Отзывы на книгу «Лица», страница 2

Больше она самой себе не принадлежала. Где бы она ни пыталась найти убежище, люди нагло создавали представление о ней, на которое она никак не могла повлиять. Рильке где-то писал: «Найдешь имя свое на устах чужих, возьми другое».

Пожалуй, самое точное определение болезни Тове, она больше себе не принадлежала...

Итак, в этой книге мы наблюдаем за Лизе (читай Тове). У неё муж, трое детей и домработница Гитте. Лизе известная писательница, которая за два года не написала ни строчки. Это причина 1. Её домработница явно не лучший вариант и просто стала костью в горле Лизе. Это причина 2. Её муж Герт завидует успеху Лизе и мстит заводя любовниц. Одна из них покончила с собой. Это причина 3. И вот когда все три причины навалились разом Лизе наглоталась таблеток. Но она не хотела умирать, поэтому прежде позвонила врачу. Так Лизе и очутилась в психиатрической лечебнице. А в книге мы наблюдаем весь процесс её выздоровления от кризиса до выписки.

Признаюсь честно, если бы я не читала Копенгагенскую трилогию, я не осилила бы книгу. Я бы даже не разобралась в происходящем. Так что советую читать "Лица" только как дополнение к трилогии и после неё.

Но стиль Тове как обычно завораживает. Столь подробное описание пережитого... Мало кто способен рассказать о таком опыте без перегибов, отстранёно. Но в то же время ей веришь. Понимаешь, что так оно и было. О таком походя не расскажешь первому встречному.

Даже не знаю, кому можно порекомендовать эту небольшую книгу. Наверно, тем, кто полюбил трилогию, и тем, кто оказывался в похожей ситуации или был близок к этому. Остальных эта история вряд ли заинтересует.

Как я и ожидала - читать «Лица» было сложно.

У меня с Тове почему-то так всегда: какую бы книгу под её авторством я не взяла в руки, всегда получается так, что ты проживаешь её вместе с главной героиней/с самой Тове.

Покой - значит не существовать в сознании других людей.

В этот раз было сложно продираться не только сквозь неясное переплетение снов и яви, а ещё и галлюцинаций, отправной точкой которых становится момент, когда к Лизе /главной героине/ приходит муж и говорит, что его любовница покончила с собой. Вот это поворот в семейных отношениях, не правда ли?

И что же делать в таком случае Лизе?

Жизнь - цепочка крошечных и незаметных событий, которые могут переехать человека, если упустить из виду хотя бы одно из них.

Кому верить? Кто говорит правду? Голоса в трубах и за решёткой? Или всё-таки работники мед.учреждения? А может на самом деле правду говорит только Гитте, их домработница? Или вообще все вокруг сговорились и лгут?...

Миру не стоило её бояться - она сама боялась мира.

«Лица» - это сложное переплетение вымысла и правды, только вот где что - ещё нужно угадать.

Меня всегда цепляли книги о ментальных расстройствах, поэтому пройти мимо этой истории я тоже не смогла. Книжка совсем малютка - всего 160 страниц, читать начинаешь, будто в колодец проваливаешься, до того затягивает. История Лизе в чем-то банальна - слишком успешная жена на фоне мужа, который не дотягивал, но груз своих проблем успешно переложил на саму Лизе - мне с тобой сложно и виновата в этом ты. А после его рассказа о самоубийстве любовницы Лизе шагнула за грань своего безумия и осталась наедине со своими собственными демонами. История мрачная, но до чего же чудно написана - плавно и тягуче, например:

Мысль вывалилась из нее и повисла на краю обложки, пока не начала падать на пол каплями, как слезы с ресниц.

Не люблю сравнений с другими авторами, но лично мне очень напомнило Набокова, у него тоже, что не книга, то кружевная вязь из слов.

Короткая страшная история с неоднозначным хэппи-эндом, который, однако, как-то уж слишком легко наступил*. Написано очень метафорично, иногда это работает и "круто, во даёт", иногда будто бы не к месту и непонятно, зачем было всё это городить. Но зато эта повесть, наверное, лучшее из встречавшихся мне в художественной литературе описание шизофренического расстройства: совершенно не романтическое (наконец-то), страшное и при этом затягивающее. Такие тексты в мире, где депрессии предлагают лечить святой водой и деторождением (если думаете, что так бывает только в России, то нет, не только), нужны и важны.

* - у Лизе, насколько я могу судить (я не спец, но матчасть читал), характерные для шизофренических расстройств функциональные (слышит слова, которых собеседник не произносил, наряду с произнесёнными; распознаёт речь в шуме труб) и истинные комплексные галлюцинации (зрительно-слуховые и т. д.,  про которые она думает, что это "по правде").
Это очень тяжелые состояния, из которых и сейчас вряд ли вытащат за три месяца, а уж в 1968-м... Впрочем, повторюсь, хэппи-энд неоднозначный, но если углубляться дальше, придётся спойлерить, а не хочется.

"Лица" - это третья книга, прочитанная мной у Тове Дитлевсен, и я очень рада, что в этой книге к автору вновь вернулась поэзия, слегка потерянная ее в "Юности". В "Лицах" мы снова видим целый калейдоскоп мыслей, образов и удивительных метафор - всего того, что нас так восхищало и очаровало в "Детстве". Жизнь сложна, болезнь всепроникающая, порой реальность от кажущегося отличить очень сложно, но в книге есть оптимизм и лица, лица, лица... Чем-то напоминает "Фердидурку" В. Гомбровича, но у него сарказм и абсурд, а у Т. Дитлевсен беззащитность, хрупкость и трагизм. Читать обязательно...ради образов, ради сопричастности, ради Тове...

