Читать книгу: «Игнис. Пепельный Хребет», страница 15

Глава 14. Незваный гость

Боль. Отчего же столь ужасная боль терзала мальчика, раз за разом окуная в пепельный омут? Отчего принуждала беззвучно стонать, впуская в себя пульсирующий чёрный элемент, изменяющий законом скованное тело?

Стоя по колено в смольной крови, Фрин встретился с внушающим страх идемарис взглядом. Неокрепшее дитя и огромное тысячелетнее существо изучали друг друга.

Битва продолжалась. Но ни идемарис, ни Фрин уже не были ее частью. Когда фоновые звуки смолкли, иде понял, что не в силах сопротивляться воли чудища. Он ощутил острую тревогу.

Словно в кошмаре мрак заволок юношу, и время остановилось. Казалось, он пробыл внутри густого тумана часы, трепыхаясь от бессилия. Когда, наконец, на его голову спустился сладостный голос.

«Кемата…» – достигло имя сознания Фрина.

Голос, снизошедший на него, и не был голосом вовсе. Он был озарением. Чужим озарением, вынужденно разделённым с дитём.

Мальчик вырвал это имя из тернистого мрака, и что-то доселе неведанное проснулось в нем. Элемент заискрился, забурлил внутри. Он исступленно рвался наружу, словно был живым и не зависел от воли мальчика.

Если то была Богиня, что подзывала к себе неплодородную темень, отделяя от неприкаянной души, то ребенок не понимал ее намерений. Разве благородная дева, кою изображали на витражах, не принимала его сторону? Разве не дарила искомую силу, сковывая именем, подобно контракту?

Он читал книги. Прочел сотни за свою стезю. Вместе с Нели мальчик провел не безгрешную жизнь, но оттого узнал больше, достиг источников знаний, коих не был достоин. И черным по белому в них было истолковано неверное послание. Ныне Фрин понимал. Элементали никогда не были союзниками идельха.

«Я же говорила. Не буди лихо. Не ищи силы. Так ты сможешь сохранить себя. Но теперь твоя судьба решена. Он будет пожирать твою душу, пока от нее ничего не останется. Или бедняжку не съедят другие», – шептал кто-то знакомый на ухо: «Думал, элементалям интересна пропащая плоть?» – пропадал отголосок, но иде уже и сам не ведал происходящего.

Трепыхаясь в омуте, кроме боли он не ощущал ничего. Боль текла изнутри, инстинктивно принуждая мальчишку разрушать собственное тело в поисках её источника. Но Фрин сопротивлялся.

Задыхаясь, ребёнок хватал воздух руками, стараясь зацепиться за что-то невидимое. Зацепиться и уползти прочь. Когда его плеча коснулся холодным жалом инородный предмет.

⪦ 1 ⪧

Момент. Фрин резко подскочил с кровати, зачерпывая ртом воздух. Словно тонущий, он вынырнул из водного плена и тотчас принялся разглядывать себя. Но как бы старательно не высматривал он, на теле ранений не оказалось. Колкая боль утихла, облачив юношу в куда более взрослый вид, на самом деле не сильно отличный от прежнего. Разве что пряди стали торчать куда более небрежней, но мальчика волновало другое.

Парень ошеломлено, в меру неокрепших сил, вертелся на месте, недоумевая от кошмара. Как наяву перед ним кружил едкий запах не то плесени, не то сырой погоревшей породы, туманя взор. Оттого юноша не придал внимания не только обстановке, но и перепуганной пробуждением пациента женщине, которой, сидящий в дальнем углу, мужчина жестом приказал удалиться.

– …Как себя чувствуешь? – заговорил собеседник, и мальчишка, оторвавшись от лицезрения себя, понял и где он находится, и с кем имеет честь вести беседу.

Уютная комнатка оказалась частью библиотеки. Той самой светлой частью, благословлённой некогда открывшимися для маленького Раяна познаниями об искусстве печатей пепельного народа. Для Фрина же напротив наша мастерская давно стала обыденностью и не приносила радость, скорее горечь от беспомощности при работе с артефактами, которыми славился его народ. Ведь без способности обнажать покров он не мог клеймить вещи печатями.

Дед столько раз отчитывал Хойта, просил пройти обряд, после которого ребёнок смог бы унаследовать семейное дело, но его судьба сложилась иначе. Если до встречи с Нели, до наступления совершеннолетия, он соглашался на будущую ювелирную работу, несмотря на свои частые прогулки по поверхности, то после окончательно отказался от привилегий пепла.

«Я решил быть с ней, защищать и поддерживать», – выдал иде причину деду в лицо: «Я не пройду обряд и не стану продолжать семейное дело».

