Читать книгу: «Сокровище трёх атаманов», страница 8
Тобику стало горько и стыдно за то, что он заставил Дарёнку рассказывать этот сон. Рыжик залез на плечо Дарёнке и говорил что-то, пытаясь её утешить. Подошёл Иван Никитич, погладил плачущую девочку по волосам и тихонько сказал:
–– Так уж случилось, видно, Дарёнушка, что нет их на земле. Смирись, посмотри на меня – ведь и меня тоже нет. Когда-нибудь вы глубоко поймёте, точнее, почувствуете, что тот, кто любит вас, кто отдал вам всю свою жизнь без остатка, не умирает для вас и живёт, пока жива ваша память. Ведь я, и эта школа – это просто память, живая память вашей бабушки, и всех тех, кто учился здесь когда-то. Я нужен вам – и вот я здесь. И они, твои родители, всегда будут с тобой, пока жива твоя память. Не плачь, живи и помни!
Раздоры быстро забылись. После школы вместе хлеб пекли, а назавтра собрались снова на рыбалку, на то же самое место. Рыжик вечером убежал в город, чтобы попытаться Змея выследить и вход в Туманный лес найти. А только не вышло у него ничего. Змей всю ночь по городу ползал, искушал разных негодяев, подбивал их на всяческие злые дела. Оказалось, что чёрную гадюку тёмной ночью усмотреть невозможно, сколько не прыгал Рыжик, а след Змея всё равно терялся.
Рано утром Тобик с Дарёнкой и Боцманом поехали на рыбалку. Чуть стало светать, были уже на знакомом месте. В той тихой заводи, откуда в прошлый раз щуку вытащили, расцвели белые кувшинки.
-– Ух ты, красота какая! – Дарёнка, сидя в тележке, с восторгом разглядывала нежно-белые, нарядные цветы, ярко сияющие на фоне тёмно-зелёных листьев.
–– Хочешь, я сплаваю, сорву тебе? – предложил Тобик.
–– Нет! Не надо! Пусть они там, на воде, живые будут! Такую красоту нельзя трогать.
Немного подальше, за камышами, раздался тихий плеск. Изумлённые ребятишки вдруг увидели, как совсем рядом, прямо за кувшинками, выплывает на чистую воду пара белых лебедей. По зеркальной водной глади, украшенной цветами, двигаясь ровно в такт, плыли две белоснежные птицы. Блестит жемчужным отливом оперение, горделиво изогнуты лебединые шеи, движения неспешны и полны достоинства. Посмотрели умными глазами прекрасные птицы на Дарёнку и Тобика, и вдруг махнул крылом ближний лебедь, показав на заросли тростника. А потом поднялись они, и так же, вместе, улетели высоко в синее небо. Зачарованно, долго смотрели дети им вслед. Рыбалка была забыта. Тобик подошёл к тем зарослям, на которые показал лебедь, раздвинул тростник руками, а там лежит холстинный свёрток, а в нём белая овечья шерсть.
–– Дарёнка, это, похоже, тебе на рукоделие!
А Дарёнка не могла и слова вымолвить, до того поразило её прекрасное видение:
–– Тобик, это правда было? – не сразу спросила она, – ты их тоже видел?
–– Конечно! Вот из этого тебе надо на бабушкином веретене пряжу сделать, ясно же!
–– Давай сегодня рыбу ловить не будем. Я домой хочу.
–– Пойдем, бабушке всё расскажем. Интересно всё у нас складывается.
–– И красиво, прямо как в сказке…
И покатил Боцман свою тележку обратно, домой. Никто не жалел, что на этот раз без рыбы. Дарёнка сразу за работу принялась, Тобик помогать ей стал. За делом про всё рассказали бабушке Нюре:
–– Это ить надо… Ох ты, господи, жизня… А Иван-то Никитич правду всё сказал, лучше и не скажешь. Ничего… Мне сколь Бог жизни дасть – вся ваша. А как приберёть – дальше сами. Садись прясть, Дарёнушка, стало быть, так надо, – и не хотела баба Нюра, а слёзы всё ж пробились. Кудельку с расчёсанной белой шестью привязала бабушка к стулу, и веретено старенькое своё дала.
Долго ли, коротко ли, а две недели прошло. Тобику надо было на время возвратиться в город. В школе устраивали летнюю отработку, подошла его очередь. Мама приехала на такси и забрала Тобика домой. Рыжик остался в Отрадном, но в город обещал наведываться.
