Читать книгу: «Город больной совести Книга 1», страница 4
Маленькая и худенькая Иринка, попавшая в колонию за то, что защищая от соседа-насильника мать, смертельно ранила здорового мужика, саданув ему по затылку кухонным топориком, надрывалась, таская тяжеленные вёдра с картошкой, очистками и помоями, но упорно не желала разговаривать с Ленкой. Врачиха предупредила, что если девка надорвётся, то никогда не сможет рожать, да и мало ещё что может случиться, а врачебная комиссия сможет и установить от чего и почему. Ленка подумала и перевела Ирину в швейный цех, где через три дня придралась к ней на пустом месте, на что девчонка не стерпела и нагрубила воспитательнице.
Первый раз Ирину поместили в комнату, служившую негласным штрафным изолятором, которого в колонии для несовершеннолетних быть не должно, на две ночи. В каменном мешке с дыркой в стене вместо вентиляции и окна не было ничего, кроме двух узких железных полок для белья на одной стене, которые на время комиссий и создавали из штрафного изолятора видимость кладовки. Тусклая лампочка, подвешенная на железный крюк под самым потолком, горела постоянно, и постовая надзирательница, открыв окошечко в двери, видела комнату полностью. Она окриком заставляла встать, если провинившаяся садилась на пол, устав стоять или ходить от двери до противоположной стены в тесном помещении.
За две ночи Ирина не присела ни разу, как доложили дежурные, но едва её выпустили в коридор, она, сделав два неверных шага, упала на бетонный пол и потеряла сознание.
Девчонка пролежала в лазарете больше недели, но не сказала никому ни слова. Даже на вопросы врачихи она или качала головой или пожимала плечами. Можно было подумать, что девочка немая, но Ленка своими ушами слышала, как Иринка напевала немудрённый мотивчик пока не заметила воспитательницу. Эта пигалица просто не желала ни с кем говорить, и Ленка заболела идеей заставить Ирину подчиниться ей до подобострастия. Эта миниатюрная девочка, подаренная нужному человечку, сулила баснословные барыши и ещё большее благоволение к ней Петровича, что перед их знакомством со Славиком и её замужеством, Ленке показалось совсем не лишним. По части придумать издевательства в колонии была пара оторв, которые и в «заплечные» не годились, но в деле укрощения строптивых воспитанниц им цены не было, и Ленка подпрягла обоих, ведь время поджимало, Славик вот- вот позовёт её замуж.
Через неделю Ирина превратилась в запуганного мышонка, вздрагивающего от каждого шума, и Ленка решила, что пора объяснить этой бестолочи правила, по которым она теперь будет жить, что от неё требуется, что бы жизнь стала из ужасной самой прекрасной.
Для начала Ленка приказала снова спровоцировать Ирину, поместить в импровизированный штрафной изолятор и ушла на выходные.
Славик впервые остался у неё с вечера пятницы. Они провели два изумительных дня и как азартные подростки, дорвавшиеся до запретного вдалеке от родителей, практически не вылезали из постели, с азартом пробуя всё новые и новые позы и отрывались от этого увлекательного для обоих занятия только на освежительные ванны и перекусы с винцом. Славик уже почти научился дотягивать свою разрядку до её оргазма, и Ленка была довольна результатом и понятливостью ученика, ничего не заподозрившего в её уловках, а лишь подхватившего игру.
Когда она рано утром в понедельник уходила на работу, Славик сладко спал, оглашая спальню раскатистым храпом. Ленка позавидовала ему, ведь самой за эти дни удалось покемарить только пару раз по два-три часа и то в полглаза, что бы нечаянно не всхрапнуть, а вдруг Славику не нравятся храпящие женщины. «Вот пусть сначала женится», вспомнила Ленка слова героини Ирины Муравьёвой в фильме «Москва слезам не верит», а там найдётся за что у меня прощения просить. А пока надо было решить проблемку. Завтра был день Петровича и надо придумать, как выпроводить на вечер Славика, если он решил у неё поселиться, на что было очень похоже.
