Отзывы на книгу «Колыбельная», страница 20

Я ещё в самом начале. В этой сказке печали Ты всё можешь исправить, удалив мою память. Над пустынной вьюгой, над луной близорукой, Утешитель, баюкай, баюкай, баюкай, баюкай, баюкай, баюкай... (с) Fleur "Утешитель"

А-ха-ха. Замечательно. Просто замечательно. В конце меня накрыло с головой, и я хохотала как сумасшедшая. Интересно, мои тишина-фобы в час ночи это оценили?..

Что понравилось, Паланик отлично играет с настроением. То становится щемительно грустно, так, что тоска ложится полуметровым слоем. То до истерики абсурдно, так, что и не знаешь, смеяться или недоумевать. То по-хитрому закручено, так, что остается только сесть и призадуматься. Но ключ в спокойствии. Например, таком как у Элен - с бокалом красного сухого в одной руке и тетрадкой смерти в другой. Вот Карлу спокойствие давалось болезненно.

А как бы оно давалось вам, попади в ваши руки инструмент для убийства? Важно - безнаказанного убийства. Понятно, убивать плохо и антигуманно. Но на практике не всегда выходит хорошо. Как говорил доктор Лектор: "Жизнь слишком скользкая штука". И приходится с этим как-то мириться.

Власть развращает. А абсолютная власть развращает абсолютно.

Лично мне реакция Карла и Элен кажется вполне человечной. Не в плане отношения к людям, а в смысле реалистичности. Вот знаете, про возвышенные материи и "мир во всем мире", равно как и "унесу эту тайну в могилу" я бы не поверила. А тут верю. В то, что тянет убедиться в своих догадках. Что ситуация выходит из-под контроля. Что наступает паника. Что ты бросаешься из крайности в крайность. Что ищешь те буйки, за которые можно ухватиться, чтобы не свихнуться, и ориентиры, чтобы как-то жить дальше со всей той чертовщиной, в которую превратилась собственная жизнь. Кстати о тетрадке, "игры в Бога" мне тоже кажутся вполне правдоподобным вариантом развития событий. Но за этим лучше к Обате и Ообе.

Неожиданно для меня "Колыбельная" попала в категорию одной из лучших книг, прочитанных за этот год. Хотя до середины я была уверена, что это твердый трояк, ну или четверка с большой натяжкой. Еще одно приятное открытие.

У каждого в жизни есть кто-то, кто никогда тебя не отпустит, и кто-то, кого никогда не отпустишь ты.

Чак Паланик. Паланик Чак. Будто тиканье часов. Эти звуко-голики. Эти тишина-фобы. Колыбельная. Приятное слово, правда? Звучное, убаюкивающие, но так ли приятна баюльная песня? С незапамятных времен эта книга мелькает передо мной, словно мотылек, танцующий вокруг свечи дикие танцы. Жаркий июльский день улыбался в мое окно, и я, совершенно несвязно с этим событием, подумала: привет, Паланик, спой мне свою песенку! От «Колыбельной» я ожидала чего-то грандиозного, фееричного, взрывного. Забегая вперед, скажу, что в какой-то мере я это получила, но не в том формате, которого ждала. Этот роман стал для меня сравним с аттракционами. Вверх — охохо, вот это да! - вниз, вверх — вау! - вниз. Первые страницы «Колыбельной» невольно натолкнули меня на ассоциации с «Ребенком Розмари» А. Левина — вроде как порядок, но чувствуется что-то зловещее. [Что-то зловещее у Розмари превратилось в соседей-сатанистов, хехе] А все потому, что ты уже знаешь: где-то тут должен быть страх. Ну, знаете ли, предупрежден — вооружен. И значит, читаю я, все пока тихо-мирно, аттракцион медленно и верно плетется под горку, как бы немекая — сейчас ты у меня повеселишься! Идея показалась мне очень занимательной. СВСМ — синдром внезапной смерти младенцев ежегодно уносит в небытие семь тысяч малышей. Карл Стрейтор, репортер, получает задание написать пять статей о семьях, чьи дети совершенно непредвиденно уснули навсегда. Взявшись за работу, герой выясняет, что младенцы умирали, когда им читали одну старинную африканскую колыбельную из сборника «Стихи и потешки со всего мира». Оказалось, что эту колыбельную пели детям во время засухи или когда племя становилось слишком большим, чтобы выкормить каждого. Ее пели смертельно больным и раненым в бою, чтобы те умирали без боли. Соль в том, что она кровавыми чернилами врезается в память, а полученная власть сводит с ума… Катастрофой оборачивается для Карла Стрейтора знание баюльной песни. Он не может совладать с собой, наказывая каждого, кто раздражает его. Иногда, конечно, к нему возвращается здравый смысл и он сетует на то, что кто-то еще верит, что сила в знании. А потом продолжает бесстрастно убивать невинных людей. Но какие же они противные, эти музыко-филы, эти тишина-фобы. Когда Стрейтор встречает Элен Гувер Бойль, которая тоже знает баюльную песню, начинается нечто. Они решают, хе-хе, спасти мир от надвигающейся опасности в виде колыбельной песенки (звучит забавно, правда?) и уничтожить все экземпляры сборника потешек. Естественно, каждый преследует свои цели, и они (мамочка и папочка), отправляются в путь, черт знает зачем прихватив с собой Мону (секретаршу Элен) и ее парня Устрицу. Ну он человек, конечно. Не моллюск.

