Читать книгу: «шИзофрЕния», страница 2
Глава 3. Параллельные миры
«Жизнь за городом – это череда неоспоримых преимуществ: чистейший воздух, первозданная природа, чудесная атмосфера отдыха. Все эти привилегии вы с избытком получите, переехав в “Радугово” – коттеджный поселок для людей с изысканным эстетическим вкусом». Помимо такой зазывающей писанины на буклете, который рассматривала Аня, красовались 3D модели респектабельных одно- и двухэтажных домиков, а вокруг них затейливо изгибались пешеходные и автомобильные дорожки. Фронтально «Радугово» на глянцевой картинке выходило к озеру, где маневрировали белоснежные яхточки.
Однако то, что являлось на деле «Радуговым», разительно отличалось от глянцевых картинок буклета. Ане даже стало смешно, что вот эту полудеревню с вкраплениями штук двенадцати шикарных коттеджей можно называть поселком. Не говоря о том, что располагался «загородный» поселок максимум в десяти минутах езды в южном направлении от центра Усть-Гилинска. А нарисованное раздольное озеро было обычным запущенным прудом.
Дорожки в «Радугове» уже были прилично размыты, так что для перемещения от строения к строению здесь лучше всего подходили резиновые сапоги по колено. Единственная заасфальтированная дорога, по которой обычно и проезжали автомобили, пролегала мимо пяти коттеджей, выстроенных друг за другом. Около ворот одного из них припарковались черная «Волга», «BMW» и «Газель» TV-O.
Выбрав подходящий ракурс, Коля принялся устанавливать аппаратуру. Евгенич вылез из «Газели» и ходил, покуривая, взад-вперед по дороге. В автомобиле осталась только Аня досматривать буклет «Радугово», который ей перед тем, как зайти в коттедж, вручил Дятлов, сказав, что строительством всего этого великолепия занялся бы Рябинин, встав во главе Усть-Гилинска. Не понятна Ане была только пара моментов: кого же предприниматель намеревался селить в такое количество роскошных домов и куда собирался девать местных жителей, владельцев нерентабельной недвижимости?..
– Идем! – позвал Коля Аню, подойдя к «Газели». Она удивленно посмотрела на него и медленно убрала буклет в сторону.
– Что ты говоришь? – тихо произнесла Аня.
– Все готово, можем снимать, – уточнил оператор.
– А-а-а… сейчас… – еще тише ответила она и сильнее натянула на руки кожаные перчатки.
– Все в порядке? – забеспокоился Коля.
– Конечно! – уже веселым голосом ответила корреспондентка и засмеялась. – Лучше подай даме руку и помоги спуститься.
Радостный Коля с готовностью подхватил Анину руку и, когда она спрыгнула на землю, обнял ее за талию. В первое мгновение корреспондентка всем телом подалась к нему, заманчиво посмотрела в его серо-зеленые глаза и тут же, ловко выкрутившись из объятий оператора, побежала к установленной на штативе напротив ворот коттеджа камере.
* * *
«…специально для TV-O, Анна Александрова, Николай Гаврилов», – Аня отвела микрофон в сторону и весело сказала:
– По-моему, мы с тобой сделали все что можно для «Политики в реальном времени».
– Анечка, такую красавицу, как ты, я готов снимать бесконечно, – сделал ей комплимент Коля.
– Это, безусловно, мне льстит, но Галя таких… шуток явно не оценит, – усмехнувшись, произнесла Аня. – Ей же, помимо моего лика на фоне дома Рябинина, комментарии соседей про жестоко убиенного подавай. А оно нам с тобой надо?..
– По домам соседним можем пройтись, – неуверенно выдвинул предложение Коля. Аня сморщила носик и помотала головой:
– Тут либо развалюхи, в которые через грязь надо добираться, либо особняки, где нас пошлют куда подальше… Так что сегодня как всегда придется получать нагоняй от Гали, будь она неладна…
– Я тебя в обиду не дам, – Коля влюбленно взглянул на Аню, подошедшую к нему и невинно склонившую голову на его крепкое плечо. С минуту они стояли, не шевелясь, как вдруг около камеры очутилась женщина неопределенного возраста в резиновых сапогах и потертом розовом пальто и уставилась на молодых людей.
– А вы замеры делаете? – с любопытством спросила появившаяся. Аня резко отпрянула от Коли:
– Что?
