Читать книгу: «Лучший друг», страница 30
VII
План был сухой и ненадежный. Сам Егор мало в него верил, но отряд из более чем сорока человек верили ему, не задавая лишних вопросов. Все были воодушевлены идеей и возможностью наконец избавиться от назойливых блох в лесах, и это придавало им смелости.
После выступления Егора сразила жуткая головная боль. Он быстро побежал в туалет гостиницы, после чего его долго тошнило. Гул в голове разрывал его на части, и он отключился.
Очередной сон. Мысли были похожи на военные воспоминания. Все было то красным, то желтым, попеременно сменяясь, создавая картину из цветов гнили и грязных оттенков. Во сне толпа людей в военной форме шла по узкой дорожке у обрыва, как вдруг все начали падать с нее, разбивая головы о скалы, острые выступы и сворачивая шеи в глубоких ямах. Все подножие обрыва залил кровавый океан, а Егор один стоял сверху, смотря на все это слезящимися глазами и держа трясущимися руками винтовку. Что-то толкнуло его, и он полетел с обрыва к ним.
Снова просыпаешься в поту. В туалете стоял жуткий кислый запах, а Егор лежал на полу и держался рукой за ободок туалета.
Снаружи люди продолжали собираться. К ним присоединился отряд Черного, который раздавал разного рода оружие и припасы: гранаты, отсеки Энгера, кейсы с оружием, противогазы и медикаменты, которые лежали на жене оружейника.
– Это, ребята, спасет вам жизнь, – говорила она. – Чуть что – сразу ко мне!
На это послышалось томное «Да!». Егора бросило в дрожь. В мыслях нарастала тревога, а мозг, словно не желая принимать хоть какие-то виды обезболивающего, рисовал страшные картинки того, как толпы людей падают в овраги, подрываются на минах и задыхаются в цианидовой дымке. Из комнаты спустилась Маша, на которой были надеты черные сапоги и зеленые штаны вместо юбки. Сначала Егор этого не заметил; обнимая ее, он озабочено смотрел на солдат, но потом его взгляд упал на развязавшийся шнурок.
– С ума сошла?! – он взял ее за плечи и широко открыл глаза. – Тебе туда нельзя!
– Почему? – она нахмурилась и взяла его за руку. – То есть вам можно, а мне нельзя?
– Но… но, н-н-но если что-то случится, – не выдержал он, и слезы потекли из глаз. – Нельзя тебе, нельзя!
– Перестань! По твоей логике и я могу не пустить тебя туда! А если что-то случится с тобой?! – она прижалась к нему губами и повалила на диван.
Они вновь слились вместе. От зорких взглядов солдат их отделяла разве что стена, образующая углубление в холле отеля. Егор сжимал ее руку в своей и целовал, словно в последний раз. Невероятная буря эмоций снова охватила их.
Они уснули на диване в холле, после чего их разбудило знакомое лицо. Роман Федорович стоял над ними и как-то странно улыбался. Увидев его, Егор встал и аккуратно пригладил кудряшки.
– Мне кажется, уже пора, – сказал Роман Федорович, пожав своей толстой рукой с пальцами-сосисками руку Егора, не замечая откровенно странной сцены.
– Пора, – выдавил Егор и повернулся к Маше. Он увидел в ней какое-то странное воодушевление. – Роман Федорович, приглядите за ней. Из отеля не выпускайте.
– Конечно, – отвечал управитель.
– Что?! – закричала Маша и схватила Егора за рукав. В глазах показались слезы. – Я не останусь здесь, ты с ума сошел?!
– Прости, я не позволю. Нельзя тебе!
– И тебе тогда нельзя! Егор! Нельзя, а ну стой! – Маша расплакалась и упала на колени. Растерявшись, Роман Федорович держал ее одной своей сильной рукой, а другой наливал джин, дабы хоть как-то успокоить девушку.
– Прости, – ответил Егор, даже не повернувшись к ней. В голове снова раздался гул. Он вышел из отеля, сопровождаемый криками и плачем девушки за спиной.
