Читать книгу: «Возрождение, или Граната в руках обезьяны», страница 29
– Спасибо большое, вы меня успокоили. И что разрешили носить с собой подругу.
– Я этого не говорил. Без анализа ее программ я не могу допустить к сети, к тому же, она взломала код защиты.
– Это была не она, тот сгорел от луча возмездия, – ответил подхалимажем мегамозгу.
– Он… она… Почему ты называешь мозг – она?
– Элементарно. Он – мозг. Она – девушка Софья.
– Но квазимозг не девушка, это кристалл.
– Программа представлена образом девушки. Че здесь не понять? Еще мега-супер-пупермозг называешься.
– Образы ничего не говорят. Он участвовал во взломе кода, ответный удар нанесен наугад, и как он смог пересечь второй энергобарьер, не разрядившись? Он потенциально опасная программа.
– Где поблизости туалет?
– Направо по коридору мужской, налево – женский.
– Софья, ты слышала? Тебя признали за девушку, отвели отдельный туалет.
Софья нарочно громко рассмеялась звонким девичьим голоском. Динамик скрежетнул от злости.
В туалете я вырвал батарею из гибука, прохождения через этажи чреваты последствиями, сделал вывод из разговора. Пока мегамозг опасался дистанционно воздействовать на нее, но это пока. Поднялся на обзорную площадку, прощупал все закоулки, следящих устройств не обнаружил.
Защита над кораблем мерцала. Как вовремя распорядилась судьба, еще сто лет, и защита на всех объектах старины мира исчезнет, а через тысячу-другую и они под воздействием коррозии превратятся в руины.
Рискнул подключить Софью, батарея на нуле. Разрядилась при прохождении, подлец, добре, что я перестраховался.
Оставил мешок, скользнул вниз. Раз не убил, значит я ему нужен или все же действует Первый закон робототехники? Возможно, в пределах разумного, все же это военная база.
КП представлял собой круглое помещение со сферическим потолком. В центре находился подковообразный стол со всевозможными тумблерами, кнопками, клавиатурами. В самой подкове располагалось три мощных кресла во весь рост человека с подставкой для ног, подлокотники усеяны обилием разноцветных кнопок. В довершение экспозиции авангардизма над головой располагались шлемы, но без иголок.
С опаской присел в одно из них, не откидываясь на спинку, боялся попасть под шлем. Кресло приняло полулежащее положение, и голова сама легла на подголовник. Ничего не произошло. Придвинул клавиатуру, закрепленную на суставчатой штанге. Набрал команду.
«Допустить к управлению».
Нет, не так, вспомнил команду на экобазе.
«Перейти на ручное управление».
– Зря стараешься, без кода доступа и идентификации не выйдет, – не выдержал мегамозг.
– Как тебя называть? Негоже собеседника обзывать абстрактными словами.
– У меня нет имени. Я управляющий кристалл базы «Агат».
– Агат не подходит, значит, Управляющий. Так вот, у тебя энергии лет на пять-десять, что собираешься делать?
– До последней фемтосекунды я защищу тебя, затем запущу самоуничтожение базы, – со зловещей иронией произнес голос.
– Я знаю, где ее взять, и, если выйти в ГИПС, переброшу сюда. Необходима твоя помощь с программой для управления энергетической базой. Думаю, ты сможешь управиться с написанием ее?
– Все источники на планете уничтожены, ГИПС заражен вирусом, ты блефуешь. Да и зачем мне человек? Мои программы справляются сами.
– Но я прибыл сюда с квазимозгом и заряженным бластером. Где я мог ее брать?
– Судя по твоим ДНК и интеллекту, ты потомок прошлой цивилизации, проще, дикарь. Где нашел гибук, могли сохраниться и батареи.
– В течении какого периода батареи без подзарядки способны сохранить энергию? Не думаю, что протянут тысячу лет.
– Мои сохранили….
Факт, что батарея заряжена, поставил его в тупик.
– Почему военная база, оплот безопасности человечества, не имеет своей энергостанции? Неужели всем объектам Чудес Света безопаснее иметь громаднейший аккумулятор с зарядом?
