Читать книгу: «Испытание бессмертием», страница 13

Глава 21
Поздний ужин

В конце рабочего дня Квентин и Катя собирались по домам. Девушка красила перед зеркалом губы, молодой человек проверял, везде ли выключен свет. Щелкнул последний рубильник, погружая помещение в светлую летнюю темноту; Катя приоткрыла дверь, поджидая своего коллегу у выхода.

– Как тебе первый день на новом месте? – отбросив Валькины предупреждения, дружелюбно спросила она.

Квентин взял с вешалки свой пиджак и обернулся к ней.

– Наедине с таблетками – неплохо, – откликнулся он.

– А я больше люблю с людьми, – улыбнулась девушка. – Только иногда такие бабули ворчливые попадаются.

– А ты им продавай просроченную продукцию. Раз попробуют – больше не придут.

Катя рассмеялась, против воли чувствуя симпатию к этому человеку, а не страх перед ним.

– Тебя подвезти? – спросил Паулус.

Девушка замешкалась. С одной стороны, Валька говорила не связываться с ним, а сам Квентин утверждал, что не мешает личные отношения с рабочими. Там, за порогом, рабочим отношениям придет конец, и начнутся как раз личные. Не пора ли одуматься и внять предостережениям намного дольше его знающей Можаевой? Но Катя, видимо, в прошлой жизни была мотыльком, любившим погреть крылышки у огня, поэтому с готовностью кивнула:

– Если не затруднит.

Они вышли на улицу и почти сразу же увидели высокую стройную фигуру облаченного во все черное Джулиана. Он стоял, небрежно опершись о капот квентиновского "форда", и, заметив парочку, приветливо помахал рукой.

– Ой, это твой друг, – неизвестно чего испугалась Графская. – Я, наверное, помешаю вам.

– Не помешаешь. Ему, как обычно, нечем заняться.

Они заперли дверь (заедающий замок беспрекословно слушался Квентина с первого раза) и подошли к Винтеру.

– Добрый вечер, – вежливо поздоровалась Катя.

– Привет, красавица, – улыбка Великого Черного колдуна была незлой и нестрашной, наоборот, искренней и красивой. Да и в самом его поведении не было ничего издевательского и циничного, как то можно было заметить на выпускном. Сегодня во всем его облике проскальзывал легкий оттенок усталости: это было видно по тому, как быстро опустились уголки его губ; по серым теням, пролегшим под волшебными глазами и притушившими их энергичный блеск; по чуть-чуть ссутуленным плечам. И все же это не делало его менее привлекательным, это была другая красота, более простая, человеческая, не колдовская. – Квентин, как я погляжу, ты наконец-то завел себе подружку?

– Моя подружка ты, и я завел тебя много лет назад, – нарочито двусмысленно заметил блондин, чем снова вызвал у девушки смех. – С Катей мы вместе работаем, и я предложил подвезти ее домой.

– Хорошо, – Джулиан неожиданно быстро сдал позиции и не стал развивать диспут на пустом месте. Видимо, правда устал. – После этого позволишь ли ты пригласить тебя на ужин в ближайшее кафе?

Квентин удивленно преломил бровь: обычно Винтер утверждал, а не спрашивал.

– Как я могу отказать своему повелителю?

И сейчас Джулиан никак не отреагировал на неприкрытую иронию друга, лишь быстро кивнул, принимая его согласие, и галантно открыл перед Катей дверцу машины.

Девушка жила недалеко, на соседней улице. Выходя возле своего подъезда, она удивительно тепло попрощалась с обоими колдунами, а Квентину прибавила: "До завтра". По дороге к ресторану (приличных кафе в ближайшей округе не оказалось) Квентин успел рассказать учителю и другу о своем дне. В конце его сухой немногословной речи Джулиан сказал ему только одно:

– Ты ей нравишься.

О своих приключениях Винтер рассказывал уже сидя в ресторане, и Квентин слушал его с гораздо большим интересом. Их столик был в углу возле окна, народу было немного, и они не боялись, что их странный разговор будет услышан кем-то еще.

