и, помолчав, добавила:

– А я всегда любила Тиля. Даже сейчас с щемящим сердцем вспоминаю наши свидания. Глаза в глаза. Невероятная любовь. Потому и не сбывшаяся…

– А, Вы не пробовали с ним связаться?

– Я тогда сухо все ему объяснила. Оказывается, он все равно писал мне письма, только Джордж их сжигал, – Алиса устало прикрыла веки.

Немного подумав, Дебора воодушевленно произнесла:

– Ну, а что мешает сейчас? Все возможно!

Алиса открыла глаза и повернулась к Деборе.

– Вот моя тетушка в очередной раз вышла замуж. И, как Вы думаете, за кого?

Алиса захлопала ресницами.

– За свою первую любовь! – улыбаясь, продолжила Дебора, – По крайней мере, я думаю, Вам стоит его найти. Кто знает, как сложилась его судьба. Неужели, Вам это не интересно? – спросила Дебора, – Эй, Люси, – крикнула она горничной, – принеси-ка нам телефон.

Минутами позже, девушка-диспетчер приняла у них заказ на международные переговоры и стала соединять их согласно справочника с людьми, подходящими под такое имя. К счастью, с фамилией Майер в Гамбурге оказалось не так много Тилей. Четырежды ошибаясь номером, Алиса, в потрескивании проводов, наконец услышала знакомый и родной голос.

– Тиль, это ты? – громко спросила она и, получив утвердительный ответ, продолжила, – Тиль, это Алиса, я так скучала…

– Приятель, у тебя не найдется зажигалки? – спросил Дэймон у проходящего мимо парня, стоя на углу книжного Барни.

Вот уже две недели, он пребывал в свободном полете. Без тени вдохновения он бродил по улицам Бостона, пытаясь найти работу. На собеседовании, казалось бы, складывающемся вполне благополучно, ему задавали один и тот же вопрос, на который он не мог дать толкового ответа.

«Вы считаете себя довольно счастливым человеком? Кем Вы видите себя через пять лет?». Внутренние изменения, произошедшие с ним, путали мысли и больше не позволяли ему браться за любую работу.

Дэймон растерянно и напряженно молчал. После покидал кабинет и возвращался на улицу.

– Что, простите? – уточнил прохожий, вытаскивая наушник из уха.

– Зажигалкой не богаты? – с улыбкой переспросил он.

Парень, порывшись в кармане джинсов, вытащил спички и передал Дэймону

– Ого, – он стал рассматривать коробок, – Красивая картинка.

На спичках была изображена девушка таитянка, играющая на гавайской гитаре.

– Почти полотна Гогена¹⁸, – усмехнулся парень.

Дэймон подкурил и предложил:

– Можно я куплю у тебя эти спички? Больно изображение понравилось.

Парень пожал плечами:

– Да, берите даром, мистер, – предложил он и пошагал прочь.

Дэймон завернул за угол книжного и присел на лавочку. Рядом, вникая в старую потрепанную книгу, сидела пожилая дама. Равнодушно посмотрела на Дэймона и продолжила чтение.

Запустив руку в нагрудный карман пиджака, он достал свой блокнот и фляжку с виски. Отложил их в сторону и взглянул на старушку. Та, заметив фляжку, поморщилась, но ничего не сказала.

Дэймон отпил немного виски и открыл блокнот на середине. На колени выпал сложенный пополам листок. Вчера, гуляя по парку, он написал для Софии письмо.

«Милая София…Мне бесконечно жаль. Пусть ты уже и слышала эти слова. Но я не могу в очередной раз не попросить прощение. Любил, люблю и буду ли я тебя любить в дальнейшем? Я не знаю. Я вообще теперь мало, что знаю. Как оказалось, не все в этом мире поддается моему объяснению. Быть может, я полюбил тебя заочно. Там на берегу, объединившем наши души, я ещё надеялся на то, что ты всего лишь мираж. Сладостный мираж, привидевшийся бывалому моряку. Ты была как свет маяка для моего заблудившегося в морском вихре корабля. Хотел бы я никогда не видеть тебя, встречать и знать? Быть может жизнь моя была бы такой же предначертанной моими же шагами в тумане. Лицо мое напоминало бы маску, слепленную из-за отсутствия сострадания и переживаний. Но, я смотрю на отражение в зеркале и ловлю свой новый взгляд. Я целую жену перед сном, а тебе мысленно желаю спокойной ночи. Свет гаснет, и я ещё долго смотрю, привыкая к темноте, как на окне пляшут фонари ночных машин, приближаясь и заливая светом часть комнаты. Молюсь о том, чтобы в этот поздний час ты была сыта и здорова. Лежала в теплой постели, свернувшись калачиком и также провожала свет фар загулявших машин. Как будто тот свет способен объединить нас, пройти сквозь нас и подхватив унести далеко с ревом авто. И, все же, я рад, что для тебя я стал неким предзнаменованием. Стадией развития от робкой куколки до прекрасной бабочки, обретшей свободу движений и мыслей».

