Читать книгу: «Межлуние. Том II», страница 5

– Я знаю, что надо делать, – медленно проговорила одна из них.

Вторая взяла паузу, надеясь услышать продолжение.

– Мне нужна лопата, – не объясняя свой замысел, Анна закинула орудие труда на плечо и посмотрела на подругу.

– Идешь со мной? – требовательно спросила она.

Марина нерешительно отвела взгляд.

– Давай, хотя бы не сегодня?

– Ты не поняла. Я не собираюсь разгребать заносы. Есть более важное дело.

Травница вздохнула.

– Далеко идти? Я хотела сходить…

– К берегу, – перебила Анна. – Послушай, сидя на камнях, ты ничего не изменишь.

Дава не стала дожидаться, пока подруга найдет в себе силы для борьбы и направилась к ближайшему опуску. Каждая секунда была на вес золота. Конечно, можно заниматься чем обычно, а затем снова вздрагивать от каждого скрипа в ночи. Анна разозлилась на Марину, не желающую что-то менять в своей жизни и продолжающую вариться в жалости к самой себе.

– Да и тьма с тобой, – девушка сплюнула хрустящий на зубах песок.

Не то что бы дава передумала спасать подругу. Разумеется, ее планы остались прежними, но внутри все сжималось от негодования. Как можно с таким равнодушием относиться к собственной судьбе? Или она ждет и надеется, что Смотрительница изменит решение? Ха! Не раньше, чем истечет срок ссылки Марины. И даже отбывание наказания, как показал сегодняшний разговор, не дает никаких гарантий свободы.

Неужели ей все равно? Или же она сломалась?

Анна не оборачивалась, но все-таки с надеждой вслушивалась в завывания ветра, надеясь услышать торопливые шаги за спиной и знакомый обиженный голос, просящий подождать. Увы, ничего подобного не случилось.

Съехав по крутому склону, Анна сориентировалась и по-мужски широко зашагала по направлению к краю деревни. Благодаря познаниям матери, им удалось утаить от Каристоля столь мощный Каф, что в случае обнаружения, его бы непременно предали огню. Подозревала ли о существовании оружия Смотрительница? Очень маловероятно. Ее знания были весьма ограничены, а чтобы предположить, чем могла обладать Анна, что ей досталось по наследству, необходимо прочесть не одну дюжину книг. Библиотеки здесь, конечно же, не было. Так откуда Смотрительница узнала бы о Каф, способном перемещаться самостоятельно? Следовать за давой на удалении, будто на привязи? Род, к которому принадлежала Анна, обладал множеством секретов, недоступных никому более. Этот факт, без сомнения, и послужил основной причиной, почему они оказались здесь, вдали не только от Каристоля, а от деревьев вообще.

Могла ли прежняя Смотрительница предупредить преемницу о существовании тайного Каф? Наверняка имелись инструкции, предписывающие постоянный поиск неразрешенной к использованию древесины. Опять же, надо знать, где искать. Ни один обыск ни на одном из этапов по пути следования осужденных дав, не принес результатов. Не имея поводов для беспокойства, Смотрительница и не принимала в расчет угрозу прямого противостояния. Для нее Анна была молодой и гордой выскочкой, которую следовало поставить на место. Ее беззащитность была очевидной для любого неискушенного взгляда.

– Тварь! – прошипела дава и вспышка ярости затмила окружающий мир.

«Неужели она думала, что я ничего не замечу?» – эта мысль крутилась у нее в голове, не давая покоя.

Письмо запомнилось ей так, как будто оно до сих пор было перед ее глазами.

Отогнав видение, Анна втыкала лопату в дюну, опираясь не нее и взбираясь по крутому склону. Оказавшись на вершине, дава осмотрелась, выискивая ориентиры в постоянно меняющейся картине окрестностей. Ей не потребовалось много времени на поиски. Время от времени она навещала сакральное место и помнила, куда надо идти.

