Читать книгу: «Записки дизайнера. Тень», страница 2

Глава 6

Когда мы пришли в холл, нас уже искала экскурсовод, местная девушка по имени Геде. Она, приветливо улыбаясь, пригласила нас в автобус. Оказалось, что Геде неплохо говорит по-русски.

– Мало гидов знают русский, поэтому мне платят больше. Кроме русского я ещё говорю по-немецки и английски, – отвечая на наши комплименты говорила нам Геде, когда полчаса спустя наш автобус карабкался по узким улочкам в горы. Мы направлялись к озеру Братан.

Я невольно обратила внимание, что Геде иногда мелко вздрагивает и поджимает под себя ноги, словно черепаха. Надо сказать, что она вообще была одета «слишком» для Бали: на ней были брюки, худи на молнии, ноги её были в носках, поверх которых были надеты сабо.

– Вам холодно? – спросила я, улыбнувшись, потому что как может быть холодно в двадцатидевятиградусную жару?

– Я болею, – грустно сказала Геде.

Я очень этому удивилась, так как до этого момента она ни словом ни делом не дала понять, что нездорова. Видимо эти чувства отразились на моём лице, потому что она, грустно улыбнувшись, добавила:

– Надо работать. Платить за обучение дочери. Очень дорого на Бали образование. Ещё школьную форму покупать и учебники.

– А муж что же? – спросил Фил, видимо тоже заинтересовавшийся разговором.

– Муж работает мало. Говорит: «Ты должна».

– А кто ведёт хозяйство? – спросила Светлана. Видимо и её заинтересовал балийский семейный уклад.

– Я веду. Встаю в пять утра, подметаю двор, потом иду на рынок за продуктами. Потом готовлю еду на весь день. После делаю подношения богам в семейном храме. После этого варю кофе мужу и бужу его на работу. Он капризный всегда утром. Он работает в Администрации несколько часов в день.

Я не поняла, в какой администрации работает муж Геде, но не стала её перебивать.

– Потом иду на работу, вечером занимаюсь с дочерью, стираю, убираю. Ещё свиньи и куры на мне.

– И так каждый день?! А чем же занимается муж? – видимо Светлану разговор задел «за живое».

– Отдыхает, смотрит телевизор. У нас принято, что работают женщины.

– Поняла? – иронично спросил Фил жену. – Может мне здесь остаться? Буду сидеть под пальмой, смотреть на рисовые плантации. Пейзажи, опять же, рисовать, потом продавать их в базарный день, а?

Светлана усмехнулась и отвернулась к окну.

– У нас есть европейцы, которые так живут. Художники тоже. У всех есть местные жёны, – подхватила разговор Геде.

– Слышь, – Фил толкнул локтем жену.

– Да ради бога, оставайся, – не осталась «в долгу» Светлана, – раз здесь так нужны твои высокохудожественные пейзажи.

Фил, смутившись, опустил глаза и примолк.

Геде охотно продолжала начатую тему.

– Здесь долго живут. Самое меньшее, живут восемьдесят пять лет, а в среднем – больше ста лет. Сейчас моей бабушке сто двенадцать лет. У нас лечат травами, отварами и настойками. Всё натуральное и всё растёт здесь.

Я сразу вспомнила, как в книге «Ешь, молись, люби» местная знахарка вылечила главной героине цистит за несколько часов исключительно местными отварами.

Глядя в окно автобуса на проплывающие мимо красоты, я задумалась, а хотела бы я жить так, как живёт Геде, больше ста лет? Но однозначно не смогла ответить на этот вопрос.

В этот момент водитель остановил автобус на большой стоянке. Выйдя из автобуса, я заметила, как вдали блеснула гладь воды.

– Мы с вами прибыли на священное озеро Братан, – как ни в чём не бывало, жизнерадостно возвестила Геде. – Оно образовалось в результате извержения вулкана Чатур и является крупным источником пресной воды на острове. Из него орошаются рисовые поля. Мы называем его озером Святой горы. По преданию человек, вошедший в его воды при первых лучах солнца, проживет долгую жизнь и долго будет молодым.

На озере расположен храм Улун Дану, построеный в семнадцатом веке в честь богини озера Деви Дану.

По легенде, когда храм был построен, он так понравился Деви Дану, что та решила забрать его часть себе, подняв уровень воды в озере. Однако в сентябре или октябре уровень воды падает настолько, что можно дойти до храма по земле.

