Читать книгу: «Игнис. Пепельный Хребет», страница 2
Глава 2. Огненная столица
Время неумолимо бежало вперёд, оставляя позади душный зной и уступая ласковому теплу, явившемуся в Дерроут на следующий будний день. Вослед за утром, в столице наступил полдень и солнечный свет мирно спустился с граней неприступных стен да мирно осел на лужайках домов.
Когда башенные часы на рыночной площади били который час пополудни, его благодать уже полностью захватила городские просторы огненного города вместе с теплым заревом храма Богини.
Толпа гудела. Экипажи сновали туда-сюда, идельха мельтешили вдоль них, вдоль улиц, переулков. Жизнь кипела в Дерроуте, не розня меж собой горожан-муравьёв. Ведь, подобно именно этим жучкам, на благо общества каждый был занят делом, каждый куда-то спешил, и каждому было всё равно: кто наблюдал за ними с далекой возвышенности из открытого настежь окна Красного замка.
Усталости ребята и не видели. Недавняя перепалка между двумя братьями завершилась ничьей. И, минуя несколько этапов примирений, они вновь стали верными друзьями и вновь весело носились по замку дружной троицей вместе с Мишель в свой единственный выходной на неделе.
Томас организовывал похождения, которыми грезили приключенцы. Мишель продумывала их сюжет. А Раян просто наслаждался своенравным духом авантюризма компании – таким редким и мимолетным…
Маленькая стрелка часов медленно приближалась к пяти, когда дети притомились от беготни и решили передохнуть в полупустом учебном кабинете, который в период вечерней суеты являлся самым тихим местом в замке.
Томас и Мишель впопыхах заняли первую парту, а Раян уселся возле того самого открытого настежь окна, за местом у которого часто любил посапывать, греясь мимолетным летом. Теперь же иде, не скованный учебными правилами, придвинул свободный стул к тёплому подоконнику и, поместив свою светлую голову на раскалённый жаром камень, принялся наблюдать за мелькающими по улицам взад-вперёд миниатюрами.
Когда первые двое ребят перешли к обсуждению вчерашней, неимоверно потрясающей по их шепоткам лекции, на зависть продремавшему её герою, тот окунулся в думы. Не обращая внимания на задирающих его ребят, он мысленно рассуждал о мире за стенами, напевая под нос тёплую, но грустную мелодию.
Да, Раян являлся главным героем нашей с вами истории. И сейчас он отрешённо глядел в зыбкую пурпурную даль, потому как, несмотря на окружение, с самого детства был одиноким, никому не нужным принцем.
Будучи спокойным и задумчивым мальчиком, в своих сокровенных мечтах юнец тепло лелеял надежду на то, что когда-нибудь объедет весь мир, посетит Витерру не только в качестве отпрыска королевской семьи, разъезжающего по окрестностям, а в качестве именитого путешественника, такого, что представлял бы собой высокого и загадочного юношу, знающего все потаённые места планеты, их секреты и загадки, бывалого странника, что обязательно увидит затопленный город Дерблау, плесневевший замок Дергрун, отыщет обиталище вихревых идельха, чьи следы замели века тщетных поисков и обвалившиеся скальные породы, заведёт множество друзей и погибнет в странствиях, прежде поведав о своих подвигах всему миру. Однако, конечно же, принц знал, что его мечте не суждено осуществиться. По строгому велению отца, даже повзрослев, Раян не сможет пользоваться огнем своего тела, что для сородичей мальчишки равноценно смерти.
Въевшись взором в сковывающий запястье браслет с фамильными узорами рода Кларисы – женщины, положившей начало пламенному государству, – ребёнок помрачнел: «Нет, в первую очередь найду друзей. Без них путешествовать скучно», – подумал он, пытаясь отвлечься от горьких мыслей.
А ведь друзья у дитя были, но совершенно не те, которые нужны. Томас – старший брат, будущий король. У него множество дел и забот, хоть мальчик постоянно жалуется Раяну на тяжёлую жизнь, идельха она в радость. Он ни за что не захочет лишиться нажитого им труда, ради бесцельного путешествия по просторам земли с братом.
