Читать книгу: «шИзофрЕния», страница 4
Глава 7. Все в ужасе
Снова начался дождь, миллионом капель сползая по еще мгновение назад абсолютно гладким оконным стеклам суши-бара «Русалочка», за которыми разворачивалась нешуточная драма между Алексеем Куманиным и Кристиной Шестовой. Она, в сползающем с плеч черном полупальто, хватала его за руки и что-то кричала, пытаясь остановить и не дать сесть в алый спортивный «Porsche», припаркованный рядом. Он же со всей силы отталкивал ее, а затем зло схватил блондинку за плечи и что-то гневно заорал ей прямо в лицо. Но Кристина, вместо того чтобы уняться, бросилась ему на шею и с новой силой стала увещевать речами.
На удивление, это подействовало: Алексей несколько успокоился, позволив Кристине достать из белого клатча розовенький мобильный телефон, чтобы кому-то позвонить. Нервно стуча по кнопкам наращенными ногтями, блондинка набрала нужный номер из списка контактов и стала ждать ответа от вызываемого абонента. Тот долго не брал трубку, чем спровоцировал очередную лихорадочную попытку Алексея залезть в «Porsche». Но Кристина вовремя схватила парня за рукав куртки, дав понять, что дозвонилась.
Разговор длился недолго. Быстро придя к согласию с телефонным собеседником, Кристина, мокрая до нитки, теперь уже сама первая побежала усаживаться в алый автомобиль. Алексей же устремился вслед за ней.
Пока парочка молодых людей выясняла отношения, к Ане, наблюдавшей в окно суши-бара за их ссорой, присоединился Коля.
– Не вышло с ними побеседовать?.. – невинно спросил оператор. Однако корреспондентка даже не обернулась на его слова, теребя в руках забытые на столике Алексеем солнцезащитные очки. И в тот момент, когда Кристина со своим спутником наконец-таки уселась в автомобиль, Коля услышал громкий треск ломающейся пластмассы.
– Проследим, – холодно скомандовала Аня, резко встала и побежала на выход. Коля устремился следом, даже не заметив, что к столику подошла официантка Клавдия с никому теперь ненужными суши. Она небрежно положила на поднос кусочки некогда стильных очков «Armani» и позабытое на столе фото молодых людей, посмотрела на дождливую улицу, где только что «Газель» TV-O отъехала в том же направлении, что и мгновение назад алый спортивный «Porsche», да неторопливо вернулась к барной стойке.
* * *
Первые, еще неуверенные, сумерки начали сгущаться над Усть-Гилинском, когда «Газель» TV-O появилась на территории заброшенного завода в северной части города. К счастью, дождь к этому времени перестал лить стеной, а лишь изредка накрапывал, все же вынуждая Евгенича периодически включать дворники.
Аня сидела на пассажирском сиденье в кабине и старательно изучала карту-схему Усть-Гилинска. После того, как они потеряли из виду алый «Porsche», следить за Алексеем и его спутницей оставалось только наугад.
– Судя по всему, именно здесь и должен быть тот самый клуб «Деймос», – поразмыслив, вынесла вердикт корреспондентка.
– Дыра-а-а, едрить-колотить, – тоскливо заключил Евгенич.
– Безжизненное какое-то место, – прибавил Коля, оглядывая окружающие их полуразрушенные здания из красного кирпича с перекореженными сливными трубами и выбитыми стеклами в оконных проемах, которые черными ранами смотрели в центр дворовой площадки, где остановилась одинокая «Газель». Невдалеке от этого места была свалена куча мусора из перержавевшего металла от каких-то строительных конструкций, стекла, изуродовано согнутой арматуры и битых кирпичей от разваливающегося забора.
– Ну что, Коля, пойдем в клуб… танцевать? – Аня с веселой искрой в нежно-голубых глазах посмотрела на оператора, вольготно расположившегося в салоне среди разных сумок и какого-то хлама, сваленного там Евгеничем.
