Читать книгу: «Не провоцируй босса, опасно!», страница 19

Глава 41

Ромка, словно старичок, стоял с опушёнными плечами у могилы матери. Слёз не было, но в глаза его застыла такая… тоска, что сердце разрывалось в клочья. Соня подошла и взяла его за руку, пытаясь хоть как-то подбодрить. Я тоже приблизился и дотронулся до его худенького плечика. Тот тяжко вздохнул и посмотрел на меня полными боли глазами.

– Хочешь побыть немного один?

Он проглотил ком в горле и чуть слышно произнёс:

– Если можно…

Мы отошли, Соня старалась выглядеть спокойной, но глаза выдавали – она на грани. Поток сдерживаемых слёз в любую минуту может прорваться наружу. Приобнял любимую и прижал к себе.

– Солнечная, держись, твои слёзы ему во вред.

– Знаю, – всё-таки всхлипнула она и уткнулась носом мне в грудь.

Прижимаю ещё крепче и, поглаживая по спине, пытаюсь хоть как-то успокоить. А у самого в душе кошки скребутся. Тяжело смотреть на горе мальца. Если бы я мог, то забрал себе его боль всю до капли. Но реальность сурова: каждый должен выпить свою горькую чашу до дна.

«Ничего, Ромка, и это пройдёт, пусть не бесследно, но боль притупится. Просто нужно время. И найти новые цели, чтобы твоё мрачное прошлое отступило и на горизонте забрезжил рассвет новых возможностей. Мы с Соней поможем тебе в этом, обещаю!»

Через минут пять к нам подошёл Рома, всё такой же мрачный. Я смотрел на него, и меня посетила мысль: «Никогда не видел его улыбки».

– Ты как? – беря его за руку, спросила Соня.

– Не знаю, как сказать…

И то верно, как он может описать словами всё то, что сейчас происходит у него на душе? Мальчонка не обладает нужным словарным запасом. Но нам не нужно, за него говорят полные боли глаза и походка старичка. Стоило нам сесть в машину и тронуться, он убил меня вопросом:

– Скажите, за что меня Боженька наказал? Я все дни думал, чем я его так разгневал… – И опять этот тяжёлый вздох, который отдаёт в моём сердце болью.

Наказал? От услышанного теперь уже и у меня предательский ком встал в горле. Крепче сжал руль, чтобы хоть как-то взять эмоции под контроль.

– С чего ты решил, что он тебя наказал? – осторожно начала Соня.

– Мой отчим говорил, что у плохих детей боженька забирает родителей на небо. Это наказание за грехи.

Уничтожу гниду!

– Я тебе уже говорила, что отчим – не тот человек, которого нужно слушать. Бог никого не наказывает, а даёт испытания, чтобы укрепить нашу душу. Но это не твой случай… – Она замолчала, тоже пытаясь справиться с эмоциями.

У Сони в глазах ярость, если бы ей сейчас попался отчим Ромки, моя женщина растерзала его, не раздумываясь.

– Почему? – робко спрашивает он.

– Скажи, что ты знаешь о Боге? – тут уже я влез, мне нужно было понять, какое у него представление о Всевышнем.

– Ну, он живёт на небе и наказывает всех плохих людей.

– Посмотри в окно… – Мальчик повернул голову и внимательно посмотрел на улицу. – Что ты там видишь?

– Деревья, траву, дома, людей и дорогу…

– Всё, что ты сейчас видишь – это и есть творения отца нашего. Даже дома – это результат его замысла, хотя люди построили их собственными руками. Он везде, а не на облачке. И он творец, а не палач, который только наказывает. Тем более уж тебя. И о маме не беспокойся, она сейчас в лучшем мире и всегда незримо будет с тобой рядом.

– Как же в лучшем мире, её же закопали, – попытался он оспорить мою теорию.

– Это всего лишь тело, воспринимай его как платье, которое со временем изнашивается, или… – замялся я, подбирая, как объяснить пацану, что иногда людей убивает, а сравнить это с порванным платьем – кощунство.

