Отзывы на книгу «Лолита», страница 10

«Я в достаточной мере горд тем, что знаю кое-что, чтобы скромно признаться, что не знаю всего.

Что я знала о «Лолите» до того, как приступила к чтению? Самый знаменитый, скандальный, провокационный роман о любви взрослого мужчины и несовершеннолетней девочки. В голове возникал образ из клипа Алсу и кадры из экранизации – а там «нимфетки» выглядят молодо, но довольно дерзко и сексуально. Позже мои познания дополнились кратким пояснением от знакомого, что книга – это исповедь мужчины, который обвинен в растлении малолетней, что он рассказывает, как все было на самом деле, пытаясь объяснить, почему все вышло именно так, как вышло. И перед читателем встанет вопрос – можно ли простить Гумберта. Такими были исходные данные перед прочтением.

«Они были столь же различны между собой, как «мечта» и «мачта»

Первое, что я хочу отметить, так это возраст Лолиты. 12 лет. Киноверсии Лолиты выглядят явно старше того возраста, в котором мы встречаем Лолиту в книге, что сглаживает многое, как мне кажется. Скорее всего, ни один фильм никогда не сможет это передать книгу, потому что никто не возьмет на такую роль двенадцатилетнюю девочку (я надеюсь на это), потому что это пойдет в разрез со всеми нормами морали и законодательства.

«Она была Ло, просто Ло, по утрам, ростом в пять футов (без двух вершков и в одном носке). Она была Лола в длинных штанах. Она была Долли в школе. Она была Долорес на пунктире бланков. Но в моих объятиях она была всегда: Лолита.»

Второе, что Лолита – не Лолита. То есть… это имя ведь стало нарицательным уже. «Ах, юная Лолита» – в этой фразе как будто бы уже заложено оскорбление, осуждение, ярлык, который говорит, что девушка сама виновата в том, что привлекает внимание взрослых своим вызывающим видом или поведением. «Лолитой» ее видит только Гумберт, во всех смыслах этого слова. Но она не Лолита. Даже Лолита не «Лолита»! Она Долорес.

«Вообрази меня! Меня не будет, если ты меня не вообразишь.»

Третье. Мне не понятно как же так вышло, что нашелся немалый ряд людей, которые прониклись симпатией к Гумберту, поверили ему, начали ему сопереживать. Если честно, до прочтения романа, основываясь лишь на мысли о том, что это роман о любви, на грани допустимого, я предполагала, что могу поддаться на уловку. Повествование от лица Гумберта как будто бы к этому располагает, я люблю прием «ненадежного рассказчика», когда автор сознательно ведет повествование от лица, который описывает события не такими, какие они есть на самом деле. Но в этом случае… Я не смогла обмануться ни на секунду. «Лолита – не жертва, а соблазнительница». Что? ЧТО?!! Да как вообще кто-то из реальных читателей может в это поверить? Я склоняюсь к тому, что это просто какая-то утка, которую запустили специально для того, чтоб читатели начали обсуждать книгу и спорить о том, что это не так. Потому что в моей голове не укладывается, как кто-то может поверить в версию Гумберта, особенно учитывая, как явно автор нам говорит, что Гумберт не только педофил, насильник, извращенец, похититель детей, но еще лжец и фантазер.

«Она напала на меня с приторной улыбкой, вся горя злобным любопытством (не проделал ли я, например, с Долли того, что Франк Ласелль, пятидесятилетний механик, проделал с одиннадцатилетней Салли Горнер в 1948-ом году)»

Набоков писал роман на протяжении 8 лет, и это произведение давалось ему тяжело. Хотя к теме запретной любви автор подбирался в предыдущих работах. До «Лолиты» я читала «Камеру обскура», где любовным интересом главного героя была 16-летняя девочка. И я знала, что этим все не ограничилось, подобная тематика встречается у Набокова очень часто. Слишком часто и слишком реалистично, чтоб не задаться вопросом – а не было ли у самого Владимира Владимировича каких-то болезненных наклонностей? Можно ли так достоверно описать душевные переживания педофила, не испытывая подобного самому? И споры об этом якобы ведутся до сих пор. Что ж, меня тоже не обошли стороной сомнения, но ровно до моего знакомства с «Лолитой». После ответ на этот вопрос для меня стал однозначным, ведь не заметить отношения автора к действиям Гумберта довольно сложно. Для меня стало очевидно, что пугающая реалистичность – это следствие тяжелой, кропотливой работы над книгой, анализа большого количества материалов и происшествий. Из записей Владимира Набокова, работавшего над романом «Лолита»:

«Салли Хорнер, пятнадцатилетняя девочка из Кэмдена, штат Нью-Джерси, которая несколько лет назад провела 21 месяц в плену у [мужчины средних лет, совершившего преступление против нравственности], погибла в автомобильной аварии на шоссе в ночь на понедельник. <…> В 1948 году Салли исчезла из своего дома в Кэмдене, и о ней ничего не было известно вплоть до 1950-го года, когда она поведала жуткую историю о том, как 21 месяц провела в роли [провезённой через всю страну рабыни] пятидесятидвухлетнего Фрэнка Ласаля».

