Читать книгу: «Записки дизайнера. Тень», страница 4
Глава 16
Извилистая дорога, долго плутавшая среди тропического леса, привела наконец к невзрачным с виду воротам.
Наше такси беспрепятственно проехало через них и тут произошёл обычный азиатский «фокус», который я про себя называю «убогое снаружи, шикарное внутри».
В Азии (за редким исключением) никогда не знаешь, что тебя ждёт за какой-нибудь длинной изгородью, поросшей лианами: помойка или оазис. Так произошло и в этом случае.
Роскошный отель, на территории которого находится СПА-салон всемирно известной французской косметической фирмы был совершенно неприметен с дороги. Можно было проскочить и не заметить.
В отель мы приехали вдвоём с Филом, так как Пе всё-таки отказалась ехать в Убуд, хотя Фил, по его словам, «задействовал все возможные методы убеждения». Я же о том, что она не поедет узнала уже в такси.
Как только мы появились на ресепшн, радушно улыбающаяся девушка, одетая в жёлтый саронг и кебайю7, поспешила к нам навстречу. Не успели мы опомниться, как она, бормоча слова приветствия, одела нам на шею ожерелья из жёлтых орхидей. Потом она, пятясь задом и подобострастно кланяясь, незаметно удалилась.
Администратор на ресепшн, девушка с такой же лучезарной улыбкой, как и у первой, попросила наши паспорта и предложила немного подождать. Мы присели на диванчик, взволнованно крутя головой направо и налево.
Девушка в жёлтом саронге вновь появилась из-за неприметной двери, чтобы предложить нам прохладительные напитки.
Паспорт Фила вернули быстро, а вот мой администратор долго изучала, потом, нахмурив лобик, позвонила куда-то по телефону и на своём языке что-то быстро спросила. По её выражению лица я поняла, что образовалась какая-то проблема и нехорошее предчувствие кольнуло меня.
«Неужели не прошла оплата? Но как же так, я ведь получила подтверждение брони, да и выписку из банка можно предъявить».
Потом на лице ресепшионистки опять расцвела улыбка и она пригласила нас к стойке.
«Может всё еще обойдётся», – с робкой надеждой подумала я.
На прекрасном английском она объявила, что моя бронь на номер вчера аннулирована и, поскольку свободных номеров на настоящий момент нет, не будет ли любезна мадам приехать завтра? Поскольку именно завтра освобождается три номера, после четырнадцати часов мадам даже сможет выбрать себе номер по вкусу. Сказав всё это она выразительно посмотрела на Фила. Или мне это показалось?
«Мадам» стояла и молчала как пень, от разочарования и обиды лишь хлопая глазами.
– Ну и что ты предпримешь? – сочувственно спросил Фил.
– Не знаю, – в расстроенных чувствах, уже готовая расплакаться, я уселась опять на диван. Теребя хвостик волос, я стремительно «прокручивала» в голове варианты решения проблемы.
– Понимаешь, так обидно! Я столько мечтала об этом. Фото номера на рабочий стол компьютера поместила, – я горько усмехнулась, – визуализировала!
– Но ведь ещё ничего не потеряно! Ты сможешь всем этим насладиться!
Я в непонимании взглянула на него. Робкая надежда, как бабочка, опять расправила крылья в моей душе. А Фил между тем продолжал:
– И тропический лес, и уникальный вид на реку Аюнг, и индивидуальный бассейн, и йога утром – всё это ждёт тебя.
– Это как же? Каким-то непостижимым образом моя бронь аннулирована. Как я смогу насладиться уникальным видом на реку Аюнг?
– Из моего номера, – с невинным видом ответил Фил.
Поскольку я в непонимании уставилась на него, он спросил:
– Тебя что-то смущает?
– Ещё как!
– Понимаю, со стороны это может смахивать на провокацию, но у меня и в мыслях ничего «такого» нет. Какие у тебя доводы «против»?
– Ну, с чего начать? Мы с тобой – абсолютно чужие люди, будем жить вдвоём в номере. И что на это скажет Пепе?
– Я бы уже не сказал, что мы чужие. Просто после нашего приключения я чувствую за тебя определённую ответственность. А Пепе…Я думаю ей по барабану, с кем я буду делить номер.
Всё это он проговорил с лёгкой обидой и мне стало стыдно.