Ленка по пути на службу так погрузилась в тяжкие раздумья, что пару раз чуть не растянулась на скользкой тропинке, решив срезать путь до проходной колонии.
Может намекнуть любимому на колечко и фату? А вдруг испугается и сбежит ? Ленку одолевали сомнения, но, одновременно, появилось и раздражение. Ну вот чего ему ещё надо?– размышляла она.– И, вообще, чего Славик телится ? Месяц уже ест, пьёт, облизан весь и заласкан, а про жениться ни гугу. А вдруг он женат и приехал в Холмск в командировку, вдруг осенило Ленку. Вот клуша, чего до сих пор в паспорт не заглянула, растяпа ?
Ленка зашла в свой кабинет уже совсем накрутив себя чуть ли не до ненависти к Славику. Все они козлы похотливые, только о себе и думают. Некоторые хоть деньги платят за услуги и немалые, им простительно, вспомнила Ленка о деле и пошагала в шизо. Взяв в дежурке табурет, она велела открыть дверь, где провела уже два дня строптивая девка, и, поставив табурет у входа, устало опустилась на него.
Иринка сжалась в противоположном углу, зябко обхватив себя за плечи и кутаясь в синий форменный халат, из под которого торчала ночная сорочка.
Ленка нахмурилась и поинтересовалась почему не по форме одета, и Иринка впервые ей ответила, дерзко и прямо взглянув ей в глаза:
– Так ваши «шестёрки» меня из постели вытащили, когда за ноги хотели к решётке окна подвесить, как Вы им велели. А потом на шум дежурная прибежала, и я только и успела, что халат схватить, а то меня бы в одной рубашке сюда затолкали!
Ленка от такой дерзости удивлённо подняла обе брови:
– А ты, оказывается, очень хорошо всё понимаешь, девочка! Значит мне легче. Я сейчас тебе расскажу, что будет, когда ты сделаешь правильный или не правильный выбор, и ты сама решишь, как тебе быть. Ты ведь уже хорошо поняла, что всё будет именно так, как я скажу. Здесь я царь и бог и только я решаю, кого наградить, а кого покарать. И, заметь, щедро наградить или очень жестоко покарать. Кивни, если поняла. – устало произнесла Ленка и посмотрела на Иринку.
Однако девчонка лишь пристально посмотрела ей в глаза и усмехнулась.
Не дождавшись кивка, Ленка вздохнула и вкратце обрисовала сначала сладкую жизнь, если девчонка усмирит гордыню и продаст за свободу и немалую денежку самую малость, которая ей даже беременностью не грозит, потому что всё просчитают под цикл месячных. А затем она тоже кратко, но в нарочито грубых и циничных выражениях, перемежая рассказ матом и подробностями, рассказала, что будет если Ирина не согласится, как для начала, её изнасилует сантехник дядя Вася, которого она видела не раз, когда работала на кухне. Да, да, именно этот вечно пьяный и отвратительно воняющий мужик с седой щетиной на роже и гнилыми зубами. А потом она отдаст её на воспитание в комнату к старшим, и она будет всем им по очереди вылизывать их ссаные щели, пока не закончится её срок. Ирина отрицательно покачала головой и отчётливо произнесла:
– Ни за что! Не заставите! Я кусаться буду, а не лизать, пусть лучше меня убьют!
Ленка усмехнулась и с зловещим шипением выдохнула в ответ на пламенную речь дурынды:
– Поверь, девочка, ты не Зоя Космодемьянская, да и времена не те. Всё делается легко и просто. Будешь не только лизать по приказу, но и сама предлагать свои услуги, потому что я велю посадить тебя на наркоту, и ты за дозу сделаешь всё, – закончила Ленка, откинулась на стенку, закрыв глаза и не заметила как уснула.
