Читать книгу: «Псалом отрешённого», страница 4

Возрасты жизни

Lebensalter

Духоноснее светятся дикие

Розы в саду у ограды;

О, затишье души!

В прохладе под сенью лозы

Солнце пасется хрустальное;

О, ясность святая!

Старец в ладонях пречистых

Спелый плод преподносит.

О, луч любви!

ГАРМОНИЯ СТРУН СУМАШЕСТВИЯ

Себастьян во сне (фрагмент)

Sebastian¹⁰ im Traum

1.

Матерь чадо под белой луной понесла,

Под кущей тенистой орешника, под бузиной первозданной,

Напоённая маковым соком, плачем напевным дрозда;

И безмолвно

Сострадальческий лик бородатый над нею склонялся

Из мрака окна осторожно; и убранство старинное

Предков

В пыли истлевало; любовь и задумчивость осени.

И выдался мрачный день года, печальное детство,

Когда в прохладные воды Отрок вошёл бестревожно,

                    к серебряным рыбам спустился,

Упокоенье и Лик;

И когда под копыта взбешенных коней вороных

                    он бросился камнем,

Взошла над ним в поседевшей ночи – звезда;

А порою под вечер прижимаясь к остылой руке материнской

Ступал он осенним погостом святого Петра,

Труп истонченный во мраке затвора покоился тихо

И охладелые веки Иной на него поднимал.

Но всё же он малой был птахой в ветвях сиротливых,

К ноябрьской вечере был звоном протяжным,

Покоем Отца, когда он спускался во сне по ступеням спирали

                   по лестнице в сумраке меркнущей.

Гелиан (фрагмент)

Helian¹¹

В часы одиночества духа

Чудесно в сиянии солнца идти

Вдоль стен пожелтевших лета.

Звенит тихий шаг, утопая в траве; но все дремлет

Сын Пана в мраморе сером.

На веранде под вечер напились мы допьяна бурым вином.

Румянится персик в листве рыжеватый;

Соната нежна, смех полон счастья.

Чудесно в покое ночном.

На темной равнине

Приветствуют нас пастухи и белые звёзды.

Но осень приходит

И дарует нам роща прозрачность трезвения.

Вдоль краснеющих стен притихшие бродим

Провожая очами округлыми птиц перелетных.

По вечерам сходят белые воды в погребальные урны.

В обнажившихся ветвиях небо ликует.

Благодарные руки крестьянина хлеб и вино преподносят

И мирно плоды созревают по кладовым полным солнца.

О как строго взирают лики нежно лелеемых мертвых.

Но светло на душе под праведным взором.

Отроку Элису

An den Knaben Elis¹²

Элис, когда в черной лощине дрозд запоет,

Где-то рядом погибель твоя.

Причастились прохладой уста твои из ручья голубого

                  в расщелине скал.

Претерпи, пусть исходит чело твоё

                   медленной кровью

Писания древнего

Пророчества темного в кружении птицы сокрытого.

Мягким шагом уплываешь ты в ночь,

Что поникла лозой от избытка гроздий пурпурных,

Всё чудеснее плещутся руки твои в синеве.

Звенит купина

Там, где очи твои сияюще лунные.

О, как давно, Элис, ты опочил.

Тело твоё – Гиацинт.

В него погружает монах персты свои восковые.

Пещера чернеющая – наше безмолвие,

Откуда порой кротко зверь выступает,

И медленно веки смежает тяжёлые.

Роса на виски твои капает черная,

Звёзд угасших прощальное золото.

Элис (фрагмент)

Elis

(3-я редакция)

– 1 –

Чудесен покой этого дня золотого.

В сумраке древней дубравы

Ты являешься, Элис, отдохновенный

                   с изумленьем в округлых очах.

Синева их сочится истомой влюбленных.

Розовоцветные вздохи

На устах твоих тают.

По вечерам погрузневшие сети тянет рыбак.

Добрый пастырь

Ведет свое стадо к дальней опушке.

О! Как праведны, Элис, все твои дни!

Оливы покой голубой

На голые стены струится незримо,

Старца смутный напев замирает.

Челнок золотой

Качается, Элис, сердце твоё в небе пустынном.

Песнь о Каспаре Хаузере

Kaspar Hauser¹³ Lied

Он всем существом своим солнце любил, что в нимбе пурпурном

                   за холм опускалось,

Тропинки лесные любил, черной птицы распевы,

Мир зеленеющий радостно.

Он строгий приют в тени древа обрёл,

Лик обрёл ясный.

И пламенем кротким благословил его сердце Господь:

О, Человек!

Однажды под вечер он в город забрел ступая чуть слышно;

На устах его было чаянье смутное:

Всадником стану.

Внимали же звери ему и кусты,

Убелённых людей очаги и в сумерках сад

И по пятам его крался Убийца.

Чудесна весна и лето и осень чудесна

Для Праведника, бестревожно ступая

Он в сумрачных кельях спящих нашёл.

И в ночи со своею звездой одинокий остался;

Увидел он снег пеленающий голые ветви

И в полумраке придела – промельк Убийцы.

В серебряном нимбе глава Нерожденного долу упала.

НАПОЁННОЕ ДУХОМ СВИДАНИЕ