Читать книгу: «Бедный Рюрик», страница 2

Рюрик вернулся с миссии подслеповатым и никак не мог сообразить, с кем находился до отправки. К запаху примешались оттенки полевых трав и сырого костра. Светлый безропотно дал вывести себя на улицу, проверить карманы. Тристан провёл ревизию ключей, убеждаясь, что новых не появилось и старые не потеряны, и глумливо засунул обратно вместе с общим выигрышем. Руслан кивнул на прощание Тристану и бросил бессмертного во власти полукровки.

Тристан, насмешливо улыбаясь, завернул Рюрику веки, разглядывая глазное дно, потом кивнул своим мыслям и потащил мужчину за локоть по ночным безлюдным улицам.

То ли у Тристана не было настроения дальше издеваться над Рюриком, то ли план был похитрей и менее очевиден. Он посадил его на трамвай на ближайшей остановке. И бессмертный прокатился два круга, тихо устроившись за кабиной водителя.

Тёмный

– Ты преследуешь меня! – гневно прорычал Игорь, резко разворачиваясь.

Новые туфли пискляво скрипнули. Бессмертного едва не вывернуло на изнанку. Руслан слегка покривился на звук. Он стоял, облокотившись о косяк пустой неокрашенной оконной рамы, придвинутой к скошенной стене чердака, и задумчиво вращал в руках какую-то вещицу.

Игорь второй раз сталкивался с ним настолько близко, не считая виртуального заплыва по морю, и во второй раз – в море было незаметно – ему передавливало глотку, лишая возможности дышать, передавливало так, словно на горле сжималась железная скобка, словно одного распоряжения от врага достаточно, чтобы голова слетела с шеи.

На этот раз Руслана было видно, вглядываться не приходилось. Свет, неожиданный союзник, проникал в слуховое окошко под коньком крыши.

– Разве я не пришёл первым? – темнейший вопросительно приподнял бровь, созерцая старшего.

Игорь вынужден был признать, что так оно и было. Он не почувствовал угрозы. Он не привык искать угрозы в мире, в котором риски сводились к денежным. Мелкие пакости, которые могли позволить себе наследники, не стоили его внимания. Его здесь слишком опасались, чтобы в открытую лезть на рожон или серьёзно покушаться. Проблема в том, что Руслан не боялся смерти, не имел того, что мог бы потерять, следственно, ничего не боялся.

– И что, ты не ожидал встретить меня здесь? – с выделанной улыбкой саркастически поинтересовался Игорь.

– Ожидал, – Руслан мотнул головой и чуть улыбнулся, – как почувствовал твой запах, решил не спешить.

– Если ты, – медленно выговорил Игорь, опуская глаза, – имеешь повод для разговора со мной, советую воспользоваться отведённым для разговоров временем, завтра, на Совете.

Игорь искоса поднял глаза, желая увидеть реакцию на лице темнейшего. В глубине души, возможно в тайне от самого себя, он считал Руслана не таким изобретательным и хитрым, как его служки. Руслан незаметно сместился. Игорь не видел и не слышал, как это произошло, но теперь темнейший стоял с противоположной стороны ската. Расстояние небольшое, но сам факт настораживал Игоря. Бессмертный повернулся к оппоненту всем корпусом с намерением больше не выпускать его из вида.

– Я думал, тебе не безразличны те смертные.

Руслан разминал в горсти труху внутренней обшивки, и, казалось, процесс полностью завладел его вниманием.

– Что? – вынуждено переспросил Игорь.

Руслан вскинул глаза на собеседника и изобразил невинный взгляд. Если бы волки пытались казаться невинными, у них бы лучше получилось.

– Откровенно говоря, – вдруг серьёзно заговорил он, – я стараюсь меньше разговаривать в присутствии смертных. Людям не по себе от моего голоса.

Игорь удивился:

– Серьёзно? Ты стараешься меньше говорить ради людей?

– Почему это тебя так удивляет?

Игорь равнодушно пожал плечами.

– Зачем ты ждал меня?

Хотелось быстрее закончить и избавиться от обременительного общества.

– Есть философский вопрос, – хмыкнул темнейший. Взгляд остался ледяным. – Ситуация, правда, бытовая.