– Вследствие всех этих перипетий я кое-что узнал и для тебя, – подводя итог событиям дня, произнес Джулиан. – Когда я был у Марии Павловны в гостях, она как раз варила какое-то зелье. Так как я застал ее за поиском заклинания призыва духа, то я подумал, что два этих ее занятия могут быть связаны между собой. Я украл пузырек и отдал одному из твоих врачей в "Паранормальное-нормально". Вечером зашел за результатом экспертизы и… надо признать, он превзошел все ожидания. Это зелье Рассеивания Чар. Кто-то подмешивает его в еду и лекарства пациентов, а возможно, и врачей, твоя магия перестает на них действовать и они бегут.

– Самперкот. По наводке Оуэна. А Мария Павловна – посредник между ними, – предположил Квентин.

– Невозможно. На момент моего прихода Мария Павловна только искала способ призвать дух графа. Значит, они сами недавно узнали о том, что Самперкот потерял материальную форму. Вероятность того, что он хозяйничает в твоем обществе, стопроцентная, но делает он это по своей воле. И ему кто-то помогает. Кто-то, кому Марь Пална отдает свое зелье и кто может прикасаться к предметам. Потому что сами духи ничего тронуть, тем более, передвинуть не могут. Валя?

– По любому. Больше некому.

– А ты ее в шпионки взял!

– Потому что есть еще кто-то. Когда я вынужден был основную часть своего времени проводить в средних веках, Валя часто бывала в моем обществе и могла подмешивать зелье. Но после нашей с ней встречи доступ туда для нее был надолго закрыт, а пациенты продолжали убегать. Есть кто-то, кто либо помогает ей, либо действует отдельно от нее. И руководит им бестелесный Самперкот.

– Тогда я тем более не понимаю, зачем тебе в обществе Валя, – удивился Джулиан. – Она соврет – недорого возьмет, да еще будет сотрудничать с этим, вторым шпионом за твоей спиной.

– Через нее мне будет легче выйти на него, – пояснил Квентин. – Какую-то информацию она все равно будет мне предоставлять. Мне это надо. Врать от первого до последнего слова она не осмелится, значит, какую-то крупицу правды я получу. А в свободное время кто-нибудь из нас может проследить за ней. Если она вступит в сговор с нашим шпионом, а может, изначально знает его, она должна будет сообщаться с ним и рано или поздно выведет нас на него.

– Умно, – не мог не согласиться Джулиан. – Но это потребует от тебя постоянно быть настороже.

– Я и так… постоянно настороже, – отмахнулся блондин.

– А может, зайдем в гости к Оуэну? Помнишь, я уже тебе предлагал? – предложил Винтер. – Вдруг он "случайно" знаком с твоим шпионом?

– Привяжем к электрическому стулу и будем пытать, пока не сознается?

– Используем магию Чувств. Но можно и так.

– Давай. Но мне, конечно, гораздо интереснее узнать, кого Самперкот мог взять себе в помощники? Вернее, как? Если бы я был нормальным человеком, меня бы напряг голос, раздающийся ниоткуда и толкающий меня разоблачать никому не известное общество, которое конкретно мне, нормальному человеку, нафиг не нужно.

– Может, кто-нибудь из полиции? – усмехнувшись словам сообщника, предположил Винтер.

– Скорее уж из психушки.

– А может, жив кто-то из его потомков, который в курсе своего генеалогического древа и потому не удивлен визитом покойного родственника? – медленно, будто боясь спугнуть внезапно пришедшую мысль, проговорил Джулиан. – Более того, может быть, он даже унаследовал какую-то часть магии Белого графа, и его не пугают голоса? Естественно, он верит в происходящее и идет в общество.

– Столько веков хранить память о предках? – усомнился Паулус. – Мне кажется, сейчас так никто не делает. К тому же, логично искать потомков Самперкота в Англии, а не здесь.

– А вдруг? Свету я тоже оставлял в Англии, а искать ее пришлось в России.

– Если бы не Мария Павловна – не пришлось бы.

– А вдруг их когда-то прижала Инквизиция, и они вынуждены были бежать?

– Пусть так. Но в XXI веке их потомки об этом уже и не вспомнят.

– Если не будет чего-то, что освежает им память. Этакая семейная легенда. И книга, которую согласно этой легенде, надо хранить.

