Читать книгу: «Игры чародеев», страница 24

Алексей на изготовке ждал появления врагов. Увидев первого из них, он начал действие, которое навсегда останется в моей памяти как самый ужасный и, вместе с тем, завораживающий танец на свете. Он двигался быстро и плавно, как будто заранее чувствовал перемещения врагов. Сжимая в одной руке пистолет, а в другой – длинный тесак, он попеременно убивал противников то меткими выстрелами, то смертельными выпадами в горло.

Такой бешеный темп неприятелям было не по силам удерживать: их мертвые тела один за другим падали на пол как оброненные оловянные солдатики.

Заметив ещё одного вбежавшего противника, Алексей не глядя швырнул нож ему в голову, а затем скинув с плеча автомат принялся вести одиночный огонь, умело перекатываясь между укрытиями и не давая возможности попасть в себя.

В дверных проемах, откуда появлялись противники, образовалась каша из мертвых и раненых, которая мешала прибывающему подкреплению. Создав заторы из трупов, Алексей сдернул с ремня гранату и швырнул её в одну из дверей. Последовал хлопок взрыва, из проема повалил темный дым.

– Пошли, – Максим оторвал меня от этого зрелища и, дернув за руку, потащил в сторону приехавшего лифта. Мы втроем забежали в кабину, и она с высокой скоростью начала подниматься вверх.

– Дай сюда два твоих ножа, – попросил Максим. Я вынул из ножен и передал ему в руки два вороненых клинка.

Когда двери лифта открылись, мы оказались напротив длинных деревянных дверей, которые по бокам сторожили два охранника.

Максим моментально метнул в них ножи – и убитые стражники рухнули на пол, не успев поднять шума.

– Олег, слушай сюда, – направляясь к дверям сказал Максим. – Мы с парнем зайдем первыми. Ты досчитаешь до сорока семи, зайдешь следом – и сделаешь то, о чем я просил. Хорошо?

Священник хмуро посмотрел в ответ, но всё же утвердительно кивнул.

Мы с Максимом распахнули деревянную дверь и оказались в просторном зале. В центре находился большой круглый стол, за которым сидели хорошо одетые мужчины и женщины разных возрастов – верхушка ордена вонтов. В середине зала, по центру круга, образованного столом, находился пьедестал, на котором без сознания лежал незнакомый мне человек. Около него стоял Милош и сжимая в руке ритуальный кинжал с волнистым лезвием, собирался принести этого человека в жертву. На его пальце я разглядел темное стеклянное кольцо.

А рядом с магистром вонтов виднелся неяркий размытый силуэт, больше напоминавший тень, которая вдруг оторвалась от поверхности и приобрела для себя третье измерение.

Именно так выглядел заточенный в ловушку джин.

Стоило мне и Максиму переступить порог зала, как взгляды присутствующих тут же вцепились в нас. И в этот же миг в нашу сторону с боков уперлись стволы автоматов: охранники незаметно стояли по бокам и поджидали нас.

– Руки за голову, – скомандовал один из охранников.

Магистр вонтов посмотрел на нас с безразличием. Похоже, бойня, которую мы устроили в штаб-квартире его ордена, уже не имела для Милоша значения. Он находился на пороге обретения великой власти. Наверняка, юноша, лежавший сейчас без сознания на церемониальном столе, был по уши накачан кровью Милоша – и его убийство дало бы вонту достаточное количество энергии для покорения джина.

– А вы очень упорные люди, – сказал он. – Впрочем, это теперь неважно.

Милош снова повернулся к своей жертве и глядя на бесчувственное тело, занес над ним кинжал.

– Сорок семь, – тихо сказал Максим.

В этот же миг двери в зал с грохотом распахнулись.

Олег ворвался внутрь и резко вскинул перед собой руку. Зал внезапно наполнился тонким, пищащим, резонирующим звуком: от него затряслись старинные канделябры, стоявшие на столе, а стаканы с водой начали лопаться на куски. Все, кто оказался на пути потока звуковых волн, отчаянно схватились за уши.