– Я за тобой – хоть на край земли, – в тон ей ответил Коля. – Только… так аппаратуру дорогую в эти развалины тащить не хочется.
– Вот тебе и оператор! – причмокнула губками Аня. – Ну, если что, то у меня с собой есть маленькая цифровая камера «Sony».
Коля смущенно улыбнулся. Аня изобразила милую гримасу на личике и показала пальчиком на свой рюкзачок, что был оставлен ей в салоне «Газели»:
– Камера на дне. Но, вообще-то, предлагаю для начала просто сходить на разведку. Если будет что интересного поснимать, то тогда вернемся за ней или уж… за дорогой твоему сердцу аппаратурой, – сказала Аня и, немного подумав, прибавила:
– Знаешь, а достань-ка фонарик, он у меня в боковом кармане лежит, мало ли, вдруг пригодится.
Оператор раскрыл ее рюкзачок и аккуратно стал перебирать попадающиеся вещи: косметичка, блокнот, небольшая аптечка, кошелек, паспорт с ж/д билетами, пресс-карта, отдельно упаковки «Адреналина» и «Афобазола», диктофон, флешка, связка ключей, пара-тройка разноцветных ручек, камера в чехле…
– Что-то я фонарик здесь не вижу, Ань, – невинно проговорил Коля.
– Балда ты, Коля, я же сказала – в боковом кармане, – усмехнулась Аня и, перегнувшись назад, быстро извлекла из рюкзачка складной металлический фонарик. – Эх, хочешь, чтобы было сделано хорошо, делай все сама.
После небольших сборов, корреспондентка и оператор выпрыгнули из «Газели». Аня покровительственно положила руку на плечо Коли и, на редкость приветливо посмотрев на водителя, распорядилась:
– Борис Евгенич, пока я с моим оруженосцем Николаччо буду на разведке, ты бы спрятал нашего железного росинанта. Хотя бы поставь его между вон той кучей со строительным мусором и забором.
– Ага, – понимающе кивнул головой Евгенич и на прощание помахал им рукой, наблюдая за тем, как Аня вместе со счастливым от своей новой «должности» Колей исчезает за одним из сумрачных краснокирпичных зданий.
* * *
Несколько крупных дождевых капель скатилось по изогнутому козырьку, напоминающему по форме пасть мифического огненно-алого дракона, над широкой черной железной дверью и упало Ане на руку. Она сморщила носик и взглянула на Колю, который увлеченно рассматривал творения неизвестных художников, превративших чернеющие решетчатые дыры двух окон чуть выше козырька в драконьи глаза и изобретательно нарисовавших баллончиками с краской его воинственную морду размером в два этажа.
– Оригинально, – оценил оператор.
– Для клуба «Деймос» в Усть-Гилинске, наверно, да, – небрежно сказала Аня, подошла ближе и решительно дернула за ручку двери, но та не открылась, а только откликнулась металлическим эхом в пространстве, скрытом за ней.
– У меня такое чувство, что здесь никого нет, – предположил Коля.
– Может, оно и к лучшему, есть пока возможность осмотреться, – заметила корреспондентка и неторопливо направилась вдоль трехэтажного здания, изучая его на предмет возможных ходов внутрь. Но как назло все окна на первом этаже были капитально заделаны кирпичами, а на втором и третьем – в них «красовались» черные железные листы. Повернув за угол, Аня увидела перекореженную лестницу, частично отставшую от стены, которая вела на второй этаж к маленькой дверце с навесным замком.
– Еще один оригинальный вход в «Деймос», – пошутил Коля, приблизившись к лестнице вслед за ней.
– Что ж, им и воспользуемся, – предвкушая авантюру, проговорила Аня. Немедля она тут же отыскала увесистый булыжник и подняла его с земли. Потом подошла к лестнице и проверила ее свободной рукой на прочность:
– Меня выдержит.
– Но, Ань… – безрезультатно попытался остановить ее Коля.
