Читать книгу: «Тулпар», страница 3

Глава 5

Слабый свет уличного фонаря проникал сквозь тюль на веранду и расписывал стену и потолок тенями узоров. Под потолком клубился дым от зажженной для травли комаров спиральки – подарок Эльмира. Комары и правда дохли, но попутно дымок изводил и Айхылу, она массировала виски пальцами, гадая от спиральки болит голова или от тяжелого дня на конюшне. Где-то в углу пищал последний выживший в этом кумаре комар, что было даже странно, потому что грешным дело Айхылу думала, что сама надышится как в дурно топленной бане и помрет от удушья. Она медленно встала, взяла пальцами остатки спиральки и затушила в маленькую пиалу с водой. Спиралька прощально пошипела и стихла. Стих дом, только где-то далеко выла собака, прерываясь на пару минут, а потом снова пела свою никому неизвестную песнь. Айхылу забралась на постель, закуталась в одеяло и достала телефон. Сообщений не было, сегодня обе её подруги дали передышку и были заняты устройством личной жизни. Экран погас, тело обмякло и улеглось в скрипучую постель. Сон не шел, серые глаза дурочка Сашки смотрели на Айхылу из темноты. Она думала, представляла, что он мог пережить там на фронте. В мыслях она не сразу поняла, что за окном кто-то ходит, перебирает ногами по грунтовке, будто топчется на месте.

– Что за… – прошептала Айхылу и прислушалась. Глаза быстро расширились и последние намеки на сон улетучились из головы. Знакомый до дрожи в коленках звук разносился по ночной улице. Цокот копыт ретивого и нетерпеливого коня перебирал аккорды на пыльной дороге. Айхылу резко села, осторожно отодвинула тюлевую занавеску до маленькой щелки и глянула одним глазом за окно – ох – вырвалось из её груди, и в какой-то момент она чуть было не перекрестилась, но потом вспомнила, что вроде как не христианка и снова прильнула к стеклу и стала присматриваться.

Черный статный конь топтался на дороге, ноздри вздувались в нетерпении, кожа лоснилась от капелек пота. Конь поворачивался то в одну сторону, то в другую, наездник слабо тянул поводья, пытаясь утихомирить разгоряченного коня.

– Саша – прошептала Айхылу, когда конь обернулся по кругу и лицо наездника показалось в лучах фонаря. Он смотрел своими серыми глазами на дом, лицо было спокойное и задумчивое. Тонкие загорелые руки торчали из широких рукавов, дергая временами поводья. На плечах висел тот странный плащ сшитый словно лоскутное одеяло из множества кусочков разноцветной ткани. Конь снова обернулся, Айхылу разглядывая узкие плечи паренька, припоминала какого роста Саша, ей казалось высокий, почти на две головы выше неё, но худой как щепка. Конь снова сделал нетерпеливый оборот и серые глаза будто заметили за пыльным стеклом Айхылу и вперились, не моргая – ой – пискнула Айхылу и зарылась в одеяло боясь даже вздохнуть. Знакомый страх с примесью странной игривости обуял душу. Копыта цокали, в доме громко тикали часы и дышала бабуля, чей сон сегодня был крепким как самогон, привезенный от Мустафиных.

До двух часов ночи Айхылу слышала цокот копыт под окнами, потом они начали удаляться, и она быстро села и выглянула в щелку между тюлевыми занавесками. Конь с наездником медленно удалялись по улице в темноту степей. Цокот стихал, пока улица не смолкла окончательно.

– Света выходит замуж за Пашу! Да, прикинь, за Пашу – Айхылу слушала едкий смешок в трубке, утро началось с Олеси. Паша был на четвертом курсе, прилежный ученик, скромный парняга, а Света была первой красоткой общежития и в маленьком мозгу Олеси этот союз вызывал только смех – она не беременна, она просто за этого прохиндяя замуж собралась, нет, ну ты веришь?