Мишель, кстати, не была против, но Раян её и не спрашивал. Он видел, как девочке хорошо живётся в замке. Рядом с горячо любимой мамой она сияла так ярко, словно не из огня рождена была, а из светлых лучиков солнца.
Следовательно, младший принц, как великий путешественник, нуждался в близком по духу иде, во-первых, не обременённым жизненным багажом, и во-вторых, желающим пуститься во все тяжкие на пару с другом, не важно куда заведёт их дорога. И на сегодняшний день под эту кандидатуру подходил один такой идельха…
Спустя часы. Комната Раяна. Небольшая, невзрачная. Тут и там разбросанные вещи непочатые хозяином, оставленные на потом и забытые, как и сам он. Думы привели мальчика сюда, в очередной раз погоняя время и детей спать. И юнец уснул. Но долго проспать не смог, желая скорее встретиться с тем самым идельха. И с первыми лучами рассвета ринулся в тщательно спланированные бега.
– Раян, куда спешишь? – поймала Мишель принца, что торопился в сторону потайного выхода из замка. Растрёпанная, она глядела на друга с заспанными глазами и широко зевала. – Я сегодня в город иду. Нескоро вернусь. Так что…
– К Кристофу! – не останавливаясь, выкрикнул малец, но чуть не грохнулся, пойманный за шиворот. – Ты чего, Мишель?
– Дурень! Тебе военное положение ни о чем не говорит? Томас весь изведется!
– А? – вопросительно уставился он на барышню, – С каких пор ты за него переживаешь?
– Я?! За него?! – покраснела леди. И тут же смутилась, глядя в глаза друга, – Да никогда!
– А кто тебе цветы из сада приносил?
– Это для украшения холла! – не унималась Мишель, держа Раяна в узде, – Не увиливай! Забыл уже, как тебя в последний раз под арест брали? Ты ведь при форме!
Мальчик глубоко вздохнул. Чуть что, аргументы про форму вставали ему поперек горла. Принц носил ее бессменно – такова прямая обязанность. Ведь если король пламенного государства возглавлял армию, то его сыновья были ничуть не скромнее, под стать должностям. Одна беда: драли с них за погоны три шкуры – шаг влево от правил и расстрел.
– Как скажешь. Только пока я дождусь послаблений режима, то скисну без дела. Ты хоть сама помнишь, когда его снимали? – отвесил он и вновь нацелился увильнуть.
– Вроде в прошлом году, в честь какой-то крупной победы… Стой! – спохватилась леди, – Я с тобой пойду! Подожди немного… – прикрикнула она, убегая, но на полпути остановилась.
Её сердце неприятно ёкнуло. Высокая, рыжеволосая девочка осознала, что совершила ошибку и тут же развернулась.
«Так и знала!» – сердито скривилась она.
Раяна позади и след простыл.
⪦ 1 ⪧
Город цвёл. Необыкновенно, ярко, вычурно-зелено. Причиной же красоты служили земляные порождения. Эспа будто понимали, что пламенные идельха с растениями обращаться не специалисты отнюдь, и взялись за облагораживание столицы самостоятельно.
Одному земляному бугорку достаточно было дать семя, чтобы оно тут же, повинуясь воле земляного эспа, причудливыми узорами взобралось по крыше высоко в небеса, свиваясь с чужими стеблями. Такое проявление Раян называл захватом чужой собственности, словно земля разинутой пастью вцепилась в жилище, но проглотить не смогла. Что скажешь и о поведении любого другого порождения в целом.
Стихийные эспа буквально захватили столицу. Им было подвластно чуть ли не любое проявление действа. Ведь, по сути, они и являлись всем: достаточное количество водных эспа по велению мастера могли обуздать озеро, реку, море; воздушных – бриз, ветер, бурю и далее, влияя на природу, подстраивая её под себя, как земляные эспа взращивали растения, благодаря слову мастеров. Так, из заговорённых порождений и создавался Дерроут.
