Читать книгу: «Сказки про Магов», страница 11
Весна
Ласточки летят стайкой-клином, одна впереди всех. Кошка Дунька с мышой подружилися, стали в хозяйский подвал вместе ходить.
Кошка с крынки лапой крышку смахивает, мыша внутрь шасть, барахтается – сметану наружу хлещет.
Марья из сеней вышла, трижды оземь ударилась, русыми косами махнула, молвила:
– Скоро верёвочка свяжется да с обуха сдёрнется. Скоро волны в пляс пойдут, да по ледоходу. Лодка уж заждалась – торопит, в пучину просится. Борт смоляной, проушина конопаченая.
Мужики глянули, призадумались да по чарке себе налили:
– Всяко проживём, коли во хмелю.
Вольный Шут, мимо шедший, приостановился:
– Да будет так, а не иначе, и никак по-другому. Ибо мир таким сотворён.
Одна только баба Прокофья, поутру пораньше вставши, корову сдоивши, детей накормивши, кошку из подпола прогнавши, бельё постиравши, на мироустройство сие поглядела, сплюнула, слово бранное бросила да пошла мужиков-пьяниц трепать, чтоб в поле шли.
Дед Пехрыч на палке прискакал, на войну мальчишек собрал. Те с рогатками да хворостинами за ним бегут. Самые малые карапузы не поспевают.
Кошка Дунька с собакой Жучкой побратались. Прячет Жучка кошку в своей будке от лихой хозяйки. Баба по двору шурует:
– Выдеру разбойницу!
Марья за околицу выскочила, трижды оземь ударилась, русыми косами махнула да молвила:
– Лебёдушка уж на волнах качается, уж ветер парус надувает, уж впору песни петь да венки пускать.
Вольный Шут головой покачал:
– Как снегу стаять велено, так и листве опасть. Всё в свой срок да в свой черёд.
Мужики в кустах закивали, мол, дело учён человек говорит, да на том ещё по чарке и уговорили.
Баба Прокофья, щи наваривши, воду сносивши, козу с огорода прогнавши, деда своего Пехорку с палки снявши, кулаком ему погрозила да послала бездельника дрова колоть. Ребятишки, как её заприметили, так оружье своё побросали и наутёк. Прокофья карапузов, что за старшими не поспели, в охапку сгребла, по домам разнесла да наставления мамкам дала. Кому надо, и тумака.
Шут молвил:
– Как порядок испокон устраивался, так и по сей день, так и впредь строиться будет.
Мужики глядят – беда: баба бушует. Жучку подкупать сухарём пробуют, чтоб за них заступилася. Собака рычит только, знает, кто в миску варево льёт. А Прокофья уж тут как тут, да не одна, а с метёлкой.
Шут только глаза в небо поднял да скорей своей дорогой припустил, чтоб под горячую руку не попасть.
Петух со двора на забор взлетел да не в пору закукарекал.
Марья через село перебежала, с пригорка соскочила, в лодочку прыг. Пеньковою верёвку с сука сняла и шестом с земли на воду снялась. Плывёт по воде лодочка – Марья смехом звонким заливается.
Дед Пехорка, дров нарубивши, воды с колодца натаскавши, дудочку себе выточил, свиристеть принялся, да так задорно вышло, что не удержался и сам вприсядку пошёл.
Как Маг Огня Мага Воды спасал
Прослышал Маг Воды, что в яблоневом саду в Магоморе молодильные яблочки растут. Ведь обидно, не принимают его ребятишки в игры свои. Ни в прятки, ни в салочки не хотят с ним играть, говорят, старый он дед.
Не было у Мага никакой возможности те яблочки купить или выменять, тогда решил он хитростью их заполучить – выкрасть. Всегда тянуло Мага Воды на приключения, и неспроста на каменных воротах, что рядом с избой его возведены, старинный клич высечен: «Резкий, как мороз!».
Как-то Маг Огня из Цингорья в Магодур шёл, глядь – весь народ куда-то собирается. Спрашивает:
– Куда это все?
Ему:
– А вот Мага Воды поймали, хотел в наш сад залезть, проказник. Вот теперь его на суку вешать будут. Пошли с нами смотреть.