Маршал Митрофан Альбертович, за пятнадцать лет простоя в военном ремесле изрядно потерявший форму, но не потерявший в смекалке, распределил отряды и, по задумке Егора, поставил во главу первого себя, а во главу второго Игоря Дмитриевича. Третий отряд состоял из четырех человек, из которых Егор был координатором, Женя связным, а два снайпера – превентивной мерой, лучше которой ничего не придумали. У каждого из снайперов было по винтовке и один гранатомет на двоих, который очень уж забавлял старых друзей-снайперов. Эти парни, вероятно, были единственные, кто оставался спокойным и непринужденным в тот день.
Для каждой команды было готово по четыре дрона, на которые научное сообщество бросило все силы. Теперь люди, жизнь которых зависела лишь от куска железа в воздухе, были готовы к выходу. Егор дал команду.
Долгий поход начался. Два командира повели свои отряды на запад и восток, пока Егор и остальные шли напролом – вперед, прямо к небольшому холму, который, судя по картам дронов, располагался у деревушки, скрывая ее от непроницательных глаз. Вдали послышался взрыв, и Егор чуть шею не свернул от такой неожиданности. Из-за пройденного расстояния было непонятно, что подорвалось.
– Белки, – ругнулся он про себя, надеясь хоть как-то отогнать приступ тошноты и отвлечься.
– Черт, – послышался дрогнувший голос из рации на поясе Жени. – Первые потери.
– Сколько? – спросил Женя, нахмурившись.
– Двое. Мина.
– Дерьмо. Двигайтесь дальше, – ответил Женя и сжал кулаки.
«Может, все же белки?», – чувствуя, как холодеют пальцы, подумал Егор, но то были точно не белки. Наконец показался холм, за которым скрывалась деревня. Егор с Женей и двумя снайперами пошли вперед, протаптывая дорогу, пока Лёша и остальные бойцы группы Игоря Дмитриевича ушли в очень большой крюк. Вскоре холм был занят.
Вид открылся не самый обнадеживающий. От старой деревни, которая ранее тут располагалась, остались только маленькие домики, над которыми был целый лабиринт из металлических пристроек, каркасов, балконов и мостов, образующих собой целый город над землей. В самом центре архитектурного ужаса расположилась вышка, обзор которой охватывал большую часть леса. На ней, особо не вдаваясь в подробности ситуации, в которую они попали, сидели двое мужчин с длинными, нечесаными бородами. Они беззаботно играли в карты и даже не подозревали, что готовится в округе. Видимо, столько лет затишья усыпили их бдительность.
Общий вид был точь-в-точь как на карте, не считая лишь постоянно изменяющих свое положение мотоциклов и военных дронов-извозчиков с длинными клешнями. Женя включил связь и передал о ситуации обоим отрядам, после чего уже начали рождаться новые идеи.
В домах почти никто не ютился. Бывший спецназ предпочитал просто прожигать время после тяжелой войны и минимально обустраивать свое жилье. Даже несмотря на их неслабую мощь, они все же стояли на страже своего поселения, и всегда можно было заметить кого-то в черно-синей форме, разгуливающего по городу с пушкой наперевес. Однако это не мешало остальным обитателям бывшей деревушки с нечесаными бородами, зачастую лысыми головами, загорелой кожей и в черных очках прохлаждаться и наслаждаться оседлой жизнью.
Кто-то, закинув сухие ноги на бочку, лениво клал карты на стол, изредка потягивая молоко из стакана (алкоголя замечено не было в этом месте), кто-то, приставив прицел к глазу и уперев пушку прикладом к плечу, стрелял по мишеням на спор, кто-то баловался с гранатами в руках, подбрасывая их и всячески на спор стараясь как можно медленнее успеть задвинуть чеку, а кто-то загорал на солнце, пробивающемся сквозь лапы сосен и елей в хвойном лесу. Были тут и своего рода фермеры, мирно пасущие пару коров на лугу неподалеку, чистящие свиней в хлевах и стригущие овец. Двое мужчин в пропотевших майках-алкашках мирно переносили сено на вилах, один парнишка, совсем молодой, чинил радиовышку и занимался волновыми передатчиками для ингибиторов внутренних систем. В общем и целом, мирное место, совсем не походившее на военную базу, не то что на отряд спецназа, занимающегося рэкетом и зовущим себя ироничной аббревиатурой «РУМБА».
