Читать книгу: «Светлая грусть», страница 23
Он и себя к ценителям искусства не относил – так, знал кое-какие азы классики… А вспомнить свой последний визит театр или музей тоже затруднялся. К чести его будет сказано – потому, что не помнил, сколько интересных мест они посетили с Олесей.
–Не то чтобы я все понимаю, но мне нравится, – продолжала радоваться Анюта и, не в силах держать это в себе, закружилась на одном каблуке. Станислав обратил внимание, что в декабре она была в легких туфлях – даже переобулась. Аня удачно выделялась из толпы. Многие, как и Стас, пришли в театр после работы в деловых костюмах, кое-кто даже в джинсах, а его спутница была одета не броско, но торжественно и смотрелась даже выигрышнее нескольких дам, нарядившихся в перья и кружевные платья в пол – то ли в силу возраста, то ли благодаря блеску в глазах. Она тараторила без остановки про то, как ей все нравится, удивлялась роскоши отделки, пышности убранства, иногда начинала строить из себя чинную даму давно забытых времен, а потом переключалась на размышления о сюжете оперы. Стасу и слова вставить было негде.
–О чем ты так задумался? – обратила внимание на его молчаливость Анюта.
–Тебя слушаю.
–А вы с Олесей здесь вместе бывали?
Он не помнил. И не знал, что отвечать.
Раздался благодатный звонок.
–Это первый или второй? – мужчина уцепился за возможность переключить разговор.
–Первый.
–Уверена?
–Не-а, – пожала плечами девушка.
–Давай лучше потихоньку пойдем в зал, а то обидно будет, если нас не пустят после третьего звонка.
–Все равно в программке написано, она умрет.
–Анька! – он взял ее за плечи уже ставшим привычным движением. Девушка посмотрела на него абсолютно счастливыми глазами. – Давай поторопимся, – добавил он.
Эта идея оказалась верной – за оживленной беседой первый звонок молодые люди все-таки пропустили, но второе действие почему-то смотрелось совсем не так. Стас невольно задумался о неловкой ситуации, в которую чуть не попал благодаря своей забывчивости. От осознания, что самый невинный вопрос может поставить в тупик, приподнятое настроение начало медленно сползать – мужчина окончательно потерял нить происходящего на сцене, почувствовал усталость после рабочего дня и даже позволил себе несколько зевков. Но нежелание уронить себя в глазах Ани, считавшей его самым достойным кандидатом на поход в главный театр страны, не позволило задремать под великолепную музыку. Спутница тоже выглядела какой-то озабоченной: то ли сама жалела, что начала неуместный разговор об Олесе, то ли, напротив, расстроилась, что провалила попытку выведать у Стаса побольше о супруге, а может банально загрустила потому, что и на сцене все складывалось печально.
В любом случае, после оперы они оба поддерживали шутливую беседу на отвлеченные темы – не сговариваясь, старались поднять друг другу настроение. Слово за слово, зашли попить кофе в ресторанчик неподалеку и уже глубоко за полночь решили расходиться по домам.
–Не могу найти свою машину, – вглядывался в опустевшие улицы Стас.
–Может подальше припарковал?
–Да нет, я всегда хорошо запоминаю.
–А вы не знаете, куда могла машина подеваться? – крикнула Анюта рабочим, вешавшим на столбы очередную партию новогодних украшений. Один из них загадочно махнул рукой в неопределенном направлении.
–Не понял? – насторожился Стас.
–Эвакуирована, – сформулировал рабочий. – Видите, знак временный поставили.
Неподалеку и правда установили столбец со знаком, что здесь остановка и стоянка запрещены.
–Не было тут никакого знака! Я еще парковку оплатил.
–Это не к нам уже, – заступился за товарища второй рабочий.
Хотелось ругаться матом. Но после оперы, приятного времяпрепровождения за кофе, да еще и в обществе девушки Стас позволить себе этого не мог.
–Черт, что же делать-то?! – процедил он сквозь зубы. – Такси вызвать или в гостинице ночевать…
–Не переживай, я тебя подвезу, а завтра разберешься, кто виноват. Сфоткай на всякий случай этот хитрый знак.