Я пригляделся к Милошу и заметил, как темное стеклянное кольцо – ловушка джинна, одетая на его палец – внезапно разлетелось на мелкие кусочки от настигшего его звука. Темный силуэт джинна, маячивший рядом, моментально исчез.

Максим воспользовался замешательством окружающих и, выхватив оружие у одного из охранников, потянул меня в укрытие. Со всех сторон полетели пули: они отбивались, рикошетили об пол и почти цепляли нас.

Крепко схватив один из медальонов, которые Аня повесила мне на шею перед нападением, Максим с силой сорвал его.

Время для меня вдруг потекло медленно-медленно, как в замедленной съемке. Пули потеряли свою былую скорость, движения окружавших людей оказались еле заметными, а на их лицах застыли искаженные гримасы злобы, ужаса и ненависти. И лишь мы с Максимом не попали под чары замедления, активированные сорванным с моей шеи артефактом.

– Заморозка долго не продержится, – Максим запустил руку в карман. Через мгновение он вынул и вложил в мою ладонь небольшое абсолютно прозрачное стеклянное кольцо.

– Делай что должен!

Я непонимающе смотрел на него.

– Давай, парень, – ровным голосом сказал Максим. – Не подведи.

Он улыбнулся и одним движением поднеся пистолет к своему виску выстрелил.

Кровь Максима брызнула на мое лицо. Я с ужасом смотрел – уже во второй раз – как этот человек расставался с собственной жизнью. Только теперь до меня дошел весь хитроумный замысел, который с самого начала и до этого мгновения сопровождал наши действия и поступки.

Почему Оракул сделал наш маршрут таким сложным и запутанным? Вторжение в воспоминания Алисы, восстановление дневника, путешествие в земли мертвых – всё это время Оракул долго и целенаправленно водил нас окольными путями, хотя мог сразу раскрыть все карты.

Оракул долго и терпеливо подводил нас к этому итогу. Он создавал, по кирпичикам складывал сложный маршрут, в конце которого власть над джинном всё же должна была кому-то достаться. Не знаю, почему Оракул выбрал именно меня. Может быть, так ему подсказало провидение, а может это было лишь случайным стечением обстоятельств – но выбор оказался сделан. Оракул подстроил всё так, чтобы новым хозяином джинна стал я.

Мысли в голове затуманились, способности рассуждать и анализировать попросту выключились. Тело начало действовало отдельно от разума. Заморозка, которую создал сорванный с моей шеи артефакт, прекращала действовать – люди снова начинали двигаться, а пули – продолжили сыпаться со всех сторон.

Но мне было плевать.

Я достал один из ножей и с силой порезал свою ладонь, обильно обмакнув кольцо собственной кровью. Внутри прозрачного стекла сразу же проступила дымная темнота: джинн быстро пришел на её вкус.

– Велю тебе стать оковами для существа из огня и удерживать его, пока не иссякнет прочность цепей твоих, – громко сказал я.

Кольцо моментально раскалилось; я ощущал, как оно оставляет круглое клеймо на моей ладони. Но боли в тот момент я не чувствовал.

Надев кольцо на безымянный палец, я поднялся из укрытия и выпрямился в полный рост, не опасаясь больше ничего. Плоский, похожий на тень силуэт джинна тут же возник рядом.

В воздухе стоял сильный, невыносимый запах фреона – вот как, оказывается, пахнет энергия красного спектра.

– Я – владыка твой. Отныне – и до самой смерти моей. И ты теперь – раб мой. Отныне – и до самой смерти моей.

Произнеся формулу, я почувствовал сильную пульсацию энергии, которая фонтаном била из мертвого тела Максима – и наполняла собой всё вокруг. Стеклянное кольцо на пальце распалось на миллионы мелких прозрачных песчинок, а темная материя, недавно запертая внутри, перетекла в меня – и словно заструилась по моим венам.

