Читать книгу: «Испытание бессмертием», страница 12
Глава 19
Объяснение с Денисом
Расставшись с Квентином, Валька первым делом позвонила Оуэну, рассказала, в какой ситуации оказалась, и что намерена делать. Оуэна известие о Денисе порадовало, положение Вальки, несмотря на ее показательно бравый настрой, напрягло, и он обещал подумать, чем ей помочь и как лучше распорядиться полученной информацией. Он предложил ей приехать к нему, но девушка отказалась. Отсутствие пугающего Квентина рядом сказывалось на ней благотворно: она решила извлечь как можно больше из сложившегося положения. И прямиком направилась в "Паранормальное-нормально".
Перед железной дверью пришлось немного попрыгать: Квентин, как обещал, сменил все пароли и ей не сказал. Зато побитые окошки, раздраженно щерившиеся острыми осколками в синеву летнего дня, порадовали глаз несмотря ни на что. Один короткий звонок позволил Можаевой совершенно безнаказанно вылить на голову страшного, ужасного садиста-Квентина весь негатив, связанный с невозможностью попасть в здание, и вот уже Валька легко и просто обладала всеми необходимыми паролями, которыми Черный колдун когда-то отгораживал свое любимейшее детище от нее же.
"Противоречивый мужчина!" – про себя позабавилась она, фыркнула и перешагнула порог.
Первым делом девушка заглянула в кабинет Паулуса, где последний вчера вечером оставил для нее пропуск: он обезопасит Валю от подозрений врачей, которые могли спутать ее с вышедшей из-под контроля пациенткой. Забрав со стола кусочек пластика и прикрепив его к вороту рубашки, Можаева легко взбежала по лестнице на второй этаж. Она хорошо ориентировалась в обществе и знала, где находится лаборатория, в которой чаще всего работает Денис. Там она его и застала наедине с подогреваемой колбой. Услышав шорох открываемой двери, молодой человек поднял голову и очень обрадовался.
– Валя! Тебя так давно не было, что я уже начал волноваться! – воскликнул он, потушив конфорку. – Но вскоре я узнал, что в общество вернулся Перов, и все понял. Ты отсутствовала из-за него, да? Стало слишком опасно?
– Не опаснее всегдашнего, – дерзко откликнулась Можаева, плотно прикрыв дверь и опираясь плечом о стену. – И сейчас у тебя действительно появится повод для волнения. Видишь пропуск? – она многозначительно ткнула себя куда-то в область ключиц. – Мы с Перовым пришли к консенсусу, и теперь я работаю на него. Как ты догадываешься, ищу шпиона. И если ты прямо сейчас не расскажешь мне, зачем ты здесь на самом деле, вечером я тебя сдам. Будешь объясняться с достопочтимым Константином Юрьевичем.
– Ты не посмеешь… – не ожидавший такого поворота Графский действительно растерялся. – Ты не настолько жестока…
– Еще как посмею! Хочешь проверить?
– Ты говорила, что сама ненавидишь Перова, а теперь помогаешь ему?
– А ты говорил, что заинтересован в судьбе несуществующего Ивана Коробеева, и тем морочил мне голову! Могу я тебе доверять? Откуда мне знать, кому на самом деле я отдаю бесценное зелье?
Денис промолчал и почему-то покосился куда-то в сторону. Лицо его имело задумчивое и раздосадованное выражение.
– Можешь. Ты имеешь дело с потомком графа Персея Самперкота в XXI веке. Кому, как не ему, желать уничтожения "Паранормальное-нормально".
Голос, произнесший эту фразу, не был голосом Дениса. Но больше в комнате никого не было. Валя напряженно заозиралась по сторонам, а потом вопросительно посмотрела на молодого человека.
– Здесь с нами находится мой далекий предок граф Самперкот, – произнес Графский. – У него нет физической формы, поэтому мы его не видим. Но слышать можем. Месяц назад он попросил меня и Катю помочь ему в разоблачении деятельности двух обществ – так называемого Константина Перова и Оуэна Мейерса. Во враждебности общества Мейерса Персей был не уверен, поэтому туда отправилась моя сестра – просто разведать обстановку, убедиться в том, не зашел ли Оуэн в своих исследованиях слишком далеко и не издевается ли над людьми, подобно Перову. Общество Квентина с самого начала нужно было ослаблять, и мы с графом проникли сюда. Остальное ты знаешь: учащенные проверки и бегство пациентов – это наших рук дело.