–Да ты хоть представляешь, куда меня везти?! Я ведь практически лесной житель.
–Ну и что, – улыбнулась Аня, и он почувствовал, как морозный воздух растворяется в запахе ее пьянящих духов. – Мне совсем не сложно.
–Ты приглашаешь меня в театр, потом провожаешь домой… Кто из нас мужчина, в конце концов?
–Я же в ресторане позволила расплатиться. И хватит ерунду нести, ты на моем месте поступил бы точно так же.
Стас был одет совсем не по погоде – его осеннего пальто и ботинок хватало на то, чтоб уверенной походкой дойти от здания до машины, но никак не на прогулку до гостиницы или ожидание даже самого быстрого такси. Трястись от холода в присутствии девушки было куда позорнее, чем ехать домой на ее машине, тем более с некоторых пор компанию Анюты он стал считать весьма приятной.
Они свернули за угол, где свою хозяйку поджидала желтая феррари. Стаса-таки передернуло, причем он сам не понял – от холода, от неожиданности, что его спутница катается на авто, стоимость которого на 70 процентов состоит из понтов, или от степени немытости этой роскоши на колесах.
–Прошу, вот моя коняшка, – не без гордости в голосе пригласила Анюта.
–Не любишь ты свою коняшку, она вся грязью заросла, – не удержался от упрека мужчина, который свою машину баловал автомойкой даже чаще, чем положено.
–В нашу погоду она за сутки станет такой же…
–То есть, на феррари ручной сборки у тебя средства есть, а на уходе за ней экономишь? И на коробке передач тоже? – он обратил внимание, что Аня ездила на механике.
–Автомат для слабаков. Так легче маневрировать и подстраиваться под дорогу. А уж если на перегонки…
–И где ты гоняешь?
–Места знать надо – было бы желание.
За время поездки Стас проникся к Ане уважением как к хорошему водителю. Она действительно виртуозно владела механической коробкой передач. Только скорости совсем не боялась, от чего попутчик на пассажирском сидении чувствовал себя неуютно – хотя девушка демонстрировала недюжинное мастерство, параллельно болтая и перешучиваясь, привыкшему ездить на водительском месте мужчине, спокойнее было бы самому контролировать руль и педали.
–Самая рисковая и приятная доставка в мире, – честно признался Стас, оказавшись на месте.
–От вас это слышать мне особо приятно.
–Ань, я тебя обратно одну не пущу.
–Хочешь-таки меня проводить? Как раз настанет утро, и пойдешь освобождать свою тачку.
–Нет, я серьезно, – он взял ее за руку. – Очень поздно уже, ты устала. Я буду волноваться. Оставайся у нас.
–Нет, я не могу…
–Да брось, у меня несколько гостевых комнат, завтра выходной – выспишься нормально и поедешь домой.
–Не знаю даже, как-то это не правильно…
–Не правильно гонять на такой скорости. Я теперь понял, почему у тебя номера грязью заляпаны.
–Это до первого гаишника.
–Как ты летаешь – до первого столба. Давай, зубы мне не заговаривай, заезжай в гараж.
На часах было около трех ночи, доводы Стаса казались разумными. Девушка согласилась.
–Пить-есть хочешь? – шепотом спросил он, ведя ее за руку в гостевую.
–Не-а. Я, знаешь чего, хочу? Ты не удивляйся… Я хочу в зеркальную комнату, если можно, конечно…
–Да, Ванька ее тебе отрекламировал – помню.
–Он сказал, ее надо именно ночью смотреть, а когда я еще тут в такое время буду…
Им повезло – ночь была ясной, и зеркала забытой башни перенесли своих гостей в звездную вселенную. Стас, не задумываясь, нажал на стене потайные лепестки, моментально сотворив из ниоткуда стол и диван. С той же легкостью нашел он и кнопку, которую потерял ее создатель Ванька. Над столиком открылся ящичек, где стояла одинокая бутылка шампанского, перевязанная белым атласным бантом, а рядом – фужеры с нарисованными лебедями.
–Со свадьбы осталось, – пояснил Стас, откуда ему это было ведомо, он не задумывался, – знаешь, традиция есть – связывают две бутылки, одну надо открыть на первую годовщину свадьбы, а вторую – на рождение ребенка. И что с ней теперь делать?
