Читать книгу: «Звёздные капитаны. Капитан «Чёрной звезды»», страница 5

– Ты тоже его узнал? – с придыханием спросил Клип, обращаясь к Филу.

– Да. Увидев однажды, не сможешь забыть. Я видел его несколько раз в Серакаре. Совсем мальчишкой был тогда, мы все бегали на пристань, чтобы посмотреть на знаменитую «Чёрную звезду».

– «Чёрная звезда»? – пискнул Влир, кажется, начиная понимать.

– Я плавал на нём. Никогда не думал, что самый лучший день в моей жизни будет отравлен болью утраты. Блэк был одним из тех, кто прибыл в Тенер после того, как имперцы разрушили его своими вражами. От города и ближайших к нему деревень камня на камне не осталось. Иногда мне кажется, что если бы Блэк не взял меня на свой корабль, я никогда не смог бы справиться с утратой, – еле слышно проговорил Клип, но его слова эхом отразились от стен грота.

Старый моряк поёжился, вспоминая прошлое, но, тряхнув головой, отогнал непрошенных призраков и снова глянул на корабль.

– Не могу поверить… Это на самом деле она.

– Подождите! – воскликнул Влир. – Вы хотите сказать, что это та самая знаменитая «Чёрная звезда»?! Тот самый последний… живой корабль?

Фил и Клип косо посмотрели на мальчишку, всем своим видом показывая, что они думают о его сообразительности. Влир фыркнул и снова перевёл взгляд на фрегат.

– Корабль как корабль, – проговорил он, пытаясь приметить что-то такое, что выдавало бы в этом старье ожившую легенду.

– А где Иар? – спохватился Фил, оглядываясь по сторонам.

– Я тут, – Иар помахал им с палубы, всё это время наблюдая за их перепалкой и воспоминаниями.

Значит, он не ошибся в своих догадках, и это действительно та самая «Чёрная звезда» – последний живой корабль, каким-то чудом выживший в битве и спрятанный тут. Но как он выжил? Кто запрятал его в этом гроте? Или же он сам приплыл сюда? Ответов Иар не знал, но что-то подсказывало ему, что рано или поздно он сможет докопаться до истины.

– Как ты туда взобрался?

– С той стороны есть лестница. Только осторожно: камни скользкие.

– Конечно, скользкие, – проворчал Фил. – Нашёл, кого учить. Я же не рвусь сломя голову с обрыва прямиком в пасть Безмолвной.

Пока Фил, Влир и Клип обходили корабль по скользким камням, Нурин и Родак, повинуясь призыву остальных, спускались в грот по тросу. Иар вернулся к прерванному занятию и снова склонился над штурвалом. Кое-как протиснув голову в узкую щель, он всë же сумел разглядеть углубление, которое нащупал ранее. Никаких сомнений больше не осталось: прямо под тем местом, где колесо штурвала крепилось к основанию, было вырезано небольшое углубление в форме неровного шестиугольника, а в самом центре фигуры виднелся металлический штырь с неровной резьбой, точь-в-точь повторявший резьбу на задней стороне его компаса. Того самого компаса, который он получил от умирающего незнакомца в ночь, когда его жизнь изменилась навсегда.

Против воли в голове всплыли слова умирающего, сказанные слабым, надрывным голосом: «Время пришло. Время Звёздных капитанов пришло. Звезда ждёт своего капитана. Найди её, она взывает к своему капитану. Сокровища – наше спасение. Наследие должно вернуться в свою обитель. Найди сокровище».

Сейчас Иар понимал, о чём он говорил. «Чëрная звезда» действительно самое настоящее сокровище.

«Соарта воистину играет странные мелодии», – пронеслось у Иара в голове.

Дрожащими пальцами он вытащил из кармана компас, прошёлся по знакомым граням, с изумлением понимая, что материал, окантовывающий старинный механизм, идентичен тому, из которого сотворён живой корабль. Сколько раз он гладил эту странную вещицу, гадая, откуда этот сломанный компас, всегда показывавший куда-то туда, но только не на север. Кому он мог принадлежать? Кем был тот вельможа, отдавший его Иару, на пороге смерти рассказав о сокровище? Долгими ночами или днями во время спокойного плавания Иар не раз доставал компас, гадая: может, он не сломан, а указывает направление к неведомому кладу? Но вдруг стрелка начинала дрожать и внезапно меняла направление. «Не то», – вздыхал Иар и прятал компас обратно в карман.