Маг Огня и пошёл. Издревле Маги Огня и Воды промеж собою войны ведут. Но то старые Маги, опытом жизни умудрённые, а наш Маг Огня на прежние порядки поплёвывал. Пожалел он Мага Воды: дело не правое – деда за шалости казнить.
Смотрит – тайком пленника не умыкнуть. Всюду стража, что в обычные дни в Магодуре за порядком следит, да и кроме неё народу попросту много. Решил Маг тогда напрямки поступать. Была при нём метёлка волшебная, вскочил он на неё, сапогами пришпорил да к виселице повёл. Из всех Магов Маг Огня самый резвый да прыткий. У стражника меч на лету выхватил, верёвку, на которой Маг Воды уж бултыхался, перерубил, самого Мага в охапку сгрёб и наутёк.
Летят Маги, о происшествии беседуют. Маг Воды о том, как попался, рассказывает:
– Ночь, темно, хоть глаз выколи. Я с вечера в канаве под изгородью схоронился. Лежу, затекло всё, спина ноет, борода чешется, но я и глазом не веду, в голове мысль одна: поймают – так всё, пропал я. Сердце в ушах так и колотит: тук-тук, тук-тук, вот-вот изо рта выпрыгнет. Слышу, вторые петухи в деревне отпели, значит, мне пора. Это я ещё загодя придумал, после них самый сон. Ну пошёл. Вприсядочку, пригнувшись, вдоль изгороди прокрался и в калитку. А там они, яблоньки родимые. С псом местным, Кочерыжкой, мы ещё с вечера договорились. Иду, в общем, а вокруг забабахи наливные висят, весь садочек ими увешан. Выбрал я яблочко, сорвал, о телогрейку обтёр, глядь, а оно вроде как червивое, в темноте толком не разобрать. А вот что, если съем я его, моложавым стану, да с червоточинкой? Ну коли их тут столько, то уж, поди, можно найти такое, чтоб дотоль его никто не кушал. И вздумалось мне, дураку, что правильные яблочки повыше расти должны. Я и полез. Отыскал себе гладкое, без сучка, без задоринки. Сочное, ароматное! Сижу хрумчу. Тут-то меня сторож и застукал, усатый такой. А бежать-то мне некуда, я ж дед и на яблоне сижу. Кто ж знал, что этот вредитель по нужде специально в садочек ходит!
Смотрят Маги, погони давно и след простыл, на лужайку у Центра Мира сели дух перевести.
Но что же это: в сторону Некромантовых земель солдаты Гранилода идут, целое войско, человек этак пятьсот. Средь них и конница имеется, и знаменосцы.
Маг Воды и говорит:
– Нам бы к Некроманту в башню слетать, об опасности предупредить.
Не то чтобы он о Некроманте беспокоился, просто уж очень ему на метёлке летать понравилось.
Маг Огня же в ответ:
– Предупредить – дело достойное, но горю тем мы не шибко поможем, лучше б подкрепление привести. Полетели-ка к Лорку, может, он чего посоветует.
Ну Маг Воды спорить не стал, полетели в Цингорье.
* * *
Влетели прямо в окно к Лорку, тот как раз за столом сидел, писал чего-то. Глянул Лорк так, будто каждый день к нему гости окном ходят, из-за стола встал, книженцу свою закрыл да сказал:
– Приветствую вас, господа, почтительно. Очень визиту рад, хоть и столь внезапному. Вот, – говорит, – увлёкся давеча делом литературным, начал потихонечку мемуарную хронику составлять. Чтобы ни одно событие или мысль утерянными не остались. Память, понимаете ли, субстанция такая податливая, под долотом времени и событий ярких форму знаний хранимых менять может до неузнаваемости.
Маг Воды только раскланялся, не знаком с Лорком был, а Маг Огня в ответ:
– Наше почтение хозяину учёного поместья. Признаюсь, и у меня случалась пора такого вот влечения, даже труд составил, озаглавленный «Трактат обо всём и ни о чём». Очень многосторонний получился. Но не время теперь о нём, Некроманта выручать надобно. Решил Минуэль в земли его вторжение учинить, нам же повезло замысел тот обнаружить заблаговременно. И вот теперь скажи-ка нам, Лорк, много ли у тебя в Цингорье стражи?