Сквозь крепкий сон пробивались какие-то звуки, но Ленка была не в силах проснуться. Она вздрогнула и очнулась от сна, когда на тыльную сторону кисти правой руки, лежащей на коленях, капнуло что-то горячее, потом ещё и ещё. Ленка медленно открыла глаза и упёрлась в грязные пятки, качающиеся на уровне её глаз. По правой ступне стекала тонкая, но пахучая струйка. Ленка открыла рот, но из него не раздалось ни звука. А моча всё капала и капала на ленкину руку…
Когда Ленка пришла в себя, смогла встать и , на трясущихся ногах, вывалиться в коридор, дальнейшее слилось для неё в одно суетливое и непрерывное действо. Ирку, завёрнутую в одеяло, они с дежурной надзирательницей перетащили в склад для готовых изделий, которые шили в колонии и имитировали самоубийство в этом месте. Ленка как робот проинструктировала своих стукачек из комнаты, в которой числилась Ирина и Ульку из старшего отряда. Ещё раз перепроверив, всё ли сделано правильно, Ленка позвонила Петровичу.
Куда и когда делся Славик дальнейшая история умалчивала, хотя сообразить кого в её квартирку привела затейница судьба, было не сложно, ведь, когда вечером того кошмарного дня,она приползла около полуночи домой, там никого не было. Вместе со Славиком исчезли все украшения и часть денег, вернее все, которые он нашёл в её квартире. Но Ленке было не до таких мелочей, на кону была её жизнь. Тем более Петрович об этом прохвосте знать ничего не должен был, да и всё равно никто бы не помог, ведь Ленка даже в имени его была не уверена и знала о нём только то, что рассказал он сам…
Далее мужиков в её жизни больше чем на вечер или ночь не случилось, а вскоре по естественным причинам перестал использовать свои вторники и Петрович. Зато он оказался прекрасным отцом её сыну, сразу признав его и записав на свою фамилию, но так и не женившись на его матери. Петрович был не только обожаемым папой для Илюшки, но и непререкаемым авторитетом, поэтому у Ленки не было проблем с поведением мальчишки ни в детском саду, ни в школе. Но она потеряла сына, давно превратившись для него в обслугу, не более. Окончательный разрыв отношений с сыном произошёл, когда Петрович отдал ему свою квартиру в областном центре, а сам переселился на дачу. Увидев, что Илья собирает все свои вещи, не оставляя в их квартире даже домашнего спортивного костюма или белья на смену, Ленка заистерила и в запале крикнула, что старый дурак всю жизнь на себе тащит чужого ублюдка, отец которого не генерал, а вор и альфонс, в которого и пошёл Илья, раз бросает родную мать. Сын в ответ посмотрел на неё тяжёлым взглядом Петровича и молча вышел из квартиры, что бы больше никогда не переступить этот порог. Он не отвечал ни на её звонки, ни на покаянные письма с просьбами простить. Рассказал ли Илья что-либо Петровичу, она не знала и долго не решалась позвонить бывшему любовнику. Петрович позвонил сам и сообщил, что их сын поступил в финансовую академию и с этого дня раз в неделю, по вторникам, сообщал свежие новости. Илья сначала отучился в финансовой академии, а потом, с протекции всё ещё влиятельного ветерана внутренней службы, отставного генерала, пристроился в госкорпорацию ведущим специалистом. Что всему этому могла противопоставить Ленка? В тесной компании отца и сына ей места уже не нашлось и даже на свадьбу Ильи её позвал Петрович. Весь вечер она чувствовала себя на этом веселье никому не нужной вещью. Одиночество навалилось со всех сторон и даже работа уже не спасала. Жизнь утекала сквозь пальцы, как песок, отнимая последнюю надежду на обретение хоть подобия женского счастья. Если бы не аллергия на шерсть, Ленка давно бы завела кошечку или собачку, всё веселее, но и эта компания тоже была ей не доступна.
И вот теперь ещё и этот кошмар. Каждый раз, засыпая хоть на миг, ночью или днём, утром или вечером, Ленка навязчиво возвращалась во сне в тот день и час, когда ей на руку капнула первая капля горячей мочи из висящего тела девчонки, которую, наверное , можно было тогда ещё спасти, если бы тридцати трёх летняя Ленка сообразила приподнять её за ноги и позвать на помощь, а не сидела бы истуканом не менее часа, уставившись взглядом на грязные пятки сделавшего свой нелёгкий выбор четырнадцатилетнего человека, не пожелавшего стать жертвой, а оказавшегося сильнее палача и обстоятельств.