Егор тяжело вздохнул, лег на живот и, положив карабин Уорвика неподалеку, начал всматриваться в бинокль.
– Отряд М. Прием, – сообщил Женя отряду Митрофана. – Вас видно. Скройтесь глубже, нам нужно время.
– Понял, связной, – сообщил связной отряда М, и группа парней под командованием Митрофана, видимая даже невооруженным взглядом с дозорной вышки, медленно скрылась за стволами густой рощи и в унисон упала на животы. Благо двое бородатых на вышке не были заняты своим делом, а, видимо, давно потеряв какую-либо надежду, что им дадут отпор, просто играли в карты, очень эмоционально и жестко ругаясь друг с другом, изредка поправляя висящие на спине винтовки.
– Итак, – начал Женя, отложив рацию. – У нас тут ситуация точно не из худших. Как минимум тихо мы можем снять двоих сверху, четырех у склада и парочку застрелить в домах. Как спичку погасить. Что ты думаешь? – он обратился к Егору, но тот молча смотрел в бинокль и тихо скалился.
– Ничего не понимаю, – ответил он и отложил бинокль. – Тут тьма тьмущая. В таком хаосе нам не победить. Нужно найти самый действенный способ, слышишь? Самый. Мы должны свести жертвы к минимуму. Уже потеряли двоих, хотя мы даже не вступали в бой! – шептал Егор, весь сморщившись от обиды, не в силах забыть недавнее известие от отряда М.
– Это война, брат, – говорил тише Женя, смотря широко раскрытыми глазами на Егора. – Жертвы – ее топливо. Их не нужно избегать, а нужно использовать для оптимизации работы.
– Нет, идиот, – Егор оторвался от бинокля и посмотрел на него. – Эти люди – гарант твоей безопасности. Я поставил свои пальцы на них, так что делай, как я говорю!
Женя замолчал. Нахмурившись, он кивнул и продолжил осматривать окрестности. Бегая от одного строения к другому, он сосредоточился на вышке, которая представляла из себя шанс для невероятного маневра. Прямо напротив нее – где-то в метрах десяти – стояли ящики с продовольствием и старыми, но, возможно, рабочими дронами, которыми можно было быстро обезвредить противника на первое время и перекрыть самый короткий путь к отряду М. В это время должна была появиться команда Игоря Дмитриевича.
– Так мы распределим силы. Решено, – не дал времени на раздумья Егор. – Мы проведем три атаки одновременно. Наша задача…
– Жека, прием! – послышался голос Лёши. – Почему ты тянешь? Давай уже быстрее.
Растерявшись, Егор отложил рацию подальше и продолжил:
– Можно взять танк одновременно с захватом склада. Пока обе части «РУМБЫ» будут разделены, мы сможем сделать это. Кто-то должен будет взять на себя инициативу занять СУРД и танк, а также сообщить о содержимом склада. Чем больше дикарей мы уберем втихую, чем быстрее мы возьмем СУРД – тем лучше! Мы можем закончить войну, даже не начав ее!
– Это очень мутный план, – выдохнул Женя и продолжил рассматривать варианты.
– Но нам ничего не остается, – остановил его Егор.
– Дети, давайте просто обрушим на них всю мощь нашего города. Хватит тянуть резину. Правильно брат сказал! – ответил один из старожилов города – снайпер. Он оскалил свои желтые зубы в ехидной улыбке.
– Прием, – не выдержал Женя и обратился к обоим отрядам. – План следующий: отряд М, выманивайте как можно больше в свою сторону солдат, а как только они ринуться к вам – мы работаем с вышкой. Они будут отрезаны от вас, и тогда выступает отряд И. Берем их в клешни. Выделите по одному человеку – на танк и СУРД. Как можно быстрее и аккуратнее действуйте. СУРД закончит игру быстро, если все будет четко!