– Сожалею, но стражи в Цингорье почти что и вовсе нет, – ответил Лорк. – Быть может, человек десять коренастых и наберётся, если с конюхами, плотниками да Прасковьей Кузьминишной считать. Только вот опасненько наши начинания без надлежащего присмотру оставлять, – Лорк призадумался. – А слетайте-ка вы к бородатым. Есть тут поблизости вольный народец один, эти, пожалуй, покрепче наших будут. Живут бородатые в лесу, домов не строят, промышляют разбоем. С Минуэлем у них счёты свои, от его рекрутских наборов они и попрятались. Позволю себе предположить, что если кто и осмелится против Гранилода выступить или соответствующее начинание поддержать, то прежде всего будут это те самые бородатые. Обосновались они в Краснолесье, севернее Цингорья. Вдоль гор, минут пять лёту, если на помеле.
– А много ли их числом? – поинтересовался Маг Огня.
– Это вы, Маг, лучше у них сами спросите, народ они непростой, – сказал Лорк и многозначительно почесал подбородок.
Не стали Маги больше в Цингорье задерживаться, поблагодарили Лорка да через то же окошко, что влетели, обратно и вылетели.
Летят над Краснолесьем, смотрят – мужик с огроменной бородищей идёт, ну, думают, этот точно при делах. Спустились, мужик отнекиваться не стал, сразу к овражку повёл, где ихний Голова заседал. Маг Огня дело своё тому Голове изложил, однако тот не шибко воодушевился, говорит:
– Минуэлевым сапожникам мы всегда наподдать рады, да только теперь отобедали недавно, а после трапезы всякая драка не в пользу идёт. И погода сегодня не та, уж больно жарко…
В общем, чем-то уж не приглянулся Маг Огня Голове. Может, молод был, а может, и ещё чего. Всё то время Маг Воды в сторонке держался, но не от скромности и не от страха вовсе. Наоборот, очень его всё в лагере разбойников занимало: и хижины, мхом прикрытые, и котлы с кашей. Всё норовил рассмотреть, всюду залезть, ну куда пускали его.
С самими бородатыми он держался просто, каждого лично приветствовал, о здоровье интересовался. Те Мага приняли радушно, всё показывали, рассказывали, даже под конец разговор о поддержании порядка в волосах завели. Тут-то Голова его и приметил.
– Ты что, тоже Маг? – спрашивает.
– А то как же, – Маг Воды приосанился, лицо серьёзное сделал. – Да не просто какой-нибудь тунеядец, а тот самый добрый волшебник, что под Новый год всем подарки приносит.
– Ох ты как! А я-то подумал, что вам, Магам, и бороды носить не положено.
– Отнюдь, борода для нас дело обязательное, – смекнул Маг Воды, – и чем она длиньше да пушистее, тем больше Магу почёта и важности. А что до Мага Огня, так у него бородища ещё пуще моей была. Только он, пострелёнок горячий, всё в самое пекло лезет. То тут, то там подпалит, а потом ходит как простой мужик.
– Да ну! – оторопел разбойник.
– Только решил к зиме утеплиться, – подхватил Маг Огня, – бородень отпустил пушную, добротную. Иду, значит, по дому и как наступлю на неё! Споткнулся и прямо в горнило печки угодил.
– Беда, – протянул Голова. – Дело это непростое, коли борода в ногах путаться начинает. Тут норов нужен.
Потом подумал чуток и говорит:
– А знаешь, вроде после обеда время кое-какое прошло, пища, видать, поприлегла уже. И облачка на небе появились… Словом, помогу я вам с Гранилодом драться.
– Ну вот и славно, – обрадовался Маг Огня. – А много ли вас тут в лесах укрывается?
– Несчисленное множество, – с гордостью молвил Голова.
– А если числом? – заупрямился Маг. – Тысяча будет?
– Какая такая тыща, ты меня тыщами не путай. Я ж те говорю, несчисленное множество нас! Может, даже больше трёхсот сорока трёх бород будет.
Маг спорить не стал, только лишь понадеялся, что сильно больше, а вслух сказал:
– Ну что ж, други, оставим споры, ведь промедление смерти подобно. Созывай, Голова, всех, кто есть. Отмстим Минуэлю за каждый волосок павший, отучим гранилодцев по деревням шастать да силой простой народ в рекруты побривать.