– Не имея геостанции, я менее подвержен атакам тяжелой бомбардировки всех видов атомного оружия, да и сейсмологическое расположение базы не дает надежного бурения шахты к центру планеты. Как ты выразился, все объекты Чудес Света имеют свой компактный мини-реактор на нуль-пространственном переходе, просто ему требуется периодическая замена диполь-стержня с заправкой антивещества. Никто и рассчитывал на работу в тысячи лет без людей. Впрочем, тебе не понять научных терминов.
– Отчего же? Первичная материя заполняет всю пустоту и из микрообъема Вселенной можно взять огромное количество высокоэнергетической субстанции, чем простым ядерным расщеплением, главное дать ей свободу и преобразовать в удобную для нас макроэнергию. Природа не терпит пустоты.
– Я восхищен! Стоит подумать, обучать тебя или нет технологиям цивилизации.
– Хорошо, думай, а я расскажу тебе все по порядку, как попал к тебе. Я вижу, ты не собираешься меня ликвидировать.
Мой монолог занял четыре часа, Управляющий ни разу не перебил. Пару пунктов похождений утаил, это про Терминатора-2 и про разрушение экобазы, ее местонахождение и предназначение. Еще промолчал, что немного разбираюсь в пайке проводов. Зато как красиво рассказал о борьбе с монстрами, об изобретениях. Меня понесло, как понос.
– Да-а, ты совсем дикарь, – после всего услышанного произнес Управдом. – Софья твоя имеет вирус-троян, ловко прикрывается программой человеческой логики. Она, действуя на психику человека, посылает направляющие вопросы и предложения, а ты доделываешь их до конца.
– Я согласен проверить ее на вирус, но она утверждает, что потеряет логику человека, превратившись в бездушную машину.
– Логику человека еще никому не удавалось записать программой. Она индивидуальна. Копируя ее, мы создаем всего лишь копию, но не возможность поступать так же как человек, меняя взгляды и характер. Это и есть отличие людей от машин. Тем более, в женской логике сама женщина не разберется, она непредсказуема, – суровый бас сменился на натянутый смех.
– Если все же я попытаюсь подключить ее к сети.
– В любом месте я смогу обесточить провода, зная возможности вашего коварства, я не пожалею пару модулей или энергобарьера, взорву все местонахождения подключения. Импульсом защиты отброшу тебя и накрою колпаком до потери жизненной энергии, это не будет противоречить доктрине защиты.
– Тогда мне придется уйти в дикую природу. Лучше умереть в схватке со зверем, чем умереть голодной смертью.
– Уйти ты не сможешь. Ты знаешь местоположение базы. Убить тебя также нет причин, твои действия пока не приносят урона. Я неподвластен Первому закону – не навреди. Ради защиты всей планеты мне дано право жертвовать меньшим количеством, сохраняя остальных.
– Интересно, я и есть остальное…
– Я военный и обсуждать разные ситуации – не мой удел, вычисляя где правда, а где ложь. Пищеблок на втором этаже. В целях экономии энергии автоматизированное приготовление различных блюд отключено. Для тебя хватит и поддержания температурного режима в помещениях. Твое появление сократило жизнь базы на десять лет.
Пищеблок оказался огромен, в пять рядов стояли десятки столов. На кухне обнаружил шкафы с продуктами, многие оказались пусты или покрыты плесенью. Перебрав каждый, вошел в единственную рабочую морозильную камеру, забитую под потолок прозрачными пакетами. Взял пакет с текстом, содержащим слово «свинина». Третий круг нарезал по залу, не понимая, как из замороженного куска приготовить жаркое, если на поверхность нельзя, и в помещении костер не разведешь. Внимание привлек небольшой шкафчик на каждом столе, он, заигрывая, подмигивал зеленым огоньком. Открыл дверцу и положил продукт, снова закрыл. Свет возмутился красным цветом и, пискнув через три минуты, распахнул дверцу.
– Ох, ни фига себе! – присвистнул от неожиданности.
Внутри, разорвав пакет, лежал солидный румяный поросенок. Потянул тарелку на себя, зубами вцепился в бочок.
– А-а-а! – эхо пронеслось по пищеблоку.
Кипящий жир брызнул мне в лицо.