– Ломают, – помогает он.

– Верно. Вот тогда душа обретает свободу и возвращается домой. На земле, Ромка, мы только гости, настоящий наш дом далеко. Но прожить свою жизнь нужно достойно, чтобы не стыдно было её показать Богу.

– Ох… – тяжко он вдохнул.

– Ты чего так вздыхаешь?

– Да вот подумал, если в чём-то ошибусь, стыдно же будет перед Богом.

Повезло мне с сыном, у него есть совесть, значит, вырастет достойным человеком. В лепёшку разобьюсь, но помогу ему в этом.

– Все ошибаются, на то это и жизнь. Просто нужно извлекать из этого уроки и не повторять их вновь. Старайся делать так, чтобы самому не было стыдно за свои поступки. А мы тебе поможем, объясним, что плохо, а что хорошо. Ты, главное, не бойся спрашивать.

– Хорошо.

И опять тишина, которая бьёт по оголённым нервам.

– Ром, расскажи, как тебе в приюте? Не обижают? – уже Соня принялась отвлекать от невесёлых дум мальчика.

– Нет, не обижают. Всё нормально, кормят хорошо. Детей много, только несчастные они – я чувствую это. Да и спать приходится днём, а я не привык.

– Детям необходим дневной сон, пока вы спите, организм растёт.

– Правда? – с явным сомнением переспрашивает.

– Меня мама измеряла, могу уверенностью сказать – не врут. Видишь, какой я большой вырос?

Ромку это информация заинтересовала, и он принялся анализировать её, то и дело украдкой бросая на меня взгляды.

– Когда домой тебя заберём, мы будем измерять тебя каждый месяц, вот тогда и проверишь всё сам, – не скрывая улыбки, включилась в разговор Соня. – Хочешь навестить Уголька?

– А можно? – оживился он.

– Дядя Кирилл договорился, если хочешь, заскочим домой.

– Хочу. А вы расскажете, как из него вырастить достойного кота? Ну, чтобы перед Боженькой стыдно не было.

– Вместе будем изучать этот вопрос, у меня точно не было никогда кота. Сонь, а у тебя?

– Тоже не было, родители не разрешали. Так что, Ром, будем читать книги, спрашивать у профессионалов, как это сделать.

– Я читать не умею… – вновь загрустил он.

– Приедешь домой, начнем учиться читать. Вначале могут возникнуть сложности, но с этим все сталкиваются, тут главное упорство и желание. Предлагаю сделать у тебя в комнате стеллаж, каждую прочитанную тобой книгу будем ставить на полку. Кто-то копит деньги, ты будешь копить знания. Как тебе идея? – с улыбкой на губах интересуется его мнением солнечная.

– Мне нравится. Я, правда, ещё не совсем понял, что это такое, но интересно узнать.

– Знания, – она подняла палец к верху, – самое великое богатство в мире! Это невероятно увлекательное занятие – познавать мир. Вот как приедешь домой, начнём. Поверь, в такую игру ты точно не играл. А потом мы будем задавать загадки друг другу на тут или иную тему. Обещаю, будет весело. Ну а пока начнём с воспитания твоего питомца.

Рома всю дорогу задавал нам вопросы про него и понемногу успокоился, напряжение из тела ушло, как и тоска из глаз. Теперь перед нами был мальчуган, который выбрал себе цель: познать мир и стать хорошим человеком.

Пообещали ему купить детскую библию, чтобы хоть какое-то было у мальчика представление о Боге. Мысленно дал клятву посодействовать, чтобы его отчим прожил свои дни в аду. Не из-за его матери – та тоже виновна, променяла сына на наркоту и мужика. Надеюсь, что она не на небе, а горит в аду. Я был в гневе, что они истязали не только тело ребенка, но и душу.

Отвёз Романа обратно в приют, он попросил быстрее его забрать. Хочет быстрее начать познавать мир, да и Уголька ему нужно воспитать. Он его нашёл, значит, и отвечает за него перед Богом. Спорить я не стал, так как сам считаю, что мы отвечаем за того, кого приручили. Молодец пацан, правильно смотрит на вещи, а насчёт прошлого – у нас всех оно есть. Ничего, парень со стержнем, справится.