– Ну, для строительства домов людям, – уточнила женщина и кивнула головой в сторону камеры: – вот этим что-то замеряете же?
– Это видеокамера, – улыбнулся Коля. – Мы корреспонденты с областного телевидения.
– Ай, я не поняла, – расстроилась женщина. – Вас Семен Сергеевич пригласил?
Молодые люди одновременно ответили:
– Нет.
– Что-то произошло? – обеспокоилась женщина.
– А Вы кем приходитесь Семену Сергеевичу? – перехватила инициативу Аня.
– Ой, я не представилась же! Ангелина Васильевна меня зовут. Живу тут рядом и у Семена Сергеевича дом прибираю по понедельникам. Как раз сейчас собиралась зайти и гляжу – машины всякие стоят, а вы вот замеры делаете, ах, то есть не замеры…
– Мы репортаж готовим, – пояснила Аня. – Семена Сергеевича убили сегодня ночью.
* * *
Ангелина Васильевна утерла платочком крупную слезу, сползшую по щеке, и в который раз вопрошающе взглянула на молодых людей.
– Неужели это правда?.. – проговорила женщина. – Какой кошмар!..
– К сожалению, да, – Аня сочувствующе вздохнула.
– Он ведь такой достойный мужчина, никому зла не сделал, кто ж осмелился-то на жизнь его посягнуть… – продолжала причитать Ангелина Васильевна. – Еще же моложавый совсем, лет на шесть меня младше, а-а-ай… И в пример бы многим Семена Сергеевича, ведь щедрый такой еще… был…
– Щедрый? – влез Коля.
– Так ведь дома он нам должен был новые построить. Говорил, что станет мэром и всех нас из наших развалюх переселит. Это ж с подачи Семена Сергеевича наш райончик Радужный в Усть-Гилинске стали называть коттеджным поселком «Радугово». Он здесь сам первый и свой коттедж отстроил еще лет пятнадцать назад, и друзьям своим, тем еще давнишним друзьям, дома выстраивал. Вон – стоят-красуются, – Ангелина Васильевна указала на рядом стоящие коттеджи.
– Что значит «давнишним»? – поинтересовалась Аня.
– Ах, старая это история. Дружил раньше Семен Сергеевич с мэром нашим Куманиным да с нынешним начальником УВД Усть-Гилинска Путовским и с этим, как его, судьей Мишкиным тоже приятелем был. Вот тогда и помог им дома отстроить здесь. И Гарееву, губернатор области который у нас теперь, тоже коттедж возвел. Все они вместе тогда хорошо общались. Потом Куманин в мэры пошел, всех их за собой подтянул. Только Гарееву-то Усть-Гилинска мало было, он женился, в большие люди выбился, губернатором стал, а Куманин через некоторое время с ним конфликтовать начал. Семен Сергеевич с Гареевым дружбу не захотел бросать, так вот и рассорились они с Куманиным, а заодно с Путовским и Мишкиным. Но Семен Сергеевич всегда гордо держался и на подлости не шел, не тот человек… был… – тяжело вздохнула женщина.
– Рябинин, значит, из Радужного родом? – спросил Коля.
– Что вы! – возразила Ангелина Васильевна. – Здесь совсем-совсем давно родственников жены Семена Сергеевича домик был. Когда они умерли, этот домик ей в наследство достался. Его как раз и перестроил Семен Сергеевич в коттедж красивый. А жили они сначала семьей в его квартире большой в центре Усть-Гилинска. Там сейчас Настя, вторая дочка Семена Сергеевича, иногда проживает. Он-то там не смог оставаться, тяжело ему было…
– У него разве не одна дочь? – удивилась Аня. Ангелина Васильевна помяла платочек в руках и добродушно посмотрела на нее:
– Две у него дочки… было. Только на нем как будто проклятие какое-то лежало, не везло ему в жизни, страдал много, хоть и деньги имел. Я с ним лишь десять лет назад знакомство свела, тогда Екатерина, жена Семена Сергеевича, уже… повесилась. Болела она сильно головой, шизофрения у нее была. Сначала тихо-мирно все, как он рассказывал, было, а потом припадки агрессии стали появляться. То вроде бы замкнутая ходит, не слышит – не видит никого, а потом возьмет и накинется. На Семена Сергеевича с ножом кидалась, думала, что он девочек их убить хочет. Но еще хуже становилось, когда у Екатерины периоды просветления наступали. Она жутко страдала, рыдала днями о себе такой несчастной. И вот как-то приехал домой Семен Сергеевич, это в квартиру в центре, и нашел ее в петле. Настя-то маленькая еще была, а старшая дочка все понимала уже и от горя слегла. Вот Семен Сергеевич и определил ее в клинику около Усть-Гилинска, на Западной горе в лесу у нас есть такая. Только, похоже, умерла она там, девчушка-то эта лет пять назад. Я ее, правда, не знала, но жалко-то как их всех бедных! А Семен Сергеевич хоть вроде бы и бодрый был, но глаза-то у него постарели после этого, всегда мучение в них можно было прочесть. Ах, несчастная Настенька совсем одна осталась! Как она-то переживет смерть отца!? Она уже знает?