На оборотной стороне листочка была нарисована иллюстрация:

Отхлебнув еще виски, Дэймон решительно смял листок и, чиркнув спичкой, поджег письмо.

«Так будет лучше. Лучше для тебя. Лети, моя бабочка, лети».

Старушка, недовольно бормоча, поторопилась уйти. Тлея, письмо догорело и ветер, подхватив пепел, постепенно развеял его по улицам Бостона.

Покидая лавочку, Дэймон столкнулся с Барни, вышедшим из книжного на перекур.

– Ого, какой, сюрприз! – воскликнул приятель – Ты чего здесь? Слушай, как с работой? – посыпал он вопросами.

Дэймон растерянно молчал.

– Я как раз собирался тебя искать, – сказал Барни, поправив съехавшие нанос очки.

– Что есть письмо? – с надеждой спросил Дэймон.

– Нет, – покачал он головой, – Не в этом дело… Если ты до сих пор не устроился, могу предложить тебе должность букиниста! Эрл уволился. Как идея? Кстати, Том заходил, просил напомнить тебе о субботней игре в покер. Никак не может до тебя дозвониться.

Дэймон устало улыбнулся и произнес:

– Отличная новость. В смысле, я буду рад работать с тобой. А Тому передай, что я больше не играю ни в карты, ни во что-нибудь еще. Теперь я играю только в себя.

Через несколько недель Дэймон освоился на новом месте. Разбирая поступившие старинные издания книг в своем кабинете, Дэймон услышал стук в дверь.

– Войдите, – пригласил он.

В комнату вошла Дебора и немного поморщившись от царившего в нем затхлого запаха, поставила на стол кофе:

– Решила проведать тебя, трудяга, – подошла к нему сзади и обняла за плечи, – Бросал бы ты это все. У нас теперь куча денег. Вот скажи, зачем тебе чем-то еще заниматься?

Дэймон повернулся к ней и поцеловал:

– Как зачем? Наконец-то я чувствую какую-то стабильность в жизни. Я прекратил поиски себя. Главное, что мне все здесь очень нравится. Посмотри, – он протянул ей дряхлую, но красиво оформленную книгу, – Как искусно вырезана обложка из метала. Завитки превосходные. Таинство истории. Сейчас я ее отреставрирую и продам какому-то счастливцу. Словом, дорогая, я пришел к тому, что на самом деле давно искал. К тому, что лежало на поверхности. Опять же звучит довольно-таки романтично: муж-реставратор, а?

Дебора открыла книгу и без интереса пролистала:

– Да уж, забавно…

Возвратила книгу Дэймону.

– Что ж соглашусь в одном с тобой, милый. Во всем нужна стабильность.

– Верно. Как это замечательно, что мы понимаем другу друга с полуслова. Потому так крепок наш союз.

XIII

В кемпинге зарождался новый день С рассветом облака поднимались ввысь и создавалось впечатление, что у подножия гор белоснежной пеленой стелилось море. Море беспечности и покоя. София, посмотрев на спящего Мэтью, заботливо поправила его одеяло и расстегнула палатку. Лагерь был заполнен пением птиц, радующихся наступившему утру. Потянувшись, София удобнее устроилась на матрасе и стала изучать очертания вершин сквозь молочную пену туч. Напоминая ей рожки с мороженным, горы дарили схожее ощущение прохлады.

Мэтью открыл глаза и, зевнув, перевернулся на бок, пытаясь сохранить сон. Через несколько попыток устроиться, он недовольно и сонно пробормотал:

– Доброе утро…

– Доброе, малыш, – улыбнулась ему София.