Темный силуэт освобожденного от оков джинна растворился как дым. Он не исчез, не сбежал прочь из этого места – джинн по-прежнему был здесь.

Джинн стал частью меня.

Его голос теперь безмолвно звучал в моей голове. Я понимал джинна без ненужных слов – как будто слушал собственные мысли. И точно так же, без лишних слов, джинн понимал меня.

Магия джинна ощущалась чем-то привычным и естественным – как будто он уже многие годы находился в моей власти. Это существо видело мои мысли, предугадывало мои вопросы – и отвечало на них ещё до того, как я успевал их задать.

Вокруг продолжали свистеть пули, Олег все ещё перестреливался с охранниками, другие руководители ордена Вонтов, недавно сидевшие за столами, теперь в испуге старались укрыться от выстрелов.

Секунда – и джинн выполнил мое первое желание.

Стрельба прекратилась. Охранники, роняя оружие, мертвыми падали на пол.

Я взглянул на Максима, который по-прежнему смотрел на меня застывшими стеклянными глазами. И джинн, поселившийся теперь внутри меня, сразу дал ответ на ещё не прозвучавший вопрос.

«Прости, господин, но я не могу воскрешать мертвых».

Опустив ладонью веки Максима, я оглядел церемониальный зал.

Пол был усеян трупами. Уцелевшие вонты забились по углам и с испугом и тревогой смотрели на меня, предчувствуя грядущую развязку.

И только Милош сохранял бесстрашие перед лицом неизбежного.

– Какое глупое поражение, – процедил он, сжимая руками так и не понадобившийся ритуальный кинжал. Затем он посмотрел на тело Максима. – Но хотя бы теперь я точно знаю, что этот мерзавец мертв.

Таковы были последние слова магистра.

Все вонты умерли мгновенно – так же, как и минуту назад скончались их телохранители. Они как куклы, выпущенные из рук, упали на пол и застыли в неестественных позах. Мне не было жаль их. Как будто жалость пропала из моей души, уступив в ней место для джинна.

Олег тут же бросился к мертвому другу, в надежде помочь – но я знал, что это бесполезно.

Бережно взяв на руки тело Максима, я пошел прочь из зала.

На нижних этажах мы встретили Алексея, который в крепких объятиях держал потерявшую от магической усталости сознание Аню. А вокруг них, как вокруг могучих воинов после битвы, лежали десятки поверженных врагов.

Увидев меня, несущего в руках тело мертвого друга, Алексей точно так же поднял его сестру. И мы пошли прочь. Все разговоры, обвинения, оскорбления и боль утраты оставались на потом – сейчас нам нужно было просто навсегда покинуть это проклятое место.

Мы вышли из здания в полном молчании.

Это был конец. Именно здесь ставилась точка в истории, которую с самого начала умело срежиссировал Спартанский оракул.

Почему для этой войны предсказатель выбрал именно нас? Почему власть над джинном досталась мне? Наверное, мы найдем ответы потом. Позже. Когда полностью осознаем всё, что произошло.

Если, конечно, сможем это когда-нибудь осознать.

Максим

Переступив порог гостиничного номера, Максим раздраженно захлопнул за собой дверь.

Недавняя стычка с вонтами едва не стоила ему и его друзьям жизней. Только чудом они смогли уцелеть, отбиться сбежать подальше от Праги и преследовавшего их ордена. Но цена спасения оказалась немалой: дневник Адель и алкафест теперь попали в лапы к вонтам. Рано или поздно – но орден сумеет прочесть недостающие записи. И тогда магистр Милош разгадает способ заполучить власть над джинном

Максим не знал, что делать дальше. К такому развитию ситуации он был совершенно не готов. Оставался лишь один выход – ждать помощи от Оракула и надеяться, что мертвый союзник снова придет ему на помощь с того света.

Время тянулось медленно. Стрелки часов не спеша описывали оборот за оборотом – и Максима уже начинали грызть сомнения. А вдруг Оракул не предусмотрел такого поворота событий? Или посчитал свою помощь излишней, рассудив, что Максим сумеет в очередной раз выкрутиться самостоятельно? Всё же не так часто покойный Фарих аль-Домини приходил ему на выручку.