Снова посмотрев на красивую белую стрелку, Иар с печалью снова обнаружил, что компас всë ещё указывал в неизвестном направлении. Перевернув вещицу, он притронулся к углублению, нащупывая резьбу. Не до конца понимая, что делает, Иар отцепил тонкую цепочку, связывавшую компас со шлейкой его штанов, и, снова пригнувшись, вставил его в углубление. Старинный механизм вошёл как родной, идеально подойдя по граням. Прокрутив его несколько раз по часовой стрелке, Иар обратил внимание, что вместе с компасом крутится и вырезанная в основании часть. Раздался щелчок, и все части с мягким скрипом встали на место. Несколько ударов сердца ничего не происходило, но вдруг весь корабль содрогнулся раз, второй, третий. Фрегат заходил ходуном, словно тело какого-то змея. Палуба под ногами Иара прогнулась и вздыбилась, словно корабль глубоко вздохнул, и тут каменный грот оглушил протяжный вой, такой громкий, что Иар заткнул уши, чтобы не оглохнуть. А потом голова взорвалась болью, и он потерял сознание.

Глава 7. Капитан

Яркие лучи солнце освещали чистое, ясное небо над головой, но он не чувствовал ни солнечного тепла, ни лёгкого морского бриза. Всё, что он знал, – это боль и страх. Тут и там слышались лязг металла, крики матросов и взрывы. Море кипело от битвы, вражеские фрегаты окружили его со всех сторон, взяв в кольцо. Там, за границей чёрно-жёлтых кораблей, виднелись фрегаты союзников, но ни один из них не мог пробиться к нему. «Помощь не придёт», – понял он, оглядывая простор с высоты грот-мачты.

Там, за вражеским кордоном, за десятком сражавшихся кораблей и матросов, виднелся остров, один из сотни, принадлежавший его Королевству – земле, что когда-то покорилась его предкам и приняла их в свои заботливые руки. Эта земля была ценнее любого золота, любой женщины и даже жизни. Это была земля свободы и бескрайних просторов, гавань для уставшего от странствий путника, тёплая обитель матери и заботливые руки отца. Эта земля была самой свободой. Земля и море. И она стоила того, чтобы умереть за неё.

Он снова посмотрел на битву, понимая, что это – конец.

«Когда приходит их время, живые корабли уплывают в море, туда, откуда пришли. Мы же, люди, уходим в землю, становясь кормом для всего сущего. Таков круг жизни. Кость к праху, кровь к морской пене, тело на корм рыбам», – таковы были слова его деда. Но сейчас, спустя столько лет войны, он знал, что не все корабли уплывают в море. Если смерть приходит к ним загодя, они, как и люди, превращаются в тлен, умирая навсегда.

Он посмотрел вниз, разглядывая последний живой корабль. Чёрные паруса тёмными крыльями трепетали на ветру, глянцевый корпус сверкал в ярком солнце, три мачты великими стражниками прошлого возвышались над горизонтом. «Чёрная звезда» устала. Он чувствовал её боль и жар битвы, что, словно огонь, наполнял её силой. Силой, которой становилось всё меньше и меньше с каждым новым ударом противника. Шиты ослабли настолько, что пожар пробрался на палубу, беспощадно пожирая плоть корабля. «Чёрная звезда» стонало от непереносимого жара, и он чувствовал её страдания, как свои собственные. Но ни пожар, ни ослабевшая защита, ни даже смерть матросов, каждую из которых корабль принимал с великой печалью, не могли ослабить её решимость. Его фрегат, как и он сам, был готов умереть за своё Королевство, за земли и моря, которые завещали им их предки. Потому что как бы не был сладок воздух свободы, приходит время, когда даже самому выносливому кораблю нужна гавань. Эти семь княжеств и мелкие острова, окружавшие их, были таким же домом для «Чёрной звезды», как и для него.

Он знал, что она будет биться до конца. Но…

– Последний живой корабль, – прошептал он, и ветер подхватил его слова, унося за горизонт.

Отчаяние и великая, безграничная печаль сжали в тиски его сердце.

– Смерть не выход, – прошептал он, не стесняясь слёз. – Только не для тебя.

