Читать книгу: «Город больной совести Книга 1», страница 9
–Хорошо выдрессированы – с одобрением подумал Витёк и забыл о них.
Вечером того же дня, сидя с другом в раскладных походных креслах у костра, вокруг которого в незамысловатом подобии танца кружились три ряженых, Витёк как заворожённый бил в бубен, подсунутый ему миловидной девахой с невероятно круглыми, как половинки яблок , румяными щёчками, в расшитых миллиардом разноцветных бусин одеждах.
Ему было очень хорошо и спокойно. Они только что с Укулымычем знатно перекусили кровяной колбасой «изиг-хан», что означает горячая кровь, перемежая её со свежайшими овощами, запили травяным чаем с молоком и солью «сутуг-шай», пробежавшим по внутренностям целительным потоком, согревающим до пяток.
Витёк сейчас был снова молод и полон сил. Он мерно стучал ладонью по бубну и ему казалось, что огонь всполохами вторил этим звукам. Шаманы наперебой комментировали признаки подчинения ему всех стихий: земли, воды, воздуха и огня, хором предвещая ему победу во всех его начинаниях. Ну он и начал…победитель-повелитель, мать их, этих шаманов и чай с молоком и солью, отключивший его природную осторожность и рассудительность… А дальше больше. Восемь лет бессмысленных трат денег и людских душ и в оконцовке такой косяк упороли…
Витёк застонал от воспоминаний последних месяцев как от зубной боли и заорал в голос :
– Блудняк, в какой блудняк затащили, падлы !
Он бессильно уронил руки на причинное место и снова глубоко задумался, уже не ища ни причину, ни выход. Выхода нет, а причина, что называется на рыло. Жри и ни в чём себе не отказывай ! Год за годом он считал себя авторитетом, а его держали за лоха педального ! Беспредельщики, воры, падлы, жлобы, все, все, все. Ссут воры кипятком от страха, но остановиться даже сейчас не могут, тащут всё, на что глаз упадёт. И разве я им мало давал ? Хапай – не хочу хоть ртом, хоть жопой, хоть как губка всеми порами впитывай, бабки, рыжьё, камушки копи или яхты километровые коллекционируй, ничего ему для братанов было не жалко, а они ?– сжал кулаки Витёк и золотая ручка хрустнула.
Только теперь до него дошло почему его упорно не допускали уже лет десять в народ и даже к самостоятельному поиску информации в сети, готовя подборки как информации, так и людей по заданной им теме.
Тогда в 2014-м и не вспомнить уже какая падла отговорила его победным маршем прогнать войска по всей Хохляндии до границ? Ведь тогда его армию встречали радостно и гостеприимно, так ему , по крайней мере, докладывали тогда, он и сам на площади видел сияющие лица многотысячной толпы, так почему не пошёл дальше, а увяз на восемь лет в раскоряку ? Как не напрягал память Витёк, но так и не вспомнил кто остановил его победоносное шествие царя-освободителя и собирателя земель тогда. Кум, сучёнок, что ли ? Да, и он тоже, гадёныш, шкура ненасытная, но был прямо хор отговорщиков, и он их послушал, а не надо было, ох не надо…
А что теперь? За прошедшие восемь, мать вашу, лет вбухано бобла в Хохляндию не меряно, покупали агентуру и чиновников, а результат ? Сдали только одну область, в остальных хохлы, которые восемь лет назад бежали дальше чем видели, по докладам его генералов, воевать научились не слабо, удивив не только наших вояк, но и весь мир, кинувшийся им помогать, раз такое дело. Этой правды от Витька, как не старались, но, за восемь прошедших месяцев сплошных провалов и позора, скрыть не смогли.
Алька выла в голос, прощаясь с любимой виллой в Испании, когда западные санкции дотянулись и до неё с их детьми, уже тремя сыновьями Витька. Старший наследником трона растёт, но трон этот под папашей не просто уже шатается, а не сегодня-завтра превратится в скамью подсудимых в международном трибунале.
