Читать книгу: «Сломленные крылья души», страница 10

Глава 22

Мудрый друг не бросит друга, несмотря на все лишения.

Шота Руставели

Ровно в шесть утра, нарушая мой четырех часовой сон, раздается противный звук будильника. Не знаю, что еще может быть хуже, чем трель этой давно заржавевшей техники. Я, конечно, люблю красивые, раритетные вещи, но сейчас мои руки чесались, намереваясь смахнуть с тумбочки гудящую коробку с часами.

Пришлось откинуть одеяло в сторону, и выползти из нагретой постельки. Шоколадка спала на самом краешке кровати, свернувшись клубочком, закрывая свой крохотный носик. Если верить бабушкиным приметам, то это явно к холоду. Меня быстро передернуло от одной мысли об этом. Не особо я рада зиме, мне больше по душе весенняя и летняя погода: легкий зной, стайки комариков и бесконечное тепло. Никакой лишней одежды, в которой я всегда смотрелась, как большая неуклюжая медведица. Прогноз погоды радовал, самая большая температура ожидалась не более минус шести градусов. Лениво потянувшись, я побрела в ванну. За завтраком, когда я разбирала ненужный спам на почте, то наткнулась на одно сообщение от Богдана:

" Доброе утро, как спалось? Готова к вечеру?"

Улыбаясь про себя, я незамедлительно напечатала ответ. Сердечко сделало небольшой кульбит, немного дернулось и учащенно забилось в груди.

" Оно не слишком доброе, уж поверь, я знаю, о чем говорю. Спалось еще хуже, всю ночь в голове прокручивала танцевальную связку. К вечеру готова, но волнуюсь. А как твое доброе утро?"

Что-либо упоминать о вчерашнем инциденте и моих переживаниях было излишним. Нервы так сильно изношены, что любые перепады настроения могут изрядно навредить моему душевному состоянию. Волнение перед своей первой рабочей сменой не покидало меня всю ночь. Мысли путались и смешивались воедино. Еще эта женщина внесла раздор в мою жизнь, и я пока не осознаю насколько все плохо или хорошо.

Я отложила телефон в сторону, чтобы доесть яичницу и закончить с чисткой неинтересной рекламы в моем электронном ящике. Ну кто еще заказывает, и вообще занимается косметикой?! Мы живем в двадцать первом веке, существует тысяча, если не больше сайтов, где ту же самую палетку теней можно заказать чуть не бесплатно. Шоколадка тем временем терлась об мои ноги, требуя внимания и своего завтрака. Кажется, в холодильнике завалялась чищеное филе путассу. Кошка с довольным урчанием уткнулась в свою миску, поглощая рыбу.

Я даже вздрогнула, когда телефон издал булькающий звук, экран загорелся, оповещая о входящем сообщении.

"Согласен, не совсем оно и доброе, но не так уж все плохо. Я уверен, что волноваться не нужно, все пройдет на лучшем уровне".

Пока он даже не намекнул о случившемся, это немного успокаивает. Я облегченно вздохнула и сразу же напечатала ответ:

"Тебе легко сказать, не ты же выйдешь в этом костюме". 

Ответ пришел мгновенно:

"О чем ты говоришь? Какой костюм? Я надеюсь, что все будет прикрыто по максимуму?!"

Вау. Вот это да, слишком бурная реакция. Мы поцеловались парочку раз, не считая той ночи. При упоминании о случившимся щеки вспыхнули. По коже пробежала стайка мурашек, в животе разлилось приятное тепло. Настроение сменилось с положения «относительно волнительное» на « слишком игривое».

«Раз тебя так одолевает любопытство, то тебе следует увидеть его лично. Не забудь, что вход за сцену воспрещен, придется тебе наблюдать за шоу исключительно из зала».

«Хитрая, однако. Не стоит заблуждаться, Гузель моя знакомая. И я уверен, что она не откажет старому другу в одолжении».

Если бы я ответила на это, то наша перебранка продолжалась бы до бесконечности, а у меня еще учеба. День не слишком загружен, всего две физкультуры, английский и литература. Поэтому я проигнорировала сообщение, оставив его всего лишь прочитанным.

