Отзывы на книгу «Лолита», страница 14

Нет книг нравственных или безнравственных. Есть книги хорошо написанные или написанные плохо. Вот и все. (с) О. Уайльд

Да, "Лолита", несомненно, написана более чем хорошо. И да, можно бесконечно любить Набокова, его владение Языком (причем, не одним), уважать его смелость, ум, восхищаться бесподобно прописанными образами героев, но именно эта доскональность, тягуче-подробнейшее описание Гумберта, его переживаний, страстей, томлений и мыслей делает историю такой отвратительно реальной. И все же я понимаю, почему наш драгоценный автор взял перевод на русский (если вдруг кто не знает, книга написана на английском) - уж слишком прозрачна черта, разделяющая пошлость и искусство в данном случае. Особенно в таком богатом языке, коим обладаем мы.

Забавна также созвучность имени главной героини с именем первой жены Адама, демоницей Лилит. Думаю, этот выбор был не случайным, если вспомнить теорию Гумберта о демонической, нимфической сущности столь обожаемых им нимфеток. Лолита была олицетворением лучшего, к чему питал мерзкую слабость главный герой. И все же, так ли бесстыдна и порочна была сама Долорес Гейз? Думается мне, едва ли. Эта девчушка скорее похожа на неопытную жертву своего детского любопытства. Да, жертва своенравна, отчасти избалована и груба, но кто из нас в таком возрасте отличался особым смирением и покорностью? Как бы то ни было - детство закончилось, и травма, полученная от общения с Гумбертом, никогда не исчезнет. Жалко девочку. Но сказать, что она сама виновата, - невозможно.

Невозможно и обойти стороной и мать Ло, Шарлотту, не только потому, что именно она могла и должна была повернуть историю совсем в другое русло, но и потому, как именно этот персонаж раскрывает второстепенную и вечную тему нелепости любви. Эта самостоятельная, красивая и вполне разумная женщина теряет всякую способность трезво оценивать объект своего поклонения, что так свойственно почти всем особям женского пола, даже самой маленькой Лолите, некогда питавшей к Гумберту, как ей казалось, нежные чувства. И все же Шарлотта пошла дальше - даже после того, как узнала тайну господина Г.Г., после финальной ссоры, она оставила ему путь для отступления в письме, которое он, к счастью или наоборот, получил уже только после несчастного случая.

Сам Гумберт же... со своей глупой любовью, обнаружившейся под конец, вызывает у меня только отвращение. Да, пусть он и был весьма скромным и нерешительным маньяком, но, пробравшись в его мысли, чего нельзя сделать при просмотре фильма 1997 года, сложно снизойти даже до жалости. Более тог, о нем даже не хочется много говорить - уж слишком тут все понятно.

И в заключении хочется заметить, что наши дети предоставлены сами себе - и это настоящий бич современного общества. Некому объяснять им, что такое хорошо, а что такое плохо. Эти полунаивные любопытные создания всему учатся на улице, подгоняемые желанием стать взрослыми.

Так что берегите своих детей.

Перечитала роман спустя почти двадцать лет. В целом восприятие и оценка не изменились, но акценты с возрастом расставляешь иначе. И как же правы те, кто утверждает, что для понимания классики нужен опыт.

Вообще, говоря о «Лолите», сложно избежать двух общих мест – восхищение прекрасным языком и ужасание аморальностью Гумберта или Ло (кому что нравится), но я попробую. Мне хочется сказать вообще о другом – о том, как мне жаль всех героев этой истории.

Мне жаль Гумберта. Ни разу не оправдываю его поступки, не снижаю степень ответственности за совращение ребёнка (боже, ей же всего 12 лет), но сегодня я вижу в нём больше позитивно-человеческого и ценю его попытки быть нормальным, порядочным. Поставь он свои незаконные фантазии под контроль и смог бы стать действительно хорошим отцом, но… Будьте осторожнее со своими желаниями – сбываясь, они не всегда делают нас счастливыми. Боже мой, насколько влюблённым (=одержимым) нужно быть, чтобы любить того, кто тебя презирает, чтобы выносить насмешки и равнодушие, чтобы построить и поддерживать свой маленький мирок вне закона, свести к этому мирку всё великолепие и многообразие жизни, тщательно, болезннено охранять его от посягательств извне.

Мне жаль Лолиту. Дрянную, недолюбленную девчонку, лишённую сначала отца, потом матери, а потом ещё и детства, втайне завидующую обычным «нормальным» семьям. Лолита в какой-то степени интереснее Гумберта, пусть он и умный, образованный мужчина, литературовед с чувством прекрасного, экзотическими желаниями и теориями их оправдывающими. А вот девчонка, подпевающая глупым песенкам, выпрашивающая подарки, планирующая побег на танцы, раздражающая своими гримасами и обговорками. Алё, ей всего 12 лет! Вы серьёзно ждёте от неё чтения Канта и раскрытия своего внутреннего мира насильнику? А ведь Лолита по-своему умна, житейским, приземлённым умом, сообразительна и неожиданно не лишена определённых принципов – сбегает же она из калифорнийского поместья, как сбегает из гумбертовского плена. Девочка напрочь лишена признаков Стокгольмского синдрома. Удивительно, но находятся читатели, которые её в этом обвиняют. Ещё больше меня поражают сторонники концепции «сама виновата», забывающие о том, что Лолита «совратила» мужчину, который – на минуточку! – накачал её снотворным, чтобы не мешала получать удовольствие.