Салли стала прототипом Лолиты. Из записи становится ясно, как именно Набоков видит свою героиню – как пленницу и рабыню, а совсем не развратную малолетнюю нимфетку.

«Я так мерзко обожаю её!»

И вот я смотрю на звездочки, которыми мне нужно оценить книгу. И абсолютно, совершенно не понимаю, что же мне делать. Как оценить это произведение? Что мне оценить? Работу автора и его талант? Наивысшая оценка. Насколько мне понравился сюжет? Было ли мне приятно читать книгу? Ну.… Здесь уже прокол. Споры, которые вызывает книга? Как по мне они высосаны из пальца, нет тут места для разночтений.

«О, дайте мне хоть разок посентиментальничать. Я так устал быть циником!»

Поставлю «пять» из скольки-нибудь.

"Надо иметь очень крепкую психику, чтобы читать этот роман" /Н.Кофырин/

У меня есть одно непреложное правило - не читать чужие рецензии, пока не сформирую собственное мнение о произведении. В случае с "Лолитой" это правило было тем более обязательно, ибо книга до такой степени неоднозначна, что только личное впечатление о ней может быть справедливым. По этой же причине не стал читать послесловие и закрыл книжку на слове "Конец". Потом прочитаю...

Что сразу насторожило - автор (конечно автор, хотя он и пытался скрыться за литературным псевдонимом), уже в предисловии, выдвинул две характеристики написанного, которые не могут быть приняты априорно. Первая о том, что это книга "взлетевшая над условностями морали", вторая - что "великие произведения должны потрясать и шокировать". Недоумение вызвали слова "условностями" и "должны", с которыми мне не захотелось соглашаться. Мораль, она либо есть, либо её нет, нельзя быть чуть-чуть моралистом, придумывая себе оправдания на неблаговидные действия, поступки и даже мысли. А приписывание величию книг обязательное наличие шока по прочтении, говорит о стремлении автора оправдать написанное и себя перед читателем, который ещё не приступил даже к первым строкам основного текста. Сразу скажу, что это стремление у Набокова получилось весьма невнятным и бесполезным, т.к. последующее повествование в романе идёт от первого лица, да и вообще, складывается впечатление, что предисловие дописано позже, как бы даже не после выхода книги в свет.

Преднамеренно не хочу размышлять на темы: Аморальность "Лолиты", Возможное пристрастие к педофилии самого Набокова, Если можно другим писать про ..., то почему ему нельзя про ... На эти темы, думаю, написано столько, что мои "пять копеек", добавленные в общую кассу, ничего не определят. Поэтому напишу о том, как понял этот роман 50-тилетний русский дядька, инженер, крепкий семьянин с 30-тилетним стажем, имеющий сына и кучу любимых племянников, племянниц, крестников и крестниц, как взрослого, так и "нимфеточного" возраста...

Дальше...

Позволю себе, для начала, лишь кратко остановиться на оценке мирового значении романа и самого писателя. Назвать автора "Лолиты" писателем мирового уровня - да, могу. Назвать его великим русским писателем - увольте. Такая категоричность, как мне кажется, вполне имеет место быть, т.к., во-первых, роман изначально написан на английском языке, а перевод (сделанный самим Набоковым) грешит употреблением слов и фраз, ну никак не присущих русской словесности. Ну кто, скажите, из истинно русских людей, назовёт подачу в теннисе сервом, а ракетку - ракетой? Форточку - фрамугой? Забронированный номер - задержанным? Ручку - самоструйным пером, а мужские, пардон, трусы - трусиками? Если Набоков и русский писатель, то отношение к нему у меня, как к российскому спортсмену, завоевавшему золото Олимпиады, выступая за другую сборную. Что касается непосредственно романа, то слог и форма подачи текста - круть крутейшая! Эпитеты и определения до такой степени точны и образны, что, к примеру, "крыжовенные волоски на руке Ло" может живо представить себе любой человек, когда-либо в жизни видевший крыжовник и нимфетку, а "понихвостная причёска" сразу же встаёт перед глазами... Сюжет романа, по сути, не нов - Гёте, Достоевский и масса других писателей, размышляют и пишут, по большому счёту, об одном и том же - о скрытой, внутренней человеческой сущности; о страстях, сжигающих сознание; о попытках (всегда, кстати, неудачных) выбраться из порочного круга; о разрушении личности, как финале процесса и о губительном влиянии всего этого на окружающих (с обязательной смертью кого-либо из них). Набоков всего лишь наложил на этот "большой счёт" скандальный сюжет, чуточку психоанализа (в то время весьма модного), облёк всё это в гениальную форму антиисповеди и, закрыв глаза, выдал на публику. В чём ещё гениальность Набокова? По моему мнению, во-первых, в физиогномической (другое определение на ум не приходит) точности описания персонажей. Это, наверное, первый роман, герои которого, вернее их антропометрические и прочие данные, представлялись мне очень ясно и даже сложилось мнение, что все читатели "Лолиты" представляют её действующих лиц одинаково. Во-вторых, в чёткой подаче эмоциональной составляющей эпизодов. Там где должно быть мерзко - мерзко, там где жалко - жалко, там где страшно - страшно. И нигде не бывает радостно или даже просто спокойно. Нигде... Ни разу... Всё описываемое до такой степени честно, что невольно начинаешь искать в себе отголоски таких же патологий и боишься их найти.