– Ты подкараулил меня на чердаке ветхого дома, чтобы обсудить философский вопрос? – не выдержал Игорь. – Больше похоже на Рюрика.

– Пойдём, – по-хозяйски пригласил темнейший, двигаясь внутрь чердака. – Ты мог не заметить за таким количеством алкоголя.

– Чего? – раздражался Игорь.

Новые туфли глухо воткнулись во что-то мягкое. Игорь резко остановился и с трудом втянул носом воздух. Запах был нетипичным, и тем не менее под ветошью прятался человек. Игоря кольнуло воспоминание о самом концентрированном изобилии необычных запахов на его памяти, он чуть пошатнулся, но оправился.

Бессмертный быстро нагнулся и сдёрнул тряпьё – в грязи и спутанных волосах был минимум открытой загорелой кожи под закрытыми глазами. Ноздри бродяги трепыхались. Живой.

– Что ты здесь делаешь? – подозрительно поинтересовался Игорь у Руслана. Темнейший добрался до крайней стены и стоял там, между тел ещё по крайней мере четверых.

– Ты не работаешь в этом мире, – утвердительно заявил тот, – по крайней мере, стараешься. Что касается меня, я убеждён, что место не имеет значения, если существует необходимость исполнить долг. Иногда я получаю запросы поблизости. Не могу назвать это зовами, скорее небольшие вспышки предвидения. С тобой бывает?

Игорь хмуро покачал головой. Первый раз о таком слышал, но Руслан, разумеется, говорил правду.

– Со мной в последнее время довольно часто. Мне открывается судьба некоторых людей, которых я вроде бы не видел прежде, но стоит информации прийти, я легко нахожу их. Это вынужденное предисловие, вернёмся к делу. В прошлый раз, когда я пригласил тебя в свидетели, ты согласился со мной, но тот случай, пожалуй, был слишком очевидным. Ты не мог не согласиться. Попробуем снова.

Игорь тяжело вздохнул.

– Суд должен состояться, но приговор не известен заранее. Подсудимые: четверо мужчин возрастом от двадцати шести до тридцати семи лет, женщина сорока пяти лет и беременная двадцати четырёх.

– И какие у них судьбы? – стараясь не звучать заинтересовано, Игорь риторически обвёл помещение рукой, выискивая взглядом беременную.

– Пока судьба у них общая – погибнуть под завалами. Дом рухнет около половины второго ночи, – равнодушно сообщил Руслан. – Я представляю, что сделал бы Рюрик.

– А это не естественно? – холодно посмотрел в ответ Игорь.

– Конечно это первое, что приходит в голову.

– Считаешь, их жизни не так ценны, как жизни обеспеченных?.. – Игорь грозно блеснул глазами из-под настороженных бровей.

Руслан фыркнул, заставив его замолкнуть.

– Я никогда не судил людей по материальному признаку, это было бы нелепо с моей стороны. Я просто видел их судьбы глубже. Если они переживут эту ночь, то через сутки субъект в тулупе заколет обеих женщин перочинным ножом.

Бессмертные молча посмотрели друг другу в глаза. Игорь нащупал взглядом коричневый тулуп и неприметную личность, заключённую внутри. Что-то нехорошее витало вокруг головы, Игорь не мог похвастать детальным чтением аур, могло статься, что над несчастным тяготела его судьба, а не будущее преступление.

– Хочешь убить его?

– Нет, – качнул кудрявой головой Руслан.

– Хочешь спросить, – медленно проговорил Игорь, тщательно подбирая слова, – можно ли оставить его в обречённом доме?

– Сначала дослушай до конца, – предложил темнейший, вскидывая не блеснувшие против света глаза. – Если они переживут эту ночь, то первый из твоих знакомцев через полгода попадёт в рабство. Тебе ведь приходилось видеть, что такое рабство? Его здоровья надолго не хватит. Этот, – Руслан кивнул на коротышку в ватных штанах на лямках и летнем плаще, – замёрзнет до смерти зимой. У этого через три года выпадут последние зубы, он изжуёт дёсны, начнётся сепсис, он умрёт от голода и инфекции.

– Собираешься оставить всех мужчин тут? – предположил Игорь.