–Можем выпить, хуже не будет, – как бы между делом сказала Анюта – она завороженно разглядывала на стенах узоры, частью которых стала сама.
Шампанское оказалось крепким – хорошо настоялось за пять с лишним лет.
–Вовремя мы его, – проговорила, немного морщась, Аня. – Еще год-другой – и превратилось бы в газированный коньяк.
Мужчина нажал еще один зеркальный лепесток, и откуда-то сверху полилась приятная мелодия – словно маленький гном зазвенел хрустальным колокольчиком. Под эту музыку хотелось не танцевать, а мечтать, откинувшись на спинку мягкого дивана и созерцая бесконечные звездные глубины. Как же все тут было продумано. Сколько дней и ночей потрачено на создание этого волшебного уголка…
В голове Стаса между пузырьками шампанского бродили мысли – и о невероятной рукотворной красоте вокруг, и о неожиданно открывшихся навыках управления этой комнатой, и о необходимости пообщаться с Мирославой Валерьевной… но коварные пузырьки старательно заталкивали все это в подсознание, заставляя наслаждаться происходящим здесь и сейчас: красивыми звездами, мягким диваном и роскошной девушкой рядом.
Вокруг них плыла целая вселенная – эффект значительно усиливал крепкий напиток. Время и пространство потерялись в непринужденном разговоре. Рука так к месту пришлась на Аниной талии, а ее щека на плече у Стаса. Он нежно провел пальцем по лицу девушки. Она подняла глаза, встретилась с ним взглядом и резко отпрянула, закачав головой.
–Нет, нет, не надо дальше, мы не должны…
–Почему? Мы взрослые люди.
–Я не могу, не хочу, не должна сейчас, – путалась она в словах, а сама нервно перебирала пальцы на его руке. Он ласково сжал ее ладонь и накрыл своей:
–Ань, я в последнее время непозволительно много думаю о тебе. Иногда ловлю себя на том, что без тебя и вазы с плюшками в кабинете как-то пусто. Понимаю, по сути, мы чужие люди, связанные какой-то безумной книгой, но руки сами просятся хоть смску послать о том, как твои дела… А ты сама почему повела меня в театр, потом отвезла в такую даль домой и битый час сидела со мной, обнявшись?
–Я так хотела…
–Или у тебя есть бородач-байкер, с которым в театре стыдно, а я – удачное прикрытие?
–Нет, меня тоже к тебе тянет… так хорошо рядом. Но ты… ты слишком идеальный для меня. Я не похожа на твою Олесю. Она была добрая, милая, всех любила, переживала… А я избалованная девчонка, ты меня плохо знаешь, потом разочаруешься и бросишь – мне будет гораздо больнее, чем, если все останется как есть.
–Анька! – Стас взял ее за руку. – Глупенькая моя, да будь она хоть в тысячу раз лучше – ее нет, а ты живая! И при всех своих странностях такая милая и ароматная.
Он попытался притянуть ее ближе к себе, но девушка резко вырвалась, задела рукой бутылку, та опрокинула фужер и вместе с ним полетела на пол.
–Еще и корова неуклюжая, – вырвалось у Ани. Она принялась собирать осколки.
–Брось, еще поранишься. Скажем Гале завтра. Это ее работа, а я тебя отведу в гостевую.
Комната была неподалеку. Стас показал, где найти новую зубную щетку и теплое одеяло, поцеловал Аню в макушку и поспешил удалиться.
До своей комнаты он дошел как в бреду – от всего произошедшего было невыносимо душно, темнота плыла перед глазами, мысли путались: странные признания Анюты с одной стороны радовали, с другой – ставили в тупик. Зайдя к себе, мужчина скинул пиджак и галстук, умылся ледяной водой и еще раз попытался разложить все по полочкам. Его чувства к Ане анализу не поддавались. Они были разные, не до конца осознанные, но то, что он к ней испытывал, напоминало букет эмоций, которые открыла Олеся, воскресшая в памяти на пару секунд в далеком гостиничном номере. «В конце концов, это первое свидание, да еще такое спонтанное, может, не стоило торопить события, – стало складываться в голове. – Проклятое шампанское ударило по мозгам. Не надо было».