– Держи камень, когда я залезу наверх – передашь, – долго не думая, Аня всучила оператору булыжник, а сама стала аккуратно вскарабкиваться по мокрой шатающейся лестнице наверх. Добравшись до изрядно сырой и ржавой площадочки перед дверцей, корреспондентка, стоя на корточках, наклонилась к оператору, который, вытянувшись в полный рост, отдал ей булыжник. Ловко балансируя на ненадежной опоре, Аня одной рукой схватилась за выступ у дверцы, а другой со всей силы врезала булыжником по навесному замку. Безрезультатно. Еще удар. Замок не поддался. Корреспондентка чуть помедлила, вдохнула и на выдохе напрочь вышибла из дверцы последнюю преграду для входа в «Деймос».
* * *
Все межэтажные перекрытия здания, бывшего в советские времена гибридом цеховых и кабинетных помещений, оказались полностью разрушены. Остались в сохранности только угловатые металлические колонны, грубо вонзающиеся в бесконечно высокий потолок клуба «Деймос» по всей его площади. На уровне второго этажа необъятное помещение опоясывал узкий балкончик, явно сделанный для того, чтобы можно было изнутри добираться до решетчатых окон-глаз дракона и оттуда отслеживать нежеланных посетителей клуба.
Аня осветила ближайшее от себя пространство, выхватив фонариком метра три от подножия винтовой лестницы, по которой она только что спустилась с балкончика на первый этаж «Деймоса». В мягком свете фонарика стала видна зона отдыха с низкими диванчиками и столиками, сделанными талантливыми умельцами из металлических фрагментов от каких-то приборов-конструкций и раскрашенного кривого стекла.
– Креативненько, – шепотом отметила Аня и, легко ступая по бетонному полу, отправилась осматривать утрированно-технократичный интерьер «Деймоса». Справа от места, где располагались диванчики, были установлены холодильники с богатым запасом люксовых спиртных напитков. А в полутора метрах от них даже оказался импровизированный бар со стойкой и изогнутыми стульями для хозяев и гостей, по традиции созданных из металла и пластмассы, найденных на заводских задворках. Посветив фонариком на поверхность барной стойки, корреспондентка в нескольких местах заметила рассыпанный белый порошок, забытый тут кем-то впопыхах.
– Ну да, – с издевкой в голосе произнесла она, – естественно.
За зоной отдыха следовало огромное свободное пространство, предназначенное для танцев. Оно плавно переходило в небольшую сцену с низкими подмостками, а по ее бокам располагались гигантского вида динамики. Стены «Деймоса» по уровню первого этажа украшали граффити, местами превращающиеся в изображение полета серебряных, зелено-алых и золотых драконов. Слева от танцплощадки Аня увидела диджейский пульт с вертушками. Освещая себе дорогу фонариком, она обошла его, оценивая на взгляд ультрамодный дизайн, и вдруг приметила на полу под пультом какую-то крупную тканевую вещь. Корреспондентка чуть наклонилась и посветила на нее: это была полурасстегнутая синяя спортивная сумка «Adidas», из которой виднелись пачки денег со знаком «евро».
– А… Ань… А-нь-ня!.. – по неохватному помещению клуба «Деймос» прокатился невнятный крик Коли с улицы. Следом по дверце на втором этаже, через которую корреспондентка проникла в здание, стукнули несколько маленьких камушков. От неожиданности Аня дернулась и налетела на диджейский пульт, нажав на какие-то кнопки.