Вскоре они вышли из палатки позавтракать. Вот уже полмесяца, как они находились здесь. Подружившись с его обитателями и особенно Ричардом, София и Мэтью отлично проводили время. Карабкались по холмам, наслаждаясь открывающимся их взору видами на бухту Полиса, голубую лагуну. Купались в целебном водопаде Каледония, забирались в заброшенные фруктовые сады. По вечерам вместе с другими обитателями кемпинга они сидели у костра, пламя и потрескивание дров которого чудесным образом исцеляло от суеты мысли.

Снова, и снова следуя по направлению «Тропы Афродиты»¹⁹, преодолевая скалистые подъемы, проходя через рощи хвойных деревьев и колючих кустарников, София ощущала как обретает знакомое чувство умиротворения. Как в Жуан-ле-Пен наедине с морем, но уже без той пустоты души.

Останавливаясь на очередном возвышении, чтобы немного отдохнуть, Софии казалось, что окружающее пространство дышит одной гармонией. Абсолютный мир и согласие. Проходя по оставленным следам Афродиты, она будто вновь наполнялась любовью и красотой, покровительницей которых выступала эта мифическая богиня.

Ричард всюду сопровождал их, рассказывая истории о горах, местные легенды. Он был постояльцем кемпинга и приезжал в него каждый год, чтобы развеяться от трудностей будней агента по недвижимости. София, уложив Мэтью спать, подолгу сидела с ним у ночного огня, где они свободно болтали о важных и совсем простых вещах.

– Когда вы планируете возвратиться домой? – как-то поинтересовался он.

София, подумав, ответила:

– Пока, не планирую. Видишь ли, в настоящее время я и не знаю где мой дом.

Он с удивлением посмотрел на нее:

– Что же случилось? Какая-то неприятность?

София, улыбнулась:

– Ну, как сказать…Я развелась с мужем и туда, где раньше жила мне нет возврата.

– Понимаю, – кивнул он, – А как же Мэтью? У вас не будет проблем с его отцом?

Она рассмеялась:

– Погоди, ты думаешь, что Мэтью – мой сын? – и снова залилась смехом.

– А как еще можно подумать? – смутился Ричард, – Вы выглядите как одна семья.

София посмотрела в сторону палатки, где мирно спал Мэтью:

– Да, ты прав, мы словно родные люди.

Чуть помедлив, он произнес:

– Значит, в данный момент, ты свободна?

В свете искр костра, она ласково взглянула на него и ответила:

– Полагаю, что теперь я свободна по-настоящему…

Через три месяца в Жуане состоялся бракоразводный процесс Джорджа и Алисы. Решением суда было определено, что все имеющееся к моменту развода имущество делится между супругами пополам, Мэтью остается на попечении Алисы. К тому моменту, она успешно прошла курс реабилитации по лечению алкоголизма, и адвокаты Джо не смогли доказать невозможность проживания ребенка с Алисой. Кроме того, во внимание было принято и собственное желание Мэтью остаться с матерью. Также указанным решением было установлено, что Джо обязуется ежемесячно выплачивать Алисе денежные средства на содержание ребенка. Для Джорджа это был очередной удар, после истории с махинациями Кэрри и развалом империи. Присев на ступенях при входе в здание суда, он зло сжал кулаки и прокричал в беспечное голубое небо:

– За что? Черт побери, за что? – и зарыдал.

Увидев это, Мэтью подбежал к отцу и стал успокаивать его:

– Папа, папа! Мы не расстаемся навсегда! Я буду приходить к тебе в гости. Будем путешествовать, – с этими словами он нежно погладил Джо по щеке, по которой безудержно катились первые за сорок лет слезы.

Джо отдернул его руку и прошипел, испугав малыша:

– Как же! Путешествовать…Ты со своей мамкой, выжал из меня все денежки. Пошел вон, нелепая ошибка, чтобы я тебя никогда больше не видел…

Алиса в ужасе подбежала и поспешила увести мальчика. В ярости и обиде она прокричала:

– Господи, какое же ты ничтожество! Для тебя нет ничего святого, Джо. Чтоб ты подавился своими деньгами. Мы откажемся от содержания, лишь бы ты никогда больше не касался нас. Энрике, заводи мотор!

Через минуту их машина скрылась за углом.