Мы приехали на озеро как раз в тот момент, когда на площадке перед озером наступил самый кульминационный момент религиозных церемоний – «перенос икон». Суть сего действа я не уловила, но сама церемония мне понравилась: яркая, с бубнами и барабанами.

Я прошла дальше, к озеру, и вдруг передо мной во всём великолепии раскинулось озеро с венчающим его храмовом комплексом Улун Дану, о котором рассказывала Геде. Я узнала один из самых фотографируемых видов в мире – вид на пагоды. Они очень живописно выделялись на фоне воды, которая почти полностью их окружала.

Огромное количество туристов стояли на берегу и фотографировали. Позже они выложат эти фотки в соцсетях, чем несомненно внесут свой вклад в рост популярности этого места.

Я тоже сделала пару снимков. В какой-то момент мне в объектив попали Фил и Пепе. Он что- то злобно выговаривал ей, она же ничего не отвечала ему и лишь равнодушно смотрела на воду.

Глава7

Спустя несколько дней, пользуясь солнечной погодой, я утром отправилась на пляж. Каково же было моё удивление, когда вместо водной глади передо мной расстилалась пустыня?

Океан отступил и поблёскивал только ближе к горизонту, а вдоль берега широкой полосой обнажилась отмель.

Лодка, которая до этого стояла на якоре метрах двадцати от берега, мирно лежала на боку прямо на песчаном дне. Само дно было усеяно небольшими кратерами, наполненными морской водой.

Я стояла в нерешительности, не зная что мне теперь делать. Вспомнив, что Мишка просил показать ему море по видеосвязи, я набрала его номер. Он ответил сразу же.

– Привет! – он шёл по заснеженной улице.

– Привет! Хочешь, покажу тебе море?

– Конечно! А ещё тебя в том купальнике из верёвочек, а лучше вообще без него.

В ответ я развернула камеру, чтобы был лучше виден весь апокалипсис. Мишка некоторое время озадаченно молчал, а потом спросил:

– А где море? Это что там, лодка лежит на брюхе?

– Ага. Представляешь, пришла поплавать, называется.

– Это что, отлив?

– Видимо.

– М-да. Но ведь будет и прилив?

– Должен быть. Днём и вечером море всегда на месте, – я развернула камеру на себя.

– Я соскучился по тебе… Дни считаю.

Я улыбнулась. Как всегда при общении с Мишкой появилось ощущение тепла, стабильности и покоя в душе.

– Мне тоже тебя не хватает.

– Мне иногда так хочется купить билет и махнуть к тебе. Один раз даже заходил на сайт авиакомпании. Оказалось, рейс раз в две недели.

Мы помолчали.

– Сёрфингом начала заниматься?

– Да, было уже два занятия.

– Ну и как успехи?

– Да как тебе сказать…Местные «учителя» не дают никакой теории. Сразу пытаются перейти к практике. По-английски говорят плохо, по-русски и того хуже. Только машут руками со словами «греби» да «вставай». Какая-то пародия на кунг-фу. Думаю русскую школу поискать.

– А что, есть и такие?

– Да, тут живут экспаты со всего мира.

– Кстати, мой хороший знакомый, серфингист, между прочим, тоже сейчас там. Вы одним самолётом прилетели. Может, я его попрошу тебе помочь?

– Наверное не стоит. Зачем человека напрягать?

– Как скажешь. Ну а в Убуде ты уже была?

– Да, съездила, но пока только на разведку. Ночь в отеле у меня запланирована в самом конце. Слушай, я там такие потрясающие сувениры купила! Бронзовую голову Будды, представляешь? Не устояла перед искушением. Куда только её поставить, ума не приложу. В мой интерьер она не впишется…

– У меня поставь. В мой впишется?

– А это идея, – загорелась я, – что же я сразу об этом не подумала? Тогда я ещё кое- что куплю.

– Начинается…

– Ну Мишка! Не вредничай!

– Ладно уж, покупай. Для всего найдём место.

Мне вдруг так захотелось оказаться с ним рядом, сесть вместе на его уютный диван, включить интересный фильм и поесть какую-нибудь вредную вкуснятину. И чтобы за окном шёл снег…

– О чём ты задумалась?

– Так, – я мотнула головой, смахивая наваждение, – я тоже по тебе соскучилась, Миш.

Видимо что- то было в моём лице или голосе такое, что заставило его просиять от внезапной радости. Тут у него зазвонил другой, как он его называет, рабочий, телефон.

– Ладно, – я поняла, что разговор наш закончен, – пойду хоть позагораю!

– До связи, целую во все места!