Погода оказалась более чем мерзопакостной. Сырой снег прилипал ко всему, что движется. Мне пришлось скрыть свои уложенные волосы под капюшон пуховика, который мне посчастливилось найти на последней полке в шкафу. Иногда даже казалось, что мелкий дождь пробивается сквозь снег, еще больше раздражая прохожих. Каждый встречный был чем-то недоволен. Мужчина, примерно лет сорока, ступил в образовавшуюся лужу, его замшевый ботинок вмиг вымок. От него несло легким перегаром, но на вид так и не скажешь, что балуется спиртным. А вот девушка, идущая на встречу плевалась бранью хлеще, чем самый заядлый алкаш. Стряхивая мокрые снежинки со своего, как по мне дорого, пальто, озиралась по сторонам и упоминала что-то о синоптиках. Я лишь искренне улыбнулась и поспешила в школу.

Учебный процесс немного утомил своей долготой и занудством, но дела начали принимать другой оборот, когда на уроке физкультуры нас попросили остаться после уроков и поболеть за нашу команду по баскетболу. Все охотно согласились, все дело в халявных оценках, и я решила остаться. Все-таки когда-то я обещала Илье придти на игру и морально поддержать их команду. Несмотря на всю эту происходящую ерунду с нашей дружбой, я не могла не выполнить свое обещание.

Сразу же после литературы я поспешила в спортзал, по пути заскакивая в мужскую раздевалку, чтобы пожелать парням удачи. Глубоко вдохнув, я резко дернула на себя дверь и ввалилась в улей сплошного тестостерона. Парни разгуливали взад и вперед, кто-то практический голый, а кто-то уже в форме. Немного одернув свою юбку карандаш на парочку миллиметров пониже, я наткнулась взглядом на Андрея, он как раз надевал майку со своим номером.

– Эй, – врываясь своим негромким голосом в гулкий шум, прокричала я.

– А, Сения, – только Андрей так меня называл, просто во время нашего знакомства он не правильно расслышал мое имя, теперь это уже звучало на постоянной основе. Я привыкла.

– Удачно же тебя занесло, не боишься в таком наряде разгуливать в мужской раздевалке?

На его губах играла вполне искренняя улыбка, приправленная щепоткой очередной пошлости. Я закусила нижнюю губу и внимательно осмотрела себя с головы до ног. Полупрозрачная блузка открывала вид на нюдовый кружевной лиф, черная юбка карандаш плотно сидела на бедрах. Вроде бы все было на месте, ничего не задралось.

– Дуреха, хватит себя уже разглядывать, а то голова отвалится, позже успеешь налюбоваться. Ты что-то хотела? Или может, искала кого-то?

– Ах, да! Тебя и искала. – Прозвучало довольно странно, поэтому я поспешила исправиться. – Ну, не то что бы тебя, господи! Я просто искала знакомое лицо, чтобы пожелать вам ребята удачи.

Ненавижу себя за то, что ввожу иногда людей в заблуждение. Андрей еще шире улыбнулся, продемонстрировал свой фирменный поклон и ущипнул меня за попу.

– Ты чего руки распускаешь? – Взвизгнула я.

– Прости, не удержался, – в знак своей капитуляции он поднял руки ладонями вверх. – Уж очень хотелось удостовериться, что она настоящая, – потирая затылок, Андрей негромко хохотнул. – Ты же сделала уже ставки на нас?

Я удивленно посмотрела на него, брови по инерции взлетели вверх.

– Никто мне не говорил, что на игру делают ставки.

– Жаль, очень жаль. Но ты все еще можешь успеть. Помнишь брата Яра?

Я кивнула. Этот парень еще больше Андрея, весь в мышцах. Уже не помню, когда последний раз его видела. Наверное, в классе восьмом, но уже столько времени прошло. Нисколько не удивлюсь, если этот парень стал еще в десяток раз больше.

– Вот и отлично, он принимает сегодня ставки. Ты же не сомневаешься в нас?

– Обижаешь, никогда! Уверена, что тех ребят вы порвете, все-таки те вроде бы новички в этом деле. Ставлю тысячу на вас, не подведите ребятки, – лукаво улыбнувшись, я крутанулась на месте и поспешила на выход.

