Читать книгу: «Сентиментальные сказки для взрослых», страница 9
Назад в будущее или Осторожно гололёд!
Часть 1
С некоторых пор я не люблю праздники. Особенно Новогодние. Впрочем, так было не всегда. Когда-то эти дни были самым желанными в моей жизни. Потому что начинались Ёлки, начинались каникулы. Ну, и подарки само собой. А сейчас вот не люблю. Рушится привычный ритм жизни, настрой на работу. Да, и сама работа превращается в эти дни в сплошную профанацию. Трудно вести осмысленный разговор с людьми, на лицах которых читаются лишь мысли о том, какие подарки кому купить, и чего ещё не хватает на Новогоднем столе. Потому, наверное, я и предпочел в эти дни уехать из Столицы и спрятаться в своём уютном Орешкине, взяв с собой старые журналистские записи. Мне давно хотелось разобраться в своих путевых дневниках и потертых от времени записных книжках, чтобы собрать нечто похожее на книгу о людях и событиях, не попавших в своё время на страницы нашей газеты. Окунуться в прошлое, одним словом.
Небольшая квартира, доставшаяся мне по наследству от родителей, подходила для этого как нельзя лучше. Окна на кухне выходили во двор, и я любил часами, сидеть здесь и просто смотреть в окно, вспоминая всё то, что ещё сохранила память. А сохранила она многое, и чем старше я становился, тем глубже погружался. Если так и дальше пойдет дело, то к пенсии я точно вернусь к детсадовским временам. Из гостиной же, служившей мне одновременно и спальней и гардеробной, я мог видеть наш Главный городской сквер с бронзовым бюстом Дважды Героя, одного из Маршалов последней Великой войны. Кроме того, летом здесь были красивые клумбы, чисто выметенные дорожки и удобные скамейки, на которых всегда кто-то отдыхал или поджидал товарища или подружку. Здесь наше городское место встреч для влюбленных, по опыту знаю. А зимой здесь наряжали ёлку, большую, настоящую, из леса. И приходили сюда в Новогоднюю ночь все те, кому уже не сиделось за столом, и душа которых настоятельно требовала простора и песен во всё горло. А потому вопрос, где я буду встречать Новый Год, в гостиной или на кухне, для меня стоял несколько иначе: что я предпочту в этот вечер – уютные воспоминания или шумное безрассудство подгулявшей толпы. Моё сегодняшнее настроение всё более склонялось к первому варианту. Нет, я не был мизантропом, были в моей жизни и шумные гуляния, и обильные застолья, и тихие семейные вечера. Но так уж сложилась жизнь, что в последние годы я оставался один. Впрочем, позднее вы сами всё поймете.
Звонок в дверь не был для меня неожиданностью. Скорее всего это была моя соседка, пожилая, одинокая женщина, которая не оставляла надежды взять надо мной шефство в этот Новогодний вечер. Она уже приходила ко мне сегодня, приглашала на пирог с капустой.
– Это я, Саша. Почту принесли и положили в мой ящик. А тут и Ваши письма.
– Хорошо, Анна Сергеевна. Спасибо. Я посмотрю, но думаю, что это обыкновенная реклама.
Действительно, конверты были всё больше казенного образца, хотя, нет, вот и открытка. Интересно: «Поздравляем Вас с Наступающим Новым Годом,… будем рады видеть у себя в доме… Семейство Ершовых». В сборе это семейство выглядит как Ерш с супругой и маленькие ершата или ершовичи. Хотя какие они маленькие? Сейчас им, наверное, уже пятнадцать, тринадцать и одиннадцать лет. Откуда такая осведомленность? Всё очень просто. Петька Ершов – мой друг, и моя жизнь давно уже переплелась с жизнью его семейства. И когда мне случалось встречать Новый Год здесь, в Орешкине, я был гостем в их доме. Так было до поры до времени. Но лет пять назад случилось так, что старший Ершов ушёл с детьми во двор запускать какие-то петарды, а я вызвался помочь хозяйке дома разобраться с посудой и приготовить стол к чаепитию.