– Граф! – удивленно воскликнула Можаева в пустоту. – Почему вы сразу же не связались с нами? Оуэн столько времени занимался тем же самым и так страдал от недостатка медицинской информации!
– На твоем месте я бы точно не стал задаваться подобным вопросом, – фыркнули где-то в воздухе, рядом с Денисом. – Ваша компания всегда слишком лояльно относилась к врагам, а мне нужно было кардинально браться за решение проблемы. А тебе, Валя, я бы доверял в последнюю очередь. Ты в тот раз продалась за волшебные глаза Винтера, а теперь, я смотрю, плодотворно сотрудничаешь и с Паулусом? Ну что ж, вот тебе целых два шпиона. Иди, докладывай!
– Я еще никого не сдала! – вспыхнула Можаева. Слова Великого Белого колдуна больно били по совести. – Ни тогда, ни сейчас! И даже не собиралась этого делать! Мне просто было интересно, что ищет здесь Денис. Добровольно он бы мне никогда не сказал.
– Это я ему запретил, – откликнулся Самперкот. – И ему, и Кате. Не надо вам было про меня знать… до поры, до времени.
– Говоришь, что не доверяешь нам, а зелье, между прочим, взял!
– Это серьезное подспорье. Мария Павловна молодец.
– Мария Павловна, кстати, ищет способ, как призвать ваш дух и поговорить!
– И что же? С ней я бы с удовольствием поговорил. Мы с Денисом долго искали способ сообщения с внешним миром. И спиритический сеанс очень нам бы в этом помог.
– Персей, но вы же невидимы, – заметила Валя. – Неужели вам долго выйти из общества на улицу?
– Первоначально мы так и планировали, что через меня информация об обоих обществах будет поступать от Кати к Денису и обратно. Но как только Квентин заметил, что с его "детищем" стало твориться что-то неладное, он установил магический барьер, из-за которого никто из обитателей общества не может покинуть его без ведома хозяина. А мы на тот момент как раз были внутри. Снять барьер я не могу. Счастье еще, что я остался здесь, а не снаружи.
– Если вы знаете, какой обряд нужно провести, чтобы вызвать вас в другое место, скажите. Я или Вадим передадим его Марь Палне, – предложила Можаева.
– А, так вы все-таки с нами, девушка! – добродушная усмешка закралась в глубокий голос Белого колдуна.
– Бросьте, граф! Уж не думали же вы в самом деле, что я брошусь помогать Квентину?
– Ну, угроза звучала вполне правдоподобно, – фыркнул Денис.
– Вместе у нас больше шансов его утопить, – Валя серьезно взглянула на молодого человека. – Квентин будет считать меня своей шпионкой, а я буду предоставлять ему неправильную или ничего не значащую информацию и наводить на ложный след. Зелье нам сможет достать Вадим – Квентин, в отличие от нас, его здесь не запирает. Только когда "Паранормальное-нормально" начнет рушиться нам на головы, главное вовремя дать деру.
– Для этого нам нужно будет не зелье, а динамит, – пошутил Денис.
– Мы с удовольствием обратимся за помощью к Вадиму, только если это не станет для него слишком большим риском, – сказал Самперкот. – Раз уж ты с нами, открою тебе один секрет. Раньше мы управлялись здесь и без зелья. Денис, конечно, смыслит в медицине, но не в такой. Для меня многие препараты, которые здесь используют, тоже незнакомы. Но все-таки, первое, что мы стали делать, пробравшись сюда, это изготавливать из имеющихся здесь компонентов свои собственные, пробуждающие мозговую деятельность лекарства.
– Как? – ахнула Валя. – Экспериментальным путем?!
– У нас есть помощник. Он читает мысли врачей и передает их мне. Духам открыт телекинез. Благодаря этому мы смогли рассчитывать на помощь Несси.