Напоследок, когда рука уже коснулась ручки двери, среди гула мужских голосов, я успела расслышать это:

– Романова, а зад у тебя убойный.

Покрываясь багровыми пятнами, я пулей вылетела оттуда, хватаясь за дико бьющееся сердце. Мне удалось отыскать того парня, брата Яра, так его называли друзья, и сделать первую в своей жизни ставку на спортивную игру. Он оказался куда больше, чем я его помнила. Целая гора мышц! Серая футболка едва выдерживала напор огромных бицепсов. Казалось, что в любой момент легкая ткань могла треснуть по швам и опасть к моим ногам. Гормоны точно взбесились, пока я представляла себе эту картинку в голове.

–Я Виктор, – угловатый подбородок, острые скулы и практически прямые брови придавали ему враждебности, чуточку опасности. Я немного поежилась от его имени. В памяти всплыл неприятный случай, после которого я отходила несколько дней.

Вены будто набухли на его руках, стоило едва коснуться острым лезвием одной из них, и кровь фонтаном бы пульсировала из ранки. Серые, цвета стали, глаза внимательно смотрели на мое лицо сверху вниз, дожидаясь, пока я представлюсь.

– Прости, задумалась.

Ври себе больше, ты же глазами его поедала!

– Я Арсения. Андрей сказал, что ты принимаешь ставки.

– Да, – коротко пробубнил он. Не такой уж он и доброжелательный. Наверное, излишняя мышечная масса заменила собой все чувства и самовыражение, что должны быть в нормальном человеке. – На кого будешь ставить? – Этим же тоном спросил он, немного приподнимая левую бровь.

– На наших, тысячи хватит?

Складывая купюру пополам, я просунула ее между нами как можно незаметнее.

– Арсения?!

Глубокий голос, доносившийся где-то поблизости, всколыхнул рой бабочек в моем животе. Я быстро сунула деньги этому парню, довольно улыбнулась и развернулась в другую сторону, чтобы найти Богдана. Сегодня он выглядел максимально по пацански: на узких бедрах сидели облегающие черные спортивные штаны, а сверху обычная белая футболка, на плечах лежала толстовка. Он протискивался сквозь толпившихся подростков, расталкивая их в разные стороны.

– Кто этот тип? Он что-то сделал тебе?

Его волосы были взъерошены, будто он только что проснулся, ну или попал в ураган, а черные глаза блестели беспокойством. Ревнует?

– Во-первых, успокойся, прекрати этот цирк, во-вторых, глупо ревновать меня к нему, я всего лишь сделала ставку на ребят. Стоп! А какого черта ты забыл в моей школе? – Эта влюбленность настолько расплавила мне мозги, что я не сразу поняла, почему он здесь.

– Шутишь? Трудно не ревновать тебя. Все эти парни только и думают об одном, за тобой нужен глаз да глаз, – Богдан вытянул свои длинные руки и сгреб меня в свои объятия. Я чувствовала, как стучит его сердце и как часто вздымается его грудь от тяжелого дыхания. Легкий аромат его одеколона ударил мне в нос.

– Я задала тебе вопрос и намерена получить на него ответ.

Виктор уже поспешил скрыться в толпе, как только Богдан подобрался ко мне ближе. Наверное, испугался. Ну, или просто не захотел проблем, более чем похоже на правду.

– Тебя захотел увидеть.

– Что-то мне подсказывает, что я не говорила тебе об игре, тем более о том, что я здесь собираюсь быть.

– А я никогда и не говорил, что играю честно, -Богдан запустил в мои собранные в пучок волосы свою пятерню и хорошенько встряхнул их. Теперь уж точно на голове образовалось гнездо. Или прическа в стиле – ля, я упала с сеновала.

Я промычала:

– Господи, скажи спасибо, что сегодня я добрая и в хорошем настроении, иначе ты бы остался без пальцев. Если конечно тебе повезло бы, а так могу че нибудь и похуже выкинуть.

– Какая злюка.

Парень наклонился чуточку ниже, прямо к моим губам и легонько чмокнул, в самый верхний уголок. От прикосновения приятно покалывало. В ответ я приподнялась на носочки, а это было сделать не так легко – Богдан выше меня на целую голову, – и так же легонько поцеловала в скулу. Единственное, до чего смогла дотянуться.