– Ее прокуратура везде ищет.
– Как это!? Она же в Усть-Гилинске. Зачем ее искать!? – воскликнула Ангелина Васильевна.
– А с чего Вы решили, что она здесь? – заинтересовалась Аня.
– Так я ее вчера видела. Как раз дождь прекратился, и я побегать наконец-таки Букашку, собачку мою, выпустила вот здесь, недалеко. Смотрю: Настя с сумкой большой выходит из ворот коттеджа и садится в черный отцовский джип «Range Rover». Я подумала еще, что странно, почему она за рулем, а не Семен Сергеевич… ну, да ладно…
– И Вы видели, куда она поехала? – узнавала подробности корреспондентка.
– В Усть-Гилинск же…
– А почему Вы уверены, что это Настя-то была? – перебил ее Коля и тут же поймал на себе сердитый Анин взгляд.
– Что ж, я Насти не узнаю!? – возмутилась женщина. – У машины фары включены были. Прекрасно ее было видно: фигурка точеная, походка, волосы светлые на ветру развевались. Конечно, это Настенька была.
Коля посмотрел на корреспондентку, та в ответ кивнула ему головой.
* * *
Из ворот коттеджа Рябинина показались трое мужчин в серых пальто, у одного из которых на плече висела синяя спортивная сумка «Adidas», которую он тут же забросил в черную «Волгу». Последним вышел Дятлов.
– Александр Петрович, ключи мне отдай, – обратился следователь к тому, что вышел с сумкой. Тот быстро подошел к Дятлову и вытащил из кармана связку. Следователь ловко повернул ключи в замочных скважинах, закрыв ворота, еще мгновение назад соединявшие мир живых с владениями убитого.
– Максим Викторович, по-любому опечатать-то не забудь, – весело напомнил ему мужчина, названный Александром Петровичем. Следователь хитро сощурился и ухмыльнулся:
– А то как же! – и быстро завершил свою миссию.
После того, как все трое его коллег погрузились в «Волгу» и уехали, Дятлов энергично подошел к праздно наблюдавшим за происходящим корреспондентам TV-O вместе с Ангелиной Васильевной.
– Всё – концы обрублены, – бодро сказал следователь, посмотрев на Аню. – Мы обыск завершили, я сейчас по делам дальше поеду. Если возникнут дополнительные вопросы, Анна, то звоните – обязательно отвечу. А Вас, я смотрю, уже человек заждался, – он кивнул головой в сторону грузно стоявшего около «Газели» Евгенича.
– Максим Викторович, а мы Вам свидетеля нашли, – вставила Аня. – Вот это Ангелина Васильевна, она у Рябинина дом прибирала.
Женщина испуганно покосилась на Дятлова, который, в свою очередь, измерил ее оценивающим взглядом.
– Да какой я свидетель… – пролепетала Ангелина Васильевна. – Ничего особого, интересного рассказать не могу же…
– Ангелина Васильевна видела, как дочка Рябинина, Анастасия, вчера выходила из этого коттеджа в десять вечера, – пояснила Аня.
– Да-а-а?.. – протянул Дятлов, и в этот момент у него зазвонил мобильный телефон. Он сделал знак рукой, чтобы они подождали, а сам отошел в сторону и начал с кем-то вдумчиво беседовать. Между тем Ангелина Васильевна незаметно перешла проезжую часть и скрылась среди разрозненно стоящих домишек.
– Где эта уборщица-то?.. – пренебрежительно-резко спросил вернувшийся следователь. Аня и Коля синхронно пожали плечами.