Права Алька, когда кроет отборным матом всех его братанов, разворовавших всё, и армейское и не армейское, весело и с азартом угробивших почти все оборонные производства. Вот баба-дура, умок с ноготок, как говорил тренер, а сразу поняла где собака порылась. Он запросил инфу и слова жены подтвердились, хотя поди всё равно больше половины от него скрыли, а это значит, что пиздец полный и окончательный, дело времени и то уже недолгого времени. А он на посмешище всего мира выставлен практически голым. Эта мысль пронзила болью вполне реальной, и Витёк снова отключился, как тогда на банкетке в холле зала приёмов, после ухода Еловского, и явственно услышал цокот острых коготков, шорохи и попискивание в темноте затхлого подвала, навалившейся снова. Вот только спасти его на этот раз некому, никто не придёт на помощь, никто, понял с невыносимой горечью Витёк и заплакал в этой кромешной тьме, молча и безутешно. Акела промахнулся и ничего уже не исправить.
Очнулся Витёк с промокшим от слёз воротником рубашки и, зло сорвав галстук, рванул ворот так, что пуговицы щёлкнули по монитору для конференцсвязи. В дверь кабинета еле слышно постучали и он, вытерев лицо платком, глухо велел:
– Войди!
В кабинет просочился охранник, дежуривший у дверей, и молча протянул свежую рубашку. Витёк выругался грязно и зло, осознав вдруг, что его истерику видели в камерах слежения, но скинул пиджак и быстро переодел рубашку, отказавшись от галстука и оставил две пуговицы у воротника не застёгнутыми. Ему стало душно, и он потребовал сменить режим кондиционирования
Протерев лицо влажной салфеткой, из услужливо протянутой ему пачки, Витек отослал служку со словами, что готов к совещанию. Он удобно устроился в рабочем кресле и тут же монитор разделился на сектора, в каждом из которых торчала обрыдевшая ему до рвотного рефлекса рожа, и он не сдержался:
– Слушайте, уроды, ответьте мне только на один вопрос для начала, чего вам всем не хватало, что вы разпиздили всё. Начнём с драных портянок и стоптанных кирзачей, я слушаю тебя, Укулымыч, остальным готовить жопы, трахать буду всех до кровавых лохмотьев ломом с наваренными гвоздями, пока не подскажете мне, что теперь делать, чтобы спастись!
Пар Витёк, конечно, выпустил, напугал челядь до кровавого поноса, но ничего толкового не услышал и махнув рукой, решительно покинул рабочий кабинет, чуть не сбив с ног, видимо задремавшего за дверью, дежурного.
– А нехер спать на посту !– зло подумал донельзя раздражённый Витёк и шаркая по ковровой дорожке на отяжелевших ногах медленно двинулся в свои покои.
Через пару часов, посчитав, что он успокоился, в дверь спальни заглянула официантка и поинтересовалась, где именно накрывать обед. Витёк почувствовал, что и вправду проголодался, поэтому капризничать не стал, объявив, что предпочитает есть в отведённом для этого месте. Девушка кивнула, и через десять минут он прошёл в столовую, где у двери, виновато опустив седую голову, переминался с ноги на ногу Укулымыч.
Витёк устало вздохнул и спросил нехотя:
–Чего тебе, Укулымыч? За добавкой пришёл, мало показалось ?
– Виктор Викторович, я тут подумал, поговорить надо с глазу на глаз. Может махнем в тайгу ?
– А смысл? Мне что твои шаманы пели хором, что я владыка мира духами назначенный? Какого мира, разве только уточнить у них ? Ты, случайно, не в курсе где он этот мир, где я – владыка ? Загробный разве что…– и он устало плюхнулся на стул и решительно пододвинулся к столу, намереваясь скомандовать, что бы подавали обед. Приглашать за стол Укулымыча не хотелось, но тот не уходил и, упрямо набычившись, продолжил топтаться у двери. Витёк бросил ему:
– Иди в зимний сад, отобедаю и подойду, раз тебе так приспичило, шаман, ёб твою мать!.– и он прикрыл брюки салфеткой, давая понять, что сейчас разговор окончен.
Укулымыч попросился в отставку, что было ожидаемо ,и Витёк ткнул ему фигу прямо в нос со словами :
– Хер тебе, падла, а не отставка! Как пиздить вагонами ты в отставку не просился, а как жопу припекло сбежать задумал? Ты меня знаешь, у меня отставка может быть только одна, для тебя точно одна, пуля в висок, генерал херов !
Укулымыч чуть не зарыдал в ответ, глаза заблестели, рот скривился, а голос предательски перешёл на фальцет от страха и обиды:
– Чубчика ты отпустил, Абрашу тоже, а я чем хуже? Я в тайге спрячусь, ни одна гнида не сыщет, пожалей меня, Витюша, сердце может не выдержать, врачи уже два рубца от микроинфарктов обнаружили, запрещают нагрузки и стресс. А как теперь без стресса обойтись?
