Читать книгу: «Сломленные крылья души», страница 11

Кир стоял в той же футболке и в тех же черных джинсах.

– О, я уж думал, что вы заблудились. Стоп, а этот где? Или выбросила по дороге сюда?

Парень прыснул со смеху.

– Не знаю, наверное, сейчас придет. Так ты впустишь меня? Или хочешь, чтобы я превратилась в ледышку?

– Нет, не хочу. Проходи, конечно.

Мне удалось проскользнуть боком, пока приятель закрывал за мной дверь. Скидывая теплый пуховик, я огляделась. И если честно, то у меня глаза на лоб полезли, и голова пошла кругом от высоких потолков.

– Это твой?

– Кто? А, не совсем, отец купил для себя, но мне разрешено пользоваться. Сейчас его нет в городе, поэтому дом в нашем полном распоряжении, кроме его кабинета.

Я едва сдержалась, чтобы не присвистнуть. Все было слишком большим, будто для великанов. Мой дом по сравнению с этим коттеджем маленькая букашка!

– Пойдем, я покажу, где кухня и напитки.

Кир взял меня за руку, отрывая от разглядывания хором, и потащил вглубь дома.

Вечеринка в честь победы наших ребят была в полном разгаре. В руках я держала второй по счету стаканчик с пивом. Музыка гремела из колонок, кучки подростков разбились на группы, и теперь каждая из них что-то либо обсуждала, либо отжигала в центре гостиной. После приезда сюда мы с Богданом не виделись. Я даже не знаю, зашел он в дом или уехал сразу же, как я пропала из виду.

Я залпом осушила свой стакан, еще раз огляделась по сторонам, надеясь найти хотя бы Рони. Но в глазах немного расплывалось, полутьма в помещении угрожала мне громким падением, если я не устою на ногах и запнусь об кого-нибудь. Придерживаясь поверхностей мебели, мне удалось добраться до кухни. Повсюду валялись пластиковые стаканчики, пакеты из-под крекеров и чипсов. Я бы и не обратила внимание на ту парочку, удачно расположившихся на кухонной столешнице, если не тусклая подсветка по всему периметру. По лицу расплылась пьяная улыбка.

Сколько прошло времени с моего прихода? Может, час, а может два. Я потерялась во времени, зато успела изрядно напиться. Конечности не чувствовались, по всему телу как будто пустили вещество, которое превратило все кости в желе. Рука уже тянулась к чему-то покрепче, когда меня кто-то окликнул со спины.

– А тебе, не многовато ли?

– Нет, – возразила я. Затем, собравшись, максимально изобразив серьезное лицо, я повернулась. И упала бы, если бы меня не поймали. Комната перед глазами кружилась. Смутный силуэт крепко удерживал меня в руках, плотнее прижав к груди.

– А мне, кажется, что тебе пора закончить. Посмотри на себя, ты даже на ногах не можешь стоять.

Я хихикнула.

– Знаешь, а тебе тоже пора прекратить пить, – Илья раскатисто рассмеялся, чмокнув меня в макушку.

Во рту была пустыня. Пить хотелось жутко. Я хотела отойти на шаг назад, но крепкие руки не позволили.

– Я хочу пить, поможешь дойти?

– Может, ты останешься здесь, а я просто принесу тебе воды? – Я отрицательно покачала головой. Она казалась такой тяжелой. С трудом сделав вдох, я с силой впечаталась лбом в его твердую грудь. – Хорошо, только крепче держись за меня.

– Куда еще крепче, я итак вцепилась в тебя клещом, – язык еле ворочался, но я старалась.

Придерживая меня одной своей широкой ручищей, друг протаскивал меня через группки пьяных в стельку подростков. На полпути мы резко остановились. Я вопросительно уставилась на парня:

– Почему остановились? Я по-прежнему хочу пить.

– Слушай, давай, ты постоишь здесь, а я принесу тебе.

– Что-то не так?

– Постой здесь.

– Ну, уж нет!

Я с силой дернулась в сторону и шаткой походкой вошла в кухню. Только вот лучше бы я этого не делала. В том месте, где я застала парочку за довольно провокационным занятием, стояли двое. Они вплотную прижимались друг к другу. Там даже воздуху с трудом хватало места.