– А Оуэн ее обыскался! – Валька рассмеялась. – Терроризирует собаку какой-то девочки с соседнего участка!
– Оуэн не дурак, – уважительно сказал Самперкот. – В правильном направлении работает.
– Да нет, просто информация из общества одна на всех, – отмахнулась Можаева. – Естественно, всех несет в одну и ту же степь. Значит, договорились? Отныне работаем в команде? Граф, вы больше никого из нас не избегаете?
– Нет. Отныне – все вместе.
– Тогда, Денис, у нас сразу же есть дело, – рыжая подошла и тронула молодого человека за плечо. Тот мгновенно посерьезнел. – В обществе повсюду камеры. На некоторых из них могут быть записаны наши разговоры и, судя по тому, что Квентин доверился мне, он их еще не видел. Нам нужно вынуть из них и уничтожить кассеты с записями.
– Милая моя, – Денис ничего не ответил, вместо него рассмеялся Самперкот, – если бы эти кассеты до сих пор хранили на себе подобные сведения, Квентин бы тебя уже придушил, а не звал в компаньонки. Потому что успел бы их просмотреть тридцать три раза. На Денисе заклятие, искажающее видеосъемку. На всех кассетах, где вы с ним были вместе, совершенно другие картинки: Денис всегда один и занят исключительно лекарствами.
– Однако… Быстро же вы приспособились в нашем веке со своими заклинаниями, – уважительно протянула девушка.
– Ничего удивительного. Я же заколдовываю человека, а не саму камеру. А люди во все времена одинаковые. Ну так что, говорить тебе заклинание вызова духа? Будем держать связь с Марией Павловной?
– Обязательно. И с Катей. Денис, напиши ей что-нибудь. Она скучает.
Глава 20
Помощь Марии Павловны
– Тебе надо – ты туда и иди! Я точно не попрусь!
– Мне опасно туда заходить, а тебе – запросто! Или боишься расплакаться, если тебе предложат покаяться в грехах?
– На твоем месте я бы не дерзил, колдун! Если мое покаяние выльется в слезах, то твое – рассыплется прахом! Вместе с тобой!
– Вот я и говорю тебе – иди! Квентин расстроится, если со мной там что-нибудь случится. Ты же не хочешь расстраивать Квентина?
– Иди сам. На дворе другой век, религиозный пыл в людях давно уже угас, ничего тебе не будет.
– Зато тебе будет, если ты сейчас же не переступишь порог!
– Я придерживаюсь другой религии.
– Ничего, двери Божьего дома всегда открыты для заблудших душ.
– Как много ты знаешь о Божьих домах для человека, который их боится!
– Врага надо знать в лицо.
Морис и Джулиан стояли напротив входа в городскую церковь и препирались, обуреваемые далеко не религиозными чувствами. Проходившие мимо бабульки в платочках крестились, недовольно косились на них и, бурча что-то неразборчивое про невоспитанную молодежь, скрывались внутри.
Винтер как раз морочил голову реставратору, попутно пытаясь проследить, куда же все-таки "ушла" его книга, когда ему позвонил стрелок и четким сухим голосом человека, идеально справившегося с заданием, доложил, что нашел закладку от книги. Помог, как ни странно, Афорей, а ситуация попадала в разряд счастливых случайностей. Едва очутившись в музее, Морис занялся расспросами бывших коллег-экскурсоводов и всезнающих билетеров. Дошел даже до заместителя музейного руководителя, но и того не посвятили в вышестоящие планы насчет продажи раритета. Афорей, в свою очередь, почти сразу наведался к знакомой уборщице, с которой у него был недолгий необременительный роман. Морис благоразумно умолчал, но Джулиан дальновидно осознал, что книга заботила младшего Мерфорса меньше всего, а вот возобновление приятной, хоть и кратковременной связи – очень даже. Уборщица и "наградила" его закладкой, отклеившейся при переносе экспоната, и которую она нашла, когда мыла за стендом пол.
