Читать книгу: «Аз есмь Путь, и Истина, и Жизнь», страница 8

Нукс суллалео

Ночная беседа.

За стеной послышался шум, удивлённые возгласы хозяина дома, невнятный разговор и в комнату вошёл статный иудей. Он внимательным взором обвёл всё вокруг, остановив свой взгляд на Йешуа. В его глазах читался ум и образованность. Все спали, только Иоанн ворочался с боку на бок. Однако их учитель бодрствовал, словно знал о приходе ночного гостя.

– Шалом алэйхэм. Мир вам, – наконец произнёс вошедший. Его голос был спокойный и уверенный, а приятный тембр располагал к себе.

– Алэйхэм шалом. Да прибудет и с тобою мир, Никодим – ответил Йешуа. – Проходи.

Иудей пристально посмотрел, но не решившись на какой-либо ответ прошёл внутрь, расположившись рядом.

– Ночь, это время тишины и покоя, – произнёс Йешуа. – Это время глубокой молитвы, когда Небесное встречается с земным. Тебя одолевают вопросы Никодим, ответы на которые тебя не успокаивают. Хотя ты и по праву заслуживаешь называться раввином.

Впрочем, ночь так же укрывает и от косых взглядов, насмешек и непонимания, поскольку высокое положение сковывает. Придя ко мне, тебе пришлось преодолеть свои предрассудки, своё воспитание и свои взгляды на жизнь.

Никодим при этом прямо взглянул в глаза Йешуа, но там не было иронии, а лишь спокойная, всё понимающая доброта. Наконец, не выдержав взгляда учителя, он опустил свои глаза и кивнул.

– Теперь и я убедился, в правоте слов Йоханана пустынника. Равви, я пришёл побеседовать с тобой как раввин с раввином. Уже семь дней как Йерушалайм взбудоражен. Завтра последний день праздника Песах. Многие из фарисеев и соферим говорят, что ты не имеешь право называться раввином, так как не оканчивал ни одну из раввинских школ. Но я считаю, что ты учитель, пришедший от Йегова. Ибо таких чудес, какие делаешь ты, за время этого праздника, никто не может делать, если на нём не будет лежать рука Эль-Шаддая. И то, чему учишь людей, для нас довольно необычно. Я могу судить об этом, потому как сам слышал твои речи к народу.

– Истинно. Истинно говорю тебе. Только тот, кто будет заново рождён свыше, сможет увидеть и достичь Царствия Небесного.

Никодим изумлённо воззрился на Йешуа.

– Но как?!! Как такое может произойти?! Как взрослый человек, будучи уже в преклонных годах, вновь сможет родиться? Это же невозможно! Неужели он будет в состоянии вернуться в утробу своей матери и вновь родиться, но уже во второй раз?

Йешуа с лёгким укором посмотрел сначала на него, а потом на заворочавшегося Иоанна.

– Они устали за этот день.

Никодим посмотрел на спящих учеников и согласно кивнул.

– И всё же как? Как это возможно? – намного тише произнёс он.

– Истинно. Истинно говорю тебе. Если кто не родится от воды и Духа, тот не сможет войти в Царствие Небесное. Потому как рождённое от плоти есть плоть, а рождённое от Духа есть дух.

Видя изумление и не понимание в глазах Никодима, Йешуа продолжил.

– Физически родиться дважды от одной матери невозможно. Да и нет в этом никакой пользы. Всё что рождается от плоти, есть плоть. И подчинено греховным наклонностям. Человек, рождённый от своих родителей, остаётся таким же грешным, как и они сами. Мыслит о плотском, угождая плотским страстям и похотям. Кто родится чистым от нечистого? Ни один. Нужно переродиться не плотью, а духом своим. Что и будет равнозначно новому рождению.

Немного помолчав, при этом видя смущённое непонимание собеседника, Йешуа снова стал объяснять.

– Вот митъяхадимы, прозелиты. Так называемые становящиеся иудеями. Ведь они не иудеи. Это люди другой веры, другой страны. Но когда они обращаются в нашу веру, то их перемены столь радикальны, что совершённые ими до этого грехи, считаются изглаженными. Потому что в представлении иудеев, теперь это уже совершенно другие люди. Недаром же раввины говорят. Прозелит, принявший иудаизм, подобен новорождённому ребёнку. Но ведь он физически не рождался заново из утробы своей матери, – улыбнулся Йешуа. – Родиться свыше, означает полное нравственное и духовное перерождение. Это значит вести такой образ жизни, в котором ты добровольно и полностью принимаешь волю Элохим. Ты же помнишь строки Писания.