Витёк зло прищурился:
– Ты меня об этом спрашиваешь? Я это всё затеял? Я вас, бедных, в этот блудняк затащил? Кто мне сказки в уши вдувал о второй армии мира ? Кто о супервооружении пиздел, на выставках мне кто экипировкой с тепловизорами и супербронежилетами хвастался? Не ты, Укулымыч ? Кто мне чудеса инженерных войск демонстрировал? Парады, потешные учения, да танковые биатлоны так мощь моей армии растратили, что хохлы гонят её поганой метлой, угробив элитные части за пару месяцев? На чём здоровье подорвал, «фанерный маршал», так тебя называют ? Не от тяжкого ли труда миллиарды по заграничным счетам распихивать надорвался, сердечный друг? Почему в твоём ведомстве не хера нет кроме ржавых автоматов и винтовок начала прошлого века? Отвечай, где твоё супероружие, которым я на большом экране за моей спиной всему миру хвастался ?
– А это ты не у меня, а у своего лепшего братана Рогози спроси. Я только принять должен был, а сделать образец и запустить в производство должен был он. Чего же ты ему анальную терапию ломом с гвоздями не устроил, а ?– огрызнулся Укулымыч и обиженно поджал губы. Потом махнул рукой и смахнул скупую слезу, предательски покатившуюся по щеке.
Витьку вдруг стало жаль напарника по приятному отдыху, и он примирительно ответил:
– Не волнуйся, все огребутся по-полной, но делать-то что, Укулымыч ? Позорище ведь получилось на весь мир, да и народ нас не понял, не сегодня так завтра бузить может начать. Терпилы у нас в стране знатные, во всём мире таких не сыскать больше, но ведь и они могут с цепи сорваться.
– Нашёл о чём печалиться. Много его осталось, народа-то? Поди справимся, твоя личная гвардия в целости и сохранности, немного почистили ряды от вольнодумцев, но таких немного нашлось, остальные точно верой и правдой тебе служат. Много ли ума и смелости надо баб да студентов дубинками целым кагалом лупить да впятером одного доходягу в автозак запихивать? Стучат все на всех в каждом подразделении, так что бдим, не сомневайся. Как пизданул чего непотребное против власти, так сразу прямиком в Хохляндию и на передок. Махом говорливых поубавилось. Тут один свою жену чуть до смерти не забил на пикете против войны. Не бывшую, а с которой живут уже 25 лет и вроде дружно, но приказали и избил. Правда когда её в отделение привезли на её смартфон пришла смс-ка из военкомата, что их сын погиб в Хохляндии, он, как прочитал, так и упал замертво. Инфаркт. Но это так, к слову, что даже своих лупят, служа тебе. Суды работают чётко, кто ещё вякает из населения, штрафуем немилосердно или по тюрьмам. Там благодаря твоему Ефиму мест освободилось изрядно, хорошо он придумал с вербовкой зэков в его частную военную компанию. Эти идиоты, отсидев по десятке и больше, за год или два до освобождения идут гарантированно подыхать. А их бабы-дуры, жёны и мамаши, получив от Ефима грамотку копеечную и крестик на ленточке, начинают раздуваться от гордости и с ними носиться по знакомым и выкладывают в сеть видосы, как моя внучка все видеоролики в интернете называет, что их мужья и сыночки, не отмороженные на всю голову бандиты, а герои, защитившие свою родину. Я сам охреневаю от этого всеобщего помешательства, но команда наших пустозвонов отрабатывает свой хлеб. Это надо так этой быдломассе остаток мозговых извилин ватой утрамбовать, что им уже не своя жизнь не дорога, ни своих родных и близких. Депутаты твои тоже ссат со страшной силой, только бы не в окопы, и единогласно утвердили законность вербовки конченных отморозков по тюрьмам и колониями не только это подмахнут. Ты знаешь, Виктор Викторович, у меня сложилось чёткое впечатление, что мы с тобой командуем дуркой, которая выпущена на свободу. Сам посуди, все, кто с мозгами дружит, свалили, оставшихся в стране так мало, что Петруша пересажает, не сомневайся. А основная массовка, как верно это стадо окрестил один из популярных кинорежиссёров, до сих пор в тебе души не чает и жизни за тебя не пожалеет. Объявляй мобилизацию, а я твоего Пашку- Армагедона в Хохляндию заряжу, пусть сровняет её с землёй, ты ведь владыка земли, воды, воздуха и огня, а не городов и деревень? Земля, вода, воздух и огонь всяко при тебе останутся, властвуй!– закончил свою пламенную речь Укулумыч.
