Читать книгу: «Игры чародеев», страница 21
Искренне надеюсь, что мои самые смелые ожидания снова оправдаются и однажды рассказ обо всех этих приключениях ты услышишь прямиком из моих уст – а все многочисленные записи, которые я сделала в этом дневнике, окажутся на книжной полке и покроются толстым-претолстым слоем пыли.
Молю всех богов: пусть когда-нибудь так случится.
Я люблю тебя, Алиса. И всегда буду любить».
******
На этом записи закончились. Я закрыл дневник и отложил его в сторону, на грубый дощатый стол.
– Джинн, – медленно произнес я.
Вот за чем гнались вонты.
– Джин был единственным маминым шансом, – Алиса говорила тихо. – Они с отцом тут же приступили к изучению ритуала. Вернувшись в Стамбул, они заказали стеклянное кольцо с нанесенной печатью Соломона – и сразу же попробовали заточить джинна в оковы, как и описано в тексте. Процедуру проводил отец: он окропил стекло кровью и произнес формулу.
Алиса поднялась со стула и приблизилась ко мне.
– Эта магия работает, понимаешь? Работает! – взволнованно сказала Алиса. – Стекло почернело, джинн оказался заперт в кольце!
Она недолго помолчала, глядя мне в глаза.
– Конечно, джинн не всесилен, – продолжала Алиса. – Ему не по плечу, скажем, возвращать людей из мертвых или менять ход времени. Но он всё равно может исполнить практически любое желание: даровать знания, богатство, исцелить, подчинить человека воле своего хозяина. И даже убить любого по его приказу. Ты представляешь, что может случится, окажись такая власть в дурных руках?
Алиса вздохнула.
– Родители надеялись, что джинн действительно мог вылечить маму. Оставалось только обойти необходимую для этой магии церемонию жертвоприношения. Ты ведь понимаешь, для чего здесь нужна человеческая жертва?
Разумеется, я понимал. Любой начинающий волшебник хорошо знал истинный смысл жертвоприношений. На самом деле, ничего сакрального и таинственного эта процедура не скрывала – за ней стоял простой циничный прагматизм.
– Смерть человека всегда сопровождается бешеным выбросом энергии, – зачем-то ответил я. – Возникает эдакая временная батарейка.
– Верно – батарейка, – согласилась Алиса. – Ты всегда хорошо подбираешь аналогии. Когда кто-то умирает, из его тела выделяется примерно две цитры энергии. Притом – особого, красного спектра. Никаким иным способом, кроме смерти, такую энергию не добыть. Реальный смысл жертвоприношений стал понятен лет пятьдесят назад. А всё время до этого маги бездумно резали коз, коров и даже людей, не задумываясь о сути своих действий.
– Но в легенде речь шла не просто о жертве, а о кровном родственнике, – напомнил я.
– Да, – Алиса посмотрела мне в глаза. – Потому что убийство кровного родственника выбрасывает больше сотни единиц цитры красного цвета. Сознательно принести в жертву брата, отца или собственного ребенка равносильно тому, чтобы единовременно убить человек пятьдесят. Вот какова истинная цена власти над джинном.
Конечно же, мама ни за что не согласилась бы на подобный шаг. Она надеялась найти иной, не такой людоедский, способ добыть нужную энергию. Мама была умной и талантливой волшебницей – думаю, дай ей больше времени, и она отыскала бы выход.
Но вмешались вонты.
Они давно знали о джинне и уже несколько столетий пытались им завладеть. Вонты зародились среди низовьев ордена Хранителей: многие рыцари были недовольны тем, что магистериум отказывался делиться с ними всеми своими секретами. В какой-то момент произошел бунт – и вонты взяли верх. Они захватили библиотеку, хранилище артефактов, архивы ордена, и даже одну из копий Великого реестра. Бунтовщики посчитали, что в книге собраны абсолютно все знания – а значит магистры им больше не нужны. Верхушку ордена истребили. Эти глупцы сами казнили единственных, кто знал секрет власти над джинном.