Мне жаль даже Шарлотту. Несчастную, по сути, женщину, которая столкнулась со множеством испытаний, не смогла справиться с потерей сына и по-настоящему полюбить дочь, пережила шок от того, что семейная лодка разбилась в самом начале плавания, а любимый человек (Гумберт) – предатель, да ещё и в такой ненормальной форме. Да, у меня было очень жалостливое настроение во время чтения.

Если бы роман издавался в Советском Союзе по горячим следам, какой-нибудь к.ф.н. обязательно написал бы в предисловии, что вся эта история – продукт нездорового и развращённого буржуазного общества. Всё, конечно, намного глубже и сложнее теории общественно-экономических формаций. Но описания американского общества и Америки в целом – это отдельное удовольствие. Исколесить вслед за Гумбертом и Лолитой всю Америку, ночевать в дешёвых мотелях и величественных гостиницах, зимовать под солнцем Калифорнии, проезжать через одинаковые миниатюрные городки, гордящиеся «присутствием на карте» (привет ещё одному моему любимому иммигранту!), пить лимонад и молочные коктейли в придорожных кафе... Набоков нарисовал такой отличный от нашего образ жизни, такой привлекательный образ кочевничества, что очень хочется повторить этот опыт и провести хотя бы несколько месяцев на колесах (автомобильных)). И хотя два путешествия Гумберта и Лолиты описаны довольно фрагментарно, а во втором и вовсе внимание уходит на преследователя и нарастающее напряжение, никакая другая дорожная история не вызывала у меня такого желания сорваться с места.

Ну и, да, язык романа всё-таки прекрасен. Уверена, что сотни работ, от статей до диссертаций, посвящены «инструментовке» прозы, оригинальности сравнений и метафор, символике образов. Я же, как простой читатель, скажу только, что я в полном восхищении от «гуманитарных теней» исполинских деревьев или вещей, «которые забирались в разные углы дома и там замирали, как загипнотизированные зайчики».

Ставлю четвёртую «пятёрку» подряд. Что за лето! ​

Лолита- роман не о любви, а скорее о времени, о пленённости временем, и поиске утраченного времени. Роман о противостоянии духа и плоти, о жизни и смерти, грехопадении. Где-то у Шекспира говорится о детях, отрывающих крылья бабочкам. С судьбой Гумберта произошло нечто подобное ( детей заменила жизнь) : фатальное и чудовищное превращение из бабочки обратно в подобие гусеницы. Некая ретроспективность жизни. В эссе о Пушкине, Набоков описывает одного сумасшедшего с ложной памятью старости, который по мере взросления, семимильными шагами углублялся всё дальше в искусственное прошлое : в свои 40 лет рассказывал о том, как качал на коленях деда Набокова, через 12 лет, о взятии Севастополя, а ещё через пару лет, о наполеоновских временах. Так вот, душа Гумберта - это пленница времени, она растворена в его фата-морганных пейзажах, и словно заколдованный принц из сказки, заключена в тело чудовища. ( Кстати, в "Белоснежке" братьев Гримм, есть герой по имени Гумберт) И как мотылёк кружит у почти увядшего цветка фонаря , обжигая крылья , не в силах проникнуть к источнику света, так ребёнок в Гумберте , любивший в Эдеме своего детства Аннабель Ли ( отсылка к известному стиху Эдгара По, и его 12-ей жене Вирджинии), влюбился в ребёнка - Лолиту. Лолита, в чьём имени слышится эхо Лилит, была осквернена жизнью изнутри, духовно. Гумберт - снаружи, телесно. Но имя Долорес ( второе имя Лолиты), переводится как "страдание". И к концу романа происходит очищение страданием главных героев и духовное перерождение Гумберта. Но уже слишком поздно.Это чем-то напоминает "Превращение" Кафки, где Замза превращается в жука, близкого к скарабею, а значит с крыльями, которые не успели "расцвести". Последние страницы книги окрашены в печальные тона рассказа Набокова "Рождество" - сердце так похоже на некий кокон-куколку души ! "Есть в раю зелёная аллейка, по которой Гумберту позволено один раз в году гулять на закате" ( из американского предисловия Набокова к "Отчаянию"). Эта же удивительная тональность присутствует и в лимбической вечности "Мастера и Маргариты", в которую они были заключены.