– Твоя книга! – дошло до Квентина. – Все эти века она хранилась в семье графа и передавалась от родителей детям! Они охраняли ее от тебя! Поэтому даже сейчас они знают о том, что было в XIII веке!

– Конечно, это только моя догадка, но очень логичная, – кивнул Джулиан. Его длинные тонкие пальцы нервно забарабанили по столешнице. – Как знать, может Самперкот, который в курсе нашего возвращения, дал кому-нибудь из своих отпрысков задание спрятать от меня книгу Дика Спенсера в церкви. Какой такой коллекционер, якобы выменявший ее, потащит бесценный экспонат туда?

– Если старая ведьма сдержит обещание и достанет завтра для тебя книгу, то мы узнаем, у кого талмуд, написанный Самперкотом. Ты же сразу поймешь, кто к ней прикасался.

– Да, Квентин. Только едва ли мы знаем этого человека и где его искать.

– Зато ты будешь знать его в лицо. У меня после юридической практики осталось много знакомых в полиции. Пробьем фоторобот по паспортной базе данных – будут и имя, и адрес.

Тут Джулиан улыбнулся – опасной улыбкой коварного человека себе на уме. Той самой улыбкой, которую так боялась получить в свой адрес Катя. Он почувствовал, что легко обойдет все ловушки неугомонного графа.

– Ну что, теперь у нас по графику вечерний визит к Оуэну? – Квентин отложил приборы и отпил воды из стакана.

– Лучше завтра, – к вящему его удивлению откликнулся Джулиан.

Вот уж не думал, что мы упустим такую возможность пообщаться, – блондин непонимающе уставился ему в лицо. И сразу же все понял. Секунду спустя Великий Черный колдун подтвердил его догадку:

– Я слишком устал.

Глава 22
Книга Ричарда Спенсера

Из всех моих героев, кто волею случая оказался в стенах "Паранормальное-нормально", раньше других вставал Квентин.

"Интересно, он вообще когда-нибудь спит?" – с удивлением говорил про главу общества Денис, а Валька иногда цинично комментировала: "Это старческая бессонница!"

В это утро его опередил Вадим. Когда Паулус зашел в свой кабинет, как всегда, в белоснежной рубашке, сейчас, правда, расстегнутой на пару-другую пуговиц, и в идеально отглаженных черных брюках, Ландышев уже дожидался его, неторопливо выкуривая сигарету возле окна. В противовес строгой одежде привыкшего к офисному стилю Черного колдуна молодой человек был одет в светлые джинсы и тонкую светло-зеленую футболку, придававшую его серым глазам оттенок морской волны.

– Доброе утро, – бросил своему пациенту Квентин, не выказав ни удивления, ни возмущения по поводу его самовольного появления в кабинете – видимо, уже привык, что там постоянно кто-нибудь ошивается. – Что-нибудь случилось?

– Доброе утро, – Вадик сразу же потушил сигарету и обернулся. – Я знаю, что сейчас придут Валя и Джулиан, и хотел поговорить с тобой наедине.

– Мы наедине. Говори, – Квентин таинственностью момента не впечатлился, прошел в глубь комнаты, остановился напротив парня. Под прямым холодным взглядом стальных глаз Ландышев почувствовал себя неуютно.

– Это результаты обследования, которое сделал вчера твой врач, – Вадим взял с подоконника тонкую папку и протянул Квентину. – Ты не мог бы посмотреть сейчас? Для меня это важно.

– Поверь, сейчас там нет ничего действительно значимого, – сказал Паулус, но папку взял. – Здесь всего лишь общее заключение касательно состояния организма. Александру нужно хотя бы в течение недели наблюдать за тем, как развиваются клетки в твоих тканях, чтобы понять причину мутации. Образец раствора, который был в пуле, я ему дал для сравнения. Ему нужно провести два анализа, и только тогда мы сможем сказать тебе, возможно ли сделать антидот. Это с медицинской точки зрения. А с магической… Тебе лучше держаться рядом со мной или с Джулианом. Твои припадки будут реже, так как организм будет реагировать на присутствие нашей магии. Он привык, что она его лечит, и будет чувствовать себя спокойнее. Но это проблематично. Я работаю, а Джулиан целый день бегает по своим делам. Поэтому все, что я могу предложить на данный момент, это передать тебе свою целебную силу авансом. Она сократит риск потери сознания, но не исключит его. В обед можешь подойти с этим к Джулиану, если он будет в обществе, а вечером я снова тебя подлечу.