Глава 8

Повеселевшая, я решила прогуляться по отмели. Сланцы всё время застревали в песке, и я их в конце концов сняла.

Я шла, аккуратно ступая по песчаному дну. В кратерах вместе с морской водой осталась всевозможная живность: раки-отшельники, мелкие крабики, по цвету не отличимые от песка, какие-то мелкие рыбёшки. В одной ямке по-больше я даже заметила морского ежа.

Так я продолжала идти, аккуратно переставляя ноги и рассматривая разнообразную фауну, когда вдруг случайно подняла голову и увидела Светлану.

Она одиноко сидела на валуне возле большой лужицы, поджав к груди и обхватив руками свои длинные ноги, и задумчиво смотрела на воду. Своей позой, а главное выражением лица она сейчас очень напомнила мне картину Васнецова «Алёнушка».

На этот раз её фирменный взгляд с полуопущенными ресницами сменил другой, ей не характерный. Глаза её были широко раскрыты, так что в них отражалась золотая от солнца гладь воды.

Хотя отельный гид и говорил, что мы вместе будем ездить на экскурсии, пока мы были вместе только на одной и я не видела их с Филом уже несколько дней. На водопад Мундук, мастерскую батика и в Убуд я ездила без них.

Я не хотела нарушать её уединения и собиралась уже пройти мимо, но Светлана заметила меня.

Она сразу как-то подобралась, взгляд её снова стал отстранённый, а из глаз исчезла так поразившая меня безмятежность.

Я посчитала невежливым в подобных обстоятельствах пройти мимо и, улыбнувшись, спросила:

– Сгореть не боитесь?

Она непонимающе посмотрела на меня и я, подходя ближе, пояснила:

– Сидите под палящим солнцем без шляпы и без солнцезащитных очков.

На лице её промелькнуло что-то наподобие улыбки.

– Нет, не боюсь. Я смуглая. А вот вы бы обулись! – она скосила взгляд на мои ноги, а потом, показав красный ожог на ноге, добавила: – Я вот также вчера гуляла и меня кто-то ужалил.

– Надо же. Спасибо, что предупредили.

Я собиралась уже отчалить, как она вдруг задержала меня:

– Хотите что-то покажу? – Светлана поманила меня, указывая на дно.

Я подошла к ней и, наклонив голову, увидела в глубоком кратере огромную морскую звезду. Цветом она была бежевая, а на каждой из пяти щупалец были небольшие красно-коричневые бугорки.

– Она совершенна! – прошептала я.

Светлана вскинула на меня глаза и на какое-то мгновенье в них мелькнула радость. В этот момент я наконец смогла рассмотреть их цвет. Они были подобно океанской волне голубовато-зелёные, зрачок был чёрный и окружён жёлтыми крапинками, которые искрились словно золотые рыбки.

Потом, будто устыдившись своей радости, она вновь приняла бесстрастный вид и, поднявшись с камня, печально произнесла:

– Да. Так редко встретишь совершенство в нашем несовершенном мире.

После этого она развернулась и пошла прочь. Я последовала за ней. Некоторое время мы шли молча.

– Я всегда прихожу сюда в это время дня после йоги. Тут неподалёку есть холистический центр, – она неопределённо махнула в сторону рукой и потом, усмехнувшись, добавила: – Хожу наращивать «хитиновый покров».

– Хитиновый покров?

– Вы, наверное, не понаслышке знаете, как уязвимы творческие люди. Можно ранить и словом, и даже взглядом.

Я молча кивнула. Кому ж, как не мне, это знать. Свою тонкую впечатлительную натуру мне приходится всячески оберегать: не смотреть жёсткие фильмы, ограждать себя от всякой излишней негативной информации, избегать токсичных людей. Но последнее, наверное, любому человеку не повредит.

– Приходится изобретать способы защиты, – вторя моим мыслям, продолжала Светлана. – Мне помогает йога. Моя психика покрывается своеобразным хитиновым покровом, который защищает её от внешнего мира.

Мы шли по тенистой дорожке вдоль океана. Неутомимые австралийские туристы, в любое время дня изнуряющие себя пробежкой, обежали нас и продолжили свой марафон вдоль океанского побережья.

– Но совсем отгораживаться от внешнего мира не стоит даже творческим людям, ведь именно там зачастую мы черпаем вдохновение, – проговорила я. – Да и психика должна вырабатывать собственные механизмы защиты.

Мы незаметно подошли к моему бунгало.

– Вот на йоге моя психика и учится защищаться, а иначе я просто сойду с ума.

