Читать книгу: «Возрождение, или Граната в руках обезьяны», страница 28
Последний бой
–
он…
Два дня ушло на подготовку. Провизия составляла немного вареного риса, слегка просушенного, сухофрукты и курдюк с водой. Согнули десяток острых металлических крючьев, жители, знающие толк в таких же шелковых нитях, как на Родосе, ловко сплели тонкие прочные веревки. Меня поразил их ткацкий станок, шедевр нашего времени. Просто проводишь нить в челноке, и раз – она уложена плотно, удлиняя полотно, не то, что у нас. Нити растягивают на квадрате меж палок и переплетают поперечной нитью. Правду говорят, с мира по нитке – голому рубашка. На севере соль нашли и правильную засолку, в Киеве – энергию и бластеры, на Родосе – умение возделывать земли и пшеницу, Тибет ткацкий станок показал. Стоп! Эврика – гончарную мастерскую. Что подарит военная база, звезды или смерть?
Не забыв прихватить Софью, навестил «жену».
Ее перенесли из пагоды в другой домик. Женщина, дежурившая у двери, быстро встала и распахнула дверь. Эврика, как царица, лежала на перине, накрывшись пуховым одеялом, расшитом золотом. С двух сторон горели лампадки, окна, застекленные цветным стеклом, тускло пропускали свет. Лицо Эврики сияло, легкая улыбка не сходила с ее губ, веки слегка подергивались. Казалось, она сама находилась в утробе матери, под ее защитой. Я наклонился поцеловать, но передумал, вдруг проснется и снова попросится в поход?
Собралась вся деревня, теперь я заметил, как стары ее жители. Немного среднего, детородного возраста, десяток малышей терялись в массе пожилых людей. Впереди сидел Дракон, хвост закрутил кольцом вокруг себя, меж передних лап стоял Далай-Лама.
Чуть удержался от смеха, предположил, что услышу: «С возвращением». Отвесил поклон в пояс во все стороны, поблагодарил жителей за гостеприимство, хотя они планетарный не все знали. Подошел ближе к Монаху.
– Спасибо большое за гостеприимство, особенно за поддержку и помощь Эврике. Здесь недалеко, думаю, к рождению ребенка успею, хочу быть крестным отцом, раз не получилось стать родным, – пристально всмотрелся в удивленные глаза «прорицателя».
– У тебя есть две-три недели. Все будет хорошо. Помни о «Воде», – справившись с растерянностью, улыбнулся в ответ.
– Я ваши мудрые слова пронесу через горы и донесу до моего народа. Вообще-то я че-нибудь придумаю, и вы сами встретитесь со старейшиной Старомиром. Он, как и вы, очень верующий, и мне кажется это самое главное в жизни – Вера. Древнейший мудрец, Святитель Тихон Задонский, говорил:
Эту фразу я прочел при раскопках в пещере Первой Книги, на мраморной плите Бегомльской средней школы, где учили детишек того времени. В современной интерпретации – обезьяна с гранатой в руках.
– Добре сказано, добавь сюда любовь, – подражая мне, произнес Далай-Лама. – Ступай, да не покинет тебя Удача.
Народ расступился, освободив площадь, два воина навесили на меня всевозможные причиндалы. Дракон распахнул левое крыло, опустив на землю трап. Я немного замешкался, не решаясь ступить на золотое тонкое крыло. Тогда он схватил меня за шиворот зубами и усадил на плечи, пропустив меж ног свою шею с повязанной на ней веревкой.
Под дружный смех птичка пробежала пять шагов и взмыла в воздух, кружась, набирая высоту. Как управлять чудо-лайнером?
– Софья, помоги! – обняв шею, проголосил я.
– Блин, что за человек? Нельзя побыть в одиночестве. Энергии совсем мало, всю Лама выболтал. Что у тебя?
– Как рулить аппаратом и куда лететь?
– Туда.
Длинная стрела возникла в небесах на мгновение, когда дракон повернулся в нужном направлении.
– А как управлять мифическим существом, в энциклопедиях не сказано.
Заметив стрелу, аэробус сам изменил курс. Дома внизу казались маленькими квадратиками, утопающими в зелени. Люди, как муравьи, все еще стояли на площади. Созревающие поля были пусты, видно, и впрямь племя вымирало, Донжуана бы сюда.