Узнав о находке, Винтер быстро свернул задушевный разговор с реставратором и, презрев все заветы Квентина, телепортировался к Морису. Стоило Великому Черному колдуну коснуться пальцами вожделенной закладки, как ему сразу стал слышен зов книги. Джулиан немедленно последовал ему, и Морис, милостиво разрешив Афорею сбегать на свидание, отправился вместе с ним. Так давние недруги очутились у церкви – здании, вход в которое одному под страхом смерти был заказан, а второй из вредности не собирался его выручать.
В конце концов, Джулиан сдался первым: желание прикоснуться к книге возобладало над закоснелым страхом. Да и шансов обнаружить артефакт у него было не в пример больше, чем у Мориса. Винтер чувствовал свое наследие и мог, не привлекая лишнего внимания, добраться до книги. От всей души понадеявшись на то, что с XIII века вера сильно себя исчерпала и уже не так питала стены обители Бога, он направился к дверям.
– Платочек не забудь! – цинично крикнул ему вслед вконец распоясавшийся Вормс.
– Спасибо, что не саван! – огрызнулся Черный колдун, а про себя подумал, припомнив слова Квентина: "Правда, хам какой стал!"
Чувство было неприятное. Конечно, стены не сдвинулись и потолок не обрушил на длинноволосую голову Черного колдуна карающие громы и молнии. Но взгляды святых с икон ему не понравились – казалось, они следят за каждым его шагом, чувствуют древнее Зло, сокрытое в нем, и готовы сойти с веками удерживающих их полотен, чтобы одними звуками своих ангельских голосов, одним касанием своих священных пальцев изгнать чудовище в ад. А в их глазах он был чудовищем, да даже в своих собственных все больше им становился в прямой пропорции к проведенному здесь времени. Ему казалось, что пламя свечей тянется к нему, слепит глаза, обжигает кожу, хочет сжечь. От запаха воска, легкого, совсем ненавязчивого, и курившихся благовоний к горлу подступил тошнотворный ком. Как будто, стоило ему переступить порог, из огромной залы разом выкачали весь воздух. Магия, ощутившая беспокойство хозяина, рванулась из тела – защитить, уберечь, спасти. Джулиан с трудом сдержал ее, пошатнулся, прислонился к стене, прикрывая глаза и выравнивая дыхание.
"Недооценил я силу веры", – вяло подумал он.
– Что с тобой, внучек? С сердцем плохо? – послышался совсем рядом участливый голос.
Джулиан приоткрыл один глаз. Снизу вверх на него смотрела классическая сухонькая бабулька с клюкой и в платочке, переполненная воистину христианским состраданием.
"Добьет! – мелькнула затравленная мысль в голове у мужчины. – Вот прямо сейчас! Словом Божьим!"
– Нет, бабушка, – кое-как разлепив моментально пересохшие губы, выдавил он. – Благодать снизошла.
– Скорее изошла, – серьезно покачала головой неугомонная пенсионерка. – Я ж тебя еще при входе заметила, видный ты. Еще подумала: ишь, какие молодые, красивые да благополучные, а в Божьем участии тоже нуждаются. Там ты покрепче выглядел: смугленький, на своих двоих стоял. А сейчас – лица нет, бледнющий, колени подкашиваются… Чую, здоровьишка просить ты сюда наведался. Давай подсоблю чуток.
– Со здоровьишком? – не понял Джулиан, потихоньку приходя в себя. – Клюшкой двинете, чтобы мне было не до сердца?
– И клюшкой могу, и пошептать, и плюнуть, – с видом опытного садиста покивала головой бабуля. – А ты как думал? Бесов, их только так и изгоняют.
– Спасибо, конечно, но как-нибудь в другой раз, – поперхнулся Винтер, которому только изгнания клюшкой и плевками для полного счастья и не хватало.
– Ты сходи к отцу Иоанну, – наставительно ткнула в него пальцем престарелая доброхотка. – Сегодня как раз его служба. Он за тебя помолится и причаститься даст. Уж он целитель от Бога. Святые его слушают. При одной мне стольких чудом на ноги поставил!
"Интересно, кто такой? – против воли озаботился Джулиан. – Тоже колдун какой-нибудь дожил до нынешних дней? Или бабуля преувеличивает?"
Подождав, пока зала не перестанет вертеться перед глазами, Джулиан, сопровождаемый бесценными нравоучениями доброжелательной старушки, медленно двинулся вглубь. В ладони он крепко сжимал шелковую ленту книжной закладки.
