Читать книгу: «В Нави все кошки серые», страница 6

Встреча, которой не было

Конечно, недавнее знакомство его наемников с Маршалом Лионелем не слишком обрадовало Хранителя Данте, но зато теперь он был уверен, что тот все еще направляется в Флаверн.

       Джениусу вроде стало немного лучше, Проклятье перестало его преследовать, и уже четыре дня пути прошли без приключений. Сегодня их троица наконец-то должна была прибыть в Ашер, поэтому Данте назначил им встречу на рассвете, чтобы сообщить последние полученные от Онори сведения.

Он ждал их, наблюдая за фиолетовыми волнами – они были на редкость высокие. В Нави было ветрено.

– Здравствуйте, Хранитель, – услышал он тихий голос за спиной.

И с ним рядом на песок опустилась Лина-Лин.

– С ребятами все в порядке? – насторожился Данте.

– Да. Они решили взять меня на встречу. Сейчас тоже будут.

Девушка немного отодвинулась от него, подчеркивая официальность своего визита.

       Он смотрел на нее, не в силах отвести взгляд. Еще ни разу она не приходила в Навь в обличье человека. Черное полупрозрачное платье, длинные распущенные волосы развевались от ветра, легкая грусть в глазах.

– Ты прекрасна, – тихо сказал он ей.

Лина-Лин слегка улыбнулась.

– Ты видишь меня такой, какой хочешь. Это же Навь.

Может и правда ресницы ее были длиннее, чем обычно, а губы чуть краснее. И ведь волосы она недавно обрезала под мальчика…

– Я вижу тебя такой, какая ты на самом деле.

– На самом деле я не мылась неделю. В данный момент я, одетая в теплый тулуп Джена, лежу на земле, завернувшись в пропахшее костром одеяло. И у меня чертовски чешется засаленная голова.

Он слушал ее с улыбкой.

– Почему же ты не пришла в Навь по-настоящему? Ты смогла бы вылизать шерстку. Онори говорит, ты не появлялась уже несколько месяцев.

– Да, – она задумалась и грустно улыбнулась. – С тех пор, как мы не вместе, слишком велик был соблазн сбежать в Навь и остаться здесь навсегда. Видишь ли, кошки не страдают от несчастной любви. Они не вспоминают о прошлом и не думают о будущем. Не витают мыслями где-то. Все их внимание в их теле. Они счастливы от того, что могут свернуться клубочком, а после этого потянуться и почувствовать, как приятно мышцам. И от того, что солнце греет шерстку. Или кто-то чешет за ухом. А если не чешет… ну что ж, они будут счастливы от того, что ступают всеми четырьмя лапками по земле.

Они помолчали, глядя на волны.

– Зачем они тебя прислали? – спохватился Данте. – Мы ведь сейчас рискуем жизнью и здоровьем твоего брата, да?

– Я думаю, никому же плохо не будет, если я поцелую тебя во сне?

Хранитель не успел сказать, что Навь и сон – слишком разные вещи.

       Она придвинулась и жадно впилась в его губы, а хрупкие на вид руки до боли обвили шею.

– Лина-Лин! Я убью тебя! – словно сквозь пелену услышал Данте голос Джениуса.

– Еще десять секунд, пока он добежит, – смеясь, шепнула она.

И он опять прижался к ее губам, упиваясь последними мгновениями.

А потом она исчезла. Будто ее сдуло весенним ветерком.

      Перед Данте стояли его верные наемники, запыхавшиеся и не на шутку встревоженные.

– Скажите, что на Навь Проклятие не распространяется, – попросил Марко.

       Хранитель медленно покачал головой.

– Боюсь, что оно распространяется на все, что связано с нами.

– Значит, сегодня нас ждет насыщенный день, – Марко со вздохом опустился на песок. – На всякий случай, Джен, помни, ты был мне хорошим другом.

Тот не ответил, он был очень зол. Но Данте, разумеется, не собирался оправдываться. Он сказал лишь:

– То, что это произошло в Нави, а не в Яви, несколько смягчит последствия.