Я сделала полшага вперед, стараясь сфокусировать свое зрение. Сердце ухнуло вниз, в желудке стало кисло, когда я узнала широкие плечи, темно-русые волосы и слегка квадратный подбородок. Пить перехотелось сразу. Ум прояснился, теперь я рассматривала ситуацию с большей концентрацией. Он придерживал бедро девчонки ладонью, кончиками пальцев касаясь края кружевных чулок. Она что-то сладко шептала ему в ухо, расположив свою ладошку у него на груди. Богдан в ответ обольстительно улыбался, не подозревая того, что они здесь не одни.

Моей руки коснулось что-то теплое. Я вымученно улыбнулась. Обхватив ладонь друга, я потащила его в гостиную, на ходу расталкивая людей. Мне удалось пропихнуться в самый центр. Из колонок доносилась клубная музыка. Илья вплотную прижимался ко мне, чтобы не потерять из виду. Наконец началась менее энергичная. В голове снова и снова прокручивалась эта картинка. Злость с долей сладкой мести растекалась по артериям, венам, заполоняя все сердце. Теперь мне было важно только одно – забыться и попытаться заглушить горечь от увиденного.

Глава 24

Музыка грохотом отдавалась в голове. Притянув друга к себе так, чтобы можно было ощутить его дыхание, я пустилась во все тяжкие. Опускаться до уровня Богдана я не хочу, но мне в данный момент просто нужно ощутить это, какого, когда тебя любят чисто и искренно. Без проявления инстинкта защиты своей собственности. Горькая ревность обжигала легкие. Я танцевала так, как никогда. Илья расположил свои руки на моей талии, синхронно двигаясь вслед за моими бедрами. Какая-то часть меня понимала, что он может понять все не так, и расценивать это как победу, но мне не хотелось об этом думать. Глотнув еще немного пива из стаканчика проходящего парня, я развернулась и прильнула грудью к Илье. Он едва сдерживался, мог в любую секунду сорваться и сбежать. Только бы не бросил и сдержал мое безрассудство.

Пытаясь перекричать басы музыки, я встала на цыпочки:

– Можешь обнять?

Замешательство в его зеленых глазах начало расти. Я буквально ощущала, как у него в голове закрутились шестеренки. Но желание быть ближе пересилило, он приподнял меня на носочки, подхватывая за нижнюю часть бедер, и я повисла в воздухе, обвив руками и ногами парня. Было так приятно ощущать поддержку. Я не боялась, что могу упасть, потому что он держал меня так крепко, как если бы я могла соскользнуть и выпорхнуть из его объятий. Голова склонилась сама собой, облюбовав местечко во впадинке, где изгиб плеча плавно переходит в шею. Он раскачивался из стороны в сторону, как будто на руках держал ребенка, которого необходимо было успокоить.

Музыка стихла. А вместе с ней остановился и Илья. Я ощутила, как он разом напрягся. Аккуратно поставил меня на пол и завел за спину. Из-за его широкой спины было непонятно, что здесь происходит, но я смогла догадаться, когда сзади ко мне подлетела Рони с перепуганными глазами.

– Сень, Богдан в стельку пьяный. Если ты не вмешаешься, то они сейчас поубивают друг друга. Ты же знаешь, что Илья не сдастся, он будет защищать тебя. Что у вас троих вообще произошло? Вроде же нормально все было, – ее пьяный голосок дрожал. Я напряглась всем телом, собираясь с силами.

– Я потом объясню, найди Кира, пожалуйста, пусть будет по близости, если понадобится его помощь, – сухо отчеканила я.

– Я тут.

Кирилл встал рядом с Рони, выглядывая из-за спины Ильи. Я лишь благодарно кивнула и попыталась обойти друга, чтобы видеть происходящее.

Они стояли на расстоянии пяти метров друг от друга. Ни один, ни другой не шевелился. Невидимая, но ощущаемая борьба пронизывала душный воздух в доме. Многие парни и девушки повставали со своих мест, чтобы поглазеть. Шаркающим шагом я встала в центр, прямо между двух огней. Будь что будет. Глаза у Ильи сверкнули от ужаса и недопонимания.

Повернувшись в противоположную сторону, я обратилась к Богдану:

– Что-то потерял здесь? Или может, забыл? Девушка, наверное, соскучилась, так ты иди, избавь от скуки ее. Чулки с нее только не забудь снять.