“Отвергните от себя все грехи ваши, которыми согрешали вы, и сотворите себе новое сердце и новый дух. И зачем вам умирать, дом Исраэйлев?

Ибо Я не хочу смерти умирающего, говорит Йегова Элохим, но обратитесь, и живите.

И дам Я им сердце единое, и дух новый вложу в вас. И извлеку Я из плоти их сердце каменное, и дам Я им сердце из плоти.

Чтобы заповедям Моим они следовали, и уставы Мои соблюдали, и выполняли их. И будут Моим народом, а Я буду их Элохим.

А чьё сердце увлечётся вслед гнусностей их и мерзостей их, пути их обращу на голову их, говорит Йегова Элохим.”

Это не лёгкое изменение или улучшение старого, а полное преобразование естества. И эта перемена может произойти только под влиянием Руах ха-Кодеш (Святой Дух). Человеку достаточно лишь небольшого шага навстречу. Необходимо духовное омовение, очищение души. Это то очищение, которое человек проходит, приходя к Йоханану пустыннику. И искренне покаявшись в своих согрешениях, омывается священными водами реки Йарден. Раскаяньем очищает душу свою, а водою тело.

Йешуа посмотрел на Никодима, и видя его напряжённую задумчивость показал на стол.

– Вот посмотри, на столе стоит кувшин полный воды. Если вода в нём испортится, сможем ли мы сразу же налить в него свежее? Нет. До тех пор, пока мы не выплеснем наружу мерзость и не почистим кувшин изнутри, свежее туда не налить. И как бы тщательно мы не натирали кувшин до блеска снаружи, омертвелая вода изнутри так и останется омертвелой. Хотя снаружи кувшин будет сиять новизной, но запах смрада от него так и останется.

Ты фарисей. А беда всех фарисеев в их, – тут он сделал паузу, пристально посмотрев на собеседника. – Фарисействе. Они полагают, что им всё известно. Они прочли все мудрые свитки, знакомы со всеми изречениями. Говорят, что закон совершенен и в нём есть всё, что нужно, для того, чтобы вести добродетельную жизнь. И это действительно так и есть. Но этого им показалось недостаточно. Они посчитали, что в законе должны быть дополнительные правила, которые разъясняли бы совершенно все жизненные обстоятельства. Поэтому они стали вырабатывать из этого закона бесчисленные правила и нормы поведения, под любые условия.

Они ввели двести сорок восемь повелений, по количеству костей в человеческом теле и триста шестьдесят пять запрещений, по числу дней в году. Своим нововведениям они придают бОльшее значение, чем заповедям Йегова. Забывая при этом строки Писания:

“Итак, Исраэйль, слушай уставы и законы, которые я научаю вас исполнять, дабы вы жили и пришли и унаследовали ту землю, которую Йегова, Элохим отцов ваших, даёт вам.

Не прибавляйте к тому, что я заповедую вам, и не убавляйте от того. Соблюдайте заповеди Йегова, Элохим вашего, которые я заповедую вам”.

Они не отменяют закон, но делают его омертвелым, наслаивая формализм и обрядовость. Духовная гордыня, уверенность в своей праведности, показное благочестие и лицемерие – вот истинный лик фарисейства. Они начищают кувшин снаружи, при этом забывая об испорченном изнутри. Лишь приняв возрождение от Руах, можно возвыситься над всем плотским и чувственным, сбросив ненужные оковы.

Йешуа ласково улыбнулся.

– Я вижу твой разум в смущении. Не удивляйся тому, что я сказал тебе, что должно вам родиться свыше. Действие Руах ха-Кодеш невидимо, но видим его результат. Он подобен ветру, который невидим и дышит, гуляя на просторе, где хочет. И голос ветра слышен, даже при закрытых дверях. И откуда он приходит и куда уносится, ты не ведаешь. Но зато вполне ощущаешь его прикосновение к своему лицу, видишь его силу, когда он сгибает деревья и поднимает волну на воде. Так и Руах, овладевающий сердцем, невидим, но существенно преображает жизнь человека, если он сам к этому стремится.