По дороге в зал, где будет проходить игра, я наткнулась на Рони. Ее красные волосы, разметавшиеся по лицу и плечам, виднелись издалека. Солнечные веснушки на ее щеках виднелись чуточку больше, чем прежде. Она широко улыбнулась, когда заметила, что я не одна. Девушка волокла за локоть своего парня. По кислому выражению лица Кира можно утверждать, что подруге долго и, возможно, не без последствий, пришлось уговаривать друга. Я искренне улыбнулась. Мы обменялись парочкой слов, обнялись и каждый пошел на свое место, чтобы насладиться предстоящим матчем.

Игра была в самом разгаре. Четвертый период почти подходил к концу, команды уже успели поменяться кольцами между вторым и третьим периодом, так что теперь наше кольцо находилось чуть ближе к нам. Наши с легкостью забивали в кольцо противника, иногда не самым честным образом, получая фолы, но ребята хотя бы умели играть, в отличие от соперников. Молодой парнишка получил пас от своего же командира и стоял в полной растерянности, кажется, никто не объяснил ему, что нужно делать с мячом, если он по счастливой случайности попал к тебе в руки. Ведущий игрок приказал ему отдать пас и свалить с площадки на защиту своего кольца. Бедный парень обливался потом и покрывался багровыми пятнами, пока бежал на свою позицию. Поразительно, что хотя бы он знает, где должен стоять.

Мои руки то и дело сжимались в кулаки от тупости команды соперников. Такая игра веселила всех, но меня в большей степени раздражала. Какого черта их выпустили на игру, если они ровным счетом не понимают ничего?! Замечая мою открытую нервозность, Богдан едва мог сдерживаться, посмеиваясь над моей бурной реакцией.

– Что? – С нажимом спросила я.

– Ты так реагируешь на процесс игры, что иногда мне кажется, будто я встречаюсь с профессиональной баскетболисткой, ну или заядлой болельщицей. Если честно, то я не особо люблю спортивные игры, но ради тебя и твоей реакции готов потерпеть, – с трудом отрывая взгляд от игры, я уставилась на парня. Мне же не послышалось? Он сказал, что встречается со мной? Нет, у меня, наверное, галюники.

Оставив услышанное при себе, я отвернулась обратно в сторону баскетбольной площадки:

– Я не особо смыслю в этом виде спорта, но все-таки не глупая и кое-что понимаю. Не знаю как тебя, но нас в школе хорошенько подучили, что и как там делается. Если бы не авария, то была велика вероятность моего участия за школу в женской команде.

Глубоко вдохнув пару раз, я обмахнула себя ладонью. В зале было слишком жарко и очень душно. Если бы на мне сегодня была толстовка, то я бы точно сейчас обливалась потом.

Мяч был у наших ребят. Оставались считанные секунды до окончания игры. Номер пять с легкостью обходил соперников, уклоняясь от блоков. Когда он достиг трехочковой линии⁸, то сделал остановку прыжком и с максимальной точностью закинул мяч прямо в кольцо, тем самым объявляя поражение другой команде. Зал с шумом взорвался громким свистом и диким ором с трибун. Я подскочила с места, на лету хватая слетевшую с колен сумку. Победа! Отовсюду слышались победные кличи, визг девушек из группы поддержки. Голоса сливались воедино, становясь не более чем фоновым шумом.

Наши ребята подлетели к игроку. Обнимаясь и одновременно празднуя свою победу, они стукались кулаками, пихали друг друга в спины и ворошили свои мокрые от пота волосы. Я улыбалась, искренне радовалась за чистую игру и очевидную с самого начала победу.

Когда тот самый пятый номер, обеспечивший победу команде, развернулся и посмотрел прямо на меня, я вздрогнула. Зеленые глаза, с маленькими крапинками – я знала, что они там точно есть, – искрились чистой печалью и гордостью. Сердце сжалось. Илья. Он забросил тот самый мяч. И сейчас смотрел не на кого-то, а на меня. Я гордилась им, потому что верила в него. Так хотелось его сейчас обнять, прыгнуть к нему в его огромные руки и утонуть в тепле его доброты и заботы. Я сдержала порыв, оставив его до лучших времен, и широко улыбнулась, произнеся одними губами: я обещала придти, и я горжусь тобой. Не знаю, насколько ему удалось это разобрать, но плечи его расправились, он легонько улыбнулся левым уголком губ и прошептал в ответ: спасибо.