– Допустим. Как мы будем спать? Ты наверное заказал для вас с женой кровать «кинг-сайз»?
Фил отвёл в сторону взгляд и, помолчав, ответил:
– Мы с Пепе уже давно спим в разных кроватях. И в этом номере будут две отдельные кровати.
Мне опять стало стыдно. Кажется я вторглась в ту сторону их семейной жизни, которая обычно «закрывается шторой».
Видя обуревавшие меня эмоции, Фил перехватил инициативу.
– Неужели ты хочешь сейчас возвращаться на побережье? График поездки сдвинется на день.
А ведь правда, что это я разменьживалась, как гимназистка? Живут же люди в двухместных номерах и ничего.
– Ну хорошо, только обязательно объясни Пепе всё. Сегодня же!
В его глазах мелькнуло удовлетворение и он сказал нараспев:
– Обязательно!
Мы сообщили о своём решении администратору ресепшн, чем вызвали у той бурный восторг и желание презентовать нам бутылку охлаждённого шампанского «за причинённые неудобства».
7 традиционная балийская одежда
Глава 17
Портье подхватил наши сумки и мы направились к вилле Фила каменистыми тропинками, над которыми имелась крыша из пальмовых листьев.
Мы то поднимались по тропинке вверх, то спускались по ступеням вниз. Поплутав немного, через некоторое время мы вышли на ровную площадку у подножья холма. Портье нажал кнопку на панели и через открывшиеся двери мы вошли в лифт! Лифт, курсирующий внутри холма!
Затем, не заходя внутрь, портье с улыбкой нажал на кнопку с цифрой «один» и двери сомкнулись.
Лифт был небольшой по размеру и внутри обит панелями из искусственной кожи оранжевого цвета.
Оказавшись в тесноте лифта только вдвоём, мы неловко помалкивали.
Через некоторое время лифт остановился, двери открылись и на пороге нас встретил тот же портье вместе с нашими сумками.
– Он наверное по лиане спустился, – весело предположил Фил.
– А сумки сверху сбросил, – рассмеялась я.
Видя наше оживление, портье улыбался во всю ширь.
Мы подошли к вилле. Входная дверь надёжно скрывалась за плетнём. Очень предусмотрительно. Не видно, кто входит на виллу и когда оттуда выходит. Я ещё раз убедилась, что на Бали всё направлено на поддержание интимности и приватности пребывания гостей.
Портье отпер дверь, вошёл внутрь и поставил на пол наши сумки, на которых не было и следа «сбрасывания сверху».
Всё таки есть у него тайная тропка…Я на минутку задумалась и мысленно уже пробиралась по этой тропке в одежде охотницы. Во что там они обычно одеваются? Пара шкурок на причинные места и кожаная бандана. А ещё у меня будет копьё. Как у Дианы!
– Ну как? – спросил меня Фил.
Я очнулась от своих грёз, покраснела, и тут увидела перед собой самый красивый гостиничный номер в мире!
Площадью номер был с приличную двухкомнатную квартиру. Изо всех его огромных окон открывался вид на противоположный берег горной речки Аюнг, где царствовал девственный тропический лес.
На сколько хватало глаз, не было видно ни одной постройки. Первозданную тишину нарушало только разноголосое птичье пение да журчание реки, змейкой огибавшей холм и бежавшей потом дальше, туда, где рисовые плантации широкими ступенями спускались к самым её берегам.
Вилла была построена в форме шатра. Стены и немногочисленные межкомнатные перегородки были возведены из древесины. Крыша была покрыта пальмовыми листьями.
В центре виллы располагалась огромная круглая ванна из искусственного камня, на широком бортике которой в кашпо цвела орхидея и казалось, что это диковинная бабочка присела на мгновение, расправив свои великолепные крылья.
Искусственным камнем были облицованы также санузел, душевая и две раковины. На этом всё искусственное здесь заканчивалось.
Слева от входа располагалась зона спальни с огромной деревянной кроватью, задёрнутой белым балдахином. Вдоль стены стоял деревянный туалетный столик. Далее следовал рабочий стол, на котором стояла магнитола и лежали несколько компакт дисков. Сверху над рабочим столом висел телевизор.
Цельная стеклянная перегородка в деревянной раме разделяла зону спальни и небольшой индивидуальный бассейн, где волновалась фильтруемая вода. И я воочию наконец увидела вид, который визуализировала столько времени. Рядом с бассейном находилась терраса, на которой стоял обеденный стол и своеобразная лежанка с подушками, где можно лёжа любоваться открывающимся видом.