– А, знаешь, Саша? Тогда, в тот вечер я, пожалуй, была влюблена в тебя. И будь ты немного настойчивей, бросилась бы за тобой хоть на край света. Но ты не позвал. Почему? Я же видела, что нравлюсь тебе.
Такого разговора я не ожидал, хотя честно признаюсь, что был готов к нему.
– Я думаю, не стоит ворошить прошлое. Сейчас у тебя есть всё, о чем женщина может только мечтать: любящий муж, славные дети…
– Что ты можешь знать про то, о чём женщина может только мечтать? Ведь ты и близко ни с кем не сходился. На долгое время. Я же знаю.
Я тогда промолчал, а вскоре, сославшись на головную боль, ушёл. Но она была права. Она мне действительно нравилась тогда, даже больше чем нравилась, но я… хотя, знаете, лучше рассказать всё по порядку.
С Петькой Ершовым я дружил с детства, насколько себя помню. Он жил рядом, в том доме, что напротив. И его окна тоже выходили во двор. Мы даже разговаривать с ним пытались, не выходя из дома. Окна распахнём и кричим:
– Петька!
– Сашка!
– Ты математику сделал?
– Да!
– В третьей задаче у тебя какой ответ?
– Пятнадцать!
– И у меня пятнадцать.
Телефоны в то время были скорее предметом роскоши или особого статуса владельцев. В наших семьях их не было.
А вот вузы мы выбрали разные. Он пошел по электрической части, а я на филфак. Но это нисколько не мешало нам Новый Год всегда встречать вместе, в одной компании.
Однако 31 декабря 19….года было особенным. Я не знаю, чем думали наши преподаватели, но на этот день в наших вузах были назначены какие-то важные зачеты, которые ну никак нельзя было пропустить. Короче, Петька на поезд опоздал. А это значило, что только 1 января он сможет появиться дома, в Орешкино. Но, я почему-то считал, что этот факт тогда его не сильно огорчил. Не на Северном Полюсе оставался зимовать, а в большом областном центре. Найдет себе компанию!
Итак, несмотря на потерю друга, я всё же решил следовать ранее намеченному плану. Тем более что впервые в истории встреча Нового Года в нашем городском Доме Культуры должна была происходить «вживую», то есть не 30 декабря и не 2 января, а именно в ночь с 31 декабря на 1 января. И разведка доносила, что будет и концерт, и весёлые мультики в кинозале, и традиционная встреча Деда Мороза и Снегурочки у настоящей ёлки, и танцы «до упаду», аж до трёх часов ночи. Да, что там! Целых четыре буфета с шампанским планировали развернуть местные власти на территории Дома Культуры. Гуляй – не хочу.
И я тогда разгулялся без удержу: участвовал в каких-то глупых конкурсах, прыгал в мешке, разгадывал загадки, сочинял стихи, а когда дело дошло до танцев…
Тогда я впервые и увидел её.
Чудо не происходит само по себе. К нему надо готовиться, даже не осознавая того. Так вот живёшь, вроде бы, обыденной жизнью и не подозреваешь о том, что ты уже переступил в себе некую грань, некую черту за которой лежит другая жизнь. Быть может. Раньше про это говорили проще: «Клиент созрел» или «Догулялся парень. Скоро жениться».
Однако продолжу. Наш Новогодний вечер близился к кульминации. Ёлка горела всеми немыслимыми огнями, отражавшимися в бесчисленных звёздах и звездочках, шарах и гирляндах. А толпа перестала быть хаотичной. В ней всё отчётливей формировались группы и группочки, кружки по интересам, отдельные пары, одинокие охотники и охотницы. А задорные танцы всё чаще сменялись лирическими «страданиями» или убойными «медляками», которые лишь ускоряли движение крови по молодым жилам. Меня добили «Вчера» ливерпульской четверки.
«Я вчера огорчений и тревог не знал,
Я вчера ещё не понимал, что жизнь – нелегкая игра…»
Мне всегда нравились «Битлз». Казалось, что я рос вместе с их музыкой: веселой и бесшабашной, задорной и смешной. Но вот пришло время и для другой музыки: нежной и немного грустной. Мурашки по спине пошли с самых первых аккордов, а тут ещё и свет приглушили. Но глаза напротив я всё же разглядел, а точнее какие-то искорки или огоньки в них. Да, так и было. Сначала глаза, а потом всё остальное.