– Пожалуйста, давай поговорим, я все объясню, – пустым взглядом он смотрел на меня, безвольно опустив руки.

– По-моему, здесь нечего объяснять. Не особо хочется с тобой сейчас разговаривать, – мне было больно, но я это сказала. Сглотнув комок, образовавшийся в горле, я шагнула навстречу Илье, и была готова уйти из этого дома вместе с ним, но меня оттолкнули.

– Слушай, доверься мне, ты же знаешь, что я к тебе чувствую. Я думаю, что тебе нужно с ним поговорить.

– Что?! Сначала ты пытаешься уберечь меня, а сейчас толкаешь к нему же? – На лице парня заходили желваки, руки сжались в кулаки, а в глазах стояла мольба. – Отлично, я уведу его из дома, а вы, можете продолжать.

На улице поднялся ветер. Теплый пуховик не спасал, холод пробирал до самых костей. Внезапно пошел снег. Пушистые снежинки кружились в воздухе, падая на лоб, высунутый мной язык и волосы. Маленькое облачко пара вырвалось изо рта в темноту раннего утра. Совсем скоро начнет светать. Горизонт уже начинал окрашиваться в более светлые оттенки, ветер гулял в сосновых ветвях, производя глухой и тошнотворный вой. Я шла впереди, но знала, что он идет за мной. Свежий снег хрустел под его ногами, выдавая присутствие.

Ноги несли меня сами собой, все дальше загоняя в лес. Я наткнулась на высокий пень и села на него, стряхнув заранее снег.

– Выслушай меня, пожалуйста.

Немое молчание повисло между нами. Так много хотелось сказать, но мысли никак не хотели собираться в кучку. Обрывки фраз уже носились по моим мозгам, пытаясь найти выход, прорваться наружу и обрушиться на парня. Я лишь сглотнула образовавшуюся сухость во рту и попыталась кивнуть.

– Все на самом деле не так, как ты могла подумать. Пожалуйста, мне трудно обо всем этом говорить, поэтому не торопи меня и попытайся понять, – Богдан потер кулаки, будто они зудели, и уставился в лес за моей спиной. – Я вижу, знаю, что он чувствует к тебе.

– Что? А Илья тут причем?

– Ася, Господи, я же попросил выслушать меня, – с нажимом одернул меня он. Будь его голос на октаву выше, я бы уже дрожала от страха. – Значит, хочешь знать, причем здесь этот парень? Я бы ничего, наверное, и не сказал бы, если не понял одну вещь. Он всегда будет достоин тебя и твоей любви. Несмотря на обстоятельства, этот парень продолжает достойно относиться к тебе, как и следует это делать. Какими бы не были обстоятельства, он навсегда останется для тебя другом, потому что так и должно быть. Наверное, единственное, что я понимаю и вижу в нем, это то, что ему действительно нелегко находиться с тобой, когда я рядом. Мне бы его терпение и выдержку.

Парень горько хмыкнул.

Затаив дыхание, я слушала.Холод уже не так волновал, я пыталась понять смысл сказанного. По затылку прошелся легкий ветерок, кожа покрылась мурашками. Ветер резким порывом поддел невесомые снежинки с земли и запустил их в невесомость. Пальцев я почти не чувствовала, хотелось скорее разобраться со всем происходящим и вернуться в тепло.

– Но, это не оправдывает твою выходку там, на кухне, – от всплывшей картинки перед глазами хотелось отмахнуться, как от надоедливой мухи.

– Я знаю. Ася, это прозвучит достаточно странно, но как бы положительно я не думал – в голову все равно лезет одна настойчивая установка. Я не достоин тебя, не говоря уже о твоей любви ко мне. Честное слово, до сих пор понять не могу, почему ты со мной, когда прямо у тебя под носом человек, который подходит тебе во всех отношениях.

Я приподнялась с пня, подошла к Богдану практически вплотную:

– Может, потому что ты мне не безразличен. Илья – мой друг, и ты прав, это так и останется, несмотря ни на что. Я люблю его по-особенному, совсем по-другому. Он для меня, как старший брат, опора, на которую я могу положиться, потому, что буду знать – он меня не бросит и всегда подставит свое плечо, когда мне это действительно будет нужно. Это чувство не может сравниться с тем чувством, которое я испытываю к тебе.

