Читать книгу: «Сломленные крылья души», страница 13

Глава 27

Правда – это бомба, которая убивает двоих: того, в кого ее бросили, и того, кто ее бросил.

Ф. Партюрье

Он выглядел совершенно здоровым. На щеке была небольшая ссадина, но и та меркла на фоне всего происходящего. Если раньше в его глазах горел адский огонек, в который я так отчаянно влюбилась, теперь там поселилась вина и нарастающая тревога. Хватаясь ногтями за бетонную стену, я поднялась на ноги. – Не сомневался в том, что я прав. Не могу не похвастаться, что я редко промахиваюсь, – противный голос разрезал тишину и эхом отразился от стен. Волоски на затылке встали дыбом. Я обняла себя крепче, уставившись на мужчину. – Итак, наверное, мне нужно все-таки обрисовать ситуацию. Михаил, – он дал команду громиле, и тот двинулся в мою сторону.

Этот парень был гораздо больше меня. Да он был огромным! Он встал чуть дальше меня, сложив руки перед собой в замок.

– Уважаемая, я надеялся, что все пройдет в более приятной обстановке, но ряд некоторых событий заставил меня пойти на крайние меры. Ваш покойный отец прямо перед своей смертью одолжил у меня некоторую сумму, и обязался ее вернуть. В связи со смертью, он не может этого сделать, поэтому автоматически данное бремя возлагается на вас – единственную выжившую.

Картинка потихоньку начинала складываться у меня в голове. Это тот самый партнер отца, к которому мы ездили все вместе. Я не знала его имени, и как он выглядел, поэтому сейчас находилась в полном замешательстве. Этот мерзкий и гадкий человек оказался тем еще скользким гадом. А отец надеялся на взаимную самоотдачу, жаль, что сейчас его нет рядом, и он не видит, с кем когда-то связался.

– Меня все это довольно печалит, ведь я не собирался делать вам ничего плохого.

– Тогда какого хрена, я здесь делаю? Если вы хотите поиметь с меня денег, то зря стараетесь. Я не знаю, где эти драные деньги! И если это все, то выпустите меня уже отсюда!

Тоненькие губы растянулись в улыбке. Мужчина потоптался на месте, затем сунул свои руки в карманы и посмотрел на меня:

– Дело в том, что я не особо верю. Тем более, мне тут недавно донесли одну новость. Оказывается, ты не круглая сирота, моя дорогая, – меня передернуло. Я откровенно пялилась на него, пытаясь вникнуть в его «логичную логику».

– Новицкая Владлена Игоревна твоя бабушка, как выяснилось ранее, довольно обеспеченная женщина. Хоть ты и не знаешь, где сейчас находятся мои деньги, я по-прежнему остаюсь в плюсе от этой ситуации. Владлена Игоревна обязательно принесет мне выкуп за тебя. Я уверен, что ты хочешь знать почему. Ведь я прав? – Я с трудом сглотнула и продолжила слушать, переступив с ноги на ногу. – Она сделает это из-за чувства вины перед тобой и твоей матерью. Этого достаточно. Ты будешь ей благодарна, скорее всего, примешь ее, как родную, и всем будет от этого только хорошо.

Я находилась на грани срыва и полнейшего смятения. Мысли путались, собираясь в огромный клубок, и давили на виски, от чего те еще сильнее заныли. Я сделала несколько шагов вперед, чтобы быть чуть ближе к Богдану. Он по-прежнему молчал, на лице ходили желваки, а брови совсем склонились к переносице.

– А вот этого, дорогая, не стоит делать. Я забыл уточнить маленькую деталь, – Ярцев (я вспомнила фамилию, которую называл отец, когда мы поехали за деньгами) вытащил из-под пиджака пистолет и направил его на Богдана. Я вздрогнула и осталась на месте, стараясь не провоцировать его.

– Я же не представил тебе того, кто так любезно поделился со мной этой информацией. Не сомневаюсь, что тебе не терпится услышать кто это, – он мерзко улыбнулся, ткнул дулом в бок Богдана, подталкивая чуть вперед. – Наверное, мне стоит сожалеть. После смерти твоего отца мне пришлось нанять человека, который смог бы раздобыть мне информацию о тебе и о местонахождении моих денег. Я хорошенько поразмыслил и на ум мне пришел только один человек. Богдан Любимов.

Имя любимого человека эхом отразилось от стен помещения, облетело каждого и снова вернулось ко мне. Я не почувствовала ничего. Обычно, люди могут описать это состояние тем, что их предали, разбили сердце, даже вонзили в спину нож, но я не чувствую ничего. По-прежнему находясь там, прямо напротив его, я смотрела на него, пытаясь поверить словам Ярцева.