Уже третий день Ленка панически боялась заснуть и металась по комнатам квартиры, делала зарядку, пила кофе, лезла под ледяной душ и даже выходила на улицу, где на газоне у дома она насадила растений и теперь ухаживала за ними, наряжаясь в яркие спортивные костюмчики и до головокружения настаиваясь головой вниз в призывных позах, украдкой стреляя глазками во всех, проходивших мимо, мужчин. Ленка всё и всегда делала не просто так. Вот и эту клумбу с дачными многолетниками она представила на городской конкурс и о ней написали в местной сплетнице, которую содержала администрация города, где Ленка работала уже пятый год. Но не это было главным, хотя признания и одобрения всего, что она делает, Ленка ждала и жаждала всю жизнь. Она считала себя исключительной во всём и искренне не понимала, почему некогда обещанные ей отчимом толпы мужиков, желающих носить её на руках и осыпать золотом, кутая в дорогие меха, где-то потерялись, не мелькнув даже на горизонте.
Ленка присела на лавку у своего подъезда и с тоской уставилась в единственное подсвеченное ночным светильником окно в её доме. Шел уже третий час ночи, а соседи всё никак не могли угомониться и из приоткрытого окна тихонько лилась довольно приятная музыка и раздавался приглушённый смех. Ленке было завидно до тошноты. Она уже очень давно вот так, ночь напролёт, не сидела с мужчинкой, а эта старая, одноглазая после какой-то там аварии и толстенная бабища приворожила к себе такого красавчика, да ещё и моложе её почти на десять лет. То, что эта ведьма мужика приворожила, Ленка не сомневалась ни минуты, потому что не на что там было смотреть с таким обожанием, не обращая внимания ни на кого вокруг, когда они чинно выходили из подъезда и так заботливо подсаживать эту отвратную кучу жира на специально для её удобства приваренную ступеньку у двери их микроавтобуса. Ленку тошнило от этой патоки, но день за днём она неизменно в неё попадала, натыкалась на эти сцены, но в полном обожания взгляде мужа на жену день за днём так же ничего не менялось.
Как-то, раза три, также сидя под окном квартиры «сладкой парочки», Ленка слышала, как эта «квазиморда» ещё и распекает своего мужа на чём свет стоит за какую-то покарябанную кастрюлю, а он покорно принимает упрёки, пытается её же успокоить и просит прощения.
И ладно бы мужик был размазнёй или трусом, так ведь нет. Когда у соседей с третьего этажа дети устроили пожар на балконе, человек десять стояли и тупо смотрели на разгорающийся огонь, когда Сандро подъехал на своём микроавтобусе. Бросив машину там, где он заметил пожар , сосед выскочил из машины уже с огнетушителем в руках и рванул к тополю, который рос почти у пылающего уже балкона, набегу раздавая указания. Один сосед припарковал его микрик, что бы не мешать пожарным, трое набирали 101 и торопили пожарных, двое рванули в подъезд, что бы попробовать заставить, орущих в горящей квартире детей, открыть дверь, остальные понеслись по квартирам за водой. Ленка стояла с телефоном в руке и с замиранием сердца смотрела, как ловко вскарабкался сосед на дерево, а потом, сидя на ветке, которая качалась и скрипела, грозясь сломаться в любой момент, привёл в действие огнетушитель и стал тушить огонь через открытую створку остекления балкона, сбивая пламя у балконной двери. Ему подали ещё один автомобильный огнетушитель и, держа его в одной руке, Сандро встал на готовую обломиться ветку и рыбкой нырнул в открытый проём, где всё ещё плясали языки пламени. Ленка ахнула вместе с остальными зеваками и испуганно зажала рот, но мужчина начал работать вторым огнетушителем и в этот момент во двор с воем влетела пожарная машина. Сандро подали лестницу, и, отсекая его от ещё полыхающего местами огня, помогли спуститься вниз, куда минут через пять прибыла и вызванная Ленкой машина скорой помощи. У Сандро обгорело лицо, волосы и руки, на куртке и брюках тоже виднелись прожжённые до тела дырищи, но мужик счастливо улыбнулся, когда соседи сообщили, что с детьми всё в порядке и квартира тоже только задымлена, пострадал только балкон. Сандро увезла скорая и пару недель Ленка видела озабоченную Мирку- «квазиморду», садящуюся в такси по утрам и прибывающую домой поздно вечером тоже на такси. Конечно, таскать такую тушу в автобусах не привыкла, Сандро и отвезёт и привезёт. У, ведьма !
