Читать книгу: «Красный воробей», страница 2

Первая роллета отсекает бурый свет снаружи, Артуро слышит резкий вздох воздуховодов – шлюз всасывает вездесущую пыль. Вторая роллета уходит вверх, впуская ровер в пустой, залитый белым светом бокс.

На галерее вверху стоит некто в чёрном облегате, напоминающем сутану. Белый визор, белый воротничок.

– Добро пожаловать, синьор Фрага, – опять дребезжит голос из динамика. Напрямую никто не подключается, всё аналоговое, вот же старьё. На Марсе общаются по старинке, берегут трафик – пропускная способность сетей всё ещё невелика. – Следующие двенадцать часов вы проведёте в карантине. Будет произведён досмотр вашего багажа и оборудования. Пожалуйста, следуйте указаниям. По процедурным вопросам обращайтесь к ксёндзу Жуг.

Фигура в чёрном поднимает руку в приветствии. Ксёндз! Артуро запрашивает айчи – это польский священник. Откуда у китайцев польский священник?!

Да и вообще, он рассчитывал на более, скажем так, выраженное гостеприимство. На Алмрише его встречали с куда большей помпой, а тут ни одного официального лица – только, забери его Барон и Йеманжа, какой-то тухлый поляк.

Когда он выбирается из ровера, на галерее уже никого нет.

В карантине скучно, предсказуемо никакого вирта. Каюта довольно просторная, и он здесь один, в отличие от Алмриша с его липкими взглядами: что там делает этот темнокожий верзила? Артуро принимает узи-душ и посвящает несколько часов гендер-игрушкам, которыми совсем не пользовался на Алмрише – у арабов свои представления о приличиях, довольно средневековые. А здесь, даже если за ним подсматривают китайцы или этот польский святоша, ему плевать. Тестостерон требует разрядки, и в конце он весь, от лысой макушки до пят, лоснится от пота.

Сон пролетает быстро.

– Ксёндз Жуг ожидает вас в кают-компании, – квакает интерком. – Следуйте указателям.

Дверь со щелчком отходит: он прошёл карантин и проверку. Артуро переключает облегат в официальный режим: сейчас на нём серый костюм от Гуччи. Пустая станция (да где здесь все?) скрипит и едва слышно потрескивает. Коридор из пожелтевшего от времени пластика совсем короткий.

Ксёндз Жуг стоит у входа в кают-компанию. В помещении облегат не закрывает её голову, в остальном – та же сутана. Русые короткие волосы, серые внимательные глаза, белая кожа, россыпь веснушек на скулах и переносице.

Она протягивает руку и облегаты обмениваются линками.

:Станислава Жуг, Лодзь, Краковский технологический, стажировка в Море Спокойствия, инженер систем жизнеобеспечения. Рукоположение в сан, Конгрегация доктрины веры, капеллан миссии Two:

Подождите, про себя спохватывается Артуро, они же погибли, как и миссия One. Выходит, не все?

– Здравствуйте, синьор Фрага, – шепчет ксёндз Жуг. В тишине (почему-то) кажущейся пустой станции её шёпот звучит чуть ли не угрожающе. – Вы уже со всем ознакомлены, так что обойдёмся без прелюдий. Готовы приступать?

– Зовите меня Арти, – улыбаясь и показывая крупные белые зубы, говорит Артуро. Ксёндз Жуг очень привлекательна. Что она забыла в проклятой миссии Two? – Или «моко», вместо «синьор». Это значит «молодой человек». На Южных территориях синьорами зовут только старичков. Что у вас с голосом, Станислава?

– Зовите меня пани Жуг, – шепчет пани Жуг. – Или «ксёндз». Я не расположена к фамильярности, да и фамильяров у нас нет. Связки обожжены кислородом. Предлагаю позавтракать и вы можете приступать. Полагаю, ваше время – деньги.

Артуро кивает, не переставая улыбаться. Она та ещё штучка. Интересно, с кем из китайцев эта Станислава спит? Или ей сан не позволяет? Блюдёт целибат?

– Вы совершенно правы, пани Жуг. Время – деньги. Давайте начнём.

Завтрак состоит из предсказуемо безвкусного концентрата.

– И что же, китайцы не могут починить вам связки? – спрашивает Артуро, жуя.

– Могут. Я не хочу. Это моя епитимья, – шепчет она.

– Да, кстати, а где они? Китайцы, воспитанники, хоть кто-то? Ощущение, что на всей базе только мы двое.