– Вот… блин! – выругалась она и, даже не тронув находку, тут же поспешила к выходу. Тем временем динамики за ее спиной зашипели, готовясь разродиться полноценным звуком. Уже приближаясь к винтовой лестнице, Аня как назло споткнулась о забытую тут кем-то женскую бело-серебристую туфлю. Посветив на нее фонариком, она почувствовала что-то смутно знакомое, но вспоминать и разбираться было некогда. Мгновение спустя, Аня уже выбиралась на улицу, слыша краем уха, как клуб «Деймос» обволакивает песня группы «Агата Кристи» «В интересах революции»:
…Налейте крови, бокалы синие пусты
Давайте выпьем за обаяние борьбы
За идеалы, мы их ковали на огне
За ваших дочек, которых я возьму себе
В Интересах Революции
В Интересах Революции…
* * *
Они возвращались в обход, огибая давным-давно заброшенные строения, уже наполовину увязшие в неровном местном рельефе, минуя парочку почти истершихся заводских башен и что-то наподобие котельных, уничтоженных переменчивой погодой и временем.
– Несколько машин, по-моему, приехало. Шумно больно… стало… – вещал Коля Ане, сосредоточенно идущей впереди него.
– Хорошо бы там был Алексей, – отвечала она.
– Да ну… то есть… он же… они ж поймут, что мы были в «Деймосе»…
– Неважно, – Аня притормозила в двух шагах от дороги, по которой «Газель» TV-O с полчаса назад приехала на заброшенный завод, и твердо сказала: Коля, нам нужен Алексей Куманин… для репортажа.
– Эээ… Черт! – оператор резко обнял Аню и вместе с ней нырнул за влажный остов здания. Мимо них в сторону Усть-Гилинска на большой скорости пролетели серо-серебристый «Lexus» и алый спортивный «Porsche».
– Пусти! – Аня вырвалась из объятий Коли и побежала к проему в заборе, за которым Евгенич должен был спрятать «Газель».
– Аня!.. – растерялся оператор. Но корреспондентка уже успела исчезнуть за разрушающейся кирпичной стеной. Через миг Коля тоже обогнул забор и увидел ее, суетящуюся около «Газели».
– Куда он, черт возьми, делся!? – она была в ярости.
– Борис Евгенич! Боря! – позвал Коля. Но никто не откликнулся.
– Он в Деда мороза решил с нами поиграть! Может, с пятидесятого раза выйдет! Придурок! – зло ругалась Аня. Тем временем Коля, пройдя мимо кучи со строительным мусором, вышел в центр дворовой площадки и попытался в сгущающихся сумерках разглядеть среди окружающих краснокирпичных зданий крупную фигуру водителя. Но так ничего и не высмотрев, развернулся и вскрикнул от ужаса:
– О Боже!!!
Аня медленно обошла мусорную кучу: тело Евгенича было распластано на битых кирпичах, а из его виска торчал окровавленный железный штырь. Посильнее натянув кожаную перчатку, корреспондентка осторожно наклонилась и дотронулась до полусжатой ладони водителя – из нее вывалился смятый окурок «Примы».
– Коля, дай мобильник! – скомандовала Аня, подойдя к пребывавшему в шоке оператору.
– А т-т-твой?..
– У меня уже двое суток нулевой баланс, пополнить никак не могу. Ну, скорей!
– А-а-а… Да, держи…
– Надо срочно вызывать сюда Дятлова, – констатировала Аня, выдернув из ватных Колиных рук телефон, и сразу же стала набирать номер следователя, сверяясь с записью в списке контактов своего мобильного, который только что включила.
Глава 8. Разоблачения
– И на кой черт вас туда понесло?.. – как бы риторически спросил Дятлов, снова принимаясь выстукивать казуистические словеса на клавиатуре. Аня, в одиночестве сидящая на банкетке в кабинете следователя, запахнула кожаную куртку и поближе придвинулась к обогревателю, пару раз сжав и разжав руки в перчатках:
– Понимаете, мы же люди безвольные, с заданиями шеф-редактора спорить не можем…
– Правда? – Дятлов хитро посмотрел в ее нежно-голубые глаза.
– Максим Викторович…
– Верю, – прищелкнул языком.
– Я хочу сказать… спросить, какие нас ждут последствия?
