Читать книгу: «Игнис. Пепельный Хребет», страница 24
Раян непроизвольно цыкнул. Миг. И Томас сменил шаг на бег, в мгновение ока приблизившись к беловолосому мальчику.
Удар. Раян выставил блок, но даже он не помог юнцу удержать равновесие. С оглушительным треском его отбросило в дальнюю стену, когда Томас сменил оппонента на Фрина. В тот же момент пепельный ребенок выхватил кинжал из ножен и взмахом успел задеть старшего братца.
Шаг. Второй напротив. Юноши отпрыгнули друг от друга каждый в боевой стойке.
Секунда. Пятая. Шестая. Ворогу нечего было терять, и он первый взвыл от нетерпения, бросившись на оппонента. Удар за ударом он пытался докоснуться до Фрина, пока тот старался вонзить лезвие в его спину. И одного такого удара со стороны принца было бы достаточно, чтобы переломить противнику хребет. Пепельный идельха прекрасно осознавал это. Он не давал пламенному и шанса, на что тот, медленно, но верно, заманивал юношу всё ближе к хлещущей паром магме и её неприемлемо жаркой температуре.
Но решение увлечённого схваткой Томаса стало для него ошибочным. Хоть Раян и не владел боевыми искусствами, которым старший принц своевременно обучался, да и магмой не мог управлять, зато отлично мог черпать силу из неё.
Обойдя баталию вдоль колотых обломков, принц раскидал свой огонь по каменным кускам усыпальницы и вошёл в дикое жерло. Без покрова, горящий, он возник из магмы в слепой зоне Томаса как раз в то мгновение, когда братец открылся в стараниях скинуть Фрина в красное месиво, и врезал по довольной физиономии старшего ребёнка так сильно, как мог, запустив того в неустойчивую конструкцию полуживой храмовой залы.
– …Ещё не всё, – предупредил запыхавшегося друга Раян и, с помощью контроля огня, обрушил горящие каменные части прямиком на медлящего Томаса.
Выждав с пару секунд в напряжённой тишине, младший принц, под взором Фрина, потушил своё пламя в надежде на окончание боя.
– Полагал меня обездвижить? Здорово подловил, – в обломках ухмылялось существо, раны которого расползлись по телу, оголяя покров, – Только тебе это ничуть не поможет.
В сию же секунду элементаль взрывной волной взметнул многочисленные обломки ввысь вереницей взрывов. Неотвратимо сквозь дымовую завесу юнец пронёсся над руинами меж породой и достиг потерявшего бдительность Раяна.
В сию же секунду… многовековой скалой на вытянутую в ударе руку Томаса пришёлся другой кулак: огромный, мощный. Но враг среагировал вовремя.
Ловким движением принц отступил на достаточное расстояние, и лицо его расползлось в ещё большей улыбке, чем прежде.
– Кристоф!!! – что есть мочи ревел хозяин кулака – багровый силуэт, ударом проломивший пол под ногами Раяна, заполнившийся магмой, но мальчик успел унести себя и друга за его шиворот подальше от образовавшейся воронки.
– Ну здравствуй, Кайон, – приветствовал силуэт Томас, – Экий ты живучий.
«Это отец?» – поразился Раян, резко опустивший подхваченного Фрина на землю, отчего тот ударился об неё пятой точкой.
Кайонаодх оказался не похож на старого себя. Пробывший в лавовой глуби пламень короля вяло вздымался с его персоны, прорываясь сквозь гущу едкой багровой субстанции. Само же тело отца более не обладало той прославленной здоровой мощью. Резко постаревшее, оно ослабло, выпятив рёбра напоказ.
– Значит, теперь ты забрал и Томаса?.. – зная ответ, всё-таки спросил Кайон, но Томас не стал утруждать себя объяснениями.
– Собираешься остановить меня? И каким образом? Ты потратил практически всё своё пламя, когда вырвался из магмы, отец. Сейчас ты, должно быть, не тяжелее пушинки. Так и до элементаля не далеко, – съязвил он.