Никодим вновь посмотрел на Йешуа не понимающим взором.

– Но как? Как это может быть?

– Ты ли, учитель Исраэйля, признанный и почитаемый раввин. Сродник самого Рабана Гамлиэля бен Шимона и не знаешь этого? – с лёгким укором произнёс Йешуа. – Вспомни, сколько раз об этом говорили пророки.

“А ныне слушай, Йаков, раб Мой, и Исраэйль, которого избрал Я.

Так говорит Йегова, создавший тебя и образовавший тебя, от утробы матери твоей, помогающий тебе. Не бойся, раб Мой, Йаков, и возлюбленный Исраэйль, которого Я избрал.

Как изливаю Я воды на жаждущее и ручьи на иссохшее, так изолью дух Мой на семя твоё и благословение Моё – на потомков твоих.

И окроплю вас водою чистою, и очиститесь вы от всей скверны вашей, и от всех идолов ваших очищу вас.

И дам вам сердце новое, и дух новый вложу в вас. И удалю из плоти вашей сердце каменное, и дам вам сердце из плоти.

И дух Мой Я вложу в вас. И сделаю, что законам Моим следовать будете, и уставы Мои соблюдать будете и поступать по ним.

И поселитесь на земле, которую дал Я отцам вашим. И будете Мне народом, и Я буду вам Элохим”.

Раскрой глаза свои и распахни сердце своё. Вспомни написанное:

“И обрежет Йегова, Элохим, сердце твоё и сердце потомства твоего. Чтобы любить Йегову, Элохим твоего, всем сердцем твоим и всею душою твоею, ради жизни твоей.

И обратит Йегова, Элохим твой, все проклятия эти на врагов твоих и на ненавистников твоих, которые преследовали тебя.

А ты опять слушаться будешь гласа Йегова и будешь исполнять все заповеди Его, которые я заповедую тебе ныне.

И даст тебе Йегова, Элохим твой, преимущество во всяком деле рук твоих, в плоде чрева твоего и в плоде скота твоего, и в плоде земли твоей во благо. Ибо снова Йегова будет радоваться, творя тебе блага, как Он радовался отцам твоим.

Если будешь слушаться гласа Йеговы, Элохим твоего, соблюдая заповеди Его и уставы Его. Только если обратишься к Йегове, Элохим твоему, всем сердцем твоим и всею душою твоею.

Отвергните от себя все преступления ваши, которыми вы согрешили. И сотворите себе новое сердце и новый дух. И зачем вам умирать, дом Исраэйлев?

Ибо Я не хочу смерти умирающего, говорит Йегова Элохим, но обратитесь, и живите”.

Истинно. Истинно говорю тебе. Мы говорим о том, что знаем. И свидетельствуем о том, что видели. А вы свидетельства нашего не принимаете, – с сожалением произнёс Йешуа. – Если я говорю вам о земном, и вы не верите этому, то как вы поверите, если я буду говорить вам о Небесном?

Никто не восходил на небо с тем, чтобы потом вернуться на землю и рассказать о том, что происходит на Небесах. Только Сын Человеческий, который сошёл с Небес, может поведать об этом. Потому как он пребывает и на земле и на Небесах. Но недолго ему пребывать с вами.

Посмотрев на задумчивого Никодима, Йешуа продолжил.

– Когда то народ Исраэйля, во время странствия своего по пустыне, стал малодушно жаловаться, роптать и сожалеть о том, что они вообще покинули Египет. Что они ушли только для того, чтобы умереть в пустыне. Чтобы наказать народ за отступление от веры и вразумить его, Элохим наслал на них змей, укус которых был смертельным. Иудеи раскаявшись, молили о пощаде. Элохим смиловался над ними. И повелел Моше сделать медного змея. Установив его на высоком шесте в центре стоянки. При этом всему народу было объявлено, что всякий, кто будет укушен, только посмотрев на этого змея, останется жив. Люди поняли, что сила исцеления исходила не от самого медного змея. Он был только видимым символом, который призван был обратить мысли иудеев к Йегова. И по вере своей они исцелялись. Точно так же должен быть вознесён и Сын Человеческий. Ибо Йегова Элохим так возлюбил мир, что отдал им самое драгоценное что имеет, жизнь Сына своего единородного. Дабы каждый, верующий в него, в людском роду, не погиб, но имел жизнь вечную. Которая даёт примирение с Элохим. Даёт мир с людьми и с самим собою. Ведь если вы были прощены, то и вы должны прощать. Он любит вас, заботится о вас и более всего хочет простить вас. Чтобы вы обратились к Нему лицом, вернувшись в лоно Его.