Витёк глубоко задумался, медленно прогуливаясь по дорожкам зимнего сада. Теперь Ефим, а на самом деле Михась и Пашка были теми самыми его палачами из детства. Когда-то они поиздевались над ним в охотку, а потом судьба-затейница, так переплела судьбы этих палачей и их жертвы, и поменяла местами, что уже Витёк решал жить им или не жить, вот так уже стоял для этих двоих вопрос. Михась так и пошёл по криминалу, и ему высветил в лихие девяностые пожизненный срок вместо смертной казни, когда страна присоединилась к мораторию. Получив прошение Михася о помиловании, Витёк велел доставить старого знакомца к нему на дачу и там они долго и обстоятельно проговорили больше часа, после чего через полгода Михася освободили, «похимичив» с документами, специально подобранного по внешности и телосложению, а потом внезапно умершего,сокамерника. Сменив данные, бывший Михась, а теперь Ефим Милованов, был предан Витьку как собака, которую хозяин кормил досыта и многое позволял из того, о чём другие приближённые и подумать боялись. Милованов с помощью Витька раскрутил респектабельный бизнес, а с началом освободительных операций за рубежом, создал частную военную компанию, по закону запрещённую , но мало ли что в законе написано ? Тем более, что денежки на миловановскую ЧВК текли рекой из бюджета.
Пашку- Армагедона Витёк тоже вытянул из таких неприятностей, что тот должен был ему до конца жизни. Он хорошо помнил его награждение за закордонную операцию. За его беспредельную жестокость, с которой он ковровыми бомбардировками ровнял с землёй города, наплевав на их жителей, Пашка и получил прозвище генерал «Армагедон». Но на награждении тупой шкафообразный служака всё норовил присесть перед ним, что бы казаться пониже, когда Витёк цеплял ему орденок и это просто умиляло. Рубленная словно топором морда и косая сажень в плечах так не вязалась с этой присядкой, что Витёк едва сдержался, чтобы не расхохотаться в голос, но широкую улыбку не смог скрыть и в ответ генералище смущенно и несмело дёрнул уголком рта. Это поведение так не вязалось с тем, как вёл себя Пашка в детстве, верховодя в компании дворовых пацанов, и с тем, что Витьку рассказывали об Армагедоне, что он мысленно ещё раз поставил себе жирную пятёрку, что много лет назад, не добил его из мести за детские обиды, а вытянул этого мужика из беды, грозившей годами тюрьмы и полным крахом карьеры, воспользовавшись своим служебным положением руководителя всесильного ведомства. Судя по всему, тогда генералу сообщили имя благодетеля, и Армагедон всё понял, оценил и не забудет никогда.
Будем надеяться, что хоть эти не подведут, подумал Витёк, и согласно кивнул Укулымычу, одобряя его план и потрепал друга по плечу:
– Вот можешь же когда хочешь! Или анальная терапия мозг прочистила? Ты только, милый друг, скажи честно, во что рядить мобилизованных будешь и чем вооружать, если всё растащено, как мне все докладывают?
– Ну,миллиона на полтора наскребём, а больше и не потребуется, у хохлов и трети людишек не наберётся против наших выставить. Да и народец сам себя экипирует, а автоматы на раз стрельнуть найдутся, не сомневайся, Виктор Викторович, отвечаю!– уже с прежней уверенностью и бахвальством в голосе, ответил Укулымыч и откланялся.
– А жизнь-то налаживается! – подумал повеселевший Витёк и распорядился готовить отъезд на море, пора было передохнуть, покупаться и попить винца в приятной компании, пока Алька страдает по утраченной испанской вилле и не желает его видеть.
– Всё вернётся, дорогуша, а если и нет, так новую тебе виллу купим или построим! Вон какой дворец мне забабахали недалеко от правительственной резиденции, в горах, воздух, минеральные источники прямо в бассейн воду дают. А ты по заплёванной всяким сбродом Испании страдаешь, дурында.– в мыслях беззлобно укорил жену Витёк и, весело насвистывая, поспешил готовиться к записи своего очередного обращения к массовке с неприятнейшим для неё известием о начале мобилизации. Справившись с записью с первого раза, в прекрасном настроении он поспешил переодеваться к отъезду на море.