Продолжив путь, девушка подняла платок, защитив лицо от ветра, но ее глаза, блестящие над неровным краем, горели внутренним пламенем. Куда подевались сомнения? Где былая неуверенность? Перед ней было решение всех проблем. Видят Луны, настал тот день, когда приходится прибегать к крайнему средству. Она могла бы остановиться прямо сейчас, смириться с судьбой, с несправедливостью и жестокостью обличенных властью. Увы, уповать на милосердие и мудрость венценосных не приходится. Каристоль начнет задумываться о реформах только когда столица захлебнется в протестах, и пламя пожаров взметнется выше дворцовых крыш. Махаши сложит полномочия не раньше, чем остро заточенные вилы упрутся ее живот.

В этих стылых и безжизненных землях сурового края люди быстро грубеют телом и душой, забывая о нежности и любви. Благодаря усилиям матери Анне удалось избежать превращения в волка-одиночку, но изменения все-таки произошли. Незримо меняя ее изо дня в день, неприветливый северный берег закалил характер молодой давы.

Здесь! Анна воткнула лопату и принялась за работу. Отбрасываемый ею песок неохотно оседал, и некоторое время летел по ветру, прежде чем с шорохом осыпаться на землю. Поднятая пыль оседала на нее, но она игнорировала ее, ожесточенно втыкая лопату, словно добивая врага, лежащего пред ней.

Еще была возможность отказаться от плана, но она зашла слишком далеко, чтобы отступать. Никто не проявит к ней сострадания. Не войдет в положение. Не согласится с ее позицией. Ей скажут столько же раз, сколько удастся спросить – ты сама во всем виновата. Ты не пошла законным путем. Но слово закона пустой звук для тех, кто обладает всей полнотой власти и богатством. Им нет дела до блага общества. Им нет дела до справедливости. Их интересует лишь сохранность своего статуса, и возможность творить все что вздумается. Даже если Круг решит сместить Махаши, сколько времени пройдет перед тем, как новый председатель разберется в произошедшем? Да и не узнает он об этом, пока на местах сидят Смотрительницы, упивающиеся мелким, но абсолютным влиянием.

Долгожданный стук заставил ее замереть. Утерев рукавом пот со лба, Анна отбросила инструмент и, упав на колени, стала разгребать песок руками. Очень скоро на свет появилась старая широкая половица, на которой осталась свежая отметина от удара. Еще одна, добавившаяся к нескольким другим – и последняя. Приподняв доску, дава схватила края видневшейся парусины и, упираясь ногами и выгибая спину, вытянула спрятанное в земле сокровище.

Стряхнув вездесущий песок, она развернула сверток, и на солнце показались полированный дуб длинной изогнутой рукояти, матовый кованый каркас, защищающий наполненный мутной жидкостью сосуд, и потрепанное кожаное седло. Анна прикоснулась к Жасси, с трогательной заботой погладила древесину и сердито смахнула набежавшие слезы.

– Спасибо мам, спасибо за все, – прошептали ее губы.

Внутри сосуда зародилось жемчужное сияние, и это не была игра солнечного луча. Запустив руки в глубину свертка, дава извлекла два широких пояса, прошитых нитью и украшенных резными деталями. Не теряя ни минуты, Анна накинула на талию один из них и блаженно задрала голову, почувствовав отозвавшийся Каф. Кольцо призрачного света опоясало ее и прерывалось только там, где были прижаты ладони девушки.

«Время не ждет» – напомнила она сама себе.

В любом деле есть ключевая фигура, без которой невозможно добиться цели. И если нужный тебе человек находится во враждебном лагере, то задача значительно усложняется. Конечно, Виктор или Арно не переходили дорогу одному весьма влиятельному господину, известного большинству горожан под именем Александра Петровича Наевского. В районах трущоб и Девятипалово его называли иначе – Цирюльником.

Что можно сказать о том, кто своими руками обрил прежних тузов? Он запустил руки в теневой Петр и смог удачно стравить прежних весьма влиятельных и уважаемых людей между собой. В прямом противостоянии у него не было шансов. Именно в этом и раскрылся преступный гений. Умело используя потаенную вражду, нажимая на старые раны, массируя больные мозоли и расшатывая ноющий зуб, он добился новой войны. Тираны редко приходят тихой поступью. В этот раз было также.