Богдан приложил палец к моим обветрившимся губам и тихонько шикнул:

– Погоди, я хочу сказать. Черт, это не так просто, как казалось.

– Просто скажи, как есть. Но, если это действительно так для тебя сложно, то можно обойтись без слов, я и так все знаю – чувствую сердцем.

– Нет, я должен это сказать. Я знаю, как для тебя это важно. А-а-а, чертовщина. Чувствую себя сейчас, как вампир, который не может произнести «Господи». Ася, как бы мне сейчас не было трудно, я хочу признаться тебе. В ту самую ночь, когда я увидел тебя в том клубе, то понял, что ты не просто очередная девчонка. Ты заинтересовала меня прежде как человек, а не способ достижения удовольствия. Во мне впервые что-то щелкнуло, и в голове пронеслась одна единственная мысль – а что, если это она. Но все разом разрушилось, как твой друг прервал наше довольно милое знакомство. Хотя, милым его назвать уж точно нельзя. Поверить не могу, что скажу это, но я люб.., – первых трех букв мне было достаточно. Я поддалась вперед, хватаясь за его плечи, чтобы удержаться на месте, и прильнула к его полураскрывшимся губам. От сладости момента в животе что-то щекотно шевельнулось, а сердце с грохотом ударилось о грудную клетку и замерло. По кончикам пальцев пробежался ток.

Длинные руки парня обвились вокруг моих плеч, притягивая к себе еще ближе. Наши губы сталкивались друг с другом так, что становилось жарко. Это продолжалось не долго, но казалось, что целую вечность. Я увильнула от последнего настойчивого поцелуя – губы Богдана опустились на левый уголок моих губ. Он широко улыбнулся, прислонился лбом ко мне – дышал он с трудом, черные глаза сверкнули в светло-синем оттенке горизонта и заполыхали еще ярче, когда на моем лице расползлась довольная улыбка.

– Мне нравится эта улыбка, хочу, чтобы ты чаще улыбалась – это согревает.

Я легонько хихикнула:

– Хорошо, тогда, тебе придется почаще меня целовать. Я люблю, тебя.

– Мм, а вот и первый повод для поцелуя, – Богдан уже тянулся, чтобы поцеловать, когда я легонько шлепнула его по плечу. – Я тебя тоже, мой маленький ангелок.

Слышать от этого парня уменьшительно ласкательные было очень-очень непривычно, мне даже показалось, что все это как-то нелепо. Может, он просто хочет измениться, подстроиться под меня? Но, ведь это не правильно, я полюбила его таким, какой он есть. Меняться только ради того, чтобы мне было хорошо, конечно – с его стороны благородно, но тогда я чувствую себя законченной эгоисткой.

– Странно, впервые слышу, чтобы ты бросался такими чересчур милыми словами.

– Ты мне не поверишь, но слышала ты это не раз, просто забыла. Но могу тебя заверить, что сейчас это будет происходить гораздо чаще, скорее автоматически. Мне безумно этого хочется.

– Хорошо, – где-то внутри меня ликовал маленький ребенок.

Радостно хлопал в ладошки, топал ногами и носился по дому, совсем как Лиса. Я вспомнила, как в тот самый день сестренка бегала по всему дому, а ее милые хвостики раскачивались из стороны в сторону. Боль от потери утихла, но не исчезла совсем, лишь горькая печаль напоминает мне о том, что больше никогда ее не увижу.

– А теперь, может, вернемся в дом? Уже почти светло, да и холодно.

Богдан согласно кивнул, обольстительно улыбнулся – хоть что-то не меняется – взял мою руку в свою, крепко сжал и повел обратно к коттеджу. Редкие солнечные лучи слегка окрасили горизонт в ярко-оранжевый цвет. Кроны деревьев тихонько шумели, иногда сгибались под порывами холодного ветра, и клонились к земле. Рассвет вступил в свои права. Наступил новый день.