– Хотя… фиг с ней, если что – найдем… – Дятлов в раздумье сморщил лоб и, зло искривив рот, добавил:
– Анастасию Рябинину двадцать минут назад обнаружили мертвой в центральном парке Усть-Гилинска.
Глава 4. Настя
С верхушки полураздетой березы резкий ветер с усилием отламывал кривую веточку. Порыв. Еще порыв. Затишье. Снова порыв. И вот, в последний раз попытавшись удержаться за родное дерево, веточка с шумом надломилась и отчаянно полетела вниз, в темную бездну.
– Ай! – вскрикнула Аня, оттого что ей по ноге ударила упавшая ветка. Она подняла голову и посмотрела наверх: центральный парк Усть-Гилинска заселяли настоящие деревья-великаны, нависающие своими черно-рыжими кронами над пешеходными дорожками. Сквозь них уже почти не было видно октябрьского неба, по которому успела расползтись вся палитра серого цвета.
Парк давно не асфальтировали, поэтому ноги шедших периодически натыкались на вылезшие из земли камни, перемешанные с сырой грязью и опавшими листьями. Дорожку, где стояли корреспонденты, окаймляли унылые кустики. И на их фоне уродливо сверкала отодвинутая в сторону белая старая скамейка, а за ней, под кустами, лежало тело Насти.
– Думаешь, что это все-таки стоит снимать? – спросил Коля, указав на скопление людей поблизости от скамейки.
– Я даже не знаю… Если бы это был обычный репортаж, то, конечно, и сомнений никаких бы не возникло. Но ведь сам понимаешь… К тому же, по-моему, Дятлов не особо рад, что мы сюда приехали вслед за ним… – раздумывая, произнесла Аня.
– Тогда нет смысла здесь больше оставаться, – сказал Коля, поправив на плече увесистую сумку с аппаратурой.
– Возможно, да, – заметила Аня. – Ты лучше возвращайся к нашему обрюзгшему шумахеру, поболтай с ним о мужском, о важном: сардельках и пиве. А я похожу здесь одна, посмотрю, послушаю. Может, что интересного выясню…
– Ладно, – выдавил из себя Коля и, развернувшись, покорно направился к «Газели» TV-O, припаркованной у въезда в парк. Аня небрежно взглянула ему в спину, поудобнее выправила на плечах рюкзачок и пошла к снующим около скамейки людям.
* * *
Она была одета в легкие облегающие белые брючки и такого же цвета топик с тонкими лямочками и блестящими вставками на груди. Бело-серебристая туфля наполовину сползла с ее правой ступни, обнажив белесую пятку. Второй туфли поблизости не наблюдалось. Лежала Настя на правом боку, скукожившись до позы зародыша и неестественно раскрыв рот. Вся ее фигура скорее напоминала мраморный слепок, нежели некогда живого человека, а светлые волосы, заслонившие глаза, казались чуждым покровом. Возле ее головы валялась вымокшая серебристая сумка.
– Позвольте, – кто-то дотронулся до Аниного плеча в тот момент, когда она увлеченно рассматривала Настю. Корреспондентка обернулась и почувствовала, что ее внутренности пронзил дикий холод. Перед ней стоял человек в белом халате и недовольно смотрел ей в глаза. Отшатнувшись от него, Аня налетела на скамейку и медленно попятилась в сторону.
– Кого сюда пускают?! – возмущенно крикнул судмедэксперт одному из оперативников. Тот покосился на Аню. Но она уже, собравшись с силами, отошла метра на три от скамейки к группе глазеющих зевак. Оттуда Аня увидела, как человек в белом халате, осмотрев тело Насти, попытался разогнуть ей руку, однако это не очень-то ему удалось. Милиционер наклонился к нему:
– Может, помочь, Иван Федосеевич?
– Да чего тут помогать?.. Обычное переохлаждение, часов десять пролежала. Меня другое больше занимает: у нее на ручонках, кажется, следы от уколов…
Между тем, пока судмедэксперт беседовал с оперативником, к скамейке успел подойти Дятлов и поднять валявшуюся около тела Насти серебристую сумку. Внимательно осмотрев ее содержимое, следователь извлек оттуда связку ключей, а затем вновь опустил сумку на землю. Заполучив то, что хотел, Дятлов поспешил в сторону въезда в парк, где его уже поджидал тот самый мужчина в сером пальто, которого он называл Александром Петровичем. Немедля Аня отделилась от группы зевак и последовала за Дятловым.
