Читать книгу: «Межлуние. Том II», страница 4
Глава 2
Грациозно приподняв руку, смуглая девушка посмотрела против света на покачивающуюся над головой вывеску. Купающийся в солнечных лучах знак скрипки привлек ее внимание не случайно.
– Дрожание струн и бычьи рога укажут путь, – прошептала она, скользнув взглядом вдоль по улице.
Вскоре отыскался и второй ориентир. Забегаловка «У корриадора» подсказала направление движения, и сеньорита поспешила в узкий и темный переулок, начинающийся прямо перед заведением. Игнорируя чудесные ароматы жареного мяса и специй, она скользнула в тень и сбросила широкополую шляпу на спину. Головной убор прикрыл обнаженные лопатки, видневшиеся над верхним краем платья, и покачивался на них, удерживаемый лентой, обвивавшей тонкую шею.
Оказавшись в объятьях относительной прохлады, девушка обернулась и внимательно всмотрелась в пыльное марево оставленной позади улицы. Ее брови сдвинулись, создав вертикальную складку, пересекавшую нижнюю половину лба, а темные глаза зорко следили за проходящими мимо горожанами.
Не найдя подходящих кандидатов на роль преследователей, она углубилась в переулок, но ее пальцы все еще нервно вращали длинный мундштук, словно готовясь бросить его как метательный нож.
Специально ради посещения старого города девушка изменила привычке и сменила высокий каблук на плоский, лучше приспособленный к брусчатке. Впрочем, идти бесшумно не получалось: любой звук отражался между нависающими над головою стенами. Даже шуршание невесомого платья мгновенно выдавало ее присутствие.
Следуя неровной дуге переулка, сеньорита искала тайный знак, который был скрыт от непосвященных. Касаясь кончиками пальцев шероховатой стены и подмечая любую, в том числе самую незначительную деталь, она медленно продвигалась вперед, терпеливо выискивая конечную точку ее пути.
Ее шаги стихли, и она вслушалась в городской шум позади. Где-то неподалеку пронесся фиакр, и цоканье копыт ворвалось в гулкий полумрак, пробежав по нему призрачным эхом. Дыша через слегка приоткрытый рот, девушка огляделась и замерла, привлеченная малозаметным кованым символом ворона, размещенным над узкой дверью.
Приблизившись к невзрачному магазину, она секунду обдумывала, что делать дальше, еще раз посмотрела туда, откуда пришла, и ухватилась за массивное кольцо ручки.
Перешагнув высокий порог, и осторожно ступая по каменным плитам, она проникла во мрак помещения. Над головой, заставив ее вздрогнуть, зазвенел колокольчик.
– Чем могу…
Прекратив затачивать очин гусиного пера, привставший навстречу гостье пожилой продавец замер.
– Прошу, – он показал на винтовую лестницу в углу, освещенную масляным светильником. – Мы вас ждали.
Тихо поздоровавшись с ним, сеньорита шагнула на лестницу, и, придерживаясь за спираль перил, потихоньку спустилась вниз. Было бы особенно обидно свернуть здесь шею после всего, что с ней случилось в прошлом.
Таким образом, она очутилась в подвале. Из-за обращенных к югу окон в приямках мрак рассеивался, позволяя обходиться без свечей и светильников. Они выходили на южную сторону, противоположную переулку и сквозь них проливались потоки света, в которых мерцала пыльная взвесь.
Еще ступая по последним ступеням, девушка услышала гомон от множества женских голосов. Кто-то яростно спорил, доказывая свою правоту, кто-то сдержанно смеялся, и конечно, делился сплетнями разной степени свежести. Едва она попала в ближайшую полосу света, как подземелье погрузилось в тишину.
– Esa es ella? – спросил кто-то шепотом.
– Si, – последовал немедленный ответ.
– Аэрин, – поднялась ей навстречу Сара, – быстро нас нашла?
– Без проблем. Надеюсь, Мелисса не замучит Леру, пока мы совещаемся, – без особой уверенности отозвалась дава.
– Она все равно бы заблудилась, – с улыбкой заметила женщина, и с удивлением осмотрела наряд девушки. – Платье? Ты так редко их носишь.