С души, будто плита свалилась, которая всем своим весом давила сверху, не давая вздохнуть полной грудью. Прижимая к груди свою сумку, я ощутила на пояснице руку. Бестолковая! Совсем забыла, что рядом Богдан. Он следил за нашим немым диалогом – молча, не проявляя признаков своего присутствия совсем, пока с другого конца трибуны нас не начали подталкивать на выход.

На долю секунды я успела уловить в глазах друга крепкую печаль, как она тут же растворилась и уступила месту искренней радости. Илья махнул мне рукой и поспешил к ребятам. Я облегченно вздохнула и направилась с Богданом к выходу.

Он склонился ко мне, прошептал что-то невнятное и опустил свою руку чуть ниже поясницы. Мне пришлось вывернуться, чтобы оказаться в стороне от толпы, так чтоб он видел, как я закатила глаза. На что он только бесстыдно прижал меня к первой попавшейся поверхности, и неприлично поцеловал, используя свой язык, не говоря уже о вольных руках, которые свободно разгуливали по моей заднице и бедру.

– Не думай, что я еще раз позволю тебе надеть этот кусок ткани. Стоит поддеть пальцем и твоя чудная попка приветливо окажется на всеобщем обозрении. Мне совсем этого не хочется, – его шепот звучал угрожающее. С ним шутки плохи. Я представила эту картину событий, и внутри меня все перевернулось с ног на голову.

Я чувствовала, как горела кожа на щеках и шее. Губы щипало от напористых поцелуев. Будь это возможным, то я сгорела бы со стыда и нахлынувшего желания прямо в школьном коридоре. Проходящему директору не пришлось повторять свою просьбу несколько раз. При первом же замечании я, как ошпаренная, вырвалась из ловушки и направилась вслед за уходящей толпой подростков. Богдан довольно, по-доброму ухмыльнулся и пошел вдогонку за мной.

Глава 23

В душном помещении гримерной тускло мерцал свет от небольшой люстры. Я успела немного подустать от практически часовой тренировки, Гузель хотела оценить мои возможности. Струйки пота скатывались по моей оголенной спине. В клубе в основном танцевали гоу-гоу⁹, но мне, как новенькой, разрешили показать свой собственный стиль. Могу с уверенностью сказать, что она осталась довольна. Эта женщина щедро похвалила и пожелала мне удачи.

До моего выхода на сцену клуба Night Moths оставались считанные секунды. Благодаря хорошей подсветке большого квадратного зеркала я смогла нанести себе не один слой косметики. Глаза выглядели чертовски выразительно – в голове вспомнился какой-то бразильский сериал, где женщины щедро подводили глаза черной подводкой. Тонкие кошачьи стрелки заметно сузили разрез глаз, и визуально расширили его где-то посередине, прямо над черными зрачками, при помощи одного из лайфхаков в инстаграмме. Губы купались в алом цвете матовой помады. Я заранее вытянула свои волнистые волосы утюжком, чтобы образ был более дерзким, а для полного завершения состригла челку.

Костюм мне приготовили заранее. Если честно, то я бы в жизни его не надела, но это было одним из условий Гузель. Полупрозрачный черный топ, с вставленным бюстом, был полностью обделан какими-то стразами. Он игриво переливался на свету, удобно подчеркивая мою грудь. Кожаные трусы-комбинезон с завышенной талией полностью оголили всю нижнюю часть меня. К этому всему прочему прилагался чокер¹⁰ с маленькими металлическими шипам, который с трудом удалось застегнуть на шее.