Pov: Богдан

Вечеринка давно закончилась. Больше половины народа свалило по домам, а остальные решили заночевать здесь. Сон никак не шел ко мне, как бы сильно я не старался расслабиться, все было впустую. Опьянение давно сошло на «нет», во рту образовалась настоящая пустыня. Рядом со мной тихонько посапывала любимая девушка, мой меленький ангел. Каштановые волосы разметались по подушке, одной рукой она обнимала меня за грудь, а другая лежала где-то на дальней стороне кровати. Она почти сразу же отключилась после нашего разговора в лесу, мне пришлось занавесить окна, чтобы Ася смогла спокойно выспаться. Повезло, что в этом доме вообще есть шторы, темный и достаточно плотный материал не позволял утренним ярким лучам солнца проникнуть в комнату. Во сне она выглядела совсем, как ребенок – маленькая, беззащитная девочка. Моя девочка. Такой умиротворенной и беззаботной мне удалось видеть ее впервые. Я прекрасно знал, что она потеряла всю семью, но даже представить не мог, какого ей пришлось. Эта девчонка сильна духом, она смогла похоронить своих родителей и маленькую сестренку, но при этом не закрыться в себе.

До сих пор не укладывается в голове, что я признался в своих чувствах. И это, черт возьми, оказалось совсем не просто. Я не сомневался, что она любит меня, но боялся, что оттолкнет меня и попытается игнорировать, так хотелось себе врезать за ту ситуацию на кухне. В самых ужасных исходах я видел, как Ася бросает меня, просто уходит к Нему. И, блин, я завидовал этому парню. Он знает ее гораздо дольше моего, знает об этой девушке все, и совершенно логичен тот факт, что парень достоин ее во всех отношениях.

В дверь негромко постучали:

– Можно тебя, надо поговорить.

Кир стоял в проеме комнаты с взъерошенными волосами и покрасневшими глазами. Он окинул взглядом меня, слегка прищурившись, затем посмотрел чуть левее и поднял глаза обратно ко мне. Я кивнул и попросил подождать снаружи. Уйти незамеченным оказалось просто, девушка так крепко спала, что даже не пошевельнулась, пока я снимал ее ладошку с моей груди. Ее ресницы затрепетали, но она не проснулась. Я аккуратно накрыл ее пледом, немного задержался на ее лице и мягко поцеловал в лоб.

– О чем хотел поговорить?

Дверь за мной с щелчком прикрылась.

– Слушай, ты мне друг, и мы уже это обсуждали, но я хочу тебе напомнить, чтобы ты оставил ее. Она любит тебя, и это прекрасно видно, черт, но ты хотя бы можешь себе представить, что будет, если Сеня узнает, что ты засланный. Не забывай, ты все еще пешка Ярцева, и ты должен играть по его правилам.

Друг откинулся на стену, сложив руки на груди. Я громко сглотнул. Про этого скользкого гада я почти и думать забыл, в мыслях было другое. В последнее время все так закрутилось, но выхода нет, нужно изменить свою позицию, либо же выйти из игры. Все слишком усложнилось. Я не думал, что смогу влюбиться в эту девчонку. План игры изначально не имел дальнейшей стратегии, все началось в том клубе и закончилось тоже там.

– Кир, я знаю, что должен играть по его правилам. Но весь план из головы просто испарился, как только я ее увидел. Я принял решение, хочу порвать с Ярцевым.

Пусть в каких-то отношениях мне будет стоить это репутации, возможно, даже жизни, но мне уже плевать. Я не могу и не хочу больше жить и бояться, что когда-нибудь настанет момент, и она обо всем узнает. Это как бомба замедленного действия, все равно взорвется, только ты не знаешь когда.

– Я давно не отчитывался ему, о проделанной работе, вот сегодня и заеду к нему, -похлопав друга по плечу, я поспешил к лестнице.

– Ты уверен, что хочешь этого? Не боишься, что Ярцев может обернуть все в выгодную сторону для себя? Вдруг он надавит на твое слабое место. Она твое слабое звено, вдруг она пострадает. Об этом ты не задумывался? Я прекрасно знаю, какой он гад, и поверь, на такое он способен.

Сама мысль о том, что Ася может пострадать из-за меня, превращало слюну в кислоту, она жгущей змеей ползла по пищеводу, сжигая всю слизистую.

– Я постараюсь не допустить этого, ты же мне поможешь?

Кирилл кивнул, выпрямился и подошел ко мне:

– Если ты действительно ее любишь и дорожишь ею, то я готов помочь.

– Спасибо, ты же знаешь, что можешь ожидать от меня того же.