Алиса грустно усмехнулась.
– За несколько столетий вонты основательно укрепили свои позиции: постепенно захватили под теневой контроль мировые крупные корпорации, запустили щупальца во власть над целыми государствами. Нарушили все возможные кредо породившего их ордена. И всё это время они безуспешно пытались завладеть джинном. Думаю, если бы мама случайно не влезла в дела прошлого, то эта тайна так и осталась бы погребена. Но вмешалось дурацкое стечение обстоятельств.
– Они вышли на след твоих родителей? – спросил я.
Алиса кивнула.
– Понятия не имею, как вонты обо всём узнали, но маму похитили через неделю после возвращения домой. А затем допросили. Думаю, ты уже и сам в курсе, как именно вонты умеют развязывать языки. Мама рассказала им всё.
Теперь можно было не сомневаться – ради власти над джинном магистр вонтов прольет столько крови, сколько потребуется. Страшное могущество оказалось почти что у них в руках – и теперь покорение джинна было лишь вопросом времени. А что бы было потом…
Алиса опустила глаза.
– Знаешь, что ещё выделяет сто цитр энергии красного цвета, необходимых для джинна? – спросила она, и не дожидаясь ответила сама. – Самоубийство. Мама выяснила это перед тем, как её похитили.
«Больше нет времени! Я должна умереть! По-другому нельзя!», – в ушах эхом зазвучали громкие слова Адель, обращенные к мужу.
Кусочки той страшной истории, наконец, сложились в единую картину.
– Твоя мама решила покончить с собой, чтобы отец подчинил джинна раньше вонтов, – тихо промолвил я.
Не поднимая головы, Алиса утвердительно кивнула.
– Она сумела сбежать от вонтов, – Алиса смотрела глазами, полными злобы и боли одновременно. – Всё-таки мама была великой чародейкой – не в пример этим подонкам. Разыскав отца, она обо всем рассказала и потребовала немедленно провести ритуал. Мама была готова покончить с собой, тем более что болезнь всё равно рано или поздно убила бы её. Но у отца возникла иная идея. Он решил принести другую жертву.
Меня.
Алиса резко замолчала, а я словно снова услышал страшный, душераздирающий разговор, доносящийся из динамика небольшого диктофона.
«Что ты делаешь?»
«Мы сможем тебя спасти! Вылечим!»
«Нет! Не смей! Даже не думай!»
Отец Алисы хотел пожертвовать дочерью ради спасения супруги. Он собирался застрелить девочку – пролить родную кровь, получить власть над джинном и уберечь жену от неминуемой смерти.
– Мама не дала этого сделать, – тихо сказала Алиса. – Она по глазам поняла намерения отца – и тут же выстрелила себе в голову.
Даже теперь, после собственной смерти, Алисе было тяжело рассказывать эту страшную историю. Я заметил блеснувшие на её глазах слезы, которые она тут же смахнула рукой.
– Отец перебил их всех, – голос Алисы наполнился металлом. – Став повелителем джинна, он велел убить каждого, кто называл себя вонтом. Потребовал, чтобы их смерть была долгой и мучительной, а тела пропали и никогда не удостоились погребения.
В комнате повисла тяжелая пауза.
– Семь лет назад отец рассказал мне всю правду. Даже не знаю, как ему хватило мужества – но он без утайки рассказал обо всём. Даже о том, что намеревался сделать со мной. С тех пор я больше не могла его видеть.
Два года назад он умер. Во сне оторвался тромб. Странная смерть для человека с его-то могуществом. И никакой джинн не помог.
А я даже не смогла заставить себя прийти на похороны.
Она тяжело вздохнула.
– Это он должен был умереть, а не мама. Он мог спасти её. Он должен был стать жертвой.
Внутри деревянного дома повисла тяжелая, грустная пауза.
Тайна магии, которую мы столько времени искали и за которой гонялись вонты, наконец, была раскрыта.