Любовь Отца изливается не на одних только праведников, и не на один только народ. Она покрывает каждого. И на тех, кто любит Йегова и на тех, кто с презрением отвергает. На сирых и одиноких и на тех, кто окружён заботою родных. На иудеев и иноверцев. На весь мир. Он не причиняет ненужной боли и не заставляет проливать понапрасну слёзы. Он не деспот, возложивший на народ непосильное бремя невыполнимых законов и карающий за малейшее нарушение. Он не требует многочисленных жертв и жертвоприношений. Он не надсмотрщик, зорко высматривающий какой-нибудь промах или огрех. Так как не посылал сейчас Элохим Сына своего в мир, дабы судить этот мир, но чтобы мир спасён был через него. Отец не желает смерти грешников, но чтобы они, раскаявшись, были спасены.

“И нечестивый, если обратится от всех грехов своих, которые совершил, и будет соблюдать все заповеди Мои и поступать по закону и справедливости, жив будет, и не умрёт.

Все преступления его, что совершил он, не будут вспомянуты ему. Справедливостью своей, которую творил, он жив будет.

Разве Я хочу смерти нечестивого? – говорит Йегова Элохим – А не того, чтобы обратился он от путей своих и был жив?

А если отступит праведник от праведности своей и станет совершать несправедливость, делая все те гнусности, какие делает нечестивый? И будет он жив? Все благие дела его, которые он совершил, не будут вспомянуты. За вероломство его, с которым предал, и за грех его, которым согрешил, – за них умрёт.

Да оставит нечестивый путь свой и человек несправедливый – помыслы свои, и да возвратится к Йегове, и Он помилует его, и к Элохим нашему, ибо Он многомилостив.

Ибо мысли Мои – не ваши мысли, и не ваши пути – пути Мои, говорит Йегова.

Ибо как небо выше земли, так пути Мои выше путей ваших, и мысли Мои выше мыслей ваших.

Как дождь и снег нисходит с неба и туда не возвращается, но поит землю и делает её способною рождать и произращать, дабы она давала семя сеющему, и хлеб тому, кто ест.

Таково будет и слово Моё, которое исходит из уст Моих, – не возвратится оно ко Мне пустым, ибо сделает то, чего желал Я, и преуспеет в том, для чего Я послал его”.

Верующий в Сына Человеческого, не осудится по вере его, а неуверовавший в него уже осуждён, своим же неверием. Потому как не уверовал во имя единородного Сына Йегова. А через него и в Отца Небесного.

Кто не просит прощения грехов своих, тому оно и не даётся, за ненадобностью ему. Суд же состоит в том, что свет истины пришёл в мир, но люди более возлюбили тьму грехов своих и предрассудков, нежели свет истины. Они сторонятся его. Ибо всякие, делающие дела никчёмные, злые, ненавидят свет, и не идут к нему. Чтобы не обличались их поступки злые. Поскольку всё их поведение и нравственный характер не дозволяют им сделать шаг навстречу истине.

Люди возлюбили тьму не саму по себе, а потому что в ней есть что скрывать. Совершая нравственно злые дела, они не хотят выставляться напоказ. Предпочитая делать это тайно и по возможности чужими руками. Человек, делающий злое, хочет перед людьми оставаться праведным, не являясь таковым на деле.

Тут Йешуа прямо посмотрел в глаза Никодима.