Охваченная битвой, «Чёрная звезда» не сразу поняла его намерения, не заметила ту часть души, которую он так отчаянно скрывал от неё вот уже несколько месяцев. Он надеялся, что помощь сможет прорваться сквозь кордон, надеялся, что конец наступит не сегодня. Каждый раз, на протяжении всей этой долгой войны, когда один за другим гибли его братья и сёстры, он выходил в море, надеясь, что его час наступит «не сегодня». Но сейчас его надеждам не дано было сбыться. Час пришёл.

«Чёрная звезда» взвыла от отчаяния, ощутив предательство своего капитана.

У живых кораблей не было материального сердца, в их плоти под гладкой обшивкой не было крови, бегущей по венам, но у них была душа. Непостижимая, огромная, как сам океан, великая и временами далёкая, как звёзды в бескрайнем небе. Тридцать лет он был её капитаном. Тридцать лет их души были плотно переплетены, так сильно, что иногда он не мог понять, где заканчивается он и начинается она. Или, может, у них была одна душа на двоих? Тридцать лет они вместе бороздили просторы океана, но он так и не смог до конца постичь всей глубины души живого корабля. Никто не мог. Человеку не под силу объять вечность. А он, несмотря даже на княжескую кровь Звёздных капитанов, что текла в его венах, всё равно был всего лишь человеком.

Она всё поняла за миг «до», и утробный вой, полный невыносимой боли, раздался над морем, заглушив звуки сражения.

Он сделал это быстро и безжалостно: один удар в сердце, один вздох… последний вздох.

«Я умру, но ты должна жить. Ты будешь жить, чтобы те, кто придут после меня, смогли вернуть наш дом, – прозвучала последняя его мысль. – Прощай».

Иар чувствовал вокруг себя лишь темноту. Он завис в невесомости, не ощущая ни тяжести собственного тела, ни шума мыслей, постоянно роившихся у него в голове. Здесь была лишь тишина. Он был один в этой пустоте. Или, может, это была не пустота, а сердце океана? Его самая тёмная глубина, где нет ни рыб, ни даже морских чудишь, лишь вечное одиночество в темноте.

Но нет, он был тут не один. Друг за другом вокруг начали загораться маленькие звёзды. Десятки, сотни, тысячи звёзд, пока их мириады не заполнили собой всю бесконечность. Души живых кораблей и их капитанов. Тысячи тех, кто был до, и тысячи тех, кто придёт после. Все они были здесь, в этом бесконечном отрезке ничего, где нет ни прошлого, ни будущего – только они. И одна из тысяч горела ярче всех. Её свет манил, притягивал его, потому что это была его звезда. Одна среди множества, но больше ему и не требовалось.

Бестелесной рукой Иар потянулся к ней. Они были предназначены друг другу с самого начала времён и пока вечность не завершит свой ход. Его звезда.

Сущность живого корабля вошла в его грудь мягко, словно котёнок тронул лапкой. Один удар сердца, один вздох, и они вместе. Едины в этой пустоте, где одновременно было всё и ничего. Но это не имело никакого значения, ничего не имело значения, кроме них.

Две души, две золотые нити сплелись воедино. Два разума, две сущности, одна судьба, один путь в бесконечности. Его «Чёрная звезда» и он, её капитан. Отныне они принадлежали друг другу.

Он – её, и она – его.

Едины сердцем и душой на век.

Да будет так.

Иар с трудом приходил в себя. Всё тело болело так, словно он побывал в шторме, причём за бортом корабля. Он чувствовал свои руки и ноги, свою голову и туловище, но в то же время и что-то ещё. Что-то большое, в десятки раз больше него, словно в один миг он стал… фрегатом?

Он открыл глаза, резко встав, но тут же зашатался и рухнул обратно. Его зрение раздвоилось, нет, расчетверилось или раздесятерилось… О, великий Трис, казалось, он видел всё одновременно! Видел палубу корабля, видел лежавшего на ней самого себя, склонившихся над ним Фила и Клипа, видел мачты и в то же время будто смотрел с этой самой мачты; видел воду под килем и камни у кормы, царапавшие корпус. Он видел всё это даже с закрытыми глазами и, казалось, ещё чуть-чуть, и сошёл бы с ума. Но тут его сознания коснулось что-то мягкое, тёплое, словно первый рассветный луч. Оно было добрым, заботливым и невероятно мудрым. Как прикосновение матери, которое он никогда не знал. Это что-то нежно погладило его по бесплотной голове, и он ощутил улыбку. Усталую, печальную и в то же время радостную. Улыбку, которую можно увидеть только на лице того, кто наконец-то встретил самого дорого и важного человека в жизни, которого так долго ждал. Невероятно долго. И Иар улыбнулся в ответ, краешком сознания ощутив под этой мудростью озорство, любопытство и интерес.