Максим оказался с самого начала прав – это страшное волшебство ни в коем случае не должно было оказаться в загребущих лапах вонтов. Цель, к которой стремился Максим, полностью оправдывала опасности и смерти, выпавшие на нашу долю.
Почти все точки над i были расставлены.
– Ты тоже пыталась подчинить джина, – сказал я. – И тебе нужна была жертва.
События, наконец, выстраивались в логическую цепочку. И только на один вопрос ответа так и не прозвучало.
– Но почему я? – спросил я и с неожиданно накатившей долей иронии добавил, – Только не говори, что сейчас я вдруг окажусь твоим братом.
Алиса усмехнулась сквозь слезы.
– Господи, даже сейчас ты не теряешь чувства юмора. Нет, конечно же, мы не родственники. Но между нами действительно есть связь.
Она повернулась и с сожалением посмотрела на меня.
– Связь, которую я специально создала.
Несколько лет назад я помогала профессору Селуянову с очередным его проектом. Одна медицинская лаборатория, не гнушающаяся применять в своей практике магические процедуры, наняла нас для изучения структуры родственных связей. Мы не спали неделю, провели кучу экспериментов: исследовали схожести в аурах между братьями, ментальные узы матерей и дочерей, брали на анализы их кровь – искали какие-нибудь магические ферменты. Благодаря одному редкому заклинанию нам, в конечном итоге, удалось обнаружить особые биополя, которые, как выяснилось, связывают между собой двух прямых родственников. Именно разрушение этих полей и выплескивает на свободу те самые десятки цитр редкой красной энергии.
Я чувствовал, Алиса очень хотела отвести взгляд в сторону, но продолжала стойко глядеть на меня.
– Но главное, – её голос дрогнул, – Селуянов нашел способ создавать такие биополя искусственным путем. Фактически, он научился с помощью магии превращать людей в кровных родственников. И для этого всего лишь требовалось перелить особым образом заколдованную кровь от одного человека к другому.
Я вспомнил визг тормозов и удары об асфальт. Бессознательное состояние и пробуждение в послеоперационных покоях.
– Это ты подстроила мою аварию на мотоцикле! – в груди у меня запылала ярость.
– Да, – она смотрела мне в глаза. – Я искала волшебника, совместимого со мной по группе крови – и с длинной линией жизни на руке.
Алиса рассказывала свою историю сдержано, хладнокровно и без утайки – как будто давно ждала этого разговора.
– Три месяца я готовилась. Потом устроила аварию – и организовала использование своей крови в качестве донорской.
– Ты создала из меня идеальную жертву для подчинения джинна, – кулаки сжались сами собой. – Моя смерть от твоей руки дала бы столько энергии красного спектра, сколько нужно для заклинания.
– Я не горжусь тем, что сделала! Да, это злой и циничный поступок. И я понимаю, что такое нельзя простить. Но это было необходимо, понимаешь? После смерти отца я чувствовала страх – постоянный страх, что рано или поздно за мной придут. Так же, как однажды пришли за мамой. И не ошиблась!
Она пронзительно посмотрела мне в глаз.
– Поверь, я не убийца! Мне никогда не нужна была эта власть. Но я не могла позволить кому бы то ни было заполучить контроль над джинном. Моя мама пожертвовала жизнью, чтобы не допустить этого. Можешь ненавидеть меня, можешь думать что хочешь – но я должна была так поступить.
На её глазах снова проступили слезы.
– Тогда я и подумать не могла, что полюблю тебя.
Алиса говорила искренне. Но легче от этого не становилось. Меня переполняли эмоции, но я старался сдерживать их внутри. Только гневно смотрел на свою бывшую подругу.
Теперь, узнав всю правду, я ненавидел Алису. Ненавидел всем сердцем.
– Знаю, что ты сейчас думаешь, – вытерев слезы рукавом рубахи сказала она. – Знаю, что если бы я уже не была мертва, то ты придушил бы меня прямо здесь – и имел бы на то полное право. Но клянусь, как только я по-настоящему узнала тебя, то тысячу раз пожалела о том, что сделала.