– А Вы на какие рассчитываете? – Дятлов встал и прошелся туда-обратно по кабинету, снял форменный пиджак и повесил его на спинку своего кресла.
– На… самые лучшие, конечно, – Аня обворожительно улыбнулась.
– Что ж, это правильно, – следователь снова сел в кресло. – Ну, и где ж Ваш паспорт, Анна?
– Но… мы же с Вами уже про это говорили, – корреспондентка несколько смутилась. – Я его дома оставила. У меня с собой только пресс-карта.
– Ах, да-да-да… Тогда еще раз назовите мне себя.
– Анна Владимировна Александрова, полных лет… 25, проживаю в областном центре. Работаю на TV-O корреспондентом.
– Бла-бла-бла, – Дятлов искоса следил за Аниной реакцией.
– Простите?
– Ничего-ничего, я сверяюсь с записями.
– А еще долго? Просто, гм, мы никак не думали, что нам придется вот так задерживаться…
– С трупными историями? – грубо пошутил следователь.
– А-э-а… наверно, да. Я… я… я не понимаю, зачем они убили Бориса Евгенича!? – воскликнула Аня.
– Это дело следствия – понимать.
– Ага…
– И… всему свое время, Анна. Когда будет надо, я Вас отпущу… К тому же, думаю, что срочной необходимости готовить репортаж про Рябинина у вас больше нет, – Дятлов развернулся к ней.
– Почему это?.. Нет, ясно, что мы опоздали, конечно, но это ничего не отменяет…
– Обстоятельства существенно изменились. Господин Куманин сегодня вечером добровольно подал в отставку с поста мэра Усть-Гилинска. Завтра об этом будет объявлено официально. Я уже дал знать Вашему руководству по электронке, что наши комментарии по убийству Рябинина будут скорректированы и даны позже.
– Но как так!?
– Вот так.
– Странности какие-то…
– Усть-Гилинск ими полон, – Дятлов встал, вновь прошелся и сел рядом с Аней на банкетку. Смотря на нее сверху вниз, следователь усмехнулся и сказал:
– Ну, на кой черт вас туда понесло?..
– Кхм, записанный на камеру разговор с Алексеем Куманиным о Рябинине мог бы скомпрометировать Куманина-старшего, ну, мы и поехали в клуб «Деймос» искать этого Алексея. Только не спрашивайте: зачем? Это была идея нашего шеф-редактора Гали… Галины…
– Ох, понимаете, Аня… Скорее всего, Алексей Куманин причастен к убийствам Рябининых и исчезновению денежных средств. Вот те самые шестьсот тысяч евро, обнаруженные Вами в клубе «Деймос», это только малая часть из украденного у… ну, Вы понимаете… На данный момент органы крайне активно занимаются поиском Алексея и его друзей. А вы их, Аня, спугнули, – он замолчал и стал испытующе смотреть на нее. Она сглотнула слюну и в нерешительности отвела взгляд.
– Мы… я… не хотела Вам навредить, Максим Викторович, – голос у нее задрожал.
– Всё в порядке, успокойся, – неожиданно ласково сказал Дятлов и провел рукой по ее лицу. Аня робко взглянула на него:
– Но Вы же сказали…
– Никак не могу тебя разгадать. Кто ты, Аня? – он приблизил свое лицо к ней, так что она почувствовала смесь запахов его тела и табака, и еще немного аромата мужских духов «D&G». Вытянула свои губки и дотронулась ими до его теплых губ. Дятлов провел языком по ее рту и проник внутрь.
Отвечая на поцелуи следователя, Аня страстно ухватилась руками в кожаных перчатках за его крепкие плечи, обтянутые тонкой тканью рубашки, одновременно чувствуя, как его мягкие ладони скользнули по ее талии, груди под курткой и свитером, сползли вниз, к бедрам, пытаясь пролезть под облегающие джинсы. Его тело становилось все ближе и рельефнее, а ее изогнутая нога уже была закинута на банкетку. Мало места. Чертов обогреватель. Шум в коридоре около кабинета. Дверь открылась.