Глава 42

Мы собрались в кабинете у Глеба, мама пришла с папкой в руках.

– Ну… – поочерёдно посмотрела на моих шпионов.

– Не нукай, не запрягал, – проворчал Глеб и полез в стол за своей папкой. – В общем так, после разговора с тобой я просмотрел дело и вчера же опять направил туда своих людей, они вышли на связь буквально за пятнадцать минут до вашего прихода. Картина вырисовывается довольно-таки интересная. Твоя мама вчера вкратце обрисовала мне ситуацию, и я весь вечер ломал голову, почему этот мерзавец и её родители так заинтересованы в их союзе. И, поговорив со своими, начал складывать паззл. Мы копнули глубже и выяснили, что фирма была оформлена неким Андреем Дмитриевичем Соколовым и его женой Алиной Николаевной. Так вот, двадцать пять лет назад они попадают в автокатастрофу, причём при весьма загадочных обстоятельствах. Ни с того ни сего у них отказали тормоза, а ведь они буквально за неделю до трагедии проходили техосмотр. Кстати, на момент аварии Алина Николаевна была на девятом месяце беременности. Как и мать Сони, более того – она сводная сестра Андрея Дмитриевича, причём их родители тоже загадочным образом погибли за три года до гибели пары Соколовых. Интересная картина получается, верно?

– Я тоже заметил странность в их желании выдать дочь замуж за садиста. Правда, тогда я об аварии не знал.

– Сынок, у них просто рок какой-то! Жена этого мерзавца тоже погибла в автокатастрофе. Её мать винит мужа и хочет забрать внука себе. Я с ней встречалась, она мне и рассказала, что незадолго до смерти её дочь обмолвилась о завещании Соколовых. Она случайно наткнулась на него, когда без разрешения залезла в сейф мужа. Когда спросила его, тот озверел и избил жену, пригрозил, что, если кому-то расскажет об этом, её труп даже с собаками не найдут. Покойная всё-таки поделилась с мамой информацией.

– Мам, то, что тут крутится всё вокруг денег, и так понятно. Нужно найти нотариуса, что составлял завещание, может, и прольёт свет на эту тёмную историю.

– Я бы не сказал, что тут только финансовый интерес, – хмуро подметил Глеб. – Сдаётся мне, что у людей, что воспитывали Соню, руки в крови, и этот сукин сын откуда-то узнал об этом и шантажирует их. А возможно есть и ещё кое-что. Значит, будем копать.

– Верно, они чего-то боятся. Да и с завещанием что-то нечисто… – начал я. Но тут меня Глеб перебил:

– Даю сто процентов, Соня – не их дочь. Я фотографии её родителей видел – нет общих черт, единственное сходство – это цвет волос, только Соня блондинка от рождения, а её якобы мать крашенная. Хотя если не всматриваться, то этого не заметишь, не у всех же такой цепкий взгляд, как у меня.

– Ну да, ты у нас одни такой уникум.

– Не единственный, у меня извечный конкурент есть, стараемся друг другу не давать расслабляться.

– Я бы не назвал вас с Егором конкурентами, так, подначиваете друг друга любя.

– Это сейчас. Но двенадцать лет назад мы с ним из шкуры лезли, чтобы доказать, кто круче. Договорились на ничьей, но иногда привычка даёт о себе знать. Кстати, возможно у него что-то есть на Соколовых, раз те бизнесменами были. Лютов просто повёрнут на сборе информации, стал активно пополнять и без того богатую отцовскую базу данных ещё лет восемь назад. Поэтому его богема так сильно любит – боится в немилость попасть. И прибить тоже страшится – вдруг после его смерти волшебным образом их грязное бельё всплывёт? Хорошо подстраховался проныра!

– Хорошо, спроси, может, и правда что-то есть. А сейчас предлагаю им немного нервы потрепать проверками, чтобы не скучали, пока мы ищем на них компромат.