– И всё же ты решила принести меня в жертву, – сухо сказал я.
– Да! – стукнув обеими руками по столу истерично выкрикнула Алиса. – Потому что мне не оставили выбора!
Я вопросительно посмотрел на Алису. Она снова села за стол и, сцепив руки в замок, продолжила.
– Незадолго до нашей последней встречи меня схватили. Наверное, у женской линии нашей семьи судьба такая – попадаться в лапы к вонтам. Меня отвезли в какое-то место и начали допрашивать. Спрашивали про джинна. Эти мерзавцы точно знали, что я в курсе всей процедуры ритуала. Долго сопротивляться не вышло, и я почти начала говорить, когда…
– Когда что? – зачем-то перебил я.
– В помещении, где меня держали, началась стрельба.
«Максим», – подумал я. Это наверняка была именно его работа.
– Завязалась перестрелка. Всем стало не до меня, я воспользовалась суматохой и сумела убежать.
Алиса снова виновато посмотрела на меня.
– Другого выхода не было, понимаешь? Рано или поздно они снова бы добрались до меня. Джинн был единственным способом остановить вонтов.
Глядя в глаза мертвой подруги, я ещё раз прокручивал в голове весь её рассказ. В словах Алисы не было ни лжи, ни притворства. Она честно говорила тяжелые, постыдные вещи. Так же, как двадцать лет назад Алисе рассказывал без утайки страшную, горькую правду её отец.
Сердце кипело от ярости и гнева к этой девушке, но рациональные доводы говорили иное: она делала то, что было нужно. Не знаю, была ли её главным приоритетом необходимость уберечь джинна от посторонних – или же она просто пыталась обезопасить собственную жизнь.
Не знаю, как бы поступил на её месте.
И теперь это было неважно. За свой выбор Алиса заплатила более чем высокую цену – собственную жизнь.
Несколько минут мы сидели молча. Вдыхая свежий, сочный воздух загробного мира, я ещё раз пропускал через себя поток всей этой истории, анализировал её, расставлял акценты, как будто пытался решить – имею ли право простить Алису.
И принял решение.
Встав со стула, я подошел к ней и нежно положил руку ей на плечо.
– Жаль, что всё так сложилось, – сказал я.
Она не ответила.
Мы молчали, глядя друг на друга
– Что с тобой будет дальше? – спросил я.
– Сорок дней после смерти души людей находятся здесь. А потом – или окончательно уходят, или же навсегда остаются в этом месте, в надежде вырваться обратно в мир живых.
– Такое возможно?
– Говорят, что да. Мертвые не могут переплыть Стикс в обратную сторону. Но реку можно обойти через землю Стражей. Впрочем, ладно – рано тебе знать про тонкости загробной жизни. Сам всё поймешь, когда придет время.
– А ты? Что ты выберешь? Останешься здесь?
Алиса снова посмотрела мне в глаза.
– Я хочу к маме, – тихо сказала она.
За окном раздался раскатистый звук трубящего рога – как будто некий средневековый генерал объявил сбор своего войска.
– Это Стражи, – Алиса вскочила с места. – Идут за тобой. Быстрее – я помогу добраться до Стикса.
Быстро открыв дверь, она жестом приказала следовать за ней. Мы со всех ног бросились бежать по пыльным, вытоптанным улицам загробного поселения и, выскочив за ворота, устремились в лесную чащу. Оглянувшись, я увидел, что за нами по пятам неслись десятки людей, один-в-один похожих на Стражей, которым мы недавно дали отпор. Но от такой толпы нам точно было уже не отбиться.
Алиса, ловко уклоняясь от ветвей деревьев, уходила вглубь леса. Стараясь не отставать, я двигался следом – но выходило не так изящно: неровности под ногами так и норовили повалить меня на землю, а ветки непрерывно хлестали по лицу.
