Читать книгу: «Сентиментальные сказки для взрослых», страница 8
Загадай желание
Новогодняя ночь подошла к концу. Опустела центральная площадь города. Опустели дворы и улицы. Кто-то нашел продолжение банкета в ресторанах и барах города, а кто-то был уже дома, готовясь перейти «в объятия Морфея» в разной степени счастья.
…Этого старика в потертом халате красного цвета и мочального вида белой бородой нельзя было не заметить. Он стоял на перекрёстке, то ли собираясь с мыслями, то ли отдыхая перед дальней дорогой. И хотя все «благотворительные билеты» на эту ночь я уже отработал, что-то заставило меня притормозить.
– Доброй ночи, Дедушка. Далеко ли? – Спросил я его.
Он посмотрел на меня с какой-то надеждой.
– Далеко, сынок. Далеко.
«Эх, где наша не пропадала, отдохнуть я ещё успею» – подумал я.
– Садитесь, я подвезу Вас.
– Спасибо тебе добрый человек. Только вот я…
– Об оплате не беспокойтесь, поездка будет благотворительной, на счастье.
Не люблю, когда человек извиняется за свою бедность.
– Все подарки раздали? – спросил я, когда он устроился на сиденье и стал перебирать лямки бархатного сидора.
– Да, вот. Заказы выполнил и, вроде как, свободен.
– Заказы?
– Ну да. Я же от фирмы работаю: «Загадай желание».
– Первый раз о такой фирме слышу. Чем же она занимается?
– Всё очень просто. Выбираете по каталогу желание, платите деньги, а затем я приезжаю и вручаю Вам телефон, вроде «сотового». Звонок…, и фирма исполняет Ваш заказ. Остальное – антураж, типа «Елочка гори!»
– Скажите, пожалуйста! Как это всё просто сейчас. А я вот рассказ недавно прочитал на эту тему, про подарки. Так там двое влюбленных продали самое дорогое, что у них было, чтобы купить подарок любимому человеку на Рождество. Она остригла и продала свои роскошные волосы, чтобы купить мужу золотую цепочку к часам, а он продал свои фамильные золотые часы, чтобы купить ей драгоценную заколку к волосам.
– Но это же не выдумка. Это действительно произошло… – тут он осекся и испуганно посмотрел на меня. – Простите, я хотел сказать, что будто бы О*Генри описал здесь действительный случай бывший с его знакомыми.
– Может быть. Ну, а сейчас о чем больше всего мечтают люди? Что хотят получить в подарок?
– В основном, игрушки. Я уже забыл, когда меня просили о чём-то ином.
– Да, – вздохнул я, – но, простите, куда мы едем? Вам куда, дедушка?
– Если не трудно, отвезите меня за город. Там я доберусь уже сам. Мне в «Куделькино».
Это была первая деревня за кольцевой дорогой. В общем, не так уж и далеко от моего дома.
– Так я довезу Вас прямо до деревни.
– Нет, нет. Не надо, я сам дойду. Я сам доберусь, не беспокойтесь. Там и идти-то минут двадцать всего.
– Ну, как хотите, навязываться не буду. Мне действительно пора домой. Только вот дома, боюсь, все спят ещё.
– Это ничего. Новогоднее утро – особое. У Вас дети есть?
– Да, мальчик и девочка.
– Вам повезло. И подарки приготовили?
– Само собой. И подарки, и гостинцы. Всё готово. Вот на Вас сошлюсь, если не возражаете?
– Не возражаю. – Он улыбнулся, чуть виновато, и вместе с тем, тепло и радостно.
Между тем дорога наша подошла к концу. Вот она последняя остановка. Впрочем, ему же в «Куделькино».
– Я сейчас выеду за город. Мне направо, по окружной. А Вам прямо по дороге. Дойдете?
– Конечно же. Спасибо Вам огромное.
Я остановил машину на перекрестке.