«Чёрная звезда» словно понимала, что он ещё так молод и столького не знает – так мать смотрит на годовалого ребёнка, который только-только делает первые шаги. Но в то же время ей было любопытно узнать, каков он. Он чувствовал миллионы вопросов, таившиеся в её душе, и знал, что она не может разговаривать с ним. Не через слова. Но и этих ощущений хватало. За краткий миг знакомства Иар испытал столько чувств! Он и не знал, что можно общаться так, всего лишь на уровне ощущений. Но новое лёгкое касание остудило его пыл. И «Чёрная звезда» отступила, давая ему возможность снова обрести контроль над собственной личностью, но не ушла совсем, оставшись безмолвным наблюдателем. Откуда-то он знал, что отныне и до самой его смерти будет так. Она всегда будет внутри него, так же, как и он сможет быть внутри её души.

Вторая попытка открыть глаза оказалась удачнее. На этот раз он не спешил вскакивать, давая себе возможность привыкнуть к ощущению безмолвного наблюдателя в голове.

Сейчас он видел только то, что видели его глаза.

– Живой? – спросил встревоженный Влир.

– Конечно живой, что за глупый вопрос, – огрызнулся Фил. Судя по тону и ругани, он был не на шутку испуган.

– Как ты? Ты так громко вскрикнул, когда всё началось.

Иар поморщился, вспоминая внезапное землетрясение. Точнее, шевеление корабля. Сев, он огляделся по сторонам: ничего не изменилось, палуба была так же изувечена последствиями сражения, копоть, пыль, паутина и плесень покрывали практически всё. Он поморщился от неприязни, так и не поняв – это его чувства или чувства фрегата. Иар ощущал, как морщится корабль, лицезрев бардак через него. И это знание было совершено необычным. Но пока Иар решил не заострять внимание на внезапно возникавших эмоциях.

Все остальные успели подняться на палубу и сейчас окружили его со всех сторон, смотря с тревогой. Знают ли они, что произошло? Или, может быть, догадываются?

Иар взглянул на Клипа. Тот, прищурившись, посмотрел на него в ответ так, словно впервые увидел. Лицо Фила выражало смесь тревоги и лихорадочного возбуждения. Родак и Нурин хмурились. Лишь Влир, казалось, ничего не понимал.

– Ты что-то сделал с кораблём? – с волнением спросил Фил.

Иар кивнул, не зная, что сказать, как объяснить то, в чём ещё сам не разобрался.

– Кракен меня пожри, это было оно… то самое? – не выдержал Клип, став даже как-то моложе.

Иар пожал плечами, но этот жест не устроил его соратников.

– Я разбудил его, – коротко ответил он.

Этот ответ тоже не удовлетворил окружавших его мужчин, но тут ему на голову прыгнул звездар и, сползя по плечу, уселся прямо на колени, словно защищая от остальных. Улыбнувшись, Иар погладил его по мохнатой шёрстки, ощутив волну нежности… нежности? Он, конечно, не отличался суровым характером, но точно знал, что не был способен испытывать такие тонкие чувства. Прислушавшись к себе, он понял, что это чувство тоже принадлежало кораблю. Но не только это открылось его взору. Он ощутил тонкую серебряную нить, тянувшуюся из груди звездара к… к кораблю. «Чёрная звезда» считала его своим. В голове всплыли слова из сказаний: «Часть команды, часть корабля. Едины в море». И действительно, каким-то ещё непонятным себе чувством Иар ощутил звездара как часть не только корабля, но и самого себя. Странно, но эти ощущения не мешали, наоборот, они, словно мягкое пуховое одеяло, убаюкивали, принося с собой знание, что он больше не один.

– Ладно, молчи… пока, – сдался Фил, первым оставив его в покое. – Нужно решить, что будем делать дальше. Всё равно никто из нас сегодня не уснёт.