Битва у Врат Смерти
Сидел как-то Некромант у себя в башне да книгу читал. По небу плыли маленькие облачка, игривый ветерок страничками шелестел, солнышко иногда в окошко заглядывало. Погода стояла не по-осеннему тёплая, бабье лето начиналось. Когда-то, во времена Некромантова деда, в их землях всегда беспросветный мрак царил, грозовые тучи ночью и днём дозор несли, чтоб василёк на могилках не цвёл, зайчик солнечный вампиров не пугал, чтоб, чего доброго, радуга по небу не побежала. Но случилось так, что решил дед наказать соседей за какие-то там проступки, а может, и просто так, да наслал на них вечную непогоду. И то ли попутал что, то ли просто непогода всего одна имелась, только ушли их тучи к соседям за горы, открыв царство тьмы красну солнышку. Молодой Некромант к перемене такой уж попривык давно, даже нравилась ему погодка солнечная, а вот бабка его, Мора, всё тосковала по прежним временам и уходила подальше со свету в холодный мрак башенных коридоров и комнат.
Подгрызая чёрствую ковригу, Некромант перечитывал древние заклинания и рассматривал картинки. «Подъём скелетов», «Призыв сонмища призраков», «Вихрь разрушительный», «Мор чумной»… Для сотворения всего этого колдовства нужны были редкие ингредиенты: глазастые черви, ядовитые жабы, грибцы-подболотники. Так бы Некромант уже давно всё бы разрушил да всех заморил, только поди сперва всё собери.
На другой странице приводился перечень его магических артефактов с описанием, что и зачем нужно. Большая часть из них была утеряна, остались у Мага лишь книга, меч да точило, которое тот меч само точило.
Ох и любил Некромант свой меч! Была в нём волшебная сила, делавшая обладателя меча искусным фехтовальщиком. Так-то Некромант не очень хорошо дрался.
Нравилось Некроманту читать о старых артефактах и представлять, что он их все разыскал, собрал, аккуратно по местам в рундуке специальном разложил и может теперь в деле применить. Кинжал летающий; амулет, злобу сдерживающий (полезная вещь!); черепушка-шкатулка, где откроешь – то место изгадится; посох, чтоб заклинания, те, что в книге, творить не только дома, а где вздумается.
– Кажется, я этот посох в чулане видел, – подумал Маг, – надо будет проверить. Так, что там дальше? Череп рунический – позволяет тварей лепить из частей разных… – тут-то у Некроманта сердечко-то и ёкнуло.
Был у него в услужении приказчик Мэр – создание преотвратительнейшее, но заслуга его была в другом. Умел Мэр взращивать отродий для Некромантовых нужд. Брал он, скажем, ноги зебры, бивни моржа да тушу овечью. Чего-то там своё смазывал-склеивал, и получалось у него существо новое, доселе невиданное, в хозяйстве пригодное. Твари Мэровы взращивались медленно, рожки-ножки Некромант собственноручно выискивал, да только тяготы все сполна окупались ценным приплодом.
И вот закралось Некроманту в сердце сомнение. А не кроется ли искусство Мэрово в черепе руническом? Не припрятал ли прохиндей артефакт его фамильный? И чем больше думал о том, тем сильнее на стуле ёрзал да пальцами по томику постукивал.
– Сам ведь Мэр вроде человек, – думал Маг, – здоровяк, конечно, но человек, а вот голова как чужая. Тыква с гребешком, в бородавках вся. Никак, прежде и его самого так состряпали – голову чужую пришили, а потом ремеслу самого научили. А мне-то ни словом не обмолвился. Всякое вольнодумие чревом своим безмерным извергает: «иерархия власти», «прав распределение», а о черепе руническом ни-ни – помалкивает.
Стал Маг дальше про тот артефакт читать да так от злости и затрясся.
– Слушаются твари сотворённые лишь хозяина своего – того, кто их породил, и никого боле…
Не было предела ярости Некромантовой, хотел было волосы на себе рвать, да лыс был. Тогда затопал он ногами, застучал кулаками, а под конец волком взвыл, такую обиду Мэр ему причинил.