– Ещё не конец, – остановил Руслан. – Если они выживут сегодня, и женщин не убьёт тип в тулупе, беременная родит. Не буду вдаваться в подробности: её ребёнок станет маньяком и убьёт, пытая, сорок двух человек, прежде чем его собьёт машина.

Игорь не находил слов.

– Что ты от меня хочешь услышать? – с трудом проговорил бессмертный. – Хочешь, чтобы я поддержал тебя, сказал, что им всем лучше погибнуть?

Руслан улыбнулся, как бы неуместно ни было улыбаться после произнесённых слов.

– Не годится. Тогда меня звать не за чем. Если я тут, я должен как-то вмешаться.

– Спаси старшую из женщин.

– Она сделала четыре аборта.

– Я не знаю, что делать, – признался Игорь, неожиданно испытывая облегчение. – Собери Совет или просто проконсультируйся с Аристом и Гедеоном. Могу позвонить Гедеону прямо сейчас, если хочешь. Это действительно сложный случай…

Руслан вздохнул.

– Ты даже не замечаешь, как пытаешься подтолкнуть меня к убийству.

Игорь почувствовал, как что-то вроде судороги скользнуло по телу, как змея, кратко свело мышцы.

– …Смертные. Ошибаются и стараются не нести ответственность за свои ошибки. Они уговорили тебя поверить, что я не достоин своего места в Совете и мире, а ответственность свалили на тебя и Рюрика. К ним должен идти за советом тёмный бессмертный? Не слишком ли ты их идеализируешь?

– Ты пытаешься расположить меня к себе, – осенило Игоря.

– Я что-то выигрываю от этого?

– Не знаю, – откровенно признался Игорь, – думаю, тобой манипулирует начальство полукровок.

– А у них есть начальство?

– Точно есть тот, кто отдаёт им приказы.

– Может, я? – вздёрнул брови Руслан.

Игорь прокрутил мысль в мозгу.

– Тогда ты, по крайней мере, должен знать, что случилось десять лет назад…

– Десять лет назад, – размеренно начал Руслан, так что Игорь насторожился, – мои знакомые были детьми.

Игорь молчал, раздумывая. Не нужный ему, надетый для соблюдения условностей плащ смотрелся неуместно на фоне ветоши, пыли и шести бессознательных тел. Им было так скверно из-за присутствия темнейшего, что они не могли открыть глаз или даже застонать. На полу лежала пустая бутылка водки. Игорь смотрел на неё, стараясь изгнать посторонние мысли из головы. Серебристый акциз, заснеженная равнина на этикетке, стеклянный колос.

– Откуда?..

– Я принёс, – Руслан не дослушал, прочитав его мысли.

– Их не интересовала причина щедрости?

Темнейший качнул головой.

Игорь вздохнул и запрокинул голову, заложив руки за спину и не уходя:

– Полукровка лет тридцати, медные волосы, зелёные глаза, возможно носит траур – знаешь её?

Руслан пристально смотрел на Игоря, но мужчина не задыхался как прежде. Воистину, что не убивает, делает сильнее. Бессмертный может согласоваться с любыми условиями. Хватка оставалась на горле, но больше не терзала.

– Не встречал.

– Не встречал не значит, что не знаешь, – заметил Игорь.

– Архив открыт для всех.

Игорь насторожился:

– Не видел, чтобы ты заходил туда.

– Не люблю привлекать внимание без нужды.

Могло показаться, что Игорь увлёкся разговором. Бессмертный тянул время до развязки. Не представляя, какой она могла оказаться, он всё равно должен был оставаться рядом, чтобы вмешаться, если понадобится.

– Раз уж мы всё равно здесь… Если это в архиве, то это не секрет.

– Но если ты бывал там и не нашёл то, что тебе интересно, значит, ты не умеешь искать, и неважно, что архив открыт для всех.

Игорь проглотил оскорбление, он его уже слышал.

– Что ты намерен делать? – не выдержал бессмертный.

Руслан вроде глянул на него с неприятным удивлением.

– Тебе это ни о чём не говорит?

У Игоря создавалось неприятное ощущение, что его поучают.

– Сумасшествие, ярость, детоубийство, истощение, болезнь, дегенерация, падение, – недолго задумываясь, прежде чем назвать следующее, перечислил Руслан.