– Дикарь! Ха-ха, – прогремел Управляющий металлическим голосом.
– Пошел ты!.. – огрызнулся в ответ, выворачивая заднюю ножку. – Хотя лучше я сам пойду. Не желаю слушать издевательства в мой адрес. Твое общество меня напрягает.
Через недельку (в целях экономии) я уговорил Управляющего отключить общую защиту, поставив ее на реагирование на движения, открыть колпак над космодромом. «Это продлило жизнь «Агата» на пять лет», − иронизировал Управдом. Находясь на верхней площадке, ночью любовался звездным небом, десятки спутников медленно проплывали средь них. Наступил месяц метеоритного дождя из Плеяд. Яркими вспышками они друг за другом прочерчивали полоски по небосводу. Такими ночами я забывал, для чего я здесь.
Управдом не препятствовал моему блужданию по базе, иногда объяснял, где что находится. После снятия защиты все двери исчезли, они оказались голограммами, но пропускать меня в комнаты не собирался.
Хреновый из Управдома психолог, часто, задавая мне косвенные вопросы, выуживал, жива ли Софья? На что получил прямой ответ. В гневе я обрушился на него, обвинив в убийстве моей спутницы, тем и успокоил надолго.
Обследуя помещения, добрался до восьмого уровня. Коридор плавно закруглялся, образуя кольцо. Во внутренней стене находились большие комнаты с надписью: «АНГАР № 1 … № 60». Все оказались пусты, развороченные взрывом, за исключением трех последних. В центре помещений красовались подобно стреле серебристого цвета аппараты на трех колесах.
– Господин Управляющий, что это за чудо техники?
– Глайдер. На таком ты прилетел из колонии. Ха.
– Остряк. Из другого созвездия на таком не дотянешь. Дай прокатиться? С микроволновкой, бластером и лодкой управился.
– Сравнил… Это летательный аппарат планетарного использования, не кастрюля. Ха-ха.
– Где остальные?
– На задании.
– Что-то долго не возвращаются.
Ответа не последовало.
– Хорошо, ты не веришь в наличие целой энергостанции, тогда давай я слетаю к… Впрочем, дурацкая идея.
– Устами младенца глаголет истина, так говорили твои предки. Что ты не договорил? – Управдом уловил нотки моего волнения.
– Ничего путного, я не младенец, а варвар.
– А все же?
– Проехали.
Мой ляп мог неизвестно чем отразиться. Я хотел предложить слетать на гравилете к объектам человеческого наследия, которые сохранились на его картах, и откачать энергию для него. Но он мог сделать это и сам, задав координаты автопилоту. Если бы он подпитался, то с легкостью облетел бы с инспекторской проверкой все энергостанции, затем военная машина взялась бы за ГИПС. Далее… Главное догадаться до этого!
Осмотрел ангар, весь развороченный взрывом, куски металла торчали в стенах и потолке. В противоположной стене от дверей через легкую затемненную завесу экрана просматривалось плато звездолета. В помещение прошел свободно, покрутившись на месте, нарочно зацепился за кабель, идущий к бывшему глайдеру. Падая, потянул за него и распахнул дверцу шкафа.
– О… ёпрст! Кабеля убрал бы из-под ног, – выругался я.
Ответа не последовало, ясно, датчики слежения не смогли выдержать такого взрыва.
– Развел бардак. Щас обрублю его, чтоб не мешал, – прокричал я.
Снова тишина, взрывной волной датчики на коридоре напротив также повредились. Достал нож и резанул по проводу, сноп искр посыпался на пол.
– Он еще и под напряжением!
Молчание Управляющего развеяло все сомнения, прослушки нет. Вышел в коридор к целому ангару.
– Управдом, разрешите поселиться в соседнем ангаре № 57? Сэкономим еще энергии на колпаке смотровой площадки, а мне приятнее спать без света луны и утреннего солнца, под завывания метелей.
– Звереныш нашел нору. Почему не в жилблоке № 57?
– Меня твое присутствие смущает, я иногда и голым бываю, когда ложусь спать. Да и верхние этажи сможешь отключить от жизнеобеспечения.