– Ну, держись, гребешок, я твою голову на место вверну, туда, где она прежде росла. Себя мной возомнил! Мало того, что вещь полезную спёр, так ещё и козни строит – подданных себе взращивать вздумал!
Решил Некромант тайком в пещеру Мэрову пробраться и подсмотреть, где тот артефакт краденый прячет. Для неприметности с головой в простыню закутался. И простынка, и одеяльце у него чёрные были. Вышел Маг на балкон-приступочек, что на самом верху башню опоясывал, Чернокрыла кликнул – птицу свою ручную. Была размером птица та с осла, черна как смоль, без перьев, с крыльями перепончатыми, разговаривать умела, а главное – самого Мага на себе по воздуху нести могла. Больше своего волшебного меча любил Некромант только Чернокрылушку. Сел, значит, Маг на него верхом и в логово к Мэру полетел. Там недалеко было.
Прилетели. В пещере мрак, смрад. Некромант в простыне весь чёрный, Чернокрыл тоже чёрный. Крадутся по закоулкам, в самые недра пробрались и видят: склонился Мэр над котлом, вокруг кадки да лоханки, в них клокочет неприятное. Из котла то нога лошадиная покажется, то хобот свесится. Мэр колдует, а на верстаке перед ним на ажурной салфеточке череп рунический стоит.
– Ну, – думает Маг, – конец тебе, Мэр, пришёл, – хвать-похвать, а меча и нет, в башне забыл!
Ну он скорей обратно в башню. У крыльца с Чернокрыла спрыгнул и давай сломя голову в сокровищницу бежать, чуть бабку свою Мору в сенцах с ног не сшиб. Та к стеночке прижалась да извернулась и хулигана за шкирку изловила.
Отчитывает Некроманта бабка, а он оправдывается, на Мэра жалуется:
– Обокрал, так ещё и интриги плетёт, не ровён час, в башне нашей поселится! Зайдёшь, а там он чресла свои разложил!
– Порассказывай мне тут, кто чего разложил, тряпку из чулана достать нельзя, чтоб о три твоих клюки не расшибиться. Ты что ж у нас, хромой, что ли?
– Так волшебные они! Ну одна точно. Так Мэр этот череп наш рунический свистнул! Или, может, пока я в разъездах был, у вас тут колядки случились, Мэр в обход ходил, а вы ему полну шапку семейных артефактов отсыпали? Тряпку-то небось пожалела, она в хозяйстве пригодится…
– Поменьше б по местам да заведениям шастал, может, мал мала умишка-то и скопил, – завелась бабка. – Дед твой пропащий с черепушкой этой три года бился-возился, один только Мэр у него и вышел. Плохенький вышел, да башковитый. Поумней тебя.
– Может, это Мэр твой внук взаправдашний, а не я, раз так мил тебе?
– Тьфу ты, поганец какой! Смотри, розги-то я те не повыкинула ещё!
– Нельзя Мэру верить, и без наказания оставлять тоже, – Некромант даже кулаком потряс.
– Ишь какой шустрый, голова за руками не поспевает. Кто ж без него уродцев-то родить будет, ты, что ли? Времена теперь непростые, повремени, пока не поутихнет, а там и руби его на здоровье или на кол сади, чтоб ворон от хрена да капусты отгонял. Но сперва науку освой, а то всё картинки в книжках разглядываешь… Жениться тебе надо.
– Это магические артефакты!
Тем временем к крыльцу всадник подъехал. В отдалении остановился, обождал немного, пока Некромант с бабкой его приметят. Видит – увлеклись очень, прокашлялся, другой раз погромче, с Чернокрылом поздоровался, попросил передать, что, мол, вестник прибыл и приёма просит. Чернокрыл хозяина позвал, за рукав подёргал, только тогда приметили гостя и попону коня его в гербах гранилодовских. Гонец из медного футлярчика грамоту извлёк и прочёл с выражением:
– Я, Минуэль Непобедимый, император Гранилода, призванный избавить род людской от мажьего гнёта, вызываю тебя, Некромант, на смертный бой. Твердыня Мага Огня уже пала под моим железным сапогом, пришёл и твоей обители черёд. Семь сотен воинов стоят у Врат Смерти. Выйди и сразись! Участь твоя предрешена. Покорись судьбе или умри, ибо век Магов кончен.