– Уверовавшие в Сына Человеческого тоже грешники, но им свойственно каяться в своих прегрешениях, стараясь поступать по правде, стремясь к свету истины. Они не боятся обнаружения дел своих, потому как их поступки сделаны не со злым умыслом, а совершены в Элохим и с его помощью. Не для того, чтобы через это прославиться или возвыситься над остальными, а для того, чтобы приобщить других к свету истины. Наставить на путь, по которому они сами идут. Потому что благодаря их духовному возрождению, их жизнь перестала лежать во тьме, а обрела истину и веру.

Немного помолчав, Йешуа мягко сказал.

– Но довольно об этом. Ты утомлён. И необходимо время, чтобы ты смог всё правильно обдумать, восприняв сказанное. Ступай домой.

Никодим с трудом поднялся. Пристально посмотрел на Йешуа и вдруг низко поклонился ему.

– Благодарю тебя учитель.

– Иди с миром Никодим. И постарайся не грешить более, – с доброй улыбкой на устах молвил Йешуа.

Перикопа 8

Сунарпазо профэтэс

Арест пророка.

Спустя несколько месяцев.

На юго-западном берегу Галилейского моря, по узкой равнине, в самой красивейшей части Галилеи, ширилась и разрасталась новая столица – Тиберия. Тетрарх Ирод Антипа недаром выбрал именно это место, перенеся сюда свою резиденцию из Сепфориса. Потому как здесь проходили караванные пути между Вавилоном, Дамаском и Египтом. Благодатная почва давала богатый урожай, а море обилие рыбы.

Здесь, на берегу, возвышался великолепный дворец. А его правитель стоял у портика, смотря на синие воды, сливающиеся вдалеке с небосводом. Позади, послышались осторожные шаги.

– А, это ты Амирам, – обернулся Ирод, бросив мимолётный взгляд на вошедшего, после чего вновь обратился к созерцанию моря. – Что нового в моих владениях?

– Ничего достойного вашего внимания мой адон, – склонился в поклоне советник. – Только одна незначительная досада. Мелкая пылинка на белоснежном покрывале ваших дней.

– Говори, – благосклонно махнул рукой монарх.

– Мой повелитель, вы знаете, что я всегда говорю вам только правду. Прошу не гневаться на своего верного раба.

– Говори, – уже более твёрдо произнёс Ирод Антипа, разворачиваясь и начиная хмуриться.

– Ваша столица недостаточно быстро растёт и развивается, – низко склонился царедворец. – А это плохо сказывается на торговле, вследствие чего и на налогах, а от этого и на пополнении казны.

– Фууухх, – выдохнул тетрарх. – Ты мне сообщаешь такие пустяки, словно начинается война или мятежное восстание.

– После казни мятежника Йехуды, который некогда коварно напал на ваш дворец в Сепфорисе, захватив склад с оружием, больше возмущений не происходило мой повелитель. Но основную часть Тиберии составляют самаряне и батанеи. Язычники и полукровки. Иудеи не проявляют желания здесь селиться, предпочитая окрестные города.

– Я тут построил дворец, возвёл Храм, окружил город мощной стеной, строится амфитеатр. Близ города течёт целебный горячий источник – Хамей Тверия. Что этому народу ещё нужно? – вознегодовал правитель.

– Дело в том, – начал советник. – Что среди иудеев этот город слывёт, как бы это сказать, «нечистым». Как вам известно, мой адон, эта местность с давних времён была покрыта древними гробницами, которые были срыты при строительстве. И они считают для себя скверным жить на кладбище.

– Вздор и суеверие, – негодующе возвысил свой голос Ирод. – Здесь самое лучшее место для живых, а не для мёртвых. Вон, язычники ведь живут и ничего. Не жалуются, что им что-то мешает.

Но ты прав, – сбавив тон, после короткой паузы продолжил тетрарх. – Это не дело, что моя столица не обрастает жителями, словно мясо на кости. С этим надо что-то делать. Приглашай, увещевай, ну я уж не знаю, снизь налоги в конце концов для проживающих в Тиберии, но делай что-нибудь, делай. Ведь ты же у нас советник. Вот и займись этим.

– Слушаюсь мой адон, – склонился в поклоне тот.

– Что ещё? Что слышно о Набатеи?

– Из приграничного города-крепости Юлиады сообщают, что царь Арета скрепит зубами от злости за свою дочь, но пока ничего сделать не может. Ему не под силу тягаться с вами и римскими легионами.