Сзади начал доноситься шум преследования – Стражи бегали намного лучше нас и, похоже, никакие преграды были им ни по чем. Мы выскочили на знакомую протоптанную тропу, которая, извиваясь, тянулась между двух стенок леса, а вдали виднелся просвет – именно там билась о берег река Стикс.
– Беги быстрее, я задержу их! – крикнула Алиса, останавливаясь.
Я тоже хотел остановиться, но она жестом потребовала двигаться дальше.
– Что мертво умереть не может, – усмехнулась она.
Ноги понесли меня дальше. Украдкой оглянувшись, я увидел, как Алиса подобрала с земли увесистую палку и, заняв оборонительную стойку, ждала приближения противников. На сколько она сможет задержать преследователей? Секунда? Две? В любом случае, тратить эти мгновения понапрасну было нельзя.
Выбежав на прибрежную территорию, я почти сразу очутился около уже знакомой лодки, из которой Харон как раз высаживал пожилую, умиротворенно выглядевшую женщину. Завидев меня, перевозчик сделал большие глаза:
– Вот те на, – проговорил он.
Кажется, Харон хотел добавить ещё что-то, но не успел. Под равнодушный взгляд высаженной на берег старушки я изо всех сил налетел на лодку и, столкнув её в воду вместе с паромщиком, запрыгнул внутрь.
– Греби! – громко скомандовал я. Похлопав по карманам, я нащупал и вынул два американских четвертака и почти насильно всунул их паромщику.
– Ну, греби так греби, – пожал плечами Харон. – Мне платят – я везу. А уж в какую сторону – так это не моя забота.
Вёсла, знакомо поскрипывая креплениями, принялись вспахивать воду. Покачивающаяся лодка неторопливо начала пересекать реку. На берегу появились стражи – они смотрели на меня своими безразличными лицами, которые, если бы могли выражать эмоции, наверняка исказились бы в гримасе злобы.
– Ты, это… Не первый уже такой – кто в мир живых вернуться пытается, – вместе со мной глядя на выстроенную шеренгу стражей сказал Харон. – Обычно только никто из леса даже выйти не может. Как будто не пускает он. Система… как мне там говорили… этот… «Нипиль» – во! Туда зайти можно, а обратно никак. А ты – гляди-ка! Вышел. До тебя, почитай, давненько никто не выходил.
Словоохотливый старик прищурился, всем своим видом показывая, что ведёт какие-то математические подсчёты.
– Это если бы у чьего-то сына родился сын, – задумчиво прокряхтел Харон, – а у того тоже сын – и так аж четыре десятка… Да, наверное, четыре десятка раз – вот столько времени назад последний раз из леса выходили. Молодой парень был – немного постарше тебя. Худющий, волосы длинные, бородатый. И глаза такие, знаешь, добрые-добрые. И не гнался за ним никто, как за тобой. Он из леса легко так вышел – словно и не держало его там ничто.
Лодка приблизилась к середине реки. Мои глаза почему-то начали слипаться, словно после бессонной ночи, окружающие краски загробного мира стали размываться, превращаясь в яркие непонятные пятна. Тело внезапно перестало слушаться, и я повалился на дно лодки. Но моему паромщику это было безразлично – он не обращал на меня внимания и продолжал свой рассказ. Похоже, даже отсутствие слушателей ничуть его не смущало.
– Да, интересного парня я тогда вез. А особенно руки его меня удивили – дырявые такие, прям на ладонях дыры были, хоть палец клади.
Голос Харона отдалялся, становился тише, мир вокруг начал темнеть и очень быстро полностью исчез, оставив меня наедине с пустотой.
Пробуждение от временной смерти оказалось не самым приятным чувством. На секунду можно было подумать, что я не воскрес после путешествия в мир мертвых, а только что вынырнул из-под воды, где провел несколько минут – настолько рьяно и жадно я принялся глотать воздух, стоило лишь прийти в себя. Руки немного дрожали, сердце учащенно билось, а душу сковывало чувство ужаса – как после страшного ночного кошмара.