Собираясь сесть на черный трон, он не собирался оставлять позади себя тех, кто может отомстить. Когда к нему привели оставшихся в живых владельцев сомнительных заведений и главарей уличных банд, Цирюльник собственноручно перерезал каждому из них глотку. Затем он посадил на освободившиеся места преданных приближенных и с тех пор ревностно следил за появлением способных бросить ему вызов. При свете дня его знали как мецената, коллекционера и рантье. С наступлением ночи он превращался в бездушного изверга.

Виктор и Арно были ему неинтересны. Мелкие мошенники и проходимцы не угрожали могущественной нелегальной империи, контролирующей поставки опиума. Что могут они против нескончаемого потока окровавленного золота? И понимая расклад, друзья были бы слишком самонадеянными, если бы искали встречи с взломщиком на территории Александра Петровича.

Медвежатник работал на теневого короля, выкрадывая определенные вещи, имевшие коллекционную ценность или опустошая сейфы. Цирюльник ничем не гнушался. Послужной список взломщика был достаточно длинным, а он сам никогда не попадался.

– Как думаешь, согласится? – озираясь по сторонам, спросил Арно.

Виктор достал из внутреннего кармана часы на цепочке. Послышался тихий металлический скрип.

– У него есть только один способ отойти от дел. Не сомневаюсь, ему удалось кое-что припрятать. Так бывает, когда человек держит в руках ассигнации.

– Видимо, не так много, если до сих пор ломает сталь.

– С такими деньгами он растворится в воздухе. Другому нет смысла предлагать.

– Да, это надо уметь.

Они остановились возле неприметного склада и, не сговариваясь, оглянулись на дорогу через полураскрытые ворота, откуда они пришли.

Тем временем, внутри лабаза кипела бурная деятельность. В темном помещении трудилось двое. Тот, что был значительно старше, руководил работой. Второй был подмастерьем, учеником известного в воровском мире взломщика. Юнец частенько уходил выполнять мелкие поручения, исчезая во мраке – освещение было скудным. Прямоугольные стекла оконных переплетов были закрашены краской цвета охры и покрылись темно-серой пылью. Единственный источник света представлял собой одну масляную лампу внутри металлического конуса. Углы и тени под верстаками и стеллажами тонули во тьме и только теряющий форму, деформированный корпус его величества сейфа, сиял в луче славы.

Когда в поле зрения взломщика появилось две фигуры, он вытер руки тряпкой и сел на сейф, опершись ладонями о колени.

– Помнится, я запирал дверь.

– Действительно? – удивился Арно, покосившись на Виктора.

– Не помню такого, – покачал головой Барин.

Медвежатник ухмыльнулся.

– С чем пришли?

– Есть у нас предложение для тебя, Гаврила.

Он нахмурился, а из темноты послышались странные звуки: кто-то возился у стеллажа.

– Твой помощник? – уточнил Виктор, глядя в темный угол.

– Готовлю смену.

Друзья переглянулись.

– Не переживайте. Ему еще далеко до меня.

– Вопрос серьезный. Ты в нем уверен?

Они смотрели на Гаврилу, пока тот не стукнул кулаком по столу.

– Иван, выйди!

– Итак, – дождавшись, когда закроется дверь за обиженным юнцом, выступил Виктор, – возникла необходимость. Нужно вскрыть сейф. Оплата сто тысяч.

Медвежатник скрестил на груди руки и задумался.

– Мне нужны подробности.

– Мы все расскажем, если согласишься. Учти, потом отказаться не получится.

– Ясно, значит все хуже, чем я думал.

Он подумал с минуту, глядя на бледное бесчувственное лицо Виктора. Арно, с нетерпением ожидающий ответа, переминался с ноги на ногу и подкручивал усы. Его брови выгнулись мостиками и никак не желали опускаться.

– Сто десять.

– Сто. Это и так громадная сумма. Торг не уместен.

Поняв, что спорить нет смысла, взломщик уступил.

– Будь по-вашему. Я в деле.

Друзья выдохнули от облегчения.

– Где наша цель?

– В резиденции Виру.

Глаза медвежатника потускнели.

– Знал бы, отказался.

Снаружи раздался шум, и мужчины выглянули наружу. Они не сильно удивились, найдя на земле перед дверью испуганного Ивана.

– Подслушивал, – мгновенно раскрыл преступление взломщик.

Он оглянулся на молчащих Виктора и Арно.

