Отзывы на книгу «Колыбельная», страница 21

 Про Бога, мертвых младенцев, конструктивную деструкцию, колдовство и любовь. В этой книге прекрасно все…. Борьба доброго зла и злого добра: четыре героя и каждый прав по-своему.. четыре человека, которые пытаются остаться собой овладев властью вершить судьбы…. Чак…. Я не ожидала

Главный герой романа «Колыбельная» Карл Стрейтор — журналист, который пишет серию статей о синдроме внезапной смерти младенцев. Дети умирают без каких-либо установленных причин, но Стрейтор замечает, что у каждой из семей была книга «Стихи и потешки со всего мира», где на 27-й странице есть колыбельная. И Карл решает попробовать прочесть колыбельную другому человеку, узнать, действует ли она так, как он думает... 

Пытаясь сделать какой-то вывод о книге, в которой всего около 300 страниц, я поймала себя на мысли, что Паланик успел сказать на них очень многое. Самое «больное» для меня — о том, что многие из нас просто не могут находится в тишине и всегда заполняют ее чем-то.

о том, что если бы человек мог убивать лишь силой мысли, то он бы окружил себя мертвецами.

о том, как люди справляются с горем.

о том, что власть — всегда губительна...

Эффект от чтения Паланика — эффект пощечины, которая отрезвляет и поднимает волну злости. Каждая глава, абзац, слово — новый удар по лицу.  Читая книгу, ты будто пробуждаешься от затяжного сна, открываешь глаза на то, что происходит в мире на самом деле.

Паланик почти давит тебя своим видением мира, так что сложно вообще о чем-то здраво рассуждать. Это какая-то диктаторская черта, которая связана с харизмой и обаянием говорящего, но здесь все это воплощено в печатных, ещё и переводных страницах. После прочтения ощущения такие, будто Паланик голыми руками перебирает твои внутренности, бьет током и рушит все то, во что ты всегда верил. Из вороха разных тем и проблем автор сумел собрать цельное и яркое произведение.

И да, книга строго 18+. Прямо очень строго.

Кстати, меня полкниги не оставляла мысль о том, что роман Паланика — сценарий к новому сезону Американской истории ужасов. Какой бы классный был сезон, если бы действие развивалось четко по книге! Но о таком остаётся только мечтать.

"Может быть, мы попадаем в ад не за те поступки, которые совершили. Может быть, мы попадаем в ад за поступки, которые не совершили."

Для первого знакомства с творчеством Чака Паланика я выбрала одну из наиболее известных его книг. "Бойцовский клуб" обошла стороной лишь потому, что слишком хорошо в моей голове отложилась экранизация книги, а хотелось чего-то совсем незнакомого.

"Лучший способ потратить жизнь зря - делать заметки. Лучший способ, как избежать настоящей жизни, - наблюдать со стороны."

Журналист Карл Стрейтор, продавец недвижимости Элен Гувер Бойль, ее секретарша, по совместительству участница викканского ковена, Мона, ее парень Устрица, и полицейский врач Джон Нэш - вот пятерка основных действующих лиц данной книги. Меньше всего я ожидала, что это книга о магии. Хотя нет, не так. Это книга о власти, а магия здесь лишь средство. "Стихи и потешки со всего света" - можно ли найти книгу безобидней? А что если эта детская книжка содержит в себе текст так называемой "баюльной песни", которая убивает? Вот так простое журналистское расследование превращается в охоту за изданиями опасной книги и поиск древнего гримуара. Каждый из героев преследует свою цель: кто-то ищет гримуар, чтобы обрести абсолютную власть, кто-то, чтобы избавить мир от такого искушения, кто-то, чтобы спасти планету, а кто-то чтобы потворствовать своими извращённым сексуальным фантазиям. Однако, независимо от того, в чьих руках находится книга, итог неизменен - власть развращает. В этой книге есть все: капля черного юмора, щепотка философии, горсть цинизма, и все это обличино в интересный сюжет. Книга читается легко, стиль написания цепляет с первых страниц. Однако впечатлительным людям с тонкой душевной организацией читать с осторожностью. Я вас предупредила.

"Заклинания, чтобы исправить вред от заклинаний, исправляющих вред от других заклинаний, а жизнь становится все хуже и хуже. Мы даже представить себе не можем, насколько хуже. Вот оно - будущее, которое я вижу в зеркале."