Тове Дитлевсен — уникальная датская писательница и поэтесса, которую российский читатель знает благодаря издательству No Kidding Press — пару лет назад на русском вышла ее знаменитая и нашумевшая автобиографичная копенгагенская трилогия.
В «Лицах», также отчасти автобиографичных, Дитлевсен продолжает смело (на дворе 1960-е!) и откровенно исследовать женскую душу. Ее героиня, известная детская писательница Лизе Мундус, мать троих детей, попадает в лечебницу после попытки самоубийства. В лечебнице Лизе преследуют голоса и лица, и уже сложно отделить реальность от безумия, как и понять, сошел ли ты с ума или все еще держишься.

Мы наблюдаем за писательницей, жизнь которой не складывается, она начинает слышать голоса и отъезжать в оздоровительно учреждение.

В этот раз повествование идет от третьего лица. Писательница — Тове рассказывает о другой писательнице — Лизе. И я первые несколько глав думаю:

Ну зачем Тове взяла эту Лизе? Ну все же ясно. Я читала “Копенгагенскую трилогию”, я понимаю что эта история тоже про Тове.

Вот, даже имена созвучны. Няню в трилогии зовут Яббе, в “Лицах” — Гитте. Реальную дочь Тове зовут Хелле, а дочь героини в “Лицах” Ханне. Доктор Йёргенсен вообще ничего не изменил между книгами, даже фамилии. В “Лицах” присутствуют те же воспоминания о детстве, что и в “Детстве”. Та же соседка Рапунцель и картина с женой моряка.

Почему же тогда Тове Дитлевсен делает вид, что слышала голоса, пыталась суициднуться и попала в больничку не а она, а Лизе Мундус? Тове, мы же с тобой не чужие друг другу люди. Я всё пойму. Может лучше, чем кто либо другой.

Мне хочется разобраться и я читаю все въедливее.

Поражаюсь, тому как Тове передает состояние паранойи, ощущение полного недоверия всем и всему. Одна сцена, в которой Лизе вглядывается в лицо подруги, пытаясь уловить на нем что-то, что подскажет можно ли ей доверять, не заодно ли она с теми другими, “желающими ей смерти”, показывает больше, чем можно сказать десятками книг о ментальных болезнях.

Название книги говорит о центральном образе. Лизе/Тове много рассуждает о лицах людей и своем собственном. Судя по всему писательница поднимает тему несоответствия внешнего образа и внутреннего состояния. Как в целом, в обществе, так и для главной героини конкретно. Но, если честно, мне это неинтересно. Эта метафора кажется мне чересчур простой и, прямо говоря, не возбуждает.

А вот что действительно сексуально: Тове снова опередила свое время.

Сам факт, что сейчас, в 2021-ом году, когда автофикшн стал популярен, мы читаем Тове, рожденную в (на минуточку!) 1917-ом, уже об этом говорит. Но в “Лицах” Тове еще и поднимает невероятно актуальную в наше время тему (я писала этот отзыв в 2021, да).

Ее героиня сходит с ума размышляя, помимо прочего, о невероятной узости своих суждений. Проще говоря, из-за того, что не вписывается в “повесточку”. Не успевает за меняющимся миром и не понимает о чем говорит молодежь.

Да, я знаю. Мир всегда меняется и такие люди есть вообще всегда. Но Тове конкретизирует:

расизм, колониализм, капитализм, критика моногамии, военные конфликты.

Лизе мало беспокоят бедные дети испанских шахтеров и война во Вьетнаме. Она с осторожностью смотрит на вошедшие в моду открытые отношения. Она чувствует, что ее взгляды где-то даже расистские и националистические. Какая-то часть Лизе хочет измениться, хочет понять то, что понимает молодежь и чем теперь живет. Но другая часть хочет просто быть такой, какая уж есть.

Это только одна из попыток Лизе найти баланс между собой истинной и лучшей версией себя (а книга-то крошечная! как она там всё уместила?). Лизе не позволяет самой себе быть той, кто она есть: не заниматься домашним хозяйством, не любить горничную как родную дочь (сколько бы добра та ей не сделала), писать банальные (на чей-то взгляд) книги, вообще говорить то, что хочется сказать, а не то, что другие хотят от тебя услышать. И в том числе поэтому Лизе сходит с ума.

Казалось бы, ну скажи ты эти мысли прямо. Мысли же дельные. Но Тове умеет в автофикшн как никто другой. Честное слово, она боженька автобио-письма.

“Лица” — это не мемуары и каждый элемент повествования работает именно на повествование, а не на создание образа Тове Дитлевсен в глазах читателя. Рассказывая о себе Тове лишена самолюбования.

По всем канонам жанра она использует “двойника” как призму, через которую читатель смотрит на проблему. И вот уже главной становится проблема, а не личность писательницы. Не важно, под словом “писательница” понимается сама Тове Дитлевсен или ее героиня Лизе Мундус.

Тове пишет книгу от третьего лица с той же логикой. Показать сумасшествие “объективно”, если это вообще возможно, не получится в мемуарах. С этого угла обзор заслонит сама писательница. Но наблюдая за Лизе со стороны, и зная ее мысли и чувства, мы можем рассмотреть сумасшествие во всех деталях.

Читатель наблюдает две действительности сразу: ту, в которой живет Лизе, и ту, в которой живут все остальные. До самой последней строчки обе эти реальности длятся и читатель остается с ощущением, что все они существуют.

"Лица" Тове Дитлевсен — снова поэтичная, снова тонкая, снова лаконичная и одновременно переполненная смыслами работа. Кружево текста Тове завораживает, мне хочется рассматривать его в деталях. С нетерпением жду следующую книгу, уже анонсированную издательством. И советую каждому, кто еще этого не сделал, открыть для себя прозу датской писательницы.