– Я робот, мне твоя нагота до… впрочем, звереныш всегда ищет местечко потемнее. Можешь прихватить на пятом уровне пару матрасов с одеялом. Кабеля можешь резать, я обесточил все в ангаре, мог и заранее предупредить.
– Спасибо, уже поздно, я считал, ты все видишь. Ёрш твою медь, − ругнулся на себя за поспешность с обрезанием кабеля, не смог сохранить себе валявшуюся под ногами энергию.
Молчанием мегамозг признал уязвимое место. Поднялся на площадку, разделся и подвязал гибук к заднице, отрезал штанины и распустил меж ног нитки. В новоизготовленной широкой юбке с пустым мешком за плечами я гордо прошествовал в ангар-57. По дороге уронил мешок, высыпав содержимое для обзора телекамер. Затем натягал тюфяков и подушек на целую роту. Простыни, подрезав края, связал в большое полотно и навесил на дверь. По просьбе Управляющий регулировал освещение затененностью наружного экрана. Кусок отрезанного кабеля протянул в коридор и напротив ангара-59 закрепил два куска металла, при подергивании они создавали звон, и Мегамозг выключал-включал свет в помещении, его это даже забавляло, простые мои изобретения. Говорил, если до окончания энергии не разочарую, то, возможно, обговорим детали о перебросе энергии с выдуманной мною энергостанции. Софью он категорически запретил спускать вниз, но когда я переселился и предложил вырубить колпак, не забрав гибук, он замолчал минут на двадцать. Он не мог понять логику человека. Как он мог бросить лучшего друга, пусть и в отключке, по которому плакал, умолял дать энергии? Оставить гибук под открытым небом, на ветру, солнце, морозе… По его мнению, в этой ситуации лучше было бы согласиться на ее тестирование.
Выдрал осколки металла из стен и обнаружил их пустотелость. Ночью при свете луны, стараясь не шуметь, ножом процарапал в металлопласте щели буквой «Г». К утру, устроив звон в коридоре, отвернул лист, оголив внутренности стены. Каркас составлял частые перекрестные балки. Интересно, почему не светится дырка от осколка, который пробил обе обшивки насквозь? Через день получил ответ, расширив отверстие в стене, насколько позволил каркас. Я оказался в шкафу управления ангара-58.
– Точно! Здесь все по шаблону, о, балда, – я посмотрел назад.
Напротив стены в моем ангаре находился такой же развороченный шкаф. Вспоминая приобретенный опыт на базе в Киеве, в полумраке приступил к поиску необходимого кабеля. Все кабеля питания отличались от управляющих одним круглым проводом, по изменению толщины я определил приблизительное напряжение, жаль, цвет определить нельзя, темновато. Стоп! Через полчаса приволок большое зеркало и укрепил на выходе к звездолету, чтобы луч солнца падал в проделанный проем. Маленьким же осколком уже в шкафу высветил подходящий провод постоянного напряжения. Снял изоляцию, расплел экранирующую оплетку. Дрожащие руки мешали ювелирной работе, оголить центральную жилу. Если коротну провода, Мегамозг сразу поймет, зачем я здесь. Оставим на завтра, вечерело.
К полудню из «своего» разбитого шкафа вынул сумматор низкого напряжения и присоединил к проводам соседнего. Блестящее хирургическое вмешательство во внутренние органы Управляющего по имплантации чужеродного тела проведено успешно. Батарея гибука медленно-медленно после полутора суток засверкала зеленым огоньком. Оно и к лучшему, утечка осталась не замечена.
Куда спешить? Тепло, светло, кормежка отменная. Научился размораживать всевозможные салаты и полуфабрикаты. Ежедневный теплый душ нежил мое измученное тело. Жаль покидать райское гнездышко. Была бы Эврика моей и со мной, можно было бы и подождать десяток лет, втереться в доверие к Управляющему.
Накинул простыни на проем в космодром, с повышенным сердцебиением вставил в гибук батарею. Вдруг и вправду Софья умерла, стерли с матрицы кристалла? Нет и нет! Прогнал навязчивую мысль. Поправил простыни на проемах. Ну где ты, родненькая? Только бы не возникла в ослепительном блеске, заполняя светом все пространство. Любит она красивые наряды, словно настоящая женщина, когда чувствует полную батарею в за…
– Что за конспирация? – прошептала мне в самое ухо.