– Не вопрос, сегодня позвоню в управление своему человеку и попрошу всех собак спустить на фирму Соколовых. Кстати, тоже странность: у отца Сони фамилия и имя такие же, что и у сводного брата его жены. Может, совпадение, а может, и нет, – подметил Глеб.

– Ясно, что дело тёмное. Если то, что мы думаем, подтвердится, я самолично придушу этих гнид! Хотя я и так это сделаю, не прощу их за Соню! – взвилась мать.

Ну всё, мама мстительницу врубила. Ещё немного – и может на таран пойти. Сразу видно – прошлое она так и не отпустила.

– Глеб, можешь ненадолго меня оставить с мамой?

– Да не вопрос. Хватит пятнадцати минут?

– Вполне. – Только друг ушёл, я повернулся к маме и, взяв её руку в свои ладони, сказал: – Мам, хватит жить прошлым, отпусти его.

– Ты о чём? – напряжённо смотря на меня, спрашивает.

Тяжко вздыхаю и говорю как есть. Хватит с нас тайн, устал я от них.

– Мам, я знаю, при каких обстоятельствах был зачат. – Она охнула, и её глаза заблестели, но я продолжил. Если вскрывать нарыв, то тянуть нет смысла. – А также мне известно, что тебя шантажом заставили выйти замуж.

– Давно знаешь? – чуть слышно спросила она, отводя взгляд в сторону.

– Подслушал, когда ты моему деду об этом рассказывала. – Мама всхлипнула и опустила взгляд. – Мам, оставь прошлое, хватит. Ты делаешь себе хуже, а не этому подонку, который, надеюсь, горит в аду.

– Сынок, легко говорить «оставь»…

Посмотрела на меня затуманенным слезами взглядом. И такая… в них затаённая боль, что сердце защемило. Но нужно покончить с этим, и жалости тут не место.

– Нет, мам, мне было нелегко. Я жил несколько лет в постоянном страхе, что ты мне в любой момент можешь сказать, как сильно ненавидишь, что я противен тебе. Я же живое напоминание о боли и унижении.

– О чём ты говоришь?! – встрепенулась она и, с любовью смотря на меня, коснулась ладонью моей щеки. – Ты моё счастье, как же я могу такое сказать?!

– Теперь я это знаю. – Потёрся щекой о родную руку. – Но также знаю, что такое испытывать боль от слёз своей матери, которая с наступлением ночи оплакивает свои мечты. Я часто стоял возле твоей двери и ждал, когда ты успокоишься и уснёшь.

Мама прикрыла глаза, пытаясь справиться со слезами, которые уже катились по её щекам.

– И как ты с этим жил? Как справился?

Я пододвинулся ближе и обнял, хотел, чтобы она почувствовала, как она мне дорога, как я ей благодарен за любовь.

– Не жил прошлым, планировал будущее. Единственное, зря ты мне об этом сама не рассказала.

Отстранилась.

– Я боялась, что ты будешь мстить и наломаешь дров.

– Ты недооцениваешь своего сына, – усмехнулся я, вспоминая, как долго и тщательно планировал наказание отцу. – Если и мстить, то делать это нужно с холодным рассудком, а не в горячем прорыве.

– То есть… ты хочешь сказать?

Бинго, мама!

– Именно. Твой сын восстановил справедливость. Он хотел использовать меня как орудие обогащения, я стал причиной его падения и нищеты. И поспособствовал, чтобы его похоронили как бомжа, словно этой погани и не было в нашей жизни.

– Ты мой ангел… – Вновь погладила она ладошкой по щеке.

– Отец с тобой не согласился, он сказал, что ты вырастила монстра.

– Ты меня перебил, я хотела сказать «ангел-мститель». А насчёт монстра – сам он такой.

– Мам, я тебе это рассказал, чтобы ты оставила прошлое. Хватит. Тебе не нужно быть сильной, будь собой, эта маска уже въелась в твою душу. Избавься от неё. У тебя есть мужчина, который о тебе позаботится, я, в конце концов.