– Давайте прощаться. С Новым Годом Вас, Дедушка Мороз. И еще с Новым счастьем.
Я протянул ему свою руку, и он крепко пожал ее.
– Спасибо Вам за всё: и за поездку, и за разговоры. И знаете что…
Он вдруг сунул руку в свой мешок и зашарил там, словно бы, отыскивая что-то.
– Это Вам. Возьмите. От меня в подарок. – Он протянул мне какую-то черную коробочку.
– Что это? – спросил я.
– Это тот самый телефон, безлимитного счастья на заказ. Вот, нажимаете эту кнопочку, она здесь одна, и ждите ответа. На связь выйдет наша фирма «Загадай желание…», Вы передадите заказ, …и мы его выполним. У Вас будет одна попытка. И помните, что в шесть часов утра, по нашим правилам, Новогодняя Ночь заканчивается, и … кончаются чудеса. Так что у Вас будет не так уж и много времени.
– Это какой-то розыгрыш, дедушка.
– Поверьте, нет никакого розыгрыша. У меня, как у Деда Мороза, есть право вручать от имени фирмы такой вот подарок в Новогоднюю ночь любому человеку. Но помните, ровно в шесть часов этот телефон превратится в простую игрушку.
– Получается, я смогу загадать любое желание и оно исполнится?
– Да.
– И в пределах какой суммы?
– Любой. Это телефон с безлимитной картой.
Однако и шутник наш дедушка. Наверное, ему все же было неловко, вот и придумал шуточку. Что же, я её оценил!
– Хорошо! Спасибо, Дедушка Мороз. Я принимаю… подарок.
– Только помните, у Вас будет всего один час. И … время пошло.
Ну, что же. Час, так час. Я сел в машину, включил зажигание. И до самого поворота домой видел в боковом зеркале сгорбленную фигуру чудака с мешком на плече.
Добираться домой мне не более десяти минут. Есть время. Итак, если верить старику, у меня в руках была одноразовая волшебная палочка. И я позволил себе помечтать. Почему бы и нет?
Я ехал по окружной дороге домой, а мир вокруг словно бы и не замечал, что в нём на одного Повелителя Вселенной стало больше. Луна блистала, звёзды сияли, а придорожные сосны, припорошенные снегом, были так хороши, что и не высказать. Сказка! Сказка сама по себе, без всякого волшебства и волшебников.
Я уже придумал, как распоряжусь подарком Деда Мороза. Расскажу, что со мной произошло, а потом прочитаю краткую лекцию о том, что только мы сами являемся творцами своего счастья. И всё в этом мире зависит только от нас самих и ни от кого более.
На автомобильной стоянке у дома въездные ворота были открыты. Я лихо вырулил на свободное место и заглушил двигатель. Всё. Приехали. Пришло время праздника и для меня. И тут…
У ворот стоянки стояла женщина и клеила на доску объявлений какой-то плакат. Немолодая, в строгом черном пальто, она явно принадлежала другому веку. Да и вся её фигура, поза никак не соответствовали всеобщей атмосфере праздника. «Она здесь явно чужая. Чужая на этом празднике жизни», – пронеслось у меня в голове. «Наверное, что-то случилось. Собачка пропала или кошечка любимая не вернулась домой? Что еще такого может случиться? Но для неё и это трагедия. Вот и не усидела дома, клеит свою мольбу слёзную с утра пораньше». Я посмотрел на часы. Оставалось ровно пятнадцать минут до заветного часа. Мне следовало поторопиться, и я поспешил к выходу.
Не разминуться с ней мы не могли. Я вежливо поклонился и мельком взглянул на самодельный плакат, который она расправляла на доске с объявлениями. И тут ноги мои парализовало. Я не смог больше сделать ни одного шага. С плаката на меня смотрели глаза. Это была сама Боль и Отчаяние, а еще – Надежда. Девочка, маленькая девочка. «Это – Даша, ей только три года. Помогите, люди! Она очень хочет жить!» Далее шли какие-то цифры, наверное, реквизиты счетов.