Она посмотрела на меня. И столько было горечи в её прекрасных глазах, что мне стало искренне жаль её. Видимо, все эмоции отразились на моём лице. Она грустно улыбнулась и добавила:

– Кроме того, когда тебе сорок, своему телу уже нужно что-то «давать», а не только «брать», как до этого.

Я в изумлении посмотрела на неё.

«Вы шутите?» – чуть было не сказала я.

Она, словно прочитав мои мысли, добавила:

– Да, в октябре исполнилось.

Я рассмотрела её более пристрастно. Она была красива, но зрелой красотой. Теперь я это видела. Её щёки утратили юношескую округлость и приобрели чёткий контур. В уголках рта залегли горестные складочки, но «угол молодости» был на месте и мимических морщин почти не было.

– Ищите признаки старости? – проницательно улыбнулась Светлана.

– Ищу, – рассмеялась я, – но не нахожу. Я думала, мы ровесницы.

– Они уже есть, – она лукаво усмехнулась, – но я с ними отчаянно борюсь. Что ж, с этим я вас оставляю. До встречи!

И она пошла дальше по тропинке, а я в смешанных чувствах пошла к себе в номер.

Глава 9

Вечером того же дня я мирно дрейфовала в тёплых водах бассейна, облокотившись на его край и в задумчивости смотрела на океан. День угасал и талантливейший художник вновь окрасил небесный холст буйством красок, где была представлен сразу весь спектр цвета маджента. Пурпурный цвет у самого горизонта переходил в нежно-розовый, который дальше бледнел и постепенно сменялся голубым цветом. На этом фоне очень графично выделялись белые громады облаков.

Таких великолепных закатов, как на Бали, я нигде не видела. Они никогда не повторяются и можно бесконечно смотреть на эти удивительные метаморфозы цвета и формы.

Любуясь на закат, я думала о Пепе.

«Откуда же у молодой, привлекательной и успешной женщины такая вселенская грусть в глазах? Как будто у неё на плечах огромный груз неразрешимых проблем. В то время как её благоверный скачет, как орангутанг, и радуется жизни?»

Мои мысли прервал всплеск воды, раздавшийся совсем рядом. И в этот же момент я услышала:

Где ажурная пена и соната пажа.…»– «Это было у моря, где волна бирюзова,

Я вздрогнула от неожиданности. Резко повернув голову, прямо перед собой я увидела улыбающееся лицо Филиппа. Лёгок на помине!

– Вы всё время подкрадываетесь так неожиданно, Фил! Стараетесь застать людей врасплох?

– Люблю наблюдать за человеческими реакциями.

– Немного жестоко, вы не находите? – я отплыла в сторону.

– Это мой стиль, – он пожал плечами и поплыл за мной, – мне нравится некоторый эффект неожиданности в отношении интересующих меня женщин.

Я сделала вид, что пропустила его слова мимо ушей, и сменила тему.

– Откуда вы знаете, что мне нравится этот поэт?

– Я этого не знал. Просто люблю Северянина, да и вообще весь Серебряный век.

– Надо же! – удивлённо ответила я. – Меня Серебряный век тоже интересует.

Я подплыла к противоположному краю бассейна и взялась за бортик руками.

– Меня уже несколько дней интересует один вопрос, – он в несколько гребков догнал меня, подплыл ко мне сзади вплотную и взялся за бортик с обеих сторон, заключив меня таким образом в своеобразный плен, – почему такая красотка как ты приехала сюда одна. Есть ли у тебя парень, и если есть, то как он отпустил тебя?

Видимо он уже по опыту знал беспроигрышность такой диспозиции, потому что меня снова, начала заводить его близость. Я по возможности резче развернулась к нему, чтобы ответить что-нибудь резкое на такую наглость, но как на зло, оторвавшись от края бассейна, на мгновение ушла под воду, немножко захлебнулась и когда всплыла, момент был упущен.

Но я не растерялась. Поднырнув под одну из его рук, я отплыла в сторону. Он остался на месте, снисходительно наблюдая за мной. Господи, до чего же он был сейчас хорош! Лёгкий загар покрывал его лицо и плечи, от чего кожа приобрела бронзовый оттенок и когда он «играл» мускулами, капельки воды на плечах переливались. Мокрые волосы спадали змейками на лицо и глаза приобрели серый оттенок.

Я отогнала эти мысли и решила «сыграть на опережение», заняв более выигрышную дислокацию. Рывком подтянувшись на руках, я изловчилась и села на край бассейна. Фил в удивлении приподнял брови.

«Один – один», – с чувством превосходства подумала я.