Сестра Алёнка возвращению братца очень обрадовалась. Играть она предпочитала с ним, а не с подружками. Мама чем-то всё время была расстроена, а дядя Миша выглядел ко всему безучастным. Он или спал, или сидел с пивом за телевизором. Разговаривали мало. Только на второй день Тобик узнал от мамы, что отчим остался без работы. Организация его развалилась, всех уволили и зарплату не отдали. В городе работы не находилось. Дядя Миша собирался уезжать в Москву на заработки, а мама этого не хотела. Жизненный тупик сказался на семье плохо, начались разлады. Тобик даже радовался, что из дома надо было уходить утром в школу, поливать там клумбы и подметать дорожки. А вечера занимали игры с Алёнкой. Погода испортилась. Похолодало, иногда моросил мелкий дождь. По утрам на улице стоял густой туман. В последний день своей отработки Тобик гулял во дворе дотемна. Возвращаясь домой, он заметил, что с дядей Мишей разговаривает какая-то женщина. Издали она просто поразила мальчика своей красотой: стройная, одета в красивое платье, черты лица правильные и выразительные, длинные русые волосы, – всем взяла незнакомая прелестница. Видно было, что и дяде Мише очень она нравится. Подойдя поближе, Тобик рассмотрел выражение её лица. Оно всё портило – в нём не было никакого душевного тепла. С губ не сходила улыбка, а глаза оставались пустыми и равнодушными. Медовым голосом она говорила дяде Мише:
–– Утром, ещё до рассвета, ляжет густой туман. Выходи ко мне, Мишенька, я буду ждать тебя!
Тобик очень ясно расслышал это окончание разговора. Слова его удивили. Даже ребёнку известно, что свидания ранним утром как-то не приняты. Да и сам нездешний и странный вид этой красавицы казался подозрительным. Тобик никому ничего не сказал, но сам решил посмотреть, что будет утром. Догадка о том, кто на самом деле эта женщина, не давала ему покоя. В достоверность легенды про Туманный Лес он уже ни сколько не сомневался.
В четыре утра хлопнула дверь. Тобик быстро оделся, и хотел уже было выйти следом за дядей Мишей, но тут проснулась Алёнка:
–– А ты куда? Я не сплю! Убегаешь из дома опять?
–– Нет! Алёнка, я во двор на минуточку. Спи! – Тобик говорил шёпотом, чтобы не разбудить ещё и маму.
–– Не верю! Бери меня с собой, а то мамку разбужу!
–– Ладно, давай, одевайся быстрее!
–– А мы в деревню убежим, как ты в прошлый раз?
–– Да нет, погуляем чуть-чуть и вернёмся!
–– Так не интересно!
–– Давай скорее, чего ты копаешься! – Тобик кое-как надел на сестрёнку кофточку, застегнул невпопад, – пошли, некогда!
Когда наконец вышли на улицу, было едва различимо в тумане, как дядя Миша и та вчерашняя красавица куда-то уходили. Алёнка закричала во весь двор:
–– Папа, ты куда?
Дядя Миша вздрогнул, как ужаленный, обернулся, его рука выскользнула из руки красавицы:
–– Алёнка… Тобик… А вы чего не спите? Вам кто разрешил на улицу выходить?
–– А ты куда? – так же громко и настойчиво повторила Алёнка.
–– Я… Мне тут вот надо… – дядя Миша не знал, что сказать, – я вернусь скоро, домой идите!
Тобик почувствовал, что дело плохо:
–– Алёнка, эта тётка очень злая и страшная, – шепнул он сестрёнке, – его надо задержать!
Детское сердечко Алёнки тоже почувствовало что-то опасное рядом с отцом:
–– Папа, папочка, не уходи с ней, я тебя люблю, мы все тебя очень любим!
И тут женщина-красавица начала сладким, нежным голосом:
–– Не слушай её, Мишенька! Они тебя совсем не любят. Ты им нужен, только чтобы пригосить в дом деньги. Жена твоя тебя не любит. Она любит того, отца мальчишки. Ты для своей жены как дойная рабочая скотина. А мальчишка этот тебе вообще чужой. Посмотри, он даже папой тебя ни разу в жизни не назвал. И девчонка, она только к матери привязана. Скажи, девочка, правду папе, ведь это мама тебя послала в такой ранний час за отцом следить?
–– Нет, мама спит! Вот я пойду сейчас, и всё ей расскажу! Ты злая, тётенька!