– Это уже достаточно много. Спасибо, Квентин.

"Странный парень. Благодарит за зло, которое я же ему и причинил", – про себя усмехнулся Квентин.

Приблизившись к двойнику, колдун положил тонкие руки на его больное плечо. Белый свет теплой невесомой волной коснулся и исчез в нем. Вадим почувствовал, что ему стало легче.

"Я похож на наркомана", – подумал он.

Потом Квентин, как ни в чем не бывало, занялся дежурной варкой кофе; Вадим рискнул навязаться к нему в помощники, и они сами не заметили, как разговорились. Удивительно, как эти два молчаливых, замкнутых в себе человека так легко находили общий язык друг с другом. Вадим еще никогда и ни с кем не чувствовал себя так непринужденно, как с этим страшным человеком, а Квентин и подумать не мог, что когда-то ему будет интересно чье-то общество, помимо общества его учителя и друга.

Они уже успели закончить завтрак, когда в кабинете нарисовались Валя, Джулиан и Морис.

– Вы нас не дождались? – улыбнулся Винтер обоим блондинам, направляясь к подоконнику и прихватывая по дороге чашку с кофе: Вадик с Квентином разлили на всех.

– Нет. Свой кофе мы выпили, зато вам остались бутерброды и печенье, – откликнулся Паулус. – У нас есть полчаса на обмен любезностями. Потом я должен идти.

– Квентин, вчера я оставила у тебя на столе отчет по прошедшему дню, – заговорила Валька, плюхаясь на диван. Мелькнули длинные ноги из-под короткого подола джинсовой юбки. – Ты читал?

– Читал. Ничего стоящего, – Квентин откровенно, но безэмоционально проследил за ногами, подумав про себя: "Опять для Джулиана старается!" Впрочем, взгляд цели достиг только наполовину: Валька заметила, смутилась, но ноги нарочно вытянула еще дальше. – Для начала спишу это на "первый блин комом". Старайся лучше.

– Что значит "первый блин комом"?! – возмутилась Можаева. – Я тебе что, каждый день должна по шпиону вылавливать?! Договаривались на одного!

– Ты и для поимки одного пока не годишься.

– Не нравится – могу самоустраниться!

– Желательно с помощью яда.

– Будешь язвить – в следующий раз получишь комикс вместо отчета!

– Ты пленки с камер просматривала?

– Когда?! Я пока туда-сюда послонялась, пока всех обошла, предупредила, что я с ними дружу, – день и прошел.

– А ночью что делала?

– Спала!

– С кем?

Последний вопрос Квентин задал нарочно, не из любопытства, а с целью позлить девушку, и когда взбешенная Можаева схватила со стола первую попавшуюся книжку, только молниеносная реакция успевшего перехватить ее руку Мориса спасла неугомонного Паулуса от удара. Книжка перекочевала к Вормсу, Валя снова села на диван, демонстративно отвернувшись к двери.

– Квентин, не перегибай палку, – с улыбкой в голосе вступился за девушку Джулиан. – Не думал же ты, в самом деле, что она за полдня отыщет шпиона, которого ты сам не можешь обнаружить больше месяца.

– Ты ее хвалил.

– Я и сейчас ее не порицаю.

– Да он садист! – огрызнулась Валя. – Ему доставляет удовольствие надо мной издеваться! Перегнешь палку – никакие разбитые окошки меня здесь не удержат!

– Не удержат окошки, удержит Джулиан. Сомневаюсь я, что ты с такой готовностью согласилась помогать мне только из-за них.

– А зачем же ты обратился за помощью именно ко мне, если так боишься, что я уведу твоего драгоценного Джулиана?!

– Потому что уверен – у тебя нет шансов.