Раян задумался: «А есть ли предел этой силе? И что же будет, дай порождениям волю?» Задумался настолько глубоко, что и не заметил, как столичные часы на площади отбили двенадцать ударов, словно по щелчку будя столичных эспа, призывая их к положенному шуму.
Выцветший жёлтый заборчик. Беззубая каменная дорожка. Как ни поразительно, вокруг замка, что вздымался над столицей из её центра, располагались спокойные, вековые дома. И только в час протестов эспа, они тряслись, словно напуганные мыши перед хищником, громя сонную идиллию.
Следя за гудящим окружением, за стопорившимися на местах, в ожидании окончания забастовок эспа, прохожими, Раян неосторожно заглянул в переулок между шевелящимися домами, чуть не получив по голове цветочным горшком, с треском свалившимся на дрожащий грунт. Перед ребёнком вопящие дома медленно съезжались друг к другу и вновь разъезжались, пускаясь в пляску по едва заметному кругу.
Раян озадаченно следил за приковывающими взор движениями. Он не раз задавался вопросом о разумности решения возвести город из эспа. Порождения не одолеть физической силой, лишь говоря с эспа на их языке, можно добиться от них послушания, чем столичные мастера и занимаются. Однако порождения нестабильны. Кто знает, что им на ум придёт в очередной раз. Принц относился к ним с недоверием, в отличие от граждан Дерроута. Оттого, что Томас говорил младшему брату не зевать, если тот окажется в столице в представленный час, мальчику становилось ещё более не по себе.
По рассказам Кристофа Раян знал, что Дерроут изначально был обычным городом с типичной для пламенных идельха архитектурой. Однако век назад город взялись перестраивать после того, как экспедиция учёных обнаружила на древних руинах эльбрах некие рукописи.
«Ну, зато пыль вытирать не нужно…» – старался отыскать плюсы в происходящем пламенный ребёнок, шагая по городу.
Как вдруг он остановился. Погружённый в неуёмные думы, любознательный мальчик и не заметил, насколько далеко забрёл от дома под стихнувших в попытках освободиться эспа. Вот дитя в Красном замке, вот в спальном районе, а вот и прямиком на площади, обдуваемый тёплым воздухом гонимой толпы.
Площадь – это полное собрание, том всего увиденного до этого помноженный на невообразимое количество раз. Большая книга из множества историй.
Вот солдаты Его Величества промаршировали гордым строевым шагом. На поясе каждого из них Раян приметил широкие раскалённые мечи, представляя себя воюющим против заморских тварей с точно таким же. Застигнув растаявшего в улыбке принца врасплох, пронёсся почтальон, сердито вещая о какой-то очередной войне на севере. Мальчик тут же вспомнил Томаса и отца вместе с их «стратегически важными» собраниями после обеда и загрустил. Но ребенка внезапно захватил косяк воодушевлённо рассуждающей о тонкостях управления порождениями толпы. Да так, что он едва из него выбрался, наслушавшись о высшем предназначении их расы, сильнейшей и прекраснейшей, а также как нужно аккуратно передвигаться в хрупкой среде враждебных идельха из диких земель. Но рассказ про задорных ребятишек, которые безуспешно пытались выловить из фонтана довольного вихревого эспа получился самым забавным.
Вот уж не ожидал Раян, что при определённом настроении эспа способно сойти за некое животное, огибающее густым существом норовивших схватить его детей, словно дикий кот. Временно, но факт остаётся фактом.
А рассказы иссякать не собирались: вот парнишка залез на статую короля, и его бегут снимать взрослые, пока гвардия не засекла; или мужчину напротив Раяна ощипали мимо проходящие щеглы, да так, что заметил это только юнец. Единственное же, что не углядел он: чем крупнее и увлекательнее книга, тем быстрее от неё устаёшь. Шаг, второй, пятый теряется в тысяче других. Виденье сужается меж сотни спин. Мысли переплетаются с навязчивым шёпотом суеты. Может ли статься душно существу, сотканному из небесного огня? Пока мальчика одолевали подобного рода вопросы, количество идельха на улицах заметно поубавилось. Принц приближался к цели.