– Офицеры заняты работой. Воспитанники заняты, ммм… Умственной работой. Заканчивайте с завтраком, синьор Фрага, я покажу вам лабораторию.

На Первом оплоте действительно мрачно и гнетуще, как предупреждали Артуро на Алмрише. Отчасти понятно: это самая старая база, безлюдье ещё это… Кажется, что база населена призраками. Что-то мелькает за поворотом коридора, сухой воздух холодит кожу и кажется, что тени сплетаются в слабом сиянии световодов у тебя за спиной. Последний раз подобное Артуро испытывал в похоронке пятнадцать лет назад, когда отрабатывал свою вахту по ликвидации последствий Четырёх часов.

Но лаборатория вполне современна, не хуже арабской. Всё его оборудование уже распаковано и стоит на своих местах.

– Хорошо, ксёндз, – говорит Артуро. – Кого будем воспроизводить?

– Воспитанники предварительно выбрали объекты, – шепчет она. – Но давайте подождём сол-другой. Им надо к вам присмотреться. Пока начинайте готовиться к воспроизводству.

Пани Жуг отступает к двери и её облегат шелестит точно, как сутана, Артуро готов поклясться.

– Я буду с воспитанниками, – говорит она. – Встретимся за ужином.

Дверь лаборатории щёлкает, воцаряется тишина. Артуро переключает облегат на рабочий режим – джинсы, клетчатая рубашка, удобные кроссы, и врубает ип-ту-той с айчи. Воспоминания будут не из лучших, тоска. Да и без разницы. Всё равно они почистят ему каталог перед отбытием. Он подписывал контракт и знает процедуру. Воспоминания не то, чтобы исчезнут, но будут размыты и происходящее останется лишь в общих чертах. Первый оплот – секретный объект, он на таких работал. Нечего грузиться, лучше экструдируем-ка первичный бульончик и активируем эмбриогенез.

– Как это было? – шепчет она за ужином. Мясной концентрат почти приличный, хотя пустая кают-компания выглядит не сильно духоподъёмно. – Четыре часа? Вы их помните?

Артуро качает головой.

– Хотите кровавых подробностей? У меня их нет. Мне повезло – я ни до кого не смог добраться. Потом похоронка, уборка трупов. Было, – он морщит нос, – неприятно. Есть линки, но я их не просматриваю.

Ему кажется, или в её глазах мелькает разочарование? Может, это просто усталость?

– А как было у вас? – спрашивает он. Если у неё нет никакого чувства такта, то и он может быть безжалостен. – Как погибла миссия Two? (One просто вымерли, это он знает, но Two после Часов просто бросили на произвол судьбы).

Ксёндз Жуг крутит в пальцах пластиковую вилку.

– Ну да, – шепчет она, – вы же всё равно забудете.

И поднимает на него взгляд своих серых глаз. Кажется, там стоят слёзы, хотя Артуро не уверен на все сто.

– Когда связь пропала, мы получили ещё четыре грузовика – штаб-квартира миссии на Земле отправляла их заранее. Раз в месяц приходил грузовик, а связи так и не было, и мы понимали, что случилось что-то из ряда вон. Что-то очень плохое. А когда такое случается, власть забирают люди, которые обычно сидят тихо и не высовываются. В миссию, думаю, их набирали сознательно.

– Да, кстати, – перебивает Артуро, – а как вы-то попали туда? Я думал, женщин вообще-то не рукополагают в сан.

– «Sacerdotis novi ordinis», Новый порядок священства. Папа выпустил энциклику в девяносто девятом, но потом уже было не до этого.

Она некоторое время молчит.

– Вы понимаете, что, когда прибыл «Небесный ковчег», люди в миссии уже практически начали есть друг друга? Хорошо, что у нас не было детей. Китайцы не шли с нами на контакт, вообще не отвечали. (Это понятно, подумал Артуро, их ресурсный запас не был рассчитан на ораву голодных ртов из миссии Two). Те, кто стал у руля, решили, что у нас есть преимущество. Надо напасть на Первый оплот и завладеть их запасами. Заодно узнаем, что творится. В рейд пошли все, способные держать оружие.

– У вас было оружие? – удивляется Артуро.

Она кивает.

– И вы тоже участвовали?

– Да, – шепчет ксёндз Жуг.

– А как же учение Церкви? Вот это: возлюби ближнего своего? Блаженны нищие? Не убий, не возжелай, и так далее?