Волнение с каждой секундой потихоньку нарастало. Стрелка часов едва ли перевалила за десять. Я нервно заламывала пальцы и кусала нижнюю губу, совершенно позабыв о том, что нанесла помаду. На свое первое показательное выступление я позвала всех, Антон даже отложил все свои дела в компании, чтобы поддержать меня и вселить надежду, что он рядом, и все будет хорошо. Малышку Софи отправили к бабуле, она с радостью восприняла это и заверила нас всех, что все будет хорошо. Тревожило лишь то, что один из тех, кого действительно хотелось видеть, мог проигнорировать мое приглашение. Мы больше не виделись и не общались после сегодняшней игры по баскетболу. Богдан поспешил отвезти меня домой, чтобы я могла собраться духом перед своим выходом.

В дверь тихонько стукнули. Все, пора.

На негнущихся ногах, я смогла доползти до выхода. Я сделала глубокий вдох и постаралась плавно скользнуть на сцену в полный мрак. Всматриваться и искать кого-то из знакомых, было бесполезно, мои глаза еще не привыкли к темноте. Лишь одинокие красные огоньки от сигарет мелькали во тьме зала. Зрители затаили дыхание, ожидая выступления. Вдруг из динамиков плавно полилась мелодия. Я прикрыла глаза, наклонила голову вперед, прячась под волосами, и бесшумно выдохнула. Пора начинать номер.

Один из прожекторов, ослепляя белоснежным светом, опустился прямо на меня. Правая рука изящно, плавными движениями скользнула вдоль тела. Медленно обвела округлости бедра, пальцы прошлись по животу, ненадолго задерживаясь под грудью, затем скользнула на изгибы шеи. Мягко качнув головой снизу вверх, я позволила волосам открыть мое лицо и рассыпаться по плечам. В висках бешено пульсировал пульс. Адреналин разгонял кровь, теплом щекоча вспотевшую кожу. Грудь плавно, не торопясь, описала полукруг и устремилась вперед, позволив мне прогнуться в пояснице. Сердце колотилось все быстрее, все яростнее ударяясь о грудную клетку. В голове была только музыка, ритм и мое желание отдаться танцу.

Я танцевала будто в тумане. Перед глазами висела легкая пелена, яркий свет ослеплял и иногда резал глаза. Мне едва удавалось дышать только ради того, чтобы держаться на ногах. Кожу щипало от проступивших крупных капель пота, они катись по рукам, по лбу, по бедрам, придавая коже неестественный лоск. Носки туфель порхали над сценой, едва касаясь отполированного пола. Посетителей я почти не слышала, изредка до моего притупленного слуха доносились одобрительные возгласы, вздохи удивления и восторженные комплименты. Из груди рвалось острое желание покорить публику, заполучить работу, которая будет приносить не только деньги, но и немыслимое удовольствие. И когда пришел момент заканчивать, я без запинки, будто так, и задумано, заскользила вниз на прохладную поверхность сцены, обхватывая колени руками. Сделала последний победный вдох и распахнула глаза. Пелена спала. Прямо у самого края сцены, совершенно неподвижно, сидел он. Черные, как ночь, глаза смотрели мне в душу. Что-то изменилось. Я ощущала это, в этих глазах больше не горело пламя жажды и желания, в них теплился огонек обожания. Сердце стукнулось о грудную клетку один раз и замерло, будто в ожидании чего-то. Вокруг царила тишина, безмолвное молчание повисло в помещении. Все застыло. Никто и ничто не пыталось прервать эту минуту. По коже пробежалась стайка мурашек. Богдан тихонько сглотнул, прикусил нижнюю губу и улыбнулся, такой улыбки я не видела еще никогда. В глазах у него что-то быстро сверкнуло и также незаметно исчезло.

Одинокая слеза, просившаяся наружу, все-таки скатилась к уголку моих губ. Я собралась с силами и поднялась, в ожидании рассматривая в приглушенном свете публику. Мужчины, сидевшие за дальним столиком, одобрительно свистнули. Один из них отодвинул свой стул, поправил манжеты белой рубашки и зааплодировал. Затем крайний от сцены с другой стороны перехватил инициативу, девушки восторженно подскакивали со своих мест и яро начали бить в ладошки. Через пару мгновений вседо единого, громко сотрясали душный воздух овациями. Облегченно вздохнув, я нервно улыбнулась и опять уставилась на столик у самого края сцены. Богдан встал, когда к нему подошла рыжеволосая женщина. Она широко улыбнулась, явно довольная увиденным, потрепала парня по плечу и что-то шепнула на ухо. Ее маленькие пухлые губы так быстро шевелились, что ровным счетом мне ничего не удалось понять. Свет приглушили, поэтому я поспешила в гримерную.