– Ха-ха-ха, – запоздало рассмеялся Джо им вслед, – Откажутся они…Какое одолжение! Вот увидишь, – погрозил он пальцем, – Я еще оспорю это решение. Вы не получите ни цента…

Джордж поднялся со ступеней и шаткой походкой отправился на стоянку. Не дойдя до нее несколько метров, он неожиданно упал, сотрясаемый инсультом. И рядом не было ни одного человека, способного ему помочь. Ни одного близкого, которому бы этого захотелось. Приехавшая позже скорая, вызванная мальчишкой-приставом, увы уже была беспомощна.

Пропуская сквозь пальцы белоснежный песок на побережье Льорет-де-Мар, словно время от разбитых песочных часов, София с усмешкой наблюдала как с легким свистом от храпа опускается и приподнимается желтая панама Ричарда. Его испанской привычке сиесты было не изменить. Еще с утра они приехали на этот знаменитый курорт Коста-Брава, что немного отдохнуть. Взглянула на сверкающее в солнечных лучах обручальное кольцо и вновь на Ричарда. Уже четыре месяца как они были женаты. Свадьба не была пышной, для Ричарда это был третий брак. А для нее – роскошное торжество не было необходимостью, достаточно было того, что теперь с ней рядом был такой долгожданный любящий человек.

София сладостно вдохнула морской воздух, потянулась всем телом на шезлонге и улыбнулась. «Как же хорошо», – подумала она.

Немного погодя, она встала и направилась в сторону моря. Шла по его кромке, останавливалась, смотрела вдаль и вновь продолжала свой путь. Дойдя до выступа таких не приступных и грозных скал, об основание которых настойчиво бились волны, она устремила свой взгляд на безмятежно парящих птиц.

– Что ж, – произнесла она вслух, – Спасибо тебе за наполнение пустоты, пусть так. Через чувства. Вероятно, мне все это следовало пройти. Чтобы душа ожила от долгого сна и была готова к новой любви. По пути к миру и покою. Вот уже полгода как я знаю тебя, и, найдя однажды с каждым днем, я все больше теряла тебя. Их ровно

182

182 дня. С тобой и без тебя. Моя недочитанная книга Фицджеральда. Могу сказать, что ты оказался прав. Впереди нет никакой пропасти, а только огромное сияющее своей синевой небо и славный полет ласточек.

Международный аэропорт Гамбурга принимал пассажиров. В терминале «В» посадки самолета авиакомпании "Air France" терпеливо ждал Тиль. В своих руках он держал табличку с надписью «Alice» и букет алых роз. Бессвязный галдеж посетителей аэропорта и постукивание колес чемоданов по плитке задавало тон будней аэропорта. Одни исчезали за его пределами, чтобы на их место прибывали новые гости. Бесконечный поток людей на конвейере авиалиний.

Алиса долго не решалась на эту поездку. Сделав первый шаг, она долго думала о том, как как это запоздало и неправильно, заявив о себе, врываться в чью-то жизнь. Однако, Тиль, к тому моменту уже два года как овдовевший, все еще помнил ее. В его сердце оставались какие-то чувства к той русой, конопатой отвязной девчонке Алисе. Пусть немного поблекшие, но все же такие первые, самые запоминающиеся. В попытке их возродить и попытаться начать все заново, они договорились о ее прилете в Гамбург. Чтобы разобраться во всем, Мэтью был отправлен погостить к двоюродной бабушке на юг Германии.

И, вот, двери в терминал распахнулись, и, среди пассажиров "Air France", Тиль различил Алису, глаза которой в растерянности искали его. И, время, что до этого так равнодушно отсчитывалось стрелками часов, будто остановилось.

Позже, вдыхая аромат подаренных роз в управляемой Тилем машине, она сказала ему:

– Знаешь, этих лет словно и не было никогда. Тех лет, что были потеряны.

Он поправил рукой свои немного поседевшие каштановые волосы и произнес:

– Где есть один человек на встречу ему всегда спешит второй. И, какое-то время пути они идут вместе, в одном направлении. В бесконечном поиске счастья. Насколько продолжительной будет эта дорога и будет ли она связывать их всю жизнь зависит от этих двоих. Люди встречаются, теряют друг друга, находят вновь. Того, кто по душе. Потери и обретения. Ошибки и шансы все исправить. Все наших руках.