– Теперь у нас два взломщика, – равнодушно решил Виктор, и протянул карточку с адресом. – Встречаемся здесь.

Украшенный свежими цветами фиакр остановился перед входом в привлекательный особняк. Из экипажа выпрыгнула девушка, и розовое платье, изящно подчеркивающее осиную талию сеньориты, прижалось к ее коленям множеством слоев самой легкой и тонкой ткани, которую можно было найти в Вилоне. Наряд дерзко балансировал на грани приличия, привлекая к себе внимание, и бросал открытый вызов сторонникам Купола, мечтающим о возвращении строгих правил внешнего вида.

Обмахиваясь белоснежной широкополой шляпой, за ленту которой был заткнут мундштук, девушка лучезарно улыбнулась и кокетливо помахала возничему на прощание, прежде чем впорхнуть в открытые двери.

Оказавшись в тени и прохладе, резко контрастирующей с душным пеклом улицы, девушка облегченно выдохнула. Подмигнув слуге, она застучала каблучками по направлению к уютной гостиной, где ее дожидались подруги.

– А вот и она! – обрадовалась Лера, захлопав в ладоши, и полезла обниматься.

Впрочем, ее опередила Мелисса, повиснув на руках сестры.

– Моя родная, ты хорошо себя вела?

Девочка задумчиво посмотрела на потолок, и прикусила губу. Аэрин с сомнением покосилась на Валерию, скрестившую на груди руки.

– Ну? – требовательно спросила дава.

– Не очень, – призналась Мелисса, и театрально вздохнула, ни капельки не раскаиваясь.

– Поиграй, пока мы поговорим с тетей Лерой, ладно?

Девочка комично кивнула и выбежала в коридор. Аэрин проводила ее взглядом, не переставая улыбаться.

– Иногда мне хочется вот также, бросить все, и попрыгать в прибое!

Собеседница вздохнула.

– Сара сейчас придет. Располагайся.

– Надеюсь, я не сильно обременяю тебя?

Аэрин наклонила голову в сторону коридора, откуда спустя мгновение донесся звон от чего-то металлического, упавшего на каменный пол. Девушки одновременно повернули на шум головы, прислушиваясь к происходящему.

– Даже не знаю, – иронично протянула Лера. – Ты же заберешь ее сегодня?

В ее голосе читалась надежда.

– Я думала оставить ее еще на неделю – другую. Вы хорошо ладите, – продолжая смотреть в коридор, заметила дава, безуспешно пытаясь спрятать лукавый прищур.

– Неделю-другую? – ужаснулась подруга, выразительно повторив ее слова.

– Ну, да, – с издевательской улыбкой и ангельской безмятежностью предложила Аэрин, изучая растрепанные волосы блондинки.

– О, Луны, я как будто завела детей! – простонала она.

Дава рассмеялась.

– Понимаю твои чувства!

К ним заглянула хозяйка дома, и девушки поприветствовали друг друга.

– Как там Давид?

– Служит, – последовал лаконичный ответ.

Сара опустилась в мягкое кресло и внимательно вгляделась в лицо Аэрин.

– Может быть, мы обсудим, что делать дальше?

Сестры переглянулись.

– Мария приезжала ко мне на днях, – начала Сара издалека и ее нервное напряжение было очевидным. – Она озабочена проблемами Ковена не меньше твоего. Вся сложность в том, что среди нас могут быть шпионки Круга. Как только мы дадим повод Каристолю, нас тут же уничтожат.

Аэрин накрутила на палец темный блестящий локон.

– И какой у нее план?

Не уловив ноток гнева в ее интонации, старшая сестра объяснила:

– Наставница не раскрыла подробностей. Она знает, что я могу повлиять на тебя.

Сара в выжидании замолчала.

– Мария для меня словно вторая мать, – начала Аэрин, – Ее мудрость и спокойствие всегда были рядом. Она выслушивала наши глупые и мелочные просьбы, хотя ей было чем заняться. Она растаскивала нас в стороны, когда мы ссорились, и хвалила за самые незначительные успехи. Справедливо ругала за озорство, а мы были еще теми шалуньями.

Грустная улыбка скользнула по губам давы.

– Сейчас этого уже не достаточно. Не потому, что мы выросли. Времена уже другие.