Ему захотелось извиниться за свое поведение. Несмотря на позднее время, сна не было и следа – казалось, надо поговорить с Анютой до утра, чтобы не обсуждать скользкую тему утром при домашних и не ставить в неловкое положение подарившую чудный и одновременно чудной вечер девушку.
Стас пустился в обратный путь по темному коридору, надеясь, что Аня еще не спит. Он тихо постучал в дверь и, услышав «Войдите», зашел внутрь. Девушка сидела на кровати. Она уже успела сходить в душ, облачиться в белый гостевой халат и сейчас одной рукой обнимала подушку, а рукавом второй утирала щеки – похоже, ревела.
–Анька, да что ж с тобой такое? – он обхватил ее плечи, она бросила ради него подушку. – Каких глупостей ты напридумывала?
–Ничего, ничего у меня не получится, – шептала девушка, обнимая его все крепче.
–Никакой светлой грусти, – вспомнилось мужчине, и его озарила догадка, что именно недописанная книга мешала Ане. Но она была так близко, так вкусно пахла и так ласково обнимала, что губы сами льнули к ней, руки скользнули под халат…
И никакой светлой грусти.
Утром они проснулись вместе от ленивого зимнего солнца. Не в самый ранний час оно решило поиграть лучами по лицам спящих людей, вернув их этим к реальности.
Здороваясь с девушкой поцелуем, Стас успел прикинуть, что комната была во флигеле на третьем этаже и ее окна с распахнутыми шторами выходили в сторону леса, потому вряд ли кто-то случайно мог подсмотреть за тем наслаждением, которое нежданно, но так вовремя застигло их этой ночью.
–Почему ты вернулся? – спросила Аня, оторвавшись от его губ.
–Извиниться за излишнюю настойчивость.
Оба расплылись в улыбке.
–Еще хочу извиниться, – добавил он, обнимая ее. – Придумаешь, за что?
Поводов была масса. У обоих. Испорченная сюжетная линия книги, разбитая бутылка шампанского, а потом еще случайно включенная в душе холодная вода… Так, перемежая «извинения» с отдыхом, молодые люди долго не спускались вниз – пока не проголодались. А случилось это, когда время переползло обеденную отметку и за окном начало смеркаться.
–Мама, смотри, тетя, с которой дядя Стас на катке поссорился! – первой заметила их Ксюша, игравшая с родителями в твистер. Появление влюбленной парочки дало родителям повод разогнуться из продиктованных игрой причудливых поз. Гостье они как-то не удивились – поздоровались, отметили, раз Аня здесь – значит, помирился, и добавили еще несколько этикетных фраз.
–У меня всего один нескромный вопрос, – хоть Алиса и обращалась к Стасу, от ее слов покраснела Анюта. – Где твоя машина? Или ты махнул не глядя на то чудо, что красуется у нас в гараже? Совсем не твой стиль, надо сказать…
–Черт! – про машину он совсем забыл. А сейчас забеспокоился не столько за нее, сколько за лежавший в потайном ящике под сидением дипломат с ноутбуком и важными документами. Конечно, замок в нем придумал и установил сам Ванька Соболев, но против лома приема нет…
–Если хочешь вернуть ее сегодня, надо бы поторопиться, – резюмировал Денис, выслушав историю о нежданной предновогодней эвакуации.
–Дай людям хоть чая попить, они наверняка голодны, – Алиса снова заставила Аню краснеть.
–Если ради чая Стас готов еще денек подождать, – муж посмотрел на часы. – Я бы рекомендовал одеваться и ехать.
–Ты прав, компанию составишь?
–Конечно, буду ждать в машине.
–Я можно кофейку выпью и сама выберусь из ваших лесов?
–А ты не хочешь остаться на выходные? – Стас взял ее за руки. – Мы быстренько вызволим мой транспорт, ты пока пообщаешься с девочками…
–Не стесняйся, все свои, – подмигнула Алиса.
–А вы в твистер играть умеете? – вмешалась Ксюша.
–Видишь, точно не заскучаешь, – не отпускал ее рук Стас. – Или у тебя другие планы?