– Верю, да он и не прохиндяй, он хорошо учится – отвечала Айхылу и трубка стихла, Олеся привыкла слышать поддакивания от обычно податливой подруги и была озадачена сменой настроения – я рада за неё, он хороший парень – Айхылу сонно зевнула и откинула край одеяла.

– Хороший, ну, будут вдвоем жить в сраном общежитии – бросила обиженно Олеся, не найдя желанной поддержки.

– Ну так и ты в общежитии живешь – поддела её Айхылу, вставая и потягиваясь, по телу скользила белая старушечья сорочка, почти до самых пят – подарок бабули, который приходилось натягивать всякую ночь.

– Пока, это только пока я живу здесь, но у меня есть шанс прорваться в лучшую жизнь, потому что я головой думаю. Кстати, у меня новый айфон – весело добавила она, Айхылу дернула плечами, руки непривычно ныли от работы.

– Здорово, поздравляю – равнодушно ответила она, ещё не замечая, что этот новый мир вокруг неё изменял реальность, ценности брендовых вещей плавно уходили на задний план.

Эльмир задумчиво чесал затылок глядя на повалившийся забор, на голове была старая потертая кепка какой-то неизвестной американской команды по бейсболу, которую здесь в Басае никто не знал. Айхылу бегала за забором по пустырю и гоняла, коз под боевые окрики бабули.

– Ну, поднимай! – крикнул Эльмир.

– А я что делаю? – отвечала Айхылу напрягая все мышцы какие были в её теле, чтобы поднять трухлявый забор. Когда-то она мечтала, чтобы он наконец свалился и все несметные богатства грядок пожрали козы, но пытливый и обиженный ум не учел одного момента, что все последствия такого события придется убирать ей – тяжелый блин!

– А то! – сдавлено поддакивал Эльмир и забор наконец встал – держи, чтоб не упал! Я прибью пока эту сторону.

– Ну конечно, что может быть проще, чем держать пятиметровый забор! – возмущалась Айхылу, пытаясь удержать в равновесии забор, который так и норовил завалиться снова, погребя под собой маленькую девушку – бегом давай! – просила она, молоток стучал, Айхылу щурилась от палящего солнца, небо синей бездной смотрело на неё – ну ни единой тучки. Тут дожди то хоть бывают?

– Бывают, бывают прям бури, деревья валятся – сказал Эльмир и пробежал к другому краю забора зажав в зубах ржавые гвозди. Снова застучал молоток – отпускай! – Айхылу осторожно отпустила забор и отошла – стоит вроде.

– Вроде да. Надолго ли? – она обернулась на пустырь, козы возвращались на свои угодья, поглядывая с интересом в их сторону – пошли отсюда! Вот твари, всю морковь сожрали, всё обосрали – Эльмир подошел к ней и встал рядом, щурясь в сторону первейших врагов Айхылу и бабули.

– К реке щас пойдут.

– Этот ручеек вы рекой называете? – усмехнулась Айхылу.

– Это щас ручеек, а по весне знаешь как разбухает, ух, прям. Забор надо менять, он давно сгнил, опять свалится.

– Ну это уже не ко мне, я тебе где стройматериалы тут найду? – Айхылу развела руками – бабуля вроде звонить пошла кому-то, может кто из города из родни приедет.

– Может. Батя меня на выходные на покос гонит, не поеду я в Сибай – расстроенно сказал Эльмир и сел на мягкую траву, поросшую вдоль забора – говорит тетке надо сено помочь убрать, муж ведь на вахту опять смылся, а я им тут как рабочая лошадь – Айхылу села рядом.

– Да я тоже не поеду.

– А ты то чего?

– А чего я там не видела? Ну клуб и клуб, что я в клубах не бывала. Это кажется только, что там ой как весело – Эльмир удивленно на неё смотрел глазами полными непонимания. В его мире клуб в Сибае был верхом роскошной и модной жизни, те кто там бывал из его друзей ещё год могли рассказывать байки, как они там оттягивались и он с завистью пускал слюни. Алкоголь, куча девчонок, полумрак, софиты, всё как в кино – а там скучно.