– Ваша внучка? – спросил я.
– Да, – кивнула она.
– Рак?
– Да. Нужна пересадка костного мозга. И огромные деньги на операцию.
Ну, что здесь можно было сказать? Любые слова, самые искренние, самые правдивые, как говорится «от сердца», здесь не помогут. Потому что это будут просто слова, а там за фотографией была настоящая боль и трагедия. Я пошарил в кармане и вытащил несколько купюр.
– Возьмите, пожалуйста. Это мало поможет, но всё-таки.
– Спасибо, молодой человек. Поверьте, у меня даже отчаяние закончилось. Ничего не осталось. Только боль в сердце. Боюсь умереть раньше, чем она. Этим и живу.
Я еще раз поклонился и пошел по тропинке к подъезду. Поднявшись на крыльцо, остановился и посмотрел назад. Женщина всё еще стояла на площадке у въездных ворот.
«Ну, что? Решил отделаться от чужой беды несколькими рублями и всё, и нет тебе больше никакого дела! И совесть тебя мучить не будет?»
Тут я вспомнил о подарке Деда Мороза и достал телефон.
«Что ты раздумываешь, что медлишь? Ну, зачем тебе Чудо? Руки есть, голова тоже имеется. Увидишь ты еще небо в алмазах, непременно, увидишь».
Я с силой нажал кнопку вызова.
Часы на руке показывали без пяти минут шесть.
Эпилог.
Старик, вышедший из машины на перекрестке, закинул мешок на плечо и направился, но только не в деревню «Куделькино». Он довольно ловко сбежал с обочины и пошёл к лесу, по неглубокому ещё снегу. Шел легкой упругой походкой, явно не соответствующей его преклонному возрасту. Да, и в облике его появилось что-то такое, что заставляло усомниться: а этот ли человек вышел из такси на городской окраине? Плечи расправились, спина выпрямилась. Вот он остановился и посмотрел на часы. «Точка перехода, похоже, здесь. И времени у меня осталось минут пять. Успею», – подумал он, – «А сейчас надо завершить преобразование». Теперь это был… обыкновенный Ангел: высокий двухметровый атлет с золотистыми волосами и глазами цвета небесной лазури. И одет он был уже не в потертый халат, а в некое подобие греческого хитона.
– Сейчас откроется окно перехода. А там домой и засяду писать отчет. А что Вы хотите? Это только в старых книгах Ангелы гуляют по Земле, а потом распевают себе песни на небесах. Нет, сейчас всё по-другому. С неба мы больше не падаем, а цивилизованно приходим, с командировочным предписанием. И бюрократия у нас нынче такая, что петь и плясать некогда.
Он устало и как-то обреченно вздохнул, не иначе как на бюрократию сетуя. Сейчас, действительно, было нелегко, не так как раньше. Хотя и раньше тоже бывало всякое. Ангел давно уже был назначен Тем Кто На Самом Верху Самый Главный ответственным за весь людской род, за все человечество в целом. И сейчас он каждый год составлял письменный отчет по всем делам и поступкам людей, чтобы доказать Тому Кто На Самом Верху Самый Главный, что человечество сохранило свое право жить на этой Земле. А с доказательствами в последнее время стало неважно. Не хватало доказательств. А тут еще Черный стал поглядывать в его сторону. Не иначе сунул кому-то барашка в бумажке, а теперь только и ждет случая, чтобы Землю с людьми себе в кормление оттяпать. Хорошо еще, что Тот Кто На Самом Верху Самый Главный твёрдо сказал, что Земля останется за людьми до тех пор, пока жив будет на ней хоть один праведник, пока есть в людях хоть капля добра. Вот и мотается Ангел по Земле, даже в Новогоднюю Ночь, в поисках этого самого добра.