– Так точно, – ответили поочередно связные, и головы отрядов показались в лесу.
Внезапно, взяв инициативу в свои руки, из леса, со стороны отряда И, показалась широкая фигура, которая медленно продвигалась по городу. Увидев решительное лицо брата в бинокль, Егор испугался и схватил рацию.
– Нет, – оборвал его Женя, – они раскроют его из-за твоего голоса. Молчи!
Егор посмотрел вниз и весь вспотел. Брат, изворачиваясь и тихо, как мышь, крадучись, скрывался в домах, после чего выходил оттуда либо такой же, либо с новыми каплями крови на руках. Егор весь извел себя, пока следил за ним.
Пока отряд Митрофана пробирался сквозь стволы деревьев, Лёша медленно двигался в сторону башни, осматривая дома. Его сильная рука успела отправить на тот свет двух человек. Достав карабин Уорвика, Егор направил его в сторону брата и, угнетаемый каким-то смутным чувством, начал слежку за ним.
С другой стороны базы уже пару человек пробралось до склада. Все шло идеально до тех пор, пока на огромном поле, на котором в дроне было отмечено много точек и на которое Егор не обращал доселе внимания, появилось какое-то мельтешение. Один из людей в черно-синих костюмах вышел на поле и принялся осматривать яму. Позже к нему присоединились еще двое. Началась суматоха. Кто-то вышел из дома в пижаме и взялся за первое, что попалось под руку, – пистолет.
– Отряд М, срочно. Захватывайте склад, – оповестил Женя, заметив суматоху.
Но все пошло не по плану. Смекалка профессионалов помогла им вовремя заметить надвигающегося врага. Началась перестрелка, и башня начала падать. Два четких выстрела по опорам оборвали радиопередатчик и излучатель волн ингибиторов. Башня начала падать, задавив под собой парнишку, чинившего технику. Люди на вышке встрепенулись и начали, как жуки, карабкаться на крышу, когда все остальные ринулись в сторону склада. Заслышав это, люди из отряда Лёши выскочили из леса и как ужаленные начали забрасывать врага всем, что было. Тут нашлось место и бутылкам с горючей смесью, и гранатам, и пулям, и камням, и даже парочке цианидовых гранат.
Когда отряд М захватил склад, оттуда пошел первый залп – заряд РПГ разнес в клочья вышку и обрушил ее на бегущее подкрепление. Это было хорошим ходом, но тем самым маневр со складом был забыт. Теперь это являлось оборонительной точкой солдат города А. «РУМБУ» это не остановило. Наоборот, для них это стало хорошим уколом адреналина – все ринулись кто куда, стреляя из всего подряд и доставая из патронташей магазины, из отсеков Энгера гранаты, из-за пазухи заколки-С-4. Вскоре вся деревушка была в войне, и противник даже терпел серьезные потери благодаря безрассудству Лёши и грамотным действиям оружейника, вместе с Митрофаном захвативших танк, но тут весы превосходства качнулись в другую сторону.
Все-таки даже такой дилетант в военном деле, как Егор, понимал, что в этой игре большая часть солдат были совсем детьми, которые выживали только благодаря тому, что их координировали талантливые люди в лице маршала и оружейника, а также был хлипкий, наивный, но рабочий план. Егор продолжал отдавать указания, отправлять вечно разбредающихся и мажущих солдат по небольшим кучкам, видя, как многие из них падают замертво. В момент Егор выронил бинокль и весь задрожал от ужаса. Он схватил карабин Уорвика и начал стрелять, не чувствуя ничего, кроме гнева и боли, пронизывающих его до костей.