Глава с описанием деяний ангела смерти Вальтруды Вагнер и ее «водолечением» показалась мне гармонирующей с кинговской «Мизери», а это плюсик в копилочку Паланика. Тут Стрейтор наконец глобально задумывается над тем, что творит и в его светлую голову приходит дельная мысль: «Мы убиваем людей для спасения жизней? Мы сжигаем книги, чтобы спасти книги?»

По правде сказать, немало еще времени проходит, пока Карл и Элен, которые, кстати, полюбили друг друга (даже без помощи приворотов) понимают, что негоже мнить себя богами. Точнее, они в самом финале только и понимают это, и, даже приятно это говорить, отбрасывают свою власть в сторону и посвящают свою жизнь другому делу: найти Мону и Устрицу, которые теперь именуют себя Летучей Девой и Иисусом Задавленных Зверюшек. Хиппи немытые, как сказал бы Шелдон Купер. Просто на них баюльные чары не действуют, хехе, придется по старинке — пистолетом.

Надо проверить городские библиотеки, вдруг там найдется экземпляр «Стихов и потешек со всего мира»?

Первая прочтенная мною книга Паланика была опрометчивым поступком, вторая - вызовом, брошенным себе самой, третья - актом мазохизма, четветая - проверкой иммунитета на наличие антител.

"Колыбельная" читалась легко и самозабвенно, несмотря на то, что, опираясь на предыдущий опыт ведения дел с Чаком П., я готовила себя к очередному плевку в душу и внутренней борьбе с поглощаемым материалом. Если вам хочется, чтобы кто-то в один момент вывел вас из зоны комфорта и надругался над верой во все доброе и светлое в этом мире, то Паланик как раз тот автор, который вам нужен.

Исходя из всего прочитанного (у Ч.П.) ранее, я научилась распознавать структуру повествования и быть готовой к ударам ниже пояса: вот сейчас автор расставляет силки, расписывая теорию о человечестве, бездумно существующем в мире разрушающе громких звуков, и герое, который в древнем заклинании увидел лекарство от этой напасти; затем, заставив меня поверить в праведность целей мистера Стрейтора, автор жирной стрелкой указывает направление дороги, выстланной из благих намерений. Сюда же красиво вписывается повествование об эко-окрашенных катаклизмах, созданных замечательными людьми, стремящимися помочь всему живому, и желание (в особенности) Устрицы и Моны все это исправить.

Кроме того, как это заведено у Паланика, гг оказался если не злодеем, то личностью весьма сомнительных душевных качеств, куда я отношу массовые убийства и непредумышленный акт некрофилии. На всем человеческом лежит жирное, несмываемое пятно скверны, сродной разве что с первородным грехом. Практически все персонажи склонны тем или иным образом выпячивать свои уродства: Стрейтер топчет босыми ногами западную культуру в виде пластиковых моделек соборов и дворцов, мисс Элен Гувер Бойль, в сублимированных попытках вернуть к жизни своего ребенка, не без корыстного интереса печется о мертвых душах, обитающих в особняках, старых шкафах и драгоценных камнях. Устрица промышляет адвокатскими услугами, схожими с шантажом на уровне телесного низа...и так далее и тому подобное. Постепенно гг приходит к тому, что ненавистные адские пляски по радио и тв, могут быть спасением для него и всех, кто научился со скоростью мысли лишать других жизни. Мне пришлась по душе умело воскрешенная Палаником проблема роли слова в повседневной жизни. Если раньше залогом честности намерений человека было данное им Слово, то теперь мы имеем дело с девальвацией вербальной стороны нашего бытия в чудовищных размерах. Обостряет эту проблему заурядная библиотечная книжечка с дарующей вечный сон колыбельной. И о эти бесконечные повторы (тишина-фобы, поговорить-любы и т.д.) - на меня они действовали главным образом усыпляюще, наводя на мысль о том, что примерно такова, должно быть, структура загадочного африканского стишка, который я никогда не видела (но уже вожделела ненароком встретить где-нибудь в конце, т.к. с Паланика станется...) Вот ушедшая в небытие ценность и сила слов. Ближе к концу книги Паланик красиво возводит эту идею в квадрат и поднимает вопрос о том, а не от дурных ли слов и мыслей, высказанных и невысказанных, сходит с ума природа, мечутся в безумии люди... И, чем черт не шутит, наверное стоит, профилактики ради, быть любезнее друг с другом, искреннее, добрее... Может быть, тогда Иисусу не придется становиться ищейкой, а быть, как это и было задумано, самим собой - Логосом, воплощенным через людей Словом. Человек - единственный вид на земле, способный к осмысленной речи, - так почему же мы настолько склонны обращать этот дар в ничто?..