Оглядевшись по сторонам, я не смог узнать место, в котором находился – это была комната с тусклым светом, обшарпанными обоями и минимумом мебели: кроватью, в которой я лежал, столом и двумя стульями, занятыми, к моему облегчению, Ольгой и Максимом. Они тут же вскочили со своих мест и бросились ко мне. Жестом руки я попросил не приближаться и дать мне ещё немного времени прийти в себя. Затем, кое-как усевшись на кровати, я уставился на них.
Хотелось что-то сказать – но мыслей и слов в голове было так много, что я не знал, с чего начать.
– Воды, – прохрипел я.
Максим тут же протянул пластиковую бутылку.
Сделав несколько глубоких глотков, небрежно проливая струйки бесцветной жидкости на себя, я опустил бутылку на пол и попробовал подняться на ноги – словно пытался удостовериться, что по-прежнему умею ходить. Пройдя по комнате до окна, я выглянул наружу: улица была погружена во мрак, ни фонарей, ни даже луны на небе видно не было. Интересно, где это мы были?
По очереди посмотрев сначала на Ольгу, потом на Максима, я вернулся обратно к кровати.
Товарищи не торопили меня с расспросами и не нарушали тишину разговорами, давая мне столько времени покоя, сколько было нужно.
Набравшись сил, я с трудом открыл рот и принялся последовательно рассказывать всё, что мне довелось узнать: про загробный мир, про встречу с Алисой и про истинную силу магии, за которой мы столько времени гнались наперегонки с вонтами.
– Значит, джинн, – выдавил Максим. – Тот самый – который желания исполняет.
– Да, – кивнул я. – Алиса заточила джина в кольце. Она хотела подчинить его – но не успела. Думаю, сейчас кольцо уже в руках у вонтов. Но, к счастью, они понятия не имеют что делать с ним дальше.
– Расскажи подробнее про ритуал, – потребовала Ольга. – Как можно подчинить джинна?
Её прямой вопрос сильно меня насторожил.
В комнате повисла гробовая тишина. Ни звуков с улицы, ни шорохов – только пронзительное молчание и пытливые взгляды, уставленные в меня.
– Чего замолчал? – спросила Ольга. – Давай, рассказывай быстрее.
– Нет, – ответил я.
– Не глупи, – вмешался в разговор Максим, – мы должны знать.
– Никто не должен знать, – я смотрел Максиму в глаза. – Ты что, не видишь, к чему может привести эта магия? Чем меньше людей знают о ней, тем лучше.
Я решительно смотрел на Максима, Максим – с недовольством взирал на меня. Мы сцепились глазами так крепко, что даже не обратили внимания, как сбоку в нашу сторону внезапно направили серебристый ствол пистолета. Опасность мы заметили лишь после того, как услышали металлический лязг оружейного затвора.
– На колени, и руки за голову, – Ольга, державшая нас на прицеле, командовала громко и разборчиво.
В её глазах была написана твердая уверенность в собственных действиях – она отдавала себе полный отчет в поступках. И я, и Максим чувствовали одно и то же – рука Ольги не дрогнет, она нажмет на спусковой крючок, если на то будет необходимость.
– Ах ты ж, твою… – Максим грязно выругался. – Когда вонты тебя завербовали?
Ольга качнула стволом в его сторону, требуя скрестить ладони на затылке и опуститься на колени.
– Ты тоже, – она перевела ствол на меня.
– Когда нас обоих похитили, да? – Максим пронзительно смотрел на неё.
Ольга снова не ответила.
Теперь стало ясно, что за демоны терзали её душу всё это время.
Интересно, что за мотивы побудили Ольгу пойти на предательство? На что она променяла пылавшую в ней жажду мести за убитого в горах друга Андрея и остальных?
Дверь в комнату открылась. Сначала внутрь забежало трое крепких вооруженных людей, которые тут же уставились автоматами на нас с Максимом. Затем вошел, магистр вонтов и его неизменный ручной азиат-дознаватель.
– А я-то всё думал, когда снова твою харю увижу, – со смешком бросил Максим. Даже сейчас он не переставал храбриться.