Танк был занят. Пулеметные очереди окрасили дома и балки в красный цвет. Из склада начали летать гранаты, заряды РПГ не переставали обрушивать хлипкие нагромождения, служившие «РУМБЕ» домами. Женя, нервно покусывающий губы, вдруг обнаружил, что поле все было изрыто ямками – по городу несся целый батальон маленьких белых роботов, которые разрывались рядом с солдатами города А, стреляли из каких-то маленьких пулеметов с очень маленьким боезапасом и разносили в щепки все вокруг, словно и не замечая своих хозяев. На поле показалась новая армия, которая была словно ни на чьей стороне, а воевала сама за себя. Безумная армия, остановить которую, казалось, невозможно.
– Толя, Денис – все винтовки на роботов. Снимайте их! – заорал Женя в ужасе, переключившись на узи. Он побежал вниз по склону холма и, разрывая местами спину острыми наростами, побежал прямо в туман.
– Есть! – ответили в унисон снайперы, и волна взрывов от их выстрелов началась.
– Женя!!! – заорал Егор и, не заметив нервного хода прицела, чуть не выстрелил случайно ему в спину. – Черт! Снова оно продолжается! – он стиснул зубы и снова продолжил стрельбу. Вспомнился пригород.
Бой затянулся. Весь деревянно-железный город затуманило дымом и огнем. Снайперы уже с трудом различали остатки людей и дронов. Слышались оглушающие выстрелы, взрывы и грохот, но одно оставалось неизменным – пушка была не тронута. СУРД стояла целой, и никто даже не планировал ее сдвинуть с места, а ее основание для тех, кто был сверху, было скрыто дымом и еще не сгоревшими перегородками. Егор уже не чувствовал рук. Отложив карабин, он потерянно смотрел в дым, не видя никого и ничего. Лишь постоянные пулеметные очереди давали знать о том, что бой продолжается.
В какой-то момент волна от гранаты разогнала дым, и из него показалась голова, окрашенная в сажу и грязь. Рядом сидела девушка и пыталась достать парня из-под обломков здания.
В эту секунду Егора точно током ударило. Он понесся к солдату, грязно-лиловые волосы которого уже бессильно опускались к земле от усталости. Крепко сжав кулак, Егор лег на спину и быстро полетел вниз по склону, безжалостно сдирая кожу с тела. Несмотря на запрет брата, Егор бежал прямо в гущу событий, как рассудок потерявший. Пробегая мимо одного из домов, почти добравшись до места, где он видел брата, Егора за ногу схватила рука, тянувшаяся из-под горящего дома. Солдат из элитного подразделения был завален землей и деревянными обрубками.
– Что ты тут делаешь? – прохрипел он. – Ты должен быть наверху и координировать отряды.
– Да там ничего уже не видно! – кричал и лил напрасно слезы Егор. – Пусти! – он вопил и истерил. Форма вся промокла от пота и слез. Лицо солдата, даже терпевшего столь жуткую боль, исказилось в ужасе. Он отпустил ногу полковника и постарался сделать все, чтобы выбраться самостоятельно. На секунду задержавшись, Егор бросил ему: – Я тебя вытащу, братан! Вытащу, дай мне время!
И он скрылся за поворотом.
Пробираясь через дымовые завесы, он чуть не нарвался на шальную пулю, которую выпустил один из солдат города А, весь изорванный в клочья патронами, с пробитым плечом, голенью и запястьем левой руки. Увидев их координатора, тот что-то из последних сил закричал и попытался остановить Егора, но его оборвал маленький робот. Дрон, передвигаясь на маленьких острых ножках, посмотрел своим глазом-линзой на солдата и пискнул. Тот, уже и без того почти не слышащий ничего, обернулся и за секунду успел сказать только:
– Мама…
Взрыв разорвал солдата, не оставив от него живого места. Куски плоти и органов разлетелись по стенам и попали на Егора.
Не чувствуя ног, теряя сознание от страха, держа выскальзывающий из рук карабин, он бежал со всех ног, лишь молясь господу, чтобы его не задел дрон или шальная пуля. Наконец показался дом, около которого сидела жена оружейника и заливала гелем три ранения старшего брата. Девушки не было видно, а Лёша что-то кричал и звал ее. Егор упал рядом с братом.