Ангел взглянул на свой коммуникатор. Сигналов не было никаких. Что же подождем. Хотя очень бы хотелось получить результат уже сейчас, увидеть, как черное окошечко на руке заливает золотистый цвет – знак того, что где-то кто-то совершил на Земле поступок, о котором можно будет доложить в отчете Тому Кто На Самом Верху Самый Главный.
Ангел поднял голову и посмотрел на небо. Там, среди сияющих звезд, появился Знак перехода. Пора. Всё же сегодня он неплохо поработал на Земле. А сигнал…. он будет, непременно будет. Не зря же у людей говорится, что мир не без добрых людей. И уже в полете, в последний миг своего пребывания на Земле, он успел заметить, как вспыхнул у него на руке золотистый огонёк.
Лузер или «Спокойной ночи, малыши»
(Лузер – от английского «lose» – терять, проигрывать – невезучий человек, неудачник. – Словарь современного неформала.)
Скамейка на привокзальной площади не самое лучшее место для душевных разговоров. Только когда же наша душа сама выбирала себе время и место, чтобы поговорить? Не припомню. Однако историю лучше рассказывать с начала.
Решение ехать в Москву было неожиданным и, пожалуй, несвоевременным. Впрочем, это было не моё решение, это был скорее безоговорочный приказ редактора, разом нарушивший такое плавное и уютное течение моего отпуска. Пришлось собираться и собираться весьма спешно.
Следуя новоявленной моде на скоростные железнодорожные экспрессы, я выбрал ночной проходящий поезд, возвращавший к столичному коловращению очередную партию курортников. К тому же мне всегда сладко дремалось под стук вагонных колес. Так что к утреннему визиту в редакцию я буду бодр и свеж, что немаловажно.
Первая проблема возникла уже на вокзале. Кассир честно предупредила меня, что поезд задерживается примерно на час. В пути, правда, уже догоняет, но всё равно прибудет в Москву с небольшим опозданием. Для меня это было не так уж и важно. Главное – чем было заполнить образовавшуюся паузу до прихода поезда? Не возвращаться же домой. Однако ночь была теплой, а ещё я вспомнил об удобной скамейке, стоявшей недалеко от перрона, у самого входа в небольшой палисадник за деревянным забором.
Вторая проблема ждала меня здесь, на скамейке. Сидевший на ней мужчина не только сидел, но ещё и пил. Правда, на бомжа он совсем не походил. Но ни чемодана у ног, ни дорожной сумки при нём не было. Авось не обидеть! И я присел на краешек скамейки, хотя понимал, что без разговора «за жизнь» не обойтись. Ждать пришлось недолго.
– Компанию не составишь? – сказал мне незнакомец и протянул бутылку.
Точно не бомж. Не встречал я бомжей, распивающих по ночам французский коньяк по три тысячи рублей за бутылку.
– Нет, спасибо. У меня утром деловая встреча, – сказал я, покачав головой.
– А я, пожалуй, выпью.
– Ради Бога. На здоровье.
Мы снова замолчали. Что же, если так будет продолжаться и дальше, то свой час до прибытия поезда я убью без проблем. Человек как человек. Немного помятый, а так смотрится вполне прилично.
– Это потому, что я ещё только в самом начале… – сказал он, заметив мой пристальный взгляд.
–В начале чего? – не понял я.
– В начале полёта. Полета в «Страну дураков».
– Ах, вот Вы про что?
– Да, я заметил Ваш осуждающий взгляд, но отвращения в нём пока не увидел.
А он оказывается ещё и наблюдателен. И выводы делает, в целом, правильные.
– У меня нет права Вас воспитывать. Как, впрочем, и осуждать.
Мы снова замолчали. Затем он, сделав еще один глоток, махнул рукой в звездное небо.
– Как Вы думаете, у нас там будет ещё один шанс?
– Шанс? Какой шанс?
– Исправить те глупости, которые мы наделали здесь. Исправить их там.