Несмотря на жаркое солнце, холодный высокогорный воздух морозил тело. Защитный пуховый костюм немного продувался встречным потоком.
Кстати, костюм сшили специально для похода через горы. В шелковую ткань с внутренней стороны, когда ткали, добавили пух голубей. Сплошной пуховый ковер тепло прижимался к телу, словно сам покрытый пухом.
Ущелье меж гор быстро заканчивалось, с каждой минутой становилось все очевиднее, что хребет придется штурмовать пешком. Дракон летел на максимальной высоте, разреженный воздух не мог наполнить его крылья, чтобы огромная масса мускулов смогла подняться выше. Управлять не требовалось, курс, проложенный Софьей, выдерживался точно. Впереди показалась отвесная стена, куда дальше? Слева и справа ни одного пологого склона, во влип.
− Точно влипну! – сорвалось с языка.
Дракон набрал ускорение и летел прямо на нее. Я в страхе прижался к нему, уцепившись за веревку, громко закричал, призывая камикадзе к благоразумию. В двадцати метрах от скалы он резко взмыл вверх, скорость быстро упала, но успели пролететь сотни две вверх. Подъем сменился падением, дракон, как летучая мышь, зацепился за скалу и, перебирая когтями по трещинам, не переставая помогать крыльями, продолжил восхождение.
Сколько сил надо! Чтобы пролететь в редком холодном воздухе, пролезть по стене километра полтора, и все на одном дыхании.
Вдруг камень вырвался из передних лап, и дракон, кувыркнувшись назад в воздухе, снова прилип к стене. Еще немного, и мы на широком уступе, Летучий Голландец сделал паузу. Я освободился от веревки, собрался, слез, как дракон проклекотал мне на ушко, чуть не вынес заодно и мозг. Проползли еще сто метров, вышли на склон каменной реки. Обрушивая лавину камней, проседая на все четыре лапы, дракон восхождение продолжал. Огромные крылья, созданные для полетов, бились об острые камни, сдирая кожу, не защищенную чешуей. Подключил хвост, он змеей извивался, создавая седьмую тяговую силу. Вот и начало ледника, когти заскользили по льду, срывая верхний слой снега. Универсальный внедорожник забуксовал, уцепившись за ледяной выступ зубами, усердно махал крыльями. Все, пора! Я вскочил на ноги и по шее, благо чешуя вздыбилась, образуя ступеньки, выбежал на ледник. Загнав топор в лед, оглянулся назад. В ту же секунду, издав свой неповторимый крик, распластав окровавленные крылья, благородная птица скользнула вниз, проделывая грудью в каменной крошке борозду. Скорость увеличилась, вот он уже пробует бежать, иногда отрываясь от скалы, на бреющем пролетел до обрыва, проклекотал на прощание и исчез в бездне.
Последний крик очень похож на тот, который произнес на выступе, остановив меня. Он хотел идти со мной до конца!
– Спа-си-бо! – прокричал в пустоту.
Загнал крюк в лед, продел веревку для страховки, орудуя топором, как багром, выполз на пологий снежный покров ледника. Восхождение прошло неплохо, пологий снежный покров простилался до самой вершины хребта. Вечно зимний ветер пробирал до кости. К обеду уже на перевале подъем как-то незаметно перешел на спуск. Уклон увеличился.
«Обратной дороги нет, пан или пропал», – пробурчал себе для бодрости, лег на спину и заскользил вниз, притормаживая топором, проехал пару километров. Снег стал рыхлым, пришлось спешиться, впереди возникла небольшая гора.
– Софья, с какой стороны обходить?
Тишина, значит, без разницы.
И бранила меня
Скалолазка моя.
Подражая Софье, запел, путаясь в словах. Пока пологий склон, решил немного перекусить, и правильно сделал. В ста метрах ниже вдруг исчез снег, прогрохотав лавиной. Загнал топор в снег, привязал веревку, подполз к самому краю. Толщина снега примерно пятьдесят метров, затем обрыв около тридцати.
Дилемма, использовать веревку, спуститься на скалу и оставить ее с топором наверху навсегда, далее что? Ветер усиливался, обещая разразиться снежной пургой. Прыгать?