Ленка почти влюбилась в соседа после его геройского поступка на пожаре. Ох и дала жару она на административной комиссии, которую возглавляла, мамаше, поручившей шестилеток-близнецов старшей сестре десяти лет отроду, которая свалила к подружке, оставив сорванцов одних в квартире, и не вспомнила о братьях даже услышав вой пожарной сирены. Она выглянула в подъезд из соседней квартиры и полюбопытствовала у мужиков, присевших на корточки перед дверью в их квартиру, у кого и что там горит и почему два дядьки ломятся к ним, уговаривая братьев открыть им дверь. Дядьки отобрали у неё ключ, открыли уже задымлённую наполовину квартиру и кинулись искать переставших орать и теперь испуганно молчавших малышей, которые обнаружились в закрытой на щеколду ванной. Выбив дверь, мужики вытащили мальчишек на воздух и передали медикам для осмотра. Всё это Ленка рассказывала членам комиссии и мамаше, как очевидец, и искренне возмущалась её инфантилизмом. Эта бестолочь никак не могла понять, что её сыновья чуть не погибли, только благодаря соседям их спасли и что просто нельзя быть такой беспечной. Наградив безмозглую куклу, нарожавшую трёх детей, а ума не нажившую, максимальной суммой штрафа, в надежде, что может хоть её суровый муж, когда вернётся с очередной вахты, научит прошмандовку, проматывающую часами в магазинах заработанные им на Севере деньжищи, Ленка мысленно горько вздохнула. Вот бы ей такого вахтовика Илюшеньку или мачо Сандрика. Так нет, один достался «Барби», второй в свою старуху Изергиль вцепился, как в Василису-прекрасную и её, Ленку, умницу, хозяюшку и искусницу в любовных утехах, «сладкую девочку», как звал её отчим, в упор не видят.
Сандро после пожара тоже наградили, но не штрафом, а грамотой и ценным подарком . Ленка приложила к этому свои усилия и вскользь упомянула об этом, когда поинтересовалась, понравились ли ему командирские часы с наворотами, в которых можно хоть плавать, хоть в кузне работать, они и противоударные, и водонепроницаемые, сообщив, между делом, что это она их выбирала. Сандро сдержанно поблагодарил и поспешил к своей «квазиморде». Ну и как тут не поверить в приворот этой ведьмы?
Ленка закусилась на жену Сандро уже конкретно, тем более что шефа давно колбасило даже от её имени. Эта мерзкая бабища буквально с момента назначения шефа на пост главы города третировала его своими заявлениями, вмешиваясь в его постановления, оспаривая их и выдирая нужное ей решение администрации города для обратившихся к ней за помощью горожан из мэра буквально с кровью. Не зря же эту Мирку её коллеги- адвокаты и вольные юристы, работающие в Холмских судах, заглазно звали торпедой или бультерьером. С последним прозвищем, чисто визуально, Ленка была согласна, но Мирку ни кликухи ни прочие мелочи, типа мнения окружающих , не волновали ни в коей мере. Эта самоуверенная до космических масштабов бабища танком пёрла для достижения поставленной цели.
