Читать книгу: «Не провоцируй босса, опасно!», страница 18
Глава 39
Постепенно мой разум начал проясняться, гнев и ярость уходили на второй план, эти чувства мне сейчас не советчики. Теперь важно мыслить предельно ясно и не поддаваться эмоциональному порыву. В одном я был уверен: Макар будет страдать долго, смерть для него – роскошь. Родители Сони любят деньги, ну что ж, у них их скоро не будет. Уверен, если надзорные органы на них натравить, много недочётов найдут. А пока они будут по ночам не спать из-за проверок, я займусь семьёй. И разберусь, кто и в чём виноват, а уже потом буду думать о воздаянии. Сел в машину и поехал к солнечной, она и так вся на взводе из-за предстоящего разговора. Хватит с неё волнений, она выпила эту горькую чашу сполна.
Пока ехал, анализировал услышанное, нет, не сцены насилия, а действия людей, что причастны к этому. Чем больше я думал, тем больше чувствовал, что-то тут не так. Из услышанного выходит, что Макар не с основания фирмы работает с родителями Сони. Тогда вопрос. Люди, для которых деньги во главе угла, никогда бы не допустили, чтобы кто-то посторонний получил контрольный пакет акций. Они были на грани банкротства, и он спас их своим вложением в бизнес? Маловероятно. Потому что боялись они его сильно, значит, тут что-то другое. И почему он настаивал на браке с Соней? Тут любовью не пахнет, такие, как он, попросту не знают, что такое любовь. Возможно одержимость… Нет, и этот вариант отпадает, если было так, то не опустил бы или нашёл способ вернуть. Нужно с этим разобраться. Даю голову на отсеченье, он имеет компромат, осталось узнать какой. Завтра к Глебу заскочу, и маму нужно навестить, она же нос свой туда совала. Чёрт! Как я об этом мог забыть? Ладно, всё завтра, сегодня любимая.
Когда я вошёл в дом, у меня было желание кинуться и, схватив Соню в охапку, зацеловать, чтобы она позабыла прошлое. Сказать, что мне очень жалко её и я готов всю жизнь положить, чтобы излечить раны, нанесённые этим уродом. Но это только бы сильнее её расстроило, поэтому я выбрал другую тактику.
***
Кир приехал через полчаса, как я вернулась домой. Заходит, как всегда, с обворожительной улыбкой на губах. А у меня душа холодеет от мысли, что сейчас предстоит ему всё рассказать.
– Солнышко моё, – подходит он ко мне плавной походкой хищника, кладёт руку на спину и притягивает к себе, – безумно соскучился… – произносит он на выдохе и дарит нежный поцелуй.
Сердце трепещет от него, и тут же становится горько. Будет ли он меня так целовать после того, как узнает правду? Он отстраняется. Я, собравшись с духом, выпалила на одном дыхании:
– Кирилл, я готова рассказать…
И тут его палец оказался на моих губах. В недоумении поднимаю взгляд на него. Смотрит так пристально и убивает ответом:
– Не нужно. Я всё слышал.
От его презрения сердце пропустило удар и замерло, вязкий туман отчаянья начал обволакивать мой разум. Я не знала, что ответить, в голове пустота, а сердце изнывало от боли. «Он всё знает»! – глухим эхом раздаются эти слова в моей голове снова и снова. Я тяжко вздохнула и прикрыла глаза, пытаясь справиться с эмоциями, руки онемели от волненья.
– Соня, посмотри на меня.
Не могу. Хоть режете меня!
Тяжкий вздох Кира, и он прижимает меня к своей груди.
– Глупенькая… – выдыхает мне в затылок. – Не нужно стыдиться или бояться моей реакции. Я как любил тебя, так и люблю, ничего не изменилось. Глупости совершать не буду, у нас сейчас Ромка в приоритете. Но по заднице тебя не мешало бы отшлёпать.
– За что? – поднимаю взгляд.
– То, что боялась сказать, что детей возможно не сможем зачать. Мне всё равно, можешь ты это или нет. Детей можно усыновить, или суррогатную мать нанять, это сейчас не проблема. Но то, что я чувствую к тебе, ни за какие деньги мира не купишь. Потому что я тоже уже не смогу без тебя жить. Существовать, возможно, но не жить.
Уткнулась ему в грудь и заплакала. Это слёзы были не боли, а облегчения, давящий на меня груз сомнений постепенно исчезал.