– Тут чудесно!! Удивительное место! – меня переполняли эмоции.
– Да, наверное на свете мало таких мест уже осталось, где комфорт пятизвёздочного отеля сочетается с красотами первозданной природы, – согласился Фил.
– А воздух!! Свежесть тропического леса, терпкий аромат древесины и влага реки!
– Как будто фраза из рекламы геля для душа, – посмеялся Фил.
В этот самый момент раздался истошный визг сразу нескольких человек.
Мы с Филом вздрогнули и одновременно посмотрели друг на друга.
– Откуда этот крик? – тревожно спросил Фил.
– Кажется с реки.
Мы одновременно бросились на веранду и посмотрели вниз.
Сначала я ничего не могла разобрать. В этот момент раздался ещё один такой же коллективный визг. Я проследила, откуда шёл звук и с облегчением рассмеялась.
Фил, всё ещё ничего не понимавший, с непониманием взглянул на меня.
– «Рафтинг на реке Аюнг. Непередаваемые ощущения и удивительные фотографии!»
Я процитировала рекламный буклет, что дал мне наш отельный гид.
Фил свесился вниз, стараясь разглядеть сплавляющихся, но те уже повернули за поворот и визжали, видимо, уже в другом месте.
Я села за стол, где в деревянной чаше горкой лежали экзотические фрукты, многие из которых я видела впервые.
Фил присоединился ко мне и в этот момент раздался осторожный стук в дверь.
– «Цитадель тишины и спокойствия», блин, – проворчал Фил, направляясь к двери.
Когда он открыл её, на пороге возник тщедушный паренёк и на ломаном английском выразил желание убраться в номере.
– Да мы вроде бы ещё не намусорили, – проговорил Фил.
Но паренёк жестами указывал на стол и мы наконец поняли, что он хочет убрать очистки фруктов, которые по мнению принимающей стороны мы уже должны были съесть.
В общем мы кое-как от него избавились, продемонстрировав полную чашу с фруктами.
Когда тот ушёл, Фил предложил:
– Может искупаемся?
– С удовольствием! Но купаться я буду одна.
Я прошла мимо Фила со значением взглянув на него.
– Как скажешь, – иронично усмехнулся он в ответ.
Проходя мимо кровати, я одёрнула балдахин и увидела на покрывале выложенную цветочными лепестками слово «WELCOME».
– Какая преле…Минуточку! – я повернулась к Филу на сто восемьдесят градусов, – а почему здесь только одна большая кровать? Где обещанные две отдельные?
Фил молча подошёл к кровати и рывком попытался сдвинуть кровать в сторону. Та даже не шелохнулась!
– Тут вся мебель из натуральной древесины, а следовательно очень тяжёлая!
– Вижу, – натужно просипел Фил, потихоньку всё же сдвигая половину кровати в сторону.
Я решила ему помочь и тоже принялась сдвигать в сторону одну кровать.
Через некоторое время, пыхтя и обливаясь потом, мы таки сдвинули сантиметров на тридцать одну из кроватей.
– Слушай, – вдруг спросила я, – а что мы сами надрываемся? Давай позовём того парнишку. Он хотел быть полезным, вот пусть и двигает.
– Ага, а назавтра весь отель будет шушукаться об особенностях нашей личной жизни. Номер-то для молодожёнов.
– Во-первых, мне фиолетово. Во-вторых завтра мы уезжаем, так что… Да и вообще, если есть две кровати, значит их когда-нибудь раздвигают?
Фил промолчал и лишь ещё раз поднатужился. Тут кровать как- то легко сдвинулась ещё сантиметров на двадцать.
– Ну хватит, – переводя дыхание сказал он. – Этого достаточно, чтобы соблюсти приличия?
– Пожалуй, – милостиво ответила я, вставая. – Где тут можно переодеться?
– В душевой кабине, – ответил Фил, почему-то улыбаясь.
И тут я очередной раз имела возможность убедиться, что номер действительно был предназначен для новобрачных. Душевую кабину от остального помещения отделяла только стеклянная дверца.