Вот умеют же иной раз мужчины удивлять! Не то, что бы я хотела сказать, что Паланик писал свою «Колыбельную» целенаправленно, что бы Марина из Иркутска прочитала и удивилась, но тем не менее, ему это удалось. Честно, после «Бойцовского клуба» хотелось помыть глаза и руки, но я пообещала, что не стану составлять мнение об авторе всего по одной книге, и поэтому, увидев на полке «Колыбельную», даже не раздумывала.

Главный герой – репортер Карл Стрейтор, которому поручена статья об СВСМ – синдрому внезапной смерти младенцев. Он пишет о пяти подобных случаях, не упоминая, правда, что и сам пережил такую потерю. Постепенно среди всех случаев проявляется одна общая черта – всем этим детишкам родители на ночь читали одну и ту же книгу, один и тот же стишок. Углубившись, наш герой открывает для себя страшную правду – создатель этой книги, сборника стишков и песенок, не ведая того, включил в него африканскую баюльную песню. В древности её пели детям во время засухи и неминуемой голодной смерти, пели раненым в бою – пели тем, кому лучше будет спокойно заснуть и не проснуться. В руках нашего героя оказывается небывалая власть. Стих даже не обязательно произносить вслух – можно просто думать о нем, направив действие на конкретного человека и он тут же умрет. Тихо мирно, без видимых повреждений и без шанса доказать чью-либо причастность к этой смерти. Карл понимает, что нельзя допустить распространение этой колыбельной, и уж тем более никто не должен узнать о её «секрете», и потому считает своим долгом уничтожить все экземпляры книги, объединяясь с Элен Гувер Бойль, эксцентричной риэлторшей, основная деятельность которой – продажа и перепродажа домов с привидениями – она в свое время тоже по незнанию прочла своему сыну «Стихи и потешки со всего света», а ныне читает их одним неугодным политическим деятелям по указанию других, в обмен на драгоценные камни. Вместе они приходят к выводу, что баюльная песня – не единственная в своем роде, и стремятся найти гримуар – настоящий магический альманах, таящий в себе всю мощь: воскрешение мертвых, переселение душ, и прочая, прочая…

Вся эта книга – один сплошной вопрос. Что было бы, если бы такая песня существовала в реальности? Что делал бы человек, обладая такой мощью? Хватило ли бы хоть у кого-то в этом мире сил удержаться?  Текст сложный, характерный для Паланика – с рваными диалогами, нелинейным повествованием, но тем не менее книга читается на одном дыхании – интересно настолько, что пока не дочитаешь, совсем невозможно жить.

Мое знакомство с контркультурой началось, когда мне было лет 14, и я со своими друзьями по очереди читали одну и ту же книгу "Вирт" Джеффри Нуна. Потом были "Рабы "Microsoft" Дугласа Коупленда. Потом мелькали другие ярко-оранжевые обложки из той же серии, пока несколькими годами позже, мне в руки не попался «Уцелевший» Чака Паланика. Мне всегда нравилось это направление в литературе, но Паланик занял в нем особое место.

«Колыбельная», не смотря на аннотацию, не о синдроме внезапной смерти младенцев, хотя это и одна из сюжетных линей. Но она быстро уходит на второй план, когда на ее место выходит тема борьбы с семейными драмами, последствиями смерти детей в раннем возрасте, как справляются с ними разные семьи. Но, как мне кажется, и эта тема не самая главная. Где-то с середины романа лидирующую роль берет на себя тема абсолютной власти и ее влияния на людей в частности и мир в целом. И как раз эта тема представляет для меня наибольшей интерес. Перед героями Паланика встает дилемма: как остаться человеком, если у тебя есть власть над всеми вокруг. Власть абсолютная и смертоносная. И хотя, фантазийности этой истории не занимать, сам по себе вопрос и попытка его осмыслить весьма реальны и актуальны.

Также «Колыбельная» имеет некоторые черты антиутопии: Паланик довольно интересно трактует идеи Оруэлла и роль Большого Брата в жизни людей. Рассуждения о произведении Оруэлла стали для меня едва ли не самой интересной частью романа.