Сара наклонилась вперед.

– Мария не бросит вызов Каристолю. Ты это знаешь.

– Я не хочу осложнять ей жизнь. Не хочу рассказывать Ковену о принципиальности Махаши или успокаивать всех, убеждая в обратном. У меня даже мысли не было раскалывать Ковен, но надо что-то делать!

– Сейчас не самое лучшее время для… необдуманных поступков, – вмешалась Лера.

Сара бросила быстрый взгляд на сестру и приподняла ладонь в предупреждающем жесте.

– Пока мы здесь сидим, Махаши, быть может, накладывает на нас проклятие.

Аэрин еще раз посмотрела в коридор, где бегала Мелисса.

– В первую очередь, надо прервать порочный круг. Перестать отправлять им волосы.

– Мы не получим автономию, – осадила ее Сара.

– Мы и не пробовали обрести свободу, – возразила Аэрин. – Пройдет два десятка лет, прежде чем вырастет новое поколение, но оно того стоит!

Дава печально вздохнула.

– Нас могут уничтожить в любой момент, а что мы можем противопоставить Каристолю? У нас не будет независимости и чести, если не сумеем их защитить. Я знаю, о чем говорю.

– Тебя могут изгнать, – мягко предупредила Сара.

Аэрин гордо вздернула подбородок.

– Пускай! Мне не в новинку получать нож в спину!

– Подумай о Мелиссе. Что будет с ней?

Дава на какое-то время закрыла глаза, и ее пальцы непроизвольно заломили поля шляпы.

– Я не перестаю думать о ней. К сожалению, ей придется расплачиваться за мои поступки, и все же, я не вижу иного пути. Пока существует сложившийся порядок вещей, никто не может чувствовать себя в безопасности.

– Допустим, я могла бы стать медиатором конфликта внутри Ковена. Я приглашу к себе Марию, и вы обсудите ситуацию.

Все согласились с этим предложением.

– Мелисса! – позвала Аэрин.

– Я здесь! – донеслось из глубины дома.

– Пойду, поищу ее, – поднялась девушка.

– Можешь сказать ей, что она еще погостит у нас, – проворчала недовольная Лера.

– Люблю тебя, – усмехнувшись, Аэрин поцеловала несчастную подругу в щеку.

Не прошло и пяти минут, как сеньорита в розовом платье выскочила под палящие лучи солнца и встала на краю мостовой в ожидании проезжающих мимо фиакров. Она не обратила внимания на бродягу в грязной, дырявой и мешковатой одежде, сидящего в тени под стеной. Заметив ее, он неторопливо приблизился к Аэрин покачивающейся походкой, какой обычно награждается завсегдатай кабаков и прочих питейных заведений.

Его тень упала на нее и она обернулась, нахмурив брови. Убедившись в том, что перед ним именно та, кого он искал, бродяга неуловимым движением выхватил нож и сделал последний шаг.

Яркий блик скользнул по клинку, когда мужчина с силой вонзил его в живот Аэрин. Валкая походка мгновенно сменилась пружинистым шагом фехтовальщика и прежде, чем девушка успела что-либо сделать, она получила еще несколько ударов. Вскрикнув от боли, дава осела на землю, скорчившись на пыльной мостовой, а нападавший, убедившись в успехе, метнулся в сторону и, вскочив на коня, отбился от выбежавших слуг. Еще один миг, и он исчез за поворотом улицы.

Столпившиеся слуги окружили лежащую девушку, чье платье уже напиталось кровью, и аккуратно приподняв ее, занесли обратно в дом.

Ленивый ветер тихо шуршал песком, сдувая его с камней, и хлопал растянутыми над улицей тентами, спасающими от жары в полуденный зной. В высоком небе показались первые звезды, и изогнулся серпом одинокий полумесяц, идущий на убыль. На западе еще была видна бордовая полоса заката, когда в квартал бедняков сразу с нескольких сторон вторглись незваные гости. Их появление было неожиданным, а намерения очевидными: первые попавшиеся им на пути жители были тут же убиты.