–Да нет, своим кину мессадж, они без меня проживут.
–Вот и славно, – он чмокнул ее в щеку и отправился за машиной.
Алиса вкусно накормила гостью, помогла ей политкорректно ответить на непринужденные вопросы своей дочки, потом разрешила девочке поиграть на планшете, а Анюте предложила подобрать более удобную, чем вечернее платье, одежду.
–Я пополнее тебя буду…
–Не прибедняйся, твое нынешнее платье показывает – разница у нас в один, ну, может быть, два размера… А мои домашние штаны и футболки не рассчитаны на то, чтоб сидеть в облипочку, так что влезешь.
Не прошло и получаса, как Анюта разглядывала себя в зеркале Алисиной спальни, решая, не слишком ли сильно обтягивают ее удобные спортивные штанишки.
–Думаю, твою попу ему приятнее видеть без них, – не сдержалась Алиса.
–Ну чего ты меня все утро смущаешь?
–Я тебя засмущаю еще больше, если скажу, что сейчас уже шестой час вечера. Давай лучше серьезно поговорим, пока мужиков нет, – она похлопала рукой по покрывалу, приглашая присесть рядом. – Помнится, ты про аварию меня спрашивала.
–Было дело, но я уже поняла: ты эту тему обсуждать не настроена.
–Я расскажу.
–Можно диктофон включу, пока ты не передумала?! – обрадовалась нежданной удаче Аня.
–Да можно, я бы на твоем месте не захотела потом переслушивать. Если плакать буду, прости заранее. Я могу, – девушка говорила, разглядывая собственные ногти – не хотела поднимать глаз на собеседницу:
-Ох, с чего начать-то… Стас специально отпуск взял, чтоб перед майскими праздниками отдохнуть, а потом вернуться и развлекаться всем вместе. Олеська старалась меня одну не оставлять, чтоб я лишний раз не грустила о своих проблемах – знала, могу в это удариться, когда работы нет, а Ксюня занята чем-то. Я тогда была несчастной матерью-одиночкой, – пояснила она, мельком посмотрев на Аню, и снова отвернулась. – Мы их так ждали, специально пораньше проснулись. Олеся из аэропорта позвонила – как всегда веселая – сказала, они удачно сели, скоро будут дома. Мы с дочкой готовились – вкусняшек всяких наделали, принарядились немного, вдруг, – она зажмурилась, закусила губы, глубоко вздохнула и продолжила:
–Вдруг Стас позвонил. Что он говорил, я не могла разобрать – казалось, в трубку воет какое-то дикое животное. Он не кричал, не плакал, он ревел, – она закрыла лицо руками, глаза оставались сухими. – Все, что я могла разобрать, было: «Ее больше нет, Алиса, нет ее. Приезжай». Как я осознала, что случилось, как поняла, куда ехать, я до сих пор не знаю. Помню, что мурашки по телу побежали, руки затряслись, и я попросила Галю с Ксюшей посидеть, а сама как была в праздничном алом платье, прыгнула в машину и погнала туда, по дороге набрала няню, ничего ей не объяснила, велела срочно приехать.
До последнего во мне тлела надежда, что это какой-то идиотский розыгрыш. Уже на месте аварии увидела машины с мигалками, но подумала, может, оттуда вылезут люди с тортом и прокричат что-то типа «С Первомаем!», а я потом устрою скандал сестрице за неудачную шутку. Подъехала, ничего такого не случилось, я несуразно, цепляясь платьем за кусты, спустилась на каблуках вниз, а там…
Алиса спрятала лицо в ладонях и заплакала. Аня бросилась ее обнимать и предложила не продолжать дальше.
-Давно уже было, а я как сейчас вижу, – слезы лились по щекам, но девушка отчего-то решила довести свой рассказ до конца:
–Сначала я увидела его машину. Мне стало жутко – металлический корпус, который мы считаем чем-то прочным, способным защитить, мне показалось, скомкало как лист бумаги. Тем более, Стас обо всех своих машинах очень заботился – они у него как с картинки были. И там. Просто груда металла. Вокруг сновали люди, я не видела ни Стаса, ни Олеси. Меня никто не спросил, кто я и по какому праву туда пришла. Я беспомощно озиралась вокруг. Тут в поле моего зрения появилась девушка, такая маленькая, круглолицая, с заправленными за уши волосами и пирсингом в левой ноздре. Помню, глаза добрые-добрые. Наверное, она была медсестрой скорой, потому что сразу взяла меня за руку и попросила:
-Помогите, пожалуйста. Его надо уговорить.