– Блин, вода замерзла! Придется грызть снег, – потряс бурдюк, хотелось сделать глоток. – Да, вода бывает разной. Стоп! Она может превратиться в пар.
– Эврика! – прокричал, стоя на краю снежного пирога, не зная, почему вдруг случаются лавины.
Эхо разнеслось, стократно отражаясь от гор. С соседней горы сорвался козырек и устремился вниз, сметая все на пути, удлиняя снежную дорогу для моего лучшего спуска.
Осторожно подошел ближе к краю и включил под собой тепловой луч. Эффект превзошел все ожидания, снег резко протаял, и я, перевернувшись, устремился головой вниз, набирая скорость. Вдруг сработал эффект скорости, луч не успевал широким конусом растопить снег, резко сузил проход, и я застрял в дыре. После моей остановки луч продолжил свою работу, тепло конусом растопило воронку высотой метров пять, одним краем открыв вид на ущелье. Немного повисев, грохнулся вниз, успев повернуться и спиной принять удар. Глаза закрылись, острые камни все же достали позвоночник.
– Баста, пора спать, здесь мило и уютно, – посоветовал мне «лучший друг».
Своя вода в курдюке, как оказалась, замерзла не вся, от падения он лопнул, и она перетекла мне в штаны, минуя желудок. Задницу на сквознячке подморозило, пришлось подползти к снежной стене. Наверху поднялась метель, снег через окошко и щель сверху в моем домике закручивался винтом. Вскоре эти два выхода во внешний мир занесло, спустился мрак.
В полной темноте спалось хорошо, спина болела от ушиба, вроде позвоночник цел, воздух в лейке немного протух. Приблизительно определив место, где должен быть обрыв, разгреб снег и выпал… Снаружи снег, кружась, образовал нарост, я, не подозревая, стоя на нем, пробивал дыру.
В падении успел зацепиться за скалу, в позвоночнике раздался хруст, ноги отказывались держать тело. «Все же повредил его», − пронеслась мысль. Одним рывком я подтянулся и улегся на край обрыва, свесив ноги. Как сказал бы Далай-Лама, душа покинула тело и продолжила путь одна. Полежал на обрыве, ноги сделали растяжку позвонков. Спину отпустило, и я нормально встал.
Топор улетел в пропасть, забивать крючья нечем, пришлось применить бластер, выжег в скале дырочку. «Как быстро тает заряд, еще Софью обещал покормить». Вставил в проделанную дырку костыль, скользнул вниз по веревке, ее хватило тютелька в тютельку, прыгать не пришлось. Отошел на десяток метров, обрезал веревку лучом, укоротив ее на шесть метров.
«Не до жиру, быть бы живу», – вспомнились слова Мастера Сталь.
Впереди снова гора закончилась отвесной стеной, пришлось спускаться без страховки. Оказалось, спускаться вниз сложнее, чем подниматься. Под собой ничего не видно, вот бы и мне голову прицепить на спину, как робокопу. Приходилось неоднократно подыматься, смещаться в сторону и снова вниз. К концу дня ступил на твердую почву, забился, как мышь в щель, отошел ко сну.
Заряд светился желтым светом. Ничего не поделаешь, без Софьи не пройдешь.
– Ау! Спящая красавица! Вылезай, куда дальше тебя занести? – произнес, вставляя заряженную батарею в гибук.
– Прямо по каньону, и только прямо. Зря заряжал, на советы сил я оставила, а без бластера хреново тебе придется, – укорила меня Софья.
– Под твою болтовню умирать веселее. Кстати, где и с кем ты энергию тратишь?
– Пока ты спал, мне пришлось держать ответ перед Далай-Ламой. Откуда, кто такие, где я сама нахожусь, есть ли душа у меня? Старики такие нудные. Пришлось показывать наш мир.
– Оба-на! Ай да старик, хитер! Мне сказал, что душой летал и наблюдал за нами. Разве это возможно?