И вот его взору представился огромный, слегка покошенный особняк. Раян остолбенел. Дом, нет, убежище было настолько запущено, что лоза буквально заволокла его в себя. Виденье в разы хуже творившегося произвола в спальном районе. Вместо того чтобы уволочь жилище под землю, земля буквально сама вырвалась из недр и поглотила его. Даже дверей видно не было. Всего первого этажа! Вот что значит не приглядывать за порождениями снаружи!
Стёкла расползлись по подоконнику. Из окон туда-сюда гулял ветер, теребя густую паутину.
«Как оно вообще ещё стоит?» – задался вопросом Раян, но ответа не последовало. Вместо него престарелый сосед Кристофа выдал всё об этом отрадном загульном мужчине как на духу: что он не платит налоги; что проводит всякие опыты по ночам, мешая спать; и вообще, что Кристоф чуть ли не чудовище из баек, только вместо крови хлещет горькую воду, запрещённую в употребление несовершеннолетним.
Говор дедушки, хоть и был обременён словами родного языка пламенных идельха, который в совершенстве знали немногие, в том числе и Томас, однако Раяну довелось понять главное. А именно, что Кристоф давно в своем притоне не показывался, и даже сотрудники Исследовательского Центра не знают, куда конкретно запропал их начальник, кроме как за стены.
Раян оказался глубоко удивлён. Да, Кристофа он не видел достаточно долгое время. Но не настолько древнее, будто загадочные Времена Распада, чтобы особняк успел покрыться глиной. Ему, младшему принцу, вредный старший и так нарёк не пользоваться тайным ходом из замка без крайней необходимости. И хоть необходимость оказалась крайней, но себя как-то не оправдала.
«Наверное, опять без меня с эспа экспериментировал», – предположил Раян и уже успел расстроиться, как вдруг из зеленой засады да по мысленному зову нагоняев мальчику прилетел тумак. Выглядел он, как маленькая рыжеволосая девочка наружности, сравнимой с приятной, но на деле далеко нет. И с размаху целился прямиком в низкий лоб попутавшего берега принца.
– Раян – кидала! – прямо обвиняла Мишель Раяна в предательстве.
– Да я всего лишь к Кристофу прогуляться вышел, – оправдывался ребёнок, потирая ушибленный лоб. – Обидно, вообще-то.
От столь спокойной реакции друга на ситуацию девочка рассердилась ещё пуще. И только сейчас глупый принц заметил, что поверх её прямых волос был накинут походный плащ. Быстрыми, нервными движениями Мишель нацепила на Раяна такой же, и вопросы сами отпали.
– Через площадь?! Мы же договаривались, что ты не будешь нарываться на неприятности, пока нас с Томасом нет рядом! А вдруг тебя поймают и запрут?!
– Да и ладно, – уводил взгляд мальчик, улыбаясь, – Сбегу, как обычно.
– Как сейчас? В одиночку?
– Ага. Целенаправленно… и незаметно, – всё же добавил он, нервно потирая затылок.
Сердитый взгляды. Надутые щёчки. Мишель ментально вцепилась в друга, провоцируя на ругань. Однако выдумать обидное слово на такого бестолкового мальца не получалось, да и в чём смысл ругаться на дурака.
– Ладно, твоя взяла, – проявила ум девочка. – Моя мама говорит, что мужчинам нельзя навязывать женское мнение: они всё равно сделают по-своему.
Раян незадачливо молчал. «Ещё бы ты её всегда слушала» – думалось ему.
– Твоя мама много чего говорит, – улыбчиво отводил взгляд мальчик. Отчего-то продолжать тему он явно не хотел.
– Верно, и я всегда её слушаю, потому что она права.
– Прямо-таки всегда?
– Да, всегда!
Судя по опустившемуся лицу друга, Мишель явно перегибала палку, но не собиралась останавливаться, потому как защищала самое дорогое: связь дитя с любимым родителем. Для девочки мать была превыше всего на свете, потому Мишель и не заметила, как надавила на больное место в душе принца:
– Мишель, ты же прекрасно знаешь… – совсем поник Раян, но его оппонент слишком увлёкся беседой.