– Если я не могу противостоять тебе, значит я похороню тебя вместе с собой!! – воззвал к своей воле Кайонаодх.
Не собираясь слушать ни Раяна, который всё же пытался сохранить жизнь Томасу, ни элементаля, несогласного с заключением короля, мужчина с боевым кличем кинулся к ближайшей стене, вложив всю свою силу в её уничтожение. Будто нож в масло, его кулак вошёл в твёрдую породу. Слой за слоем, точно бы кругами по воде от пущенного камня, ударная волна расходилась по всей скале, сотрясая обширный котлован.
– Так не пойдёт, Кайон, – тревожился Томас, удерживая равновесие на дрожащей поверхности да уклоняясь от падающего свода, – Хочешь Раяна убить? У тебя ведь больше нет наследников.
– Тебе ли не знать, что меня не волнует его жизнь, – несмотря на кропящий тело элемент, спокойным тоном отвечал Кайон.
– Смотри-ка, как же он строг к тебе, Раян! – обратился Томас к мальчишке с виноватой злобой во взгляде, – А ведь всё же могло сложиться иначе… если бы я только не добавил в ритуал твоего рождения ошибку… – злорадствовал он, – Но, к сожалению, мне была на руку смерть твоей матери.
Миг. Дыхание у ребенка перехватило. Окружение перестало существовать, сузившись на ухмылке Томаса. Звуки исчезли. Тело потеряло силу и рухнуло на дребезжащий камень под глухие призывы Фрина к побегу.
– Что ты только что сказал…?
– …Ведь таким образом я отдалил тебя от отца и даже случайно поссорил с твоим внутренним братом, дважды ослабив тебя, оставив без защиты. Трижды, если считать смерть Эилин.
Обломки с плеском валились в трепещущее жерло, но Раян не откликался. Судорожно глядя на свои руки, упёршиеся в землю, иде пытался разобраться в одолевавшем его чувстве, никак не похожем ни на горечь утраты матери, ни на желание мести за неё.
«Это… облегчение? Но почему мне так обидно?» – с болью жал кулаки Раян, зачерпывая магматический грунт. Он никогда не знал своей матери, но именно её смерть повлекла за собой всю ту боль, что свалилась на ребёнка в одночасье. Мальчишка принял ненависть окружающих, он смирился с тяжестью несомой вины, он принял себя таким, а теперь вся его жизнь оказалась…
– Кристоф!!! – завопил Кайон с удвоенной силой и с той же прытью принялся крушить уже раздробленную стену чередой могучих ударов.
Помещение ходило ходуном. Магма в жерле кипела, вырываясь из берегов. Томас, желающий угомонить короля, только сильнее разжёг его волю и теперь сожалел об этом. Принявший решение убраться из эпицентра раздора, мальчик бежал к храмовой зале, колонны которой из-за тряски сползли вниз, образуя лестницу, как вновь застал перед собой ошарашенного Раяна на пару с Фрином.
Некогда добрые глаза младшего принца оказались направлены на Томаса с ужасающей злобой. Вина с сердца Раяна перебралась на паразита-элементаля.
– Ах, теперь я действительно стал твоим врагом, – улыбнулся элементаль.
– Я верну Томаса, – не придал внимания словам недруга друг, – И я никогда не позволю твоим планам свершиться. Я разрушу их, так же, как и ты разрушил мою жизнь! Я уничтожу тебя!! – бесновался он, – Ведь пока жива моя воля, воля всех идельха, мы никогда не примем тебя и твой дурной заговор!! Не позволим такому, как ты, существовать!! И каждому, кто примкнёт к тебе!!!
«Это и правда мои слова?..»
– Оу, – обронил последнюю фразу Томас, теряясь за обломками, – Тогда, для начала, я сокрушу вашу хвалёную волю… – жалил он мальчиков пустым взором, пробирающим кости, – Вот увидишь.