Сара предложила ей место, которое приберегла для нее, и она разместилась поближе к импровизированной трибуне.
– Приходится меняться, чтобы сбить с толку преследователей. К тому же, сегодня исключительно жаркий день.
Они позволили собравшимся вернуться к своим разговорам, и продолжили беседу вполголоса:
– Мария уже здесь. Я ничего не смогла из нее вытянуть.
– Ей бы побольше храбрости, – вздохнула дава.
– А вот и она. Похоже, Наставница ждала тебя, чтобы начать.
Аэрин промолчала, и когда она повернулась к архидаве, то ее глаза злобно блеснули.
– Mas rapido. Empezar
Заняв свои места, давы обратили свои взгляды на Марию, поднявшуюся на трибуну.
– Я очень рада всех вас увидеть. Времени мало, поэтому начну без долгих вступлений. Новости следующие: если кто не знает, то Бриаты в очередной раз развязали войну с Независимыми Провинциями. В тоже время Вэд продолжил кампанию против Порта. Военные действия проходят вдали от нас, но могут сказаться на торговле. Блокада Каристоля не предвидится. Так что выбирайте суда под другими флагами.
Мария заглянула в записку, протянутую ей из первых рядов.
– Этот вопрос обсудим лично. Теперь, – и ее голос стал громче, – Круг уведомил нас об отправке к нам Сестер-изгнанниц. Их поселят в пригороде, на ткацкой мануфактуре. Там они будут в безопасности и под нашим присмотром. Их перевели в род Ларикс, так что имейте это в виду. Их возглавляет уважаемая мадам Клеменс Кувузье.
Наставница сделала паузу, прислушиваясь к тревожным перешептываниям.
– Не беспокойтесь, ваши мужчины с ними не встретятся.
В подвале прокатился смешок. Призвав всех к порядку, Мария приступила к самому сложному вопросу.
– Как вам всем известно, не так давно произошел конфликт, поставивший существование Вилонского Ковена под сомнение. Да, мы выжили. Это чудо, что никто серьезно не пострадал. И нам приходится скрываться. Каждая из вас в ответе за нашу безопасность. Прежней свободы уже не будет.
Аэрин почти телесно почувствовала раздражение от укола в свою сторону.
– Нашлись люди, разделяющие нашу ношу. Именно они спасли нас от мучительной смерти, – продолжала Наставница. – Нам нужно быть благодарными, и удерживаться от необдуманных поступков. Нам необходимо сплотиться, стать единым целым. Совместно с Каристолем будет разработан план действий, направленный на сохранение наших позиций и противодействие Собору. Клирики не должны вернуться в Вилон. Это наша основная цель.
Сара почувствовала, как подруга закипела от возмущения и положила ладонь на ее запястье.
– Вопросы?
Разумеется, вопросов было множество. Без особой надежды, Аэрин подняла руку, и конечно, Мария ее проигнорировала.
– Вполне ожидаемо, – проворчала дава, готовая взорваться.
– Дай ей время, – попросила Сара.
Рассерженная девушка сильно сомневалась, что Наставнице хватит смелости решить ее вопрос в присутствии Ковена. Казалось, Мария будет бесконечно обсуждать способы связи, хитрые уловки, непременную маскировку и прочие рутинные методы противодействия агентам. Кое-кто серьезно опасался их присутствия в городе, и они вполне могли привести Ковен в безлуние.
Присутствовавшая дава из рода Урбан перешагнула порог необузданного максимализма и не вмешивалась в разговор. Ряд моментов действительно требовал уточнения.
Когда спросили, как действовать в случае выявления враждебных наблюдателей, обнаруживших себя рядом с давой, последовал пространный ответ в стиле: постарайтесь затеряться в толпе и сообщить Ковену о преследовании. Вот и все, что они могли им предложить. Скрываться и прятаться.
И случилось так, что некоторые давы, заметившие Аэрин, упрямо тянувшую вверх уставшую руку, опустили свои. Многие начали обращаться к соседкам, прося обождать. Дело, наверное, было не только в противостоянии их Сестры с Кругом. Многим хотелось понять, как же она смогла вытерпеть пытки паноптикума и выжить в огне. Какими же знаниями она владела? К слову, никто не оглашал протест после ее самовольного повышения иерархического статуса Рода. Даже Мария.