-Кого, зачем?
Она указала. И тогда мой взгляд сфокусировался в нужной точке – Стас сидел на земле, обхватив голову руками. Его буквально трясло. Наверное, он плакал. Возле него на корточках присел мужчина и что-то говорил. Судя по одежде, это был врач. Тут я осознала: сестры рядом нет, и мне стало еще страшнее.
-Где она? – спросила я у этой девушки.
-Не надо вам к ней, помогите с ним сначала. Он от всего отказывается, ему надо швы наложить.
-Отведите меня к ней, – я вцепилась в ее руку, не знаю, как я это просила – плакала, кричала, помню, изнутри меня разрывало от страха. Но я до последнего не верила, что Олеси не стало. Девушка смирилась, и выполнила мою просьбу. Сестру уже загрузили в машину. Анька! – Алиса уткнулась в почти такое же хрупкое создание как она сама:
-Это было ужасно, – шептала она, Анюте явно было не по себе от того, до какого состояния она довела всегда веселую и приветливую Алису:
-Давай ты остановишься. Я не хочу писать книгу такими жертвами.
–Нет, надо уже закончить, прости, – девушка отстранилась, села на кровати, обхватив колени. – Представляешь, они потом говорили, ее всю переломало – она погибла почти сразу. Но лицо ее осталось нетронутым. Тем не менее, я увидела его и поняла: это конец. Там была не моя Олеся, а красивая кукла до жути похожая на меня – неестественно белая кожа и синеватые губы – вот и вся маска смерти, а выражение лица – сама безмятежность. Кажется, я закричала, кажется, зарыдала. Помню, в тот момент рядом оказался Стас. Меня не сложно было заметить, я маячила там неуклюжим красным пятном. Он обнял меня. И какое-то время мы плакали вместе. Только потом я подняла глаза и увидела, что стало с ним. Он весь был в крови – падая, машина затормозила об дерево. Оно пробило окно, и ему буквально разорвало щеку. Не знаю, стеклом или веткой, но вид был ужасен.
-Боже, что с тобой? – пролепетала я. – Тебе надо к врачу.
-Ничего мне не надо кроме нее.
-Пожалуйста, Стас, – я вспомнила слова этой девушки и попыталась найти ее глазами. – Мне страшно на тебя смотреть, идем, тебе помогут.
-Мне ничего не поможет.
Как мне удалось его уговорить, как я потом умудрилась довезти нас домой и успела сказать няне, чтоб ничего не рассказывала дочери – я не помню, все будто накрыло пеленой.
-Алис, прости, что заставила все это вспомнить, – казалось, Аня сама вот-вот заплачет.
-Это еще не все. Там был шок, а самое страшное было потом – когда мы поняли: ее больше нет, а нам надо как-то жить дальше. У меня не было никого кроме дочки. У Стаса отец живет черте где, с мамой и сестрами они никогда не были близки. По сути, он тоже остался один.
Друзья почти все разъехались на майские праздники. У Олега и Славки до этого страшного случая была дурная привычка не брать с собой мобильник, чтоб не вызвали по работе. Ваньке тоже не сразу дозвонились – в итоге, он не смог взять билеты, чтобы прилететь на похороны. Половина наших общих подруг тоже была где-то вне зоны досягаемости. Тем не менее, хоронить ее приехало много людей, в том числе тех, кого ни я, ни Стас не знаем.
У нас были лишь мы.
Мы должны были как-то помочь друг другу выкарабкаться, научиться жить без нее.
И нам было безумно тяжело.
Он начал налегать на спиртное. Опустошил весь домашний бар, а потом признавался мне, что ему это ничуть не помогает – думал забыться, но вместо пьяного бреда чувствовал, как мозг оголяется и в нем остается одна мысль – о ней.