– Знаю, у тебя же один Кристоф на уме! И ты весь в него: безответственный лодырь романтик!
– А в романтике-то что плохого?! – смирившись с дамой, повернул разговор собеседник.
– А в том, что она с остальными двумя качествами хорошо сочетается!
На этой фразе претензии Раяна иссякли. Придумать что-то остроумное для продолжения перепалки он не сумел. Мишель же, остужая пыл, всё-таки нашла в себе силы прекратить возмущения и, минуя мгновенья, дети дружно уселись на скамейке облагороженного участка Уолта – соседа пропавшего Кристофа, и озабоченно замолкли, рассматривая ухоженные красоты столичного сада.
Ветер теребил их встопорщенные волосы, потоками сбиваясь в нутро воздушного эспа, заключённого в хозяйственную мельницу. Круговорот ветреных колец так и норовил выбраться из клетки, волнуя стены мельницы, приковывая взгляды идельха. Цветы, под воздействием земляных эспа, прямо на глазах поворачивались в сторону солнечных лучей, избегая теней. А каплеобразный огонёк, ожидающий внутри лампады ночного затишья, радостно пламенел в неприметном сарае, готовясь к ночи.
– Слушай. Всегда хотела спросить, – начала диалог Мишель после рассказа Раяна о его похождении и неожиданно скорчила личико, – Сколько раз ты уже попадался? Тебе не надоело?
– Двести четыре. Раза, – уточнил мальчик.
– Ты что считаешь?!
– Конечно. Это ведь своего рода тренировка, – натянуто улыбнулся юнец, – В замке я всю жизнь не проживу, а в диких землях нужно быть начеку. Одних занятий с Кристофом недостаточно, – но затем подозрительно отвел взгляд, – …Мне даже кажется порой, что страже нравится меня ловить, знаешь? Словно бы и не было между нами презрения…
Солнце предательски слепило глаза. Ветер в мельницах тоскливо зазывал. Но отнюдь не природа мешала леди узреть желаемое. Ведь она давно знала…
– Раян, у меня еще есть свободное время, так что давай найдём этого твоего Кристофа. Так ты поскорее домой отправишься.
В первую очередь девочка хотела извиниться за своё нескромное поведение перед другом. И мальчик, кажется, осознал это:
– Ты ведь боишься опасных мест? – забеспокоился он.
– Это всего лишь пространство за стеной столицы, – отмахивалась девочка, вещая дрожащим голоском. – Такое же, как и перед ней. Вот стена с одной, вот с другой стороны… в итоге одна и та же стена получается, верно?
– А ты знаешь, как туда попасть? – замял неудобную тему Раян.
– Знаю, – похвасталась она, суетясь на месте, словно раскачиваясь на качелях. – Выход на окраину отрезан воротами, но…
– Из эспа, – погрустнел мальчик. – Не зная языка порождений, мы их не откроем. Я пробовал.
– Сами не откроем, мастера найдем, которому он известен. У меня много знакомых. В том числе из ратных.
«Язык порождений…» – про себя повторил Раян и торопливо достал откуда-то из кармана старый конверт. Аккуратно отогнув его верх, он вынул содержимое на свет: то было изношенное послание с неизвестными символами.
– Как такой? – обрадовался юнец. – Интересно, твой мастер сможет его прочесть? И вообще есть ли у языка эспа письменность…
– Где ты нашёл эту древность? На барахолке? – недоверчиво рассматривала листик девочка, – И с чего ты решил, что это язык порождений? В мире до кучи разных языков! – сменила леди тон на шёпот, – Не считая человеческих, языков эльбрах и сгинувших рас Времён Распада… – и вновь естественно продолжила беседу: – К тому же, не думаю, что мастер вообще согласится на нашу просьбу. Эти загадочные мужчины вообще никого, кроме как короля, не слушают…
– Это письмо моей мамы. Раз его текст написан на бумаге, то предназначался для отправки за границу, – продолжал свою тему Раян, – Символы на нём не относятся к нашему языку… Но если мастер не согласится… – разочарованно потянул Раян и тут же разразился идеей. – Слушай, а сами эспа могут читать?