Единственная рука указывала в своды. Откинувшись на спинку стула, Аэрин оказалась в потоке света и призывно помахала растопыренными пальцами, привлекая внимание. Ситуация могла бы быть комичной, если не учитывать повод, приведший ее сюда.
Мария сжала губы и жестом разрешила ей выступить. Аэрин показательно, не отказав себе в удовольствии демонстративно потрясти затекшей рукой, поднялась в потоке света, окутавшем ее золотым сиянием. Ощущая на себя взгляды со всех сторон, дава гордо вздернула подбородок.
– Будь сдержанной, – тихо вздохнула Сара, не надеясь на сознательность Сестры.
– Пусть меня обвинят в несвоевременном скандале, сепаратизме и подрыве порядка. Я готова к этому, – с вызовом, смотря в глаза Марии, гневно произнесла девушка. – Но я не могу не спросить, какие решения были приняты Вилонским Ковеном, после уведомления о смертельном проклятии, наложенном на меня Махаши из Рода Маболо?
В тишине была слышна жужжащая муха, бьющаяся о стекло.
– Ковен направил ноту протеста Кругу, и выразил свое сожаление, – выдала подготовленный ответ Мария.
В этот момент она показалась усталой, хоть и пыталась держать спину ровно. На ее плечи взвалили слишком большой груз. Это читалось по ее глазам и интонации.
– Что произойдет, если проклятие будет наложено повторно? Что если под угрозой гибели окажется любая другая дава, не согласная с Кругом?
«Или мы все одновременно!» – внезапно испугалась Аэрин. Эта мысль неожиданно посетила ее, словно удар молнии. Каристолю гораздо удобнее иметь слабый и прирученный Ковен Ланжи, чем сильный и независимый Вилонский Ковен.
– Твой случай уникален и повторение ситуации маловероятно.
Аэрин кивнула.
– Есть ли среди нас те, кто может противостоять угрозе, если Каристоль решит направить к нам ликвидатора?
Крайне неприятный и совершенный в своем неудобстве вопрос заставил Наставницу выбрать более изощренный способ уйти от ответа.
– Мы не раскрываем имена владеющих Карном.
– Спасибо, у меня все.
Не сказать, что она ожидала чего-то большего, однако ее надежда теплилась до последнего.
– Благодарю, – выдала Мария, и осмотрела притихшую аудиторию. – Обострять отношения с Каристолем в настоящее время неуместно. Нам необходимо искать точки соприкосновения и выстраивать дипломатический диалог. Никто не хочет противостояния.
Несколько дав с ней тут же согласились. Всегда удобно иметь группу поддержки.
– Теперь из меня попытаются сделать изгоя, – грустно улыбнулась дава.
Сара не нашла, что ей возразить.
Багровый гнет лихорадки давил на измученное тело и рассудок, не позволяя им обрести свободу. Каждый вдох давался с трудом, и неспокойные сны превратились в сводящие с ума кошмары, наполненные резкими криками ужаса. Мрачные картины представали перед больной чередой хаотичных видений, и каждая их них впивалась в сознание раскаленным клеймом, оставляя после себя болезненное напоминание.
Чем дольше продолжался этот кошмар, тем крепче становилась уверенность, что ей придется блуждать в объятых пламенем чертогах разума до самой смерти. Казалось, этому не будет конца, и ей то и дело мерещилось горячее дыхание ягуара, приблизившемуся к ее затылку так близко, что слюна с верхних клыков раскрытой пасти капала ей на ключицу. Она знала, что король джунглей придет за ней, когда придет ее время, и заберет с собой. Туда, где нет рассветов и закатов, – во тьму под корнями деревьев, в вечную тень, откуда нет возврата, и лишь ее кости останутся в этом мире.
Тяжелое дыхание над ухом прервалось от ласкового, словно рука матери, едва заметного дуновения, пригладившего ее волосы. Густой сумрак отступил на мгновение, явив за собой проблеск чего-то нового, но в то же время смутно знакомого. Нечто манило ее к себе и, повинуясь чувствам, Тапива мысленно потянулась к этому проблеску.