– Саш, только это провернуть быстро надо… пока наши не приехали… – донеслись до Ани обрывки фраз следователя.
– …чтоб к замку квартиры Рябинина подошли. Что мы ищем, по-любому там, Макс… – полуразборчиво отвечал ему Александр Петрович.
– Рассчитываю, знаешь ли, – бодро сказал Дятлов, уже садясь одновременно с Александром Петровичем в черный «BMW».
Аня буквально вылетела из парка и с разбегу заскочила в «Газель», откуда Коля с Евгеничем только что наблюдали скоропалительный отъезд старшего следователя прокуратуры с его таинственным коллегой.
– Быстрее поехали за ними! – крикнула Аня абсолютно ошарашенному Евгеничу.
* * *
Усть-Гилинск в основном был застроен зданиями еще сталинской эпохи, что естественным образом наполняло городское пространство неподдельной живостью, несмотря на местами стершуюся неоампирную отделку фасадов и дождевые подтеки на стенах домов. «Газель» TV-O въехала во двор одной из таких сталинских пятиэтажек и остановилась невдалеке от детской площадки.
– По-моему, мы не туда свернули, – попытался нарушить воцарившееся в автомобиле молчание Коля. Но Аня, не реагируя на его реплику, только внимательно изучала местность сквозь лобовое стекло «Газели» и, наконец, увидев искомое, произнесла:
– Нет, мы не ошиблись, – она показала рукой на угловой подъезд, около которого был оставлен черный «BMW». Затем быстро сняла свой рюкзачок и налегке выпрыгнула из автомобиля:
– Попробую попасть внутрь, а вы ждите меня здесь.
На удачу домофон не работал, так что Аня с легкостью проникла в полутемный подъезд сталинской пятиэтажки. Оглядывая высокие потолки, просторные лестничные клетки и широкие пролеты в блеклом свете, идущем от подъездных окон, Аня медленно стала подниматься по лестнице, держась рукой за перила и прислушиваясь к доносившемуся сверху шуму. Миновав третий этаж, она остановилась и, перегнувшись через перила, посмотрела наверх: дверь квартиры под № 49 была чуть-чуть приоткрыта.
Мгновенно преодолев расстояние в один пролет, Аня аккуратно проскользнула в квартиру Рябинина, где уже во всю орудовали Дятлов с Александром Петровичем. Хотя свет в прихожей не был включен, даже в полумраке она сразу поняла, что попала в типичное современное помещение, превращенное состоятельным хозяином в некое подобие музея роскоши. Вдруг первая дверь, ведущая в комнату направо, резко распахнулась, и оттуда выглянул Александр Петрович. Аня прижалась к стене, спрятавшись за золотистым шкафом, предназначенным для хранения верхней одежды.
– С такой работой по-любому все нервы расшатаешь, – сказал Александр Петрович и, оставив дверь открытой, вернулся в комнату. Аня же, выйдя из своего укрытия, на цыпочках прокралась поближе и заглянула в щель, образовавшуюся между стеной и открытой дверью: в комнате посреди уже немало разбросанных вещей Дятлов потрошил белоснежный комод.
– Нет тут ничерта, Саш, черт дери, – недовольно говорил следователь.
– Но, Макс, по-любому бабки девка забрала. Кто еще?!
– Понятия не имею, но опыт подсказывает: все не так просто, как кажется, – Дятлов измерил хитрым взглядом Александра Петровича.
– Не усложняй! Явно, что она папашу шлепнула и уперла, сколько смогла. Спасибо и на том, что только три лямона взяла, а не весь десятчик, который он вчера должен был Гарееву отдать. И нам просто по-любому сказочно повезло, что мы хотя бы семь отрыли в Рябининском коттедже…
– Но даже если это она, допустим, Рябинина ширнула дрянью какой-то и заодно бабки сперла, то кто ее саму наркотой накачал и в парк выбросил? Ты себе вот этот вопрос задай. Тогда, может, еврики быстрее найдутся, – бросив копаться в комоде, парировал Дятлов.
– Макс, это, по-моему, по-любому по твоей части, – агрессивно произнес Александр Петрович.