Смуглый мальчишка первым услышал приближающуюся угрозу и в его широко раскрытых глазах отразился страх. Его отец вскинул голову и бросился к двери. Выхватив из кучи тряпья блеснувший ятаган, мужчина выглянул наружу. Сделав шаг в дворовую темноту, он быстро вернулся.

– Гафур, иди ко мне! – сурово приказал он.

Случилось нечто серьезное – сразу же понял мальчик, и подбежал к отцу. Захлопнув дверь, и, тем самым, прервав поток золотого света, стремящегося наружу, мужчина поспешил увести сына в глубь изломанных улиц, зажатых между хаотично построенными домами, чьи глиняные стены создавали обжитой лабиринт. И вот они перед еще одной дверью.

Постучав особым образом, мужчина спрятал ятаган под халатом.

– Диляр, это ты? – тихо спросили изнутри.

– Открывай, – нелюбезно огрызнулся мужчина.

Скрипнул засов, тонкая дощатая дверь приоткрылась наполовину, и наружу высунулся темнокожий хозяин дома.

– Возьми моего сына, и уходите.

– Что случилось? – впуская их к себе, уточнил он.

– Пришли люди Джаббара.

Отец опустился на колени и, положив оружие на колени, обнял сына.

– Никогда никого и ничего не бойся, – напутствовал он, – Газир позаботится о тебе.

Затем он поднялся и подхватил ятаган.

– Куда ты?

– Я найду Бадру. Она ушла к Равии. Не ждите нас.

С этими словами он растворился в сумраке. Вновь скрипнул засов и в темноте затеплился зажженный огонек масляного светильника. Маленький Гафур осмотрелся по сторонам, – здесь он раньше не был, и встретился взглядом с друзьями своего отца, спрятавшихся от угрозы под этой крышей. Несколько человек были семьей Газира, легко угадывалась его жена, закутанная в чадру, а в стороне притаились четверо воинов, скрывающих лица за синими тагельмустами.

– Подождем? – обратился к ним хозяин дома.

Один их них важно кивнул. Гафур запомнил, с какой уверенностью и спокойствием тот восседал на топчане. Как бы ему хотелось обладать таким же хладнокровием!

– Мы уйдем, если кхашины приблизятся.

Газир покачал головой.

– Зачем испытывать судьбу? Что…

Его прервали испуганный женский крик со двора, а затем вспышка огня, озарившая небо. Почти сразу где-то неподалеку забарабанили в дверь.

– Открывай! – раздался отчетливый приказ.

– Они у колодца, – предупредил Газир, наблюдающий через щель.

– Время еще есть, – равнодушно отозвался кочевник, и закурил.

Его совершенно не волновала близость врага.

– Мой принц, вы слишком рискуете.

Тут он неожиданно вспомнил о мальчике, дрожащем от страха, и наклонился над ним.

– Хочешь фиников? Самых сладких, которые растут у оазиса?

Гафур замотал головой.

Снаружи послышался треск, мужская ругань и звуки бьющихся горшков. В темноте мелькнул огонь факелов. Затем окрестности пронзил полный боли вопль раненого и Газир прижал свои розовые ладони к ушам мальчика, чтобы тот не слышал, как расправлялись с жильцами дома.

Спустя минуту постучались в другую дверь.

– Очень грубо, – неодобрительно отозвался ранее молчавший кочевник.

– Кхашины словно собаки. Они животные, – смакуя каждое слово, произнес курящий, затянулся, и уголек трубки осветил его глаза, сверкающие как два агата. – Диляр не вернется, – заключил он.

– Осветят луны его путь, – торопливо пробормотал Газир, и, услышав новые крики, вновь обратился к кочевникам. – Уходим?

– Пора, – согласился курящий, и выбил трубку.

Мужчины сдернули с пола ковер и подняли люк.

– Папа! – всхлипнул мальчик.

– Он найдет нас, – успокаивающе соврал Газир, помогая ему найти в темноте край провала.

Кочевники уже ловко спрыгнули вниз, и теперь один из них вытянул руки вверх, принимая Гафура. Затем спустилась семья хозяина дома, и он сам. Щелкнул хитрый механизм, и люк медленно опустился на прежнее место.

Они оказались вначале узкого и приземистого прохода, и лишь масляный светильник освещал их фигуры. Идти пришлось долго и мальчику стало казаться, что они никогда не достигнут конца, что именно так и выглядит безлуние, когда вдруг повеяло свежим воздухом, и беглецы выбрались в щель среди обветренных скал.