Где-то на краю гибнущего сознания, она обнаружила непроглядную, как безлунную ночь, холодную стену тьмы. Она не была монолитной или однородной. Множество дымных столбов преграждали путь и обзор, то ли подобно гибким лианам свисая сверху, то ли устремляясь в невидимую высь как мангровые заросли. Ожившая тень недружелюбно колыхалась, однако девушка чувствовала силу, скрывающуюся за ней. Стремясь к ней, она как будто проталкивалась сквозь джунгли со связанными за спиной руками. Мрак был не уступчив и упруго отталкивал ее назад.
Каждый шаг был маленькой победой. Да и был ли этот шаг, если ног не было видно? Все что понимала Тапива – она продвигается вперед. Медленно и упорно, девушка двигалась в неизвестность.
Холодные струи пота струились по ее телу, но она их не видела. Испарина покрыла ее темный лоб, но она ее не чувствовала. Вот бы только увидеть сокрытое! Кошмар сменился иным состоянием. Наверное, это холодные стебли мрака отрезали от него, позволив ей сосредоточиться.
И вот, впереди мелькнул еще один проблеск. Так бывает, когда луна нашла брешь в плотном пологе ветвей и обрадовала глаза своим сиянием. Однако этот свет был иным: темно-фиолетовый луч разрезал тьму снизу вверх и тут же погас. Затем, напоминая вспышку молнии на горизонте, он беззвучно отразился где-то за полем зрения, показав глубину косматой тьмы.
Стремясь к источнику света, еще заслоненному колыхающимися тенями, Тапива боролась с ними, толкалась и уворачивалась от ответного удара. На какое-то время она увязла в липком месиве, похожем на болотную жижу. Новая вспышка придала ей сил, и черные липкие пальцы топи, утягивающие в безлуние, отпустили ее. Воспользовавшись этим обстоятельством, она продолжила борьбу с удвоенным упорством.
Ее труды принесли свои плоды. Последние, самые толстые и дымные смерчи сомкнули ряды, но она протиснулась меж ними, рискуя быть раздавленной. Тьма расступилась и Тапива оказалась окутана фиолетовым сиянием, исходящим от Черного Древа, раскинувшего над ней крону, теряющуюся в бесконечности. Равномерная и успокаивающая пульсация поднималась от корней, пробегала по стволу и ветвям, расходясь во все стороны и исчезая. То был могучий поток жизни, и она была его частью. Фиолетовый свет пронизывал ее насквозь, заряжая несравненной мощью. Он звал ее к себе, и девушка слышала этот зов.
На миг все ощущения притупились, позволив приятному зуду пробежать по напряженным мышцам и даровать телу несравненную легкость, а сознанию проницательную ясность. Она погрузилась в свет, наполнилась им и сбросила с себя оковы притяжения, устремившись к кроне Древа. Тапива наслаждалась моментом, и рассмеялась бы, если бы могла.
Обернувшись туда, откуда она пришла, девушка похолодела от недоброго предчувствия. Во мраке позади нее горели два хищных глаза. Они моргнули и сдвинулись в сторону, будто бы зверь потерял к ней интерес и отвернулся. Тьма мгновенно поглотила его без остатка.
Сияние исчезло, тут же прервав сон и вернув ее в подлунный мир.
– Очнулась, – прошептал испуганный миссионер.
С удивлением он всмотрелся в ее улыбающееся лицо. Признаки болезни стремительно покидали лежащую перед ним.
Брат Браун опустил глаза за сжатый кулачок девушки. Он мог поклясться, что совсем недавно между ее пальцами мелькал фиолетовый огонек. Ему подумалось, что какое-то насекомое забралось туда, но как объяснить столь яркий свет?
Какое-то движение привлекло его взгляд, и он вздрогнул от ужаса, шепотом торопливо читая молитву и притронувшись к Лику на шее.
Горящая свеча освещала ложе, на котором разместили больную. Все предметы отбрасывали обыкновенные, трепещущие силуэты на стены и потолок, но тьма позади постели имела необычную, двойную тень. И миссионер не мог понять, отчего одна из теней остается на одном и том же месте, словно игнорируя направленный на нее свет.
Подняв свечу свободной рукой, Брат Браун поднял ее вверх, и тень ушла с места, будто отпрыгнув в ночь за окном.