Вот полгода назад на выборах 2021 в Государственную Дума РФ она чуть не запихнула от Холмска-5 никому не известного мужика из областного центра, раскрутив его до первых мест на 6 из 8 избирательных участках. Надо знать почтовскую публику, чтобы оценить этот несомненный успех и очень опасный прецедент. Жители Холмска-5, некогда закрытого почтового ящика, издавна терпеть не могли жителей областного центра. Почтовские страдали снобизмом и считали себя «белой костью». Прошедшие годы и особенно резко упавшее в последнее десятилетие благополучие жителей закрытого городка немного обтесало их, но насторожка к пришлым осталась. Мира же притащила никому не известного и весьма неказистого мужичка из Холмска и сделала его не просто популярным на почтовом, но и узнаваемым жителями на единственном протащенном в Холмск-5 баннере, расположенном сверхудачно на въезде в городок. Этот единственный баннер оказался эффективнее понатыканных везде баннеров с физиономией сыночка мэра и нужных местной власти людей, заклеенных физиономией младшего Пузенко остановок и ею же украшенных автобусов. Не сработали и тысячами разложенные во всех магазинах, почтовых отделениях, в организациях города, раскиданные в почтовые ящики листовки и красочные буклеты с иконостасом наград тридцатисемилетнего любителя нетрадиционной любви, невесть где , как или чем их заслужившего. А, может и просто нарисованных, кто проверять-то будет?
Мира Старикова сняла несколько видеороликов, высмеяв и самого сыночка мэра, и его выборный слоган, подправленный тут же на всех его плакатах, которыми заклеены были все автобусные остановки. Приходилось признать, что эта остроумная приписка подняла на смех выборный слоган сыночка мэра и активистам штаба Пузенко пришлось срочно сдирать плакаты со всех остановок общественного транспорта.
Так же проклятая баба прошлась и по остальным провластным кандидатам в Государственную Думу и ей нашлось, что сказать о каждом, далеко не стимулирующего горожан отдать за него свой голос. Видеоролики Миры Стариковой стали мощным оружием предвыборной агитации и горожане ей поверили. Пришлось немало помухлевать и откровенно переделать итоговые протоколы 6 избирательных участков, да ещё и придумать более 1700 неожиданно «нарисовавшихся» избирателей, якобы прибежавших в последний момент, что бы проголосовать за младшего Пузенко в дипмиссиях в Париже и Лондоне, что бы в Госдуму, для лоббирования папиных интересов и прикрытия его зада от неприятностей, вернулся сынок шефа.
Как же Мира прошлась по «законности» результатов выборов, адресовав всех жителей Холмска-5 к просмотру реплики Ивана Урганта, в своей привычной искромётной манере тонко высмеявшего «ноухау» с «иностранным электоратом» простого холмского парня.
Шеф орал в это утро как скаженный, брызгал пеной и матерился витиевато и без повторов, но и не догадывался насколько Мира Старикова закусилась. Теперь каждое утро ему докладывали, что она опять обнародовала на своём канале в мессенджере, заделавшаяся на старости лет ещё и блогершей. Подписчиков и неявных, но поклонников у её канала было в городе предостаточно, начиная с сотрудников городской безопасности и правопорядка, которых шеф подпряг указивкой заткнуть ей рот. Надо отдать Мирке должное, бабёнка была не без креатива и её выпуски были весьма болезненными для шефа, а сарказм балансировал на грани между клеветой и оскорблениями, но прищучить её было не на чем, хотя сатира была весьма едкой.
Ленка завидовала Мирке неимоверно, потому что начинала понимать чем берёт эта, отталкивающая своей внешностью и одновременно с первым словом приковывающая к себе внимание, уже глубоко пожилая женщина, которая не боится никого и ничего. Она тайком смотрела её ролики и иногда до колик хохотала над её репортажами и постами в адрес шефа, его команды или сыночка. Но злоба и зависть Ленку так душили, что однажды она не выдержала и в чате, где обсуждались городские проблемы в жилищном хозяйстве, встряла в обсуждение одного из миркиных видеороликов и назвала её мошенницей. Это было ещё летом ,и Ленка надеялась, что Стариковой об этой её глупости не доложат, потому что боялась её до оторопи. В администрации давно рассказывали, что у Миры Стариковой рука тяжёлая и быстрая. Ленка всерьёз опасалась за свою уже и так основательно поредевшую шевелюру.