– Это хорошо, – благосклонно кивнул Ирод Антипа. – Нужно продолжать укреплять города-крепости на границе с ними. Обновить стены и башни, усилить меры по дисциплине воинов. А то ишь, что эта дочка тут удумала, пока я был в Риме?! Устроила, понимаешь, перенос своей резиденции в Перею! В мой роскошный дворец в крепости Махерус! В эту неприступную цитадель, способную противостоять продолжительной осаде. А она оттуда просто взяла, да и сбежала к своему отцу! А что это значит? – поднял он указательный палец посмотрев на советника. – А это значит, что мои воины были недостаточно бдительны. Нужно будет наведаться туда с царским визитом. И проверить готовность моих военачальников. Да, да. Я знаю, что это было не вчера. Но я ничего не забываю. Что ещё?

– Неподалёку от нас. В Енон, близ Салима, пришёл Йоханан пустынник со своими учениками. Он продолжает проповедовать покаяние и к нему со всех мест стекаются толпы иудеев.

– О! Вот ещё одна напасть на мою голову! – расстроено вскричал тетрарх. – Он просто преследует меня, словно тать в ночи. Где бы я ни был, его слово везде и повсюду.

– Он предвещает народу приход Машиаха, мой повелитель.

– Хватит с нас и одного святого проповедника! Который будоражит людей везде, где бы он ни оказался! – с явным раздражением начал ходить по помещению властитель. – Нет, я принимаю его речи, чтобы иудеи вели добродетельный образ жизни. Согласен и с тем, чтобы питать благочестивое чувство к Предвечному. Даже не порицаю, чтобы иудеи были справедливыми друг к другу. Но зачем? Зачем же повсюду трепать моё имя?!! Я тетрарх! И моё слово закон! Пусть омывает от грехов простолюдинов. Все мои прегрешения изгладит первосвященник Йерушалайма. А не какой-то там пустынник. Пусть даже и святой, – владыка остановился, посмотрев на советника. – Но ты прав. К нему стекается слишком много народа. И они его слушают беспрекословно. Как бы это не привело к каким-нибудь осложнениям и беспорядкам. А более того, к мятежу. У меня с римским префектом Иудеи Понтием Пилатом и так острые отношения. И он, в случае конфликта, не упустит возможности сделать римской провинцией и Галилею с Переей, забрав их под свой контроль. А я отдавать своё, никому не намерен. Нужно будет подумать об этом. Всё. Ступай.

Неслышно отворилась боковая дверь и в помещение вошла женщина.

– А, это ты Иродиада, – посмотрел на неё Ирод Антипа, махнув советнику рукой, чтобы тот удалился.

– Мой повелитель! – кинулась она к ногам тетрарха. – Прошу высочайшей твоей защиты, для бедной женщины.

– Для кого? – не понял тот.

– Для твоей любимой жены. Для меня.

– Кто посмел тебя обидеть?!! – вскричал повелитель. – Я своими же руками ему шею сверну! Только укажи.

– Его имя Йоханан пустынник.

– О!!! Да что же это за день-то сегодня такой?!! – всплеснул руками правитель, отойдя на несколько шагов. – Все разговоры только о нём. Вот словно заноза на спине. Всё время чешется, а достать невозможно.

– От Йерушалайма и до Тиберии этот пустынник насмехается над бедной женщиной. От его речей нет никакого спасения. Но ведь он бесславит не только меня. Твоё честное имя, мой владыка, в его устах смешивается с пылью. Прошу тебя. Огради нас от его змеиного жала.

– Народ его почитает как святого, – подошёл Ирод к портику, выходящему к морю. – Как бы ни произошло бунта.

– Ты власть на этой земле иудейской. Ты, мой адон, закон. Кто посмеет воспротивиться воле твоей? Удали его от нас. Сокрой его. Чернь, что стекается отовсюду, не посмеет поднять и голову без него. Рассеявшись, словно от дуновения ветра. Но если он и далее пребудет на свободе, то плебеи, слушая его речи и видя бездействие тетрарха, смогут возомнить о себе многое. И тогда, направляемые его рукой, они восстанут на тебя. А Рим не станет спокойно взирать на это. И моментально примет самые жёсткие меры. Ведь ты не раз повторял слова досточтимого императора Тиберия. Власть – это волк, которого я держу за уши. В столице мира, личное оскорбление принцепса считается государственным преступлением. А мы, граждане Рима.