Наши ладони встретились в звонком хлопке, и каждый пошел в свою сторону.

Оставлять Асю совсем не хотелось, но мне нужно было покончить со всем, что когда-либо сможет ей навредить. Это не обезопасит ее полностью, но я постараюсь быть с ней везде, куда бы она не пошла. Я уверен, что иду на крайний риск, и подвергаю риску не только себя, но и любимую девушку, но и нынешнее мое положение не дает гарантии на то, что все будет спокойно.

Мотор «Лексуса»¹¹ плавно заурчал. Я выжал сцепление, переключил передачу и плавно тронулся с места. Трасса была практически пустой, в общем, как и всегда. В голове всю дорогу до дома я пытался составить сценарий своей встречи с Ярцевым, пытался придумать более логичную причину моего выхода из его заранее продуманной игры. Но ничего так и не придумал, пришлось включить музыку, чтобы немного расслабиться. Я уж и забыл, когда последний раз нормально отдыхал, постоянно в каком-то напряжении. Как еще моему мозгу и организму удается функционировать в таком-то режиме нервозности.

В горле вновь пересохло. Хорошо, что захватил в коттедже бутылку с минералкой. Так уж вышло, что мы жили не далеко от нового дома Кира. Отец купил небольшой домик в паре километров отсюда, когда они с мамой готовились к моему появлению. Мы с Киром знакомы, кажется, всю жизнь. Не могу вспомнить ни одного момента, когда рядом со мной не было бы его. Ни одна тусовка не обходилась без нас. Несмотря на то, что у нас похожие интересы, в чем-то взгляды на жизнь, но мы абсолютно два разных человека. Кир всегда знал, чего он хочет от своей жизни, знал, что ему нужно для счастья, в отличие от меня. Все мое существование в этом мире всегда казалось мне бессмысленным –до этого дня, до той встречи с ней. Эта девушка явилась мне, как ангел-просвятитель, для того, чтобы я, наконец, понял, для чего живу. Она сдернула в моей душе пленочку чувств, заставляя меня почувствовать то, о чем только может мечтать человек, когда мечется по жизни в поисках ее смысла. Трудно поспорить с любым, кто скажет, что я не большого ума человек. Я с ним соглашусь, не стану отрицать, но и не стану признаваться в том, что я тупой. Возможно, порой мои поступки безрассудные и не совсем соответствуют понятиям – нормальные и адекватные, но это не делает меня не умным.

Самое главное сейчас не принимать решений, которые смогут понести за собой тяжкие последствия. Хотя, я собираюсь выйти сухим из воды. Но когда-то выбор был сделан, и мне придется отвечать за него. Я сделаю все, чтобы мое прошлое не позволило разрушить настоящее.

Под колеса мимо его автомобиля захрустел гравий. Автоматические ворота распахнулись прежде, чем я подогнал к ним машину. Дом встретил меня звонкой тишиной. С кухни едва доносились шаркающие шаги нашей домоправительницы Марины Александровны. Она мне как бабушка, хотя, этой женщине трудно дать ее-то шестьдесят пять лет. Не припомню, когда она вообще отдыхала, постоянно вся в делах. Порой мне кажется, что бизнесмен не мой отец, а Марина Александровна.

– О, мой мальчик пришел! Ты, наверное, голодный. Подожди немного, я сейчас картошку из духовки достану, – мой живот довольно буркнул в ответ.

Строго зачесанные волосы в большую култышку сейчас немного растрепались, некоторые тонкие прядки торчали в разные стороны, будто маленькие антеннки. В теплых и таких добрых глазах Марины Александровны плескалась забота и нескончаемая радость.

Она уже шустро юркнула на кухню, когда я нашелся, что сказать:

– Марина Александровна, дорогая, мне сейчас некогда. Я безумно хочу позавтракать, ммм, этой картошкой, но у меня дела. Кстати, кто-то дома есть?

С противнем в руках, женщина развернулась ко мне лицом, ее улыбка погасла.

– Да нет никого, разве ты припоминаешь хоть один день, когда дома есть кто-то кроме меня, – грустно ответила она.

– Хорошо, я позавтракаю, только быстро, – ненавижу огорчать людей, тем более Марину Александровну. Женщина довольно улыбнулась, облегченно вздохнула и соскребла с противня запеченную картошку, щедро приспав все это свежим укропом и чесночным соусом.