Паланик - это всегда мерзко и грязно. Паланик - это когда одновременно тебе хочется выблевать все свои внутренности , но в тоже время повествование так затягивает , что невозможно оторваться. Паланик - это когда ты читаешь взахлеб без передышки и находишься в непонимании, когда начинаешь думать , как же он , как черт возьми он , мог придумать такое??? Для начала закройте глаза. И представьте себе мир , в котором каждое ваше слово имеет вес. Да что там слово . Каждая ваша мысль может в любой момент превратиться в реальность . Увидели вы человека , который вам не понравился , пожелали ему несчастья , а через пару дней узнаете , что его имя нарисовано на могильной плине. А теперь представьте , что вам надоел ваш начальник на работе , преподаватель в институте или какая-нибудь бабушка на лавочке ,сидящая возле вашего подъезда, которая каждый раз распускает про вас слухи. Выход есть ! Нужно только выучить слова колыбельной , и все . Вы - повелитель судеб , жизней и смерти. Вы можете распоряжаться жизнями людей как сам господь бог. Стоит только запомнить мотив , простые слова и готово. Смысл книги в том , что словом мы можем не только обидеть человека или наоборот , вознести его до небес, мы также может распоряжаться его судьбой. Сила слова - убийственная сила . Ведь недаром говорят , "слово - не воробей , вылетит не поймаешь".

Книга содержит в себе очень много шок-контента, который призван внушить людям отвращение, но... Я дитя современного мира, современных игр и новостей, все эти попытки кажутся несколько даже забавными.

А вот если скинуть всю эту шелуху... Да, дело во власти. Не в любви, не в ненависти, только во власти. Мы часто забываем об этом, идеализируя людей и общество, но на самом деле, это так. Надо иметь это в виду.

Эта книга не может нравится так, как нравится обычная развлекательная литература. Тошнотворная книга, без нормального начала, баз тематического конца. Без итога. Однако написанное в ней надо иметь в виду, но не в параноидальном смысле, а просто так, на краю сознания...

Книга-похмелье, книга-вытрезвитель...

Первая и до сих пор любимая книга Чака Паланика. Интересная история, бесподобный авторский язык. На любителя, конечно, но мне очень понравилось.

Прочла на одном дыхании. Сначала все показалось довольном запутанным, смутным но потом все больше и больше интересовал вопрос "Кто же возьмет власть над миром в свои руки?". Конец удивил, но дочитав последнюю строчку хотелось продолжения. Хотя это наверное та история, конец которой каждый придумывает сам. На мой взгляд такие книги дают пищу для размышлений о ценностях и "паразитах" в нашей жизни.

Временами откровенно, временами резко, а временами просто омерзительно, но почитать эту книгу стоит.

При имени Чак Паланик возникают не самые радужные ассоциации(каюсь, стереотип,т.к. читала у него совсем немного). Но сейчас единственная мысль, что навевают мне прочитанные книги - книги-то его вовсе не о крови, смерти или тяжелом вопросе совести,которые являются брутальной оберткой, а об одиночестве - настолько пронизывающем и холодном, что от безысходности начинаешь убивать - других или себя.

Хороший,крепкий такой Паланик,современный филипп дик,чтоль,ну уж простите не знаю с кем еще Чака сравнить(с Чуком,если только).А еще у Мишель Гондри фильм есть такой Пустота,вот нечто похожее.... Ну и если о кино говорить,то Чарли Кауфман,довольно похожие сценарии пишет,Гондри нечто похожее снимал(по сценариям Кауфмана как раз таки),ну Спайк Джоунз(опять таки по сценариям Чарли-Адаптация например) а еще была такая компьютерная игрушка Фаренгейт,тоже чем то напомнила...

Сюжетная линия и, в целом, сюжет хорошие, НО язык изложения (в частности некоторые фразы) для меня показались очень колкими, например: "Все зло от книг"... у меня сразу мысль в голове: "Как такое можно написать в своей же книге. Автор противоречит сам себе, иначе зачем людям читать и писать книги?". По-моему, получился немного детектив (самое начало сюжета с журналистским расследованием о СВСМ)+ немного фэнтези (концовка: с колдовскими заклинаниями и прочими моментами). Вобщем, ни то - ни сё.