Ну вот и всё, спасибо за внимание. Пошёл читать послесловие...

P.S. Что касается любви, то её в романе нет, да и быть не может. Если то, что испытывает ГГ, эдакая секс-машина с тридцатисантиметровым фалосом, кто-то назовёт любовью, то он просто не понимает разницы между понятиями "любовь" и "страсть"... P.P.S. Дописано позже, дабы не затерялось:

Мнение В.Набокова о русскоязычном варианте "Лолиты":

"История этого перевода — история разочарования. Увы, тот «дивный русский язык», который, сдавалось мне, всё ждёт меня где-то, цветёт, как верная весна за наглухо запертыми воротами, от которых столько лет хранился у меня ключ, оказался несуществующим, и за воротами нет ничего, кроме обугленных пней и осенней безнадёжной дали, а ключ в руке скорее похож на отмычку.."

Мнение специалиста о качестве перевода "Лолиты":

... этот анализ позволяет увидеть, с одной стороны, воплощение на практике набоковской концепции «буквального перевода», а с другой стороны, выявить камни преткновения перевода, о которые спотыкается даже такой мастер слова, как В.Набоков... ... иногда звучит мысль о том, что авторский перевод можно считать эталонным, т.к. устраняется звено переводчика между текстом и его переводом, и авторское своеобразие текста не нарушается. Это верно, но не в случае с авторским переводом «Лолиты». Набоков сам признавался в том, что испытывает маниакальный страх при мысли потерять или засорить чуждыми влияниями русский язык. И эти страхи были вполне оправданы. Несмотря на кропотливую и неустанную работу со словарем Даля, к моменту перевода «Лолиты» Набоков не мог не утерять контакта с живой русской речью. В.Набокову был не знаком реальный русский язык, на котором говорили носители русского языка в 60-ые годы XX века. В результате этого, на фоне совершенно блистательно написанного и стилистически безукоризненного английского оригинала мы имеем довольно неуклюжий и неестественный русский перевод, изобилующий такими «перлами» как «купальные трусики» (bathing trunks - мужские плавки), «бюстодержатель» (halter - кофточка на бретельках), «сени» (front porch - веранда), «родильный приют» (maternity ward - родильный дом) и многие другие. Анализ русского перевода «Лолиты» в полной мере подтверждает мысль о том, что за перевод не следует браться человеку, даже билингву, оторванному от реального, живого языка. Довольно много слов в романе являются реалиями, и именно с этой лексикой у переводчика (автора) возникают проблемы, так как он, в силу экстралингвистических факторов (оторванность от языковой среды) не знает современных русских соответствий...

Доктор филологических наук, профессор кафедры английской филологии и перевода СПбГУ М.Н.Лапшина

Об этом произведении написано столько, что я не буду пытаться охватить все аспекты, и намеренно опущу самые очевидные - личность Гумберта и природу его страсти.

На этот раз я хотела бы поговорить о Шарлотте Гейз. Вам не показалось, что она идеальная жена? Конечно, через призму Гумбертовского тщеславия она может показаться противной склизкой мещанкой, но... я и сама себя отношу к этому слою общества, так как живу его ценностями: материальное благополучие, здоровый духовный рост(не заводящий в бездны отречений от мира), забота о семье, воспитание детей. Вы только вспомните, как она любила Гумберта! Он дулся, а она брала его за подбородок и целовала. Она погрузилась в обустройство быта, вызывая презрение Гумочки, но разве это не было настоящим прекрасным занятием для любящей жены? Она хотела чтобы он верил в бога,как истая христианка она не могла не заботить о его душе, и это было еще одним проявлением ее любви. Сквозь гумбертовы очки она ненавидела свою дочь, но позвольте - та и впрямь была весьма скверная девчонка! И Шарлотта - как могла - заботилалась о ней. Она недостаточно любила ее? Позвольте, но ведь мы, взрослея, начинаем очень критично относится к родителям, а порой и перестаем любить. Так отчего же Шарлотта должна была безоговорочно любить эту ограниченную стервозу? Да, Лотта не идеал утонченного интеллектуала и эстета. Но будь я мужчиной я бы наверное боготворила такую щедрую, красивую и по-своему, по-житейски, неглупую жену.