Глава 18
Вечером мы решили поужинать в ресторане отеля, который назывался «Прекрасный вид». Должна сказать, что открывающийся вид на тропический лес полностью оправдывал это название и производил на нас, жителей мегаполиса, неизгладимое впечатление. Уже стемнело и тот факт, что там не было видно ни одного огонька, лишний раз напоминал о том, в каком уникальном месте мы находимся.
Провожая нас к нашему столику, метрдотель семенил рядом с нами, подобострастно улыбаясь. Наконец он остановился и с поклоном указал рукой в направлении водоёма.
Водоём имел форму прямоугольника, что несомненно свидетельствовало о его рукотворной природе. С двух сторон он был он был «укутан» буйной растительностью. Широкая же сторона его располагалась на краю обрыва, так что водная гладь, «сливаясь» с окружающим пейзажем, подобно гигантскому зеркалу, отражала расположенный на противоположном склоне темнеющий лес и звёздное небо.
Наш столик располагался в самом «сердце» этого водоёма на небольшой площадке, которая по периметру была уставлена большими свечами в высоких стеклянных колбах. «Венчала» площадку кованая беседка.
После того как мы прошли за наш столик, официант, деликатно дав нам несколько минут насладиться видом, подошёл принять наш заказ.
– «Когда мы встретились с тобой, я был больной с душою ржавой…» – с чувством произнёс Фил, когда официант, приняв заказ и наполнив наши бокалы вином, удалился.
– В самом деле? «Как скучно, холодно и больно!»
– Тебе холодно?
Я иронично усмехнулась:
– А почему ты не спрашиваешь: «Тебе скучно?»
Он в непонимании, как-то неуверенно посмотрел на меня. А я стервозно добавила:
– Просто это строка из того же стихотворения8, разве ты не знаешь? Или заучил только эту строчку, чтобы потом эффектнее поражать женское воображение?
Фил улыбнулся.
– Сдаюсь! Я заучил эту строчку специально для сегодняшнего вечера. Чтобы поразить твоё воображение. Но чертовски трудно поражать воображение женщины, так хорошо разбирающейся в поэзии!
– В самом деле? – повторила я с ироничной полуулыбкой, томно смотря на него поверх своего бокала.
– Почему ты не веришь, что я и вправду влюбился в тебя?
– Влюбился?! Ты серьёзно? – со смешком спросила я.
– Неужели ты думаешь, – сказал он приглушённым голосом, – что я всё это организовал, только чтобы тупо затащить тебя в койку?
– Что «всё это»?
– Номер в отеле, этот вечер…
– Так ты специально для меня всё это устроил?! – я не верила своим ушам.
– Тайно отменил твою бронь в отеле, заказал номер для новобрачных, организовал этот ужин? – проговорил Фил, вскинув на меня беззащитный, взволнованный взгляд. – Да, специально для тебя.
– Я в шоке, если честно, – отпив глоток вина, ошарашенно ответила я. Потом вдруг я вспомнила:
– А как же «останемся друзьями»?
– Не получается у меня с тобой дружить. Как бы я не старался. Мне всё время до дрожи в руках хочется…
От волнения у него перехватило дыхание и он замолчал.
Надо сказать, что этим робким, открытым мальчишеским взглядом и взволнованными искренними словами он добивается от меня намного большего, чем всеми своими «плейбойскими» приёмами, вместе взятыми.
Остатки здравого смысла боролись во мне с обычной бабьей верой в прекрасного принца в железных доспехах, который готов ради меня не только спеть серенаду в саду, но и сразиться с огнедышащим драконом в смертельном поединке.
Мне так хотелось наконец расслабиться и поверить в его искренность. Кроме того, как бы я не сопротивлялась, меня неотвратимо влекло к нему. Отпуск наш подходил к концу, послезавтра мы уезжаем домой и это придавало особый оттенок происходящему.
– Неужели никто ради тебя никогда не совершал безумств?
Перед моим мысленным взором прошли мои немногие поклонники.
– Нет, ради меня меня никогда не совершали безумств.
– Значит, никто не понимал, какая ты.
– А какая я?
Он улыбнулся, взял меня за руку.
– Ты удивительная! Мгновенно привлекаешь к себе внимание своей кошачьей грацией. Тебе когда- нибудь говорили, что ты очень похожа на кошку? Особенно глаза.
Я рассмеялась. То, что я очень похожа на кошку, я знала давно. И в характере, и в повадках, и во внешности у меня действительно много «кошачьего».