– Как я понимаю, идея с плотом уже неактуальна, – усмехнулся Влир. – Если, конечно, не считать это, – он указал на корабль, – большим плотом.

– Мы не сможем уплыть на нём, – вздохнул Родак. – Даже если мы как-то выкатим его из этого грота – что в принципе невозможно вшестером, – на нём нет ни одного паруса.

– Мы можем попытаться использовать паруса с «Северного ветра», – предложил Влир. – Они, конечно, подраны, но лучше, чем ничего.

Оба вопросительно посмотрели на Фила и Клипа, как на самых опытных. Но те не ответили, вопросительно глядя на Иара, который уже поднялся на ноги. Он в ответ поморщился: предложение Влира насчёт парусов вызвало волну презрения внутри, но причину этих эмоций он не понимал. Кажется, связь с фрегатом – это не такое уж и лёгкое дело.

– Чтобы освободить фрегат, нужно всего лишь сдвинуть несколько подводных камней, в которых застряло перо руля. Вода тут достаточно глубокая, и… думаю, может быть, мы сможем пустить его в плавание, – всё же сказал он то, что понимал наверняка.

– Ни в коем случае! – воспротивился Клип. – Ты хоть представляешь, что сделают имперцы, если увидят живой корабль? Они уничтожат нас всем, завершив то, что не доделали в прошлый раз!

– Мы в Чёрных водах, тут нет имперцев, – парировал Влир.

При упоминании имперцев внутри Иара прокатился такой сгусток эмоции, что он пошатнулся и лишь только благодаря вовремя подоспевшему Нурину устоял на ногах. И тут же в голове возникла карта, образ моря, какие-то проливы и снова карты, карты, карты… сотни карт и морских пейзажей проносились безумным калейдоскопом.

– Остановись, прекрати, я не понимаю… пожалуйста, – взмолился он вслух, падая на колени и хватаясь за голову.

«Чёрная звезда» послушно отошла в сторону, погладив его сознание, как бы извиняясь. Он знал, что она понимает. Он же не первый её капитан. В голове вдруг возник образ молодого парня, совсем юного, лет двенадцати. Он восторженно смотрел на свой корабль, но стоило только фрегату приблизиться к нему, как мальчишка закричал от боли и так же, как и Иар сейчас, упал на колени.

Иар не знал, показывает ли «Чёрная звезда» ему своё знакомства с Иарусом Блэком или же воспринимает его самого двенадцатилетним мальчишкой?

Переведя дух, он снова поднялся, опираясь на подставленную руку Нурина.

– Почему бы тебе не отдохнуть? Всем нам не мешает выспаться. А завтра на свежую голову обсудим уже, что делать дальше, – предложил здоровяк, и Иар был ему безумно благодарен за это.

Фил и Клип, хоть и хотели побыстрее вызнать всю правду, всё-таки согласились с коком и кивнули.

***

Двое суток Иар провалялся в тяжёлом сне, лишь изредка просыпаясь, чтобы попить воды, которую остальные нашли в трюме корабля. Иар уже знал, что в живом фрегате существовал отсек с фильтром, где морская вода очищалась от соли и паразитов и становилась пресной. Клип сказал, что это называется дистиллятором. Иар поверил на слово, поскольку фрегат не мог сообщить ему таких названий. Он бы пролежал ещё несколько дней – настолько уставшим и разбитым себя чувствовал, – но понимал, что ребятам требовалась его помощь. Корабль хоть и был признателен за порядок, что принялись наводить моряки, но всё равно воспринимал их как чужаков и то и дело норовил заартачиться, если кто-то из них пытался влезть туда, куда не следовало. Так, к примеру, никто из них не смог открыть капитанскую каюту, а когда Нурин попытался выломать замок, то попросту получил доской по голове. Фрегат рьяно защищал себя и своего капитана.

Но, так или иначе, этих двух дней хватило, чтобы Иар худо-бедно разобрался со своими ощущениями, мыслями и с чувствами корабля. Кое-как они сумели договориться, и сейчас, когда «Чëрная звезда» пыталась пообщаться с ним своим необычным образом, он уже не падал от боли, даже начинал понимать её, хоть и не без труда.