Я погрузилась в работу. Дочка тоже обязывала держаться. Потом еще Денис появился… А Стас почти каждый день ездил на кладбище. Мы все за него боялись, пытались хоть как-то отвлечь – работой, спортом, придумывали развлечения…
Все было бестолково. Он зомби какого-то напоминал. Словно душой лежал под землей рядом с Олесей, а тело его вынуждено было болтаться здесь.
Постепенно он вовлекся в работу. Надо сказать, кризис помог – гендиректору пришлось-таки включить мозг, чтобы не похоронить еще и свое предприятие. В остальном, он совсем недавно кое-как начал приходить в себя.
Алиса нажала кнопку «стоп» на диктофоне, утерла слезы и, всхлипнув, продолжила:
–А сейчас, ради чего я, собственно, заставила себя окунуться в то, о чем мечтаю забыть навсегда. Это должно остаться между нами. Ань, сегодня я видела в его глазах тот же восторг, с каким он смотрел на сестру. Он влюбился. Я не знаю, что ты к нему испытываешь. Если для тебя все это не серьезно, а такое вот следствие хорошего вечера и выпитого шампанского, прошу, исчезни сейчас. Материала для книги у тебя достаточно. Думаю, финальную точку я поставила яркую. Я не хочу, чтоб ему пришлось мучиться так, как было в последние годы. Если ты прервешь это сразу – мы обойдемся малой кровью.
–Алис, ты меня сейчас даже не смущаешь, а обижаешь уже, – надула губы Анюта.
–Извини. Я к тебе за эти несколько месяцев стала хорошо, даже по-дружески, относиться. Но Стас мне как родной. Я за него и сейчас переживаю, потому хочу перестраховаться.
–Если бы это было минутной… многоминутной… слабостью – я бы, наверное, сбежала с утра пораньше, а не согласилась остаться тут на выходные.
–Надолго ли тебя хватит? Я не знаю, может, ты побалуешься месяцок-другой и точка. Бывает, подобные отношения для людей норма…
–Алис, это когда-то раньше у меня были отношения. А с ним, – она мечтательно подняла глаза к потолку. – Это не отношения. Это сказка какая-то. Я с ума схожу. Красивый, умный, добрый, успешный, такой замечательный во всем… я сама боюсь, что это все закончится: начнет он меня с Олесей сравнивать – решит, она была лучше и все разорвет…
–Не будет он сравнивать, – Алиса знала наверняка: человеку с дырой в памяти сравнивать не с чем. – Тогда извини за этот разговор. Я привыкла быть любящей сестрой – для Олеси, а теперь и для Стаса…
–Да ладно, забыли. Ты сама как?
–Мам, а где зарядка от планшета? – послышалось в коридоре.
–Сейчас дам, – Алиса достала проводок из ящика и протянула его Ане. – Передай ребенку, я приведу себя в порядок: ей нельзя меня такой видеть.
–С тобой точно все в порядке?
–Нет, конечно, – она натянула улыбку. Глаза оставались грустными. – Но пусть это останется между нами. Скоро мужики вернутся. Им это тем более ни к чему.
Мужики вернулись на коне – каждый на своем. Работая в «Айсберге», Денис успел обрасти такими связями и знакомствами, что машину удалось вызволить без проблем, ни копейки за это не заплатить, да еще получить обещание, что в понедельник кому надо дадут нагоняй за такие сюрпризы для уважаемых людей.
Вечером Ксюша уговорила взрослых поиграть в снежки во дворе, чем организовала им веселую и своевременную эмоциональную разрядку. Впервые за последние два года в доме Стаса все были счастливы.
-Алиса Евгеньевна, здравствуйте, – пришедший на собеседование молодой человек вынужден был как-то привлечь к себе внимание финансового директора «Айсберга». Секретарь утверждала, что его готовы принять. Но войдя в кабинет, соискатель увидел пустующий рабочий стол и спину отвернувшейся к окну женщины.
–Помнится, ты еще в универе хвастал, как за семь с половиной минут можешь очаровать любую тетку и жалел, что не все преподши столько времени тратят на прием экзамена, – проговорила она. – Похоже, ничего не меняется – ты даже на сайт «Айсберга» не зашел, чтобы посмотреть, с кем будешь общаться.