В дверь легонько постучали, она открылась со скрипом и так же шумно закрылась.

– Можешь ликовать, Гузель приняла тебя на работу, – не трудно было догадаться, что это Богдан.

– А я и не сомневалась в этом, – соврала я. – А как она тебя погладила по плечу, уверена, тебе понравилось.

Не знаю, зачем я вообще это сморозила. Мысленно ударив себя кувалдой по лбу, я посчитала про себя до десяти и прикрыла глаза.

– Оу, ангелок вздумал ревновать. Брось, она слишком стара для меня. Можешь быть уверена, что от тебя я никуда не денусь.

Любимов бесшумно подошел сзади, мягко приобнял за талию и опустился подбородком ко мне на плечо.

– Это было самое удивительное выступление, которое мне удавалось лицезреть.

– И это все, что ты можешь сказать? По-моему с утра тебя больше интересовал мой внешний вид.

Богдан посмотрел в зеркало, глазами пытаясь заглянуть в мои и самодовольно улыбнулся.

– Я и не утверждаю, что все сказал, – его шепот щекотал мне ухо.

Я немного поежилась, предвкушая дальнейшие его действия. Парень блаженно улыбнулся, лизнул мне мочку уха и продолжил:

– Пожалуй, я лучше покажу.

***

Сразу же после небольшого шаловливого спектакля в гримерной, я переоделась в джинсы, короткий топ, и мы с Богданом поспешили к ребятам. Антон сразу же сгреб меня в свои крепкие отцовские объятия, поднял в воздух и закружил. Прямо как в детстве, детский заливистый смех разрывал грудную клетку, вырываясь наружу. Милена с небольшим возмущением ударила мужа в плечо и попросила поставить меня на место. Не скрывая собственной улыбки, она продолжала смотреть на Антона влюбленными глазами, искрящимися чистой искренностью.

Вероника пищала от восторга, притянула меня за талию и громко цокнула:

– Подруга, я, конечно, знала, что ты богиня, и можешь разбить любое мужское сердечко, но сегодня я в этом убедилась. Это было слишком секси, кстати, ты наряд, надеюсь, не сдала обратно. Дашь поносить?

Парни разразились громким хохотом, и я вместе с ними.

– Хочу тебя огорчить, но мне его дали напрокат.

– Жаль, – Рони сложила руки под грудью, визуально приподнимая ее, и надула свои маленькие губки.

– Это было горячо, подружка, – Кирилл игриво приподнял брови, вытянул вперед кулак и мы ударились, собственно, как и делают самые настоящие приятели. Несмотря на происходившие события, и то, как мы с Киром сблизились в эмоциональном плане, я не могу сказать, что считаю его полноценным другом. Но как приятель, хороший приятель – он очень даже не плохой. Не сомневаюсь, что смогу положиться на него в любой ситуации.

– Придержи свои высказывания, все-таки она моя девушка. А ты, парень, знаешь правила.

Тон Богдана звучал угрожающе. Но Кир не ощетинился в ответ, лишь кивнул и приобнял Рони за талию. Напряжение витало в воздухе, его буквально можно было ощутить поверхностью кожи. Ощущения были не из приятных, будто ты одновременно отлежал все тело, и теперь каждый кусочек колет, будто сотней тоненьких иголок.

– Кхм.

Я вздрогнула. Внутренности ухнули вниз. Ноги будто приклеились к полу, пришлось приложить некоторые усилия, чтобы развернуться на месте. Он стоял прямо передо мной – высокий, спортивный и родной. Волосы беспощадно взъерошены и стояли торчком. Опять нервничал..

Неловкая улыбка расползлась по моему лицу:

– Я боялась, что ты не придешь.

Словно маленькая девочка, я опустила голову вниз и сложила руки на груди.

– Обижаешь, я не мог пропустить. Ты же выполнила свое обещание, – голос теплый и нежный, как раньше, до того нелепого случая на новогодней вечеринке.