– Можешь не сомневаться в моих словах сколько угодно. На протяжении нескольких месяцев этот человек доносил мне о тебе все. Я рад и горжусь тем, что он сумел втереться в доверие, но данная тонкость не приносила нужных результатов, лишь осложнила мне жизнь. Парень попытался соскочить с дела, потому что влюбился в свою клиентку. Какая ирония. Хищник влюбился в свою жертву, и сделал все, чтобы его возлюбленную никто не тронул.

Ядовитая злость на саму себя закипала в венах. Отвращение к этому придурку лишь усилилось. Поверить не могу, что из-за поганых денег можно выкинуть такое.

– Умно с твоей стороны, Богдан, но и глупо. Не думаешь же, ты, что я отпустил бы тебя так просто, оставаясь при этом ни с чем? Ты умный мальчик, чего не могу сказать о твоем отце.

– Отпусти его, женщина принесет за меня выкуп, и ты получишь свои деньги, – размеренно тихо, расставив акценты на деньгах, прошипела я.

Вспоминать имя этой женщины, которая назвала себя моей бабушкой, не было времени. Прямо сейчас на человека, который мне больше, чем не безразличен, направлено оружие. И ели этот мудак законченный псих, то его палец вот-вот нажмет на курок.

– Деточка, моя дорогая, выкуп мне принесут за тебя, моя сладкая. А вот он, жаль, конечно, парень был предан своей работе, но, увы, – рука взмыла в воздух, и дуло коснулось виска Богдана. – Все кончается не как в сказке, кто-то должен быть похвален посмертно. Тем более, кто как ни он, понесет ответственность за проступки его отца.

– Причем тут его отец?! – Взвизгнула я. Внутри все дрожало от страха. Руки вместе с ногами тряслись так, что мне едва удавалось держаться.

– Ах, точно, совсем запамятовал осведомить вас обоих. Евгений Трофимович Любимов, отец Богдана, очень даже причем. Помнишь ту аварию, которая лишила тебя семьи? – Мне не зачем помнить, это событие давно выжжено у меня в голове. Я помню все. Каждую деталь, весь тот ужас, который пришлось испытать. – В вас влетела машина. Я человек не особо известный, но связи в этом городе у меня есть. Навести несколько справок, спросить у нужных людей не составило огромного труда. Дорогуша, отец Богдана в тот вечер был за рулем того автомобиля. Можно списать данный факт на неосторожность, но тогда Евгений Трофимович был под действием алкогольного опьянения и ряда успокоительных средств. Смертельный коктейль, ничего не скажешь. До сих пор удивляюсь, как ему вообще удалось выжить.

– Ты че несешь? Совсем из ума выжил? – Богдан дернулся вперед ко мне. – Мой отец был в тот вечер дома! Так хочется от меня избавиться, что придумал весь этот бред? Так убей меня! Может, легче станет. Убей! Или духу не хватит?

Он развернулся к Ярцеву лицом, подставив лоб под огонь.

– Нет! – Мой крик будто сдернул чеку, и сейчас любое неосторожное движение будет стоить нам всем жизни.

– Я люблю тебя. Прости, я не знал, что мой отец способен на такое. Если это действительно, правда, что он сказал, то мне жаль. Береги себя, держись поближе к Илье. Он-то точно сможет сберечь тебя и сделать по-настоящему счастливой, – он тихо и быстро шептал дрожащим голосом, пока в моих глазах все расплывалось и мутнело от подступивших слез.

– Ну же! Стреляй! – Приказал Богдан, срываясь на крик.

Ярцев гадко улыбнулся. Посмотрел на меня из-за спины Богдана, будто показывая, что его кишка не так тонка, как кажется. Театрально вздохнул, кивнул громиле и спустил курок.

Раздался выстрел.

Меня оглушило.

Не столько от шума раздавшегося выстрела, сколько от собственного крика. Картинка плыла перед моими глазами, пока я медленно опадала на холодный каменный пол, хватаясь за волосы.

– Какая жалость, хороший парень был, – едко расхохотавшись, надменно прокаркал убийца.

Не знаю, что заставило меня собрать все силы в кулак, подняться и кинуться вперед, на гада. Моя ладонь почти со звоном ударилась об одну из его жирных щек. Сзади меня крепко схватили руки громилы. Он приподнял меня в воздух, оттаскивая дальше от своего босса. Я пыталась кусаться, бить его ногами, чтобы отпустил меня, но он был просто терминатором.