Центр помещения занимал алтарь, за которым стоял стареющий священник лет пятидесяти. Темные волосы с заметной сединой, голубые глаза, окладистая борода, расшитое золотыми нитями широкое одеяние.
– Отец Иоанн, – сыпались сзади непрерывные комментарии бабули.
Он венчал пару красивых молодых людей в окружении нарядных и веселых гостей. Джулиан уделил чудо-целителю более пристальное внимание, но ничего необычного не заметил. Когда же он попытался по дуге обойти праздничную процессию, все его существо словно обожгло изнутри, а тело резко повело в сторону.
"Книга у него! Он держал ее в руках!"
– Внучек! – тревожно пискнула бабулька и вцепилась в Винтера, надеясь поддержать, но на самом деле лишь быстрее увлекая вниз и без того нетвердо державшегося на ногах мужчину. Вдвоем они полетели на мозаичный пол, с грохотом уронив подвернувшуюся под Джулианову спину подставку для свеч.
Удар был несильный, но тело отозвалось чудовищной болью, и сознание Черного колдуна на какое-то время затуманилось. Он не видел и не понимал, как его бабулька очень шустро отскочила от него, во весь голос призывая святого Иоанна в очередной раз совершить чудо; как собралась толпа из служащих и приходящих, и даже свадебная процессия метнулась туда, где поинтереснее. А пришел он в себя только когда над ним склонился отец Иоанн с какой-то чашей и под кудахчущее бормотание бабули с клюшкой: "…плохо ему еще при входе было, отче, я видала! Ему бы водицы святой! Болеет, видать, тяжело…" влил содержимое в Джулиана. От неожиданности тот глотнул. К боли от удара добавилась новая, внутренняя боль. Вместо воды по жилам разлился огонь, нет, кислота, которая разъедала клетки и ткани и парализовывала все органы чувств. И когда Джулиану показалось, что она проела его до самой кожи, он закричал и потерял сознание.
* * *
– Боже, что с ним? – отец Иоанн поднял красивое широкое лицо к говорливой бабуле. – Он не говорил вам, что у него за болезнь?
– Нет у него никакой болезни, – вдруг раздался уверенный голос, и сквозь толпу с трудом протиснулась Мария Павловна. Она наклонилась к Винтеру и осторожно отодвинула руку священника с чашей, чтобы на колдуна не попало ни капли. – Здесь просто душно. Ваня, это мой внук. Приехал меня забрать. Займи людей делом, я сама с ним разберусь.
– Мария Павловна, я вас и не заметил, – удивился отец Иоанн. – Вы ведь специально ко мне приходили?
– Ничего, Вань, до другого раза подождет. Уведи людей.
Все потихонечку стали расходиться, подгоняемые спокойными, но строгими речами божьего служителя, нет-нет да и оглядываясь на несостоявшуюся жертву. Отец Иоанн замешкался рядом со старушкой.
– Мария Павловна, как же вы его домой поведете? Я попросил вызвать вам такси, а до входа его донести могу только я. Сегодня в церкви никого. Подождете, пока я не закончу свадебный обряд?
– Не беспокойся. Там при входе еще один архаровец стоит, из окошка видно. Друг детства. Он и дотащит.
С "архаровцем" вышла неприятная ситуация. Едва Мария Павловна начала вводить его в курс происходящего, как тут же почувствовала острие кинжала, упирающегося ей в бок.
– Что ты сделала с колдуном? – зло спросил Морис.
– Я?! – возмутилась такому обращению старушка. – Подобрала у алтаря, до бессознательного состояния нализавшегося святой воды!
– Что он там, жениться собрался?
– Да нет, помирать!
– Веди. Заподозрю обман – убью.
– Хамло!
Морис и Мария Павловна прошли в церковь, где Вормс собственноручно проверил пульс своего извечного недруга, убедился, что тот дышит, спрятал кинжал, взвалил бессознательное тело на себя и понес к выходу. Старушка засеменила за ним. Благостное молчание сохранялось ровно до того момента, пока они не погрузились в такси. Сначала выступил таксист.