– Тиберий добивается применение закона, – задумчиво глядел на водную гладь тетрарх. – Но не применяет суровых мер. Хорошо. Амирам!

Из дверей тутже возник советник.

– Арестуй Йоханана пустынника и приведи его, закованным в цепи, сюда.

Однако увидев, какое страдальческое лицо при этом сделала Иродиада, переменил своё решение.

– Нет. Иначе мою столицу наводнит безудержная чернь. Сопроводи его как можно дальше отсюда. Думаю, что крепость Махерус будет этому под стать. Тем самым мы убьём двух птиц одним камнем. И устраним угрозу бунта и ещё раз проверим на благонадёжность эту крепость. Однажды уже оступившуюся. Но, – тут он поднял указательный палец. – Всё должно быть сделано без лишнего шума. И как можно быстрее удалите его. Но не нужно делать этого днём, при всём народе. Нам только восстаний не хватало. Ведь его почитают за святого.

Советник, низко поклонившись, тихо удалился прочь.

***

Ночь, как всегда опустилась на землю быстро и бесшумно. Казалось бы вот, солнышко ещё на горизонте бросает свой последний взгляд, но через несколько мгновений оно уже плавно скрывается за холмами. Оставляя прозрачный, прогретый воздух ночным светилам. На берегу реки горел костерок, перед которым расположились иудеи.

– Знаешь равви, а всё-таки это несправедливо, – с досадой в голосе высказал общую мысль один из учеников Йоханана. – Здесь, в Иудее, начал проповедовать тот, который принял от тебя омовение при Йардене. И о котором ты свидетельствовал. Теперь многие идут прямо к нему. Словно в тебе уже нет надобности. И это нас волнует до крайности.

– Те, кто имеет большее дарование, не делают ненужным и бесполезным труд менее одарённых. Всё делается во славу Элохим. Не себе я приобретаю славу, и не о земном пекусь. Помните, что Моше сказал Йешуа, сыну Нуна? Не ревнуешь ли ты за меня? А? Или вы решили представить Сына Божия меньшим, чем пустынник? – с гневом в голосе произнёс их учитель. – Или вы возомнили себе, что Сын Божий теперь чем-то обязан перед Йохананом только за то, что тот засвидетельствовал истину? А?

– Нет равви, нет. Но …

– Нет ничего светлее и сильнее истины, – перебил того учитель, махнув на говорившего рукой. – Ровно как нет ничего хуже и страшнее лжи, как бы она не прикрывалась многочисленными покровами добродетелей. Ведь как не укутывай белыми пеленами кусок мокрой грязи, она всё равно просочится наружу, показывая свою истинную суть.

Нести правду тяжело, но Элохим всегда даёт на это силы и поддерживает своею десницею человеческую немощь. И вот, что я вам ещё скажу. Зависть – это порок, с которым нужно бороться. Мы всегда должны быть покорными А-Шему и послушными его воле. Ибо Он Творец всего и всем управляет. А не стремиться быть самыми необыкновенными и незаменимыми по своему разумению.

– Равви, – начал другой ученик. – Но из-за нашего, такого близкого соседства, между иудеями возникает множество споров и слухов об очищении. Чьё омовение имеет большую силу? Чьё, более значимо? Разве у учеников нового учителя оно лучше, чем у того, кто начал его проповедовать изначально?

– У вас слишком много пыла, но недостаточно благоразумия, – горестно покачал головой пустынник. – Оценивать надобно не по лицу, которое совершает омовение, а по делам им совершаемым. Из-за ложной ревности вы возвышаете своего учителя, при этом думая только о человеческих почестях, но совершенно забывая об учении.

Я проповедую только об очищении грехов, а Сын Божий уже о Царствии Небесном. Вы спрашиваете меня, есть ли разница между омовением, которое совершаю я и то, которое совершают ученики его, по его повелению? Так я отвечу вам. Нет, никакой. Я омываю народ по повелению Элохим, они же омывают по повелению Сына Его. Что равнозначно одно другому. Сам же Сын Божий будет очищать народ Духом Святым, но видимо для этого ещё не настало время. Вы соблазняетесь о нём. Но знайте. Не может человек брать на себя такое поприще, ежели ему не было дано этого с Небес. Всё, что мы имеем, то не от себя имеем, а по воле Элохим. Значит так угодно Йегова, чтобы мы имели то, что у нас есть, и не более того.