– Солнечная, – взял меня за подбородок Кир, – завязывай сырость разводить, всё же хорошо. А то, что было, забудь. Нет больше этого прошлого у тебя, теперь у тебя будущее: Ромка и я. Не стоят эти твари даже твоих воспоминаний. Сожги прошлое мысленно, как уродливые картины. Никто не посмеет тебя обидеть, слышишь? – Смотрит на меня с нежностью и осторожно касается пальцем моей ресницы. – Слезинка.
– Легко сказать «забыть»…
– Я помогу тебе. Захочешь поговорить – я в твоём распоряжении. Понимаю, что сложно, читал как-то об этом в одной статье. И всё же лучше не молчать.
– Почему ты читал?
Неужели он знает о матери? Кир тяжко вздохнул и подтвердил мою догадку:
– Мой отец изнасиловал мою мать, результат его мерзости перед тобой. Так что я не долгожданный ребёнок, а плод унижения и боли своей мамы. Я годами наблюдал, как она страдала и менялась. Я не хочу тебе такой судьбы.
– А она думает, что ты не знаешь.
– Ошибается. Но эту ситуацию я уже давно опустил.
– Как у тебя вышло справиться?
– Отмстил отцу и забыл.
– Шутишь? – не поверила.
– Ага.
– А если серьёзно?
– Я в своё время изучал философию, она помогла мне видеть вещи более обширно. Я не зацикливался на проблеме, а извлекал из неё уроки. Не жил прошлым, а строил своё будущее. Прошлое, Соня, это якорь, который не даёт двигаться вперёд, а если судёнышко худое, то и утягивает на дно. Представь, сколько возможностей теряем, предаваясь прошлому часами, обрастая, словно мхом, им? А за это время можно горы свернуть.
– Я тебя поняла. Забыть и планировать будущее.
– Но если захочешь поговорить и поплакать, моя жилетка в твоём распоряжении.
– Не, мне больше нравится забыть.
– Горжусь тобой.
Оставляет он лёгкий поцелуй на моих губах и прижимает к себе. Как же хорошо, что он не принялся меня жалеть. Этого я больше всего боялась. Всё что угодно, только не жалость в его глазах.
– Кушать хочешь? – отстраняет он меня.
– Кушать? – зависла.
– Курочку, например. Давай вместе приготовим, вернее, я учить тебя буду.
– Не боишься отравления? – рассмеялась.
– Нет. Под моим чутким руководством ты приготовишь шикарный ужин. Ну, так как? – смотрит так игриво.
– А давай!
***
Я не лукавил, что прошлое отпустил. Да, я отмстил отцу, но это считай, что исполнил кармический закон. И с этими тварями, я поступлю так же – каков поступок, такое будет и наказание. Но жить ради мести никогда не буду. Не стоят такие мрази этого. Соне знать это не обязательно, пусть переключится на Рому, я сделаю всё сам.
***
Мы зашли в кухню. Кирилл достал курицу и поместил её на разделочную доску. Смотрю на тушку и понимаю, что мне дичь доверять опасно. Последние три попытки закончились плачевно: одну сожгла, вторую пересолила, а третью курицу так испортила специями, что кушать было невозможно.
– Смотри, есть масса способов приготовить дичь, причём очень лёгких.
– Могу поделиться несколькими способами, как её испортить.
Мой мужчина тихо рассмеялся.
– Поверь, эту ты не испортишь. Сейчас я тебе предложу два лёгких рецепта, выбирать будешь сама. Первый: курица, натёртая чесноком, солью и перцем, можно добавить соевый соус и майонез. На гарнир мы сделаем картошку с грибами и луком, на нём и разместим нашу курочку. Второй способ: курица в яблоках, туда идёт чеснок, горчица в зёрнах, мёд, соевый соус и немного майонеза. Лук и яблоки тоже заправить этим соусом, нужно всё упаковать в пакет для выпекания. На гарнир можно пюре сделать. Ну, так какой выбираешь?
Я проглотила слюну. Сложный выбор.
– Ладно, начнём с первого варианта, – сделал мой мужчина за меня выбор. – Итак, сейчас я буду говорить, а ты действовать строго моим указаниям.
– Что, совсем не поможешь? – разволновалась я.
– Почему же, помогу, почищу картошку, порежу грибы и лук. Ты же это, надеюсь, умеешь делать?
– Это могу.
– Вот и отлично. Начнём с соуса, которым будем натирать дичь, бери чеснок и почисти его, как сделаешь это, пропусти его через чеснокодавилку вон в ту миску. А я пока курицу обработаю.
Как оказалось, под руководством Кирилла готовить действительно легко, через полчаса мы загрузили наш ужин в разогретую духовку, и я, исходя слюной, села напротив, принялась ждать.
– Сонь, – почувствовала его руки на своих плечах, и он принялся массировать их, – времени у нас много, может, пошалим? А то утром ты меня лишила сладкого?