–– Врёт тебе она, Миша! И это ты вот ради них всю жизнь на стройке здоровье гробил? Не стоят они того! Вот ты сейчас без работы остался, и сразу для них для всех плохой стал. Пойдём, там, в тумане, не надо убиваться, вкалывать на работе с утра до ночи. Там никто не скажет тебе, что денег мало приносишь. Там, со мной, всё хорошо у тебя будет. И пива вволю. И я рядом. Дай руку, Мишенька! Один шаг ещё! Пойдём!
–– Папа, папочка, не верь ей, она убьёт тебя! – у Алёнки слёзы брызнули из глаз, она кричала, хватала отца, пыталась оттолкнуть его от красавицы. Настроение маленькой любимой сестрёнки до того передалось Тобику, что он тоже закричал:
–– Дядя Миша! – потом слегка осёкся, – папа! Папа, это Обида, она заманивает людей в туман, из которого нет выхода, не давай ей руку! Только не давай ей руку!
Мужчина очнулся, дико озираясь, оттолкнул Обиду, взял на руки дочку и молча, не оглядываясь, пошёл домой.
Тобик остановился в нерешительности. Раздумывал он недолго: «А, была, не была», – подумал:
–– Тётенька! Вы очень красивая! И такая добрая… Я с вами хочу. Только не сегодня.
–– Вот так новости… Мамочка не любит? Отчим не уважает? Я всё про тебя знаю, мальчик. Иногда ты, и правда, бываешь мне интересен. Вот только мал ты ещё…
–– Возьмите меня с собой завтра. Я в деревне буду. Вы мне очень понравились!
–– То-то ты так орал, отчима со мной не пускал. Чего-то не верю я тебе.
–– Ну, а что вы теряете? В вашем тумане ребёнок-то быстрее заблудится, чем взрослый.
–– А что же не сегодня-то? Я здесь, вот он, Туманный Лес! Давай руку, пойдём, ты ведь правда этого хочешь?
–– Да я бы с радостью сейчас с Вами пошёл, но я слово дал, сделать ещё кое-чего завтра надо… Я ведь с вами навсегда уйду, неохота обманщиком здесь оставаться, чтобы плохо думали про меня…
–– А какая тебе разница? Они тебя не ценили, обижали. Чего про них думать?
–– Нет, не могу я так… Завтра! Я весь только Ваш!
–– Ладно, уговорил. За деревней, у речки туман завтра будет. Там на рассвете меня жди.
Красавица нежно пролепетала последние слова, фальшиво улыбнулась и растаяла в тумане.
–– Если меня Дарёнка раньше не убьёт… Да-а! Всё сходится! Вход в Туманный Лес нашёлся! Ай да я!
Тобик в прекрасном настроении вернулся домой. Маме решили ничего не говорить. Правда, Тобик был уверен, что Алёнка сразу всё расскажет. Но это уж забота Дяди Миши. Главное – вернуться сегодня в Отрадное, и уговорить Дарёнку и Рыжика пойти утром на свидание, в туман к этой несчастной злой красавице. Впрочем, Рыжика уговаривать точно не придётся! Как ни странно, Тобик сразу уснул, а проснулся уже к обеду.
После работы мама отвезла его снова в Отрадное. В такси спросила:
–– Ты чего такой серьёзный, как будто на экзамен тебе завтра?
«Пожалуй, и в самом деле у меня экзамен будет…» – подумал Тобик. А ответил:
–– Наверно, спал слишком долго. Привык в деревне рано вставать.
Когда вошли в дом, помня бабушкину науку, Тобик перекрестился. Мама с удивлением заметила:
–– О, как тебя баба Нюра натаскала. А я уж и забыла правила этого дома. Принимайте внука на побывку! – вернулась в такси и уехала.
Чего это мать-то не зашла даже? – удивилась бабушка.
–– А, семейные проблемы. Дядя Миша без работы остался. Думают, придётся в Москву переезжать. Там деньги платят.
–– Эх, Господи, чего твориться… Тама плотють… тута гробють. Совсем свихнулися, как в энтой сказке про дурака-хозяина.
Дарёнка выехала из спальни на своём стульчике:
–– Тобик! Я по тебе соскучилась! Бабуль, расскажи за ужином…
–– Садитеся, и каша нынче не сладкая, и сказка тож.