– Не, по-любому я не вовремя, – раздался издевательский голос Александра Петровича. Дятлов отпрянул от Ани.
– Подожди за дверью, – зло скомандовал следователь.
– Макс, дело крайне срочное…
– Я сказал.
Александр Петрович вышел, оставив незадачливую парочку наедине. Аня выпрямилась и начала поправляться. Дятлов молча встал и прошел к креслу, надел форменный пиджак.
– Из Усть-Гилинска уезжай. Как можно скорее уезжай, лучше всего – сейчас же. И этого своего не забудь прихватить… оператора. У нас тут свои дела, не до вас, – твердо сказал следователь. Аня поднялась с банкетки и направилась к выходу из кабинета. Но в тот момент, когда она поравнялась с ним, Дятлов схватил ее за руку и притянул к себе:
– Я тебе позвоню… или найду, – и на прощание хитро улыбнулся.
* * *
Сняла перчатку с правой руки и вытерла губы. Затем вновь надела. Аня стояла в коридоре прокуратуры Усть-Гилинска, прижавшись к стене, и смотрела в одну точку на плакате напротив. Лампочка в посеревшей люстре на потолке противно мигала, усиливая атмосферу изжелта-черной тревожности. Она вздохнула и почувствовала, как по щекам покатились слезы, беспрепятственно капая на куртку.
– Ань, ну как, закончили? Представляешь, я так и не смог дозвониться Гале! А еще пока тебя ждал, видел тут эту женщину, которая в доме Рябинина убиралась. Они, наверно, у нее пока-за-ния… – Коля приблизился к Ане вплотную и увидел ее заплаканное лицо. – Что случилось!?
– Все в порядке, – еле слышно ответила она.
– Что он тебе сделал!?
– Ничего…
– Но!..
– Обними меня, – Аня уронила голову на плечо оператора, тот мгновенно растаял и, опустив на пол ее рюкзачок, сжал корреспондентку в крепких объятиях.
– Нам надо отсюда уходить, – шептала она, – надо уходить…
* * *
На часах было одиннадцать вечера. Коля поставил на столик, за которым в буфете гостиницы «Меланхолия» сидела Аня, две чашки со сладким черным чаем и вазочку с печеньем и сушками.
– Это все, что удалось добыть, – улыбнувшись, сказал оператор и устроился напротив корреспондентки.
– Хотя бы так, – голодно посмотрела на «яства» Аня.
– Кое-как уговорил администраторшу, – похвалился Коля.
– Молодец-молодец, – подмигнула ему корреспондентка, смачивая затвердевшую сушку в чае. Оператор взял из вазочки печенье и разломил его. Молчание несколько угнетало, усиливая общее для обоих чувство неопределенности.
– Ань…
– Он что-то увидел, чего не должен был… Вот они его и убили… – размышляя, произнесла она.
– Зачем он только из машины вышел?..
– Курить отправился…
– Эх, Боря-Боря…
– Мы, судя по всему, сами того не желая, вышли на след убийц Рябининых…
– Но зачем мажорам понадобилось совершать эти бессмысленные убийства?..
– Не скажи… Если подумать, то бессмысленными их не назовешь… Дело, скорее всего, обстояло так: Куманин, Рябинин и Гареев изначально имели выгодные «дружеские отношения», пока Куманин не взбрыкнул, посчитав Усть-Гилинск исключительно своим городом, где он хозяин и он решает, что можно, а что – нельзя. Естественно, Гарееву это не понравилось, так как город был крайне удобен для проворачивания различных афер. Рябинин же, всегда безошибочно знающий, на чьей стороне стоит играть, поддержал Гареева. В результате началась война интересов больших дядюшек, в которую случайно вовлеклись и их дети.
– Дети-то тут причем?
– Конечно, они были бы ни причем, если бы не… любовь.
– Любовь?..