– Ага, тебе везде скучно, только коз гонять не скучно – Айхылу похихикала, в этом что-то было – бегать за козами, а эти твари были весьма хитрыми, в любую щель пролезут, если надо, то-то бабка так ревностно стерегла свои угодья от них. В этом что-то было: бежишь себе среди травы, машешь вичкой и никаких тебе любовных стенаний по богатеньким мужикам, никаких айфонов и клубов, ничего, только жаркое солнце, бескрайняя синева неба и словно издевающиеся над ней козы, ни одну из которых ей так и не удалось огреть вичкой.

– Я не знаю, что делать. Он не хочет с ней разводиться, но не потому, что любит, у них ведь брачный договор был подписан, она всё у него отсудит – Айхылу сидела на веранде, щелкала семечки и слушала долгий монолог почти рыдающей Тани – машину, квартиру, дачу, всё заберет, а что ему? Долги? Но ведь она понимает, что уже нет никакой любви, у них даже секса нет.

– А ты что свечку держала? – усмехнулась Айхылу и в трубке повисло молчание, кто-то на другом конце переваривался сказанное.

– При чем тут это? Какая свечка вообще? Нет, я просто знаю, такие как он не врут. Он ведь мне всё рассказывает, куда и когда поехал, что делал. Он честный, Айхылу, он всё мне рассказывает, мы ведь часами можем говорить, ни пару минут, а часами – делала она голосом акцент на слове «часами» и Айхылу подумала, что можно было бы вынуть из шумно тикающих часов батарейку, чтобы они наконец заткнулись. Идея в её голове тянула на миллион, потому что бабке было важно само наличие часов, а не то, какое они показывают время. Здесь, вдали от всего мира, время было другим, тягучим, вязким как пастила из яблок, оно прогибалось к ночи и становилось бесконечным, а утром бежало и спешило, заполняясь мелкими делами, заботами и пока планета делала свой фантастический оборот в космической бездне, Басай проживал только половину дня – я так много ни с кем не говорила, и ведь он совсем не дурак, он не несет эту банальную чепуху. Он видит со мной будущее, семью, двоих детей.

– Троих – подметила Айхылу, вспоминая, что у того самого Вадика был уже ребенок.

– Ну мы пока думали о двоих, даже имена выбирали – Таня не поняла всей соли сказанного подругой и продолжила витиеватый рассказ – вот можно было бы с ней как-то договориться, как-то донести до неё мысль, что нет у них уже любви и пора отпустить мужчину, пора, а иначе он начнет портить ей жизнь. Он счастлив со мной. Боже, видела бы ты как он улыбается, когда видит меня. Он говорит, что давно так не улыбался…

Ночь клубилась дымкой тонкой проседи тумана, залегавшего над рекой. Звезды мутными плевками смотрели на Айхылу, а она на них. Часы в доме отбили двенадцать, и она сразу села на постели и отодвинула штору. За окном было тихо, деревня спала крепким летним сном после изнурительно жаркого дня. Сердце Айхылу тревожно стучало в ритм тикающих часов и замирало от каждого шороха. Надоедливый комар вился над её головой, выбирая место для посадки, но спутанные волосы девушки мешали, и он менял курс. Отдалённое цоканье копыт она услышала сразу и чуть присела, так, что половина лица скрывалась за деревянной стеной и только глаза с дикими играющими огоньками смотрели на полутемную улицу. Неспешное цоканье приближалось и вскоре показался он. Черный конь кусал поводья, дергая головой. Саша сидел, осматриваясь по сторонам, потом чуть склонился и мягко похлопал по шее коня, тот встрепенулся, фыркнул и начал слабо бить правым копытом землю.

Айхылу не смыкала глаза, редко моргала изучая лицо Саши, которое смотрело то на дорогу, то на дом бабули. Страхи смешивались с юным любопытством в её сердце. Сегодня он был не в странном плаще, а в какой-то рабочей куртке с выцветшими красными полосами на предплечье, спине и груди. Конь прохаживался, медленно крутясь вокруг своей оси. На миг Айхылу поймала суровый взгляд серых глаз и юркнула в постель накрываясь одеялом с головой. Под одеялом было душно и отчего-то смешно. Так по школьному в ней что-то оживало, так непривычно это всё было, что вмиг забылся дом, заботы, пьяный отец, сплетни подруг и окрики бабули. Только часы тикали в её голове, стучали копыта коня и стучало её взволнованное девичье сердце.