Года четыре назад, когда Ленка ещё ничего о Мирке не знала, как-то вечером в комитет принеслась сотрудница общественной приёмной, где иногда вёл приём граждан шеф, и, захлебываясь от восторга, смешанного с возмущением, явно наигранным на всякий случай, но с плохо скрываемым злорадством, рассказала как только что на приёме какая-то Мира Старикова, известная в городе скандалистка, но добивающаяся своего как в судах, так и без них, известный своей неподкупностью и бескомпромиссностью юрист, заткнула в прямом и переносном смыслах шефа с оравой сотрудников жилотдела и заставила его какой-то одинокой мамаше с ребенком-инвалидом аж двухкомнатную квартиру выделить, да ещё и с ремонтом, после того, как он уже ответил этой мамаше месяц назад, что, мол, сидите и ждите в очереди ещё лет двадцать, а то и больше. Всё это она рассказала в таких подробностях, что Ленка аж зауважала эту Миру, потому что шеф матом крыл всех подчинённых и в упор никого, кроме себя любимого и своего обожаемого сыночка, не видел и знать не хотел, за людей не считая.
Теперь эта самая Мирка по иронии судьбы, вселилась в их дом, в квартиру прямо под ленкиной квартирой, живёт со своим мужем душа в душу и раздражает Ленку неимоверно, потому что имеет всё, чего у неё нет и уже вряд ли будет. А ещё Ленка себе ничего из того, что Мирке даётся легко, позволить не может. Вот если бы не Старикова, а она, Ленка-пенка, могла так же смело и грамотно «мочить» всех: от шефа, которого Старикова упорно называет городским заведующим хозяйством, проще завхозом, через губернатора Жрачкина, именуемого ею областным завхозом до самого президента и членов правительства, которых она называет бандитской малиной, умеющей только крышевать. Шефа колбасит, а сделать он с этой заразой ничего не может. Вот если бы Ленка так могла, сколько бы мужиков в неё влюбилось. Мирке вон пачками комменты сыплют, а в Одноклассниках просятся в друзья и стар, и млад и шлют ей открытки и подарки в таком количестве, что когда она выбирает время их принять, то несколько страниц в её ленте забиваются этими сообщениями. Ленка сама сляпала фейковую страницу и под ником мужика напросилась в друзья к Мирке и Сандро на их общей странице. Ох, лучше бы не напрашивалась, потому что как только влезла в их фотки, вообще от зависти и злобы спать перестала. Эта парочка весь мир вдвоём обскакала и везде такие счастливые. А когда Ленка узнала, что они вместе скоро уже 30 лет оказывается, то до неё дошло, что нечего ей здесь ловить, но завидно и злость просто раздирает, а уйти никак, ведь и как будто в замочную скважину за их жизнью подглядываешь. А посмотреть было на что. Мирка обожала своим многочисленным друзьям и подружкам дарить праздники, а потом выкладывала и фотки и видео с этих вечеринок и Ленка готова была от зависти лезть на стенку, до того ей из своего унылого одиночества хотелось туда, в это искромётное и бесшабашное веселье, в этот балаган, где артистами были все присутствующие. Но Ленке в эти праздники жизни не попасть никогда.
Всё это вспомнилось Ленке под льющуюся из соседских окон музыку, и она чуть не взвыла в голос от тоски и безысходности. Им там, за этими сиреневыми портьерами, тепло и уютно вдвоём, а может они уже и спят безмятежным сном под тихую мелодию, а Ленка сидит замёрзшая, одинокая и боится вернуться в тепло квартиры, потому что не может себе позволить уснуть. Сколько она уже просидела на этой скамейке? Перед рассветом стало зябко, и Ленка решилась вернуться в квартиру. Она устало опустилась на стул рядом с кофеваркой и нажала на старт. Отхлёбывая горячий горький кофе Ленка снова погрузилась в воспоминания, но попробовала переключиться на приятные.