Слушая этот монолог, мужчина насторожился. Голос казался знакомым, но основательно забытым. Женщина обернулась и засияла в свете полуденного солнца, дежурившего за окном – золотистые пряди волос, сверкающие украшения, хитрый блеск в глазах. Она знала, в какое время дня назначить встречу, чтоб заставить Сашу завидовать самому себе семилетней давности.
–Ну, здравствуй. Те, – точку в ее речи поставила улыбка, то ли вежливая, то ли издевательская.
Мужчина сделал шаг назад.
–Алиса? – он наморщил лоб, чтобы вспомнить, как звали ее отца и будто сам себе подтвердил:
–Евгеньевна… Но ты ведь не Купавина.
–Думаешь, брошенные тобой девушки навсегда остаются никому не нужными?
–Как ты здесь?.. Кто тебя?.. – мялся он на пороге, наверное, решая, нужно ли ему теперь это собеседование.
–Я здесь работаю, дорогой мой, – довольная произведенным впечатлением, Алиса села за стол и жестом пригласила мужчину расположиться напротив:
–Вот с такими балбесами, как ты, просили пообщаться, решить, нужен ли ты нам.
–Но как такое может быть? – вместо того, чтобы сесть, он подошел поближе, уперся ладонями в стол, склонился над Алисой и разглядывал ее как диковинного зверька в зоопарке.
Посмотрев в его голубые глаза, она почувствовала обиду, даже некое подобие ревности, что дочка чертовски на него похожа – вылитый отец. Но в то же время отметила, как за прошедшие годы Саша испортился – раньше был стройный паренек с твердым самоуверенным взглядом, а теперь тот же взгляд принадлежал мужчине, выглядевшему старше своих двадцати семи, набравшему в весе, ссутулившемуся и то ли не выспавшемуся сегодня, то ли в принципе потрепанному жизнью. Качество костюма и отглаженность воротничка на рубашке также не внушали уважения. Словом, в Саше она увидела «не мальчика, но мужа» и внутренне порадовалась, что не своего.
–С кем ты спишь, раз так поднялась? – продолжал он свой допрос.
–Ты тут, во-первых, не нависай, присядь уже, – она еще раз небрежно махнула в сторону отведенного посетителям места. – А в во-вторых, я уже лет семь как не обязана отчитываться тебе в своих связях. По секрету могу сказать, она одна, законная и к моей карьере никак не относится.
–Но как же ты с ребенком? – выхватывал он из памяти какие-то куски и пытался их соотнести с неожиданно открывшейся действительностью. – Ведь был тогда ребенок – помню, с пузом тебя видел огромным.
–У ребенка появился замечательный папа, который ее любит, – Алиса заранее убрала все семейные фотографии со стола – не хотела показывать дочку. – Не понимаю, что тебя удивляет? Я еще тогда говорила: молодым родителям ничто не мешает преуспеть в жизни.
–Нет, так не бывает. Алис, скажи, в чем подвох?
–Да отстань уже, – судя по тому, как нервно он перебирал пальцами попавшийся под руку карандаш, бегал глазами по кабинету, не находил, на чем их остановить и несколько раз уже возвращался к лицу спокойно смотревшей на него собеседницы, желаемый эффект она произвела, пришло время перейти к добыче информации:
–Насколько мне известно, ты пришел сюда, чтобы мы о тебе разговаривали, а пока обсуждаем мою личную жизнь. Расскажите уже о себе, Александр, – добавила она делано деловитым тоном.
–А чего рассказывать, ты, наверное, резюме мое читала.
–Да, читала и до сих пор не могу понять, чем ты опоил главного бухгалтера. Она ведь не просто допустила тебя до личного собеседования, но еще и передо мной словечко замолвила… Семь рабочих мест за пять с половиной лет трудового стажа. Это не признак стабильности.
–Заметь, с повышением должности либо зарплаты.
–То есть, это стало достаточным аргументом для нее? – Алиса недоверчиво качала головой. – Я думаю, дело в проклятых семи с половиной минутах. А для меня такое резюме означает, что ты можешь и от нас свильнуть в любой момент.