Сказать, что я тогда имел феноменальный успех у представительниц прекрасного пола, значило бы всё сильно преувеличить. Да, и не стремился я к феноменальному успеху, тщательно пряча от постороннего взора свои юношеские переживания. Но имидж поддерживал, знакомясь и расставаясь, скорее для поддержания общественного статуса, нежели для чего-то иного. Короче, схимником, принявшим обет безбрачия, я вовсе не был, понимая, что рано или поздно, но придется. Вот только бы знать, когда именно придется, и самое главное – с кем?… Может сейчас? И может быть с этой девушкой?
Нас разделяла открытая площадка, которую ещё не успели заполнить танцующие пары. И в этом тоже был свой вызов. Пересечь под пристальными взорами открытую местность, подойти к незнакомой девушке – одно это могло стать поводом для разного рода домыслов и пересудов. А вот этого я боялся больше всего.
И всё же я решился. Подошёл, вежливо поклонился, протянул руку. Она не отвела глаз, и это было немного неожиданно. Никакого смущения, так легкое смятение и призыв. Да, пожалуй, это было главное: призыв и смятение. «Смятение зовущих глаз», – как сказал бы человек с поэтическим воображением. Похоже, что девушка тоже «созрела», или «доросла».
Мы познакомились и почему-то сразу перешли на «ты». Она не возражала, я тоже.
– Ты здесь с компанией? – Спросил я.
– С подругой, но её уже увели. Наша Таня пользуется таким бешеным успехом. Она где-то рядом, да вот же! – Она слегка кивнула головой куда-то в сторону.
Я посмотрел. Вызывающе красивая девица стояла у колонны и слушала своих кавалеров, чуть наклонив голову. Я бы к такой не подошёл.
Моя же избранница не отличалась какой-то особой красотой, но, вместе с тем, было в ней что-то обворожительное, притягательное, даже запах волос был каким-то смутно знакомым, словно из детства. Так пахнет весеннее утро или туман над рекой.
– Если поведение моё будет сегодня достойным, ты позволишь мне проводить тебя? – спросил.
– Почему бы и нет, – сказала она, и мы рассмеялись.
Я был счастлив. Нет, правда, такое иногда случается. Незнакомый вроде бы человек, а тебе с ним хорошо: и уютно, и спокойно. Не надо ничего придумывать, казаться каким-то особенно интересным. Будь самим собой и у вас всё сладится.
Когда подошло время провожать Старый Год и встречать Новый, я пригласил её в буфет. Притащил бутылку шампанского, мы выпили и поцеловались. Ещё ничего не осознавая, просто так, укрепляя доверие, возникшее между нами. Впрочем, пока часы били двенадцать, целовалась добрая половина присутствующих.
Всё было чудесно, и только стремительный бег времени напоминал о реалиях бытия. Вечер в Клубе закончился, и мы вышли на улицу. Ночь была сказочной. Деревья, припущенные инеем, пытались дотянуться до звёзд. А звёзды на черном небе блистали так, что хотелось зажмуриться от их яркого света. И легкий мороз не портил настроения.
– Я не хочу расставаться. Но мы ещё увидимся сегодня?
– Только сегодня?
– Я не знаю. Точнее я знаю пока только одно, что мы должны и сегодняшний день провести вместе. Двух часов на сон тебе хватить?
– Нет, маловато будет. Но трёх будет вполне достаточно.
Мы смеялись, говорили какие-то глупости. Но, к сожалению, и Новогодняя Ночь имеет конец.
– Всё, иди, уже поздно или нет, рано! – Она снова засмеялась и слегка оттолкнула меня.
– Но смотри, не проспи, пожалуйста: в двенадцать часов я буду ждать тебя у Клуба. Не подводи бедную девушку.
В ответ я только обнял её и поцеловал. В последний раз.
– Не забуду и не просплю. Ровно в двенадцать, у Клуба.
Дома я ещё долго не мог заснуть. «А может она и есть та самая, единственная? И завтра я скажу ей об этом. Эх, надо было сегодня. И почему я ничего не сказал ей сегодня? Почему? Однако осталось совсем чуть-чуть подождать. И всё будет хорошо».