Теперь немного о Лолите. Как бывшая когда-то девочкой 12 лет и довольно развитой, могу сказать, что Лолитины ужимки, гримасы и проказы, питавшие Гумбертову страсть, свойственны в той или иной мере любой девчонке ее возраста. Мужчины и слегка порочные игры с ними чем-то волнуют, притягивают, завораживают, я очень хорошо помню это чувство. Конечно, далеко не каждая девчонка дает им волю, но испытывает, мне кажется, каждая. То же, что произошло с ней потом - прекращение после окончательного сближения с Гумбертом в совершенно мрачное и тяжелое чудовище, связано с тем, что столь ранний опыт сожительства оставляет очень тяжелый осадок на девичьей душе... Зачерняет, остается несмываемым пятном, постоянно раздражающим бельмом на глазу - отсюда и чрезмерная раздражительность Лолы. С годами этот (мягко говоря) дискомфорт пропадает, девочка зреет, интимная жизнь входит в естественное русло и мы закономерно видим перед собой Лолу последней встречи с Гумбертом. Удивительно, как Набоков так точно сумел передать не только линию Гумочки, но и Лолину? Откуда, из каких небесных закромов мог он узнать, что чувствует маленькая девочка, окунувшаяся в эту жизнь? Я не знаю. Я знаю лишь, что такое начало чувственный жизни, даже стертое с годами, оставляет неизгладимый отпечаток на женской душе. Это будущие женщины с изьяном, с щербинкой внутри. Ее стоит пожалеть, как бы она не была противна. Но все же как она мне противна!

И, наконец, главное, волшебное, диковинное и волнующее - то, за что я люблю Набокова. Картины, картинки, образы, миражи, фотографии, литографии, снимки, все время перед глазами стоят какие-то изображения и не только - осязания, запахи, вкусы. Но это не убогая кинематографичность унылых в своей примитивности современных сюжетных поделок, это - истинная живопись - отражающая реальность, но не через голую точность и сухую объективность, а через таинственные мазки слов, неуловимую игру предложений, расфокусированность сравнений... О, этот Набоковский язык! Мои жалкие потуги описать его великолепие могут его только принизить. Возможно, не каждый его сможет принять. Но, на мой взгляд, это уже изъян восприятия читателя, а не минус Набоковского языка и стиля.

Необходимое вступление. Данный отзыв не имеет целью задеть или принизить ни Владимира Набокова, ни его многочисленных почитателей. Полагая, что ни от чего так не тускнеет талант, как от чрезмерного превознесения, точно так же пользы не зрю в ниспровержении колоссов, сбрасывании чего бы то ни было с парохода современности и прочих обрядах уязвлённого самолюбия. Следовательно, обсуждаю только собственное ой-ёлки, иллюстрируемое бородатой шуткой: "Морская качка была изображена с таким искусством, что при одном взгляде на картину начинало тошнить". Или обратимся к первоисточнику: Проснулся от бессмысленного и ужасно изнурительного соития с маленьким мохнатым, совершенно мне незнакомым гермафродитом. А если бы маленький мохнатый гермафродит был знаком, - было бы приятнее? осмысленнее? Это она меня совратила. Бессвязный, бредовой лепет тысячи миллионов насильников, демоническая соблазнительница десяти, семи, пяти лет от роду… Она, она виновата: adolescent, первоклашка, дошкольница. Соблазн, как и страх, - в глазах смотрящего. Хваленая зрячая кровь Гумберта чудесным образом видит лишь то, что он желает видеть: губки, грудки, лопатки, ягодицы, ляжки, пушок, промежность, расстояние между подвздошными косточками. Но че-ло-ве-ка?! фи, избавьте, не ломайте кайф. Реальность Лолиты была благополучно отменена. Не везёт девке. Её реальность отменяют все, кому не лень: от мамаши с лозунговым «пускай только попробует быть несчастной» до комичной мисс Пратт с фрейдоидными выкладками. А Г.Г. – мастер отменять реальность чего угодно и кого угодно; вспомним, как он орудует своей только что сфабрикованной, в натуральный рост женой. Или поломка бедра вместо «перелом». Даже не Гулливер среди лилипутов, а Гамлет, затесавшийся в тупой и бездарный кукольный спектакль, пленённый самой красивой марионеткой: Dolly, Doll, Lollipop. Не куколка, не леденчик, не мексиканский сувенир Лолита. Dolores. Скорби. Гумберт – персонаж отрицательный. Ясно уж из того, что у Гумберта гнилые зубы. Негодяем и мерзавцем в послесловии можно не обзывать. Поэтому, а может быть, совсем не поэтому, привычным смешком встречаешь очередной акт самопревознесения: …я был, и еще остался, невзирая на свои бедствия, исключительным красавцем… …мне стоит только прищелкнуть пальцами, чтобы получить любую взрослую особу, избранную мной… Моё сверхчеловеческое самообладание… Моя старосветская учтивость… …несмотря на мужественную мою наружность, я ужасно робок… [Ужасно – робок, оцените. К автопереводу предъявляют комичные претензии, ловя билингву на мнимых ошибках. Elm означает вяз, а у вас, В.В., шелестят и склоняются немыслимые в великом и могучем ильмы. Словарь Даля: Ильм, илим, ильма - дерево, похожее на вяз, Ulmus campersis, и другие близкие виды. Не учите рыбу плавать!] …я помню, что удивился собственному хладнокровию… …вчера я примерял перед зеркалом новую пару купальных трусиков… Знакомо, знакомо. Бунин? «Тёмные аллеи» - «Я был в ту пору красив почему-то южной, горячей красотой, был даже неприлично красив», и та же заворожённая каталогизация губок-грудок-ляжек. «Митина любовь» - «под видом театра ей преподавались разные способы изменять мне». Так ведет себя странно с крольчихою кролик, Что кролиководы смеются до колик.