– Пьянь не повезу. Обивку жалко.
– А труп? – отозвался Морис с заднего сиденья.
Водитель суеверно перекрестился и обернулся.
– А чего вы труповозку не вызвали?
– Мы вызвали. Вас. Вы что, откажете в последней почести усопшему?
Водитель снова перекрестился и покосился на Джулиана.
– Бог с вами! Надеюсь, он хоть не пахнет?
– Понюхайте! – Вормс с готовностью подсунул безжизненную руку Винтера под нос придирчивому мужику.
Тот брезгливо шарахнулся и ударил по газам.
– За двойную плату. Куда едем? – спросил он, выезжая на шоссе.
– Улица академика Лебедева, 12.
– Проезд Пионеров, 2.
Непреклонные взгляды стрелка и старой ведьмы схлестнулись.
– По очереди? – прозорливо угадали с переднего сиденья.
– Нет.
– Извините, одновременно не могу! – огрызнулся водитель. – Хорошо, что хоть трупу все равно, куда! Вы уж определитесь.
– В "Паранормальное-нормально", – прошипел Морис.
– Ко мне, – уперлась Мария Павловна. – Кто без Квентина в твоем "Паранормальное-нормально" его вылечит?
– Там толпа врачей.
– Бесполезных для Великого Черного колдуна! Я не шутила про святую воду.
Морис замолчал, досадливо прикусив губу и боясь предположить, как Квентин отреагирует на подобный поворот событий, если по возвращении с работы не застанет любезного учителя и друга на ногах. В конце концов, ему пришлось уступить требованию старой ведьмы. Машина свернула во дворы проезда Пионеров. Мария Павловна успокоено откинулась на спинку сиденья.
* * *
Когда Джулиан открыл глаза, он сперва не понял, где находится. Небольшая комната, в которой впритык друг к другу умещались кровать, шкаф и письменный стол; окошки распахнуты, тюль развевается; из коридора через приоткрытую дверь доносится перебранка знакомых голосов.
"Света и Марь Пална, – сориентировался он. – Я у них".
– Ты же сама говорила не общаться с ними и что?! Тебе, значит, можно, а мне нельзя?! – возмущенно говорила Ландышева, даже не пытаясь понизить голос. – Что он у нас делает?!
– Ему была нужна помощь. Я не могла его бросить. Сострадание – удел Добра.
– Уж не к его ли волшебным глазам, которыми меня все так охотно попрекали, проявилось это сострадание?
– Света, он чуть не умер в церкви.
– А мы разве не этого добиваемся?!
– Я не поняла, тебя что-то не устраивает? На тебе яд, иди и отрави его, пока он еще спит.
"Ого, как у них тут все быстро меняется, – подумал Винтер. – Пять минут назад был лазарет, теперь морг. Русская рулетка!"
– Бабушка! Ты ведешь нечестную игру! Зная, как я отношусь к Джулиану, ты запрещаешь мне с ним общаться! А сама – за милую душу! Сиделкой ему готова быть! – к счастью Винтера предложение с ядом Свету не заинтересовало.
– У тебя болезненное к нему отношение, у единственной из всех нас. Потому что вас слишком многое связывало. Именно поэтому тебе лучше воздержаться от общения с ним.
– Может, предоставишь мне самой решать?
Джулиану скоро надоело слушать этот спор ни о чем. Он вылез из-под тонкого одеяла, с наслаждением отмечая былую легкость и безболезненность движений, и вышел в коридор. Спорщицы расположились на кухне и при виде Винтера одинаково вздрогнули и замолчали.
– Который час? – спросил он, с беспокойством отметив, что небо за окном полно фиолетовых оттенков.
– Половина восьмого. Ты долго был без сознания, – сказала старая ведьма.
– Как поздно. Я должен увидеться с Квентином, – пробормотал Винтер, на минуту ныряя куда-то глубоко в свои мысли. Потом встряхнулся и посмотрел на старушку. – Вы спасли меня. Спасибо. Я умею возвращать долги.
– Оставь в покое моих внуков и будешь ничего не должен.
– Это я уже слышал.