Он медленно повернул мою руку ладонью вверх и, прикрыв веки, нежно поцеловал в самую её середину. От этого искра желания, как по бикфордову шнуру, побежала у меня от от ладони по всему телу заставив потвердеть соски и потеплеть низ живота.
– А после, – завораживающим голосом продолжал Фил, – ты притягиваешь своей женственностью, чуткостью и какой-то незащищённостью.
– Незащищённостью? – пролепетала я уже плохо слушающимся меня языком.
– Да, чем больше ты демонстрируешь свою независимость, тем более очевидно, что тебе требуется защита.
– А ты защитишь?
В ответ он, загадочно улыбнувшись, поцеловал меня в запястье, потом чуть выше. На каждое прикосновение его губ моё тело отвечало миллионом мурашек.
Тёплый вечер угасал, как угасали свечи на площадке вокруг нас. Всё сплелось сейчас воедино: мерцание звезд на водной глади, отражение свечей в его глазах. От выпитого вина, его вкрадчивого голоса и ласковых губ приятно кружилась голова, так что уже стиралась грань между реальностью и фантазией, моральным долгом и чувственным желанием.
Я не заметила, как он уже нежно поглаживал меня с внутренней стороны плеча, поднимаясь выше и как-бы ненароком проникнув в вырез платья. В какой-то момент он пошёл дальше, будто нечаянно коснувшись моего соска.
И в ответ на его прикосновение острое желание заполнило меня всю, заставив моё сердце биться часто-часто.
Я молча посмотрела на него. Он всё понял без слов, мой взгляд сказал больше любых слов. Он встал, наклонившись, нежно поцеловал меня в шею, помог выйти из-за стола и, обняв, повёл в номер.
И там, на укрытой балдахином кровати, как на паркете танцпола, под шёпот простыней мы танцевали древний как мир танец.
И лишь крики ночных птиц и звуки любви, раздаваясь в ночи, нарушали тишину первозданной природы.
8 Стихотворение А. Блока «Когда мы встретились с тобой…»
Глава 19
Меня разбудил мерный шум дождя за окном. С детства люблю это состояние уютной защищённости, когда засыпаешь, закутавшись в одеяло и слышишь как капли дождя барабанят по крыше.
Я немного полежала с закрытыми глазами, мыслями поплутав в далёком прошлом, потом сладко потянулась и села на кровати. Затем я подошла к окну и зачарованно уставилась на открывшуюся моему взору картину.
Ещё только начало светать и окружающий мир пребывал в сумрачной влажной неге. Сквозь пелену дождя неясными очертаниями проступал тропический лес, подёрнутый клочьями тумана, причём клочья эти лежали на пальмах, будто снежные шапки на наших соснах.
«Я хочу домой!» – в моей голове вдруг возникла такая неожиданная, но такая понятная мне мысль.
Потом вдруг в душе появилось ощущение то ли чего-то неприятного, то ли неправильного, от чего засосало под ложечкой.
Повернув голову, я увидела Фила. Он крепко спал.
И тут я вспомнила всё. Вся красота и сказочная зачарованность утра сразу померкла. Почему-то пришли на ум читанные недавно строки:
«Утро развеяло дымку рассветом, В воздухе пахнет французским багетом. Слезы и боль… и крыло бумеранга…
Стоило ль вам танцевать это танго?..»9
Стараясь не шуметь, я одела вчерашнее платье, собрала свои вещи и покинула номер.
На ресепшн я попросила вызвать мне такси.
– Всё ли вам понравилось у нас, мадам? – спросила администратор ресепшн.
– Спасибо, всё было чудесно, – сдержанно ответила я.
– Вы пропустите завтрак? – и, сверившись с записями, добавила: – У вас ещё оплачен урок йоги.
– У меня изменились планы. Мне нужно вернуться на побережье.
Она с пониманием кивнула.
В этот момент на ресепшн появилась французская пара, которая останавливалась здесь в свой медовый месяц. Они тоже сегодня уезжали. Багажа у них было столько, что четыре носильщика с трудом донесли его и загрузили затем в отдельное такси.
Когда приехало моё такси, водитель погрузил в багажник единственную мою сумку, а я, сев в машину, вжалась в самый угол.