Миг. И булыжник промелькнул между Томасом и мальчиками, вонзившись в колонну. Земля излилась хрупкими трещинами, распахивая лавовые низины. И, застигнутый врасплох, Раян свалился в мертвый обрыв, хватаясь за руку, еле удерживающего друга от падения, Фрина.
– Раян, дурень! – пыхтел пепельный мальчик, стараясь не уронить принца, – Вот какого чёрта тебе приспичило с ним болтать?! – соскальзывал он с обрыва, – Какого вообще хрена ты вдруг такими гневными речами заговорил? Решил по стопам отца пойти?!
«Что же я творю?..»
– Я ведь пламенный идельха – разжигатель бессмысленных войн… Если бы не Кристоф, я бы вырос таким же, как и Томас… – вспомнил мальчик былое, но некогда хозяин фразы лишь неодобрительно цыкнул.
«Почему я говорю другу такое?..»
– Идиот. Я никогда так не считал!! – стёр в кровь свою ладонь юноша, держа друга, который вовсе не сопротивлялся падению, – Меня на тот момент просто выбесила твоя несерьёзность! – однако собеседник не предпринимал действий и Фрин продолжил, – Мы оба – пепельный и пламенный идельха – представители враждующих рас, скреплённых хлипким договором союза…
«Откуда эта злость? Откуда ненависть?..»
– Так и есть…
«Что же мне делать Фрин? Вся моя жизнь была его игрой. Что я такое?..»
– Но!! Мы совсем не похожи на своих сородичей. Индивиды каких поискать. Понимаешь? Тот Раян, не обманутый Кристофом, не стал бы моим другом!! – из последних сил кричал мальчишка, – Другом, который хочет вернуть брата, а не убивать его!!
«Друг?.. Ах, да…»
– …Аста… – неожиданно улыбнулся Раян, переворачивая чувства пепельного ребёнка с ног на голову, – …Прости, я… что-то в голову ударило.
И, словно по велению дитя, от пещерного свода отломился особо крупный осколок, на полной скорости несясь прямо к мальчикам в объятья. Фрин не мог более удерживать друга, потому Раян схватился за отвесную стену свободной рукой, стараясь перенести свой вес с пепельного ребенка на неё. Однако время было неумолимо.
Миг. Захват. И чья-то рука силой вытащила Раяна из пропасти, выбросив на твёрдый камень его нерасторопное тело. С облегчением он прокашлялся и тотчас устремил свой взор на невысокую фигурку знакомой девочки.
– Мишель?!..
Глава 25. Раян Клариса
Пористые облака наполнились оранжевыми слезами, расплываясь в жаре. Огонь столицы тянулся к ним – к багряным небесам своей пропащей хваткой, стремясь поглотить, и оттого полотно становилось всё чернее и чернее, пока весь город не погряз во тьме. Лишь огненные сущности, пожравшие его и небо, плясали на уцелевшей брусчатке, внимая блаженству насытившихся животов да погибая от рук, запоздало настигнувшей элементалей, армии.
Замок с храмом Богини, вокруг которых были сфокусированы силы войска, выстояли. Их малый пламень всё ещё колыхался на природном ветру, рассекая ночь: победа, ценой бесчисленных жертв, была достигнута. И когда последний элементаль, рассеченный на меньшие части, был усыплён, военное положение спало с граждан столицы, не успевших эвакуироваться вовремя, и те оказались предоставлены сами себе.
Мишель так же находилась среди числа нынче бездомных идельха. Фрин оставил её в безопасности, окружённую войском, а сам бросился на помощь Раяну, пригрозив девочке не покидать убежище. И это несмотря на то, что он пепельный иде, а она огненная.
«И как же мне поступить?» – переживала Мишель за свое будущее, ступая по разбитому тротуару. Её больше не терзало прошлое, да и с настоящим пламенная девочка смирилась. И всё же…
«Если спущусь к мальчикам, то помешаю. А ещё в такое опасное путешествие собралась. Я просто… не поспеваю за ними», – упрекала себя леди, как вдруг услыхала нежный голос у себя за спиной.