Один из кочевников проверил, нет ли впереди засады, и только потом они спустились по камням, как по лестнице. Гафур почувствовал, что его ноги потонули в песке, и поднял голову, выискивая луну. С облегчением он нашел ее. Если ты видишь луну – значит, ты жив.

Когда они вышли из ущелья на простор пустыни, то, не сговариваясь, оглянулись назад. Вдали, сияя как закат, ночную тьму разгоняло зарево пожара. От поднимающегося дыма над городом гасли звезды, и люди как завороженные смотрели на город, которые так и не смог стать им домом.

– До Салад-Узура день пути, – предупредил кочевник, – берегите силы и воду.

Чтобы избежать нежелательного внимания и случайных встреч, Арно в свойственной ему манере договорился с хозяином великолепных апартаментов на верхнем этаже доходного дома «Палат Росси» о размещении в комнатах в ближайшие два месяца. Такой срок с лихвой перекрывал возникнувшую потребность, и снимал всякие подозрения. Поразительно, как шелест ассигнаций благотворно влияет на старческий слух, возвращая ему былую остроту, и ускоряет процесс сделки.

Особенность планировки позволяла подняться на самый верх по двум лестницам: парадной белого мрамора и черной, узкой и темной, предназначенной для прислуги. Друзья, разумеется, успешно отыграли роль респектабельных господ, а остальные воспользовались вторым вариантом. Кое-кому не понравилось столь яркое проявление снобизма, однако Виктор достаточно быстро урезонил медвежатника. Кто-то же должен поднимать необходимые для мероприятия инструменты, – заявил он.

Мия без раздумий согласилась изображать кухарку. Ее мальчиков на время отправили в один из приличных пансионов, чтобы освободить мать от бытовых хлопот. В целом, она была благодарна Виктору, но временами в глубине ее зрачков отражалась подавленная злость. По случайности попавший в их команду Иван вскоре стал отпускать едкие шуточки в ее сторону. Вот и сейчас, повесив видавшее виды линялое пальто, он заметил женский силуэт в конце коридора и хмыкнул:

– Спрячу-ка я свои сапоги. Кошкам нельзя доверять.

Мия фыркнула. Юнца она на дух не переносила.

– Рябчики у Славовича удались! Что скажешь, голубчик? – донеслось из столовой.

Шелкопрядов не удержался и заказал наверх обед на шесть персон. Сказать по правде, ему даже не приходилось напрягаться, чтобы отыгрывать роль обеспеченного мсье, приехавшего на поезде прямиком из Белокаменной. Это и была его жизнь, полная излишеств и лоска. Кому как не ему, знать обо всех удовольствиях. Он даже выписал себе несколько блюд, которые доставят в течение ближайших дней из кулинарной столицы Вэда. Иным словом, он с легкостью подтверждал их легенду.

– Их вкус напоминает мне прошлое… – туманно выразился Виктор, чье непрошибаемое лицо напоминало медную маску.

Его грустные глаза поднялись на вошедшего Ивана.

– Ух!

Парень даже не смог выбрать, к чему сначала притронуться – стол был завален всяческой снедью. Он потянулся за игристым вином, уже разлитым по пирамиде бокалов на большом подносе.

– Сперва, испробуй что-нибудь! – остановил его Арно, – мы не хотим обсуждать дело, пока ты храпишь в салате!

Иван густо покраснел, и пока он подбирал слова, Мия стащила у него бокал и нагло отпила содержимое.

– Не зевай, мальчик, – промурлыкала она, устраиваясь в соседнем с Арно кресле.

Закинув ноги, согнутые в коленях, на подлокотник, Мия прикрыла глаза от наслаждения. Используя свое звериное чутье и женскую интуицию, воровка догадалась, что Шелкопрядов отмечен тем же проклятием, что и она. Появись такая необходимость, и он обчистит карманы присутствующих, не выпуская из рук бутылки бренди. Осознание этого факта привносило нотку пикантной опасности.

– Все в сборе, как погляжу! – изучая этикетку, сообщил Арно.