Мои силы потихоньку кончались, слезы больше не желали течь. Щеки сводило от высохшей соленой влаги, а голос охрип еще сильнее. Громила поставил меня на место, придерживая рукой, когда я наконец-то перестала брыкаться и просто безвольно повисла у него в руках. Конечности едва ли ощущались, все превратилось в вату. Обессилев, я уткнулась в его грудь, тихонько хныкая, как маленький ребенок.

Сознание почти окончательно помутилось. Я опала на пол, едва успев ухватиться за низ футболки громилы. Вокруг меня образовалась темнота. Дрожащий шепот, его признание в чувствах крутилось на повторе, пока я была в отключке. Кажется, я парила, но стремилась не вверх, а вниз. Со свистом рассекая воздух, я неслась в темную, как дно океана, пропасть.

Мне вновь сломили крылья.

Пока мое тело подало вниз, я всеми силами пыталась взмыть вверх. Сознание боролось за свое существование, хотело дальше жить, независимо от того, что тело давно отчаялось, и было готово сгинуть в бездне. Я цеплялась за яркие и дорогие для меня воспоминания. Каждое из них было своеобразной ступенькой. Все вместе они выстроили лестницу.

Шаг за шагом. День за днем, я шла до тех пор, пока не коснулась самого сокровенного. Сглатывая всю горечь, мне удалось переступить эту ступеньку и оказаться на самом верху. Я очнулась.

– Сеня, ты слышишь меня? Ты не ранена?

– Просто возьми ее и пошли отсюда. Антон со всем здесь разберется без нас.

Гул голосов смешался воедино. Я слышала всех, кого хотелось, но это было не так важно. Самый желанный голос звучал лишь эхом в моей голове, вживую, вновь, как вчера или месяц назад мне его не услышать больше никогда. Меня вновь кто-то подхватил на руки, накрыв сверху чем-то теплым. Я изо всех сил старалась открыть глаза, но веки были такими тяжелыми. И вновь передо мной темнота.

***

– Она без сознания уже несколько часов, – обеспокоенно бубнил чей-то голос. Кажется, я знаю, кто это и кому принадлежит это свойственное беспокойство и тревога.

– Прекрати мельтешить перед глазами, у нее сильный шок. Господи, сядь уже! Имей терпение, она скоро придет в себя, – рявкнул женский голос. Его-то я ни с чем не перепутаю. Вероника рядом, как и всегда.

– Не рычи на меня! Ты не видела, в каком состоянии я забрал ее оттуда!

– Ребята, давайте не будем шуметь, Арсении нужен сейчас покой, – с противоположной стороны умиротворенно попросил еще один женский голос.

Если бы голос прозвучал на пару тонов повыше, то я без колебания крикнула Мама. Но женщина говорила ниже, чем моя мать. Поэтому, у меня не оставалось сомнений в том, что эта та самая, которая должна была заплатить выкуп за меня тому ублюдку.

– Если вы думаете, что я ничего не слышу, то чертовски ошибаетесь, – мне едва удавалось шевелить губами, они так пересохли и прилипли друг к другу, что некоторые слова просто сжевались. – Лучше дайте мне воды.

Протерев хорошенько глаза, я открыла их и сильно зажмурилась от яркого света. В руку мне просунули стакан. Я осушила его залпом.

– Долго же ты была в отключке, – с ухмылкой сказал Кирилл.

– И я тебя рада видеть, дружок! – С сарказмом ответила я.

– Прекрати, сейчас вовсе не время для смеха, – одернула его Рони.

– Почему же, как раз самое время, не представляешь, как было скучно и утомительно киснуть в бессознательном состоянии, – мои ожидания, что хоть кто-нибудь засмеется, или хотя бы улыбнется, были не оправданы. Наоборот, на меня посмотрели как на больную с обостренным рецидивом.

Я отдала стакан Рони и огляделась вокруг. Тут были все, кроме бабули. Антон сидел в кресле напротив меня. Он тихонько улыбнулся мне и вскинул два пальца в воздух, приветствуя. Кирилл стоял рядом с подругой, обнимая ее за талию. Развернувшись в пол оборота, я увидела женщину, которой принадлежал тот голос. И действительно, они очень похожи с мамой. Она наткнулась на мой взгляд и вымученно улыбнулась. Женщина с усердием теребила края своей длинной юбки карандаш, расправляя неровности.

– Если ты не хочешь, чтобы я находилась здесь, то я уйду, – никогда мне не приходилось слышать столько отчаяния и грусти в чьих-то словах. Разве, что один раз.

– Спасибо, вам. Нет, я совсем не против, что вы здесь.