– Сынок, ты уже давно обо мне заботишься. Думаешь, что я не замечала, что наши отношения давно вышли из плоскости «мама заботится о сыне»? Они перешли в разряд «сын потакает капризам своей мамы», мол, чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не грустило. Я всё время думала, по какой причине ты такую стратегию выбрал. А, оказывается, из-за чувства вины.

И опять вздох, полный горечи.

– И это тоже было, но вначале. По большому счёту, мне всегда нравилось о тебе заботиться. Отдавать и делать приятное другому – круче, чем это получать. Ну так как, готова забыть, что было, и жить будущем, например, Ромкой?

– Вот отмстим этим подонкам, и забуду. Но я твой посыл поняла, делайте сами всё с Глебом, мешаться под ногами не буду. И спасибо, что отмстил так красиво, мне даже как-то дышать стало легче.

– Тебе стало дышать легче, потому что упал груз тайны, вот и всё. Так что давай договоримся – никаких больше секретов. Если есть проблема – обсудим и решим её.

– Поддерживаю

Глава 43

Нам так и не удалось в течение месяца никуда вырваться, потому что мы были заняты сбором документов, да и курсы пришлось посещать, как будущим родителям. Соня была полностью поглощена ремонтом комнаты Ромки. Она практически каждый день ездила к нему и обсуждала дизайн. Это помогло им больше сблизиться, мальчуган охотно шёл на контакт. Ну а мы с Глебом уже приступили к мести. Первый начал расплачиваться Макар. Но это только первая ступенька ада, что мы ему приготовили. Мне светиться нельзя, сейчас друг расскажет, как там обстоят дела. Захожу к нему, и по его ехидной улыбке вижу, что всё идёт строго по плану.

– Привет. Ну, как там наша наложница? – садясь напротив друга, интересуюсь.

Дело в том, что, когда жареным запахло, этот гад решил свинтить, но не повезло – нарвался на извращенцев, не без нашей помощи. Навели незаметно на него, мол, денег много. Кто нужно, услышал и передал кому это предназначалось – беглым преступникам. Так вот, томится наша девица в чаще лесной: деньги потерял и воет о боли. Ну а что он хотел? Извращенцы нежными не бывают, какой сам, такие и любовники.

– Тяжко ему. Лютый красава, таких извращенцев отыскал, что жуть берёт. Ещё недельку подождём, и нужно их брать. Погуляли мужики на воле, и хватит. А то Макар с ума сойдёт или сдохнет раньше времени. Представляешь, они ему яйца отрезали, говорят, они бабам ни к чему.

– Охренеть, вдруг и правда от заражения загнётся? – заволновался, что этот мерзавец раньше времени в ад попадёт.

– Нет, там один в этом деле хорошо шарит, быков кастрировал. Он, конечно, не бык, – Глеб скривился, – но их красавица на третий день уже более-менее оклемалась. Ну, насколько это возможно…

– Жуть.

Меня передёрнуло.

– Согласен. Всегда считал, что мужиков с маниакальными наклонностями нужно сразу ликвидировать. Ан нет, мы за гуманное правосудие, – хмурясь, пробурчал Глеб.

– Тебе его жалко?

– Нет. Просто мерзко всё это, хочется пристрелить, чтобы воздух не коптили. Хорошо, что их сразу засекли и направили в нужное нам русло. А ведь могли реально хорошего парня так зверски использовать. От того, что они вытворяют, даже у меня волосы дыбом встают. А ты знаешь, я повидал многое. Лучше бы не устанавливали там скрытую камеру.

– Ты чего, смотрел эту мерзость?

– Да я как бы не собирался, но мои бойцы перешли сугубо на матерный и плюются. Пришлось одним глазком глянуть. Ну я и охренел! Короче, договорились с пацанами, что только фотоотчёты «до» и «после». Наблюдать за этой мерзостью никто не хочет. Но и этого достаточно, чтобы понять – этот человек уже нормальным никогда не будет.