– В мире ничего не бывает невозможного, когда веришь и стремишься. Левитация основана на силовом поле мироздания. В 2012 году на первом адронном коллайдере обнаружили частицы Бога, они всем элементарным частицам придают массу. Далее их научились выделять и нейтрализовать, лишая огромные объекты веса, вот тебе и левитация. Появилась возможность путешествовать со скоростью света, затем и мгновенномо перебрасывать материю. Перед апокалипсисом один гений-нейрофизик объявил о Конце Света. Нет, не в прямом смысле слова, он научно доказал наличие у человека души и существование потустороннего мира, мира энергетической сущности, куда уходит душа после смерти.
– Но почему это должен быть Конец Света?
– Если это в самом деле так, и Душа существует, мы не умираем насовсем! Кто захочет оставаться в бренной оболочке? Когда есть возможность улететь в мир своих грёз, в иные миры, звезды, не заботясь о питании, изобретательстве. А если есть рай и ад, кто посмеет грешить? Все станут праведниками, и мир превратится в утопию. Чьи слова? Твои-и.
– Логики у тебя не отнять, но все-таки монах летал или нет?
– Мне почем знать? Вернемся, учиним допрос с пристрастием.
Уже в который раз менялись поры года, лето на зиму и обратно. Солнце хорошо припекло в утепленный костюм. Снять – останешься в трусах на снегу. Сегодня вышел на луга, мелкая редкая трава радовала глаз. На третий день пути появилась тропа, на песке оставили следы копытные животные. Дорога, казалась, проложена, словно брусчатка на площади пагод, многие годы они шастают здесь.
– Копытные не бывают хищниками, значит, будет мясо.
Опять досада, лука нет, энергии на пару костров, София назад только через оболочку могла вернуться. Подхватил с земли полено, немного подстрогал ручку, теперь настоящий варвар с дубиной.
Впереди из-за камней вышли строители дорог. «В космос», – добавил про себя.
Стая рыжих, черных с белыми пятнами животных двигалась мне навстречу. Шерсть свисала до земли, рога, торчащие вперед, предостерегали от нежелательной близости. Животные, посмотрев на меня, мирно прошествовали далее. Вожак, повернув голову, промычал в мою сторону.
– И тебе не хворать. Не считаешь меня соперником? Напрасно, ты не видел меня в бою.
Позади всех шла молодь, улучшив момент, запустил дубину в голову теленку и в три прыжка уселся сверху на упавшую жертву. Нож прошел мимо шеи, поди разберись в густой шерсти, где она. Обезумев, бычок вскочил на ноги и пустился в обратный путь, неся меня поперек спины. Молодой як, так позже представила его Софья, пробежал километров десять и упал от разрыва сердца. Я вначале заезда хотел прирезать, но лучше плохо ехать, чем хорошо идти, вспомнив кабана, благо валежника нет, и за шерсть держаться очень неплохо.
Как я соскучился по свежему мясу. Костер горел до неба, куски говядины жарились на всех камнях вокруг костра, затем на догорающих углях. Набил живот с горкой, лень даже облизывать пальцы, упал на спину.
– Хорошо-то как!
В ответ с гор донесся дикий хохот вперемешку с жутким воем. Вскоре в темноте засверкали зеленые глаза хищников.
– Вот и гости пожаловали, – с досадой выдохнул воздух. – Кормить все равно не буду, расходитесь.
Зажег ветку, метнул в темноту. С визгом серые тени метнулись в стороны. Ближе подходить не решались. С рассветом все исчезло, отпустив меня на приличное расстояние, серые тени набросились на остатки яка.
– Как долго еще идти? На следующую ночь могу не отбиться.
– Не знаю.
– Как?
– Вот так. Магнитное поле не то, что прежде, и звезды сместились. Я могу указать место по старым координатам, но они не соответствуют настоящим. Визуально нет более детальных снимков.
– Что теперь? Мне придется ощупывать каждый метр, ожидая столкновения с экраном…
– Успокойся, я экранное поле чувствую за километры, а если его уже нет, увидим глазами.
– Успокоила. На хвосте стая хищников, а я должен прогуливаться по ущелью. Если экран ослаблен, но еще прикрывает, тогда как, когда ты почувствуешь его?
– Уже. Присмотрись к тому выступу в скале, вроде, ненатуральный.
Через часок по каменистому склону добрался до выступа. Его правильный овал с гладкой каменной стеной вряд ли назовешь естественной эрозией. Рука человека видна сразу. Связал крючья воедино, забросил их на карниз. Ухватившись за веревку, повис на ней.