Странное дело, как только вошел Тобик в избу, как будто душа у него на место встала. Тихо. Спокойно. На столе тикают часы. Пахнет горячим домашним хлебом и парным молоком. В красном углу иконы на вышитом белом рушнике. Над кроватью – фотографический портрет Сергея Есенина, на подоконнике – выцветший номер журнала «Крестьянка» за восьмидесятый год. Как будто он, Тобик, здесь и родился, и всю жизнь прожил, и всё с рождения его, а раньше и с рождения отца его также и было…
–– Была у старшого-хозяина большая-пребольшая семья: сыновья-работники да дочери-мастерицы. И изба была огромная – почитай, больше полсотни комнат, да ещё с клетушечкой. Жила семья дружно: трудились сообща, все поровну, а за стол есть садились – всем старшой одной мерой отмеривал, никто в обиде не был. Уж и дивились люди, и завидовали такому достатку да разумности. Жил сам старшой в клетушечке, а с ним ещё немногие, а все-то другие – в большой избе по разным горницам да светёлкам: привольно и спокойненько. Никто никому не мешал. Но, видно, чужая воля злая одолела, ай сам старшой умом одрях, да только вздумал он тем из детей, что с ним в клетушечке жили, за обедом больше каши подкладывать, чем всем прочим. То делили котёл поровну, а теперя одним – по ложечке, а другим – по десять. И стали сыновья-работники да дочери-мастерицы думать: «Как же так-то, работаем мы все по-прежнему одинаково, а кормит отец-хозяин только тех, кто живёт с ним в клетушечке, а мы, в большой избе, всё впроголодь!» И решили они все к отцу переселиться, в его клетушечку малую, чтобы вдоволь каши есть. И переселились. Стоит изба пустая, ветер в горницах да светёлках гуляет, а народ-то весь в одной клетушечке ютится, дружка на дружке, как селёдка в бочке. Прослышали соседи, что изба-то у дурака-хозяина стоит пустая, пришли да поселились. Живут, радуются, дурака хвалят. А в клетушечке-то от тесноты да духоты начались меж братьями раздоры да драки. Когда – сами дерутся, а когда и дураку-хозяину тумаков попадает. Вздумал он назад всех детей по избе расселить, да поздно – там уж чужие живут. Так и брехали да дрались, пока совсем клетушку по брёвнышкам не разнесли, и старшого-дурака порешили. Тут и сказке конец, и царю в Москве венец.
Каша с молоком всё ж вкусная была. А Тобик всё думал, что-то завтра будет, шепнул Дарёнке:
–– Я вход в Туманный Лес нашёл!
–– Ну и где он оказался?
–– Как обычно, всё проще, чем думали. Войти можно в любом месте, где туман. Да только надо, чтобы Змей туда завёл, или Обида за руку взяла, и привела. По-другому никак.
–– Значит, мы туда никогда не попадём, нечего и думать.
–– Почему? Я уже с Обидой договорился. Она сегодня с утра к Дяде Мише приходила, с собой заманивала. А мы с Алёнкой вышли, она как давай орать и плакать, дядя Миша и опомнился. Тут я: «Возьмите меня, тётенька, с собой,» – говорю, она и клюнула. Завтра на рассвете у меня с ней свидание. Она сказала, что в низине над Хопром туман будет!
–– Ты совсем с ума спятил? Какое свидание? Ты же обещал… Она – зло страшное!
–– Да помню я! Потому сразу и не пошёл! Все вместе пойдём! Клубочек главное дело не забыть. Я в него верю.
–– Ну, если вместе, тогда пошли! Я тоже верю, что пряжа моя не простая, выведет обратно!
–– Чего это вы там шепчетесь? Ай нашкодить чего собрались? – баба Нюра копалась у печки.
–– С утра на рыбалку собираемся! – нашёлся Тобик. Врать, конечно, было нехорошо и стыдно, но другого выхода не было. Дарёнка с укоризной покивала головой. Тобик пожал плечами: «Ну, а как иначе-то?»
Поздно вечером прибежал Рыжик. Он всё пытался Змея выследить:
–– Ух, сколько же негодяев в городе! И в лачуги он лазит, и в особняки, а потом пропадает, как сквозь землю, и всё тут! Я уж замучился его выслеживать, всех грешников наперечёт знаю…
–– Конец твоим страданиям, Рыжик! Я вход в Туманный Лес нашёл, завтра на рассвете идём! Ты с нами?
–– Какие могут быть сомнения? Конечно, с вами!
Ночь пролетела незаметно. Проснулись, как будто и вправду на рыбалку – без будильника, ни свет ни заря. Тобик сноровисто Боцмана запряг, умная животина понял сразу, что поход особенный и опасный. Пересела Дарёнка в тележку, Рыжик запрыгнул ей на коленки, и отчалили. День выдался пасмурный, светать всё не хотело, будто природа сама говорила ребятишкам: «Подумайте ещё хорошенько, я вас не тороплю!»