Сунул мне несколько фото, и я понял, что друг прав. От того самоуверенного мачо ничего не осталось, сейчас на меня смотрел затравленный мужчина, у которого взгляд умалишённого. А всего-то девочкой побыл недельку с небольшим. А Соня в этом аду не один год находилась. Ничего, пусть прочувствует на своей шкуре, каково это – когда тебя насилуют.

– А как продвигается дело Соколовых?

– Нормально, дают показания, что им остаётся.

– Сколько времени это займёт?

– Ещё недели две минимум.

– А можно три, а?

–Зачем? – удивился друг.

– Нужно. Не хочу пока Соню расстраивать. Завтра Ромка приезжает, сам понимаешь, не нужно, чтобы он видел жену расстроенной.

– Хорошо, пусть три недели в СИЗО попарятся.

Надеюсь, этого времени будет достаточно, и я смогу подготовить жену к удару. Мы выяснили, что они действительно не являются родителями Сони. Муж якобы матери Сони взял фамилию жены, а вот имя действительно было у него такое же, как у её сводного брата. Так вот, аварию они подстроили и хотели полностью завладеть всем бизнесом. И завладели, подделав завещание. А вот на накопительный счёт не могли лапу наложить. Он принадлежал матери Алины Николаевной. Так вот, она через месяц после рождения Сони его переписала на неё, но с условием, что внучка получит доступ к нему, когда выйдет замуж. Видимо, понимала, что её приёмные родители и это захотят к рукам прибрать. Она прожила недолго, через три месяца после рождения внучки отправилась вслед за дочерью – сердце не выдержало.

Приёмные родители Сони разделались и с нотариусом. Но тот за день до смерти попросил друга – Макара – спрятать документы в своём сейфе, так как переезжал в другой офис, и новый сейф ещё не привезли. Вот так и попал документ к этому извращенцу. Он им и шантажировал кровожадную пару.

Они и с Макаром хотели разделаться, но им не повезло. Вместо него жена села за руль. Она после очередного избиения мужем выскочила из дома и села в его автомобиль. Женщина спешила в полицию, хотела написать заявление на него – не доехала. Так что мы разделались практически со всеми, остался доктор, что покрывал преступника. Сейчас он тоже в разработке, ищем жертв Макара.

– Может, их пристрелить? – вернул меня в реальность задумчивый голос друга.

– Кого? – не сразу я понял.

– Да извращенцев этих, мол, оказали сопротивление… Ты не переживай, Макара, вернее, то, что от него останется, доставим в больничку. Пусть подлечатся, мужикам на зоне нужна здоровая баба.

– Да я, собственно, не переживаю. Но ты прав, таких только отстреливать. Я понимаю, что грех на душу брать не хочется и всё такое…

– Ошибаешься, у меня уже десяток желающих согрешить. Я бы и сам не прочь, но сейчас у меня есть дела поважнее.

Мы распрощались, а я, пока ехал домой, благодарил Бога, что мы встретились с ней. Хорошо, что дядя Соню забрал от этих нелюдей, и сейчас она моя жена. Вот сейчас я не жалел, что подслушал разговор, узнал всё вовремя и принял с другом меры. Даю сто процентов, её тоже заочно приговорили.

Ну ничего, в тюрьме их ждёт тёплый приём, Марат об этом позаботился, уверен, долго не протянут. Или пусть страдают как можно дольше? Ладно, над их участью позже подумаю. Сейчас жена, хочу её обнять, соскучился безумно. Но для начала нужно заняться сюрпризом, выйдем в море на яхте. Главное, чтобы её мутить не начало. Боюсь спугнуть удачу, но у Сони задержка, пусть маленькая – неделя, но есть. Она не следит за своим циклом, считая, что бесплодная. А вот я слежу, причём очень внимательно. Да и не этим у неё сейчас голова забита. Моя жена вся в Ромке, даже отложила визит к врачу. Мол, пока не видит смысла идти, через месяц сходит. Обязательно сходим, чтобы на учёт встать.