Мора на внучка искоса посмотрела, затем на пришлого, да что-то там себе под нос тихонько запричитала про дурной глаз и удачи отворот. Некроманта же как подменили, улыбнулся только и говорит:
– Вот про покорись судьбе или умри не совсем понятно, разница-то в чём?
– Дык, – замялся гонец, – приказ был передать… Может, ответ какой будет?
– Ответ? Почему б добрым людям и не ответить. Но слушай внимательно да хорошенько запоминай, – Некромант гонцу навстречу шагнул, конь от него аж шарахнулся. – Приветствую тебя, Минуэль, прозванный людьми Непобедимым. Ты с оружием пришёл в мой дом. Что ж, мы сразимся. Бейся на славу и умри, а коли избегнешь смерти и попадёшь в плен, то даю слово, ты не будешь подвергнут никакому чародейству, ибо ведомо мне, что гнушаешься ты колдовским делом. Я уважаю твой выбор и поступлю с тобой согласно людскому порядку, так, как надлежит поступать со всяким захватчиком: я сниму с тебя кожу и подвешу за ногу близ дороги на Магодур, а когда твоя смрадная плоть ссохнется на солнце и ветру, когда вороны побрезгуют ковырять в ней жуков, я прикажу снять твои жалкие останки и утопить в первом же нужнике моего села. А в урочный час тот поганый труп я в войско своё подниму. Уж прости за колдовство, но с той поры он будет моим. Ты звал меня на бой? Я иду. Я иду за тобой, Минуэль, и Смерть несёт мой стяг. С наилучшими пожеланиями. Некромант – царь мёртвых.
Тут даже Мора шептать перестала, а гость так вообще дара речи лишился. Только ветерок по камушкам колючки катал, да Чернокрыл по манере своей подкурлыкивал.
– Не запугать тебе нас, – нашёлся наконец глашатай, – нужников на всех не хватит! – он натянул поводья, поворачивая коня.
– Слово в слово передай, – напутствовал Маг.
– Доблесть или смерть! – осенил себя гранилодским девизом гонец и поскакал прочь.
– Мне доблесть, – крикнул вдогонку Некромант, да тот не слышал уже.
– Скатертью дорожка, – Мора трижды обернулась кругом и сплюнула в сторону уезжающего гонца. – Ох, заплутает, голубчик.
Так и остались они стоять, глядя гостю вслед, покуда не скрылся тот из виду совсем.
– В поле выманить хочет, знает, что башню ему не взять, – в раздумье произнёс Некромант.
– Жаль только, дверь у нас не запирается, – Мора притолоку легонько похлопала. – Ещё весною перекосило. Починить-то всё недосуг, а бабуля пускай от сквозняков помирает, она и так старая.
– Как же, дождёшься от тебя, – про изъян двери Некромант и вправду забыл. Её всегда настежь открытой держали, дома бояться было некого.
– Ну поганец… – Мора по сторонам глянула, чем бы внучка воспитать, да тот спохватился и на примирение пошёл.
– Полноте, бабуль, на зиму печку делить. При счастье браниться, при беде мириться. Даже крепость Мага Огня сумели взять, нам-то куда с ними тягаться.
– Дыма из-за гор не видали, никак, и он без боя сдался. Нагнал страху на вас этот Минуэль, бумажонкой помашет – вы и наутёк. А дружины его по десять мужиков ходят. Ты б хоть сперва глянул, может, и нынче там дюжина калек собралась.
– А если правда семь сотен?
– Да хоть восемь, что они сделают тебе? Ты о земле своей думай, о башне, о селе, о Мэре, будь он неладен, – бабка губу закусила, по сторонам посмотрела и добавила: – Значит, так. Ты, малой, дуй скорей на кладбище, скелетов подымай, а Чернокрыла мне дай. Не девка, чай, подолы задрав бегать. Полечу за подмогой.
Тем временем в долине перед Вратами Смерти действительно стояло войско Гранилода. Самих врат тогда ещё не возвели, а название было. В честь дочери Некромант ущелье назвал.
Отряд из шестидесяти лучников, расставленных в три шеренги, находился посередине построения, фланги и тыл защищали пять отрядов по сто воинов тяжеловооружённой пехоты – главной силы Гранилода. За лучниками на небольшом пригорке расположился полководец Варгил в окружении нескольких верховых-посыльных. Минуэля в войске не было.