– Верно. Итак, приглашаю в соседнюю залу.

Виктор прошел к прикрытым двухстворчатым дверям и распахнул их.

– Прошу!

Остальные потянулись за ним. Молчаливый Никола, сидящий последний час в углу столовой, вытер о край рубахи волосатые руки и тяжело поднялся. Избавившись от гнета, софа под ним облегченно скрипнула. Мия резко выпрямила правую ногу, чтобы через мгновение повторить движение левой. Подбросив их вверх, сделала кувырок через спину, опираясь вытянутыми руками о кресло, и грациозно приземлилась на каблуки. Лавируя между мебелью, она скользнула в раскрытые двери, не забыв вздернуть подбородок, проходя мимо Ивана. Гаврила по-деловому выудил из чехла пенсне с узкими прямоугольными стеклами в латунной оправе и как ростовщик, с интересом смотрел исподлобья прямо перед собой. Он засеменил следом за бывшим силачом, широко шагающим перед ним. Арно приложился к бутылке, расстался с нею с вздохом сожаления, и ободряюще прижал раскрытую ладонь к спине Ивана, замешкавшегося в дверях.

Друзья уже все подготовили. На приставленных вплотную друг к другу двух столах, были разложены архитектурные чертежи. Поверх них валялись несколько странных предметов. Некоторые из них блестели в солнечных лучах, пересекающих комнату.

– Наша цель находится внутри резиденции Рода Виру, – без долгих вступлений начал Виктор и его палец указал на разрез здания.

Сразу же бросалась в глаза окружность, пересекающая в центре чертежа все пять этажей широкой черной линией, сравнимой по толщине с несущими стенами.

– Хранилище?

– Это не банк. Давы называют его резервуаром или Котлом.

Пару минут все изучали схемы и пояснительные надписи.

– Так вот, господа, – продолжил Виктор, – пусть вас не обманывает сплошная кирпичная стена. Внутри нее есть каналы.

– Хотите ее сломать? Разобрать по кирпичику? Но как?

– Обо всем по порядку.

Арно уже знал план и теперь с озорным блеском в глазах смотрел на остальных.

– Это не простое ограбление, и поэтому нам нужно столько участников. Смотрите, видите эту пунктирную линию, пересекающую резервуар на уровне второго этажа? Голубчики, это уровень едкой кислоты. Если кто-то задумает совершить подкоп, то ручаюсь, хоронить будет нечего. К тому же это слишком долго. Подвала под Котлом нет, и там идет сплошная кладка бутового камня, уложенного с раствором извести. Даже подожги бочки с порохом, сферическая форма разрушится в последнюю очередь. Словом, идея не самая плохая, но на нее нет времени.

– А это что? – ткнул в план Иван.

– Об этом я как раз и хочу рассказать. Внутри резервуара на восьми тросах висит кованая круглая площадка. На ней покоится взломостойкий огнеупорный сейф…

– Тоже круглый? – вставила Мия.

– Было бы забавно. Там находится один из бриатских Близнецов, с каким-то особым замком. Нет, правда, это самое простое во всем деле. Вскоре вы поймете, почему. Под площадкой и на каждом тросе висит колокол. Если кто-то попытается раскачать площадку то будет подан сигнал. В этом каменном пузыре великолепная акустика. Вот здесь и вот здесь есть пустоты. Это слуховые каналы в четыре караульных помещения на разных этажах. Дежурные смены меняются с интервалом в четверть часа. Сами делайте выводы.

– Чума! – вырвалось у Николы.

– Погоди, я только приступаю к дегустации.

Арно ухмыльнулся и скрестил руки на груди. Ему нравилось это чувство, возникающее у гурманов перед вкушением изысканных блюд.

– У площадки с сейфом несколько секретов: когда открывается врата резервуара на третьем этаже, то нубрийский механизм раскладывается в мостик. Он же не позволяет площадке раскачиваться. Эти врата располагаются напротив витража. Вот он, на южном фасаде, тянется во всю высоту стены. Так сделано не случайно. Если открыть вход в котел днем, то солнечный свет прорвется внутрь и обязательно вспыхнет реакция внутри колб, привязанных к тросам. Поднимающаяся пена выльется наружу, разъест сталь, и тросы обрвутся.