Он снова махнул рукой куда-то в сторону и вверх.
– Ах, вот Вы о чём? Я понял. Но, правда, не знаю. И никто не знает.
– Да, пожалуй, что никто не знает. И решать всё приходиться самому, здесь и сейчас. В жизни репетиции не проходят. Репетиции… – зачем-то он дважды повторил это слово и добавил:
– Вся наша жизнь – одна сплошная репетиция. Вот, Вы кто по профессии?
– Я? Журналист.
– Журналист? Это вроде как «инженер человеческих душ»?
– Ну, вообще-то так называли писателей.
– Какая разница! А хотите, я подарю Вам сюжет для небольшого рассказа.
– У меня через сорок минут поезд.
– Сорок минут? Пожалуй, этого будет с избытком. А? Целая жизнь, для которой и сорока минут будет слишком много.
Что же? В конце концов, это моя профессия – слушать людей. И, право, от меня не убудет, если я выслушаю ещё одну историю из нескончаемого цикла «про жизнь».
Рассказ незнакомца.
– Вот я успешный, вроде бы, человек. И всё у меня есть. Работа, деньги, уважение от людей. Я даже школу новую на свои деньги построил. Там, у себя на Северах. С драматическим кружком, между прочим. Но вот только всё это так, да не эдак. И свербит что-то, и душу ломает, словно где-то, что-то я упустил. И упустил самое важное, без чего мне нет покоя. Словно бы поставил на кон всё, что имел, а лошадь моя заблудилась по дороге и не пришла. Лузер, одним словом.
А как хорошо всё начиналось. Трудно поверить, но когда-то я был самым счастливым человеком на земле. Потому что меня любили, и я любил, и меня всегда ждали, какой бы долгой не была наша разлука. А теперь вот имею только то, что имею. Вы не подумайте, я не алкаш. Это я здесь в отпуске расслабляюсь или забываюсь, чёрт его знает. А так я вообще не пью. На работе некогда, а близких друзей, с кем можно было бы чарку разделить, Господь не дал. Все мои друзья здесь остались, в этом городе детства, и в те времена, когда деревья были большими, а вся жизнь была впереди. Видите, там, через дорогу, в доме горит свет. Это мой дом, и свет этот в окне я оставил. Но всё равно никто не придет. Некому теперь. Так вот и провожу свой отпуск здесь: сплю до обеда, а потом брожу по городу, совсем без цели, куда ноги приведут. А вечером смотрю по телевизору «Спокойной ночи, малыши» и наливаюсь коньяком. Когда один на кухне, а когда вот здесь, на лавочке. Сегодня Вас встретил.
– Значит детской сказочкой на ночь Вас не свалить? – Спросил я у него с легкой издёвкой.
– А вы не смейтесь. А, впрочем, когда всё узнаете, может, и не так ещё посмеётесь. Но я продолжу.
Мы с ней ходили в один драматический кружок, и всё время играли в одних спектаклях. Если она играла Алёнушку, то Иванушкой был, конечно же, я. А если она играла Герду, то я был Каем. И так целых два года, пока не прозвенел для нас последний школьный звонок. И тут нужно было выбирать, что делать и куда пойти.
– Как я понял, «она» – это Ваша девушка? – перебил я его рассказ.
– Да, Вы правильно поняли. Она тоже жила в этом доме, – он махнул рукой в сторону уже знакомого мне дома с непогашенным светом в окне. – Только подъезд был другой, рядом.
– Я, если честно, и в кружок-то пошел только из-за неё. – Продолжил он свой рассказ. – Понимаете, меня всегда привлекало что-то конкретное, что можно было сделать и потрогать своими руками. А все эти образы, Музы, Грации, для меня были как интересный досуг, но не более. Она же вбила себе в голову, что непременно станет великой актрисой. И все мои доводы были бесполезными. Ну, тогда-то, возможно сгоряча, я и сказал ей, что не видел ни одной Великой актрисы с рыжей челкой и с конопушками на носу.