Однако опять что-то пошло не так. Толи дуболомы- военкомы переусердствовали, толи Укулымыч оказался не совсем прав, но мобилизация пошла со скрипом, скрежетом и явными перекосами, да такими, что возмущение массовки долетало до Витька даже через высоченный забор правительственной дачи. В дополнение к уже удравшим миллионам граждан, сразу после объявления о мобилизации, за границу рванули не только все востребованные там специалисты, которые или уже сотрудничали с зарубежными компаниями, или ещё нет,но желали и могли предложить свои услуги, в полной уверенности, что на их предложение быстро найдётся спрос, рванули просто молодые мужики со скудным бюджетом в портмоне и даже чиновники. Не оценила массовка её исторического шанса грудью защитить Витька и его братанов. Миллион не желающих отдавать свою жизнь рванул из страны, присоединившись к десяти миллионам, покинувших родину с началом специальной военной операции в Хохляндии и очереди на переходах не кончались. Нашлась конечно и биомасса, как назвал часть населения страны Укулымыч, которая с рёвом баб и запоем мужиков погрузилась в мобилизационные автобусы, экипировав себя на взятые в кредит деньги, но её оказалось так мало, что пришлось забривать всех подряд, устраивая облавы на предприятиях, в организациях, в общежитиях, супермаркетах, на вокзалах и во дворах. Хватали уже всех без разбора и сеть интернет была просто забита видеороликами об этом. Витёк слышал всё это от охранников и обслуги, перешёптывающихся на эту тему и злился неимоверно. Отдых пошёл насмарку, не радовали ни элитные эскортницы, ни молодые мальчики в греческих туниках из балетного училища. Отчаявшись отвлечься, Витёк вызвал Укулымыча с докладом, который вошёл в рабочий кабинет уверенным шагом и, едва присев напротив, доложил, что волноваться причин нет. Армагедон хреначит по хохлам со страшной силой, а мобилизация медленно, но верно набирает необходимое количество «пушечного мяса» и первая партия «чмобиков»,как прозвали частично мобилизованных хохлы, уже прибыла в окопы, освободив кадровых военных для отдыха и передислокации в рамках поставленных задач.
Циничная уверенность Укулымыча успокоила Витька и вернула ему благостное расположение духа. Они вместе провели вечер и половину ночи в компании прекрасных гурий, которыми Витёк уважил сексуальные предпочтения таёжного друга, подарив ему с барского плеча парочку прелестниц в продолжение сладких утех, а с утра они на пару вылетели в столицу. В прекрасном расположении духа Витёк велел отвезти его к супруге, которая должна была уже успокоиться по его соображениям.
На море он встретился со своим восточным партнёром, который по заказу Витька привёз ему для жены уникальную цацку, точную копию украшений самой знаменитой жены Султана Великолепного, цена которой была сопоставима со стоимостью утраченной виллы, по которой она так страдала и Алька, понимавшая толк в ювелирке, это оценит.
Не оценила. Молча взглянула и равнодушно запихнула в ящик комода, а потом разразилась грандиозным скандалом и каскадом визгливых упрёков, что он ничего не предпринимает для исправления положения, а наоборот, все его новые указы только подливают бензина в огонь.
Всё ещё пребывающий в благостном расположении духа Витёк с разочарованием проследил за перемещением уникальной цацки, в благодарность за которую он рассчитывал на абсолютно иной приём, поинтересовался, что он опять сделал не так и узнал такое, от чего настроение махом опустилось до абсолютного нуля. По словам Альки получалось, что Укулымыч опять бессовестно обманул, а, значит, его продолжают держать за лоха. Ему на неделе мордой торговать на очередном международном форуме, там вопросы задавать будут и партнёры и журналюги, а ему и ответить нечего, так получается?