Я заново взглянула на ситуацию под другим углом, и удивилась, как раньше не замечала очевидного сходства. Она даже сидела так же, как мама.

– А я? Может, мне уйти?

Я мотнула головой в сторону. Во весь свой громадный рост, чуть поодаль стоял Илья. Тепло прилило к телу, к каждой частичке моего сознания. Неуклюже выбираясь из кучи одеял, я успела несколько раз споткнуться о вещи, пока бежала к другу. С разбега я прыгнула к нему в объятия, хватаясь за шею. Илья вовремя сообразил и подхватил меня руками, прижав к себе.

Я вновь почувствовала себя в безопасности. Крепко хватаясь за него, я глубоко вдохнула знакомый парфюм и растворилась в нежности момента. Глаза вновь наполнились слезами. Я уже устала плакать, но мои щеки еще быстрее увлажнялись лишь о мысли, что сейчас меня обнимает и прижимает к себе крепко-крепко человек, испытывающий ко мне всю гамму возможных чувств.

– Так, это да или нет?

– Прекрати, ты знаешь, что это означает, – шмыгая носом, пробубнила я в его грудь.

– Хорошо, – Илья рассмеялся своим глубоким и искренним смехом. Грудная клетка почти разрывалась от его смешков. А сердце билось так ровно и ритмично, несмотря ни на что. – Кажется, мы это уже проходили. Ты опять слюнявишь мою футболку. Ну-ка, посмотри на меня, обезьянка, – как сильно бы мне не хотелось его убить, я испытывала к нему слишком глубокие чувства.

– Я ее не слюнявила, всего-то мокрое пятнышко.

– Соленое мокрое пятнышко, – подкинув меня чуть выше, Илья крепче прижал к себе мои бедра. Пальцем левой руки заботливо смахнул скатывающуюся слезинку по моей щеке.

– Спасибо, что рядом, – почти хныкая, провыла я, вновь утыкаясь в его футболку.

***

После похорон прошло несколько дней. В жизни вновь появилась повседневная ничем не сглаженная рутина. Вновь школа, работа, друзья и дом. Пару раз мы собирались у меня дома и смотрели фильмы. Ребята чувствовали, что мне нужна поддержка, и они были рядом. Смерть Богдана почти не обсуждалась, лишь изредка его имя проскальзывало в разговорах. Я тепло улыбалась, будто ничего смертельного не произошло, и старалась поскорее перевести тему. Все же рана от потери еще совсем свежая. У меня не было возможности с ним попрощаться, потому что хоронили в закрытом гробу. Для этого не было никаких оснований, но меня никто не спрашивал. Особенно в первый день после случившегося, я чувствовала себя одинокой и подавленной.

Еще один факт, который поверг меня в шок это то, что во время захоронения не было его родственников. Присутствовал самый узкий круг его знакомых и мы все. Странно, учитывая то, что Богдан не был похож на человека, который имеет мало друзей.

Удивительно, но буквально вчера на этой кухне, я по душам болтала со своей бабушкой. Владлена Игоревна рассказывала все, что помнила из детства моей матери. Она оказалась очень даже милой и заботливой. Наконец-то я смогла узнать все, что происходило после моей отключки в том подвале. Я почти ликовала, когда мне сообщили, что этот тип не получил ни копейки. Вместе с выкупом мои близкие друзья и Владлена Игоревна привезли с собой наряд сотрудников полиции. Было странно слышать, что меня нашел именно Кирилл. Но она объяснила все тем, что у него есть кое-какие знакомые, которые с легкостью пробили мое местоположение по номеру телефона Богдана.

Холодность и отстраненность присутствовали на протяжении всего разговора, иногда возникали неловкие паузы, но, ни одна из нас не была этим расстроена. Мы еще чужие друг другу люди. Понадобится какое-то количество времени, чтобы узнать друг друга лучше.

Я прибиралась в доме, чтобы прогнать тоску прочь, и хоть как-то занять свои мысли чем-то полезным. Музыку я специально сделала чуть громче. Даже подпевала, когда попадались классные песни. Двигаясь в такт ритму, я буквально порхала по кухне с тряпкой в руках. Все блестело до неузнаваемости, мама бы гордилась мной.

В дверь позвонили, когда я вытирала руки полотенцем, полностью закончив всю уборку.

– Сейчас, подождите минуту, – крикнула я, на ходу поправляя свой неряшливый хвост и испачканную майку.

Это был Кирилл:

– Привет, хорошо выглядишь. Ты сейчас занята?

Кир зачесал пятерней волосы назад, почесал локоть и улыбнулся мне, пару раз сменив позу. Ничего не менялось, этот парень был всегда при параде. Он выглядел свежим, отдохнувшим и в хорошем настроении.