А не была ли Гейзиха соучастницей? Не расплачивалась ли дочь своей чудной тушкой за мамину семейную устроенность? Достоинства набоковской прозы – это с любовью принимаемые недостатки. Сладострастие описаний, весьма условное: змея давится, натягиваясь на толстого выхухоля, с которого содрали кожу». Толстому выхухолю остаётся только посочувствовать. Рацио включается как радио, лишь бы не растворяться в содроганиях, подкрадываниях и трениях об детскую ножку. Милые навязчивые намёки чёрт те на что, уютные иносказаньица: психоаналистка Бьянка Шварцман, Бёрдслей Колледж и в качестве апогея (апофигея) фамилии одноклассников Доллиньки – МакФатум, Фантазия. Читал ли ВВН Козьму Пруткова? Ильфа с Петровым ценил высоко. Когда светлокожий вдовец обращается к читателям «Господа и госпожи присяжные», трудно отмахнуться от Остап-Бендеровских ассоциаций. Тогда «мотор», на котором трогательная пара колесит по Америке, - это «Антилопа-Гну»? Нелегко живётся душке Гумочке. Давит конкуренция. Злые психоаналитики заталкивают в свой психоанал. Двенадцатилетним исполняется семнадцать. Волки жуют зайчиков, грузовики давят белочек. Я буду любить её, даже если она родит, то есть не так банально – «если прелестное, молодое, замшевое устьице осквернят и разорвут роды». Прямо Петрарка. Забавно встречать рассуждения о настоящей любви Гумберта под неизменной цитатой про огонь чресел, он же свет жизни. Да, Настоящая Л., на которую мисс Гейз не ответила. Все жертвы возлюбили бы своих насильников – воцарился бы рай на земле. Ах, раздавленная белочка, как это жалко. Давай играть, Лолли: ты будешь белочкой, а я грузовиком. А Гумберт ведь расслышал настоящую Ло за белым шумом собственной скверны. Расслышал одну фразу: Знаешь, ужасно в смерти то, что человек совсем предоставлен самому себе. Итак, Куильти, Гумберт, Долорес Гейз все трое предоставлены самим себе. А мы, пока живы, можем сделать лишь один вывод: что не можем делать никаких выводов.

Именно этот вопрос я задала в Инстаграме: 22% моих подписчиц видят главной темой "Лолиты" - любовь...

В 17 лет читать "Лолиту" было мерзко, я совершенно не поняла этого произведения. Прошло 12 лет, прежде чем я не просто поняла, я влюбилась в гениальность Набокова. За годы до создания психологами методичек по типичному поведению педофила Набоков написал произведение, полностью соответствующее этим описаниям, и заставил говорить о педофилии общество, закрывавшее ранее глаза на данную проблему. Спустя 65 лет произведение актуально, только потому что люди до сих пор задаются вопросом, о чем эта книга, а некоторые еще и пытаются оправдать преступника, обвинив жертву.

О чем же эта книга?

О той самой ситуации, когда жертва не ведет себя, как праведница и белая овечка, а насильник всеми силами пытается выставить себя святым. Но разве это является оправданием?

Я не буду пересказывать известный сюжет и приводить не менее известные цитаты, у меня лишь накопились вопросы.

На протяжении книги Гумберт Гумберт (ГГ) является ненадежным рассказчиком, нельзя забывать, что он врёт. Все его рассуждения о себе и своих чувствах необходимо фильтровать и выбирать только саму суть. Рассуждения о поведении Лолиты, наоборот же, необходимо подчеркивать. Если даже ГГ замечает её рыдания по ночам, а случайные люди спрашивают про царапины на коже, оставленные отбивающейся Лолитой, то это никак нельзя списать на добрую волю.

ГГ врёт не только об отношении ребенка к нему на протяжении книги, он также врёт о своём заключении, о смерти Лолиты. В какой-то момент его одолевает приступ шизофрении, начавшийся с мании преследования, и дальше история приобретает максимально выдуманный характер. Когда умерла Лолита: во время родов или в больнице от пневмонии? С чего бы она написала письмо через три года с просьбой прислать денег, но не искать ее, при этом дав явную подсказку, как её разыскать? С чего бы ГГ внезапно отдал все деньги и имущество Лолите, а ее вещи отправил на благотворительность? Кстати, о вещах: в перечислении ГГ вещей у Ло оставалось не так много, но в письме мы видим уже, что вещей так много, что их можно продать и выручить деньги.

Зачем ГГ было бы писать, что он насиловал Лолиту, если он пытается всячески оправдать себя. Он говорит, что в первую ночь (утро) Лолита сама его "изнасиловала", но почему же Лолита считает наоборот?

А была ли тюрьма? Почему Набоков в заключении добавил, что ГГ находится в Нью-Йорке?

Как читать "Лолиту"?

"Лолиту" надо читать с закадровым голосом, который не перестает твердить на каждое предложение: "Враньё, враньё, враньё, враньё..."

И здесь нет никакой любви...