Задохнувшаяся от возмущения Валька подавилась ответной гадостью, и Паулус, воспользовавшись этим, уточнил у нее:

– Это все? Больше информации к размышлению не будет?

– Нет, – коротко буркнула девушка и поджала губы.

– Итак, раз уж вы закончили упражняться в остроумии, теперь пора высказаться мне, – самовольно взял нить разговора в свои руки Морис. Он так и не присел, оставшись стоять возле квентиновского стола. – У меня есть кое-что по существу.

Вадик, расположившийся на широком подоконнике вместе с Джулианом, заметил, как тот напрягся и как потемнели от недоверия его волшебные глаза. Он с удивлением и опаской покосился на Винтера, который больше ни на кого так не реагировал, но ничего ему не сказал.

– Вчера звонили из Организации Врачебных Проверок и сказали, что им санкционировали внеплановый визит в "Паранормальное-нормально". Основанием послужил чей-то анонимный донос, которых в последнее время в адрес "Паранормальное-нормально" приходит все больше и больше. К некоторым письмам приложены листки, в которых есть записки об опытах, проводимых над людьми. Проверка придет сегодня. Они хотят говорить с руководителем и некоторыми врачами и посмотреть текущую документацию, которую те ведут.

– А ты говорил, что Валя плохо работает! – рассмеялся Джулиан и, нагнувшись, хлопнул сидевшего к нему спиной Паулуса по плечу. – Смотри, сколько информации Оуэну "слить" успела! Ему теперь на год вперед хватит материала, чтобы забрасывать им проверяющих!

– Я тогда не знала, что вам не все равно на общество, – сказала Можаева. – К тому же, я не приветствую идею проведения опытов над людьми. По-моему, это нормально.

– А чем обычный больной отличается от пациента "Паранормальное-нормально"? – неожиданно огрызнулся Квентин. – Для того, чтобы поставить диагноз, любому врачу нужны анализы, снимки, прочие обследования. Способность – та же болезнь. И сюда точно так же, как и в больницу, приходят люди, которым она мешает жить. Она им не нужна, и здесь они с ней расстаются.

– Вместе с жизнью, – охотно поддакнула Валька. – Вот тебе и отличие.

– Квентин, – бесцеремонно перебил хотевшего уже ввязаться в привычный диспут начальника Морис, – обращаю твое внимание на то, что проверка в первую очередь хочет видеть руководителя. Ты должен остаться в обществе.

– Это невозможно. Джулиан.

– А?

– Джулиан, ты будешь вместо руководителя общества.

– Да не вопрос. Я их быстро отправлю обратно. Только книжку заберу. Валя, если я задержусь, а к нам нагрянут дорогие гости, позвони мне, ладно?

– Почему это ты задержишься? – нахмурилась девушка. – Это что, так сложно, взять книгу у священника? Или ты ее пинками выбивать собрался?

– У него там после первого визита осталась толпа бабулек-почитательниц, – поддел Джулиана Вормс. – Они его так просто не отпустят, организуют культ, и он будет у них идолом.

– Была всего одна ненормальная бабка, – сквозь зубы зло отчеканил Великий Черный колдун. – С каких это пор она успела превратиться в толпу?

– О, Джулиан, так ты теперь ищешь себе подружек по возрасту? – живо заинтересовался Квентин.

– У меня одна подружка – ты, и ты идеально подходишь мне по возрасту, – ядовито откликнулся Винтер, припомнив вчерашнюю шутку ученика и друга по поводу его самого.

– Есть еще желающие высказаться? – отмахнувшись от него и нетерпеливо поглядывая на часы, осведомился Паулус.

– По поводу ваших нетрадиционных отношений? – преломила бровь Валька.

– Да, Квентин, – одновременно с ней заговорил Вормс, – что мне сегодня делать?

– Сидеть в обществе. Следить, чтобы Венкот и Афорей не мешались у проверки под ногами. Если потребуется – решить вопрос силой. В отношении проверки, естественно. Хотя… в отношении Венкота и Афорея тоже можно.

– Как скажешь, – азарт в глазах Мориса заметно угас. Он считал, что в обществе от него до ничтожного мало проку и находиться в нем не любил. Но привычка подчиняться приказам была сильнее недовольства. Да и остаться снова одному, без чуткого руководства все понимающего в этом сумасшедшем веке Квентина ему совсем не хотелось. Поэтому злить его возражениями он не решился.