Пессимистичные размышления прервал стук в дверь. Держа оружие наготове, Максим посмотрел в глазок: на пороге стоял работник гостиницы, в руке которого был зажат толстый бумажный пакет. Максим сразу догадался, от кого пришла эта посылка. Работник сказал что-то по-английски, но Максим не понял ни слова и лишь отмахнулся. Забрав конверт, он закрыл дверь на засов и вернулся обратно в комнату.

– И что же мне делать дальше, Фарих? – аккуратно отрывая клапан конверта, вслух сам у себя спросил Максим.

Достав письмо, он аккуратно развернул сложенный пополам бумажный лист и забегал по строчкам текста, написанным хорошо знакомым аккуратным почерком.

«Здравствуйте, Максим!

Рад, что вам и вашим друзьям удалось уйти от вонтов целыми и невредимыми. Потеря дневника и алкафеста – без сомнения – сильная неприятность на вашем пути, но уверяю – вы сумеете найти выход и обойти возникшую преграду.

Я понимаю, что сейчас вы находитесь в растерянности и совершенно не знаете, как следует поступить дальше. И, к сожалению, помочь с этим решением и направить вас на верный путь я не могу: выход вам предстоит найти самостоятельно. Уверяю – вы справитесь. Так же, как справлялись и раньше.

Сейчас я должен сообщить о другом. И я осознаю, что сказанные слова будет тяжело принять. Наверняка, после этих слов вы возненавидите меня всем сердцем – и это будет честно и совершенно справедливо.

Но настала пора мне – быть полностью откровенным, а вам – узнать всю правду. Думаю, вы поймете, почему я так долго держал её в тайне.

Через несколько дней вам суждено погибнуть. К сожалению, ваша смерть – один из обязательных шагов для победы над вонтами, без которого эта война будет нами проиграна. Увы – но за право изменить будущее оракул вынужден жертвовать не только своей жизнью, но и жизнями многих других людей. Каждый убитый вами приспешник вонтов, каждый погибший человек и даже ваша собственная жизнь – это лишь необходимая плата, на которую я согласился, когда принял решение противостоять вонтам. Точно так же спартанский царь и оракул Леонид согласился пожертвовать не только собой, но и своими воинами ради того, чтобы изменить страшное будущее, предначертанное его родине.

Ваша смерть неизбежна. Поверьте, я как никто знаю, что нелегко принять и смириться с грядущей собственной гибелью. И также знаю, что вы сумеете это сделать.

В конверте вы найдете последние инструкции, которые помогут закончить эту войну и остановить вонтов. Также я передаю в ваши руки предмет. Из инструкций вы поймете, где и когда им предстоит воспользоваться.

Это моё последнее письмо. Отныне – и до самого конца – вы остаетесь с вонтами без моей помощи. Действуйте как считаете нужным.

Я не прошу прощения и не раскаиваюсь в том, что приведу вас к гибели. Только так можно одержать победу и не дать джинну попасть в нехорошие руки. Мы сумеем сохранить этот мир. Да – он никогда не был и не будет идеальным. Да – в нем хватало и будет хватать зла и несправедливости. Но наши усилия не позволят миру превратиться в тот ужас, фрагменты которого вы видели в моих зарисовках.

Максим, вы сильный воин. И с честью примете необходимый исход.

Для меня было честью помогать вам.

Прощайте.

И да хранит вас Всевышний!

Ваш друг, Фарих аль-Домини».

Максим злобно скомкал и швырнул письмо в угол.

– Так значит, да? – злобно процедил он.

От слов Оракула Максима обуяла ярость. Хотелось крушить всё вокруг, разбить стекла, разнести вдребезги всю комнату – как будто это помогло бы смириться с неминуемой смертью, предсказанной его верным союзником. Но Максим сдерживался и вместо этого всё сильнее сжимал кулаки, пока ногти до крови не врезались в его ладони.