***

В широком кресле в доме Ярцева, я чувствовал себя более чем неловко. От нервозности суставы пальцев выворачивались наизнанку, а желудок неприятно сводило. В его кабинете пахло табаком, дорогими сигарами, которые он предпочитал курить только тогда, когда устраивал важные встречи по бизнесу. Над столом висела какая-то картина известного художника Франсуа Мартина¹² -девушка, почти обнаженная, сидела на узеньком диване, опираясь на голову убитого тигра.

Этот гад ценитель женской красоты, особенно ихтел. На этом интерес этого мужика к женщинам заканчивался, он относился к ним, как донорам красивого тела, плавных изгибов. Старый, а успевает направо и налево раскидываться ими, сменяя чуть ли не каждый день, хуже платиновой проститутки. Пока в моей голове перебирались кучки сквернословий в его сторону, дверь кабинета открылась.

Эдуард Дмитриевич был не самым приятной личностью. Он сам по себе выглядел отталкивающе, даже мерзко. Мужчина вошел тяжелой, шаркающей походкой. Можно было за километр услышать его затрудненное дыхание. Ярцев довольно тучный человек: овальная голова была почти лысой, даже поблескивала на свету, лишь в некоторых местах виднелись остатки его темных волос; глаза узкие, нос чересчур широкий, а губы всегда сжаты в тонкую линию, он редко улыбался, а если это и происходило, то выглядело не очень дружелюбно. Шеи практически не было видно из-за большого свисающего подбородка.

Он всегда носил огромные тонкие рубашки, темно-синие галстуки и темно-синий, почти черный брючный костюм. Иногда мне кажется, что когда-нибудь они треснут прямо по шву на его животе.

– Ну, я слушаю тебя, – почти задыхаясь, прокряхтел он, плюхаясь в свое кресло.

– Никакой информации нет. Девушка не упоминала никаких денег, я более чем уверен, что она вообще о них не знает, – сохранять хладнокровность было трудно, когда дело касалось отчета о «работе».

– А почему ты так уверен, что она ничего не знает?

Сердце забилось чаще.

– Эта девчонка, вероятно, очень умело притворяется, раз ты до сих пор не можешь ничего найти. Или ты слишком плохой вариант для этой работы, и она тебе не доверяет.

– Вы ошибаетесь, – брякнул я, и тут же пожалел об этом. Брови Ярцева удивленно скользнули кверху. – Я сделал свою работу качественно, как и всегда. Девушка полностью доверяет мне, и она бы уж точно не стала молчать об этом. Я выхожу из игры, потому что здесь абсолютный провал. Нет ничего, с чем можно было бы работать.

Эдуард сложил свои мощные руки в замок на животе и откинулся на спинку кресла. Задумчиво уставился в стол, изредка приподнимая глаза на меня. Мои внутренности сделали повторное сальто, когда мужчина, улыбаясь, прикусил тонкую нижнюю губу. Я был полностью сосредоточен, пытаясь не выдавать зловонного волнения. Виски уже болели от напряжения, а в голове в сотый раз проигрывался новый сценарий моего медленного убийства.

– Ну что ж, пожалуй, я согласен с тобой. Хотя, у меня есть свое мнение на этот счет, но я считаю тебя профессионалом своего дела, и поэтому готов прислушаться. На этом твоя работа окончена, аванс поступит на твой счет в течение нескольких часов. Мне было приятно с тобой работать, – Ярцев с трудом поднялся на ноги, протянув над столом раскрытую влажную от пота ладонь.

Как можно бесстрастнее я пожал его руку, кивнул на прощание, и поспешил покинуть кабинет этого человека. От него исходила странная энергетика –одновременно мне хотелось выть от страха, ерзать от волнения и крушить все на своем пути от возбуждения. Все оказалось намного проще, но это наоборот настораживало. Этот человек слишком быстро отпустил меня, не устанавливая собственных правил. Сейчас мне уже не хотелось думать о последствиях, самое главное – это добраться до Аси, и убедиться, что с ней все хорошо. Мне удалось успокоиться лишь после того, как дверь моего «Лексуса» плавно закрылась, а когда пять километров дороги остались позади, я смог облегченно вздохнуть.