– Мишель… это ты? – опасливо спросил некто, и Мишель обернулась, – Девочка моя! – бросилась женщина в объятья заплутавшей девочки и принялась расцеловывать дитя, – Куда же ты запропастилась, солнышко? Зачем же ты так переживать меня заставила, глупая?
– Мама! – обрадовался ребенок, но тотчас приструнил себя, – Нет… Тётушка Розалия? – со слезами не шевелилась леди, рассматривая тётушку.
Укутанная в платок женщина дрогнула и прекратила душить чадо объятьями от бесконечной радости встречи. Помедлив, Розалия отстранилась от девочки, и та смогла рассмотреть её изъеденное годами лицо, добрая обеспокоенность которого преобразилась виноватой горечью.
– Значит, ты вспомнила?.. – тихо поинтересовалась она, – Нужно было тебе раньше рассказать. Прости, я…
– Нет… – остановила Мишель её раскаяние, – Ты действительно стала мне мамой в её отсутствие, – горевала она перед плачущей Розалией, – Только скажи мне зачем? Зачем ты опекала меня? Ты ведь не была обязана…
– А кто, если не я? – успокаивала ребёнка женщина, плача с ним в унисон, – Я жила с вами по соседству. Присматривая за тем, как ты растёшь, я сдружилась с тобой и твоей матерью. Ведь у меня не было своих детей… И я и дальше всегда буду с тобой. Если ты уйдёшь вновь, я буду ждать тебя. Где бы ты ни была, знай, моя малышка, ты всегда можешь вернуться ко мне, передохнуть, и вновь отправиться в путь, – отдавалась чувствам Розалия, позабыв об одной важной вещи, – Только вот перееду куда-нибудь поближе к торговому перепутью, скажем, в Маларт, тогда и свидеться со мной проще будет.
Однако если Розалия и успокоилась, то Мишель продолжила горевать уже не о себе, а о судьбе своей дражайшей тётушки, которая, невзирая на невзгоды, заботилась о девочке всё это время, молилась за её путь и ждала, и верила, что она вернётся домой к женщине, перебиравшей седые пряди волос в волнениях. И словно бы вся горечь ушла, не попрощавшись. И словно бы барышня вновь преисполнилась силами и поняла, кем хочет стать для ребят.
«Однажды ты непременно отыщешь свой способ решения проблем, на который не способны мы с Раяном» – теплом ласкала она нотацию Фрина.
– С чего же ты взяла, что я уйду, тётушка? – мокрая от слёз, озарила улыбка лицо девочки, – Я перееду вместе с тобой!
С этими словами, дождавшись пока Розалия утихнет вновь и договорившись с ней о скорой встрече, Мишель устремилась в храмовую залу к неуёмным мальчикам, преисполненная радостью от найденного пути. И теперь уже она спасла их от несчастья быть погребёнными под грудой обломков под завывание хилого свода, удерживая ребят своими девичьими руками над пропастью.
– Я решила, что пока не отправлюсь с вами в путешествие, – известила она детей.
Вытащив их, разбитых судьбой, на поверхность, непринуждённой улыбкой Мишель озарила мальчиков нежным светом, да так, что те и сами нет-нет, вяло заулыбались, отпустив трудности на время.
Девочка ещё не знала, что случилось с Томасом. Позже она горько плакала, скорбя об утрате, теша себя словами Раяна, который пообещал вернуть брата во что бы то ни стало. А сейчас леди, вместе с друзьями минуя обвал, поднималась в город, поддерживая Фрина, когда внезапно принц остановил ее на полпути.
– У меня ещё осталось одно незаконченное дело, – серьёзно произнёс он, – Я вас позже догоню.
Но прежде чем Мишель успела подумать, насколько изменился пламенный мальчик с начала их приключения, он уже исчез за поворотом, оставив девочку недоумевать о случившемся на пару с потерявшим сознание Фрином.