– О, лики! – вырвалось у него.
Тапива спрятала деревянную бусину, которую непроизвольно достала и ощутила себя полностью здоровой. Лихорадка покинула тело, оставив ей в наследие легкий голод.
Миссионер же ничего не сказал ей, но на утро, выйдя из дома, он нашел свежие следы ягуара, четко отпечатавшиеся в придорожной грязи, и долго стоял над ними, пытаясь понять, что же происходило этой ночью.
Просторная гавань вытянулась вглубь города, вонзившись в него, словно клинок. В наиболее глубокой ее части швартовались линейные корабли всех рангов, фрегаты, бриги и шлюпы. По соседству расположились торговые галеоны. Ближе к руслу реки бросали якоря барки, бригантины, шнявы и шхуны. Особняком, подчеркивая высокий класс и значимость, вдоль берега вытянулись клиперы, чьи мачты взлетали в небеса. Суда малого тоннажа довольствовались мелководьем. Человек в пальто и шляпе потратил некоторое время, рассматривая колыхающийся лес голого рангоута и такелажа. В основном, здесь покачивались на темно-синих волнах баркасы и швертботы, но были и крупные морские яхты. Они выделялись своими плавными обводами корпуса, плоским ютом и центральной надстройкой палубы особой формы.
Затем, обнаружив среди множества кичливых названий золотые буквы «ИМПЕРАТРИЦА», и красный флажок на флагштоке грот-мачты, он спустился на досочный настил и, миновав сторожей, признавших в нем Барина, прогулялся по пирсу. Здесь пахло близким морем и водорослями, а чайки то и дело мелькали над головой, отбрасывая стремительно проносящиеся тени на пенные волны.
У сходней, отражающихся в черном лакированном борте, стоял еще один сторож в ливрее.
Это был один из охранников уважаемого господина, представляющегося не иначе как купцом Шелкопрядовым. Он и вправду любил блестящие ткани и золотое шитье. Когда-то ему удалось выиграть в карты и эту морскую красавицу, ставшую плавучим домом, и кое-какие средства. В отличие от многих картежников, тут же спускающих выигрыш на кутеж или теряющих абсолютно все в следующей партии, хозяин судна предпочитал вкладывать деньги в торговлю. Был ли он ловким на руку шулером? Скорее всего. С ним можно было иметь дело, но с оглядкой.
– Доброго дня. Прошу на борт, – поприветствовал его охранник.
– Благодарствую. Как дочка?
– Вашими молитвами, – отозвался тот.
Спустившись в каюту, Барин сбросил и откинул в сторону шляпу.
– Хорошие деньки, когда нет дождя, – заметил хозяин судна, глядя в окно.
И зевнул, как это делают пресытившиеся однотонной жизнью.
Не торопясь начинать тот разговор, ради которого визитер оказался здесь, он стянул пальто с плеч и скинул его на софу, покрытую разноцветными атласными подушками, оставшись в бриатской рубашке.
– Судя по твоему тону, тебе смертельно скучно.
– Именно! Порадуешь чем?
Владелец яхты сел на стол и налил себе игристого вина.
– Будешь?
– Пока воздержусь.
– В Ведомостях одни свадьбы да война. Хоть бы дуэль случилась, или, скажем, пожар, – протянул собеседник и опрокинул в себя содержимое бокала.
Они встали напротив друг друга.
– Ну, за встречу!
Обнявшись, мужчины смотрели друг на друга мгновение.
– Признавайся, принес новые сведения? Мне пора готовить очередную махинацию на бирже? Чую свежий ветер!
– Вести есть и вполне новые, – ухмыльнулся Барин. – И ветер переменился.
– О! – воскликнул Шелкопрядов, и повторил, подняв к потолку указательный палец с крупным золотым перстнем, – О!
– С чего начать…? – начал подбирать слова Барин, наслаждаясь нетерпением… друга.
Если его нельзя так назвать, то тогда кем? В его деле любые привязанности опасны. Любой может подставить, попытавшись в последний момент схватить капризную удачу за хвост.