Всю дорогу я ехала молча, прижав лоб к оконному стеклу, и наблюдала за дождевыми струйками, стекавшими снаружи, и не замечала энтузиазма водителя, который страсть как хотел пообщаться с мадам, которая выезжала из такого роскошного отеля.
Остаток дня по возращении прошёл в сборах в дорогу. Вплоть до вечера шёл всё тот же тропический ливень. Я не хотела встречаться ни со Светланой, ни тем более с Филом и заказала еду в номер.
9 Стихотворение Ольги Скай
Глава 20
Несмотря на то, что мы опять летели одним рейсом, к моему огромному облегчению, в аэропорту мы трое так и не пересеклись.
На обратном пути у меня было время всё как следует обдумать.
Старая добрая подруга рефлексия вновь заявилась без приглашения, уселась в соседнее пустующее кресло и заставила меня втечение одиннадцати часов полёта без сна и отдыха на все лады анализировать произошедшее в Убуде.
Более того, в моём воображении, которое подчас играет со мной злую шутку, развернулось целое судебное заседание, причём я выступала сразу в трёх ипостасях.
Полина-судья: Слушается дело прелюбодейки Полины Никифоровой.
Полина-обвинитель: в состоянии áлкогольного опьянения (именно так, с ударением на первый слог), гражданка Никифорова, поддалась на пикап женатого мужика и занималась с ним сексом! Требую избрать меру пресечения в виде целибата сроком на один год!
(Женские ахи в зале)
Полина-адвокат: Ваша честь, но он сам преследовал её! И всячески домогался…
Полина-обвинитель: Надо было послать его куда по-дальше. Жёстко и сразу.
Полина-адвокат: Но она его посылала! Даже не единожды! И потом… он ведь спас её и… он был такой потрясающе красивый…и сексуальный!
Полина-обвинитель: ОН ЖЕНАТ!!! Как же её принципы? Ведь она никогда раньше не подпускала к себе женатиков, или уже забыла?
Полина-адвокат: Да, забыла… в последнее время Полина стала смотреть по другому на всё…
Полина-обвинитель: Будет теперь водиться с женатиками? И «давать» направо и налево?
Полина-адвокат: Понимаете, после расставания с Олегом и мастерского раскрытия дела о мошенниках, она как будто вырвалась из темницы, почувствовала себя свободной, какой-то раскрепощённой и привлекательной, от неё во все стороны полетели сексуальные флюиды…
Полина-обвинитель: Воздух свободы ударил ей в голову и она тут же принялась разрушать семью!
Полина-адвокат: Такую цель она, безусловно, не преследовала…просто Фил почувствовал эти флюиды и…
Полина-обвинитель: Да Фил этот – самый обыкновенный бабник, вернее необыкновенный. Заводит шашни на глазах у собственной жены.
Полина-адвокат: Может, той действительно всё равно?
Полина-обвинитель: А если предположить, что в их отношениях всё гораздо сложнее, чем это видно на поверхности? Почему он гуляет у неё на глазах, а она словно не замечает этого? И главное. Почему при всём при этом, они до сих пор вместе?
Полина-адвокат: Да, всё как-то странно. Это факт.
Полина-обвинитель: А теперь у меня вопрос к подсудимой. А как же Мишка? Ведь «…твоё тело всегда хотело этого мужчину, было всегда умнее тебя…» Примерно так ты, кажется, говорила совсем недавно? Теперь твоё «умное» тело захотело Фила?
У меня от этой мысли даже слёзы на глазах выступили.
Полина-судья: Что вы на это ответите, подсудимая?
Полина: Я не знаю…к Филу меня тоже тянет…
Полина-обвинитель: Тогда у меня последний вопрос к подсудимой. Кого же ты любишь? И любишь ли кого-нибудь вообще?
Две слезы, ловко пролагая себе маршрут, скатились по обеим щекам.
Полина: Я не знаю… я совсем запуталась…я виновата перед Мишкой, да и перед самой собой тоже виновата.
Судья: Суд готов вынести вердикт. Полина Никифорова во хмелю слаба на передок и подвержена блуду, поэтому суд вынес решение признать её виновной в неспособности противостоять соблазну!
И, как в американских фильмах, стукнул по столу деревянным молотком.
Я вздрогнула. Звук повторился. Я оглянулась и увидела, как в соседнем ряду мальчишка стучит машинкой по откидному столику.
«Господи, – подумала я, – так и спятить не долго».