– Где она?!
– Ушла, черт ее дери! – Лёша выкарабкался из обломков и упал на землю. – Не беги за ней! Сам себя загубишь…
Но бежать не надо было. Маша выпала из сферы с раненым животом и с жутким, почти бесчеловечным оскалом на лице. Поднявшись на ноги, она хотела что-то сказать ему, смягчившись и на секунду придя в себя, но со стороны холма, на котором ютился отряд И, показалась пара лысых голов. Все в грязи, с остервеневшими лицами и начиненные взрывчаткой, медикаментами, патронами и оружием, отряд «РУМБЫ» из леса бежал к ним навстречу. Тут Егор вспомнил, кто же были эти люди, из-за которых все пошло псу под хвост. Прогремел взрыв неподалеку. Жена оружейника пропала под большой глыбой – куском фундамента.
– Поля! – закричала Маша и ринулась к куску камня.
Егор подскочил и увидел, что вокруг них воцарилась красно-желтая аура. Два солдата рядом упали замертво, Лёша, тяжело поднимаясь, истекал кровью, хоть и был в порядке относительно ситуации вокруг. В тот момент все было так медленно, бесконечно долго и мучительно, что Егор ненароком упал на колени. Прогремел выстрел, который он, как что-то инородное в этом жутком хаосе, слышал четче всех. Выстрел, казалось, выбил ему перепонки и разорвал тело на части. Остервеневший снайпер, кричащий во все горло и краснеющий, у которого на голове была шапка из выпотрошенного бобра, пустил из винтовки пулю, ровно прошедшую сквозь сердце девушки. У той не было и секунды среагировать – Маша упала на землю и даже не шелохнулась. Пальцем не повела.
VIII
– Маша! – кричал Егор, заливая лицо слезам и падая рядом с братом.
Он оттащил ее к дому за укрытие и начал молиться брату. Тот, потеряв самообладание от испуга и неожиданности, хотел схватить ее и что-то сделать, но он разрывался между Егором, Машей и погибшей Полечкой – женой оружейника. Вокруг раздались две очереди. Из-за угла выбежали два члена элитного отряда с пушками наперевес. Увидев полковника и мертвую девушку, они застыли, и два выстрела чуть не задели их.
– Полковник, как обстановка? Кто погиб еще? – кричал парень. Тот самый Константин.
Но Егор не смог ответить ничего. Открыв широко рот, он смотрел в закрытые глаза Маши и чувствовал, как она медленно остывала. Не в силах более выдержать, он предпринял последнее, что, как он думал, можно было сделать, – искусственное дыхание. Однако полковник не знал, как это делать. Слезы не давали ему даже вздохнуть, и он начал просто бессильно покрывать ее шею и лицо медленными поцелуями и гладить ее грязные волосы. Константин шумно сглотнул и посмотрел на своего компаньона бешеными, нечеловеческими глазами. Тот, пусть и не был сильно эмоционален, в ту секунду не мог сдержать своего неприкрытого удивления.
– Ублюдки! – закричал Лёша, наконец найдя в себе силы. – Парень, давай со мной! – обратился он к Константину. – Оставь своего друга тут. Егор! Быстро уходи отсюда, прошу тебя!
Лёша упал перед ним на колени и почти разревелся, держа холодные руки младшего в своих руках и стыдливо опустив голову вниз.
– Да. Брат.
Надрывающие глотку от ярости, заливающиеся потом, бросающие без перерыва остатки гранат, Лёша и Константин ринулись в сторону холма к подкреплению «РУМБЫ». Буквально спустя пару секунд начались бесперебойные очереди.
Теперь Егор не бежал. Неся на руках Машу с зияющей на груди красной дырой от пули, он брел по улице, сопровождаемый бесконечными выстрелами, не утихающими до сих пор. Что-то в тот момент в нем переменилось. Все смерти вокруг словно показались ему какой-то игрой, которая вот-вот закончится, и можно будет выпить чай с баранками.