Глава 6

Незнакомая машина остановилась возле дома бабули, Айхылу разогнула затекшую при окучивании картошки спину и приложив ладонь ко лбу посмотрела на ворота. Бабуля кого-то радушно встречала. Гости, а значит опять бешбармак, опять раскаленная кастрюля и гора посуды. С некоторых пор гости не больно радовали Айхылу, подкидывая ей лишней работы, но она как-то свыклась, ворчала на манер бабули и принималась за дело. Но сегодня были необычные гости. К грядкам сунув руки в карманы шагал, широко меря землю Ринат.

– Привет – весело сказал он, щурясь от солнца. Айхылу почему-то позабавила дикая разница двух миров: мира городских див и мира Басая. Там в большом городе она давно бы сгорела со стыда представ перед симпатичным парнем в старых бабулиных трениках, грязной футболке и смешном платочке на голове. Здесь же она ничуть не смущалась этому виду, а скорее гордилась.

– Привет, а вы какими судьбами? – говорила в ней тетка Зифа, Айхылу сама того не замечая, перенимала местную манеру речи, легкую, прямую и без тонких намеков.

– Да вот, мимо с братом проезжали, Зухре-ханум кумыс привезли.

– И самогон наверно? – ехидно спросила она и Ринат пожал плечами – она так сопьется скоро.

– Да конечно – он махнул рукой – как будто она первый год так глушит. Поверь, она любого мужика в деревне перепьет.

– Пожалел бы бабулю – причитала Айхылу, грозная Зухра-ханум её хоть и бесила по сто раз на дню, но всё-таки вызывала какие-то теплые чувства в груди.

– Погнали в Сибай завтра? Посидим где, в клуб сходим – предлагал Ринат, а за его спиной уже показались две сестрички. Словно пугливые котята, они мелкими шажками приближались к ним. Айхылу уже почти кивнула, почти согласилась, это был её стиль, городской, там она будет как рыба в воде.

– Не, я пас – протянула она.

– А чего так? С бабулей я договорюсь, со мной отпустит – напирал Ринат, подходя ближе – ты вон как работаешь, отдыхать тоже надо.

– Надо, но не так – Айхылу смотрела поверх его головы, туда, где солнце поливало горячими лучами гладкие далекие холмики.

– А как?

На счастье, котята подошли и тут же завладели вниманием Рината забросав его кучей глупых вопросов, охая и ахая с его новой машины. Так они живо набросились на него, что он растерялся, позабылся и не заметил, как ушла Айхылу.

– Эльмир! – крикнула Айхылу и парнишка обернулся. Плечи его были опушены, в руках болтались деревянные грабли.

– Чего тебе? – обиженно спросил он, поглядывая на новую ладу возле дома бабули. Он точно знал кто приехал, уже поздоровался, но отец пригрозил ему кулаком, и все пошли собираться на покос. Уезжали всем скопом мужиков на три дня, пока стояла жара, они должны были успеть убрать первый участок, потом пару дней перерыва и снова в поле. Работали под график отца, работали не споря, потому что боялись, а точнее боялся Эльмир, остальные двоюродные соглашались скорее с подачи надоедливой тетки Зифы.

– Вы на покос? – спросила Айхылу, сама ещё не зная зачем.

– Агась, на покос. Ринат приехал значит? Я тут потолковал с ним, он за тебя спрашивал, там парень не парень есть-ли – он бросил грабли в кузов и снова посмотрел на Айхылу.

– И что ты сказал?

– Сказал не знаю, откуда ж я знаю, с кем ты там в городе. Надо меня ещё в это во всё втягивать – мимо прошел отец Эльмира, сурово кивнул Айхылу и пошел дальше.