«Знаешь, что? Катись, ты, отсюда, куда подальше и навсегда» – Таков был её ответ.
Вот, я и покатился. От обиды, от того что остался непонятым, да и многое ещё отчего, наверное.
Он замолчал ненадолго, сделал несколько глотков, но я уже понял, что бутылка эта была ему как слону дробинка.
– Вот и докатился. А совсем недавно решил всё-таки разобраться со всем этим окончательно. Поднял свои связи, нанял людей. Как оказалось, в театральный институт она всё-таки поступила, но, то ли с третьего раза, то ли с четвертого. А вот великой актрисой…? Как Вы думаете, можно ли быть великой актрисой, играя в театре юного зрителя кошечек, собачек и мальчиков-переростков? Ну, и как вершина театральной карьеры – роль Каркуши в программе «Спокойной ночи, малыши».
– Так вот почему Вы смотрите эту передачу?
– А Вы не смейтесь.
– Да, что Вы, никоим образом. И знаете что? Мне кажется, Вам необходимо просто встретиться и попросить прощения.
– Мне? За что?
– За прошлые обиды, за то, что не поняли её, не поверили. За всё то, что мешало Вам нормально жить эти годы.
– И…?
– А дальше решайте сами. Либо Вы остаётесь рядом с ней, либо она рядом с Вами. Иначе потом будет поздно. Время, оно, знаете ли, бежит, не смотря ни на что.
– А что? – Он задумался. – Вот, прямо сейчас сяду и поеду.
– Нет, лучше утром.
– Почему?
– Если Ваша решимость сохранится до утра, значит, решение было правильным.
– Может быть. – Он снова задумался. – Может быть. В любом случае спасибо Вам за совет.
Тем временем, где-то совсем рядом раздался паровозный гудок. Мы оба поднялись со скамейки. Он протянул мне свою руку.
– Спасибо Вам. Может быть, ещё встретимся.
– Кто знает?
....Редакционные дела закрутили меня. Одна поездка, другая. И всё, как водится, весьма срочно. Но, спустя примерно месяц, после ночных посиделок на привокзальной скамейке в Орешкино, я в перерыве очередного редакционного совещания отвел в сторонку нашего обозревателя по вопросам искусства.
– Послушай, старик, ты часом не знаком с одной актрисой из ТЮЗа. Она ещё на телевидение работает, в передаче «Спокойной ночи, малыши»? Вроде бы ворону там представляет какую-то или галку? Рыжая такая, с конопушками?
Он на минуту задумался и переспросил:
– Рыжая?
– Ну, да. По слухам, правда. Я лично её никогда не видел.
– Ну, если это та, о ком ты думаешь, то её больше нет.
– Как нет? Умерла?
– Нет, что ты. Просто уехала. Вот так взяла и уехала, без объяснения причин. Уволилась из театра, ушла из передачи. А куда, почему, никто не знает.
Вот оно что? Значит…
– А я, наверное, знаю, почему она ушла и куда уехала.
– Да-а? Что, тут? Какая-то роковая тайна? Расскажешь?
– Не знаю. Может быть и расскажу, когда-нибудь, только не сейчас. И это будет рассказ, который я назову «Лузер или «Спокойной ночи, малыши».
***
Наверное, эта история так и осталась бы незначительным эпизодом в моей жизни, если бы не одно обстоятельство. Что-то настойчиво возвращало меня к этой случайной встрече.
С одной стороны, два человека выбросили из своей жизни несколько лет, которые могли бы посвятить друг другу. С другой, ничто так не изменяет нашу жизнь и не изменяет нас как потери. И в чем тут смысл, где истина, я не знаю. Ясно только одно, что в жизни не бывает репетиций. Всё, что происходит с нами, происходит на самом деле, здесь и сейчас и переписать случившиеся бывает очень трудно, а порой и просто невозможно.