Но он опять повторил свой трюк и теперь «захватил в плен» мои болтающиеся в воде ноги.

Хорошо, я кажется, поняла правила игры.

– А знаешь, что меня интересует? – с лёгкой иронией, тоже перейдя на «ты», спросила я.

– Я весь внимание!

– Почему женатый человек на глазах у собственной жены, кстати тоже красавицы, преследует другую?

Я глядела на него сверху вниз и не думая вырываться из «плена».

– Хороший вопрос, – он улыбнулся своей «плейбойской» улыбкой, – я постараюсь ответить максимально искренне.

– Уж постарайся, – сказала я, болтая в воде ногой.

Он посерьёзнел, лёгкая морщинка пролегла у него между бровей. Он отплыл немного в сторону и, облокотившись о бортик бассейна, задумался, смотря вдаль, за горизонт. В этот момент в его глазах отразилось заходящее солнце и они приобрели изумрудный оттенок.

– Ты правильно поняла, у нас с женой проблемы. Этот отпуск должен был что-то изменить, но ничего не получается. Это какое-то одиночество вдвоём.

«Ах, ты, бедненький! – подумала я. – Сейчас, по закону жанра, я должна начать успокаивать его, мол, не плачь, Филиппок, есть много девушек хороших, которые утешат тебя с превеликим удовольствием! Как же, держи карман шире!»

– И поэтому ты решил не терять времени даром и совместить полезное с приятным.

Он посмотрел на меня каким-то беспомощным взглядом, потом просто ответил:

– Ты мне очень понравилась. Правда.

– Ты едешь «подлатать» свой брак, и ничего лучше не придумал, как строить глазки первой встречной уже в аэропорту! Неувязочка получается!

Он улыбнулся, как бы признавая мою правоту.

– Права, права. Раз я «срисовал» тебя уже в аэропорту, то, выходит, бесполезно что-либо «латать», а? Как думаешь?

– Это не мне решать, – я решила ещё поплавать и спустилась в воду. – Что же вас до сих пор держит вместе, если не любовь? Дети? Бизнес?

– Тени прошлого… – задумчиво ответил Фил, глядя в сторону. Казалось, что его взгляд пронзает не только пространство, но и время.

– В любом случае, со мной у тебя ничего не получится. Даже не старайся. У меня как раз всё нормально с личной жизнью и…

– Это тот мужик, что провожал тебя? – перебил он меня.

Я усмехнулась. Интересно, в какой именно момент он меня «срисовал»?

– Точно, – и победоносно улыбаясь, я поплыла к ступеням, служащим выходом из бассейна.

– Ну а друзьями, простыми друзьями, мы можем остаться? – спросил он, догоняя меня.

– Ну, если ты веришь в дружбу между мужчиной и женщиной…

– А ты?

– Я верю в дружбу одного из них. Другой, как правило, любит.

– Из личного опыта?

Я посмотрела на него, улыбнувшись, но ничего не сказала. А он не так прост, как хочет казаться.

Мы вышли из бассейна, вытерлись и направились в сторону вилл.

– Как твои успехи в школе сёрфинга?

– Да, честно говоря, пока не знаю. Нужна практика.

– Так давай вместе и попрактикуемся. У меня опыт большой. Я учился ещё в Португалии.

Я шла и сдержанно молчала. Он всё правильно оценил.

– Пепе с собой возьмём.

– Она что, вещь, чтобы её брать? Ей вообще это интересно?

– Ну вообще не очень. Но она может там позагорать.

– «Там» это где?

– На споте. Там и бар есть, можно коктейльчик заказать. Там есть русский инструктор и он поднатаскает тебя в теории, а практикой займёмся вместе.

Мы дошли до моей виллы.

– Ну что, мир, дружба, жвачка? – он протянул мне руку.

– Там видно будет, – я шутливо хлопнула его по ладони.

Как-то он подозрительно быстро сдался и согласился на дружбу.

– У меня есть маленькая просьба, – он соединил большой и указательный пальцы в классическом жесте и зажмурил один глаз, – можно я буду называть тебя Пола.

– Пола?

– Да, мне кажется это имя тебе больше подходит.

Пола. Я «попробовала» это имя на вкус. А почему бы и нет? Как меня только не называли! И Полли, и Паулина, и Паула. А Данко, как творческий человек, вообще каждый раз придумывает новую версию моего имени.

– Кстати, чуть не забыл, не одевай зелёный купальник на спот.

– Почему?!

– Потом объясню, – посмеялся Фил и отправился восвояси.