– Дядь Ризван, а можно с вами? – заспешила за ним Айхылу и Эльмир опешил. Дядя Ризван остановился возле водительской двери, смерил девушку глазами.

– Сиди уж, толку от тебя там. Эльмир, какого рожна швыряешь грабли? Зубья, мать твою, поломаешь! – рявкнул он и Эльмир заторопился на пассажирское сиденье.

– Ну на денечек, так, похожу там – просила Айхылу.

– Мы там на три дня, кто тебя заберет? Я тебя отвозить не собираюсь, солярка знаешь сколь нынче стоит? – Айхылу даже не знала, что такое солярка, не то, чтобы стоимость, она виновато замотала головой, потом в ум пришла гениальная идея.

– Ринат заберет, он же на машине. Щас, пять минут.

Грузовик поставили в тени деревьев, там же раскидали вещи, еду, воду. Трое старших парней сразу прихватили косы и пошли в поле. Здесь ближе к лесу трава была высокая, сочная. Айхылу дышала полной грудью наблюдая, как волочит ноги Эльмир следом за отцом.

Сперва она гуляла вдоль поля наблюдая как ритмично машут косами мужики, это впечатляло. Они шли одним рядком, делая большие махи и трава ровными зелеными полосами ложилась у их ног. У дома Ризван ещё спорил с бабулей. Как потом рассказал Эльмир, Зухра-ханум причитала, что косить начали рано, но у отца был жесткий график на работе, так что с середины июля, он уже в поле был не выездной. Бабулю это не устраивало, пусть и косили не ей, но она всюду совала свой нос и в пух и прах разругалась с Ризваном. Утихомирили её только братья Мустафины и тетка Зифа, что заливалась хохотом и укладывала в машину провизию на три дня.

Ближе к вечеру Айхылу засела в лесу, где нашла целую прорву ягод. В городе Олеся раз сто бы промыла их под горячей водой, прежде чем позволила бы кому-то есть, но здесь придирчивой агорафобки не было, так что Айхылу не смущали ни жучки, ни пыль, ничего. Рот вязало от сладости, щипало язык, и она даже была уверена, что завтра будет ни один час сидеть в туалете и вспоминать наставления Олеси. Но то было завтра, а сегодня только мягкая трава, сладость клубники и шорох мерно машущих кос по ранней траве.

– Это лошади? – спросила Айхылу, когда мужики собрались на ужин. Вдали плыли тени табуна.

– Иди, поговори с ним, а то всю траву нам попортит – ворчал дядя Ризван, Эльмир сразу встал, знал, что в такую даль только его погонят, как мелкого сопляка.

– Да он же мимо – спорил один из братьев.

– Дурак он, щас мимо, а потом аккурат тут пройдет и че делать будешь? Шагай давай – Айхылу тоже встала и увязалась за Эльмиром.

– Косынку хоть надень, напечет же – просил он, перешагивая через сочно пахнущие рядки кошенной травы.

– Так вечер же – Айхылу растрепала волосы, не думая поправляла длинные космы раскидывая их по загорелым плечам. Они шли, лошади приближались и становилось страшно.

– Близко не подходи, а то там самец главный, ещё затопчет – Айхылу встала, но потом засеменила за Эльмиром, который на ходу подхватил какую-то палку и пошел к наезднику – Эй, Сань! – крикнул он и лошади разом подняли головы и навострили уши – Сань, поди сюды! – черный конь чуть дернулся, потом пошел переходя на рысцу, но вдруг резко свернул и рванулся параллельно табуну. Айхылу взвизгнула и спряталась за спину Эльмира – да-да, отгони его, а то затопчет! – кричал Эльмир, а Айхылу чувствовала, как сам парнишка подрагивает от страха. Она выглянула из-за плеча и заметила, как Саша подъехал к какому-то коню, махнул плетью загоняя его дальше, а тот недовольно бил копытами, будто рычал, но подчинялся и наконец скрылся в пыли сотен копыт.