– Дурень! Ты чем учителей слушаешь?! – заругалась Мишель, но вспомнила, чем именно Раян занимается на уроках, угомонилась, – …Ну да, ты ж дрыхнешь.
– В основном всё, что говорят учителя, я уже слышал от Кристофа.
– А этот твой Кристоф разве не говорил, что у порождений нет разума? Они словно дикие звери, которых и укрощают наши мастера! – причитала Мишель. – Какой там читать!
Раян расстроился от слов девочки, но душа его оставалась при своём. Эспа разумны. Он искренне верил в это. Возможно, они вообще пришли из другого мира захватить Витерру. Такая мысль казалась правильной… за исключением последнего предложения, потому как ребёнок знал, что только пламенные его сородичи используют эспа, что отрицает возможность захвата.
Как говорил Кристоф, за пределами столицы стихийными порождениями не пользуются вовсе: возделывают тугую землю самостоятельно, при помощи инструментов, а не заговаривая грядки на урожай; прокладывают канализационные трубы, не заставляя водные сферы растворять грязь до микрочастичек, передавая грунту. И ещё много чего нового и интересного создают, никогда до этого не виденного пламенным мальчиком.
Обсудив ещё некоторую долю времени природу стихийных порождений, идельха, наконец, соизволили отправиться в знакомую Мишель мастерскую на городской окраине в поисках проводника за стены.
Путь был долгий и Раян забеспокоился: не станет ли Томас искать их, ведь в таком случае авантюра может закончиться плачевно. За ними явится стража и развесёлую троицу в итоге накажут, в худшем случае заточив в карцере без возможности выйти за стены.
«Возможности выйти…» – зря прокрутил в уме Раян печальную мечту, на деле и не надеющийся на её исполнение. «Принцу отсюда никогда не сбежать. Даже такому бесполезному, как я. Ведь, сколько бы я не старался…» – осекся он.
Но мальчишка не ведал, на какие магические проявления способны самые тревожные мысли.
⪦ 2 ⪧
Десятков до восьми ребята редко выходили из замка. Его территории хватало для игр. Тут и небольшая рощица, и пруд, и огромный розовый сад. Томас и Раян выросли и жили здесь, поэтому познание внешнего мира для малышей ограничивалось наблюдением с балконов Красного замка за каменным градом, да рассказами множества других идельха, будь то учителя или приглашённые за порог гости. Однако положение изменилось, когда старинное крыло замка с лестницей закрыли, соорудив лифт из эспа. Воспользовавшись ситуацией, дети стали путешествовать через заброшенный проход в город. Тайно, разумеется. И обычно без участия Томаса.
В отличие от младшего, старший принц держался на виду у слуг. Его пропажа подняла бы на уши весь замок. Ведь Томас прямой наследник, будущий король. Его ждала скучнейшая, но ответственная жизнь. Удвоенная нагрузка на учёбу, участие в собраниях по государственным делам являлись только частью всех обязанностей мальчика. И как же он завидовал своему младшему брату, до которого никому не было дела. Но зависть была лишь поводом полениться. На самом деле, Томас знал, что за Раяном не просто не следили, а скорее, сторонились мальчика по приказу отца, и юноше была известна причина. Известна и, наконец, его знания, благодаря сторонним связям подтвердились в достаточной мере, чтобы смочь отстоять интересы брата и помирить его с отцом.
Лестничный пролёт, до блеска вычищенный. Новая ярко-красная ковровая дорожка, что за несколькими поворотами сменилась старой потрёпанной. Пара коридоров от главного холла к восточному крылу, в котором обитал младший принц, и отличия от привычно идеального интерьера замка стали существенными: цветы завяли, а вековые картины пожелтели под тяжестью солнечных лучей. Но Томас уже привык к подобного рода переменам и более не заострял на них своего внимания.