Утром мы встретились. Ровно в двенадцать. Как раз в то самое время, когда наш пригородный поезд прибывает из областного центра. Мы стояли как раз напротив вокзала. И первое, что увидели, едва отойдя от радостных признаний по поводу нашей встречи, была сияющая физиономия Петьки Ершова.
– Ребята, привет! Как же долго я Вас не видел. С прошлого года! Санек! Как дела? А это с тобой кто? Надя? Здравствуй, Надя! Я Петя. Знаешь, что, Надя? Хоть Сашка мне друг, но замуж ты выйдешь за меня! Правда!
Она и вышла. Ровно через месяц после той Новогодней встречи. И сейчас у них уже трое детей.
Теперь Вы знаете многое, знаете почти всё. Знаете, почему я предпочитаю оставаться один в Новогодний вечер. Один, со своими воспоминаниями.
Часть 2
На дворе стало совсем темно. На Ёлке в городском сквере загорелись огни. Приближался Новогодний вечер. Надо было как-то устраивать свой быт. Я подошёл к холодильнику и заглянул в него. Словно бы и не знал, что там увижу. Шаром покати.
– Да-а. Пожалуй, придется идти в магазин. Как бы мне этого не хотелось.
Я прошел в прихожую и стал одеваться.
Город хорошо подготовился к Новому Году. Всюду, где только можно, стояли елки. Витрины магазинов и фасады зданий были украшены цветными гирляндами. А на растущие вдоль дороги деревья вплетены светящиеся нити, словно на Champs Elysees в каком-нибудь Париже. Впрочем, до Парижа нам было, конечно же, далеко. И прежде всего из-за отсутствия праздных лиц в эти предновогодние часы. Лица у всех прохожих были ещё явно озабоченными. Кто-то спешил сделать последние в этом году покупки, кто-то торопился домой, полагая, что все покупки уже сделаны и теперь можно немного отдохнуть в ожидании Праздника. В гостиных работали телевизоры, а из открытых форточек доносились знакомые до боли стихи:
«Со мною вот что происходит:
Ко мне мой старый друг не ходит,
А ходят в мелкой суете
Разнообразные не те».
– И ты, Брут! – Это я так выразился в адрес Новогоднего ТВ. – И стихи нашли самые подходящие для моего настроения.
А, впрочем, кому было дело до моего настроения. Народ в сотый раз смотрел свою любимую сказку, которая стала неотъемлемой частью новогоднего ритуала.
Во дворе было немноголюдно. Взрослые обитатели двора уже разошлись по домам. Только нашим «Гаврошам», дворовым мальчишкам не было дела до взрослых забот. А что? Гостинцы получены, пирогами накормят, а впереди были ещё две недели Зимнего праздника. Только занятие себе они сейчас выбрали немного не то. Длинный язык черного льда уходил уже прямо под арку дома, а они всё раскатывали и раскатывали его. Не иначе чтобы прямо от подъезда разбежаться и … вдоль по Орешкинской, до самой автобусной остановки. Только держи равновесие. В детстве и я любил эту забаву, теперь же следовало бы сделать замечание молодым людям, а вдруг кто-то поскользнется и разобьёт себе что-нибудь? Но внезапно толпа ребят, ещё мгновение назад оглашавшая двор весёлыми криками, разбежалась кто куда, словно бы повинуясь неведомому сигналу. И я остался один. Слишком велик был соблазн. Оглянувшись по сторонам, я разбежался и понёсся по ледяному полотну.
Спустя мгновение, я вдруг понял, что не смогу остановиться. Панический страх на мгновение забрался в мою душу. Оставалось одно – держать равновесие. Но тут ноги мои оторвались от поверхности, я замахал руками, пытаясь, наверное, опереться о воздух. Поздно. Удар головой о лёд погасил сознание. Из-под арки на тротуар выкатилось уже бездыханное тело.
Первым ко мне вернулся слух. И то, что я услышал, явно было не ангельским пением. Это я понял сразу. Никакой музыки. Обыкновенный разговор, и даже не на повышенных тонах. Однако слова, которые стали доходит до меня, звучали несколько странно. Словно бы произносились они каким-то механическим устройством, в котором постоянно что-то заедало, а скорость воспроизведения была явно замедленной.