Как полупризнанный мастер метафор, попробую описать, как мне читалось. Представьте гирю, конечно, золотую, густо присыпанную алмазной крошкой, как пилки для ногтей. Вы держите эту гирю на весу (Au - 19.32) и пытаетесь распилить её о собственное сердце. ⠀ Это было очень тяжело, очень больно. Поначалу я ещё делала перерывы длиной в пару дней, но потом мне захотелось быстрее освободить Лолиту от её мерзкого плена, и я попыталась читать залпом. Паузы всё равно делать пришлось, иначе невыносимо. Но отдыхая в такие моменты - например, на интересном и забавном видео Армена Захаряна о переводе "Лолиты" - я внезапно могла заплакать. ⠀ Эта книга определённо будет для меня лакмусовой бумажкой для проверки адекватности людей. Те, кто ляпает что-то вроде "это история любви", " Ло сама его соблазнила" и всё такое, для меня теряют само право называться людьми. ⠀ Безусловно, это не история любви, это история огромной беды, поданная (через ненадежного рассказчика) с величайшим талантом и убийственной силой. Потрясающая книга, которую я ни за что не стану перечитывать.

Предназначение искусства -- Обманывать все наши чувства. И вызывает сожаленье По Гумберту, Произведенье.

Как очарованный безымянный муж Гумберт манипулирует хотящей его действий Лолитой, так и Набоков манипулирует нами красотой да складностью своего слога...

Он говорит с нами в одной из частей романа: "Представь себе, что берешь и держишь пинг-понговый мячик, яблоко, липкий финик, новый пушисто-фланелевый теннисный мяч, горячую картофелину, ледяной кубик, котенка, подкову, карманный фонарь цилиндрической формы. Перебирай концами пальцев следующие воображаемые вещи: хлебный мякиш, резинку, ноющий висок близкого человека, образец бархата, розовый лепесток. Ты — слепая девочка. Ощупай, начиная с лица, следующих людей: Греческого юношу; Сирано-де-Бержерака; Деда Мороза; младенца; хохочущего от щекотки фавна; спящего незнакомца; собственного отца" Автор оставил меня в безвыходном положении...

Не судите меня, как судят по критериям всех приличий и неприличий. Эта ненормальная неформальная книга психоделического бреда сумасшедшего ворвется во все подсознания наших, несозревших для подобного, душ. О, автор! Как же ты жил, вынашивая, воплощая и совершив этот великий грех? Я по себе знаю, как произведение впивается в душу пишущего, преследуя его и призрачным днем, и в ночной мгле, сводя с ума и дробя писателя на разные судьбы, заставляя его прожить несколько жизней, окутывая аурой невыносимой фантазии в обыденном (пока не воплотишься на бумаге). Стиль Набокова, конечно, сам по себе не сможет никого оставить равнодушным. Он ходит по лезвию, бегает, прыгает и егозит по нему, умудряясь не поранить читателя и дав ему тот самый драйв и эмоциональный заряд. Когда-то в один год с Солженицыным (которого я не очень люблю, ну простите уже...) Владимир Набоков был лишен без объяснений высшей награды -- мечты любого гения. Уже все было готово и номинант Нобелевской премии был готов принять законные лавры... Не сомневаюсь, что разгадала, за что его лишили этого законного права, не став ничего объяснять. Эти метафоры, эпитеты, все литературные приемы окунут с головой в омут дурманящих солнечных зайчиков на заросшей ароматными деревьями аллее, и ты уже не сможешь всплыть и вдохнуть воздух реальности -- пока не захлопнешь книгу на последней странице. Малюсенький пример из детективного отрывка -- предсмертная борьба двух соперников тет-а-тет:

"Он был наг под халатом, от него мерзко несло козлом, и я задыхался, когда он перекатывался через меня. Я перекатывался через него. Мы перекатывались через меня. Они перекатывались через него. Мы перекатывались через себя." Все любят Юнону и Авось, где истинным прототипам из истории -- испанке Марии только исполнилось 15, а русскому графу Резанову было 42. И как мы сопливо сочувствуем герою Жана Рено -- престарелому киллеру Леону и хотим продолжения его любви с тринадцатилетней девочкой Матильдой (Натали Портман). Там тоже герой застрял в травме юношества. Остальные аргументы найдете в книге. Самое невыносимое для моей психики признать их основу, все эти факты... "...Вы можете глумиться надо мной и грозить очистить зал суда, но, пока мне не вставят кляпа и не придушат меня, я буду вопить о своей бедной правде. Неистово хочу, чтобы весь свет узнал, как я люблю свою Лолиту, эту Лолиту, бледную и оскверненную, с чужим ребенком под сердцем, но все еще сероглазую, все еще с сурмянистыми ресницами, все еще русую и миндальную, все еще Карменситу, все еще мою, мою… "

Мерзавец ты или добыча? Мои глаза тебя уличат В неимоверности любви, Что ядом лилась по крови.

Объектом твоего желанья И поклоненья, обожанья, Венцом Вселенной вожделенья -- Была иного поколенья.

Печатью черной над судьбою Украл покой ты у обоих. Винить тебя не моё дело, Судить тебя я не посмела.

Ты -- жертва, жертва и Лолита, И жизнь твоя страстью испита. Те "НЕТ" запомнишь навсегда, И пронесешь через года.