– Похоже на строчку из Священного Писания… – недовольно буркнул Игорь и осёкся, не веря.

– Ты в самом деле не умеешь искать, – заключил Руслан. – Абсент.

Слово тихо скользнуло под конёк крыши, в самый насыщенный сгусток тьмы, обиталище, подходящее лишь для пыли. Фигура вынырнула оттуда, оставляя догадываться, была ли она там всё время или возникла из небытия, такого естественного для бесплотных теней. Треугольник вытянувшегося крыльями летучей мыши плаща перетёк словно нефть из чернильного пузырька в согбенный коленопреклонённый силуэт у раскинувшегося по полу тела бессознательной беременной. Обманчиво субтильный и миниатюрный. Игорь может и не славился умением читать ауру, но чтобы заметить её отсутствие его способностей хватало.

Аура есть у всего живого, у мёртвого тоже. Игорь брезгливо отступил. Рядом были люди, нуждавшиеся в его опеке, но подступившее отвращение было не перебороть, оно было сродни отвращению к дикому сумрачному хаосу, наводняющему далёкие пустоши. Фигура, казавшаяся меньше одетой как капуста женщины, без труда просунула руки ей под спину и растворилась с незаметным вращением. Казалось, только повернулась, чтобы перехватить поудобнее, и вот её нигде нет, как и женщины. Тела исчезали одно за другим.

– Что ты намерен делать? – повторился Игорь.

– Я намерен следить, – тихо ответил темнейший. Он вышел на середину опустевшего чердака, приблизившись к Игорю. – На сколько хватит времени.

Последнее замечание больно кольнуло Игоря. Хватит времени. Замечание в его сторону? Всем известно, у него почти не осталось времени. Он мог исчезнуть со дня на день. Некоторые уходили в тридцать три – тридцать четыре. Ему немного оставалось до тридцати трёх.

Додумывать неприятные мысли Игорю пришлось в одиночестве. Руслан незаметно и непонятно исчез. Чердак сразу опустел. Бессмертному хотелось остаться в старом доме, пахнущем пыльной древесиной, выцветшей краской и плесенью, и погибнуть под его завалами. К сожалению, это было невозможно.

Светлый

По воздуху разливались одуряющие отдушки весны. Рюрик панически цеплялся за доступный спектр запахов. В салон машины проникло не так много воздуха снаружи, запахи тающего снега и сами скоро растаяли, оставляя Рюрика в неприятном обществе.

Водительское сидение было отделено от пассажирского перегородкой, что обычно не делалось в машинах относительно скромной длины. Образ отпечатавшегося в памяти Рюрика седана был заурядным для своего класса – дешёвый, битый. Таких было немало, на них и простые смертные ездили. Чёрный, с тонированными, но всё же пропускающими свет окнами. Рюрик запоздало почуял опасность, когда уже оказался внутри. Салон был пуст, даже стерилен, внутри всё было чистеньким, но отчего-то бессмертному мерещился дух старости и затхлости. Он даже огляделся по сторонам, как будто его глаза светлого не всё смогли увидеть. И Рюрик увидел. Не в состоянии проанализировать увиденное, он лишь стал себя ещё хуже чувствовать. Его замутило, и он зацепился взглядом за водительское сидение.

За тонированной в тон окнам перегородкой сидел человек. Вокруг его головы держался неразборчиво тёмный ореол. Он был молодым мужчиной со строгим профилем. Рюрику сиеминутно показалось, что он прежде видел его, но впечатление быстро развеялось, и бессмертный мысль упустил.

Тристан неторопливо приготовлялся к поездке, как автолюбитель, только приобрётший машину мечты, или гонщик, отправляющийся покататься в собственное удовольствие. Он отрегулировал кресло, вытащил что-то из бардачка на соседнее сидение, пристегнулся, поправил зеркальце заднего вида, в котором вероятно мог видеть лишь Рюрика, поднял с сидения водительские перчатки, надел одну, потом вторую, сжал руки в замок, чтобы перчатки сели, поднял с сидения то, что Рюрик не сразу узнал и начал повязывать вокруг головы. Пока он возился, бессмертный понял, что водитель закрывает глаза повязкой. Рюрик вцепился в сидение. Водитель тем временем добросовестно удостоверялся, что действительно ничего не сможет увидеть.