– Что делает здесь этот человек? Его время ещё не пришло. – 1-ый Голос мне явно благоволил. Что же, и на том спасибо.
– В детство ему, видите ли, поиграть захотелось. Не наигрался. – 2-й Голос был агрессивнее. Никакого сочувствия и снисхождения к моей выходке я не услышал.
– Хорошо ещё, что на проезжую часть не выскочил. А то – явное ДТП, перед самым Новым Годом. И кому это надо? – 3-й Голос явно принадлежал казенному человеку, при исполнении.
Но вот на мгновение голоса стихли. Словно бы что-то сломалось в механизме или кто-то взял паузу для раздумий.
– За куратором послали? В конце концов, это его кадр, пусть сам с ним и разбирается. – Сказал 2-ой Голос.
– Не надо никуда посылать. Я давно уже здесь. И, вообще, разойдитесь, товарищи, дайте спокойно поработать с клиентом. – А это, похоже, был ещё один, 4-й про мою душу.
Сознание медленно возвращалось, и я попытался открыть глаза. О, Боже! Думаю, что и здорового человека, с неушибленной головой, такое зрелище могло привести в замешательство. Три фигуры склонились надо мной. В первой просматривались очертания какого-то старца, с красной шапкой на голове и мочального вида бородой. У второго на голове было что-то блестящее и написаны какие-то буквы, какое-то слово, смысл которого никак не хотел доходить до меня. Я попытался настроить резкость изображения, и увидел как на чём-то, отдаленно напоминавшем по цвету и форме половинку яичного желтка, проступили черные буквы – ГАИ!
Третий незнакомец не представлял ничего особенного. Так, обыкновенный прохожий. А вот четвертый! Нет, не буду и пытаться описать, чтобы не отправили куда-нибудь под замок до выяснения всех обстоятельств и уточнения диагноза. Потому что более всего он походил на ангела. Или не ангела, но с крыльями. Я снова закрыл глаза. Похоже, что я получил не только сотрясение мозга. Между тем, разговор незнакомцев возобновился. Но касался он только меня, хотя и был мне не до конца понятным.
– Подождите, товарищи. Тут всё гораздо сложнее, тут всё так запущено. Этот человек не любит Новогодние Праздники.
– Как не любит?
– Не может такого быть. Он что – несчастный человек?
– Я так не скажу. Просто когда-то он совершил одну ошибку в Новогоднюю ночь, так ему кажется, по крайней мере, и теперь вот пожинает последствия.
– Мы сможем ему помочь? Он действительно совершил ошибку?
– Помочь? А почему бы нет? А насчет ошибки – кто знает? Может, и не совершил. Может, просто не попал в нужное время, в нужное место.
– Пусть сам всё исправляет. И чтобы никаких чудес. Только вот надо что-то с памятью его сделать.
– С памятью мы поработаем.
– Тогда начнем. Раз, два, три….
И всё вдруг снова провалилось куда-то, а меня понесло…
Часть 3
– Молодой человек? С Вами всё в порядке?
– Что здесь случилось?
– Да парень вот об лёд приложился.
– Милиция!
– Может скорую помощь надо вызвать?
– Товарищи! Тише и разойдитесь. Человеку воздух нужен. Сейчас всё выясним. Посмотрим, документики поищем. А, вот нашел какое-то удостоверение. Нет, это студенческий билет, а вот и зачетка: «Соколов Александр Степанович. Четвертый курс. Отличник»!
Незнакомые голоса пробивались в моё сознание, которое я, похоже, на мгновение потерял. А чужие руки шарили по моим карманам. «Что-то произошло? Что? Я сошёл с поезда, перешел дорогу. Да, я уже подходил к дому, когда… Лёд, длинная полоса льда, уходящая прямо под арку моего дома. Да, я поскользнулся и треснулся головой об лёд. Но сейчас, похоже, прихожу в себя. Всё в порядке? Всё! Да, только вот что-то странное в этих голосах. Что странное? И где я? А магазин? Я же в магазин шёл за покупками. В холодильнике шаром покати. Какой холодильник? Зима на дворе. Я же с поезда сошел, с нашего, пригородного. Какой поезд, я же в отпуске? Или нет? Сегодня 31 декабря! Давай, соображай, вспоминай скорее». Только что-то вот не соображалось. В голове была какая-то каша, или точнее кисель. А в нем как не промешанные комочки крахмала плавали отдельные мысли и воспоминания.