Дарёнка начала разговор первая:
–– Тобик, а какая она, эта Обида?
–– Очень красивая. Как на картинке. Только выглядит как-то не по-настоящему: говорит ласково, а холод пробирает, улыбается, а глаза тоскливые.
–– Она же чудовище. А ты говоришь – красивая… Как будто нравится она тебе. Давай не пойдём, пожалуйста! Я боюсь очень!
–– Знаешь, я почти уверен, что она тебя не возьмёт, а только меня одного. А вы с Рыжиком клубочек с волшебной пряжей держать будете здесь, на берегу.
–– Так я за тебя боюсь!
–– Главное, чтобы она этот клубочек раньше времени не увидела. А то поймёт, что я её обманываю, и всё пропало. Может, вы… это… спрячетесь как-нибудь, чтобы она вообще вас не видела.
–– Ты меня слышишь? Давай назад повернём! Мы вместе договаривались!
–– Ну, а если не получится вместе, что тогда? Отступать, что ли? Я её видел, Рыжик Змея видел, ничего страшного! Пойми, сколько я со всякой нечистью общался, всё время так: сначала страшно, а потом – ерунда. Я когда первый раз ворону эту, Карловну, увидел, всю ночь не спал, всё думал, какая она страшная, какое зло может нам с Рыжиком причинить… Потом, когда про крысу, Крисовну, узнал, то же самое. А оказалось – обычные чокнутые старухи, грызут семечки, превращаются, залезли в собес, пенсии себе поддельно оформили, живут, брешут между собой… Простые оборотни, ничего страшного. И эти, Обида со Змеем, так же: они могут по своей части зло причинить. Но ты же меня знаешь – разве я их клиент?
–– Ну да, не страдаешь от пороков вроде… А всё равно злодейку красавицей называть нельзя! А главное – ещё раз пообещай мне, что в чёрный туман, в пропасть страха не полезешь! Никогда не полезешь, что бы там не случилось!
–– Обещаю! Даю слово! Пообщаюсь с этой дамой, потом с рептилией, спрошу Ворона про клад – и сразу назад! Всё просто и никаких страстей! Правда, Рыжик?
–– Ты слово дал! Помни! И клубочек из рук не выпускай!
–– Ещё один! Всё со мной хорошо будет, вот увидите!
За разговором не заметили, как спустились в низину и оказались сразу у края густого тумана. И тут из него во всей красе появилась дева Обида:
–– Ждать заставляешь, кавалер малолетний! О, да ты не один! Что же это за свита у тебя такая?
–– Здравствуйте, тётенька! Вот, узнали, что я к вам иду, тоже захотели!
–– Друзья?
–– Нет, что Вы! У меня друзей нет! Поэтому я и хочу к Вам. Так, знакомые. По-правде, терпеть их не могу! Вечно за мной таскаются. Говорят, тоже… обижают их.
–– Нет уж. Зверинца и детсада мне точно не надо! Подите вон! А с тобой, милый мой мальчик, у нас прогулка. Давай руку, золотко моё! Только я тебя пойму, только меня люби и слушай! – до того елейно, сладко всё это красавица проворковала, что Тобик аж покраснел до ушей. Опомнившись, тихонько пожал руку Дарёнке, оставил у неё начало волшебной пряжи, и, разматывая клубочек, уверенно шагнул в туман.
Красавица протянула Тобику белую, всю в золотых перстнях, нежную ладонь. Мальчишка не раздумывая, быстро ухватил её. Шаг. Ещё один. Земля ушла из-под ног, Тобик куда-то провалился и упал. Клубочек выпал из руки и покатился. В молочно-белом тумане ничего не было видно, Тобик вслепую стал лихорадочно шарить по земле. Острые камни. Песок. Причудливые корни мёртвых деревьев, опять камни… И вот – рука наткнулась на что-то мягкое и тёплое. Он, клубочек! Не пропал! Уверенность вернулась к Тобику, он быстро поднялся на ноги:
–– Тётенька! Вы где?
–– Ха-ха-ха! Глупый маленький щенок! – раздалось прямо над ухом, – мамка обидела? С сестрёнкой поцапался? В школе отлупили? И за такие-то мелочи жизнь разменял! Ничтожество!
Красавицу как подменили. Она торжествовала, ликовала, не стесняясь, выпустила наружу всё, что скрывала до этого. Куда девался медовый голосок, ласковый и нежный тон! Злоба вырвалась наружу. Глаза Тобика немножко привыкли к туману. Вокруг сухие уродливые деревья, колючки, острые скалы. Рядом – искажённое победившей ненавистью лицо красавицы:
–– Что заткнулся? Не ожидал?