Время снова остановилось, словно слушая дикое биение сердца Айхылу, пыталось удержать его от неминуемого разрыва на части и замедлялось, просачиваясь минутами сквозь трепавшиеся на горячем ветру волосы. Черный конь приближался, Саша крепко потянул узды на себя и остановился залитый розовыми лучами предзакатного солнца. Лицо было умащено потом и пылью, точно седую голову прикрывала старая фуражка. Айхылу продолжала прятаться за спиной Эльмира, боязливо изучая Сашу. Серые глаза смотрели пару секунд на неё, а потом уставились на Эльмира.

– Батя просит отогнать табун, а то траву потопчут – просил Эльмир, и Саша осторожно кивнул головой и дернул поводья. Конь повел головой поворачиваясь назад, Эльмир зашагал в обратную сторону, только Айхылу продолжала стоять, прижимая руки к груди и наблюдая как уходит в закат он. Саша на мгновение обернулся, смерил её суровым взглядом своих серых глаз и скрылся вдали. Табун уходил, поднимая столбы пыли, небо клонилось к вечеру.

– Он прям больной? – спрашивала Айхылу, когда Ринат забрал её с покоса и повез домой.

– Я думаю да, отец говорит, что он просто заика, а я думаю он тронулся, как лед по весне – усмехался Ринат – он тут моду взял, каждую ночь нашего лучшего жеребца берет и уезжает куда-то. Отец с ним говорить пытался, только как с ним говорить, если он не говорит. Утром конь весь в мыле, а значит далеко ездит и не говорит куда. Но мать у нас жалостливая, говорит, пусть едет куда хочет, нельзя юродивого обижать.

– Юродивого – прошептала Айхылу и неприятный холодок побежал по телу.

– В Сибай завтра поедем? – Ринат игриво подмигнул – а щас можно на реку сгонять, поехали?

– Нет, я устала – отпиралась Айхылу. «Ну красивый же, ну правда красивый» повторяла она себе посматривая на Рината, а перед глазами стоял суровый сероглазый Саша, на черном как сама ночь коне.

– Он днем пасет, а ночью ездит, так что ли? – спросила Айхылу меняя тему.

– Ну он не всегда пасет, но получается часто так. Обычно он на конюшне, объезжает с отцом молодняк.

– А это не опасно?

– Опасно, потому и он, а не мы – он рассмеялся и свернул с поля на дорогу в сторону Басая – ну не прям-таки опасно, но бывает и взбрыкнуть может, и скинуть, но дурачок на то и дурачок, ладит с животными. Я-то на пушечный выстрел на необъезженного не сяду, а отец не молод, чтобы так скакать. Они знаешь, как бесятся порой – Айхылу вздрогнула и прикусила губу – вот Саня и занимается этим. Мы их продаем потом по весне на выставках районных. С этого хорошие деньги получаем, а то бы как жили? На одном кумысе далеко не уедешь. Конину тоже толкаем, но обычно зимой, летом никто не колет. Я в воскресенье приеду назад с Сибая, погуляем?

– Ага – протянула Айхылу и уставилась в открытое окно. Вечерний ветерок приятно холодил лицо, они ехали не спеша, Ринат рассказывал что-то, но она не слушала. Глаза искали табун, искали столбы пыли в угасающем дне, но горизонт был чист.

«– И она живет на Луне? – Айхылу снилось детство, снилась башкирская сказка и теплые ладони матери.

– Да, а ты потом посмотри на полную Луну, там аккурат лицо женское.

– А ей там не холодно? А демон её не обижает? – ладони погладили по голове.

– Не обижает, он ведь её любит – Айхылу улыбается, успокаивается и засыпает».

Спит. Черный конь топчется под воротами, тянет широкими ноздрями ночной воздух, поводья натягиваются.

– Приехал – выдохнула Айхылу, открыла глаза и села уставившись без страха в окно – ой, не к добру это – Саша смотрел на окно веранды, крепко держа поводья, чтобы конь не сдвинулся – днем пасет, а ночью сюда приезжает. Откуда ж столько силы то? Ой, дурак, ой…