Известно о любви-ненависти Набокова к Достоевскому, как и о том, что он , в некотором смысле заметал следы влияния на себя Достоевским своей антипатией к нему : нет ни одного писателя в мире- кроме Набокова- у которого бы каждое произведение пестрело аллюзиями и отсылками к Достоевскому. Не стала исключением и "Лолита". Важные для Достоевского темы двойничества, иррационального, совращения малолетних ( что не делает порочными его романы, а скорее наоборот) и т.д. перешли и в этот роман : Гумберт Гумберт, ведущий свои "записки из подполья", в котором есть что-то от Свидригайлова, Ставрогина и Раскольникова ( в смысле фокуса наведения на рефлексию греховной идеи), со своим Альтер-эго - развратным драматургом Куильти. В некотором смысле, Набоков - это Иван Карамазов от русской литературы. Рискну предположить, но, в образе "Лолиты" , как и у других женских героинь Набокова ( Машенька - образ России с лёгкой раскосинкой во взоре, Зина из "Дара" - образ русской литературы..), есть почти фрейдистский образ России, над которой надругались, и этот юный образ Набоков и увёз в США. И не случайна некоторая параллель "Лолиты" с "Доктором Живаго", где главные героини тоже символизируют образы старой и новой России ( и тоже , в одном случае, поруганной) . И не просто так Набоков , в своём стихе о "Лолите", обыграл известное стихотворение Пастернака о "Докторе Живаго".

Какое сделал я дурное дело, и я ли развратитель и злодей, я, заставляющий мечтать мир целый о бедной девочке моей? О, знаю я, меня боятся люди, и жгут таких, как я, за волшебство, и, как от яда в полом изумруде, мрут от искусства моего. Но как забавно, что в конце абзаца, корректору и веку вопреки, тень русской ветки будет колебаться на мраморе моей руки.

«Установлено, что средний возраст полового созревания у девочек в Нью-Йорке и Чикаго - тринадцать лет и девять месяцев; индивидуально же этот возраст колеблется между десятью (или меньше) и семнадцатью. Маленькой Вирджинии еще не стукнуло четырнадцать, когда ею овладел Эдгар. Он давал ей уроки алгебры. Воображаю. Провели медовый месяц в Санкт-Петербурге на западном побережье Флориды. "Мосье По-по", как один из учеников Гумберта Гумберта в парижском лицее называл поэта Поэ. У меня имеются все те черты, которые, по мнению экспертов по сексуальным интересам детей, возбуждают ответный трепет у девочек; чистая линия нижней челюсти, мускулистая кисть руки, глубокий голос, широкие плечи. Кроме того, я, говорят, похож на какого-то не то актера, не то гугнивца с гитарой, которым бредит Ло.»

«Лолиту» перечитала спустя 7 лет и мое мнение не поменялось о романе, однако сейчас я уже с более осмысленным взглядом, анализировала книгу. На мое счастье, в домашней библиотеке нашла пару издании романа, одно из них с красивой обложкой феечкой, но в убитом состоянии: листы выпадывают, кто-то на нее что-то пролил. Поэтому с чистой совестью взяла текстовыделители со стикерами и пошла в бой. Роман не большой у меня ровно 300 страниц, однако читала я его довольно долго. Хотела понять, действительно ли это настолько стоящее произведение или же все это враки.

Многие пишут, что их бомбит от чтения данной книги, мол тут насилие над ребенком и т.д. Меня не бомбило и не вызывало отвращения по нескольким причинам: 1. Роман основан на реальных событиях. В далеком 1948 году Фрэнк Ласаль похитил Салли Хорнер, которую продержал 21 месяц по факту в сексуальном рабстве. Да, история неприятная, но, если взглянуть правде в глаза, такие истории до сих пор повторяются сплошь и рядом, но только Набоков в 1955 году, подняв эту проблему в своем романе, привлек внимание общественности. Про бедную Салли подняли хоть какой-то ажиотаж? Нет! Только после ее гибели в автокатастрофе в 1952, а не после поимки педофила в 1950 заговорили об этой истории. Если вы копнете чуть глубже, то вам раскроется информация, что после 21 месячного похищения, психиатры не интересовались ее психическим состоянием, а отправили в школу, где ее обзывали "шлюхой», хотя по факту ее вины в этом не было. Ведь всегда можно просто сказать: Сама виновата! Сама провоцировала!

2. Также меня интересовала психологическая составляющая самого педофила. Понимаю, что Набоков многое придумал, но все же много моментов, особенно диалоги Лолиты, выявляли в книге недостоверного рассказчика. А детали и нюансы разоблачали его в пух и прах.

Гумберт – с первых страниц имеет психические отклонения. Долгое время от пытался это скрывать, даже завязывал отношения с женщинами, но все походили на маленьких девочек, нимфеток. А момент, как он стал оказывать внимание Лолите, будучи супругом ее матери - канон из канонов! Сплошь и рядом происходят такие ситуации, когда отчим начинает домогаться своей падчерицы. Действительно, тут есть о чем подумать.

А вот эти возгласы при чтении книги, что о боже, фу, там педофилия! Не буду это читать, что за мерзость! Ну так вы выйдете из мира розовых пони, откройте хоть иногда новости и посмотрите, что за треш происходит в мире. Мы живем не в мире радужных грез!

Для примера, взгляните на фотографии обнаженных девочек, которые делала Льюис Кэрролл, написавший знаменитую «Алису в стране чудес». Это было нормой и далеко не единичный случай!