Взгляды Максима и Милоша встретились – оба смотрели друг на друга с лютой ненавистью. Вонт запустил руку под пиджак и вытащил из нательной кобуры пистолет. Выстрел прозвучал почти сразу. Стена за спиной Максима мгновенно оказалась усеяна брызгами крови, перемешенной с мозгами. Его безжизненное тело с дыркой в голове рухнуло в метре от меня, и на полу, расползаясь в разные стороны, тут же начала собираться багровая липкая лужа.
Я с ужасом смотрел на тело Максима и не верил собственным глазам. Его смерть казалась чем-то ненастоящим, сюрреалистичным и неправдоподобным. Словно он не мог, не имел права погибнуть вот так просто. Сознание отказывалось признать, что Максим, сильный маг и воин перебивший целый отряд наемников в горной деревне, а затем – постоянно отбивавший нас от врагов, погиб так быстро и нелепо.
Но Максим действительно был мертв.
– Надеюсь, он, наконец, перестанет досаждать, – Милош убирал пистолет в кобуру, после чего повернулся ко мне. – А теперь – рассказывай.
Я с ненавистью смотрел на магистра вонтов.
Милош сразу понял, что по-хорошему я говорить не стану – и жестом приказал азиату начать действовать. Дознаватель силой влил в меня уже знакомое зелье правды – и через несколько минут я рассказал вонтам всё, что знал. Магия действовала безотказно – мой одурманенный разум как будто открылся нараспашку и из него потоком, как из крана вода, потекли ответы на любые вопросы.
Я подробно описал процедуру подчинения джина, рассказал про энергию красного спектра, выбрасывающие её биополя – и с каждым словом на лице Милоша все сильнее играла хищная улыбка.
Интересно, он был одним из уцелевших вонтов, которому удалось избежать смерти от рук джинна? Или же каким-то образом выяснил все секреты позднее – и решил возродить орден, а заодно и найти главную цель их исканий? Одно я знал точно – на свои поиски Милош потратил много времени и сил. И сейчас наступала его победа.
– Как же долго я этого ждал, – сказал он, дослушав рассказ до конца.
– Теперь ты доволен? – раздался голос Ольги, которая всё это время находилась в стороне.
– Более чем, – ответил Милош.
– Сдержишь слово?
Милош посмотрел на Ольгу, затем – на меня, и кивнул головой вместо ответа.
– Let’s go, – скомандовал он и вышел из дома.
Вооруженные люди ушли за ним, оставляя наедине меня, Ольгу и мертвого Максима.
– Прости, – тихо сказала она и, бросив грустный взгляд на тело преданного ею товарища, вслед за вонтами покинула комнату.
Страх и злоба двумя нитями скрутили моё тело и высосали из него все силы. Изнуренный, я сел на пол рядом с телом Максима и припал спиной к стене. Голова была затуманена, вместо мыслей крутились лишь непонятные, бессвязные образы.
Мой путь был завершен. С самого начала я ввязался в это приключение из-за единственной причины – получить ответы. Что ж, ответы я получил.
Дом опустел, а я словно впал в транс, не осознавая происходящего, не думая и не понимая, что делать дальше.
Только лишь в красивых сказках главный герой тут же вскочил бы с пола и бросился в погоню за врагами, намереваясь одолеть их. Но жизнь оказалась куда банальнее – оцепенение крепко держало меня за глотку, не давая разрешения даже на то, чтобы встать на ноги. Да и едва ли я был главным героем этой истории.
Я ещё раз посмотрел на мертвого друга и в отчаянии закрыл глаза.
Ольга
Ольга неторопливо поднималась на плато вслед за Андреем. На секунду остановившись, она полной грудью вдохнула разносившийся запах лаванды, невысокие кусты которой тянулись вдоль горной тропинки и уходили за перевал.
Утреннее солнце, разрезанное напополам одним из высоких скалистых пиков, освещало своими пока что холодными лучами долину, расстелившуюся у подножия горы, и небольшую деревню, надежно укрытую в этом прекрасном, немноголюдном крае.