– Сладкое перед едой вредно.
Млея от удовольствия, решила немного отложить десерт. И правильно сделала. Не прошло и пятнадцати минут, к нам нагрянула будущая свекровь. Она прошмыгнула с пакетами наверх и через минут пять спустилась к нам.
– Сонь, можно тебя на минуточку?
Кир полоснул маму строгим взглядом, но взбухать не стал. Теперь я понимала, почему он с ней так терпелив, он пытался хоть как-то загладить вину отца. Мы поднялись с ней наверх и зашли в её комнату.
– У вас завтра свадьба, пусть и вынужденная из-за Ромки, но всё-таки каждая девушка хочет в этот день выглядеть красиво. Вот я и подсуетилась, вернее,– она смешно сморщила нос, – подсуетилась я давно…
Она распахивает дверку шкафа и достаёт оттуда шикарное платье.
– Очуметь! – охнула я, разглядывая шёлковое платье, на котором тончайшие кружева, словно морозный узор на стекле, ещё переливаются из-за страз. – Оно великолепно. – Осторожно провожу рукой по произведению искусства, по-другому это платье язык не поворачивается назвать.
– Рада, что понравилось. К нему тебе туфли тоже есть, а остальное сын сам тебе завтра отдаст.
– В смысле?
– Не думаешь же ты, что мой Кирилл оставит без подарка свою любимую? Кир не относится к мужчинам, которые любят говорить, а потом делать. Его девиз: я лучше сделаю, чем скажу. Это касается подарков, да и не только. Как у вас дела?
– Нормально, он всё знает про меня. Я ему хотела рассказать, что детей не смогу иметь, и всё. Но так вышло, что ваш отпрыск через прослушку всё узнал.
– Да ладно! – схватилась она за сердце. – Ну всё, сейчас начнёт мстить, может дров наломать.
– Нет, не наломает. Он мне обещал, так как Рома у нас в приоритете.
– А за прослушку ты его того…
– Нет. Сами виноваты, что они нас прослушивали. Нечего было в их дела лезть. Кстати, хотите на ужин остаться? Я курицу готовлю.
– Хочешь сказать, он пустил тебя хозяйничать на кухне? – не поверила она.
– Он не только пустил туда, но и учит готовить.
– Дела… – потирая подбородок, протянула женщина. – Ладно, рискну здоровьем, останусь на ужин. Но утром приеду, чтобы сделать из тебя красавицу. Кстати, я тебе ещё кое-что прикупила. Но, думаю, стоит тебе завтра это надевать или приберечь для другого случая.
– А… покажите! – не стала я отказываться, смысла не вижу изображать скромницу.
Подарки люблю и не собираюсь от них отказываться. Она достаёт коробку, перевязанную атласной лентой, и отрывает её. Я подхожу и вижу там безумно сексуальный пеньюар.
– Надену завтра, не вижу смысла тянуть.
– Как камень с души, думала, ты сейчас начнёшь артачиться.
– Ну уж нет, будущая моя свекровь, невестка у вас любит подарки.
И тут Любовь Валерьевна расплакалась.
– Эй, вы чего? – похожу к ней.
– Это от радости, – шмыгнула она носом, – я всегда мечтала о такой жене для своего сына. Ты наш лучик света, если бы у вас ничего не получилось, то страдал не только он. Я же душой прикипела к тебе, потерять тебя сродни лишиться своей кровиночки. Не знаю, как так вышло, но это факт.
Я обняла её. Ну что тут скажешь, и мне эта женщина стала нечужой. То, что напористая, не мешает. Более того, если бы она была моей мамой, никогда со мной ничего такого не случилось, она Макару руки по самую майку оторвала. И сказала, что так было, и суд бы ей поверил. Так что мне повезло со свекровью, думаю, и Роме повезёт с бабушкой.
Любовь Валерьевна умылась, и мы спустились, Кир придирчиво просканировал нас взглядом, лишь покачал головой, но ничего не сказал. Видимо, понял, что маме нужно было немного поплакать. Через двадцать минут ужин был готов, к моему удивлению, получилось очень вкусно. Вот что значит, когда помогает профи! Пришлось напроситься на следующий урок, приятно чувствовать, что не всё потеряно.
Глава 40
Я так волновалась, что, когда собиралась на роспись, руки вновь холодеть начали. Любовь Валерьевна постаралась на славу, и я выглядела как сказочная принцесса. Спускаемся в холл, и Кир поднимает взгляд и замирает.
– Ну как? – не скрывая довольной улыбки, интересуется свекровь.