Ты волю у нее украл. Мужчина, ты и сам был мал -- Застрявший в теле дух юнца, Не повзрослел ты до конца.

Предназначение искусства -- Обманывать все наши чувства. И вызывает сожаленье По Гумберту, произведенье.

Воссторженное умиленье, В слезах мое оцепененье Шизоидальное виденье: "Маньяк любил!" -- вот откровенье.

Пока наивны и юны Не разглядеть нам Сатаны И истину не уловить, Не знаем мы, кого любить.

Лишенные тепла без права -- Над нами есть судьбы расправа. И нет рабству тому управы -- В плоти навечно та отрава...

Со шрамом детским на душе, Юнец-росток встает уже, И возвышаясь, хрупкий, тонет Средь стЕблей сильных, Неба фоне:

Лолиту мать недолюбила -- И Адский путь тебе открыла. Манипулируй изощренно, Люби, владей -- так извращенно...

Нимфетки все метаморфозы, С бутона превратилась в розу -- Не помешало разлюбить. Порвать нельзя, нельзя забыть.

Мужчин оправдывать не буду -- Не верю лжи, не верю чуду! Не верю тем, кто уверяет Что возраст что-либо решает.

Есть два магнита, два начала: Земля хозяев Двух встречала, И нет других альтернатив -- Здесь время лишь разрушит миф!

Ты все так поздно осознал, Разрушил, умер, растоптал... Я вам сочувствую обоим Мы -- трио, в книге Плача, тонем...

Циничный огненный маньяк -- Ты осознал, всё -- не пустяк, Ты к ней прирос душой и телом И в сердце твоем опустелом Она была богиней, музой И сладостной твоей обузой.

Все осознать хватило сил. Себя в темницу поместил, Ты отомстил. Ты отпустил. Все потому что ты -- любил.

Кто сможет не расплакаться в конце 29 части? При этих кротких "Нет?" И напоследок напутствие, которое милой Долли никогда не суждено прочесть. "Будь верна своему Дику. Не давай другим мужчинам прикасаться к тебе. Не разговаривай с чужими. Надеюсь, что ты будешь любить своего ребеночка. Надеюсь, что он будет мальчик. Надеюсь, что муж твой будет всегда хорошо с тобой обходиться, ибо в противном случае мой призрак его настигнет, как черный дым, как обезумелый колосс, и растащит его на части, нерв за нервом."

Набоков говорил хищным жаждущим ртом Гумберта, Гумберт изливает гнилое болото, которое скрыто под пластами высот мощной души внутри подавляющего большинства мужчин.

"...как десятый или двадцатый Фриц или Иван в терпеливом хвосте насильников прикрывает белое лицо женщины ее же черной шалью, чтобы не видеть ее невозможных глаз, пока наконец добывает свою солдатскую радость в угрюмом, разграбленном поселке..."

И как мне бы не было противно, но и до этой книги я уже знала темную сторону Их чувственности. Это скандальное и шедевральное произведение -- исповедь сильного пола...

Долго-долго прицеливался я к этому неоднозначному в оценках разных людей роману. Даже, помнится, пару раз открывал его лет двадцать назад в нескольких случайных местах и пробовал читать отрывки, чтобы понять, буду я его читать целиком, или нет. И оба раза книга не давалась — открывались самые пикантные места, и вся моя чистоплюйская сущность вставала дыбом, а руки откладывали книгу прочь. И только взятые самим собой обязательства прочесть эту книгу в рамках игры в классики заставили меня её терпеливо прочитать от корки до корки, не пропуская ни единого абзаца и не проглядывая бегло ни единой страницы.

Знаете, я очень понимаю тех, кто считает Набокова мастером литературной русской речи, мастером русского литературного слова. Читать набоковские строчки совсем не сложно, никакого протеста или неприятия их не происходит, скорее наоборот, не раз и не два глаз читателя возвращается к словесным красивостям и прочим литературным набоковским деликатесам. Так же отлично сложен, скомпонован, вылеплен сюжет книги — энергетика книги так точно рассчитана автором, что волны напряжения вовремя возникают, своевременно нарастают по амплитуде, и затем плавно спадают, чтобы при первой же попытке расслабиться вновь заполнить собой читательскую душу донельзя. И если возможно оценивать эту книгу, то вот здесь точно будут сиять неоном зелёных звёзд.

Нет никаких претензий у меня и по точности описканий внутреннего мира главного героя книги. Не то, чтобы я считал себя знатоком психологии лиц с психологическими особенностями такого рода, но всё то, что и как автор пишет от имени Гумберта Гумберта, вполне может быть и понято, и кое в каких моментах даже принято — все переживания героя вполне достоверны и объяснимы его особенностями. Да и поступки и действия других книжных персонажей, начиная от маленькой Долорес, Долли, Лолы, Лолиты и заканчивая менее значимыми и заметными персонажами тоже не противоречивы, а в тех местах, где противоречивы, то таковы как раз в силу самой человеческой природы и возрастных и прочих особенностей героев. И получается, что в этом месте тоже должны ярко сиять изумрудных звёзд.