– Спасибо. Я рада, что ты здесь.

– Я тоже не слишком-то огорчен, что пришел. Девуль, может, посмотришь на меня?

Раскатистый смех сотрясал его широкую грудь, отображаясь вибрацией в моем теле. Волнение липкой субстанцией стекло вниз по моим венам. Поддавшись сиюминутному порыву, мое тело двинулось вперед, я распахнула руки и с глухим ударом впечаталась в Илью. Так хотелось, чтобы все было как раньше, без этих бессмысленных чувств, которые портят наши дружеские отношения. Почему все именно так? Мне больно даже думать, как тяжело ему.

– Держи руки в зоне видимости, – из-за спины послышался глухой утробный голос.

Руки Ильи сомкнулись у меня за спиной. Я не видела, но знала, какими взглядами парни смерили друг друга. Мне оставалось только молиться, верить, что это когда-нибудь прекратится, или хотя бы прекратит набирать обороты всякий раз, как только они будут оказываться в радиусе ста метров друг от друга.

– Ребятки, давайте закончим животные проявления собственности и наконец-то отпразднуем победу наших ребят в игре.

Вероника спасла накаляющуюся ситуацию, помогла временно истребить это неприятное чувство неловкости и напряжения. Все, кто хотя бы понимал, что здесь происходит, облегченно вздохнули и оживились.

Высвободившись из крепкой хватки друга, я сделала шаг назад и тут же была поймана за руку.

– Ты же там будешь? – Я вглядывалась в зеленые глаза, пытаясь предотвратить появление едкой печали в них.

– Конечно.

Довольный возглас прозвучал раньше, чем мне удалось его подавить. Илья легко улыбнулся, подмигнул мне и ушел. Вслед за ним протискиваясь в толпе, ускользнули Кир с Рони. Я еще раз поблагодарила Антона с Миленой за то, что пришли, мы обнялись, и они заспешили домой, ссылаясь на усталость. Богдан, молча, притянул меня к себе, не выпуская ни на минуту, провел сквозь людей прямо к выходу из клуба. Мне даже не представилось случая поговорить с Гузель и поинтересоваться насчет графика работы. Он подогнал машину к ближайшей улице и без слов усадил меня на переднее сидение, завел двигатель и поехал по данному Вероникой адресу.

За всю дорогу до небольшого коттеджа за городом в салоне автомобиля никто не проронил ни слова. С каждой минутой молчание напрягало все больше. За окном виднелись высокие деревья, усыпанные тонким слоем снега, и проселочная дорога. Машина свернула с трассы прямо на нее. Сжав руки в кулаки, я попыталась образумить себя, что все хорошо. Но, черт возьми! Это было не так! Богдан крепко сжимал руль, плечи были напряжены, а на лбу пролегла глубокая складка.

– Слушай, если тебе нравится играть в молчанку, то мог, хотя бы предупредить, –внутри меня что-то оборвалось, порвалась тоненькая ниточка моих измотанных нервов.

В ответ опять глухая тишина. Я только слышала, как его дыхание из ровного сделалось рваным, с задержками. Пытаясь не обращать внимание на наглое игнорирование с его стороны, я продолжила:

– Отлично, поговорю сама с собой. А мне казалось, что проблемы в отношениях надо решать вместе. Желательно говорить двум, а не одному.

Когда коттедж уже был в зоне видимости, и была слышна музыка, он что-то пробормотал:

– Слушай, все нормально. Не делай из мухи слона.

Прозвучало это отнюдь не вежливо. Я впитала сказанное и оставила это без внимания. Мотор машины заглох, фары потухли. С силой распахнув свою дверцу, я выпрыгнула из салона, с грохотом закрыла ее и пошла в сторону дома. Дом был казался огромным. Его окружал большой садик с деревьями и беседкой, полностью сделанной из бревен. Хотелось бы побывать тут летом, увидеть всю эту красоту в цветущем состоянии. Дверь у одного из входов была закрыта. В глаза бросилась какая-то кнопочка, мысленно прикинув варианты, я легонько надавила на нее. На улице было довольно прохладно, поэтому пришлось энергично потирать озябшие пальцы, чтобы их согреть. Наконец мне открыли.