– По моей – разруливать ситуации… – тут Дятлов осекся и быстро прошел к расположенному в углу компьютерному столу, на котором стояла фотографическая рамка. Следователь вытащил из нее фото и показал Александру Петровичу:
– Смотри!
– Это еще кто такие?
– Сынок мэра – Алексей Куманин и ныне мертвая Анастасия Рябинина вместе! Вот как все завертелось-то!.. Доморощенные Ромео и Джульетта, чтоб их!
– Который из них Куманин?
– Вот этот, в центре, с ней в обнимку, – ткнул пальцем в фото Дятлов. – А рядом сынки Путовского и Мишкина.
– Тут еще какая-то девка…
– Если не ошибаюсь, это Кристина Шестова, дочь директора нашего элитного лицея.
– Элитного?
– А что, не нравится?.. – саркастично усмехнулся Дятлов.
– По-любому мне пофигу. Но ты думаешь… это могут быть они? – пристально посмотрел на следователя Александр Петрович. Дятлов прищурился:
– Не знаю… но в нашем городе уж слишком много этим щенкам позволено. Сынок Путовского наркотой свободно приторговывает, я бы даже сказал: слишком свободно. В прошлом году на купленном папашей «Lexus»'е человека сбил и все ему с рук сошло. Что тебе сказать… мог ли такой безмозглый ублюдок вместе с дружками-идиотами провернуть нынешнее дельце?..
– Если так, то по-любому они доигрались, – ухмыльнулся Александр Петрович.
– По-любому, Саш, по-любому! – злорадно засмеялся Дятлов и кинул уже ненужное фото на компьютерный стол.
* * *
Бело-розовая Настина комната походила на картинку из глянцевого журнала с мягкими игрушками на кровати и миленькими статуэтками, расставленными на полочках. Со всем этим сейчас резко контрастировали разбросанные на полу вещи из распотрошенного платяного шкафа, прикроватных тумбочек и комода. Осматриваясь вокруг, корреспондентка тихо-тихо прохаживалась по комнате, пока Дятлов и Александр Петрович, так и не заметив ее присутствия, решили на всякий случай «подвергнуть досмотру» остальную квартиру.
Добравшись до компьютерного стола, Аня взяла фото Насти, положила его в карман и быстро направилась к выходу, как вдруг заметила черно-белую фотографию в рамке, что стояла на одной из полочек. Там была снята молодая пара с детьми в цветущем летнем парке: светловолосая девочка лет десяти держала мать за руку и, улыбаясь, смотрела на нее; мужчина левой рукой обнимал женщину за талию, а на его правой руке вертелась трехлетняя дочка, весело хватая отца за нос. Рядом с фотографией на полочке располагалась заводная механическая игрушка в форме закрытого цветка лилии.
– Почему же не вернулась… – проронила Аня и машинально повернула заводной ключик у игрушки. В тот момент, когда лилия раскрылась и пластмассовая Дюймовочка, спрятанная внутри, в балетной позе арабеск закружилась под мелодию из советского мультфильма, Аня уже бежала вниз по лестнице, к выходу из подъезда сталинской пятиэтажки.
Выскочив на улицу, она остановилась отдышаться и перевести дух. А тем временем достала из кармана унесенное с собой фото, на котором весело обнималась и строила друг другу рожки компания молодых людей в каком-то кафе. Аня перевернула фото и прочла надпись на обратной стороне: «Я с любимым Лешенькой на мое Совершеннолетие! Митька, Вовка-МиШесть и Кристя празднуют с нами!»
– Аня! – окликнул ее подошедший Коля. – Галя звонила.
– Что? – недовольно взглянула на него Аня.
– Она не могла тебе дозвониться, поэтому на мой телефон набрала. Я ей объяснил ситуацию. Галя сказала, чтобы мы с соседями здесь попробовали пообщаться на тему Рябинина, про дочь его не упоминали и возвращались в областной центр.
– У меня был выключен мобильник, – холодно ответила Аня и достала телефон из внутреннего кармана куртки. – Тут что-то нечисто… Мнения соседей ей, значит, все-таки нужны… Ты пока иди – скажи, чтобы Евгенич заводился, а я с Галей сама пообщаюсь, – распорядилась Аня и, отойдя в сторону, усиленно начала нажимать на кнопки на своем телефоне, отыскивая контакт шеф-редактора TV-O.