– Привет, комплименты ты делать не умеешь, я знаю, что выгляжу как бомж. Сейчас уже не занята, – на самом деле все наоборот. Он умеет красиво говорить, но сейчас просто не может подобрать правильные слова. Всем сейчас трудно, когда дело касается меня.

– Обидно, – саркастично ответил он, закусывая нижнюю, слегка полноватую, губу. – На самом деле видок у тебя потрепанный. Раз ты свободна, то у меня есть для тебя кое-что.

Кир прошел в дом, по пути доставая что-то из заднего кармана джинсов.Сегодня на нем была синяя джинсовка. Сочетание синего, почти голубого, и черного цветов этого парня не делало смешным, наоборот все это гармонично смотрелось на нем.Я поплелась вслед за ним, защелкнув дверь на замок.

– Вот, прочти это, – он протянул мне сложенный лист бумаги, устроившись на моем диване.

Мои ладошки немного увлажнились. Я будто спрашивая разрешения, взглянула на друга. Он одобрительно кивнул, указывая на записку, и поспешил занять себя чем-нибудь, пока не стух от скукоты. Как можно аккуратнее я развернула лист бумаги, безмолвно уставившись на знакомый почерк.

«Ася, если ты читаешь это, значит, случилось то, чего я опасался и боялся больше всего. Мне даже не хочется верить в то, что сейчас ты ненавидишь меня больше жизни. Возможно, тебе уже поведали правду, но ты не слышала ее от меня. Да, черт возьми! Я работал на одного поганого человека, который мне должен был заплатить после того, как я выполню свою работу.

Самый первый раз, когда мне пришлось с тобой столкнуться, это был клуб. Я увидел тебя в центре, у того шеста, когда ты танцевала в стельку пьяная. Именно тогда я понял, что это задание будет провальным, в голове просто что-то щелкнуло. Но прекратить это было сложно. Когда, я увидел, как на тебя смотрел Ковалевский, который чуть не расквасил мне лицо, то осознал: любовный треугольник мне обеспечен. Господи, ты просто не представляешь, как меня тогда это взбесило. Ты, наверное, думаешь, что я мог отказаться от всего этого. Но, тогда бы у меня не было предлога видеться с тобой, находиться там, где ты, ощущать на себе твои взволнованные взгляды. Каждая наша встреча толкала меня на безумства.

Еще никогда ранее я не был так зависим от девушки. Ты перевернула мое сознание с ног на голову. Представить себе не могу, как я сейчас выгляжу жалко. Возможно, это последнее, что мне удастся тебе сказать. Но перед тем как я окончательно попрощаюсь с тобой, я хочу сказать кое-что еще. Ты всегда была моим маленьким ангелом хранителем. Моей маленькой девочкой, которая тащилась от сладкого, дрожала от моих прикосновений… Больно осознавать, что я больше не услышу от тебя эти три слова. Когда ты ответила мне взаимностью, даже после моей фиговой выходки, я был готов целовать землю и послать все к чертям. В этот же день я порвал с Ярцевым. Он отпустил меня слишком легко, даже перевел аванс. Эти деньги мне были не нужны, я сделал благотворительный взнос везде, где это было возможно сделать, оставаясь неизвестным. И знаешь, я боялся, что этот день наступит, когда мне придется сказать тебе – прощай, но теперь уже навсегда.

Не вини никого, в том числе себя. Я поступил так, как поступил. Мой выбор сделан. Сейчас я навсегда уйду из твоей жизни, но это не повод грустить. Кир был в курсе всего, что я делал и как, но это не должно повлиять на вашу дружбу. Наоборот, именно он был всегда хорошим мальчиком, который не раз предупреждал меня, что добром это не кончится. Доверься ему, он защитит тебя и всегда будет рядом. Я хочу, чтобы ты была счастлива, поэтому желаю того, чтобы ты пересмотрела все, что чувствуешь и обратила внимание на Илью. Этот парень оказался лучше, чем мне казалось. Пообещай мне, что не будешь делать глупостей и послушаешь меня. Это единственное, чего я прошу. Не забывай меня, ведь я тебя тоже не забуду. Я люблю тебя, Ася, моя маленькая девочка.

Богдан»

– Я обещаю, – со слезами на глазах провыла я, прижимая к сердцу письмо. Соленая влага крупными каплями скатывалась по моим щекам, пока я сидела в обнимку с Кириллом, уткнувшись носом в его плечо. Он тихонько поглаживал мои волосы и ждал, пока мои рыдания утихнут совсем.