Машина тронулась с места мягко, хотя Рюрику показалось, что она прямо-таки рванула вперёд. Рюрик не подумал пристегнуться, а теперь не мог и думать о том, чтобы отвлечься от дороги – он смотрел вперёд через тонированную перегородку. Водитель прибавлял скорость, уверенно крутя рулём, как будто понимал, что делает. Сейчас было бы больше толку от зрячей обезьяны.

Тристан вырулил с парковки, она была не особо заставлена, и выехал на шоссе. Машины неслись в одном направлении, и Тристану удавалось двигаться в этом потоке, не привлекая к себе внимания. Сердце Рюрика билось неприятно и больно, совсем как у смертного, ценящего свою жизнь превыше всего. Бессмертный редко испытывал нечто подобное, сейчас даже не удивился, потому что во все глаза смотрел на дорогу и думал только о ней и тесно обступающих автомобилях. Он ничего не говорил, потому что знал, что ослепивший себя человек останется глух к его словам.

Словно стараясь изо всех сил разубедить Рюрика в опасности предприятия, Тристан остановил машину на светофоре после моста через низину.

Рюрик был скорее интуитивен, чем предвзят. Он мог подумать, что кто-то диктует Тристану действия через незаметный наушник, вставленный в ушную раковину. Такую вещицу, он бы не разглядел через тонированное стекло, особенно мало было шансов, если бы наушник установили в левое ухо. Наверное, так и стоило сделать. Рюрик больше боялся, что для выживания водителя как раз не было ни единой страховки. Тристана отправляли на собственный страх и риск совершать безумную и ненужную работу. Тристан знал, что любая авария не будет иметь для Рюрика значительных последствий. Зная это, он получил приказ и отправился его выполнять, осознавая, что скорее всего, как сидящий впереди, примет основную силу удара при столкновении.

Что это было? Доказательство слепой верности? Очень верно – слепой. Точнее демонстрация слепой верности. Рюрик прежде не готов был поверить, что у Руслана есть люди, преданные ему по-настоящему. У Игоря был один такой человек, но это вписывалось в представления Рюрика. Игорь умел вызывать симпатию. В нём была благородная сила, стойкость характера, принципиальность. В нём можно было увидеть мудрого командира. Умный человек такому типажу охотно подчинится, ему и не зазорно подчиниться, за такого даже умереть можно. Но Руслан тип совершенно иной…

Рюрик не стал представлять Руслана, потому что ему было неприятно это делать.

Готовность пожертвовать одним верным человеком могла означать наличие другого верного человека, но Рюрик чувствовал – готовность бессмысленно пожертвовать верным человеком была продиктована лишь тем, что наличие верного человека не ценилось. Лицо бессмертного дёрнуло как от пощёчины, его сковало отвращение и ненависть. Он ещё крепче сжал сильные пальцы на сидении. Оно проминалось, но не рвалось. Материал сопротивлялся.

Тристан двигался на слух. Рюрик не производил ни звука.

Полукровка нажал на газ.

…и словно оглох от рёва мотора.