Принц искал Раяна, но чем ближе приближался к его комнате, тем сильнее тревожился не обнаружить в ней мальчика. Ведь тот частенько втихаря сбегал из замка к своему Кристофу. И тревожился Томас не напрасно.
Через открытое настежь окно гулял ветер по холодным просторам комнаты младшего брата, обдувая расшвырянные по дальним углам вещи, который день собирающими пыль, что порождения стряхнули на пол.
– Где мой брат? – стоя на пороге комнаты-бардака, он резко бросил слово в тишину позади себя.
– Брат? – вопросила тишина.
Из ниоткуда перед Томасом возник чрезмерно удивлённый дворецкий.
– Да не беспокойтесь вы так, господин, – заулыбался он. – Помните, что вам отец говорил? Будущий король не должен размениваться по мелочам.
Томас съёжился. Ему стало противно от этих слов, но он сдержался, окинув рассерженным взглядом дворецкого:
– Так где он?
– …
– Только не смей рассказывать отцу, иначе собственными руками придушу.
⪦ 3 ⪧
Камера. Раз засечка. Два засечка. Три. Книга прочитана.
Томас сердечно любил Раяна, однако окружающим претили их отношения, оплетаемые кознями. Младший юноша подозревал заговор, но взаперти сидеть не мог, выкрутасами подкидывая поленья в огонь, что угнетало старшего.
Десятая. Сотая. Приключение за приключением.
Раз от раза принц всячески стремился пресечь выходки брата, но уследить за каждой из них ему не удавалось – постоянно мешали взрослые с проблемами эгоистичного мира и справедливости. Вот малец и пропадал, вольный творить, что ему вздумается.
Как итог его частых прогулок, бодрыми слухами расползшихся по столице, дело дошло и до арестов юноши. Дисциплина – вещь строгая и послаблений не потерпит даже для такого отщепенца, как младший принц Раян. Естественно, он сам нарывался на неприятности своей непринуждённостью. Естественно, помимо тренировок, у поведения иде была причина гораздо более значимей. Он хотел сбежать из этих стен, пользуясь любой прорехой. И среди найденных в стенах изъянов он избрал самый глупый.
Сколько бы Раян не уговаривал себя, не выдумывал предлоги дождаться в замке совершеннолетия, столица не могла удержать в себе романтика вроде него, торопя в выборе.
Оплот пламенных жителей огромен: сонные владения при Красном замке; лишённые покоя, городские окраины при высоких стенах; далёкий лес, в коем исчезала речонка, огибающая поля с каменными домами; озерцо на прогалине, кидающее блики на взволнованный ребяческий взор из замковых окон. Однако свободой здесь и не пахло. Глаза везде. Вот Раян и стал попадаться им нарочно.
В тайне от Мишель и Томаса, в поздний час он вылезал из окна своей комнаты по карнизу вниз, по заброшенному лестничному проходу в город.
«Извините, запамятовал за комендантский час», – так же непринуждённо заявлял он страже, поймавшей негодника.
Планом привлечения внимания Раяна служил факт того, что нарушителей дисциплины переправляли за стены в исправительные учреждения. Только, даже усердствуя, кроме недоброй славы, мальчику заслуженные лавры никак не доставались.
Зато похитителей прибавилось. Но разве можно напыщенным гостям сторонних рас совладать с силой пламенной? Да и, в любом случае, несмотря на чаяния принца, незаконно выйти за стены ни одному идельха не удавалось.
Главная причина – это строгий контроль всего вывозимого из города. В первую очередь из-за стихийных порождений, экспорт которых строжайше запрещен. Наказанием за несоблюдение запрета служило преждевременное предание идельха Вечному огню, сродни смерти для пламенного существа. Ведь эспа – редкий материал, использованием которого славится одна лишь пламенная столица.