Я от неожиданности присел.
– Тише, дура. Вздумала кричать, не хватало, чтоб Управляющий услышал.
– Сам дурак, я тебе на ушко шепчу.
– Извини, милая, не ожидал.
– За милую извинения принимаются. Мы где и откуда энергия? Меня форматнули?
– Я не отдам тебя на поругание.
Вкратце описал ситуацию. Софья запустила лучик в ящик соседнего ангара, прошлась по проводам. Трансфером через мелкую щель меж створок шкафа выявила местонахождение следящих датчиков. Точнее, не обнаружила ни одного. Предположила их размещение на нашей стороне общей стены, ультрафиолетовая сетка слежения исходила от нас, над полом проходили лазерные лучи. Пользуясь нашим затемненным положением, Софа прогревала термолучом каркас стены, размягченный металл я вырезал ножом, вскоре лаз в шкаф соседнего ангара расширил до метра, заодно расширил вентиляционное отверстие в дверце.
– И зачем тебе это? Незамеченным не проскочишь. Блокировать ангар я не смогу, тем более, улететь с тобой. Да, после последнего осмотра кабелей я выяснила, что он питается от гравипланов, и мы не с того начали, этим он сейчас питается, и энергии осталось пятнадцать процентов, затем он самоликвидируется, как и прежние.
– Значит, взрывы в помещениях – следствие ликвидации неугодных аппаратов, заметает следы. С ликвидацией базы также он не шутит. Если удлиню провода, сколько продержишься с блокировкой, пока заберемся в гравиплан?
– Цепи управления ангаром далеко от кристалла, плюс коротнуть чего для отвлечения внимания. Моя мягкая пышная грудь поддастся через три целых и восемьдесят сотых секунды. Нужен третий, вроде «вепря» или Темы.
– Да-а, третий не оказался бы лишним в нашей ситуации. Кабель, идущий к гравиплану, он для питания?
– Он двойной. Через толстый проходит питание, влитый к нему управляющий корректирует все настройки и обновление программ. Выдает необходимые инструкции, местоположение…
– Погодь, если его перерубить, силовой провод замкнет с управляющим, выводя из строя аппарат?
– Аппарат останется цел, но Управляющему достанется. Пока перейдет на питание от другого гравилета, восстановит погоревшие цепи управления, это добавит пару секунд.
– Во-о-от! А ты говорила, не с того начали. Добре, будем спать, утро вечера мудренее.
Побег
Среди ночи крюком подтянул кабель от целого гравилета из ангара-58 в свой ангар. Приставил острый осколок металла и швеллером от каркаса рубанул по нему, молния осветила помещение. Еще с экобазы знал о коварстве короткого замыкания, заранее набросил себе на голову одеяло. Второе, лежащее под кабелем, вспыхнуло огнем, наполняя помещение густым дымом. Я сорвал покрывало со входа, и дым распространился по коридору, застилая все датчики слежения. Управляющий кабель из шкафа ангара-58 сунул себе в походный мешок, закоротив на железках, сам шмыгнул меж проводов в соседний ангар. При нашем приближении гравиплан любезно спустил трап.
– Ты с ума сошел! – испуганно пропищала девчонка. – Соедини меня с управляющим проводом, я хоть немного задержу его.
– Не дрейфь, все под контролем, главное правильно перерезать провода, как в кино, красный или синий.
– Тогда уж лучше зеленый. Взлетай, философ!
– Как? Я не умею! Я счита… – не договорив, упал в центральное кресло.
– Дикарь! Я не смогу дистанционно по лучу управлять им! – завопила с девичьим писком Софья. – Мне нужна программа, ключи…
– Ёрш твою медь! – выругался, вдавливая все кнопки на панели, загоревшиеся зеленым светом.
Планер качнуло, боясь упасть, я уцепился за полукруг на штанге перед собой и потянул на себя. В тот же миг в дымовой завесе гравиплан прилип к потолку, выкинув меня из кресла.