Да, Проклятье могло испортить им все планы. Тут он явно не рассчитал. Когда Хранитель отправлял этих троих людей на задание, то совершенно упустил из виду личностный фактор. Они месяц не встречались с Линой-Лин, и Данте не думал, что, выходя из его кабинета, девушка кинет на пол записку. Тем более он не предполагал, что эти три слова так отзовутся в нем, заставят погрузиться в воспоминания, пережить все заново. Откуда ему было знать, что Лина-Лин втихаря придет к нему в Навь, и не в обличье кошки, что было бы намного безопасней, а в этом струящемся прозрачном платье… Сама встреча не была бы так губительна, но поцелуй грозил целой катастрофой. И как вообще Хранитель, такой надежный и расчетливый человек, мог позволить этой девчонке поцеловать себя, зная, чем рискует.

– В городе работают еще несколько моих людей, – заговорил Данте. – Возможно, они найдут Шенена раньше, чем вы. Но сопровождать его все равно придется вам. Я чувствую, что обратная дорога будет куда более опасной.

Данте вздохнул. Сегодня он видел Хранителя Флаверна в Нави, он сказал, что Лионель уже в их городе. А, значит, он скоро поймет, что там нет того, кого он ищет.

– Найдите его, – вздохнул он. – Онори будет молиться за вас, чтобы смягчить влияние Проклятия.

– Что-то меня это не слишком обнадеживает, – ответил Джениус, глядя исподлобья.

Разум подсказывал Хранителю, что надо было послать других наемников, никак не связанных с Линой-Лин, но интуиция настаивала, что он сделал правильный выбор. И у Марко, и у Джена были свои козыри в рукавах. Довольно странные и даже опасные, но, возможно, именно они помогут разрешить ситуацию в лучшую сторону. А с Проклятьем он теперь будет осторожен. Больше нельзя допустить таких промахов. Отныне, они с Линой-Лин – только деловые партнеры. Эта мысль неприятно кольнула Данте, но он тут же переключился на то, что сейчас действительно важно.

– Есть еще кое-какие наставления, – продолжил Хранитель. – Помните, что когда вы найдете Шенена, надо вести себя рядом с ним очень… деликатно. Он ничего не помнит, он сейчас как чистый лист бумаги, на котором останутся следы каждого вашего слова и действия. Он как губка, которая будет впитывать все, что он увидит и услышит вокруг. Берегите его. Он должен остаться святым, только так он сможет помочь Великому Королевству.

– Мы поняли, Хранитель, – кивнул Марко. – Мы не будем брать его с собой в бордели.

– Я знаю, что вы оба родились в благородных семьях и до определенного возраста получали хорошее воспитание. Мало кто из людей вашей профессии могут этим похвастаться.

Марко и Джениус молчали. Данте догадывался, что им не было известно прошлое друг друга.

– Я мог доверить Шенена только таким людям, которые не станут обращаться с ним, как с грузом, который нужно доставить за хорошую плату. Но при этом смогут его защитить от любых напастей. Вот почему я выбрал вас.

– И мы вас не подведем, – весело сказал Марко, поднимаясь с золотистого песка Нави.

– Если, конечно, доживем до вечера, – мрачно добавил Джениус, готовясь встретиться с Проклятьем лицом к лицу.

– Я-то доживу, – пожал плечами его напарник. – Если что, заберу себе твою долю денег.

Сказав это, Марко благополучно испарился из Нави. Следом, чертыхнувшись, в Явь отправился и Джен.

И сразу же Данте накрыли воспоминания о сегодняшнем быстром и жадном поцелуе. Розовые листья с вишневой аллеи так и закружились вокруг Хранителя, отзываясь на его мысли. Он вновь воскресил в памяти все до малейшей детали – ощущение прозрачной ткани под его руками, тепло тела, легкий стон… Этого не должно повториться. Он принял решение. И как только Данте подумал об этом, лепестки тут же разочарованно опустились на песок и уползли от него куда-то за кусты.