– Квентин, а я бы хотел заглянуть к бабушке, – подал голос Вадим. – Нужно привезти ей продукты из магазина и захватить сюда сменную одежду. Могу я ненадолго отлучиться из общества?

Валька при его словах невольно затаила дыхание: вдруг колдун откажет? Они с Денисом отдали Ландышеву письмо для Кати и записали заклинание для Марии Павловны, и очень рассчитывали на то, что Вадиму удастся их передать.

– Иди, – Квентин даже не задумывался, и Валька, в глубине души порадовавшаяся тому, что все обошлось без сложностей, все же не смогла отделаться от легкого чувства беспокойства за бывшего жениха: больно охотно осторожный Паулус идет ему на уступки.

Завтрак заканчивали в относительной тишине, стараясь не пересекаться репликами с теми, кто являлся для них раздражающими факторами. Это получалось тем проще, что разговор поддерживал веселый Джулиан. Валя и Вадим охотно ему отвечали, Квентин и Морис помалкивали. Потом все начали расходиться по своим делам: Вадик поехал к бабушке, Валька отправилась выслеживать Дениса. Мориса на выходе Квентин задержал.

– Подожди, – холодно сказал он. – Забудь, что я говорил тебе при тех двоих. Следи за рыжей. Заметишь подозрительное поведение – скажешь.

Бездушные глаза убийцы мгновенно приобрели опасный блеск заинтересованного человека. Молча кивнув, довольный Морис ушел. Слежка была ему намного ближе.

Едва за ним закрылась дверь, как Квентин принялся собираться сам: застегнул рубашку на все пуговицы, достал из шкафа галстук и принялся вслепую завязывать его на шее привычными быстрыми движениями. Джулиан некоторое время понаблюдал за ним с подоконника, а потом заговорил.

– Морис хамит.

– Озлобился за все то время, что ему пришлось самостоятельно принимать решения в этом непонятном для мышления средневекового жителя столетии. Хорошо, умом не тронулся.

– С тобой он держит субординацию. А мне – хамит. В открытую.

– Я понял. Что ты предлагаешь?

– Избавься от него. Для поиска книг он мне больше не нужен: одна сегодня будет у меня, и я буду знать, у кого искать вторую. Тебе он тоже без особой надобности.

– Он поможет мне в обществе, пока мы оба заняты.

– Я найду книги и помогу тебе.

– Неужели? Ты же никогда не горел желанием.

– Не горел, но, как видишь, волей-неволей оказался в дела твоего общества втянут.

– Не так уж и просто будет от него избавиться, – Квентин справился с узлом и обернулся к учителю и другу. – Вернуть его в преисподнюю, откуда я его вытащил, не получится – он теперь такой же живой человек, как мы с тобой. Придется еще раз его убивать. Или меня. Вслед за мной уйдут все трое, потому что их питает моя жизнь и моя магия. Меня ты, надеюсь, не тронешь, а что касается его – то у меня нет ни времени, ни сил, ни желания за ним бегать. Не сейчас.

Джулиан не успел ответить сообщнику. Зазвонил мобильный телефон, и темноволосый мужчина потянулся за трубкой.

– Кто это еще?

За время непродолжительного разговора, участие в котором Джулиана свелось всего лишь к одному слову: "Хорошо", Квентин успел найти свой пиджак и переместиться к двери, где и застыл, положив ладонь на латунную ручку и внимательно глядя на Винтера.

– Стекольщики. Приедут завтра. Как я понимаю, на тот момент я все еще буду руководителем общества?

– Мне бы этого хотелось. Идем. Подвезу тебя к старой ведьме.

* * *

С Марией Павловной Джулиан столкнулся возле подъезда. Лучезарно улыбнулся, поцеловал не успевшую одернуться руку и осведомился:

– Вы что же, собрались совершить прогулку без меня?

– Ты сам просил меня достать тебе книжку. Не помню, чтобы при этом ты набивался ко мне в компаньоны, – беззлобно откликнулась старушка. – Я тебя и не ждала.