Кстати, на русский язык Набоков перевел Лолиту сам (изначально роман написан на французском языке). Набоков писал: «Лолиты»… И увидел, что каждый абзац, и без того полный ловушек, может подвергнуться уродливому в своей неверности переводу. В руках вредоносного ремесленника русская версия «Лолиты» могла бы полностью выродиться, оказаться испятнанной вульгарными пересказами и промахами. И я решил перевести ее сам». Роману однозначно поставила 10/10.

«Лолита» должна бы заставить нас всех – родителей, социальных работников, педагогов – с вящей бдительностью и проницательностью предаться делу воспитания более здорового поколения в более надежном мире». (Джон Рэй, д-р философии)

«Все дело в том, что старое звено, соединявшее взрослый мир с миром детским, теперь оказалось разъятым новыми обычаями и законами». (В.В. Набоков. «Лолита»)

ПЕРЕЧИТАННОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕ

Давно хотела перечитать «Лолиту» Набокова (год написания 1953): знала, что должна увидеть то, что не увидела раньше, много лет назад.

Наверно, о психическом отклонении – педофилии написаны компетентные трактаты и прочая литература специалистами в этой области. Не читала. Знаю только, что это психическое отклонение … Не сомневаюсь, что В.В. Набоков знал об этом и в художественной форме исследовал данный «парадокс» человеческой психики.

Год написания – 1953-й. В ту пору его роман должен был наделать много шума, но быть особенно актуальным? Вряд ли. Да и автор вовсе не стремился к этому. Свой роман он называл порнографическим и его больше интересовала эстетическая и развлекательная сторона произведения.

Переведённая у нас на русский «Лолита» в 1967 году тоже наделала много шума. Из-за него и читали все, кто мог достать. Я тоже прочла, как все, чтобы знать … Потом было какое-то ощущение лёгкой брезгливости. Мало что тогда смогла понять из прочитанного…

*** Повествование «Лолиты» линейное. Это позволяет вдумчивому читателю шаг за шагом от истоков до конца проследить историю Эдгара Гумберта Гумберта (Эдгар Г. Гумберт, Эд Гумберт, Г.Г.) и Лолиты. Вот и я хочу пройти этот путь, отмечая ключевые моменты драмы. Корни всего искать надо в детстве (если не в генах).

Весь роман читатель слышит только голос рассказчика – Г.Г. В этом я вижу некоторую сложность для объективного восприятия рассказанной истории. Так всегда бывает, когда мы слышим только одну версию. Поэтому, как говорится, слушай и дели на два: делай свои выводы.

Начало. Происхождение, родословная: состоятельное и влиятельное семейство; достаток. Заласканный, изнеженный мальчик, в раннем возрасте (3 года), лишившийся матери: «тёплый тупик в темнейшем прошлом» и «веселое безматеринство». Любви к маме («большой» женщине), возникающей, как отражение материнской любви, он не знал.

Воспитание. «Роковая суровость» тётки Сибиллы (старшей сестры матери), взявшей на себя обязанности воспитания Г.Г. в «младенчестве» – жёсткость зрелой женщины, влюблённой в его отца, который пренебрёг её любовью. И тут щелчок пальцами: «больших» женщин не любят!

Отсутствие отца в период полового созревания, когда юноше Гумберту не с кем было посоветоваться, также сыграло немаловажную роль в его воспитании и развитии, становлении личности.

И в этот же период появляется «изначальная девочка» – Аннабелла – ровесница Г.Г. (13 лет), и её внезапная смерть от тифа – это не просто психическая травма. И тут снова щелчок пальцами: образ невероятной любви типа «а вам и не снилось» врезался в подсознание, там и остался.

«Я уверен все же, что волшебным и роковым образом Лолита началась с Аннабеллы».

Первая юношеская страсть, оставшись неутолённой («отрава осталась в ране»), даже спустя многие годы, искала утоления, пока не переросла в извращение.

Развитие. «Нимфолепт». Наверно, только мужской извращённый ум педофила в преломлении изысканной лексики В. Набокова мог изобрести такие понятия, как «нимфетки» и «нимфолепты». Хотя женщина, будучи осведомлённой о том, что представляют собой набоковские нимфетки, и имея достаточно наглядного «материала», как у персонажа Г.Г. (детские воспитательные учреждения различных видов и типов) тоже сможет определить, так называемую, нимфетку: девочку с чертовщинкой – «маленького смертоносного демона».

«Нимфетка». Рифмуется с «конфеткой». Не всякую конфетку хочется съесть. Оказывается, не всякий педофил западает на любую отроковицу 9-14 лет. Речь не идёт о насильниках: полных дебилах-отморозках.

Наш Г.Г. – педофил изысканный, утончённый: он не бросается на любую детскую плоть. Он – гурман с неопределённой половой ориентацией («Я чуял присутствие не одного, а двух полов, из коих ни тот, ни другой не был моим …»). Ему нимфетку подавай, которая сама своим поведением как бы предлагает: «попробуй – съешь меня», наивно полагая, что с ней ничего плохого не случится, как с бабочкой, летящей на фонарь с открытым огнём …

Нимфетка знает, что играет в опасные игры, но играет! Подчинить своей власти взрослого, который тебе в отцы годится, – это же круто! Девочки так хотят поскорее стать взрослыми! Но отрезвление приходит скоро… Тогда они вспоминают, что они ещё дети. Понимают, что игра идёт на чужом поле, не по их правилам, и со взрослым игроком ребёнку не совладать…

Читатель может подробно и обстоятельно познакомиться с эволюцией нимфеток на страницах романа и уяснить суть девочек, которые вовсе не являются девочками-ангелами. Многие из них, повзрослев, оказываются в публичных домах. Набоков описывает встречу Г.Г. с такой «старой» – 17-летней нимфеткой.