– Да. Пока враждующие кланы отцов конфликтовали, Алексей Куманин и Анастасия Рябинина умудрились влюбиться, да так влюбиться, что жить друг без друга не смогли. Ясно, что такое никак не устраивало ни мэра Куманина, ни предпринимателя Рябинина. Начались запреты, ругань, ссылка Алексея в Москву и т. д. А, как известно, преграды, чинимые влюбленным мальчику и девочке, только распаляют страсть да… толкают на глупейшие и непоправимые поступки, – Аня отпила сладкого чаю из чашки.
– Так они же все равно встречались, несмотря на запреты родителей…
– Но такие родители, как Куманин и Рябинин, могли действовать довольно-таки жестко для достижения своих целей, особенно последний. Например, ограничить денежное довольствие или пригрозить Насте помещением ее в какую… гм, какой-нибудь частный закрытый… гм, колледж… пансионат… И никаких тебе свиданий с любимым Лешенькой!
– И это повод, чтобы убить?..
– Иногда вообще никакого повода не надо для убийства, а тут такое! Вот компания мажористых идиотов и решила одним махом избавиться от родителя-узурпатора, заполучить немаленькие деньги и при этом выйти сухими из воды.
– Ты полагаешь, что Алексей Куманин убил Рябинина?
– Нет, я думаю, что это сделала сама Настя, а Алексей с друзьями был только сообщником. И вот почему: во-первых, она была медиком, так что достать нужные препараты для нее не составляло труда, а, соответственно, и ввести их внутривенно тоже. Во-вторых, явно, что только к ней и ни к кому больше Рябинин бы поехал один, не опасаясь за свою безопасность.
– Значит, Настя позвонила Рябинину… наверно, с какого-нибудь левого телефона, от которого они потом избавились… сказала, что, допустим, машина, на которой она ехала в Усть-Гилинск, сломалась, и попросила, чтобы он ее забрал?
– Именно, – согласилась Аня. – А там, куда он приехал ее забирать, его поджидала не очень дружелюбная компания. Кто-то из мажоров огрел его дубинкой по голове, Настя же ввела препарат.
– Жестоко…
– Ну, с Борисом Евгеничем они поступили не мягче…
– А потом Настя села в «Range Rover» Рябинина и вместе с остальной компанией отправились в коттедж… за деньгами.
– Ага…
– Постой, а Дятлов же сказал, что этот «Range Rover» нашли брошенным в соседней области на дороге, ведущей на север от Усть-Гилинска… невдалеке, вроде как, от какой-то железнодорожной станции…
– Ну, наши мажоры должны же были отвести от себя подозрения. Вот Алексей всю ночь и отгонял «Range Rover» куда подальше. А тем временем в Усть-Гилинске остальная компания решила отпраздновать удачное дельце и поразвлечься с наркотой, отсиживаясь после убийства Рябинина в своем клубе «Деймос».
– И Настя перебрала?..
– Или же кто-то, к примеру, Митя Путовский специально вколол ей какую-нибудь дрянь… Но что бы там ни было, Настя в «Деймосе» лишь потеряла сознание, а не умерла. Умереть ей помогли наши мажоры, выбросив тело «подруги» в центральный парк Усть-Гилинска…
– А потом вернулся Алексей…
– Точно. Какую версию событий мажоры изложили своему «другу» – неизвестно, но очевидно, что Алексей не был в курсе того, что Настя лежала в парке и умирала, пока… не узнал об этом в суши-баре от меня.
– Что же мог увидеть… или услышать бедный Боря среди этих заводских развалин?..
– Этого мы, к сожалению, уже не узнаем… Но, возможно, если бы Борис Евгенич их не остановил, то и нас ждала бы его участь… Так что мы просто обязаны ради него довести наш репортаж до конца, – категорично произнесла Аня. Коля неуверенно взглянул на нее:
– Считаешь?.. Я как-то…
– Да, – кивнула корреспондентка.