Подбираясь к окраине деревни, он услышал до боли знакомый и гнусавый голос, который что-то быстро тараторил в рацию.
– Повторяю: их командующий – девушка! Это абсурд! Закончите с ней, и вы выиграли. Они дети!
– Уже готово, но нам это не поможет. Нас слишком мало, – послышался ответ из рации. – Дай хоть какие-то наводки!
– Ну и хер с вами, ублюдки! Главное, что вы выполнили свое дело! – человек за углом выскочил и побежал в лес. Смотря ему вслед, Егор увидел знакомый малиновый пиджак и сальные волосы. Старший портье, словно заяц, бежал по битому бетону и взорванной земле, искренне довольный своей выходкой. Достав медленно Далет и уложив к себе на колено любимую, Егор без жалости изрешетил старшего портье, не оставив на его теле живого места и разрядив в него два магазина.
Добравшись до горы, он подозвал Женю и оставил девушку на земле. В эти минуты щеки уже успели обсохнуть, губы обветриться, а кровь запечься. У него жутко болели спина и ребра, но даже этот факт не смог настолько выбить его из колеи. В ожидании расправы за убийство сына Романа Федоровича, Егор сидел рядом с Машей и плакал, но тихо. Он корил себя за ошибки, с дрожью вспоминая слова брата, которые он говорил у них дома перед отправкой; он корил себя за слабость, за самовольность, за глупость, за высокомерие; он корил себя за то, что подверг опасности тех, кто не должен был ей подвергнуться. Вот он – груз, который брат дома пророчествовал. Внутри все горело, как и деревня, которую они оставили в таком же положении, но снаружи он был холоден и безразличен. Даже хмурые морщины на лице распрямились.
Взобравшись на гору, куда уже успело присоединится пять человек из других групп, исключая Женю и двух снайперов, Лёша с Константином тяжело упали на траву. Лёша, ругаясь и крича на своего товарища, перевязывал его ступню, пока тот надрывал понапрасну глотку от боли. Среди всех было лишь два члена элитных отрядов. Увидев, в каком все были отчаянии, как всем было трудно, как все плакали, Егор похолодел и почти упал без сознания.
Сначала его еще посещали мысли; он слышал слова брата и видел его заботливое лицо, чувствовал, как он своими руками обнимал его и как Константин, до последнего в него не веривший, пересиливая боль, хвалил его и хлопал по плечу. Но когда он повернулся в сторону Маши, увидел даже на лицах снайперов отчаяние, Егор, окончательно приняв тот факт, что он убил их, что игра закончена, разбил висок о камень и упал на землю. Когда координатор упал без сознания, Лёша поднялся на целой руке, увидел брата, и его пробила дрожь. Забыв про боль, он вскочил на ноги и положил брата на колени снайпера, который уже отложил винтовку. Тот перевязывал двух раненых и, чуть не плача, старался успокоить других молодых парней.
– Спаси его, – прохрипел Лёша, испугавшись собственного голоса.
Неожиданно для всех, раздался голос из рации:
– Всем бежать к городу А! Вперед, друзья! Вы прошли этот путь! Да направит вас бог…
Громкий, оглушающий выстрел раздался за их спинами. По земле пошла дрожь. Лёша повернул голову на звук и глянул в сторону СУРД. На исполинском дуле, повернутым на девяносто градусов и выглядывающем из-за тумана, стоял, обжигая резиновую подошву жаром орудия, Митрофан Альбертович, последний маршал города А. Он горько улыбался, не посмев проронить ни слезы.
Два снайпера с Женей взялись за тела павших товарищей и побежали через лес, таща их на носилках и крича, подгоняя остальных уцелевших и не очень, но Лёша остановил их и попытался включить дрон. Взрыв прогремел за их спинами. Теперь от базы врага не осталось ни щепки, войска «РУМБЫ» сгинули под покровом пепла, а десятки солдат города А, пусть и не по своей воле, но остались с ними, навечно оставив свое имя в истории и посмертно награжденные званиями героев нового государства.