– Ну, точно солнечная! – Протягивает мне руку, я с важным видом вложила в неё свою ладонь. И чуть слышно: – Но по утрам ты мне больше нравишься, хотя нет, после секса…
– Сынок, я ничего не слышу! – влезла его мама.
– Я говорю: как сказочная принцесса, сражён наповал.
Я фыркнула в ответ. Вот гад, мог бы и соврать, мол, красивее никогда тебя не видел. Хотя… нет, пусть будет, как он говорит, меня вполне устраивает.
– Мам, у кого платьишко заказывала? – невзначай интересуется.
– Ну… – замялась она.
– Понятно. – Покачал он головой и тут же: – Я сейчас. – И ушёл.
– Что-то не так?
– Всё нормально, – отмахнулась она, и тут мой вернулся с футлярами в руках.
– У меня всё равно круче, – ехидно так отвечает маме.
– Да?
Она вытянула она шею, как жираф, когда он открыл первый футляр, а там на тонкой цепочке крупный бриллиант в форме слезы. Потом он достал серьги.
– Ну что, съела? Пять кулон, серьги по три карата, чистота один, – съязвил вновь.
– Да я как-то и не пыталась переплюнуть.
Якобы рассматривая потолок, отвернулась она, а у самой то и дело появлялась улыбка на губах.
– Да что происходит? – возмутилась я.
– Не нервничай, – надевая мне цепочку на шею, шикнул на меня жених. – Мама хотела тебя поразить количеством бриллиантов, а я решил на качество упор сделать. Вот сейчас стоит и думает, как меня переплюнуть.
– То есть это не стразы? – сипло интересуюсь. Бельские одновременно фыркнули. – Что-то мне нехорошо… – Схватилась за руку будущего мужа, а то меня что-то повело.
– А как же «я от подарков не отказываюсь»? – тут же припомнила мне вчерашний разговор. Я встрепенулась.
– Я и не отказываюсь, это от восторга.
Тут всех пробило на смех, и меня тоже. Обожаю свою семью, все такие милые язвы. Если не подденут друг друга, день пройдёт даром. В ЗАГС мы приехали за пятнадцать минут до церемонии, там были уже Глеб и Люда. Подхожу к подруге и не могу сообразить, что не так. Присмотрелась, а у неё волосы как-то необычно уложены.
– Привет, красавица, – улыбается она и тянется обнять.
– Люд, – обнимаю в ответ, и чуть слышно, – что у тебя на лбу?
– Шишка, – убивает меня ответом.
– Не поняла? – Отстраняюсь и смотрю на неё в недоумении.
– Лучше не спрашивай, – с досадой махнула она рукой. – Но хочу сразу предупредить, что Глеб к этому никакого отношения не имеет.
– А что такая бледная?
– Женские дни, будь они неладны! – распсиховалась подруга. Тут её муж подходит и так бережно берёт за руку, что я немного растерялась. Глеб и такой заботливый – непривычно.
***
Пока Соня отошла к Люде, я решил переговорить с мамой и Глебом.
– Глеб, нужна твоя помощь… – начал я.
– Всё-таки решил отмстить! – заволновалась мама.
– Нет, воздать по заслугам, чуешь разницу?
– Любовь Валерьевна, мы сделаем всё красиво, – пообещал друг, а ещё даже и не спросил, кому мстить.
Чувствую, маму мучают сомненья.
– Берём тебя в дело.
У неё сразу азартный блеск в глазах.
– Договорились, завтра в три часа встречаемся, и расскажу, что нарыла. Только где?
– Как всегда, у меня в офисе. Кстати, как там мой отец? —смотря на мою маму, без тени весёлости интересуется Глеб.
– Корчится в муках совести, так что воспитательный процесс идёт полным ходом. Через недельку можно будет и простить.
– Не думаю, – всё так же сухо отвечает друг.
– А что случилось-то?
– Накосячил, – влезла моя мама.
Не хотят говорить – не буду пытать.
– Мам, мы сегодня с Соней отдыхаем, но мне нужна твоя помощь.
– Какая? – тут же подобралась она.
– Нужно устроить завтра похороны матери Ромки и как-то договориться с органами опеки, чтобы он с ней попрощался. Плохая она была или нет, уже неважно, она его мать.
– Кирилл, всё сделаю. Не забивай голову в такой день, вы с Соней заслужили этот маленький праздник. Жаль, что никуда поехать не получается.
– Как все бумажные дела утрясём, рванём с женой отдохнуть, хочу в море на яхте выйти денька на два. Там и отметим нашу свадьбу. А сегодня посидим дружно в узком кругу, отметим.