– И все же, мне бы хотелось проводить вас.

– Или проследить, чтобы на обратной дороге я не препоручила твой артефакт кому-нибудь другому?

– Одно другому не мешает.

– Я-то тебе доверяю, а ты мне, как вижу, не очень.

– Разница только в том, что у вас нет выбора, а у меня есть. В данной ситуации я предпочитаю осторожность.

– С каких это пор? Или Великий Черный колдун боится среднестатистической русской пенсионерки?

– Женщины – моя слабость.

Мария Павловна против воли улыбнулась, уцепила колдуна под руку и торопливо, как привыкла, зашагала по тротуару.

– Я сегодня повидала Вадима. Спасибо, – сказала она по дороге.

– Квентин доверяет ему и не стремится запереть в обществе, – охотно отозвался Джулиан. – Но если вы пользуетесь этим, чтобы устроить заговор, я бы на вашем месте поберегся. Обмана мой друг не простит. Будет ваш внук покойником, а не инвалидом.

– Вадик ни при чем. Он в ваши разборки никогда не лезет.

– Да, но его предприимчивая бывшая невеста легко находит в нем безотказного союзника, если затевает очередную авантюру. Он хороший мальчик. Мне будет жаль, если с ним что-то случится.

– Винтер! Ты обещал позаботиться о нем! При жизни!

– Осмотрительное уточнение! – молодой человек от души рассмеялся, его волшебные глаза взглянули с непередаваемой симпатией. – Вы как будто разговариваете с Квентином!

– Вы друг друга стоите, – проворчала старушка. – И поговори со Светой по-человечески. Она очень тяжело переживает ваш разрыв.

– Вы же сами запрещаете нам общаться! Как я с ней поговорю?

– Как хочешь, но поговори.

За разговорами они добрались до церкви. Джулиан остался снаружи, а Мария Павловна уверенно вошла внутрь. Сегодня здесь было тихо и немноголюдно. Отец Иоанн или просто Ваня, как по-товарищески называла его старушка, нашелся сразу же: он о чем-то разговаривал с изможденной женщиной, предлагавшей в церкви свечи, кресты и молитвенники для всех желающих. На минуту Мария Павловна остановилась поодаль, чтобы просто послушать звуки голоса немолодого уже священника: он разговаривал уверенно и спокойно, негромко, но с сильными нотами, так, чтобы собеседник слышал, не напрягаясь; его мягкий теплый бас обволакивал, как вата, как толстое шерстяное одеяло в морозную ночь; он приносил с собой умиротворение и ощущение душевного покоя, как будто разливал вокруг себя саму благодать. По этой причине сам обладатель столь красивого голоса казался святым, безгрешным, а бремя собственных пороков вдруг падало на тебя с угрожающей тяжестью надгробной плиты: перед отцом Иоанном хотелось плакать и каяться во всем на свете, и с чистой совестью, совершенно искренне обещать исправиться и никогда дурного не делать, как будто прощение этого человека и впрямь было прощением самого Господа.

Отец Иоанн был Белым колдуном и все, что он знал и умел по части магии, досталось ему по линии предков, с давних времен не утративших своих способностей. Мужчина приноровился использовать их в церкви, чтобы хоть как-то, пусть самую малость помогать людям. У него действительно были неплохие способности к исцелению не только телесных, но и душевных мук, проводимые им обряды усиливались чистейшей белой магической энергией, а если ему доводилось благословлять кого-то или же просто общаться на религиозные темы, люди по уходу еще долго чувствовали себя необъяснимо счастливыми.

Марию Павловну он знал давно, еще мальчишкой, когда в подростковом возрасте у него впервые стали проявляться магические способности. Она заметила его ночью на детской площадке, когда, укрывшись ото всех под низкой шляпкой гриба из песочницы, он пытался колдовать. Она тогда проявила к нему интерес, а потом учила пониманию своего дара. "В нашем веке магии осталось очень мало, людей, способных чувствовать и использовать ее, – еще меньше, поэтому мы должны держаться вместе", – сказала ему старая ведьма. Впрочем, в те годы еще не старая. И с тех пор они действительно держались вместе.