Если есть порок, то должно быть и то, что этот порок подогревает: на голых камнях трава не растёт. Я бы не стала идеализировать Лолиту. Конечно, виноват взрослый, тем более с мозгами набекрень. Конечно, у ребёнка должно быть детство. Но…

Почему мне не симпатична Лолита? А почему её не любила мать, Шарлотта? Давала ей нелестную характеристику, отмечая в анкете характер ребёнка: «агрессивный, буйный, вялый, негативистический (подчеркнуто дважды!), недоверчивый, нетерпеливый, привередливый, пронырливый, раздражительный, угрюмый».

Да разве это не Гумбертовский набор личностных характеристик нимфетки – девочки с чертовщинкой – «маленького смертоносного демона»? И это тоже Лолита: «ни дать ни взять банальнейшая шлюшка. Ибо вот кому подражают нимфетки – пока мы стонем и умираем».

Лолита (Долорес Гейз, Долли) первая начала совращать Гумберта; продолжила совращение, зная, что они поженились с Шарлоттой – её матерью. В конце концов она его совратила в гостинице. Какая уж тут целомудренность? «…ни следа целомудрия»! 12 лет и такая дьявольская порочность и предательство. Если бы не предприимчивость девчоночки, то Гумберт так бы «стонал и умирал» до сих пор… Педофилы насилуют детей. Гумберт впоследствии будет деньгами удерживать Лолиту, когда ей надоест играть с ним.

Девочка – это маленькая женщина и коварство у нас в крови. Лолита – не жертва: она ведёт свою игру.

Гумберт с самого начала знал, что Долли его бросит: дети не играют долго в одни и те же игры, тем более, когда они заходят слишком далеко.

Детям в мире взрослых не место. Вернее, дети должны быть на своём месте до тех пор, пока не придёт их время. Это закон природы. Немыслимо выживание зелёного ростка, который вдруг проклюнется среди снегов в январский мороз… Даже если каким-то чудесным образом выживет, то будет увечным, больным.

Лолита – не «нормальный ребёнок». Извращенец Гумберт не ставил целью сорвать и убить этот «цветок». Если бы дитя оставалась дитём, он бы так и благоговел над этой первозданной чистотой, изнывая от влажных фантазий. Но. Он же знал, что Лоло – нимфетка! Другая ему была не нужна. Так что, слушаем, что рассказывает Г.Г. и делим на два. «…никогда не был и никогда не мог быть брутальным мерзавцем». Делим на два: мерзавцем был.

Даже взрослую женщину принуждать к соитию три раза в сутки выглядит чудовищным, поскольку доводит женщину до истощения и нервного срыва даже меньшее «употребление», а 13-летнего ребёнка, который это называет гадостью? И это ещё, не считая «целого ассортимента сверхурочных ласок…», «заставив ее постепенно зарабатывать трудным и рвотным для нее способом» …

«Ее недельное жалование, выплачиваемое ей при условии, что она будет исполнять трижды в сутки основные свои обязанности…»

Если бы «эта бедная девочка со злыми глазами», «девочка-рабыня» могла написать свою повесть о Гумберте … О коварстве и нелюбви. Этот рассказ был бы гораздо интереснее. О тайной жизни подростков.

А «Лолита» – о любви? Думаю, да. Но сначала мне так не казалось, пока не дочитала книгу до конца. О любви одержимого пороком человека, которую никак не могла разделить маленькая девочка. О любви – несоответствии. Логичнее в этой истории психически нездоровому Г.Г. было убить себя, чтобы не причинять боль ребёнку.

Именно так и поступил прототип Гумберта. Об этом автор пишет в одном из послесловий к роману. Но. Набоковская Долли – иная девочка, нежели та, из-за которой реальный прототип Г.Г. бросился на мостовой под колёса грузовика …

*** Вообще, читая Набокова (и в частности его «Лолиту») очень отчётливо понимаешь, что в художественном произведении гораздо важнее то, КАК пишет автор, чем то, о чём он пишет. Слог Набокова, образность и эмоциональность его текста просто завораживают. Он, казалось бы, волшебным образом, не прилагая к тому никаких усилий, играет на всех эмоциональных струнах души чуткого читателя, создавая неслышную мелодию. Музыка и поэзия прозы… истинное эстетическое наслаждение.

А «комедийные блестки» ?..