Узы

Марко прекрасно понимал, что Джен был в тихой ярости. Сейчас они откроют глаза, а его  дорогая сестренка с мечтательной улыбкой на лице вновь парит в облаках. На все их замечания она наверняка будет делать большие глаза и говорить что-нибудь вроде «Что? Я? Мяу?». Как бы Джен не избил девчонку… Она, конечно, заслужила, но смотреть на это Марко совсем не хотелось.

Но как же так? После этого чертова случая в Нави ему начало казаться, что Лине-Лин наплевать на брата, а в путешествие с ними она отправилась только для того, чтобы быть ближе к Хранителю.

         А потом Марко открыл глаза и сел на своем покрывале. Было серое пасмурное утро. Моросил едва заметный осенний дождь.

          Лина-Лин беззвучно рыдала, завернувшись в теплый плащ Джениуса. Слипшиеся пряди волос наполовину закрывали лицо. И куда делась та шикарная женщина, которую они только что видели в Нави?

– Прости, – еле слышно шепнула она Джениусу. – Я люблю его. Я так люблю его. Что мне делать?

Кажется, она отбила у Джениуса все желание врезать ей как следует. Он стоял в некоторой нерешительности. И Марко тоже, как тукан, замер рядом и не знал, что предпринять.

– Я опять все испортила. Все. А вдруг тебя убьют из-за меня? Что я буду делать? Ты единственный родной человек для меня в этом мире.

Охрипший от слез голос девушки видимо растрогал Джениуса. Никогда еще Марко не доводилось видеть что-то похожее на нежность в черных глазах напарника.

– Я иду на поводу у страсти, забывая о самом важном… – все еще рыдала сестра.

Джен печально смотрел на нее. Ни следа былого гнева. Взгляд, полный сострадания. И это после того, как его сестрица так с ним поступила. Видели бы сейчас Джениуса его враги. Да, те самые, которые считали его бездушным ублюдком.

Марко и сам был немало озадачен, когда узнал, что у Джениуса есть слабое место. Наемник без друзей, без дома. Гонимый всеми ветрами,  житель придорожных трактиров, умеющий только убивать. И – вот те на – такие трепетные чувства к ненормальной девчонке.

– Иди ко мне, – тихо сказал Джениус.

Лина-Лин подняла на брата заплаканную мордашку.

– Помнишь, как я все время шла за тобой. Бросала все и шла. Ты всегда прогонял меня, отдавал в какие-то семьи, а я сбегала и каждый раз тебя находила…

И, долго копошась и шмыгая носом, девочка поднялась и прошаркала к нему, волоча за собой хвост из одеяла. Она повисла на шее у Джена, он бережно прижал ее к себе и погладил по голове, как ребенка. Она опять забыла про свои кошачьи ушки, и они были понуро опущены.

Марко засмотрелся на эту парочку, и тут ему острым ножом в сердце впились воспоминания о его собственной семье. Это было то, о чем он старался никогда не думать с тех пор, как ушел. А ведь у него тоже была младшая сестра, хрупкое очаровательное создание. И как же давно он ее не видел…

Джен вскоре отстранился от девчонки и заговорил в своей обычной манере:

– А теперь собирай манатки и седлай своего пони. Будешь часто разводить сопли и раздражать меня, сдам тебя в бордель.

Лина-Лин поползла в сторону вещей.

– Ты уже который год обещаешь, – буркнула она.

Кажется, ей стало немного лучше.

          Не прошло и четверти часа, как она уже весело щебетала:

– Как здорово, что мы едим в Ашер. Я еще никогда там не была. Говорят, это город вечного праздника. Лапуля, осторожно, здесь ветка. Карнавалы, ярмарочные представления, уличные музыканты на каждом шагу. Там часто гуляют свадьбы, шум и гам до рассвета…

– Вот за что я и ненавижу этот чертов город, – мрачно перебил сестру Джениус.