Все эти мысли неспешно роились в голове Марии Павловны, пока отец Иоанн, закончив разговор, не обернулся и не столкнулся с ней взглядами. Он улыбнулся. Она ответила на улыбку. Не сговариваясь, они отошли к мозаичному окну, подальше от людских глаз и ушей.

– Доброе утро, Мария Павловна. Рад видеть вас.

– Привет, Вань. Я пришла по делу.

– Оно касается вашего нового внука, вчерашнего красивого молодого человека с волшебными глазами? Он, кажется, еще был чем-то болен. Черной магией, например.

– Все так, как ты говоришь. Только он, конечно же, мне не внук.

– Если он действительно дорог вам, передайте ему, что не следует бояться церквей. Не в этом городе. Там, где есть монастыри и места намолены, – да, пусть не показывается, ему будет опасно. У нас же только эта церковь для него закрыта. Здесь я, и концентрация силы веры здесь сильнее, чем в любом другом Божьем доме. Если захочет приобщиться благодати – я могу посоветовать ему хороший храм.

– Едва ли. Таких, как он, благодать не спасет. Ты разве не заметил, он Сильнейший?

– Он Великий. Но даже таким иногда нужен Бог.

Мария Павловна не нашла, что возразить. А отец Иоанн спокойно продолжал:

– Позволено ли мне будет узнать, кто он вам, раз вы так им обеспокоены?

– Враг, – настраивать собеседника против Джулиана не входило в планы старушки, но и врать в божьем доме она не могла. – Бывший. Это он виноват в том, что случилось со Светой. Сейчас мы в некотором роде помогаем друг другу.

– И что же я могу сделать для становления ваших новых отношений?

– Вернуть ему книгу некого Ричарда Спенсера. Он уверен, что она у тебя.

Отец Иоанн улыбнулся улыбкой, полной ласки и терпения.

– Эту книгу именно за тем и отдали мне, чтобы сберечь от него, – сказал он. – Мы же сейчас говорили о Джулиане Винтере, я правильно понимаю?

– Я обмениваю ее у него на судьбу моих внуков.

– А может, вы просто хотите помочь ему? Мария Павловна, он есть Зло, и эта книга будет способствовать его усилению. Вам не страшно? Насколько сильно судьбы ваших внуков переплетены с его судьбой? Вы уверены, что он не хитрит с вами, желая любой ценой добиться своего? Вы уверены, что не чувство безграничной симпатии, порожденное его воистину колдовским обаянием, диктует вам сейчас, как поступить? Он мужчина. Вы женщина. Он сильнее. Вы слабее. Вы уверены, что он не играет вами так же, как это когда-то было с вашей внучкой? Доверие к врагу – дело, конечно, богоугодное, и, как лицо духовное, я это не отрицаю. Но не всегда это доверие приводит к облагораживанию и усовестливанию вашего врага, скорее наоборот. Это я говорю вам как человек. И как друг.

– Он объяснил мне, чего хочет. Выжить и сохранить Тьму для нового мира, когда наш мир рухнет. Никого из нас тогда уже не будет. А он останется, потому что живет вечно. Я его понимаю, и хочу дать ему шанс выжить тогда. Веских причин делать это у меня нет, тут ты прав. Но… Во-первых, до его мифического Армагеддона очень много времени, и мне все равно, что тогда случится. А во-вторых… Да, я действительно ему симпатизирую. Ты не знаешь его, Ваня. Он сильный и умный колдун. Хоть и Черный. И не лишен благоразумия. Ты говоришь, ему безразлична цена, лишь бы добиться желаемого, но… – тут Мария Павловна невольно запнулась, задумавшись, как бы помягче закончить свою мысль, – но если бы это было действительно так, он еще вчера послал бы Мориса убить тебя. Можешь считать это третьей причиной, почему я помогаю ему.

Отец Иоанн надолго задумался, потом заговорил:

– Я уважаю вас, Мария Павловна. Вы говорите, что я не знаю вашего совершенного врага, – пусть так. Но я доверяю вам, и я надеюсь, что вы знаете, что делаете. Я отдам вам книгу, но с одним условием: он не должен узнать, от кого она досталась мне.