Взобравшись, наконец, на вершину, Ольга приблизилась к Андрею. Её друг сидел на каменной глыбе и, скинув с ноги ботинок, старательно вытряхивал из него залетевшую мелкую гальку.
– Пора бы тебе обувь сменить, – глядя на украшенные заплатками берцы, сказала Ольга.
– Зачем? – натягивая ботинок обратно на ногу, бросил Андрей. – Походят ещё.
Ольга присела рядом.
Сегодня исполнился ровно год с момента их встречи на том мосту. А значит – истекал срок, отведенный Ольгой самой для себя: срок на то, чтобы пережить потерю дочери.
«Что может измениться за год?», – спросила она тогда. Теперь ответ был очевиден.
Благодаря неустанной поддержке Андрея, который за этот год стал для неё кем-то вроде заботливого старшего брата и ментора-наставника в одном лице, Ольга сумела выдержать утрату ребенка и найти в себе силы жить дальше. Впервые за долгое время её перестали мучать ночные кошмары, а в голове начали снова появляться планы на будущее.
Ольга уже давно жила здесь – в затерянной между утесами гор, лесов и рек общине волшебников. Поначалу местные жители не очень радушно встретили бывшую иберийскую чародейку – всё-таки Союз Иберии пользовался среди магов неоднозначной репутацией. Но постепенно община приняла девушку.
Под руководством Андрея она продолжила практиковать волшебство. Особенно хорошо ей по-прежнему давалось зельеварение: Ольга с легкостью осваивала и комбинировала эликсиры, интуитивно улучшала привычные снадобья и создавала новые, весьма полезные рецепты. Жители быстро оценили по достоинству таланты иберийки – и очень скоро Ольга удостоилась титула главного травника общины.
Девушка не загадывала на будущее слишком сильно. Конечно, рано или поздно она собиралась покинуть общину магов и вернуться назад в большой город. Но это должно было случится не раньше, чем она окончательно смирится со своим прошлым и сумеет, наконец, отпустить его.
Андрей словно почувствовал мысли сидящей рядом подруги.
– Не жалеешь, что ушла тогда с моста? – спросил он.
– Нет, – односложно ответила Ольга. Выдержав небольшую паузу, она повернулась к Андрею. – Спасибо тебе. За всё. За тот мост, за то, что спас и привел сюда. За твою постоянную помощь. Ещё никто в жизни столько для меня не делал.
Через длинную светлую бороду мужчины проглядывалась легкая улыбка.
– Думаю, мы оба были друг другу нужны. Иначе судьба не свела бы нас так внезапно.
Их первая встреча действительно напоминала удивительное стечение обстоятельств, объяснить которое можно было лишь словом «судьба». Если бы Андрей в ту ночь не решил прогуляться по ночному городу, если бы не оказался на мосту, если бы не встретил Ольгу, если бы не смог понять силы её горя… Слишком много «если» сошлось в одной точке – и такие совпадения просто обязаны быть кем-то заранее срежиссированы. Но кем? Богом? Дьяволом? Случаем?
Ответа никто не знал. Да и был ли он кому-нибудь нужен?
Крепко зашнуровав поношенный берцовый ботинок, Андрей поднялся с камня.
– Пора возвращаться. День, как всегда, готовит кучу дел.
Слегка затуманенная окружавшей красотой, Ольга чуть не забыла, зачем поднималась на склон. Она окинула взглядом растущие вокруг травы и безошибочно распознав нужное растение, аккуратно срезала его ножом и убрала в рюкзак.
Из этого цветка выйдет хорошая целебная микстура.
С искренним удовольствием Ольга вдохнула приятный запах свежего ветра, наполненный ароматами лавандовых полей и ещё раз, напоследок, взглянула на дальние пики горного хребта.
Заглянув в глаза Андрею, девушка улыбнулась и неторопливо пошла вниз по хорошо знакомой тропе.