Из гневной речи супруги Витёк понял, что Армагедон расстрелял хренову тучу дорогостоящих ракет практически «в молоко», потому что система наведения ни в пизду, спутники Рогози туда же, а генерал залез уже в неприкосновенный оборонный запас. Зато хохлы методично уничтожают наши склады с боеприпасами, целые казармы с военными, даже хвалёным воинам Аллаха армии Салима досталось крепко, после чего грозный генерал объявил священную войну. Хохлы не испугались и продолжили уничтожать поезда с топливом, пантоны с техникой и личным составом, и, естественно, дают прикурить по всей линии соприкосновения, да порой так, что хвалёные подразделения и частные военные компании, куда Витёк тоже вбухал бабла уже немеряно, бегут, бросая и технику, и оружие, за что пропагандисты Хохляндии не перестают их благодарить, издеваясь на все лады. Средства массовой информации мира по всем своим каналам с едкими комментариями тиражируют кадры этих успешных выстрелов и искорёженной техники, помеченной знаками нашей армии, да усыпанные телами поля. Поди разбери где чьи, но картинки впечатляют и не в нашу пользу.
С мобилизацией совсем беда. Мужики от мала до велика рванули из страны в таком количестве, что страшно сказать. Остатки предприятий трясёт и колбасит от нехватки специалистов. Бегут отделами и целыми муниципалитетами, даже из столицы, оставив на рабочих столах немытые личные кружки. Соседние страны в восторге от пополнения таким количеством высококлассных специалистов от айтишников до инженеров и устраивают беженцев с огромным удовольствием, а у нас встают не только цеха, но и отрасли. На мобилизационных пунктах и полигонах повальное пьянство и драки до смертоубийства, командиров не хватает, и мужики предоставлены сами себе. Им выдают залежавшуюся на складах форму старого образца, да ещё и с гнидам вшей. В одной части мужики завшивели все и подняли бунт. В других болеют от простуды. В окопах нет еды и одна бутылка воды на двоих на день в лучшем случае.
Витёк широко раскрытыми глазами смотрел на разъярённую женщину и, оглушённый её криком и информацией еле выдавил срывающимся голосом:
– Алька, откуда у тебя эти сведения? Мне Укулымыч совсем другое докладывал.
В ответ она зло швырнула ему планшет со словами:
– Сам смотри. Набери в поисковике слово мобилизация и наслаждайся, там много чего интересного увидишь, хрен ты с горы свалившийся, а не царь.
Он поднял планшет, как коробку с гадюкой внутри и жалобно спросил жену:
– Аль, всё и правда так плохо? Ты не шутишь?
– Витя, ты идиот? Ты до сих пор не понял, что тебя все годы пользовали в извращённой форме все кому не лень? А чего тебя не иметь, если тебе бы только слушать какой ты альфа-самец, великий геополитик, геостратег и гроза всего мира? Ты же как корону надел, так она тебе на мозг и начала давить, головушку твою сжимать, как манкурту бараний пузырь. Твои братаны, как ты их называешь, быстро фишку просекли и давай тебе осанны петь по отдельности и хором, да наушничать, убирая конкурентов. А ты и рад стараться, типа на всё твоя воля. И своих, и чужих в расход по шевелению твоего пальчика, упивался властью, как запойный алкоголик баярышником или стеклоочистителем, уже не вкуса, ни содержания не замечая. А ты уверен, что они все тебе были врагами и что с ними нельзя было договориться? Эх ты, геополитик мирового масштаба, сделали тебя, как глупого детсадовца. Был бы ты поумнее, коронку бы положил в ларчик и, сквозь свои фирменные солнечные очки, смотрел бы внимательнее по сторонам, а не сидел, задравши нос на троне.
Они и с Хохляндией тебя подставили, но в этот раз из трусости. Петруша просрал агентурную работу, растащив отслюнявленные тобой бабосы и никому об этом не сказал. Укулымыч, уверенный, что Петруша всех купил и предстоит быстрый победный марш, погнал несколько кадровых подразделений с парадной формой в танках для парада в столице Хохляндии, а когда получил по роже быстро опомнившимися хохлами, испугался тебе сообщить, что у нашей армии нет в нужном количестве ни состава, ни современной техники и продолжает тебе пиздеть, что ещё немного, ещё чуть – чуть… Так тебе понятнее?
Витёк сидел раздавленный правдой, которую Алька вылепила ему в лицо, причём в его же манере, прямо и с матом в нужных местах для усиления эффекта.
–Алька, а что мне теперь делать-то? Если всё так, как ты сказала, хохлы нас скоро погонят с улюлюканьем поганой метлой до моей резиденции? Меня в мире и так уже в упор не видят те, кто до последнего года двадцать лет по моему щелчку прилетал, бросив все свои дела, и смиренно часами ждал приёма! Теперь я каждого из них жду, топчась на месте под злорадными взглядами журналюг. Поди все каналы по сто раз это показывают? А когда гробы в регионы тысячами пойдут, нас всех на вилы эти из биомассы не поднимут? – прошептал Витёк, осознав наконец всю страшную правду полученной информации.