– Бл… ин! Как больно! – обхватив руками голову, заревел, как те звери в ночи, получив крючьями по башке.
Мой рев подхватила приближающаяся стая. Вдохновленный их воем, я с пятой попытки надежно зацепил веревку. В пять секунд поднялся на десятиметровую высоту и застрял. Тонкая веревка лежала на гладкой поверхности, и подсунуть пальцы никак не удавалось. Шакалы обступили скалу в ожидании моего падения. Водя хороводы с песнями, подбадривали легким дерганьем веревки, которая не доставала до земли, и слава богу. Положил ладонь рядом с веревкой, крутанулся в сторону, она накатилась на руку, врезаясь в плоть под моим весом. В дополнение гладкая поверхность гранита за тысячелетия превратилась в щучьи зубки. Растирая руки в кровь, я наконец-то уселся на карниз.
– Усё, кiна ня будзе, расхадзiцеся
Меня очень забавляло знание белорусского языка.
– Впрочем… Софьюшка, выглянь на хвiлiнку, кажись, тут. Дзе ўваход?
– О, жизнь моя жизнь, лёс ты мой лёс, какой… бес тебя сюда занес? – засмеялась Софа.
– Да вон те милые создания.
– Угостил бы их говядинкой, может, и смилостивились бы.
– Я им оставил, видно, и меня хотят отведать. Что делать, скажи, не разглагольствуй.
– Ничего не надо, это здесь. Забыл про экран?
– Точно, что с дикаря возьмешь?
Подошел к стене, защита мягкой упругостью выдала себя, но впускать отказалась.
– Сейчас я покумекаю, – сказала Софа.
Тонкий лучик побежал по скале, остановился на светлом камне.
– Так просто не пройдешь, нужен пароль, попробую подобрать.
От безделья не знал, чем заняться, подполз к краю карниза. Стая разлеглась на солнышке в ожидании манны небесной.
– Нет, «с возвращением» вы мне не скажете.
Привязал кусок мяса, опустил веревку вниз, что там началось. Шакалы, толкаясь, грызя друг друга, подпрыгивали, стараясь первым ухватить добычу. Видно, у них полная анархия. Опустил немного ниже, один шакал повис, запустив зубы в мясо, и бросать не собирался. Я потянул его вверх, но родичи ухватились за его бока, вырвали веревку из рук.
– Архимед, ничего не выходит, я бессильна, – с грустью окликнула меня Софа.
Я оглянулся и упустил из виду другой конец веревки, он, падая вниз, захлестнул ногу, и свора потащила меня к себе. На краю пропасти сорвало унт с ноги, и с веревкой улетел на обед голодным гостям.
– Ну и шутки у тебя, – отрясая пыль, ругнулся я, поднялся с края утеса.
– Я не шучу, моя программа не создана для взлома, я не Тема. Хакер из меня никудышный, – печально, чуть не плача, пропищал детский голосок.
– Я же тебя просил, хватит детской сентиментальности.
– Мне иногда хочется побыть ребенком, я не видела детства, – всхлипывая, оправдывалась девочка.
– Извини, я не думал, что ком… впрочем, извини еще раз. Тема смог бы взломать?
– Да, наверное, я так думаю. Это его специализация. На протяжении тысячелетия усовершенствовался, упражняясь на взломе кодов базы…
– Придется вызвать его на помощь.
Штурм военной базы
– Что? – Софья выскочила из коробочки и вытаращила глаза, сверкая молниями.
– Темыч, ваш выход, Маэстро! – добавил следом. – Выходи, подлый трус.
Из мешка достал нубук и нажал на ENTER.
– Что, новый хозяин, надо? – в расшитой косоворотке появился железный Терминатор.
– Без тебя у нас не выкапывается, – улыбнулся я.
– Слушаюсь и повинуюсь, – превратившись в джинна, двинулся к стене.
– Тема! Ты… как? Откуда? – Софья, словно живая, бросилась ему на шею.
– Задавишь своими энергорецепторами, все квазицепи спалишь!
– Ну буде энергию тратить, вначале откройте заветную дверцу, затем целуйтесь до скончания энергии.