Вот описание неудачной первой женитьбы Гумберта. (Надо признаться, что чтение «Лолиты» я чередовала с прослушиванием одноимённой аудиокниги в исполнении Алексея Багдасарова.) Истрию женитьбы я слушала, поэтому ничто не мешало хохотать от души над комической ситуацией разрыва отношений Г.Г. с Валечкой. Именно комизм происходящего усилил глубину несчастья своей природы Гумберта: разрыв – скорее облегчение, чем трагедия.

…

Ощущение, что писал американский писатель. Как следует из послесловия, Набоков к этому и стремился. Получилось.

Что ж, могу с оттенком гордости заявить, что бралась я за эту книгу без малейшего предубеждения – ну, разве что меня немного беспокоил сам Набоков, потому что в «Даре» мы с ним не совсем сошлись, но в остальном, в частности, специфическом сюжете – отнюдь. Сексуальные причуды в литературе я воспринимаю вполне себе спокойно, и, снеси миляге-Гумберту голову искренняя любовь к двенадцатилетней Лолите, и воплоти он желаемое в действительность из большого чистого чувства, меня бы это едва ли возмутило. Ну, любовь, она бывает разная, и почему бы не воспеть необычные ее проявления.

Но вот в этом-то и загвоздка. Не сразу сообразив, что к чему, я с упоением усидела первую часть романа, как и в «Даре», выпивая строки, потому что иначе невозможно – у Набокова они никак не читаются, но только пьются, причем на одном дыхании, и, в общем, целиком наслаждаясь как процессом чтения, так и развитием нехитрой интриги. Зато потом…

Потом, если честно, мне поднадоела одна и та же песня, то есть гимн, воспеваемый очаровательнейшей Лолите, а там появилось и отвращение. Потому что, сколько бы не притягивали описываемый всплеск чувств до уровня любви…

Нет, не так. Гумберт любил Лолиту, действительно любил этого капризного и вредного ребенка с заранее надломленной жизнью не в силу даже появления великовозрастного любовника (и отца по совместительству), а из-за ее же вздорного характера, но как бы ни сильна была его любовь, и за какое бы искреннее чувство он ее ни принимал, мы все равно имеем дело не с любовной исповедью, а рассказом человека с пошатнувшейся психикой, а, попросту говоря, больного. Ведь он сам вещает нам о том, что несозревшие девочки – его мания. Он сам признает, что его влечение к некоторым из них («нимфеткам», по его определению) болезненно и носит оттенок безумия. Что ж тут удивительного, что в конечном итоге все это его безумие опрокинулось на юную Лолиту в пародии на любовь?

Так, выходит, что, начиная читать более или менее трогательную, необычную историю, читатель постепенно осознает, что знакомится с исповедью маньяка, частенько вызывающую отвращение. Его бы могло не быть, если бы Гумберт воспевал одну Лолиту; но нет, ведь сколько девочек попадалось на его пути, сколько раз он извращенными путями пытался утолить свою похоть, беря на вооружение созерцание нимфеток и обладание женщинами, на них похожими. Описывает он свои вожделения прекрасным языком (но тут низкий поклон автору, а не Гумберту), но в какой-то момент от этого чарующего сплетения отвлекаешься, улавливаешь стержень истории, бесконечную череду извращенных желаний, и тогда – тогда становится мерзко. Безумная привязанность к Лолите порой сглаживает впечатление, но, увы, ненадолго, потому что Гумберт остается Гумбертом и напрашивается на курс лечения в очередном санатории.

В общем, «Лолита» - это зачастую не слишком приятная, но мастерски написанная история отношений. На мой критический взгляд, Набоков малость переборщил; иногда мне казалось, что со страниц полетят искры, такие мощные всплески чувств пронизывают роман. С одной стороны, это хорошо, ибо придает достоверности, и персонажи становятся живыми настолько, что живее быть не может, но с другой… Впрочем, я уже писала ранее: до такой степени погружаться в извращенное сознание не слишком приятно, и, по-моему, этого гнетущего впечатления можно было бы избежать, будь роман несколько покороче, а, точнее, лишен одних и тех же подробностей, описываемых в возвышенных выражениях главного персонажа.

Но – что есть, то есть. Так или иначе, я не могу сказать, что роман мне не понравился. Есть в нем кое-какие нюансы, это да, но… Вполне, вполне.

Болезненная книга. Откровенная. Редко какие авторы рискуют так подробно описывать неприглядные, порицаемые мысли, побуждения, желания. Сексуальное влечение к молодым девочкам (тема, ставшая визитной карточкой книги) - только одна составляющая в этой галерее постыдного, требующего молчания. Желание убийства, ревность, обман, негативная, разрушающая обстановка в семье, пренебрежительное отношение родителей к собственным детям, нелюбовь, половая жизнь подростков, их сексуализированное поведение. Отдельно упомяну знаменитый язык Набокова. Да, это первая книга, прочитанная мной у него. Но сколько восторгов я слышала еще до прочтения о его манере писать. Да, я полностью соглашаюсь, что это очень красиво, очень изящно. Его стремление разбросать по всему роману детали, ничего не значащие на первый взгляд, но имеющие смысл, осознаваемый только после, тоже весьма необычна. Но во всем этом есть одно но. Я слушаю книги в аудиозаписи на довольно большой скорости. А когда так, все метафоры и детали уловить не успеваешь.