По рождению Варгил был разинрожец и потому не ездил верхом, однако традиционный для северян топор он всё же сменил на меч из оружейных Мага Огня – подарок Минуэля за верную службу. То был клинок искусной работы, лёгкий и прочный, с диковинной гардой. Он мог прорубать любые доспехи и был покрыт неведомыми письменами. Истинная же сила клинка была Варгилу неведома.
Гонец вернулся заполдень, когда уж и ждать перестали. Весь взъерошенный, без шапки, конь храпит, спотыкается. Как мог, передал он послание Некроманта и добавил, что обратный путь будто заколдован:
– Три раза вокруг башни объехал, пока тропинку к горам нашёл. Так горы-то видно и ущелье это. Скачу во весь опор, а ближе ни на шаг. Тогда я коня поворотил и задом пятиться принудил, только так и выбрался.
– Значит, нет у Некроманта армии, лишь колдовство и глумливые речи одни, – ответил Варгил. – Что ж, у нас найдётся и на них управа: гранилодская отвага да отточенные стальные обереги. Возьми пятерых всадников из моей свиты, пусть пройдут через ущелье и ждут на той стороне, за ними отправь два отряда пехоты. Сегодня чёрный Маг падёт.
На подступах к скалам, где уже приходилось огибать каменные останцы, верховые замешкались. Из ущелья потянуло холодом, лошади заржали, попятились, и, учуяв могильный смрад, посбрасывали своих седоков, и ускакали прочь. Навстречу дозорным Варгила шло воинство мертвецов, вёл его сам Некромант. Захороненные вместе с оружием и бронёй воины-скелеты несли прогнившие знамёна и осколки каменных надгробий. Три ряда гранилодских лучников обрушили на врага нескончаемый ливень стрел, но стрелы не могли причинить большого вреда мёртвой плоти, к тому же воинство Некроманта защищали огромные валуны, лежавшие у подножия гор. Но вот стрельба стихла, подходила тяжёлая пехота, гранилодцы боялись ранить своих. Некромант понимал, что имевшихся у него воинов, а их было всего полторы сотни, мало, чтобы заградить ущелье, поэтому он прижался к одному из скалистых склонов, укрепившись среди высоких камней.
Первый отряд тяжёлой пехоты Гранилода двигался прямо на него, второй обходил с незащищённого фланга. Это были хорошо обученные солдаты, вооружённые щитами и длинными мечами. Каждый нёс на себе кирасу, шлем и железные сапоги.
– Доблесть или смерть! – выкрикнул командир.
– Доблесть или смерть! – отозвался отряд и врезался в стан врага.
Грохот и лязг наполнили ущелье. В лютом бою крошились кости и рвался металл, каменные глыбы комкали доспехи, мечи перерубали иссохшие хребты. В центре схватки яро сражался Некромант. Но хоть ратное его искусство и было велико, а призванные им скелеты не ведали страха, всё же мертвецы рассыпались чаще, чем гибли воины Гранилода. И вот уже число их сравнялось, когда сквозь нестихающий рокот сражения горькой насмешкой донёсся новый клич: «Доблесть или смерть!» – это вступил в бой второй отряд тяжёлой пехоты Гранилода.
– Где тебя, старая, носит, – цедил сквозь зубы Некромант, сбрасывая навалившихся на него гранилодцев. – Уж лучше дверь припирать, чем так, – широким махом он отсёк голову растерявшемуся солдату.
Оглянувшись, Некромант увидел, что остался всего с десятком воинов-скелетов. Тогда он вскарабкался на заваленную сочащейся сталью глыбу и в безумном порыве ликующе вскричал, распростав руки над полчищем врага:
– Коль пришла погибель наша, так пускай сердца ликуют… – но не успел он довершить старинный девиз, как из ущелья выступил новый отряд – Мэр со сворой рукотворных отродий явился на помощь Магу. Топча и разбрасывая мягкую плоть, пробивая доспехи бивнями, хватая хоботами, живая масса ужасающих тварей обрушилась на людей.