– Да? – удивился Марко. – Джен, обогни-ка эту канаву от греха подальше. А ведь после обильных возлияний в прошлый раз, ты рассказывал какой-то барышне, как прекрасен и поэтичен этот “чертов город”.

– Надеюсь, мы больше не попадем на карнавал, – поморщился Джениус, – в маске эта барышня была достойна любой красивой лжи. А когда сняла ее, да и все остальное…

Лина-Лин демонстративно закашлялась.

– Я не мешаю вашей задушевной беседе?

– Не нравится беседа? – улыбнулся Марко. – Тогда давай поговорим о Проклятье. Кстати, Джениус, где твоя седельная сумка?

Напарник затормозил.

– Черт побери, там же лежала хренова куча денег!

– Тихо, вон она, в кустах, – успокоила его Лина-Лин, – мы еще не далеко уехали.

– Так вот, – продолжил Марко. – Нашему дорогому Джениусу нужно быть просто предельно осторожным, когда мы въедем в город. Лучший вариант – запереть нашего Лапулю в комнате в таверне.

– Тогда там обвалится потолок или пол, – угрюмо предположил Джен, привязывая сумку покрепче к седлу. – Или стены.

Марко это показалось довольно-таки забавным, и он улыбнулся. Но Лина-Лин тут же перебила его веселье:

– Кстати, Одуванчик, тебе тоже стоит немного опасаться, – робко сказала она.

– Это с чего вдруг? – удивился он.

– Ну… Ты тоже стал мне дорог за это время.

Да, такого он не ожидал. И ему стало так тепло на душе от этих слов. Похоже, он даже начинал понимать Джениуса, почему тот все готов был ей простить. Кошка оказалась довольно милой девчонкой. Но признаваться в этом он ей не собирался.

– Знаешь, никогда не думал, что так расстроюсь, когда кто-нибудь скажет мне такие прелестные слова, – кисло сообщил Маркус ехавшей рядом Лине-Лин.

– Прости, дорогой, – пожала девочка плечами. – Лапуля, а ты сейчас врежешься в дерево.

Джен вовремя увернулся, но толстая ветка все же хлестнула его по лицу.  Марко хихикнул, но тут же непонятно откуда взявшаяся другая ветка запуталась у него в волосах. Да так, что пришлось остановиться, чтобы освободиться.

– Вот оно, – удовлетворенно констатировала Лина-Лин. – Проклятье слегка действует и на тебя.

– Надеюсь, дальше этого коварного нападения оно не зайдет, – озабоченно проговорил Марко, приглаживая волосы.

Не считая постоянного напряжения и настороженности, друзья добрались до Ашера без приключений. Стражники на входе в город взяли с них пошлину и даже не спросили  документы.

– Неужто молитвы Онори и правда помогают нам? – удивленно протянул Джениус.

И тут же едва не попал под колеса кареты. Она пронеслась с бешеной скоростью и обдала наемника грязью из лужи. Немного попало также на Марко и только Лина-Лин стояла чистейшая. Она не выдержала и засмеялась. За что удостоилась гневных взглядов своих мальчиков.

– Да ладно вам, это просто грязь. Ладно-ладно, я сама все для вас постираю. Пойдем, я вижу там трактир. Ой, смотрите, сколько людей в масках! – Лина-Лин тут же забыла о своих боевых товарищах. – Неужели мы попадем на один из этих чудесных карнавалов!

Марко помог Джену оттереть хотя бы лицо, и они двинулись за лопочущей что-то о празднике и веселье девчонкой. Хорошо ей, на нее Проклятье не распространяется. И по Кошке как-то не заметно, чтобы она в данный момент сильно переживала за брата и друга.

Таверна «Злые маски» соответствовала своему названию – повсюду на стенах были нарисованы недружелюбные и местами страшноватые лица-маски. Выражения лиц посетителей местами напоминали эти картинки. Лина-Лин продолжала радостно щебетать, восхищаясь талантом художника. А Джениуса, как обычно, мало интересовали рисунки на стенах.