–– Как раз именно так я себе всё это и представлял. Тётенька, это и есть Туманный Лес? Кстати, такой вот, настоящей, Вам быть больше идёт. Вы, как-то, живее, что ли… Не люблю, когда притворяются.
–– Ты что лопочешь, мальчишка? Ты ещё не понял? Гуляй! Отсюда нет выхода! Когда умрёшь здесь от отчаяния и голода, тебя склюёт Ворон! Желаю тебе, чтобы это случилось побыстрее. Ты, всё же, чем-то мне понравился. Прощай!
–– А где этот самый Ворон? Я, вообще-то, к нему! – Тобик пошёл следом за красавицей. Клубочек стал разматываться.
–– Ты сумасшедший, что ли? Вот здесь люди обычно начинают метаться, каяться, звать на помощь… Давай уже, плачь, мне отдохнуть надо. Завтра другого дурака сюда тащить.
–– Отведите меня к Вещему Ворону, пожалуйста!
–– Вот заладил! Он потом, на падаль прилетит. Но ты его уже не увидишь! Плачь!
–– Не буду! Тут дальше где-то серый туман, а в нём Змей, который разными людскими пороками заведует, к нему пойду! До свидания! – и Тобик уверенно зашагал вглубь леса. Обида заподозрила что-то неладное. Никогда ещё так просто и спокойно здесь люди себя не вели. Она стала внимательно смотреть вокруг, и, наконец, заметила, что за Тобиком тянется нитка пряжи:
–– Это что ещё такое? – заорала Обида, – ты играть со мной вздумал!
Она быстро повернулась назад, ухватила нить, стала рвать её, потом кусать, топтать ногами… Красавица просто бесновалась, но порвать нить никак не могла. Тобик засмеялся. Обида завыла:
–– Ах ты гадкий, проклятый мальчишка! Как ты посмел обмануть меня? Где ты взял шерсть небесных барашков? Кто держится за эту нить? Кто ты такой?
С красавицей случилась истерика. Она бросилась на Тобика с кулаками, споткнулась об камень, упала, снова вскочила, вся в грязи и колючках. Вопли и проклятия неслись сплошным потоком. Тобик спрятался за большой камень, и с интересом наблюдал за Обидой. Выплеснув последнюю злобу, она безжизненно села на пенёк и зарыдала. Прекрасное, всесильное злобное чудовище просто сидело, согнувшись, закрыв ладонями лицо, и плакало, как обычная девчонка. Длинные русые волосы спадали почти до земли, тихонько подрагивая от плача. Тобик подошёл и погладил её по этим прекрасным волосам:
–– А там, люди, они так и описывают Вас в легендах, что Вы вся в чёрном, всё время плачете, и что Вы… невзрачная очень. Врут, в общем… На самом деле Вы очень красивая. Я такой красавицы ещё никогда в жизни не видел. Не плачьте! И не обижайтесь на меня!
–– Я? Я – обижаться на тебя? Да ты знаешь, вообще, с кем разговариваешь? Я тысячу лет заманиваю сюда людей, я губила их и буду губить, и тебя вот, тоже… – на минутку Обида опомнилась, вернулся приторно-сладкий голосок, – милый мой мальчик, я пошутила! Я с тобой, здесь нам будет хорошо, никто тебя больше не обидит, я всегда пойму тебя, я ласковая и нежная! Давай будем вместе, брось этот клубок, отдай его мне, давай вдвоём порвём эту нитку! Здесь, у тебя будет всё, что ты захочешь…
Тобику надоело это слушать:
–– Тётенька! Я, конечно, маленький и глупый, но всё же не до такой степени! Ну сами же видите, я ни на кого не в обиде. Бывало, конечно, но не так, чтобы сюда к Вам бежать. Смиритесь, я – не ваша жертва.
–– Ну извини. Попробовать стоило.
–– Ага, работа такая. Понимаю. Тысячу лет изо дня в день одно и то же. Как Вы тут с ума не сошли? Или всё-таки.. того…
Красавица снова заплакала:
–– Маленький гадёныш! Какое твоё дело? Чего тебе здесь надо? Ты кто: маг, чародей, волшебник? Чего ты ко мне пристал, чудовище?
–– Я Тобик! Самый обычный мальчик. Понимаете, у меня сестрёнка, Вы её видели, там…
–– Не называй меня на Вы, я ещё не старая, как видишь!