Но не только его связь с фрегатом изменилась, став крепче, – сам Иар стал другим. Если бы его спросили, что именно в нëм поменялось, он бы не смог точно ответить на этот вопрос. Внешне он остался всё тем же парнишкой семнадцати лет с каштановыми волосами, в которых затерялись рыжие пряди, и ярко-зелёными глазами. Обычный, каких немало, и хоть многие девушки называли его симпатичным, Иар никогда не придавал особого значения своей внешности. Изменения были даже не в переданных ему фрегатом знаниях навигаторских карт тех мест, в которых он ни разу не бывал, и даже не в тех картинках океана, что снились ему в забытье. И дело было даже не в том кошмаре или, точнее, последнем воспоминании предыдущего капитана «Чëрной звезды». Это было что-то такое, чему не было названия, то, что превращает юнца в мужа, что заставляет тебя понимать чуть больше, чуть глубже, чем раньше. Когда-то Клип назвал это чувство «сердце сути».

«Понимаешь, в каждом из нас есть сердце сути – то место, где живёт предназначение каждого живого существа. Но детям и юнцам неизвестно их предназначение, оно скрыто за мутной пеленой незнания. Они свободны от пут Соарты. Они, словно ветер, вольны лететь на всех парусах навстречу приключениям. И каждое новое событие, словно золотой, падает в их копилку опыта, знаний и мудрости. И вот когда копилка наполняется, пелена исчезает, и ты встречаешься со своим истинным предназначением. Со своим сердцем сути. Непокорная богиня судьбы натягивает струну твоей жизни и играет лишь одному тебе данный мотив. От этого никому не скрыться». И то, что чувствовал сейчас Иар, слишком сильно походило на то, о чём говорил старый моряк.

– Что-то безвозвратно изменилось, – пробормотал Иар, стоя на корме и наблюдая за работой остальных.

А работа кипела. Пятеро мужчин, вооружившись невесть откуда взявшимися тряпками и щётками, приводили палубу в божеский вид. И всё это под предводительством шустрого звездара, который за эти дни превратился в просто Дара. Кличка зверьку понравилась, и теперь он откликался только на неё. Иар тоже помогал команде, но временами, когда накатывали эмоции фрегата, он останавливался, пытаясь разобраться в них. Они могли себе позволить не спешить. У них была еда: мясо с «Северного ветра», рыба, которую каждый день ловил ловкий Влир, фрукты из сада и хлебные лепёшки, которые готовил Нурин, заменяя соль ароматными травами, что находил в том же персиковом саду. И самое главное – у них была вода. Определённо, дистиллятор в трюме корабля – великое изобретение создателей живых кораблей. Или как они там появляются на свет? И тем не менее, Иар понимал, что долго они тут не задержатся. Он чувствовал нетерпение «Чёрной звезды». Она проспала семнадцать лет и сейчас мечтала о морских просторах. Иар пока понятия не имел, как они поплывут на ней: хоть рубцы и раны в корпусе и на палубе постепенно начали затягиваться, обрастая новой плотью, мачты были так же девственно пусты, как и в первый день их встречи. Но фрегат успокоил его, и Иар знал: паруса появятся. Он не представлял, как, понятия не имел, откуда, но они точно будут.

– Мы очистили и собрали все пушки, – объявил появившейся Влир. – Куда их?

Иар вздохнул: пушки, конечно, отличное оружие, и у них даже был илюмир, но «Чёрная звезда» и так слишком заметна, а пушки могут привлечь ещё больше внимания.

– Две оставьте на палубе в шахматном порядке от гарпунов – я потом подумаю, как их замаскировать, – остальные в трюм.

Влир кивнул и бросился к остальным передать решение капитана. Так было с самого первого дня после его пробуждения. Они всё поняли сразу, без его объяснений. Поняли и безоговорочно приняли тот факт, что отныне и до смерти он капитан «Чёрной звезды». Никто не задал ему ни одного вопроса, как так получилось и почему корабль выбрал именно его. И ни один из них не высказал ни единого сомнения в том, что он вообще заслуживает эту великую честь, – они просто приняли это как данность. И с тех пор стали обращаться к нему не как к своему товарищу, который только вчера был обычным матросом, пусть и повышенным до ранга младшего боцмана, а как к своему капитану. Иара это сбивало с толку и нередко смущало, но усталость и работа не давали ему возможность погрузиться в эти мысли.