Шелкопрядов хитро прищурился. Ему нравилась эта игра. Он сам был в ней великим мастером. Расскажи ему все сразу, выложи, как на духу, и он разочаруется в крайность. Хорошую историю надо подавать красиво, в трех переменах роскошных блюд. А прежде готовить часа по три, дабы от запахов стряпни голова кругом пошла, а у гостей случился голодный обморок. А после, замариновав их до крайности, чтобы от нетерпения покраснели лица, выдать им по ложке бульона постного, приведя в чувство. И лишь затем внести первое с пылу-жару.
– Недавно получил я письмо со странной печатью. Вот, взгляни, – нарочно скучающим голосом сообщил Барин.
– Голубчик, – причмокнул Шелкопрядов, проглотив наживку так, что крючок из-под жабр выглянул наружу блестящим зазубренным острием. – Давай все сюда немедля!
Письмо было представлено и немедленно изучено. Откинувшись на подушки, и разглядев конверт со всех сторон, хозяин сделал предположение:
– Давы?
– Они самые.
– Интрига! – оскалился тот.
Лицо гостя по-прежнему было непроницаемым, однако глаза его улыбались. Он буквально чувствовал, как пойманная рыба натягивает удило, как передается в пальцы вибрация ее сильного хвоста.
– Понимаю, о чем ты сейчас размышляешь. Но нет. Не в этот раз. Думаю, пойду я на встречу, уж больно странно. О таком Роде я не слышал. Быть может, удастся поквитаться. И вот, встречаюсь я на бульваре, в заведении мадам Д`Жави с гадалкой. Кожей смуглая, но говорит без акцента. Украшения иностранные. Муж в карете снаружи ожидает.
Барин щелкнул ногтем по краю пустого бокала, и хрустальный звон наполнил каюту. Шелкопрядов развел руками, ничего не понимая и требуя продолжения. Рыбак терпеливо подтягивает к себе будущий улов, ослабляя снасть каждый раз, когда появляется сопротивление.
– Карты Гимо она перетасовала и предлагает сделку. Оплата щедрая каждому участнику. Их я назову ей при следующей встрече в этот четверг.
– Так совсем скоро!
– И я о том помню. Подобрать кое-кого мне уже удалось, но вот в чем суть. Если согласишься, как сделал я, то обратного пути не будет.
– Уйти на дно или наполнить трюм золотом?
– Поэтому я здесь, морской волк.
Он знал, что только одно любопытство будет жечь Шелкопрядова. Он день и ночь будет метаться по палубе, пока не согласится на предложение.
– Так тебе нужна помощь? – раскрыл друг его карты.
– Твоя помощь. В этом деле нужен проверенный человек. Такого дерзкого ограбления никто ранее не совершал.
– Якорь мне в печень! – расхохотался шулер, и вдруг нахмурился. – С ведьмами шутки плохи.
– Кому как не мне об этом знать? – меланхоличным голосом спросил Барин. – Они взяли у меня волосы.
Шелкопрядов запустил пальцы обеих рук в свою кучерявую шевелюру и зачесал ее назад.
– Да, брат, дела… – протянул он, – ты помнишь, как мы встретились? Я же обчистил твои карманы, а потом ты смог вытянуть все обратно. Эх, столько лун миновало…
Рыба пыталась сорваться, меняя направления и порываясь уйти на глубину. Он зашагал по каюте, и в какой-то момент схватил бутылку и испил из горлышка. Вытря губы рукавом, молодцевато, с чувством, как гусар после боя, Шелкопрядов вздохнул, выдыхаясь:
– То, что ты предлагаешь… это не просто большой риск! Знаешь, как расправляются давы с неугодными? Будь уверен, они сбросят нас в кипяток, или заразят какой-нибудь дрянью. И ты будешь медленно терять человеческий облик, превращаясь в дерево.
Их взгляды встретились.
– Да, я бы рад тебе помочь. Виктор, мне смеялись в лицо, когда я учил тебя играть в карты и шарить по карманам. Ты был неуклюжий как медведь. Я понимаю, почему ты все поставил на кон. Мне есть что терять.
– Сто тысяч каждому, – подсекая, сообщил Виктор. – Сверх этого премия, которая мне не известна.
Шелкопрядов секунд пять молчал, сопоставляя цифры в своей голове.