В ленкиной жизни тоже был любимый мужчина, а она, дурында малолетняя тогда сама погубила своё счастье, испугавшись сама не знает чего.
Ленка-пенка, как звали её сначала во дворе, а потом и в школе, первый раз легла с мужиком ещё в двенадцать, когда и месячные ещё только начались, а сиськи уже наметились. Она хорошо помнила и сейчас как это получилось, что она оказалась с отчимом в своей кровати, когда мать работала и они были дома одни. Отца своего Ленка и не знала, а дядя Слава жил с ними уже лет пять, его мама привела перед новым годом, когда Ленка уже училась в первом классе, но папой называть его не просила, да и дядя Слава не настаивал. Ленке этот брюхатый и вечно небритый мужик не нравился, но и противен не был. Он мало обращал на дочку сожительницы внимание, и они просто не мешали друг другу. У матери и дяди Славы была своя комната, а у Ленки своя, но любопытство с некоторого времени её разобрало, что он там такого с матерью делает, от чего она так стонет, а то и подвывает и вечно просит его ещё да ещё и посильнее. Ленка пыталась подсмотреть, но мать плотно закрывала дверь на щеколду и приходилось довольствоваться только подслушиванием.
А потом Ленка увидела в приоткрытую дверь ванной, как отчим моет свою письку под краном. Конечно она пару раз видела письки мальчишек и в детском саду, и раздевалке перед физрой, но они у одноклассников были маленькими, с острыми кончиками и висели, сморщенные и поверх таких же сморщенных мешочков. Писька у дяди Славы была большой, с выпирающими веревками под кожей и красновато-коричневая какая-то. Ленка с любопытством стала наблюдать за тем, как отчим странными движениями, обхватив надутую письку, похожую на толстенький гриб с нераскрывшейся шляпкой, своей лапишей водит туда-сюда от своего брюшка до шляпки, всё ускоряя движения, а у самого в зеркале над раковиной рожа такая довольная и глаза закрыты. А пыхтит сквозь зубы как паровоз и ноздри раздуваются. Местами покрасневшая рожа отчима отражалась в зеркале над раковиной, но Ленку интересовал больше процесс внизу. Она застыла, приставив глаз к щёлке, и чуть не взвизгнула от неожиданности, когда отчим вдруг перестал терзать свой гриб, заскрипел зубами и зарычал, как соседский пёс Палкан, помесь кавказца и какой-то дворняги, а его писька в руке стала дергаться сама и сквозь пальцы его пятерни, зажавшей шляпку гриба, в раковину закапала жидкость, похожая на крахмальный клейстер. Ленка округлившимися от удивления глазами смотрела на сочившиеся сквозь пальцы мужика мутные струйки, стекавшие в раковину, на дернувшийся несколько раз гриб и, вдруг вспомнила, как они с мамой варили этот крахмальный клейстер.
Месяц назад по рецепту, записанному на уроке труда, они с мамой делали фигурку из папье-маше, это так называется, когда склеивают порванные как попало мелкие кусочки бумаги. Они сварили из крахмала клейстер, а потом взяли пластмассового мишку из ленкиных старых игрушек, намазали его вазелином, как велела учительница, и стали обклеивать кусочками порванных старых газет, а поверху белыми бумажными салфетками. Потом они оставили облепленного мишку сушиться на ночь, а с утра, поскольку было воскресенье и в школу идти было не надо, закончили домашнее задание. Мама аккуратненько бритвой и маникюрными ножничками разрезала прилипшую к старой игрушке бумагу, приложила половинки снятой бумажной шкурки и склеила швы, замаскировав их кусочками салфетки, так же намоченными в клейстере. Когда бумажный медвежонок высох, Ленка уже сама его раскрасила и, когда краска высохла, помазала сверху канцелярским клеем. Медвежонок получился как настоящая фарфоровая статуэтка, только очень лёгкий. На уроке ей поставили отлично и взяли ленкиного медвежонка на выставку городского отдела народного образования.