Окружающая обстановка живо напомнила Марко сцены из его прошлого. Довольно забавный период его биографии, когда он только ушел из дома и еще не знал Джена. Тогда на стенах его каморки тоже всюду были развешаны маски.

Посетителей, не смотря на дообеденное время, было много. Не даром Ашер – город вечного праздника. Разодетые музыканты играли развязную мелодию, и Марко невольно начал слегка пританцовывать.

Заметив это, Лина-Лин схватила его за руки, и они сделали вместе первые несколько шагов известного дворцового танца, а затем со смехом поскакали галопом в простой деревенской пляске. Краем глаза Марко заметил, как вытянулось лицо Джена, а потом он просто отвернулся, всей своей позой выражая презрение к ним, танцам, да и вообще ко всем радостям жизни.

Закончив плясать, они, смеясь, вернулись к Джениусу. Того настолько перекосило, что Лина-Лин опять начала хохотать.

– Ты сейчас похож вон на ту кислую маску над камином, – сказала она брату, – я предлагаю теперь разделиться и расспросить посетителей. Это поможет нам все сделать быстрее и при этом не наблюдать твою жуткую физиономию, Лапуля.

– Едва ли горожане с удовольствием будут общаться с человеком, с ног до головы облитым грязью, – процедил ее братец сквозь зубы.

– О, не переживай, – отозвалась сестра, – с удовольствием с тобой не стал бы общаться никто, будь ты хоть в белоснежном фраке.

– Это точно, – хмыкнул Марко, и тут же поспешно добавил, – кроме меня, разумеется.

– Кстати, тебе, Кошка, тоже нужна ванна, – критично оглядел брат сестру. – Ты грязная. И чем-то пахнешь.

– Тебя совсем не учили разговаривать с дамами, – сокрушенно вздохнул Марко. – Просто можно было сказать, что мы все устали с дороги и нам не помешает теплая ванна. Так, Лина-Лин?

– Бррр, ванна, – поморщилась девочка, – от меня точно пахнет? Может, я могу еще хотя бы денек не мыться?

– Вот так всегда, – вздохнул Джен, – с детства не могу загнать ее в ванну, глупая кошка боится воды.

– Когда я кошка, я сама могу себя вылизывать, – уточнила Лина-Лин.

Марко поморщился от таких антигигиенических подробностей.

– Встречаемся здесь чистыми и прилично одетыми. Делаем все очень быстро, – скомандовал Марко и покосился на реакцию напарника. Тот буркнул себе под нос что-то вроде «спасибо, кэп» и недовольно направился к хозяину таверны за ключами.

Марко присел на ступеньки, ведущие в комнаты и заметил, что улыбается. Проклятие пока ничего не сделало с Джениусом, у них на сегодня есть кров и вкусная еда, а Лина-Лин, как оказалось, отлично танцует. Грустить было не о чем.

Советы обитателей Нави

Сейчас было не самое время тратить себя на прогулки по Вечной аллее, и Данте обрадовался, что путь ему перегородил белый дракон. Он спал прямо поперек дорожки, присыпанный лепестками цветущей вишни. Белая чешуя отражала проникающие сквозь ветки лунные блики.

Данте давно не видел Лунного Хранителя  вблизи, с самого своего рождения.  Днем дракон  выбирал себе наиболее высокие скалы или парил над морем. А ночью таился среди звезд или удобно сворачивался на месяце. Ведь в Нави все было очень изменчиво, белому дракону приходилось следить, чтобы за убывающей луной следовало новолунье и наоборот, иначе светило могло совсем исчезнуть, и ночи тогда стали бы слишком темные.

Внизу у белого дракона особо не было дел, но до зачатия Данте Лунный Хранитель часто прилетал к нему и был одним из его Учителей. Он рассказывал ему старые легенды. О событиях, которым сам был свидетелем сотни лет назад.