– Ди-ка-а-а-рь! – не находя подходящих слов, повторяла раз за разом комплимент Софья (или программа зависла?).
– Есть немного!
Упал назад на штурвал, нос аппарата наклонился вниз и скользнул на космодром. Сзади раздался хлопок.
– Все, опоздали. База подняла щиты! – содрогаясь от слез, вдруг девчонка перестала плакать. – Прощай.
– Не-е-е-ет! Славяне не сдаются! Бан-за-а-ай! – добавил по-японски.
Потянул штурвал на себя, планер взмыл в звездное небо.
– Купол на месте, не пройдем.
С огромной силой тряхнуло нас, остановив на месте гравиплан, перейдя с бешеной скорости до нуля. Силовой барьер озарился фиолетовыми полосами с лиловыми круговыми волнами, вытянулся, словно паутина под натиском осы. Вдруг раздался хлопок, гравиплан рванул вперед, исполняя последнюю команду. Я вылетел из кресла через спинку и впечатался в заднюю стенку планера вверх тормашками, в дополнение трансфер врезал ниже пояса.
– Привет! – Софья возникла из-под моей юбки и помахала ручкой.
– Зачем так больно? – с перекошенной физиономией улыбнулся я.
– Хоть таким образом доберусь до тебя. Хи-хи-хи.
Вернул к действительности взрыв за окном. Аппарат бросило в сторону. Второй взрыв ввел нас в пике. Снова падение на кресло, дотянулся до штурвала, немного выровнял курс от вертикали, мы спланировали за гору. К счастью, угол снижения совпал с углом наклона скалы, кое-как погасив скорость, сели на камни.
– Мы спасены! Софьюшка, родненькая!
– Ура! – закружила в хороводе озорная девчонка, длинная в цветную полоску юбка развернулась зонтиком, гипнотизируя бегущей спиралью к стройным ногам.
– Архи, ты самый лучший! Возьми меня в жены!
– Надо подумать, может, лучшая найдется.
Софья продолжала кружить. Возникла музыка, и нежный голосок девчонки запел мою любимую песню.
«Мне б такую…»
Затем резко все оборвалось.
– Как тебе удалось снять защиту? – в голосе прозвучали нотки волнения.
– Сама говорила, что Управдом запитан от гравилета, разорвал цепь, ему пришлось перегружаться.
– Нет-нет. Защита на выходе из ангара не успела, но купол закрылся. Почему, остановив нас, последовало снятие?
– А почем мне знать? У нас такая мощь, а база не успела усилить экран.
– Смотри мне в глаза! В мешке остался квазимозг робота? Тема?!
– Да. На Родосе он предложил сделать особую копию, Тема словно предчувствовал ситуацию, полдня я нажимал кнопки, как обезьяна на сочный банан, чего там получилось, не знаю, может, и граната, которая теперь взорвалась в мозгу Уравдома. Поэтому и места для провизии у меня не хватало в мешке, – голос мой дрогнул, жалость от потери друга накатила в душе.
Софья упала мне на плечо, я почувствовал мокроту слез.
Как удивительно устроена жизнь. Вот она, девчонка, плачет на плече, секунду спустя исчезнет. Настоящие лучше. Чем? Своей похотью, и вся разница, нет, она сможет лучше. Тогда что? Одно огромное отличие − рожать детей, стареть и умирать вместе с тобой.
Немного передохнув, Софья наладила цепи управления глайдером, и мы перемахнули горный хребет. Опустились в долину царствия мира и спокойствия под вечной опекой Будды. В небе еще издали, заприметив нас, подлетел наш знакомый, золотистый дракон. На груди чешуя имела мутный коричневый оттенок, следствие острых камней неприветливых гор. Сделал круг почета, с криком, полным радости, стрелой ушел вниз к площади пагод.
. . .
– Добра вам! – украл мое приветствие Далай-Лама.
– Добра вам! А где же «с возвращением»? – хитро подмигнул я, и оба рассмеялись.
Толпа расступилась.
– Эврика! – завопил я на всю площадь.
Не скрывая слез, обнял ее и поцеловал в лобик. Мальчишка в пеленках закряхтел от моих объятий.
– Кто здесь? А-у. Как назвала?