Поднявшись со стула, он достал из сумки бутылку виски, купленную несколько дней назад в аэропорту. Тогда он как предчувствовал, что алкоголь в скором времени пригодится. Откупорив пробку зубами, Максим жадно приложился к горлышку и сделал большой глоток крепкого пойла.

Вместе с жаром от выпивки, по телу начало раскатываться облегчение. Мышцы расслабились, а чувство злобы и раздражения немного затуманились. Вместо ярости в его сердце начало приходить смирение – безразличное принятие грядущего исхода.

Неужели Максим с самого начала не понимал, что весь его путь окажется дорогой в один конец? Или просто не хотел сам себе в этом признаваться? Разве можно было оставаться таким наивным глупцом?

– Ну вот и всё, – глядя в одну точку, безразлично сказал Максим. – Вот и всё.

******

Ольга сидела на лавочке, под тенью огромного дуба и задумчиво курила.

Я приближался тихо, но интуицией она всё же почувствовала мои беззвучные шаги и обернулась. На её бледном лице не было удивления. Может быть, Ольга ждала этой встречи?

Увидев меня, она не проронила ни слова – только снова перевела взгляд на ровную водную гладь чистого пруда, раскинувшегося напротив.

– Правду говорят – ты стал повелителем джинна? – после длительного молчания, спросила Ольга.

Я кивнул.

– Наверное, это к лучшему, – сказала она.

В воздухе снова повисла долгая пауза.

Похоже, нам особо нечего было друг другу сказать.

– Ты ведь знаешь, почему я предала тебя и Максима?

Ольга называла вещи своими именами. Она не юлила и не пыталась оправдывать сделанный выбор. И снова я лишь кивнул в ответ.

– Я не сожалею, – все с той же искренней жесткостью добавила Ольга.

Она повернула голову и посмотрела на меня.

– Я рада, что ты жив. Честно.

Ольга говорила правду. Только какой прок от правды был теперь?

Поражение вонтов обернулось для Ольги крахом её надежд. Вместе со смертью Милоша как дым улетучился и последний для неё шанс вернуть дочь. Пройдя длинный путь, Ольга, в конечном счете, снова вышла к началу – она опять оказалась в одиночестве среди огромного и враждебного мира.

Ещё недавно, сидя в заброшенном доме рядом с телом Максима, я хотел отомстить, отплатить Ольге за предательство, за гибель друга, за непрерывную ложь, которой девушка окутала нас. Но теперь, зная правду, имел ли я право на месть? Да и разве способно было хоть что-то на свете причинить Ольге ещё большие страдания, нежели те, что уже грызли её душу?

Никаких новых, более страшных мучений, на её долю выпасть уже не могло. А смерть стала бы лишь избавлением.

Теперь я понимал предательство Ольги. Не оправдывал, конечно, – но всё же принимал сделанный выбор и осознавал её правду. И не мне было судить эти поступки.

Всё так же молча я поднялся с лавочки и, оставляя Ольгу позади, направился к выходу из парка. Проходя мимо небольшой деревянной пристани для прогулочных лодок, разбитой у берега озера, я поймал вопросительный взгляд Ани: она стояла на деревянном настиле, а рядом с ней беззаботно носилась и швыряла крошки хлеба подплывавшим уткам невысокая голубоглазая девочка.

– Соня, пойдем, – увидев мой легкий кивок, Аня нежно взяла девочку за руку и, аккуратно спустившись по деревянному помосту с пристани на твердую землю, повела её навстречу ни о чем не подозревавшей матери.

Хватит этого лютого безумия, в котором мы жили всё последнее время. Хватит злобы и ненависти. Ольга уже достаточно натерпелась и сполна заслужила право воссоединиться со своей дочерью. Думаю, даже Максим наверняка одобрил бы такое решение.

Должно же у этой истории быть хоть какое-то счастливое окончание.

Не так ли?