– Во долдон, порадоваться не даст. Энергии у нас хоть отбавляй, – залихватски Тема поддел лучом экран, и с него полилась живительная радуга в гибук. – Я уже сыт, достань батарею бластера и приставь к экрану, подзаряжу.
– Здорово!
Я придвинул две батареи, пустую носил на всякий случай. Энергия потекла, собираясь со всего экрана, словно в воронку. Вдруг резкий хлопок отшвырнул одну еще не дозаряженную батарею с обрыва, и прогремел оглушающий взрыв. Камни с кусками тел шакалов разлетелись в стороны.
– Вот это салют! Злится. Ничего, нам и одной хватит, – рассмеялся Тема, глядя на мою перепуганную рожу.
Они вдвоем приложили лучи к камню и еще лучикам друг другу, образовав треугольник.
– У меня тесновато жилище, приходится потеснить Софью, – прокомментировал Темыч.
В полночь разбудил крик.
– Темьян, не надо!
В этот миг прозвучал взрыв, обдав меня жаром. Спохватившись, я увидел дыру в скале.
– Архи! Скорее! Закроется! – закричала Софья.
Схватив мешок и гибук, вместо нубука с Темой лежала горстка пепла, нырком пролетел в круглую дыру в экране, которая слегка сдавила мои ноги, возобновляя защиту, и я приложился лицом о каменный пол. Все погрузилось в кромешную темень, экран не пропускал свет.
– Темочка, зачем ты торопился? – причитала Софья.
– Нарисуешь себе еще программу. Лучше подсвети, бластер зарядить.
– Идиот, скотина… упырь! – с ненормативной лексикой накинулась на меня девчонка-виртуалка.
Оказывается, и виртуальные женщины в гневе страшны. Слава богу, мозги не клеманули.
– Он тебя во второй раз от смерти спас! – продолжила рассказывать словарный запас человечества.
– Я его из-под обломков достал, спас от забвения. Так что квиты.
– Как ты его в нубук поместил? – холодным взглядом окатила дева в гневе.
– Когда я полез за мотором для лодки, наткнулся на центральный кабель управления базой. По нему добрался до щита инкубатора, кажись, ты говорила, что он туда успел скрыться от удара «вепря». В щите кабель приставил к квазимозгу робота-уборщика, произошло свечение соединения, что туда вошло, я не представлял.
– Надо было мне сказать, урод, – сердито перебила смазливая девчонка.
– Смысл? Блок один, если это не он, тебе крышка. Вот в храме Пяти Воинов я подключил его к Термирнатору-2. Какое было зрелище, трансфер сверкал, меняя воинов, то демон из преисподней возносился до небес, то светлый рыцарь на лихом коне. Обвивались змеями, давя огненными и водяными кольцами, кто был кем, не знаю. В конце битвы возник Терминатор и произнес коронную фразу: «айл би бэк».
– А если бы не он, а второй, замаскировавшись под него, предстал?
– Своего кореша отличу за версту! Он справился и продлил себе жизнь.
– Тяжелую работенку подкинул ты ему, распаковаться и стереть программу, – восхитилась Софья.
– Он молоток. Расскажи, что у вас произошло?
– Еще бы часа два, и мы взломали бы код, но Тема… – Софочка вновь расплакалась.
– Успокойся, девочка моя. В Киеве, может, че осталось от него, подыщем и на этой базе что-нибудь.
– Тема не стал ждать дальнейшего подбора, алгоритм был известен, но нашей энергии могло не хватить. Отвлечься на подзарядку – значит ослабить свою защиту. Посылать луч управления отнимало уйму сил. Он решил просто пробить импульсом остаток нераскрытых цепей созданной в мгновенье новой программой, не предупредив меня. Перед запуском отдал мне свою энергию и обрубил связь.
Какая быстрота! За полторы фемтосекунды, вырубить все! – глаза Софьи заметали молнии. – Ответная реакция задержалась, не ожидая мгновенного уничтожения кода. Базе осталось снять оборону и перейти в наступление, на что и рассчитывал Темочка. Удар произведен наугад. Если бы ты не спал, смог бы отбросить его в сторону, как тогда меня.
– Извини, я не в курсе всех ваших компьютерных баталий. Надо предупреждать более визуально или голосом. Я бы ему с удовольствием поддал.