–– А, ну да, какая-то тысяча лет… Ладно, раз хотите… хочешь на ты – пожалуйста! Так вот Дарёнка – она не ходит. Осталась одна надежда – на чудо! Есть на свете одно старое волшебство, мы о нём случайно узнали. Когда-то Добрая Фея подарила одной девушке на свадьбу монетку, которая может исполнить одно любое желание. Достаточно взять эту монетку в руку, и попросить. Тут же Фея желание исполнит. Но всё дело в том, что эта монетка попала в клад трёх атаманов, на который наложил заклятье Вещий Ворон. Он знает, где те сокровища, где та самая волшебная монетка. Я иду к нему, чтобы спросить. Вот и всё. Я бы никогда не стал Вас… тебя обманывать, но другого пути в Туманный Лес нет, сама знаешь. Прости меня. Шерсть принесли лебеди, а Дарёнка из неё пряжу спряла. Она и ждёт меня там, а с ней друг мой, Рыжик, и Боцман.
–– Твои лучшие друзья: девочка-инвалид, белка и осёл?
–– Да!
–– Вот наказание! Как же с тобой трудно-то… И Змею ведь непросто будет, с таким набором… Чуяла я, что-то здесь не так! Ох! Не хотела с ребёнком связываться! Будь ты хоть на пять лет постарше, был бы мой! Никуда бы не делся! Глупое дитё, ты просто не представляешь себе, куда ты попал! Я – только начало! Иди, иди! Там ещё много чего впереди! Не достался мне – попадёшь в пасть к Змею!
–– Поживём – увидим! А куда идти-то?
–– Прямо! Я провожу, так и быть!
Красавица, видимо, смирилась со своей неудачей. Ругаться и наигрывать слащавую доброту она больше не стала, молча взяла Тобика за руку и повела вглубь леса. Полная тишина нагоняла тоску. Из тумана выплывали причудливо изогнутые мёртвые деревья и большие дикие камни. Шли медленно и осторожно. Тобик решил, пользуясь моментом, разузнать побольше:
–– Как-то тоскливо тут у вас. Ничего живого. Как вы сами-то со скуки не умерли?
–– А нас людишки развлекают. А Змея с Вороном ещё и кормят. Сам сейчас увидишь.
–– А вот этот Ворон, он как, разговорчивый?
–– А ты, я смотрю, всё свою линию гнёшь. Ох, и упрямый же ты мальчишка! И отчаянный. Твёрдым мужиком будешь, если доживёшь. Сказать по-правде, со скуки может и скажет он тебе чего-нибудь, но не просто так. Затеи его потерпеть придётся. Да только ты ещё сначала ползающего братца моего пройди. Он пострашнее меня будет. Сейчас гляди, не обделайся, – Обида остановилась и громко закричала: – Зме-ей! Хватит спать, пора есть! Забрёл тут один, маленький. Не по моей части. Сам по себе ничем не силён, щенок сопливый. Но стоит за него какая-то большая сила. Замучилась я с ним. Выручай, может, у тебя чего получится.
Тотчас прямо перед Тобиком туман стал из белого серым. Мальчишка шагнул вперёд, и тут же его захватил и обвил с ног до головы хвост огромной чёрной змеи:
–– Ай! – толстый скользкий жгут сжимал всё сильнее, стало очень больно, – Змей! Здравствуйте! Я всё равно убегать от вас не собираюсь, отпустите, пожалуйста!
Никогда ещё вежливые слова не давались Тобику с таким трудом.
–– А-а-а! – зашипел Змей где-то далеко, – вот времена настали! Добыча сама в пасть лезет! И ползать никуда не надо! Давно по мою душу сюда богатыри не захаживали! Я уж думал, перевелись они на Руси совсем. А теперь вижу – измельчали, но всё ж попадаются!
Зловещее шипение на минуту прекратилось. Ничего не видно, ничего не слышно. Тобик скован ужасным змеиным хвостом, пошевелиться невозможно. К горлу комком подступило отчаяние. Что же делать? Мальчишка стиснул зубы и не выпускал из рук клубочек. На него вся надежда! Вдруг из тумана прямо перед лицом возникла огромная чёрная змеиная морда. Пустые, бессмысленные жёлтые глаза, раскрытая красная пасть с ядовитыми клыками, длинный раздвоенный на конце язык и отвратительная вонь. Как ни сильно был сжат Тобик хвостом этой ужасной твари, его всё же передёрнуло. Пришлось крепиться изо всех сил, чтобы не вырвало. А Змей продолжал:
–– Где твой меч? Готовься! Сейчас проглочу!