Стояла себе на полке, запрятанная от меня во второй ряд, но я всё равно помнила, что она у меня есть и рано или поздно надо добраться до, так сказать, истоков стольких похожих историй.

/я поняла, что надо её уже прочесть, после «Моя тёмная Ванесса» К.Э.Расселл, но про неё как-то говорить пока не хочется, может, в другой раз/

И вот «Лолита» уж несколько дней как прочитана, а в своих ощущениях после неё я до сих пор разобраться не могу.

Да, мне было интересно, как так вообще получилось и чем руководствовался Гумберт, когда творил свои тёмные делишки. Было интересно, как он описывает Лолиту и зачем он это с ней вообще делает. Но вот осадок после всего этого...

я не думаю, что это история любви, как о ней говорят многие. А если это и история любви, то уж точно нездоровой.

Написано - прекрасно, но после прочтения хочется стоять под душем сутки, пока весь этот осадок, оставшийся после речей Гумберта, не смоется с моего сознания.

А сюжет, конечно, тот ещё фрукт.

Хочу начать с того, что я была знакома с этим произведением еще в свои 17 лет и на тот момент я рассматривала его через призму какой-то романтики и даже, не побоюсь этого слова, любви. Настоящей любви, которой все возрасты покорны.

Но, окунувшись в роман спустя почти 10 лет, я вообще удивлена, как мне хватило сил не разов\рвать книгу в клочья и вообще её дочитать. Потому что главный герой здесь - Гумберт - сорокалетний педофил, любитель нимфеток и вообще, пренеприятнейший тип.

Всё начинается с того, что литератор Гумберт переезжает в Америку и останавливается в доме семьи Гейз, где есть только мать и её двенадцатилетняя дочь Долли. Гумберт, потерявший в юности свою возлюбленную, будто бы до сих пор остался в том же возрасте и во всех малолетних нимфетках ищет черты своей Анабеллы. Так произошло и здесь, он без памяти влюбился в Лолиту.

На этом моменте я ощутила рвотные позывы, да простят мне грубость читатели этого отзыва. Я бегала глазами по строкам, а в голове крутился вопрос: "Катя, в каком месте ты вообще видела любовь?"

Честно признаться, не знаю. Ни капли жалости не вызвал у меня главный герой, я лишь ощущала бесконечное отвращение и злость.

Соглашусь с мнением, что роман многогранный: кто-то действительно может рассматривать его со стороны любви, кто-то же разглядывает его через призму морали. Я отношусь ко второй категории.

Я бесконечно наслаждалась языком Владимира Владимировича: витиеватый, тягучий, проникновенный... И я бесконечно ненавидела написанную им историю.

«Ло-ли-та: кончик языка совершает путь в три шажка вниз по нёбу, чтобы на третьем толкнуться о зубы. Ло. Ли. Та»

Самое знаменитое произведение Владимира Набокова — наиболее долго ждало прочтения. Мне всегда было интересно почитать «Лолиту» прежде всего как психологическое произведение, так что я была подготовлена и лишена каких бы то ни было стандартных предрассудков. Тем более что, на мой взгляд, в отличие от Маркеса, Набоков все обосновал сам. А еще мне пришла в голову схожесть в литературной судьбе между Набоковым и Уайльдом, между «Лолитой» и «Портретом Дориана Грея» , правда, последствия несоразмерны. Прежде чем переходить к разбору сюжета хочется в очередной раз сказать, что писатель — мастер красивого слога, в «Лолите» даже вводит новые термины и прилагательные ("безлолитен"); на сотни страниц здесь минимум диалогов, зато потрясающие трепетные описания невыносимо привлекательных движений Долорес Гейз.

«Она оглянулась кругом, освободила бридочки и легла ничком, дабы дать лучам полакомиться ее спиной»

Подобное ощущение бывает при чтении Ремарка. Кроме природного таланта еще сыграла роль судьба Владимира Набокова. Краше всего он определил особенность сам:

Я — американский писатель, рождённый в России, получивший образование в Англии, где я изучал французскую литературу перед тем, как на пятнадцать лет переселиться в Германию. …Моя голова разговаривает по-английски, моё сердце — по-русски, и моё ухо — по-французски.

Дальше...

***

«Но не скажется ли это впоследствии, не напортил ли я ей как-нибудь в ее дальнейшей судьбе тем, что вовлек ее образ в свое тайное сладострастие? О, это было и будет предметом великих и ужасных сомнений!»

Кто такой Гумберт? Мужчина с болезненной привязанностью к маленьким девочкам, которым даже придумал название — нимфетки. Гумберт прекрасно знает "картину" своей болезни, и в этом знании его некоторая притягательность. Психопат сам себя судит и даже определяет категорию подобных.