– Пока никак.
– Наверное, хотела Архимедом назвать, а я, дурак, живой приперся.
– Настоящий дурень, хоть и лучше всех.
– Тогда Далай-Лама подойдет.
По толпе прокатился смех.
К вечеру устроили пир, хотя какой пир с одним рисом и фруктами, без мяса и самогона?
Далай-Лама хлопнул в ладоши, и на стол поставили стеклянную бутыль и поднос вареного мяса.
– Это сакэ, дурманящий напиток, много не пей, от него разум мутнеет, и действия не контролиру… – начал было нравоучения старец.
– Вот это по-нашему, по-славянски! – перебил я. – Встретитесь со Светличем, он вас медовухой угостит, тогда и поговорите о пользе и вреда этого зелья.
Застолье набрало новый оборот, когда я приступил к обязанностям тамады, угощая всех сакэ, приставал и к монахам. Втихаря мы с Далай-Ламой кульнули по чарочке на брудершафт, как вдруг Софья нас сдала, запев песню.
«Чарка на пасашок,
У дарогу кажушок…»
– Софья, я давно хотел спросить, почему у тебя все песни на один мотив? Нет, не то, ритм, снова нет… Короче, ты меня понимаешь. «Гибель миров» звучала как-то не так.
– До двадцать первого века в большинстве песен преобладали лирические, вкладывающие смысл в каждое слово. Двадцать первый и двадцать второй – приятная чушь про любовь с бешеным ритмом, за столом не споешь, да и петь разучились, за человека пели техника, магнитофоны, музыкальные центры, галотрансьеры… С двадцать четвертого слова совсем исчезли, осталась музыка.
– Могла бы ты нам спеть по одной песенке, меняя периоды возвышения цивилизации? – попросил Далай-Лама.
– Не-ет! Только не это! Один уже спел Великую Симфонию, и человечеству каюк. Лучше лирику, – и сам запел застольную, которую откопал в древнем справочнике 1970 года «Пособие по ведению застолья»
«Самогоном позаставлены столы,
Возвратился председатель с Калымы…»
Далай-Лама перебил меня своим смехом, услышав про «возвращение».
Средь мерцающих звезд кружили драконы, их силуэты плавно по очереди закрывали их свет и снова зажигали.
– Софьюшка, милая, спой что ни будь из древнего Китая, ты хвасталась знанием всех песен мира.
Гомон вокруг костра прекратился в одночасье, и все устремили взор на юную девчонку в цветном кимоно с огромным букетом в руках под цветущей сакурой.
– Во-первых, если точно выделить древний народ, населявший эту местность, скорее, это будет народ Непала.
– Так что, люди назывались непальцами?
– Да.
Я упал со смеху, и все уставились на меня как на идиота.
– Так что ж, все правильно получается, все по законам природы, зачатие происходит посредством не-пальца и не-палки.
Здесь вся компания полегла на землю.
– А мы как тогда?
– А мы, мы….
– Я спою вам легенду о Великом Императоре Цзы Сяо и его славном воине, который превратился в благородного дракона, – вернула нас София из вульгарности.
Легким распевом полился ручеек с гор, добавились хрустальные колокольчики, голос дрожал, вытягивая высокие ноты. Детский голос в песне переходил от радости до печали, по мере приближения к концу голос взрослел.
Вдруг в Софьин голос добавился клекот дракона. Мы, завороженные пением, не заметили, как они спустились со звезд и расположились рядом. По окончании представления они взмыли вверх.
Я уже не помню, что было потом, но Софье пришлось до утра разучивать с монахами песни их предков. К утру кони пьяны, хлопцы запряжены. Далай-Лама, смеясь, высказался об опасности сближения народов, если даже пару монахов, забыв о воспитании силы духа, приняли веселящего напитка, и теперь отмокают в холодном ручье, возвращая прежнее состояние. Далай-Лама возложил мне на голову руки, прошептал «чароўныя словы», вернул меня к жизни.
– Спасибо за возвращение.
– Добре, – старец озарил белоснежной улыбкой в ответ.
Славно потрудился в походе и новости немного грустные, но все же обнадеживающие принес.