Всякий успех, который кто-либо имеет в своём деле, всецело зависит от воли А-Шема. Это его дар. Одному предназначено быть царём, а другому пахарем. Но важно не это, а покорность воле Его. Можно быть счастливым пахарем, с Элохим в сердце своём и несчастным царём, погрязшим в роскоши и распутстве. Внемлите мне и уразумейте. Есть предназначенное не вам, потому примите это всем сердцем своим, выполняя то, что А-Шем определил только для вас.

Я много раз говорил и вы сами тому свидетели. Не я Машиах, но я был послан пред ним как глашатай, подготавливающий путь для него. И свидетельство о нём было не моё, а Элохим. Ибо я только служитель, и говорю слова пославшего меня, никому не льстя и не угождая. Поэтому вам надлежит предпочитать не меня ему, а его мне.

Йоханан немного помолчал, глядя на потрескивающий костёр.

– Как бы вам объяснить, чтобы вы хорошенько уразумели себе. Ну вот представьте себе свадьбу. Кто там главный? Правильно, жених и невеста. А кто помогает им в течение всей свадьбы? Правильно, шошбен – друг жениха. Он не только помогает в устроении свадьбы и в ходе её. Но так же зорко охраняет дверь свадебного чертога, когда влюблённые там уединяются. Чтобы никто не посмел потревожить в это время счастья новобрачных. А как только голос жениха объявляет о свершении свадьбы, тот с радостным сердцем покидает своё место, чтобы поведать об этом гостям. Дабы все возрадовались.

Вы поймите. Невеста принадлежит не другу жениха, а самому жениху. И жених приглашает друзей на свадьбу не для того, чтобы отдать им свою невесту, а для того, чтобы они возликовали вместе с ним и почтили его брак. И вы сами свидетельствуете, что все идут к Сыну Божьему. Значит невеста признала жениха, – улыбнулся пустынник. – Эта та радость и переполняет сердце моё, что исполнилось сиё.

Он посмотрел на ночное небо и глубоко вздохнул.

– По мере того как свет наступающего утра становится всё ярче, свет, некогда блистающих звёзд на небосклоне, постепенно меркнет. Ему надлежит расти, а мне же умаляться. Но запомните и впишите в память свою большим слогом. Свыше приходящий над всеми есть, а сущий от земли от земли и есть. Оттого что знает только земное и о земном заботясь.

Он немного помолчал, вороша угли костра палочкой, а затем продолжил.

– Вы хорошо знаете, что над Исраэйлем были великие пророки. И они свидетельствовали о том, что им было открыто через сны и видения, но не о том, что они сами, своими глазами видели и своими ушами слышали. Они были только вестниками, доставляющими послания с Небес. Ибо тот, которого послал Элохим, Его слова и говорит, а не от себя глаголет. Потому как на нём Дух Йегова почиет в той мере, кою тот вместить может. Однако в Сыне Божьем Дух заключён не как в сосуде, знающем меру свою, а как в источнике, изливающегося без всякой меры.

Пророки были верными служителями, а он же есть Сын возлюбленный. И Отец наш Небесный любит его. Оттого-то Он дал всё в руку его. Поэтому и я говорю вам. С Неба приходящий, над всеми есть. И он свидетельствует об истине. Что сам видел, и слышал, и знает. Но люди, – с сожалением вздохнул пустынник, – в основе своей, не принимают слов его. Не желают слышать, не веруя в него. Они более падки на чудеса им свершаемые, чем на учение его. Потому что иудеи находятся в коросте своих грехов и заблуждений. Духовные бельма на глазах их, не позволяют воспринимать истину. И чтобы очиститься от всего этого, нужно омовение души, через покаяние и полное раскаяние во грехах своих. Однако, кто принимает свидетельство его, словно печатью своей подтверждает, что Элохим истинен есть во всех своих проявлениях. Ибо не просто на словах уверует, но делами рук своих удаляется от грехов своих.