⪦ 1 ⪧
Всего мгновение назад в храмовой зале стоял необычайный грохот. Своды разваливались, сыпля камнями, а магма бурлила так, что, казалось, ядовитая она вот-вот выйдет из берегов, заполонив Дерроут сквозь подземные проходы. Однако худшего не произошло. Обломки храмовой залы улеглись каждый на своё место. И в зале наступила тишина, редко прерываемая трепетом породы.
– Ты здесь, Раян? – донесся голос до иде, рыщущего среди руин, – Подойди.
Не сомневаясь, мальчик последовал воле голоса. Спустя несколько секунд он отыскал его хозяина – своего отца, от усталости прилегшего на камень.
Без горечи во взгляде, на короля невозможно было смотреть. Сожжённый магмой, его покров никак не возвращался на место, обнажая иссушенное тело. Кайонаодх не мог и двинуться, вяло шевеля губами в поисках слов для сына. Ведь глаза властителя практически ослепли.
– Ты как… выкарабкаешься? – проронил юноша, минуя законы приличия.
– Интересуешься? – усмехнулся мужчина, – Необычно для тебя.
– Даже Томас, которому не было дела до страны, поступившись собой ради меня, в какой-то мере защитил и её, – сердито свёл брови Раян, – Как и мой брат, я не хочу, чтобы наша страна развалилась. Но, к сожалению, я…
– …Знаешь почему черные мечи имеют такой цвет? – внезапно сменил тему Кайон, – Потому что чужой элементаль, ставший мечом, несет смуту… И только родной таит в себе силу, способную ее затмить. Таково поверье.
Что есть мочи на последнем слове король бросил взгляд на далёкую стену бывшей залы, в которой, по самую гарду, до сих пор ютился белоснежный меч – тот самый, которым Кайонаодх наводил животворящий ужас на своих врагов, дробя им кости ныне сжитых со свету идельха.
– Принеси его, – скомандовал правитель, и Раян послушался, уже через миг возвратив меч своему владельцу, – Нет, теперь он твой, – открестился от орудия отец, – Могила изначально была пустой… Он – элементаль твоей матери. Вопреки мне, Эилин хотела защищать сына до самого конца, но только теперь я позволю ей сделать это.
Руки мальчика, державшие меч, дрогнули. Он не ведал, как реагировать на произнесённую отцом правду о матери. Ведь принц понимал, что элементаль – всего лишь отголосок Эилин, что её душа более никак не связана с ним. Однако что-то не позволяло юнцу глянуть в своё отражение на идеально белом лезвии меча. Словно Раян боялся ошибиться. И всё же, переборов сомнения, он глянул.
«…Ничего» – одновременно разочаровался и обрадовался принц. Возможно, то поверье зиждилось на вымысле. Как бы то ни было, при одном виде белого меча Раяна окутывало тепло.
– Отец, я… – замялся Раян, – Я всё ещё должен…
В данный момент принца одолевали противоречивые эмоции. Сын считал, что отец старался наладить отношения с ним, тем самым намереваясь оставить его при себе, произведя в наследники пламенного государства. Однако ребёнок не был заинтересован в подобной жизни. Мальчик жаждал свободы, боясь, что её у него отнимут. Оттого и просчитался.
– С этого момента и для всех ты мёртв, – ошарашил его мужчина, – И волен делать всё, что тебе вздумается.
– Но как же…? – разошёлся в жестах Раян, волнуясь за судьбу столицы.
– Ты слишком мягок и не годишься на роль правителя, – прерывисто вздыхая, заключил Кайонаодх, – Не дай себя обнаружить. Ступай.
Не выразить насколько был удивлён принц эгоистичной выходкой короля. Но, спустя миг удивления, беспокойное выражение лица ребёнка посетила едва уловимая улыбка. Первый раз в жизни сын был бесконечно благодарен своему недалёкому отцу.