– Мы с Людой ненадолго, моя чувствует себя плохо. Ладно, Кир, давай всё потом, вон она побледнела. – Глеб развернулся и поспешил к своей.
– Сынок, ты только дров не наломай… – Мама осторожно коснулась моей руки.
– То же самое хочу попросить и тебя, не забывай, ты без пяти минут бабушка. И, пожалуйста, тараном на него не при, пацану нужно адаптироваться.
– Можно попросить Светлану Алису привезти, так ему будет проще расслабиться. Дети-то быстрее общий язык найдут. Уверена, Марат и Юля не против будут, чтобы их дочка немного с бабушкой у нас погостила.
– Мы подумаем с Соней над твоим предложением, хотя мне оно определённо нравится. Ладно, все проблемы оставляем на завтра, пошёл я к своему солнышку.
***
– Волнуешься? – чуть слышно спрашивает Кирилл, нежно касаясь моей руки.
– Есть немного. – Лёгкое поглаживание его большим пальцем с внутренней стороны ладони, и на душе становится тепло. – А ты? – вскидываю взгляд на будущего мужа.
– Я счастлив.
Улыбается и ласкает взглядом, полным любви. Какой же Кирилл у меня замечательный: и накормит вкусно, и успокоит. Никогда не думала, что такие мужчины существуют. А, может, это любовь так влияет на людей? Ведь при первой нашей встрече он был совсем другим. Надменным, что ли. А сейчас он мне ближе, чем кто-либо когда был. Словно мы с ним половинки одного целого, и с ним можно обсудить любые темы. Всё-таки судьба сделала мне подарок, познакомив с Лизой. Не сидели бы мы с ней рядом в самолёте, и не заметила я, что ей идти некуда, когда прилетели в Москву, то не встретила Кирилла. Тогда она и я были как раненые птички, а боль нас сплотила.
Лиза прожила у меня три месяца, рассказала о своей проблеме, тогда я помогла ей перебраться в другой город и устроиться на работу через знакомого дяди. Связь мы с ней не теряли, ей нужна была психологическая поддержка, да и мне тоже. Так что я часто навещала её. Там я и познакомилась с Людой и Мишей. Теперь вон как судьба распорядилась: мы все выходим замуж за мужчин, которые ещё и друзья не разлей вода, а Миша влюблён в сестру Лизы.
Свадьба пролетела, я даже не успела осознать произошедшее. Потом были поздравления, Любовь Валерьевна расплакалась, Люда её успокаивала, но в итоге к ней присоединилась. Бедный Глеб метался от будущей мачехи к жене. Только одну успокоит – другая плачет. Потом плюнул, обнял их и что-то шепнул, кажется, помогло, слёзы высохли, и мы всё поехали к нам домой. Кирилл как всегда удивил: стоило войти в холл, как приятный аромат роз стал наполнять мои лёгкие. Я зашла и ахнула: вся квартира украшена соответствующе событию, кругом разные композиции из белых роз и ещё каких-то цветов. Стол накрыт, и на нём цветы и свечи – романтика. Мы провели замечательно вечер в кругу дорогих сердцу людей. Жалко только, что Лизы и Юли не было, Аверин, гад, как всегда, отжёг. Поругали его дружно и продолжили наслаждаться вечером.
– Спасибо, что ты есть и боролся за нашу любовь.
Это были первые слова, когда вечером мы остались одни. Кирилл взял мои руки в свои и, поднеся к губам, поцеловал поочерёдно каждую, не забыв уделить внимание пальчику с обручальным кольцом.
– И тебе спасибо, что существуешь. Ты словно лучик света, озарила мою никчёмную жизнь. До тебя я не знал, что может замирать сердце от восторга, когда утром просыпаешься с любимой рядом. А ещё я обожаю смотреть, как ты кушаешь.
– Насчёт кушаешь. Я поправляться начала, даже целлюлит, кажется, появился.
– Где?
– Вот пойдём в спальню, покажу…
– Ну уж нет, я тебя отнесу, потом раздену, и…
Так и сделал, отнёс, нарочито медленно раздел, а потом убил вопросом:
– Где мой целлюлитик?
Я растерялась и только рукой показа на бедро.
– Дай я тебя поцелую…
Даже не знаю, мне начинать комплексовать или ржать. Когда он принялся его целовать, говоря при этом всякие нежности, я покатилась со смеху.
– Кир, ты неподражаем!
– Ещё пока нет. Но к утру жду именно такой похвалы, можно ещё добавить «ты мой ненасытный жеребец» или «такое жаркого и обжигающе страстного секса у меня никогда не было».
И ведь так оно и случилось – к утру именно так я и сказала.