Варгил, внимательно следивший за схваткой с пригорка, как ни в чём не бывало щёлкал за щекой лесные орешки. Порой к нему подъезжали вестовые, докладывали о происходящем на их позиции и возвращались обратно. Войско чудовищ было ужасно, но невелико числом, его появление не могло переломить ход сражения, лишь отсрочить поражение Мага.
– Выждать или направить ещё отряд? – вот о чём размышлял полководец, когда новый стук копыт привлёк его внимание.
– С правого фланга идут разбойники! – прокричал запыхавшийся дозорный. – Их несчётное войско, больше трёхсот сорока трёх.
Случилось так, что Маг Огня с Магом Воды близёхонько на метёлке пролетали, войско увидели и решили другу на выручку прийти. Сами явились и лесных бородачей-разбойников привели. Летели Маги высоко, меж облачков прячась, врагам на глаза не показываясь. Бородачи тоже, пока по лесу шли, таились, но как на поле вышли, тут уж никуда не деться, подняли топоры да под дружное «Ай-люли!» всей гурьбой гранилодцев бить побежали.
Смотрит Маг Огня из-за тучки – гранилодцы ближайший отряд пехоты развернули, на него бородачи накатывают, да как волна о берег: набежит, расшибается и обратно. Втрое разбойников больше, если не вчетверо, а сделать ничего не могут, они с топорами, налегке, а эти все в сталь закованы, их с места не сдвинуть. И полководец Минуэлев тоже не лыком шит, штучки-дрючки свои полководческие начинает, позади пехоты лучников поспешно выстраивает.
– Ну что, – спросил тогда Маг Огня у Мага Воды, – айда гранилодцев бить?!
– Айда! – ответил тот. – Только у меня меча нет. Зато я полный мешок шишек набрал сосновых. Ты поджигай, а я бросаться буду.
Как сокол с неба, налетел Маг Огня на вражеский отряд, с одного удара двоих сшиб, третьего зарубил, четвёртому Маг Воды запалённой шишечкой за ворот угодил. Бородачи сразу в брешь накинулись, а Маги на второй заход пошли. И увидал тут Маг Огня меч свой фамильный на поясе у Варгила. А как узнал он меч, как про дом разорённый вспомнил, про земли, и овладела Магом такая тоска-кручина, что, заложив лихой вираж, крутанул он наметёльник и со свистом обрушился прямо на разинрожского полководца. Глухо громыхнул панцирь, пал Варгил наземь, да и Маги кубарем через него полетели, но никто не погиб.
Покружились птички-невелички в глазах у Мага Воды, звёздочки поклевали и улетели. А когда опомнился он, то увидел, что Маг Огня с Варгилом уж дерутся вовсю. Маг Огня бьётся люто, без устали, всё напирает, воля к победе силы ему придаёт, былая утрата руку свинцом наливает. Удар за ударом на Варгила сыплются, а ему всё нипочём, щитом прикрывается, пятится да украдкой высматривает, как бы так в ответ залепить. Тут всадники вестовые его опомнились, осмелели, обступать начали.
На том бы история и закончилась, если бы не глянул Маг Воды вокруг и не увидел, что на том месте, где Варгила с ног сбили, лежит рожок обронённый в оправе бронзовой при цепочке.
– Дай, – думает, – дуну!
Дунул, а оказалось, что это не какая-нибудь кура-свистулька, а сигнальный рог, чтобы в случае беды сигнал к отступлению давать. Ну, солдаты гранилодские были обученные, дисциплинированные, команду услыхали и к исполнению приняли незамедлительно – только пятки железные засверкали. Вся их бесчисленная рать дёру дала. Так, чудесным образом и избегнув погибели неминуемой, одержали Маги свою первую победу над воинством Гранилода.
Что до Некроманта и Мэра, оба они уцелели, воинов у них совсем не осталось, дрались они плечом к плечу, хоть меж собой попримирились немного. Метёлка, что Магу Огня от старушки Веселушки досталась, после столкновения с гранилодским полководцем не поломалась, уцелела, но затерялась в траве. Обиделась, видать, на Мага за нелюбовное обращение, и как ни искал он её потом, да всё ж не нашёл. А Магу Воды так с тем рожком играть понравилось, что до самого вечера он по полю с ним ходил и в него дудел.