– Дорогой мой Арно! Тебе удалось остановить мое падение. Я этого никогда не забуду.
Первые перья для новых крыльев были сотканы из шелка.
– Да тьма с тобой! Что так может стоить? Уж не собрался ли Ковен похитить корону?
– Ты догадался, – с теплотой в голосе подтвердил Барин, – заказ от Ковена. И если ты согласишься, то не сможешь уплыть куда глаза глядят. Не в этот раз.
Рыба беспомощно трепыхалась в сачке, и ее сопротивление с каждой секундой ослабевало.
– Тебе нужны самые отчаянные и ловкие на руку.
Он потер подбородок и резко опустил ее, хлопнув ладонь по столу.
– Соблазн слишком велик! Кого грабим?
На дубовую столешницу легла последняя карта, и в это же время тоненький озорной луч солнца воспользовался подувшим сквозняком и проник в щель между двумя шторами. Попав в большой мистический шар на подставке, он осветил лица девушек, склонившихся над раскладом Гимо, и тут же бесследно исчез. Комната погрузилась в полумрак, и только множество свечей, расставленных то здесь, то там, отгоняли темноту.
– Это знак! – прошептала посетительница и закусила губу от нетерпения. – Что там?
Гадалка провела пальцами по лежащим картам.
– Что нам расскажет Белая Луна… Ты на распутье. У тебя есть выбор, по какому пути пойти. Я вижу, от кого зависит твоя судьба.
Ухоженный ноготь скользнул по изображению закованного в латы рыцаря на горячем скакуне, при копье и щите.
– Он благородного происхождения. Тот, что запал тебе в сердце, – лукаво подмигнув, сообщила дава.
Посетительница прижала ладошку к губам и на миг отвлеклась, вспомнив того, о ком пошла речь.
– Я ему нравлюсь?
Гадалка потянулась за еще одной картой, которую пронесла «рубашкой» кверху от колоды до расклада и ловко перевернула в последний момент, сохраняя интригу.
– Стрела? – нахмурилась посетительница.
Пришлось тянуть еще одну карту. Ей оказалась «натянутый лук».
– Он в поиске. Не отчаивайся, – поспешно успокоила дава разочарованную девицу. – Иногда они не в упор не видят своего счастья.
Вернув ей надежду, Аэрин уложила к дополнительным двум картам третью, составив «башню» под изображением рыцаря. Совместно сложенные они явили более понятную картину. Дава хитро улыбнулась. Ох уж эта согнутая в локте мускулистая рука!
– Все гораздо лучше… Он делает вид, что не замечает тебя. Гарцует перед тобой, пока ты исходишь на пену от ревности и терзаешься подозрениями. Не изводи себя.
– Ах, он подлец! – больше с восхищением, чем со злобой, вскрикнула девушка.
Она быстро отсчитала монеты, вскочила, и сердито застучала каблучками, торопливо спускаясь по лестнице.
Аэрин отдернула одну штору и с улыбкой проследила за удаляющейся девицей.
– А я бы еще погадала, когда будет первенец…
Она заперла дверь и собрала монеты. Ей было приятно узнавать о благополучном завершении поисков и душевных метаний, однако, скорее всего, у Аэрин станет одной клиенткой меньше. То был естественный ход вещей, и, казалось, грустить было не над чем, но собственная загадочная судьба была ей неизвестна. Встретит ли она сама кого-нибудь, пока молода? Ни одна дава не могла узнать свое будущее, и от осознания непреодолимой преграды хотелось расплакаться.
В дверь постучали, и мгновенно позабывшая о своих рассуждениях девушка метнулась к списку и проверила время по часам. Кто-то пришел к ней без записи и это пугало. Поспешно схватив и удерживая длинный мундштук за спиной, Аэрин отперла замок.
На темной лестнице замерла незнакомка, скрывающая лицо под длинной вуалью, ниспадающей на плечи и спину. Черный элегантный костюм наездницы сидел на ее фигуре идеально, и, начиная с выбора ткани, и заканчивая мельчайшими деталями, например, приколотой брошке, говорил о наличие вкуса. Вуаль была накинута поспешно и в последний момент, выдавая желание дамы нанести визит гадалке инкогнито.