И вот тут я начинаю впадать в полную растерянность. Потому что выставить пятизвёздную высшую оценку этой взбудоражившей меня книге рука не поднимается. Потому что собственное, мужское и человеческое отношение к поведению господина Гумберта Гумберта, несмотря на некоторые моменты понимания его внутренних сложностей и противоречий, остаётся практически непримиримо осуждающим. Потому что никак не могу себя заставить положительно оценить то, что на самом деле всячески отрицаю и неприемлю. И получается, что оценка самой личности Главного Героя книги не то что звезды, но даже и будет много...

И если бы не авторские послесловия к разным изданиям этого романа, то моя оценка так и могла бы установиться в районе (5+1):2=3. Но спасибо автору, который в этих послесловиях всё мне разъяснил и расставил точки над i — все и всяческие параллели убраны, и то, что в итоге получилось, вы можете увидеть в виде общей оценки книге (если эта книга в оценке нуждается, в чём я сильно сомневаюсь).

Смотришь иногда на человека и представляешь, что у него в голове, о чем он думает, о чем мечтает, но часто мы видим то чего нет и не замечаем то, что очевидно. Внешне интеллигентные люди могут оказаться маньяками, когда этого вообще никто не мог предположить, а маргиналы могут быть высокоморальными. В данной книге чудесно можно проследить за мыслями и чувствами человека с не очень приемлемыми, в обществе, склонностями.

Данный роман мне рекомендовали разные люди на протяжении многих лет, но дошла к нему только сейчас. Не смотря на то, что я читала другие произведения Набокова, которые мне не очень понравились, я все же решилась и осилила данное произведение. Скажу честно, я не разделяю восторг многих людей стилем написания, хотя есть очень красивые и эстетичные моменты, когда получаешь удовольствия от того не что написано, а как это сделано.

Герои книги мне не понравились, они показались односторонними и пустоватыми. Они показаны только с одной стороны жизни и это не самая интересная для меня сторона. Лолита, нимфетка, девочка которой хотелось сочувствовать, но не получалось у меня. Хотя вот главному герою я периодически искренне сочувствовала, скорее всего, благодаря его пониманию того, что происходящее выходит за нормы приличия. Хотя... кто вообще придумал эти нормы и где они на самом деле заканчиваются...

Хочу отдать должное автору, очень смелым было написать такое произведение в средине двадцатого века. Сейчас уже есть исследования в которых объясняется природа разного рода склонностей, та и общество стало более толерантным (правда еще далеко до совершенства).

Не смотря на то, что мне книгу советовали разные люди, которые воспринимали ее по разному и хотели мне донести разные мысли, я ее не рекомендовала, как по мне, содержание специфическое, которое несет не много смысловой нагрузки. Конечно любителям стиля написания Набокова читать ее нужно, но думаю, что "ценители" уже ее прочитали, а с остальными сложнее. Рада, что все таки к ней добралась, но перечитывать не буду скорее всего.

Ло-ли-та: кончик языка совершает путь в три шажка вниз по нёбу, чтобы на третьем толкнуться о зубы. Ло. Ли. Та.

Я думала, что меня Набоков обескуражить не сможет. Но он смог, еще как смог это сделать.

Ореол скандальности вокруг романа настолько огромен, что нет человека, который просто-напросто о нем не слышал, и это хорошо. Ибо всех слабонервных, беременных и впечатлительных просьба проходить мимо.

Гумберт Гумберт, он же Гумочка, тот самый сальный тип, который любит подсматривать за школьницами. И, к ужасу, одна такая пташка попадает к нему прямо в руки.

Почему-то я нигде не увидела в описании к «Лолите» жанр психологический триллер, все пишут про пресловутую любовь и бла бла бла. Для меня в этом романе нет любви однозначно, есть только маньяк с педофилическими наклонностям и трагедия трудного подростка, имя которому Лолита (между прочим, про Лолиту Набоков со мной согласится).

Не разбираюсь в психологии маньяков, но все описанное Гумочкой – это исповедь больного мужчины, который сам знает, как он болен. Классификация девочек на нимфеток, трагичная любовь в юности и постоянная рефлексия, страх быть пойманным и, в конце концов, жалость к бездомному ребенку.

И бывали минуты, когда я знал, что именно ты чувствуешь, и неимоверно страдал от этого, детеныш мой, Лолиточка моя…

Была ли это любовь? Была, конечно, была, но только не та любовь, к которой мы все стремимся, а своя, извращенная, больная любовь под стать Гумберту. Как маньяк любит свою жертву.

А что Лолита? Набоков говорил о своем произведение, что это печальная история о девочке в грустном мире. Не буду оправдывать нашу девочку, но все как будто забывают, что Лолита была предоставлена самой себя, мать ее не любила, а отца у нее не было. Совращение Гумочки было для нее всего лишь игрой, правда никто ей не объяснил, чем это может закончиться.

Кадр из "Лолиты" Стэнли Кубрика, сценарист Набоков.

Печальная, отвратительная, но достойная книга. Набоков стал для меня новым литературным гением. Страшным гением, который смог разрезать мозг нечестивца и вычистить оттуда все до конца.