Давным-давно в Яви обитало немало драконов разных рас и с разными жизненными принципами. Одни защищали людей, другие охотились на них и забирали их сокровища.

        Лунный дракон был тогда самым обычным серым драконом. Он ничего не имел против людей, но когда они посылали своих рыцарей, чтобы убить его, он, бывало, жег их дома и воровал коров.

Шли века, времена огромных огнедышащих существ прошли. И старый серый дракон нашел последнее пристанище в Нави у богини Онори. Он стал ее слугой и хранителем лунного света. Подобно тому, как Данте был Хранителем баланса между Светом и Тьмой.

Лунный дракон лениво пошевелил хвостом и зевнул, открыл огромные серо-голубые глаза. Прошло так много времени с их последней встречи, что Хранитель забыл, как прекрасно это существо.

«Приветствую тебя, Учитель», – Данте заговорил с ним мысленно. Так они общались раньше.

«Здравствуй, маленький Иллингтон».

Хранитель улыбнулся. Лунный дракон называл его так, когда они проводили время бок о бок почти каждый день. Вряд ли его Учителя что-то изменилось с тех пор.

«Я искал встречи, маленький Иллингтон, – мягкий и глубокий голос приятно разливался в голове у Данте. – Твои дела мне всегда были известны, и ни разу не видел я повода вмешаться. Достойно встречал ты то, что предлагала тебе судьба. Но теперь грозит тебе опасность».

«Спасибо за заботу, Учитель. – Данте поклонился. – Но тебе ведь известно, что я, как Верховный Хранитель, не умру раньше, чем мой сын родится, вырастет и будет готов занять мое место. Так в чем же твое предупреждение?».

Дракон немного встряхнул затекшими крыльями, и белесые мутные от времени глаза вновь воззрились на Данте.

Голос Учителя вновь зазвучал в его голове будто тихая песня.

"Граница размывается, маленький Иллингтон. Навь и Явь близки, как никогда. Дыры в пространстве растут, и темные существа из Нави проникают в твой мир. Много веков подряд твои предки успешно хранили баланс. Вечно  весам суждено покачиваться то в одну, то в другую сторону. Но сейчас черная чаша тянет к земле. Мы ждали Лионеля, несущего свет. Он был послан, чтобы вернуть равновесие. Но он пришел и встал на сторону мрака, ибо заблудился и потерялся. Тянет к земле темная чаша. Едва брезжит свет на противоположной стороне. И ты, маленький Иллингтон, тот человечек, который балансирует на перекладине между Светом и Тьмой. Много трудностей ждет тебя. Не поскользнись, не упади в одну из чаш."

Данте улыбнулся слегка недоверчиво. Как мог Лунный дракон предположить, что Верховный Хранитель перейдет на сторону Тьмы? Это даже не столько обидно, сколько абсурдно.

– Учитель, – забывшись от нахлынувших чувств, Данте заговорил вслух, – я предан своей матери, богине Онори. Тебе ли не знать – ничто не заставит меня перейти на другую сторону.

Дракон медленно покачал головой.

"Ты служишь балансу, Хранитель Иллингтон. И только ему. Я лишь прошу тебя помнить это. Возможно, мысль о балансе спасет тебе жизнь в недалеком будущем. Тогда, когда откроется тебе страшная тайна".

"Что ты хочешь этим сказать?" – отчетливо произнес Данте, не открывая рта.

"Лишь то, что ты услышал", – прошелестело в голове.

Могучие крылья расправились. Вишневые лепестки сползли вниз по белой чешуе. Поднялся ветер от мощных взмахов, и Дракон развернулся. Ни говоря больше ни слова, он улетел. А Данте проводил его задумчивым взглядом.

      Хоть он и был весьма озадачен этим разговором, полет дракона заворожил его.

– Что он имел в виду? – спросил Данте часом, а может и днем  позже у Онори. – Будто мне неизвестно, что все мы служим балансу. И что за страшную тайну он имел в виду?

Прекрасная богиня лишь пожала плечами.