Она жестом попросила войти.
С первых секунд Аэрин распознала знакомый аромат духов, настороживший ее больше прежнего.
– Чем могу помочь? – настороженно уточнила дава, отступая на шаг.
В конечно счете, если за ней прислали убийцу, то бежать особо некуда. В небольшой каморке с единственным круглым окном невозможно спрятаться, а ненадежная дверь не предназначена для длительной осады.
Вместо ответа женщина указала на колоду.
– Входите, – гостеприимно впуская ее в комнату, Аэрин, тем не менее, не спускала с незнакомки взгляда.
Заняв свое место у столика, и собираясь определить, кто перед ней, Аэрин виртуозно перетасовала карты Гимо, зажав мундштук между колен. Поскольку в полной колоде до разделения на две Луны – подлую Черную и благородную Белую, было 190 карт, то для удобства их делили на три, а то и на четыре пачки и перемешивали отдельно, прежде чем сложить воедино. Не разделяя колоду и не раздумывая, дава бросила на стол три случайные карты. Мельком взглянув на свой выбор, она подняла взгляд на незнакомку. Пора понять, зачем она пришла. На стол легли новые карты. Ну конечно, причина совсем другая…
– Белая или черная? – спокойным профессиональным тоном спросила дава.
Ее пальцы сомнулись в две окружности, – таков был ответ. Обе Луны.
Аэрин собрала карты и привычно перемешала. Затем положила полную колоду перед незнакомкой и выразительно посмотрела на нее. Продолжая хранить молчание, та сдвинула часть, указав как ее делить. Выбор сделан. В тишине зашелестели раскладываемые по столику карты: ценная находка, чайка, зеленое яблоко, благородное дело, золотая чаша, меч правосудия, дикий огонь, стая воронов, важные письма, веццианская маска, боевой конь, молния, раскидистый дуб… Аэрин поморщилась. Ни ответной любви, ни даже симпатий, и на горизонте абсолютно пусто. Самое время готовить любовное зелье. Не известно, чем именно занимается незнакомка, но, похоже, что не рукоделием, а военным ремеслом. Колода выдала расклад, больше соответствующий мужчине, чем женщине. Как она ни пыталась найти во всем этом какой-то смысл, ничего не получалось.
Посетительница указала на карты. Ей было нтересно, что гадалка увидела в этом раскладе. Аэрин наклонила голову набок и прищурилась, разглядывая собеседницу.
– Вас ждут великие свершения, Сестра.
Произнеся это, она бросила на столик колоду, и красиво упавшие карты накрыли расклад. Незнакомка встала и Аэрин поднялась вслед за ней.
Посетительница учтиво поклонилась.
– Из какого ты Ковена, и зачем пришла на самом деле?
Дава отвела взгляд, нервно вращая мундштук в длинных пальцах. Ответа не последовало.
– Ты изгнанница? – предположила Аэрин, уверенная в своей правоте.
И вновь молчание.
Незнакомка развернулась и вышла, без стука прикрыв дверь. Несколько секунд дава задумчиво смотрела на дверную ручку, а потом прильнула к окну. К ее удивлению, ни через минуту, ни спустя пять дава не появилась в ее поле зрения.
Выйдя на лестницу, Аэрин перегнулась через поручень и заглянула под марши, но и здесь никого не было. Куда она делась? Вернувшись в комнату, Аэрин распахнула шторы и задула свечи, наполнившие помещение мистическим дымом.
Кем бы она не являлась, но нападать не стала, – сделала вывод девушка.
Напрашивался вопрос о том, как же легко ее найти? Вот на столько, что дава, не принадлежавшая к местному ковену, чужестранка, стучится к тебе в съемную каморку, куда обычно приходят по записи? А если бы это была ликвидатор Круга? Тогда что?
Аэрин задрожала и обхватила ладонями предплечья, пытаясь неосознанно защититься.
– Мелисса! – охнула она, внезапно подумав о сестре, и кинулась к лестнице.
Безучастный ветер сдувал с дюнных вершин пыльные шлейфы и трепал волосы и одежду двух девушек, мнущихся перед входом в свой дом. После проведенной бессонной ночи прятаться внутри него не было ни малейшего желания.