Возвратив меч в ножны, найденные неподалёку от места нахождения орудия, Раян в последний раз бросил взгляд на Кайонаодха, на подмогу к которому уже устремилась целая армия взбалмошных слуг, и навеки исчез из памяти сотен тысяч огненных жителей, поселившись на одинокой странице истории:
«Раян Клариса (173.414 – 173.514) – принц государства пламенных идельха в XLV поколении. Младший сын Кайонаодха Багрового. Погиб при Штилевой Осаде 173.514 года».
Однако его история только начиналась…
Эпилог. Дорога пламени и пепла
Окружение пестрило действием. Птицы суетились о минувшем лете, кружа вокруг самодельных гнёзд, повинуясь настроению красочных будней. Жёлтые листья в танцевальном ритме опадали на проезжие улицы, цепляясь за колёса гружёных повозок. А их хитрые хозяева, в свою очередь, предлагали путникам присмотреться к таким же лучшим иногородним товарам, каких имели сотни других лавок и магазинов, изъевших суматошное место.
Торговый город Маларт дышал полной жизнью. Выдыхая обратно тысячи клубов дыма, тянущихся прямиком из каменных строений, он выжигал любую скуку из сердец занятых иде. Ведь, будучи центром страны, Маларт оказался оплетен торговыми путями, похожий на паутину, в которой не нашлось места ни унынию, ни полному кошельку, ни тем более нерасторопным путешественникам.
– И ты в этом городе жить будешь? – поинтересовался Фрин у Мишель, стоя на пороге одного из домов, едва не сбитый торопившимся по делам идельха, – Прямо-таки чувствую, как меня насквозь пробирает ваш жар.
Возвратившись из пламенного Дерроута, перебинтованный с ног до головы, пепельный мальчик более не горел желанием приближаться к открытым источникам огня. Зарёкшийся, он, однако, до сих пор плёлся рядом с двумя такими источниками, с подозрением глядя на слоняющиеся по граду пламенные кучи.
– Ага. Здесь столько возможностей! – горели глаза юной леди, – И тётушка Розалия уже договорилась с родственниками. Пока не пристроимся, поживём у них. А что вы будете делать?
Раян, который весь диалог настойчиво сжимал белоснежный меч, витая в мыслях, с последним вопросом вырвался из дум:
– Я должен найти Кристофа, вернуть Томаса и…
Мальчишка не знал конкретной цели будущего путешествия. Если раньше ему и в радость приходилось беззаботное щеголянье по просторам континента, то теперь бывший принц, за неимением времени, трепетно выбирал маршрут.
Когда Мишель лила слёзы о Томасе во время их странствия в Маларт, Раяну удалось переговорить с Фрином наедине и пересказать разговор Кристофа об истинных идельха, существовавших еще до Времён Распада, а также о плане по их воскрешению. Теперь, чтобы отыскать элементаля и предотвратить его злодеяния, им двоим придётся раскопать информацию о своем виде, увязнув в нечистом деле по уши. Информацию, зацепок по которой у двух мальчиков и в помине не было, поэтому…
– …И разобраться с источником проблем, – образно выразился Фрин, внимая мыслям друга, – Я с ним.
– И сколько же времени вы собираетесь его искать? – погрустнела Мишель, – Кристоф может не скоро показаться.
Мальчики виновато молчали, решившие не втягивать девочку в эту войну. Но сейчас малышка не была против.
– В любом случае, заглядывайте ко мне, – вновь улыбнулась она, – Мой дом – ваш дом… И мы с тётушкой всегда будем рады вас видеть! – кричала Мишель вдогонку двум странникам, неспешно исчезающим с её разгорячившихся глаз, – Я обязательно догоню вас! И тогда вы мне точно всё расскажете!
Это был последний раз, когда девочка наблюдала двух друзей перед своей персоной в этот год. Друзей, повязанных судьбой и именами, дорогих её сердцу идельха. Ещё не скоро она увидит их в следующий. Однако это не важно. Ведь, в итоге, Мишель пойдёт бок о бок с этими шутящими друг над другом мальчишками, так настойчиво ступающими в распахнутые двери настоящего приключения.
Дорога пламени и пепла взяла своё начало.