У Рюрика создалось впечатление, что он оглох и потерял ориентацию. Тристан дёрнул машину на сотне на встречку, Рюрик увидел совсем близко морду тяжёлого внедорожника с кенгурятником на уровне их лобового стекла. Вместо того чтобы помочь, водитель встречной машины придавил безумный оглушительный клаксон, Тристан дёрнул руль в сторону, глубже увязая во встречном потоке, Рюрику стало дурно от сигналов и визга шин, Тристан крутил баранку, заходя в обратную диагональ, машина снова двинулась в оглушительный путь, поливаемая гудками, как из рога изобилия. Какофония давила на уши даже Рюрику, спокойно переносящему шумы. Тристан должен был быть оглушён и если хоть сколько-то сохранял надежду выжить – напуган. Шины визжали, должно быть, Тристан из-за дезориентации сильнее, чем нужно давил на педаль. Машина ехала в ограждение, у Рюрика зашлось сердце, теперь, когда гудки затихли, была надежда, что Тристан опомнится и сбавит газ, но Тристан гнал, серый железобетонный ажур ограждения приближался, бампер нёсся к нему, как к старому другу… бампер со скрежетом соскользнул, машину повело и развернуло вдоль ограждения, скорость толкала её вперёд, с непередаваемым визгом, вытирая жёсткий бок. Рюрик стиснул зубы, звук причинял боль даже ему, тёмный должен был обезуметь. Машина продолжала двигаться тем же макаром, сопровождаемая искрами, запахло палёным. Тристан вдарил по тормозам. Рюрик как раз пытался разобраться, где они находятся, когда он сделал это. Бессмертный завалился и сполз на пол, чувствуя вращение, машину закрутило, Рюрик не видел Тристана. Пока машина стояла на колёсах, но через три оборота что-то изменилось, Рюрик почувствовал, что нос куда-то проваливается, потом потянуло к крыше, Рюрик не успев подумать, что это значит, свалился на перегородку, схватился за сидение – бестолку – длины руки вполне хватало – сполз на крышу, упал на заднее стекло. Рюрик не чувствовал боли, не до того было. Тристан, ещё живой, лихо закрутил руль, возвращая машину на колёса, и дёрнул с места. Рюрик обмер, видя впереди только какую-то кирпичную сплошную стену.

Тристан гнал вперёд.

Рюрик не стал ничего говорить. Надо было крикнуть. Он не хотел видеть, как умрёт напрасно верный Руслану человек. Рюрик обессилел. Он уже видел, как Тристану перебивает позвонок под рёбрами крышкой капота, как выстреливает подушка безопасности, перекрывая ему доступ воздуха, как ломает правую руку ударом о перегородку, трескается бронированное стекло, кровь и внутренности размазываются перед его глазами. Смертные ломаются так больно, так бесповоротно…

Развернулось чёрное. Конус над стеной, которая оказалась не очень высокой. Бампер не стал ждать, когда Рюрик сложит два и два, уткнулся в стену, сокращаясь в длину, должен был сложиться гармошкой и остановиться, но движение не прекращалось, Рюрик не понимал, почему. Машина всё ехала. Может, кладка была слабой? Может, кирпичи разлетелись в стороны, освободив дорогу?

Рюрик сел на пассажирское, опять цепляясь за сидение. Машина ехала, как ни в чём не бывало, хоть впереди и не оказалось водителя. Бессмертный впервые опомнился и решил действовать. Дёрнул внутреннюю ручку. Она свободно поддалась. Рюрик кувыркнулся наружу, как опытный каскадёр, и встал на ноги, на автомате отряхиваясь и оправляя пиджак за лацканы. Машина продолжала ехать.

Рюрика кольнула мысль, что Тристан может всё ещё лежать на переднем сидении. Его уколол стыд. Перебарывая заторможенность, Рюрик легко побежал следом, стараясь заглянуть внутрь. Машина ехала не быстро, но Рюрик всё равно не успел. Машина исчезла. Не провалилась в яму, не сорвалась с обрыва, не ухнула в пруд и не взорвалась, просто пропала, словно отчалила на миссию…

… Рюрик застыл, как вкопанный. Земля под ногами была желтоватая, как на стройке, небо было пасмурное и безоблачное, в стороне поднимались заросли дёрна. На уме было многое. Рюрик ничего не сказал.

Выкатившийся из машины у самой стены Тристан не заметил чёрного конуса. Он не торопился избавиться от повязки. Конус обернулся плащом, стал двумерным, одномерным, исчез.

Тристан обошёл стену гаража, бело-серую с вкраплениями рыжего кирпича, ловко перешагнул залитую водой колею, прошёл ещё метров сто, оставляя позади замкнутое пространство межгаражных коридоров, захлопнул распахнутую Рюриком дверцу и на ходу залез на водительское сидение.

Полукровка подобрал начальника через четверть часа. Руслан ждал на трассе, за завалом грязного снега у обочины. Максимум трое, не считая его самого, знали, как он там оказался. Тристан притормозил. Твёрдые ноги без труда переступили препятствие. Бессмертный сел рядом с водителем, не обратив внимания на завязанные глаза.

Тристан слегка улыбнулся, угадывая непрозвучавший вопрос. Руслан понял ответ. Машина с поцарапанным боком скользнула вперёд, пропадая с трассы.