–– Какой меч? Вы меня с кем-то путаете! Вы посмотрите повнимательнее, я не богатырь, я вообще юный натуралист, мы зверюшек защищаем, а не убиваем. Я не сражаться к Вам сюда шёл, а просто мимо проходил, а Вы хватать сразу! Вам привет от Рыжика! Помните, бельчонок, тогда, в городе! Я его друг, Тобик! А Рыжик говорил, что Вы маленький. А Вы вон какой огромный! Удивительно! Вы редкое создание! Как Вам удаётся так менять размер? А почему от Вас так… пахнет сероводородом?
Змей захлопнул пасть, стало немножко полегче дышать. Жёлтый глаз уставился на Тобика и сверлил взглядом. Видно было, что Змей что-то напряжённо соображает. Наконец он снова раскрыл пасть, но заговорил уже не злым шипением, а самым обычным человеческим голосом:
–– Выползаю и распадаюсь на тысячи мелких гадюк. Очень много клиентов, приходится разрываться, чтобы везде успеть. Завидуют. Жадничают. А сейчас особенно по части спеси народу много приходится искушать: высокомерят, презирают, себя возвеличить стараются. Ужас. А у каждого его порок подогреть надо, усилить! Это же какой объём работы, и всё на мне! Ты вот ещё сюда припёрся, отдохнуть не даёшь. А воняет потому, что диета у меня такая – одними негодяями питаться приходится. Гнилые людишки.
–– То есть, у Вас недостатка в еде нету? Может, отпустите меня… Мне к Ворону надо, поговорить.
–– Я вспомнил! Я тебя знаю, мальчишка! Те два злодея, мои любимые клиенты, ведь это я их направил туда, где ты железки сдавал! А ты, я вижу, живой, здоровый… Чего, не справились они, что ли?
–– Да как Вам сказать… В общем, они старались. А Ворон тут далеко?
–– А-а! Жжёт мне хвост что-то! Что у тебя в руках?
–– Обида сказала, шерсть небесных барашков. Лебеди прямо с неба принесли, а Дарёнка из неё пряжу сделала. Клубочек.
–– Хитро! А на вид просто глупый щенок. Вот и верь после этого вам, людям. Ты, значит, готовился со мной увидеться?
–– Люди про Вас много всякого говорят… Меня учили сначала думать, а потом делать.
–– Стало быть, ты уверен, что по моей части пороков в тебе нету?
–– Я так думаю.
–– А я вот не верю! Ты же всё-таки не белка, а человек. Должна быть гниль в душе. Вашего брата без этого не бывает!
–– Ну, не знаю. Я ещё маленький. Вы же мастер по искушению человеков, Вам виднее.
–– Да, я всё про тебя знаю. Каждый шаг, каждую мысль!
–– А как Вам это удаётся, если не секрет?
–– Работа у меня такая. Вот ведь с тобой незадача – я клубочек этот проглотить не могу. Я от него сдохну. И отнять у тебя его тоже не в моей власти. Давай так: если нахожу я гниль в твоей дитячей душонке, ты клубочек бросишь, а если нет, провожу я тебя до Вещего Ворона. Идёт?
–– Согласен. А почему этот клубочек для Вас такой опасный?
–– Много будешь знать – слишком сильным станешь.
Мерзкий толстый чёрный жгут, который обвивал Тобика от шеи до ног, начал потихоньку разматываться. Тобик расправил плечи и вдохнут полной грудью:
–– Спасибо, а то руки и ноги затекли совсем.
–– А что же ты не беспокоишься, наглец? Думаешь, в тебе ни одного изъяна нету?
–– Да полно. Только не по вашей части.
–– Например?
–– Ну, я, это…, боюсь…, вру иногда, для пользы дела, обижаюсь, сомневаюсь, раздражаюсь… Хватит, или ещё?
–– Чего-то не видно, чтобы ты боялся.
–– Меня один умный человек научил – с врагами не делать того, чего они ожидают. Вот я страх от Вас и скрываю.
–– Ага! Лицемеришь, значит!
–– Ну я же Вам всё сам рассказал. А потом – с врагом это военная хитрость.
–– Я вижу, хитрости у тебя много. Ты ведь у нас сейчас на рыбалке. Обманул бабушку?
–– Вернусь – всё расскажу! – сердито пообещал Тобик. Даже в таком странно-ужасном месте просто бесило осознавать, что кто-то знает про тебя абсолютно всё.