«Интересно, как их добывают? Надо будет у Томаса выведать или у Кристофа», – клубились думы в голове Раяна, пока в настоящем времени Мишель тащила облачённого в плащ мечтателя сквозь скорый поток толпы городской окраины. Скорый оттого, что на рубеже стен располагалась самая беспокойная часть города – торговые кварталы или хаотичные ряды, как их прозвали иде. Ведь, покопавшись в них, можно найти как кухонную утварь, соседствующую с домашним скотом, так и повседневные принадлежности рядом с продуктовой зоной, полной заморских деликатесов и сладостей. Такие кварталы находились под тканевыми навесами, в неизменной тени.
Опасное место: помимо угрозы угаснуть ради сохранности продуктов, здесь легко потеряться и, сквозь шумный галдёж продавцов, не заметить, как толпа уже тащит тебя на другую сторону огромного города.
– Мишель, и где же твоя мастерская? – начал нервничать Раян, когда ребята подобрались к самой окраине базара.
Взгляд забегал по пустующим прилавкам, коснулся крыши, окошек, стены, как вдруг панически замер. В попытках отыскать мастерскую, мельком юноша углядел идельха в рдяной форме, что стоял на страже у ворот поодаль. Беглого взора было достаточно, чтобы понять с кем он заимеет честь свидеться.
– Только не говори мне… – цыкнул Раян, и мужчина грозно зыркнул на него из-под парадной фуражки, истончая душевные струны.
Это был мастер. Самый настоящий мастер! Мальчишка узнал его по белым перчаткам, что члены когорты носили до плеч. Они никогда не сражались с иде. Лишь с элементалями, прибегая к изощренным тактикам. Но ученый ум не делал им чести, потому как вид мастера имели наикровожаднейший.
– Мишель, пойдем! – шепотом велел даме кавалер, схвативши за руку.
– Да ладно тебе. Ты же при форме! Такой шанс упустим!
– Так берегла, что теперь выдать меня решила? Нас тут же разоблачат и закроют!
– Ишь как заговорил! Но это наш шанс, так что не вредничай!! – уперлась Мишель, и слово за слово Раян залез под каблук. Ведь интерес был превыше.
Медленно, медленно ребята проследовали к мастеру в зону комфорта. Иде огня так неудобно расположился, что детям пришлось практически вплотную протискиваться меж него и проходом в заветный закуток. Но дело стоило свеч.
«Вот душный. Слово даю, сдать нас решил. Знает же меня», – вспотел мальчик, шествуя по тропе, огороженной литыми стенами с двух сторон.
Десять метров. Двадцать… Нет, даже тридцать. Только не в длину, а высоту имели широкие пласты. Как понял юнец, они являлись частью оборонных стен Дерроута и как-раз внутри них, словно крепость, и находилась мастерская эспа – зажатый в ополчении большой каменный дом на отшибе, состоящий из пяти объединённых в здание башен, с высоты похожий на цветок, а внутри…
Дверь загадочного жилья неспешно отворилась перед взором Раяна, звеня входным колокольчиком, – девочка не стала дожидаться разглядывающего его внешний вид мальчика. Когда-то хитрая Мишель уже была здесь под надзором старшего храмовника и сейчас помышляла разделить радость от увиденного со своим другом, небрежно потащив ребёнка за собой.
Таким образом идельха всё-таки вошли в помещение, шоркая половицами, и дверь, закреплённая пружиной, захлопнулась за их спинами, отрезая детей от шума внешнего мира. Непроизвольно, они замерли.
Сырость, витающая в воздухе, въедалась в строптивые головы ребятни. Но отнюдь не она создавала необыкновенную атмосферу этого места.
Пусто. За исключением стойки, в этом помещении было абсолютно пусто. Но безжизненная комната отчего-то тревожила Раяна. И когда, ухмыляющаяся, из-за отсутствия в помещении мастера, леди отвела друга к одной из дверей, коих вдоль стен располагалось целых пять, да отворила её, мальчик, наконец, узрел причину своего беспокойства.
– Здорово, правда? – задорно улыбалась Мишель, наблюдая за неподдельной заинтересованностью Раяна в происходящем.
– Ага… – только и произнёс ребёнок, всматриваясь в черноту под ногами.