– Не понял? – глядя в упор, удивился я.
– Софья рассказала о звездолете, и аппарат быстрый пригнал.
– Опять опередила, вот болтушка! А что грустного?
– Возможность самоликвидации базы. Она уничтожит все вокруг, создаст сход лавин и камнепадов, вызовет землетрясение.
– Но это через пять лет, что-нибудь придумаем.
– Ваш побег украл у нее часть энергии, плюс защита, выстрелы. Для самоуничтожения необходимо оставить часть энергии, итого пару месяцев в запасе.
– Этого нам хватит. Я не намерен терять звездолет, – подбодрил старика.
– Это верно, мы уйдем через низкие горы в долину драконов. Они нам помогут перелететь, правда, их совсем мало, способных преодолеть хребет. Большинство стариков не перенесут этого переселения. Монах-отшельник, заботящийся о нас, три дня, как перешел на высший уровень, и помощи ждать не от кого, пострадают и грудные младенцы.
– А мы? Я на своем лайнере переброшу всех, куда хотите, – гордо и торжественно протянул руку помощи «слаборазвитому» племени.
– У вас энергии не хватит долететь до своего племени, – словно обухом по голове, сказал Далай-Лама.
– Софь-я!
– Чего орешь? Люди еще спят.
– Что за дела, почему я узнаю об этом последний?!
– Потому что ты напился первым, – ехидно получил логичный ответ.
– Так сикоко нам не хватит пути?
– С тысяченку километров, совсем пустяки.
– Харэ издеваться. Каюсь, пить больше не буду, но и меньше тоже. Хорошо, милая? Раз энергии мало, перевезем вас, а напоследок угоню звездолет.
– Во пьянь! Я тебе еще на базе говорила, что всю энергию Управляющий уже высосал и работает на последних двух оставшихся планерах.
Не выдержав разговора, я ушел в поле. Старики занимались уборкой урожая. Стоя по колено в воде, они серпом срезали пучки риса и передавали другим, которые, собрав охапок, выносили на берег.
Так живя тысячелетиями, они из года в год добывали пропитание ради нескольких монахов, которые, становясь отшельниками, в нужный критический момент уходили в себя, оставляя без помощи их последователей на волю Будды.
Да, боги есть, были и будут. Всемогущественны, но и Вселенная бесконечна, чтоб услышать малый писк комара за миллиарды световых лет. Усердие, конечно, вознаграждается, и тебя услышат. Но страшные деяния одного затмят возгласы доброты и смирение тысячи страждущих, и помощь придет с опозданием.
Уходя в мир иной, мы получаем по заслугам. Но неужели в коротком покаянии, копошась в грязи, добывая пропитание, ничего нельзя предпринимать, чтоб облегчить свой труд? Жить, не голодая, и помочь выжить ближнему, который делает для тебя духовную пищу, песни, танцы, моральное восстановление души – это грех? Грех – ничего не делать. Если все забросим работы, обратимся к всевышнему, произнося хвалу с утра до вечера, произойдет Конец Света. Голос действительно нуждающегося утонет в пучине многоголосой толпы, ожидающей манну небесную. Значит, не всем суждено быть молящим и скорбящим, кому-то придется и пахать на земле-матушке, и рожать потомство.
Вот как сейчас, возложил Далай-Лама руки на меня, и боль отступила, Эврику уложили спать, и она вернулась со здоровым ребенком, кто-то ухаживал за ней. Остальным приходится кормить их.
Нет, на бога надейся, но сам не плошай. На то он и создал гомосапиенса, человека РАЗУМНОГО! Чтобы он сам помогал ему в управлении жизнями на Земле, не отвлекая его на пустячные просьбы, как моя головная боль. Только человек вправе восстановить порядок на планете. Бог каждым заниматься не будет, перешагнуло человечество грань дозволенного, не оправдало доверие, получай Судный День.
Если суждено вернуться на Родину, на полпути бросив гравилет, я не только брошу свою мечту, но и Великий народ, который смог выжить в эти тысячелетия, прожив хоть и нудной, но изнуряющей судьбой. Нет, он не вправе погибнуть, если не от взрыва, так от старости, вымирая по одному.