– Но я не хочу оставаться в покое! – возмутилась Света. – Джулиан, мы же можем оставаться друзьями!
– Рядом со мной всегда слишком много женщин. Ты не захочешь такой дружбы, – отбрил тот.
– Но Вальку-то ты не гонишь!
– Валя – расчетливая стерва. И любовь ее всегда расчетлива. Такие, как она, мне нужны.
– А я, значит, нет!
– Нет.
Джулиан явно не хотел продолжать разговор об оскорбленных чувствах, и задохнувшейся от раздражения Ландышевой пришлось проглотить обиду.
– Мария Павловна, у меня есть к вам еще одно деловое предложение, – Винтер снова повернулся к старушке.
– Что-то слишком много сделок с дьяволом я совершаю в последнее время для добропорядочной христианки, – скупо заметила пожилая женщина.
– Одной больше, одной меньше – на Небесах и не заметят, – обворожительно улыбнулся Джулиан. – Вы тоже были в церкви. Вы знаете отца Иоанна?
– Да.
– У него книга с моей магией. Ее написал Дик Спенсер. Мария Павловна, достаньте ее для меня. А я взамен скажу вам, как призвать дух Самперкота.
– Еще утром ты утверждал, что это будет объявлением войны, – преломила бровь ведьма.
– А сейчас я готов купить ценой этой информации ваше согласие, – улыбка мужчины стала чуть шире и еще обаятельнее.
– А что твой прихлебатель? Принципиально не ходит по церквям? – поддела его старушка?
– Лицу Мориса далеко до благочестивого. К тому же, он нетерпелив и привык решать вопросы силой. Он наделает там шуму, и книгу ему не дадут. А вы… впишетесь в контингент.
– Ты сейчас сравниваешь меня со своей разговорчивой подружкой с клюкой?!
– А, так вы видели…
– Да уж, достаточно!
– Ревновали?
– Винтер-р-р! – старушка даже зарычала от возмущения.
– Как я люблю, когда вы так произносите мою фамилию! – расхохотался Великий Черный колдун. – Итак, мы договорились? Завтра утром?
Мария Павловна шестым чувством поняла, что он сейчас исчезнет, и еле успела крикнуть ему вслед:
– Вормсу позвони! Я выгнала его в общество, чтобы он здесь никого не прирезал!
А еще она поняла, что непременно попросит книгу Дика Спенсера у священника Вани. И не потому, что ей нужно от Винтера это заклинание, – его она планировала узнать еще сегодня от того же самого Вани, Белого колдуна, унаследовавшего магические способности от своих не растерявших хорошей генетики предков, – а потому, что обаяние и беспечность Джулиана влекли и ее. Как молодую девчонку. Потому, что завтра ей хотелось увидеть его сильнее, чем сегодня. Потому, что завтра ей хотелось говорить с ним немного дольше, чем сегодня. Как будто это было свидание! Как будто ей самой было двадцать лет. Старая ведьма поняла, почему не может отказать этому необыкновенному человеку. Потому что рядом с ним она действительно чувствовала себя молодой, и так хотелось, чтобы это чувство не угасало никогда! И так удивительно было осознавать, что эта искра теплилась в ней благодаря Великому Черному колдуну, Злу, познавшему смерть и прожившему века, но сохранившему веселый характер и яркую внешность неопытного юноши.
А ведь сегодня в церкви, когда Джулиан, которого она наблюдала от самой двери, потерял сознание, она не сразу поспешила ему на помощь. Она одна знала: останься он чуть подольше под святыми сводами, и он бы уже не пришел в себя. Первой ее мыслью было бросить его, избавиться от бывшего врага хоть на какое-то время, чтобы он не превратился в нынешнего. Но совесть, проклятая совесть, сурово напомнившая о том, что однажды в беду может попасть она и ей точно также откажутся помочь, заставила ее спасти колдуна. Сейчас она об этом уже не жалела.
Мария Павловна поймала себя на мысли о том, что стоит посреди кухни и глупо улыбается. Вдруг напрягло молчание Светы, у которой до того было много чего сказать. Старая женщина посмотрела на внучку. Лицо той выражало расстройство и обиду, а из глаз лились беззвучные слезы.