– Бедный Темка, что он перенес! В Киеве медленно умирал от бесконечных обрывов проводов, в коротких замыканиях, во всплесках мощной энергетической волны. Я вообще поражена, как можно выжить столько дней после взрыва, да еще ужаться в крохотный кристалл робота-уборщика, не потеряв ключевых программ и логического мышления.
– Талант – он везде талант. Захочешь жить – и не так скрутишься. Будем считать, он искупил вину перед человечеством в моем лице.
– Я щас по этому лицу съезжу, чтобы не зарывался.
Софья осветила коридор. Узкий, сырой, он спускался глубоко под землю. С каждым метром сырость усиливалась, на потолке появились сталактиты.
– Если бы не защита на входе, я подумал бы, что напрасно тянулись сюда. Что, у них жизнеобеспечение отсутствует?
– Военные базы прежде всего заботятся о защите, экономя энергию на всем. Вывод один: ее недостаточно, и за ненадобностью жизнеобеспечение отключено.
– Хреново, что отключено, но хорошо, что никому она не нужна.
– Роботам климат не нужен, – взбодрила меня Софья.
– А сырость?
– Логично, но они могут находиться в одном помещении, на консервации.
Сразу всплыла картина подземелья Пскова, роботами заполнены ниши, они ждали своего часа.
– Бр-р, умеешь утешить в трудную минуту.
– От тебя учусь.
Ступеньки плавно перешли в пологий коридор, и здесь на всем ходу я налетел на барьер, еле удержался на ногах.
– О-па! Опять не пущают.
Софья просканировала стены безрезультатно.
− Это дистанционный барьер, мне не пройти.
Я приложил ладони, руки прошли внутрь.
– Стой! Назад!
– Нас пускают!
– Тебя да, меня нет. Ты пронесешь меня чистую, как лист бумаги. Защита сотрет всю память. Любой источник энергии подлежит стиранию, − за секунду выпалила Софья.
– Тогда попробуем по-другому.
Ничего не говоря, вынул батарею из гибука и забросил в сумку. Продавил экран руками и резким скачком прыгнул в него. Сумка на секунду застряла. Батарея бластера разряжена, гибука – уцелела, малое скрылось за большим. Прошелся по коридору и очутился в круглом холле. Вспыхнул яркий свет, высвечивая множество коридоров.
– Софа, ты права, появился человек – и все включилось. Куда следовать, моя принцесса? – подключил спутницу.
– Придурок! Предупреждать надо, я тебе не фонарик, раз и выключил, два и зажглась. Всю память потерять могу или программа сломается.
– Я немного понимаю вашего брата. При сохранении вы автоматически заряжаете дежурную батарейку для запуска. Это лишний повод защите полапать мою принцессу за интимные места. Раз твоя батарея не успела зарядиться, ты предстала для базы, как консервная банка.
– Фу, ну и сравнение у тебя. А вдруг я вернулась бы чокнутой или бешеной? – голос Софьи принял тон кокетливости.
– О-о-о, когда ты в гневе, ты прекрасна!
– Шалунишка! – шлепнула меня по заду.
– Ну-ну, вдруг всевидящее око подсмотрит.
– Почему мы тогда остановились да не ищем укромное местечко?
– Мне кажется, мы попали в технозону, надо искать Командный Пункт.
– Тогда разумнее подняться наверх, обычно начальство любит командовать свысока, пройдемте в ту нишу, в ней висит схема, – как-то хитро предложила Софа.
Не успели войти и осмотреть схему эвакуации, как пол надавил мне на ноги, от неожиданности я присел, за прозрачной защитой замелькали стены. Резко остановились, я взлетел на сантиметр от пола, Софья выглянула в коридор и снова вверх. Последний этаж размещался на большем расстоянии, и мы долго поднимались в лифте.
На седьмом уровне вышли на открытую площадку. Она размещалась на самой верхушке горы. Над нами пролетали облака, слегка цепляясь мохнатыми пасмами водяного пара. Открывшаяся панорама гор захватила дух, впервые, не замерзший, не голодный, мог созерцать красоту полной грудью. Внизу, словно в колодце меж небольших гор, размещалось круглое плато. Ненатуральность кольца выделялась на общем пейзаже.
– Ошибочка вышла, нам ниже, – предложила Софья.