В итоге получилась своеобразная «матрёшка», которая соединяет в себе много элементов, поднимает целый ряд сложных и несвязанных, на первый взгляд, вопросов. Но странным образом Паланику удается соединить их и вплести в относительно динамичный сюжет.

На страницах этой книги подана жестокая реальность под изысканным соусом мистики. Россыпь сверкающих бриллиантов под слоем грязи и крови. Мир, в котором созидают только для того, чтобы уничтожить и уничтожают, чтобы вновь создать. И во главе всего безжалостная и вечная борьба противоположностей, бессмертных в своём единстве.

Идея не нова, но подана автором достаточно своебразно. Особого внимания, на мой взгляд, заслуживает многоуровневая композиция текста, создающая эффект развития сюжета по спирали. Читать произведение местами тяжело, но не из-за особенностей стиля, а скорее из-за большого количества противоречивых деталей. Восторг и отвращение в одном флаконе. Практически на одной странице Ч.Паланик помещает бриллианты и дерьмо в прямом и переносном смысле. Самое возвышенное и самое низменное, что есть в этом мире, тщательно смешаное до состояния однородной массы и доведённое до абсурда.

На протяжении всего романа, когда события двигались в противоположную сторону от моей задумки, мне было сложно перестроиться. Это отбросило от меня половину повествования, скрыло характеры героев и растянулось чтение. Но это Чак Паланик и его романы индивидуальны. Они всегда сопровождаются философскими размышлениями, прямолинейностью. Он показывает жизнь с самой худшей стороны. Я не привыкла видеть вплетения паронормального в его произведениях, но "Колыбельной" это не помешало. Так же я наткнулась на некоторую схожесть с "Невидимками", но здесь практически нет нецензурной лексики, в отличие от "Удушья". Хорошо это или плохо - решать вам.

"Колыбельная" - очень странная книга. Но от Паланика я и не ждала ничего другого. Поначалу я очень хотела узнать таки слова этой песни, но уже к середине книги поняла, что это огромная ответственность, и что сами герои порой не могут контролировать себя.

Идея меня достаточно впечатлила, да и мораль истории довольно хороша. Власть развращает, а уж власть над чужими жизнями - так подавно. Но и слова имеют огромную ценность. Иногда брошенное ненароком слово может сломать чью-то жизнь.

Паланик пишет очень провокационно, но если вы ещё не поняли, какую силу имеют обычные, казалось бы, слова, то я настоятельно рекомендую ознакомиться с данной книгой. Равнодушными она вас точно не оставит.

И снова он. Единственный и неповторимый Чак Паланик. Если решился взять в руки его книгу, то ничего хорошего не жди.

И всё же я люблю его, сама, правда, до сих пор не могу понять за что.

А стоит ли читать "Колыбельную"? Конечно да! Но это только в том случае, если вы хотите погрузиться в мир трэша, черного юмора и уныния. Атмосфера у книги специфическая, что, собственно, вполне в духе Паланика. Многие детали могут вызвать отвращение и желание закрыть книгу, хотя у заядлых Чакоголиков и Паланикоманов подобные чувства вряд ли возникнут. Этих людей самые омерзительные сцены будут исключительно веселить.

Закончив попытки собраться с мыслями и написать рецензию, подобную тем, что обращены к классическим произведениям, оценить как привычный роман это чудо, я всё же решила абстрагироваться и оценивать сие как альтернативную прозу. Смелая, дерзкая, весьма мистическая и чертовски стильная книга. Когда прочла нецензурную брань (а я как-то была не готова), я просто не поверила своим глазам и прошлась по строке ещё раз. Автор держит в напряжении и некотором недоумении до последней страницы: вам покажется, что вы начали читать книгу с начала, но на самом деле, вы сразу погрузитесь в начало конца этой неоконченной истории, благодаря использованию параллельных описаний. И только после прочтения последних строк всё встанет на свои места. Привлекателен роман не только стилистикой и художественными приёмами американского писателя. Такие искатели глобальных вопросов и современной философской мысли, как я, получат удовольствие от "Колыбельной" и найдут в ней то, что ищут. Скорее всего, книга не будет прочитана тобой дважды: её нельзя сравнивать с привычной классикой по глубине мысли и разнообразию речевых приёмов, но поставить "четвёрку" рука не поднимается.