Сейчас он знал, что даже несмотря на то, что «Чёрная звезда» выбрала его в капитаны, связав их души воедино, капитаном этих людей он пока ещё не был. Это понимал и старый Клип – единственный, кто знал о живых корабля хоть что-то истинно стоящее. Но пока Иар чувствовал себя слишком слабым, чтобы брать людей в команду и связывать их с кораблём. О, он знал, как это делается: в своём сне-бреду фрегат показал ему это, и даже больше. Но для такого шага требовалось чуть больше уверенности в себе. Мысли и чувства Иара всё ещё находились в таком беспорядке, что он понятия не имел, сможет ли когда-то обрести опору и былое чувство уверенности в своих действиях и в том, кто он такой.

Сейчас же Иар оставил команду разбираться с пушками, сам же спустился на квартердек, где под ютой располагалась каюта капитана. Пора было вскрыть и этот нарыв. За те дни, которые они провели с кораблём, Иар ни разу даже не приблизился к каюте капитана, словно так до конца не мог принять нового себя.

Он сирота, выросший в захудалом приюте, где каждый день приходилось спасаться от побоев старших мальчишек или строгих воспитателей-надзирателей; он оборвыш, который три года своей жизни провёл на улице, питаясь объедками, проводя ночи под столами в дешёвых тавернах или под мостом; он простой матрос, который хоть и пользовался расположением капитана, всё же не пытался прыгнуть выше своей головы. А сейчас он стал капитаном самого настоящего живого фрегата, последнего из живых кораблей.

Мальчишка в нём, который каждое утро просыпался с молитвой благодарности Трису за предоставленный ему шанс на «Северном ветре», до сих пор никак не мог смириться с этой мыслью. Капитан… Да какой из него капитан?! Да, он поднаторел в мореплавании, да, Дом учил его управлять командой, и Иар всегда внимательно наблюдал за Брандом Старом. Но капитан – это не просто хороший навигатор и лидер, капитан – это тот, кто берёт на себя ответственность за каждого члена команды, начиная от своего первого помощника и заканчивая юнгой. Когда вокруг лишь бескрайний океан с притаившимися в его глубинах опасностями, между командой и Безмолвной всегда стоит капитан. Он не только тот, кто решает, каков будет курс корабля и в какое следующее путешествие отправиться дальше, но и тот, кто держит в своих руках струны судьбы матросов вместе с Соартой, играя сложный мотив их жизни.

Иар страшился этой участи. Мало владеть кораблём, ему была нужна команда, а это ответственность, это необходимость принимать сложные, подчистую не самые приятные решения. И Иар понятия не имел, как сможет справиться с этим и быть хорошим капитаном. Он просто-напросто не был готов к этому.

«Чёрная звезда» видела его чувства, знала о его сомнениях и страхах, и тут-то Иар понял, почему живых фрегатов считали дамами. В действительности корабль ощущался как какая-то бесполая, не совсем разумная сущность. Словно котёнок, мудрый и большой… очень большой. Но внезапно Иар осознал, что «Чёрная звезда»… обиделась. О да, это была самая настоящая обида, и каким-то извращённым чувством Иар понял, что она приняла его неуверенность и страх на свой счёт.

О, великий Трис, и что ему делать с этим всем? Как разубедить её? Как объяснить ей ту гамму чувств, которую он испытывал на самом деле?

Именно поэтому Иар отошёл на корму – чтобы попытаться поговорить с фрегатом, объяснить свои истинные мотивы. Но тот, словно обиженная девчонка, заартачился и закрылся от него.

Иар никогда не умел обращаться с девушками. Нет, конечно, он видел женщин и даже был близок с ними, но так и не сумел научиться правильно разговаривать с ними так, как это получалось у Родака. Хотя, может, тут всё дело во внешности? Родак своими большими серыми глазами, белокурыми локонами и чувственными, как их называли женщины, губами сразу располагал к себе дам. Все женщины, от маленьких девчонок до старух, словно чувствовали в нём что-то такое особенное и не могли отказать красавчику-моряку. Иар часто наблюдал за Родаком, когда они подолгу задерживались в том или ином порту, но у него никогда так не получалось.

Поэтому, тяжело вздохнув, Иар не придумал ничего лучше, чем наконец-то заняться обследованием капитанской каюты. Его каюты. Может, Родак сообразил бы что-нибудь поумнее, но Иар не знал, как по-другому доказать «Чёрной звезде», что дело совсем не в ней.