Я открыл глаза и попытался подняться. Ноги не держали. Хорошо, посидим, переведем дыхание, осмотримся. Безусловно, я был на подходе к нашему дому. Вот арка, вот фасад с облупившейся штукатуркой. Вместе с тем что-то необычное ощущалось вокруг. Словно бы света стало меньше вокруг, иллюминации. Иллюминация! Champs Elysees!
– А где «Шамзализе»? – Спросил я, не узнавая собственного голоса.
– Какое ещё «Шамзализе»? – Удивленно переспросил один из трех незнакомцев, склонившихся надо мной.
– Это в Париже. Улица у них там так называется. Елисейские поля. – Второй, расположившийся чуть в стороне, был явно знатоком.
– Да-к, он что, француз?
– Нет, какой там француз. Вот же его документы. Студент он.
– Парень видать не в себе маленько. Крепко приложился. Может сотрясение? Товарищ, милиционер, у Вас же рация имеется. Вызывайте «Скорую помощь».
– Да, вызвал уже, едут.
– Тут ехать одну минуту. Никогда они вовремя не приедут.
– Я недавно соседке вызывала, так …
– Гражданочка, подождите Вы со своей соседкой. Не видите, едут уже. Разойдитесь, пожалуйста, дайте проход.
Происшествие, похоже, вызвало интерес, вокруг нас стала собираться небольшая толпа. И толпа явно волновалась. Но более всего меня заинтересовала троица, которая была рядом со мной. Первый был весь в коже, перепоясанный белыми ремнями и с портупеей на боку. На голове у него был шлем, на котором черными буквами было написано «ГАИ». Именно он суетился больше всех. Ну, правильно, человек на службе. Второй был в костюме Деда Мороза, но без Снегурочки и без подарочного мешка. Третий был самым обыкновенным с виду прохожим. А вот четвертый… четвертый был самым необычным в этой странной компании. Нет, он не носил рогов на голове, и крыльев за спиной. Но вот поведение его… Оно было иным. Он вел себя так, словно бы его всё это и не касалось. Но совсем уйти ему не позволяло некое чувство долга или ответственности. И ещё, у меня было стойкое ощущение, что этих людей я уже видел сегодня.
– Где я? – Это был второй вопрос, который я задал окружившим меня людям.
– Дома. Хотя, кто знает, где у тебя дом. В Орешкино мы. Ты, парень поскользнулся и упал. Похоже, сильно ударился. Но сейчас приедет «Скорая помощь» и тебя осмотрят. Сам-то что помнишь?
– Да, так. Смутно всё. Как в тумане. Сегодня экзамен был, потом я на поезд успел, а Петька нет. Я один приехал, один. Петька Ершов опоздал на поезд. Мне в магазин надо, у меня же холодильник пустой. Или нет? Не пустой? И ещё, я должен попасть на Новогодний вечер в Городской Дом Культуры. Меня там будут ждать.
– Ну, ты, смотри. Очухался!
– Похоже.
– Но шарики ещё неуправляемые. Бегают туда-сюда. Граждане, разойдитесь, дайте проехать машине.
Разгоняя прохожих синим проблесковым маячком, к нам подъехала темно – зелёная «буханка» «Скорой помощи».
Молоденькая медсестра, в белом халате поверх ярко-красного свитера, показалась мне смутно знакомой, но напрягать мозги не было никаких сил. Я и не напрягал, послушно отдавшись судьбе или предлагаемым обстоятельствам, если говорить языком науки. В голове не было ни одной мысли, лишь какая-то мелодия, чем-то походившая на хор рабов из оперы «Набукко» нагоняла тоску, напоминая то ли о бренности бытия, то ли о театре абсурда, где я был главным действующим лицом и статистом одновременно. Сознание вновь покинуло меня.