Мы не половые изверги! Мы не насилуем, как это делают бравые солдаты. Мы несчастные, смирные, хорошо воспитанные люди с собачьими глазами, которые достаточно приспособились, чтобы сдерживать свои порывы в присутствии взрослых, но готовы отдать много, много лет жизни за одну возможность прикоснуться к нимфетке»

Это довольно специфические рассуждения — преимущественно оправдательные попытки привить себя к "нормальному" обществу и быть его полноправной частью, имея свободу выражения патологических сексуальных желаний. Но при том нельзя сказать, чтобы слова Гумберта начисто лишены рационального зерна. Он здраво рассуждает и абсолютно сознательно планирует каждый шаг, а не просто тупо односторонне мыслит, видя одну лишь цель и не отдавая отчета в последствиях. Мало того, «Лолита» — книга-исповедь, книга-история, книга-отчаяние и книга-раскаяние; книга, которая оборвалась на пике всего: страсти, любви, безумия… Гумберт вовлекал читателя, делал его сообщником своих желаний и планов

«Хочу, чтобы мои ученые читатели приняли участие в сцене, которую собираюсь снова разыграть; хочу, чтобы они рассмотрели каждую деталь и сами убедились в том, какой осторожностью, каким целомудрием пропитан весь этот мускатно-сладкий эпизод — если к нему отнестись с «беспристрастной симпатией»

Завоевать симпатию, показать одержимость в рамках непохожести, но все-таки нормы, более того, выставлять себя жертвой: жертвой, которой достаточно трижды в день "прижаться к нимфетке", чтобы стать здоровым человеком — вот подлинная цель Гумберта перед читателем, который сейчас будет судьей. Мужчина четко осознавал, как надо играть в свою игру. И только приманка начала работать — все пошло по сценарию.

Долорес — девочка, которая наполовину брошена, ее воспитанием никто особо не занимался, потому, как и положено растущей без отца, она довольно-таки рано проявляет внимание к противоположному полу. Это естественно, хоть ненормально. Ужасно, что можно угодить руки какого-нибудь внимательного растлевателя.

«Я, конечно, знал, что с ее стороны это только невинная игра, шалость подростка. Подражание подделке в фальшивом романе»

И вот они уже сообщники. Лолита, не знающая своих чар, и ее "жертва" — Гумберт. Они — сообщники отношений. Со временем Ло осознáет власть и пользуется ею, стараясь перевернуть ситуацию и шантажировать собственного похитителя.

«У меня уходили часы на улещивания, угрозы и обещания, покамест я мог уговорить ее мне предоставить на несколько секунд свои пропитанные солнцем молодые прелести в надежном укрытии пятидолларового номера перед тем, как дать ей предпринять все то, что предпочитала она моему жалкому блаженству.»

А что делать? Пришел момент, когда действительно нужно учится так жить. Временно. Чем старше становилась Долорес, тем больше осознавала свою роль в паре и тем менее хотелось быть для Гумберта игрушкой, девочкой, которой "видите ли, больше не к кому пойти". Я не оправдываю Лолиту, она тоже хороша, но при всём, до этого вела себя согласно собственным судьбе и возрасту, кокетство было еще ненастоящим, без серьезных последствий. Девочка не одна такая. А Гумберт был взрослым мужчиной с очень конкретными целями и потребностями, которые всячески оправдывал и поощрял. Почва существовала - это правда, но ведь, окажись рядом кто-то еще, судьбы "лекарства" и нимфетки можно было бы избежать. Гумберт - крайне своеобразный ведущий. Мужчина вырастил в Лолите качества, которые только-только зарождались и должны были "взрослеть" вместе с Долорес. Все-таки считаю, что поведение всегда ребенка определяет взрослый.

Ло могла бы стать кем-то абсолютно другим, что очевидно по истории. Но рядом был Гумберт, который странно переходил с темы отношений на темы окружения; рядом был Гумберт, которого нельзя было не понимать, нельзя было не жить его жизнью, даже когда девочка стала взрослеть и ей надоело положение вещей; рядом был Гумберт, страсть которого была вечна, как и знание того, что его Ло ускользает, меняется; рядом был Гумберт, который делал Долорес своей сообщницей, чья прямая и вечная обязанность —содействовать; рядом был Гумберт, указывающий, что это они "живут полной жизнью"; рядом был Гумберт, стремящийся показать, каких преимуществ Лолита лишится, если уйдет от папеньки; рядом был Гумберт, который навсегда оставил свой грязный след отношений к мужчинам; рядом был Гумберт, вынуждающий жить именно так. Рядом был Гумберт…

Ей не хватило, видимо, слов. Я мысленно снабдил ее ими — («…он разбил мое сердце, ты всего лишь разбил мою жизнь»).

Гумберт и Лолита в последствии все осознавали, но мало что могли изменить в собственной участи. Первый считал себя жертвой, удерживая маленькую девочку, как способ выжить, вторая от нехватки внимания и воспитания не могла (даже когда захотела) вырваться. Но разница между ними как раз в том, что для Ло - постоянная жизнь с Гумбертом была ненормальной и неприемлимой. Долорес видела себя еще где-то, в далеком будущем. Будущее. Она видела будущее. Свое. Каким бы оно ни было. Без Гумберта.

Не скажу, чтобы в моей личной библиографии Набокова «Лолита» — лучшее произведение, но четкие ответы на свои запросы я получила. Четверка потому что в один момент произведение стало для меня монотонным и скучным, а не из-за тематики. В целом не разочарована.