– Лунный дракон очень мудр. Даже я не всегда могу его понять.

Они прогуливались по небесному загону. Здесь резвились молодые облачные лошадки. Некоторые из них были маленькие, белые и пушистые, похожие на пони. Другие были серыми и тяжелыми. Дождевые лошади. Когда их выпускали из загона, то в Нави начинался ливень.

До рождения Данте любил скакать верхом по небу и помнил имя каждой особи, но сейчас эти ненужные сведения стерлись из памяти.

       Зато его сын бежал впереди него и Онори, то и дело с разбегу обнимая то одну, то другую лошадку за шею. Он был уже весь мокрый, все же это облака, но его, разумеется, такие мелочи не заботили.

      Сегодня Данте заметил, что ребенок стал еще немного младше. Глаза у него теперь были огромные и бледно-голубые, щечки еще более пухлые, а значит, день его зачатия приближался. Интересно, каким он будет, когда появится на свет? Будет ли он похож на этого смышленого и беспечного малыша, которого он уже давно знал и уже успел полюбить, хоть тот еще и не родился?

– Мой дорогой, – мягко проговорила Нора, обращаясь к ребенку. – Не садись на грозового жеребца, он может ударить тебя молнией.

Убедившись, что малыш отошел от самой темной и мрачной лошади, Онори повернула лицо к своему старшему, давно родившемуся сыну. Хотя несколько глаз на короне все еще косили на младшенького.

– Что еще тебя беспокоит, Данте?

– Проклятье, – честно признался он. – Моя личная жизнь угрожает мировому балансу. Нора, я ведь Верховный Хранитель, как я смог такое допустить? Да, у меня есть несколько запасных групп наемников, но я чувствую, что Джениус и Марко – это то, что нам нужно. Кошка тоже должна сыграть свою роль. Но это Проклятье…

– Не вини себя, – она положила ему руку на плечо. – Ты человек, тебя повсюду подстерегают соблазны. Никто из твоих предков не был безгрешен. Слишком тяжела ноша, надо иногда отвлекаться.

– Можно ли снять Проклятье? – помолчав, спросил он.

– Миранда – очень сильная ведьма, ты знал это, когда женился на ней.

– Я советовался с тобой. Ты одобрила этот союз, – вспомнил Данте.

– Ты был юн и влюблен, – улыбнулась Онори. – Если бы я сказала нет, было бы еще хуже. Тогда бы я точно поставила Орден под угрозу.

– Миранда была хорошей женой. Она любила меня. И не пользовалась магией все эти годы, как я ее и просил.

– Это так, – кивнула Онори. – И всю накопленную за эти годы мощь она – специально или бессознательно – вложила в Проклятье. Не так-то просто его снять.

Данте нахмурил брови.

– А если заставить Кошку разлюбить меня? Если она выпьет отворотное зелье?

– Возможно, это избавит вас от Проклятья, но это тоже черная магия. Мы не знаем, как это отразится на личности Лины-Лин. Скорее всего, это разрушит ее. Никому еще не приносило счастья отворотное зелье, так же, как и приворотное. Я люблю эту девочку, и она нужна Ордену. Я бы не хотела ею рисковать.

Почему-то Хранитель испытал облегчение. Отворотное зелье – не выход. Она не разлюбит его.

– Папа, давай вместе покатаемся на лошадках, – попросил сын Данте, обнимая его за ногу.

Верховный Хранитель поднял малыша на руки. Велик был соблазн забыть ненадолго про дела и проблемы и беспечно скакать по небу на каком-нибудь радужном пони. А может даже оседлать грозового жеребца и устроить в Нави отличную бурю.

– Мне надо идти, дружок, – сказал он ребенку. – Вот родишься, буду учить тебя ездить верхом во дворе нашего замка.

– А когда я рожусь, тоже буду ходить такой же как ты хмурый и решать разные проблемы? – грустно спросил сын.

– Надеюсь, что нет, – улыбнулся Данте, – папа постарается их все решить до тебя.