– И поднимут, не сомневайся! Твои личные «космонавты» с дубинками, разбегутся обосравшись, потому что им тоже припомнят, как они этими дубинками и швабрами в отделениях орудовали.
Что теперь делать? А я знаю? Мириться как-то надо с хохлами, договариваться, деньгами задабривать, да хоть злотом засыпь, всё мало будет за наши и наших детей жизни. Политических реабилитируй, признай ошибки, попроси прощения, скажи, что идиоты на местах тебя не так поняли, а ты не увидел злоупотреблений вовремя. Накажи пару-тройку из тех, кого народ и так ненавидит, показательно накажи, не велика потеря. Снизь пенсионный возраст до прежнего, введи прогрессивную шкалу налогообложения, братанам объясни, что это временно, с них не убудет. Оппозиционеры в стране и их массовка за границей, пока от неожиданности в себя приходить будут, хоть месяцок, но помолчат.
Твой электорат подкорми подачкой, как в пандемию, вдовам деньжат пошвыряй, авось и пронесёт, но воевать заканчивай, Витёк, и никого не слушай, не друзья они тебе, а лютые враги. Поспеши, Витя, умоляю, поспеши! Пока братаны тебя ещё боятся, но если договорятся с западными делованами, то продадут тебя с потрохами, выменяют на послабления для себя, а тогда и мне с детьми не жить! – голос Альки сорвался, и она горько заплакала.
Они долго сидели обнявшись, и Витёк гладил хорошенькую головку жены, успокаивая, и её, и себя, но спокойствие всё не приходило и, чмокнув Альку в висок, он решительно вышел из спальни, и скомандовав возвращение в резиденцию, однако планшет с собой прихватил.
Всё оказалось ещё хуже, чем обрисовала супруга. Витёк просматривал видеоролики один за другим уже несколько часов подряд и цепенел от ужаса, всё отчётливее понимая, что блудняк, в который его втравили, выхода для него лично и его близких уже не имеет.
Алька права и в её советах был трезвый расчёт и смысл, но он откровенно трусил, понимая, что ему не на кого не только опереться, но и посоветоваться и наметить план и исполнителей найти было не с кем. Некому было и выполнять предложенное женой. В правительстве и среди приближённых были, конечно, неглупые люди, но предложи он алькин выход, его лично не станет в мгновение ока, ведь Витёк признает свой провал и слабину. А на хрена он им такой? На трон давно мысленно примеряют свои жопы десятка два из тех, кто имеет не только свои армии в регионах, но и свои команды среди губернаторов и силовиков, в их раскладе Витёк сразу станет лишней фигурой. Тем более, что сдав его на международную расправу, тот, кто завернёт его для этого в коврик, отхватит не только личное прощение, но и трон. Значит никакого разворота, аленький ты мой цветочек !
Остался актуален только один совет тренера, и Витёк проговорил его вслух:
– Если драки не избежать, бей первым!
У него в рукаве остался последний козырь, но и со стороны противников, которых ещё год назад он с полным правом называл партнёрами, таких козырей было немеряно и шанс выжить ему и его семье был так ничтожно мал, что к кнопке сама рука не потянется. Но с той стороны не знают, нажмёт он на эту красную кнопку, если прижмёт конкретно или нет, тоже не знают, и в своей речи на очередном форуме Витёк зло и недвусмысленно пообещал уничтожить всю мировую гниль ядерным ударом во имя торжества света и добра, внутренне содрогаясь от страха и презрения к самому себе. Он отчаянно трусил, но не мог уступить каким-то хохлам и пиндосам с англичанами. Форс оказался для него сильнее и значимее здравого смысла. Расстаться с властью было для Витька не только равносильно потере смысла жизни, но и с самой жизнью, он сам заточил свою вертикаль власти так, что или он балансирует на её острие, либо нанизывается на этот кол.
Царская корона тритреклятого государства сжала мозг Витька до величины грецкого ореха и теперь в нём помещался лишь страх, который руководил всем, потому что большая чёрная крыса и днём, и ночью гнала его всё дальше, и дальше, по нескончаемой лестнице, ведущей только вниз.