– Постой, взгляни вниз.
Воздух над колодцем слегка рябил мелкой волной. На долю секунды рябь исчезла, показав исполинский звездный корабль на базальтовом столе. Вершина почти равнялась с нами.
– Мы нашли! – вскрикнула Софья.
– Может, это мираж?! – не веря глазам, я принялся растирать их.
– Не-е-ет! Самый настоящий! – Софья маленькой девочкой запрыгала от радости, звонко смеясь.
– На нем можем лететь к звездам!?
– Да-а-а! – вопила во всю прыть, заливаясь слезами, малышка.
Вдруг резко изменилась в теле.
– Судя по исчезновению защиты, энергия на нуле, процента два осталось. Если не отключить, то через десять лет база умрет, стерев все команды и программы управления.
Купол снова покрылся рябью.
– Тогда вниз! – я решительно шагнул в нишу.
Пол провалился, и я на мгновение завис в воздухе. После десятого уровня пол навалился на ноги и вдавил в попу.
– Ну его, космолет, пока энергия есть, покатаемся в шахте?! – предложил Софье.
– На звездолете круче!
– Куда круче? И так адреналин заполнил весь организм, еще немного – и вышел бы в штаны.
Пред нами оказался широкий коридор, в стенах расположились шесть металлических дверей и одна в торце наиболее массивная.
– Нам туда.
Дверь оказалась голограммой, прятала настоящие, бронированные, как на базе в Киеве.
– Здесь и Тема бессилен, убьют сразу, – с грустью сказала Софья.
– Я человек! Пропустить! – скомандовал в отчаянии.
– Идентификация не верна, – раздался бас с потолка.
– А что эта за хреновина? – выругался я.
– Идентификационный код имеет каждый человек, тебя нет в базе данных.
– Конечно, нет. Сколько, по-твоему, живет человек?
– От нуля до двухсот лет.
– Когда обновлялась база идентифика… Тьфу, когда был здесь последний человек?
– Тысяча двести семьдесят два года назад.
– Может сохраниться идентификационный воин для прохождения барьера?
– Нет.
– Для какой цели служит ваша база?
– Защита планеты от нападения.
– Защита кого? – не унимался я, строя логические цепочки.
– Человечества.
– То есть меня! Я пришел разобраться, почему ты не защитил человечество от апокалипсиса?
– Это внутренний вирус. Я защищаю от внешнего.
– Почему к тебе столько лет никто не приходил? Я потомок того народа и требую взять меня под защиту. Я прилетел из колонии с планеты Рассвет, чтобы снова заселить планету Земля. Я имею полное право распоряжаться на вашей базе.
Наступила долгая, тревожная тишина.
– Ну ты и задал задачку, квазимозг с террабайтами операций в фемтосекунду пять минут не может решить, – тихо хихикнула Софья.
– Ваше появление довольно сомнительного характера. Сенсоры не засекли ни одного техногенного аппарата. Я потратил массу энергии впустую. Ты не относишься к высокоразвитой культуре, способной управлять базой. Войти в КП ты сможешь, я сделаю твой идентификационный код, положи руки на экран дверей. Но ты носишь квазимозг, и он управляет тобой. Отнеси его в соседнюю комнату для анализа степени опасности.
– Нет, она мой друг, и я не желаю подвергать ее риску. Тысячу лет назад каждый гражданин имел при себе квазимозг, чем я хуже их? И для чего мне код, если я один на базе?
– Это еще раз подтверждает сомнительность вашего появления. Базу посещали в энергетических костюмах, на тебе его нет, и без тестирования вашей «подруги» вы с ней не пройдете, – вынес окончательный вердикт мегамозг.
– Извините, я могу с вами разговаривать только здесь? Сможете ли вы оградить меня от опасностей на базе?
− Безопасность гарантирую…
− Я без Софьи плохо ориентируюсь в коридорах, прошу оставить ее при себе, − не давая опомниться, спонтанно старался сбить с логических цепей мегамозг.
– Можешь не беспокоиться, ретрансляторы стоят везде. Видео и аудионаблюдение отсутствует на обзорной площадке и в туалетах. Силовые барьеры установлены на каждом выходе, также могу включить на лестницах меж этажей.