С тех самых пор Фрин, в каком бы месте бродячий народ не останавливался, не посещал мастерскую кочевников, морща нос при одном её виде. И только сейчас, проснувшись в этой самой мастерской, брошенной, как и все вещи ушедшего в Утэро народа, мальчишка почувствовал облегчение. Словно не было тех ссор и обид, словно не было Нели.

Она отпустила юнца, и, оказавшись здесь, таким, какой он есть сейчас, Фрин, наконец, познал свободу, тёплую и, в то же время, столь печальную.

– Мне как никогда лучше, – вновь стал самим собой он, хмуря взгляд.

– Молодец. Ты правильно сделал, что не позволил идемарис освободиться! – гнул свою линию собеседник, не принимая во внимание ответ мальчика, – По заверению деда, в ином случае, тот бы помер и никакого нам обряда.

– Для тебя он не дед…

Скрип. Диван застонал. Руки мальчика подкосились. Ещё не свыкнувшийся с обновлённым видом, Фрин чуть было не грохнулся на пол, пытаясь пересесть в удобное для разговора положение. Но удержался, одним видом предупреждая мужчину воздержаться от лишних комментариев.

– Зачем ты мне это говоришь, Кироль? И где все?

Кироль широко улыбнулся, взглядом оценив проницательность товарища.

– Как «зачем», Хойт? Ты ведь теперь один из нас, посвящённых, разве нет? А дед твой уже на пути в Утэро вместе с послушными пепельными ребятишками.

– И почему же ты не…?

– …Не с ними? – предупредительно перебил он ребенка, – Не со струсившими дураками? – усмехнулся Кироль, приподнимаясь с насиженного места, – …Скажи, Хойт, ты не задумывался почему идемарис может даровать нам имена? Ты ведь получил своё, пройдя обряд? – размашисто шагал парнишка по ветхой комнате, переменно вглядываясь в лицо мальчика, – Я пришёл к этому выводу уже очень давно… Небо, Богини не могли уничтожить идемарис тогда, во Времена Распада. Переложили ответственность на эльбрах, потому что никаких Богинь и не было! Идемарис были и есть наши Боги! А мы потомки самих Богов!

Комната была пуста, но Фрин слышал шепотки дюжины ног, находящихся снаружи, отгороженных тонкой библиотечной ширмой. Мальчику не нравился этот разговор. Он уже давно понял на кого направлена вера пепельного народа. Но пепельный народ другой. Он отличается от всех остальных рас идельха.

Блуждая с Нели по городам поверхности, юнец осознал, что только у его сородичей идемарис проводит крескит. Мальчик попытался понять почему, и выводы, которыми поделилась с ним девочка, совершенно его не обрадовали.

Пепельные идельха лишь зовутся таковыми оттого, что их элемент подобен пеплу. Он поглощает увядшее и безжизненное. Не стихия, а черное месиво – неестественный элемент, которым полнился идемарис, принятый смольными идельха за божество.

– Опасные мысли, Кироль, – усомнился в здравом уме оппонента Фрин, – Мы оба знаем, что пепельным идельха лучше держаться в тени, иначе мы, подобно идемарис, лишь распространим нашу черноту по миру. Благо у нас есть разум.

Мальчик нутром чуял, что ему нужно скорее прекратить разговор. Сбежать подальше от своры одухотворённых кочевников, замышляющих неладное. Отыскать друзей и вывести их из пещер… Проще сказать, чем сделать. Ведь Фрин ещё не приноровился к новой ноше, а за ширмой по залу сновали туда-сюда товарищи пресловутого сорвиголовы.

– Поэтому ты так на поверхность рвешься? Не надо, не отвечай, – веселился Кироль, взглядом очерчивая оставленные на столе ювелирные инструменты, – Мы ведь оба верим, что старики наших племён ошиблись, порешив со светлой жизнью… Теперь понимаешь, зачем ты здесь?

– Я не хочу играть с тобой в «угадайку». Где Раян? Чего ты хочешь?

– Хочу избежать забвения, как идемарис, – рассмеялся он, – А если серьёзно. Мало того, что мы сидели здесь, внизу, сложа руки, когда враги атаковали наше божество. Так ещё наш дед захотел на дно залечь, без возможности вернуться к идемарис, хотя казалось, куда уж тут! – взволновался Кироль, не спуская яда с лица, – Нет идемарис – нет обряда. А дед верит в старые легенды, полагаясь на то, что Утэро – первородный дом пепельных идельха.

Выпустив пар на старейшину, мужчина, наконец, отвлёкся от оскорблений. Собравшись, Кироль одним аккуратным движением поправил пряди и перешёл в наступление:

– Ты ведь теперь можешь снимать покров? Можешь использовать печати? – намекал братишка, – Не отрицай. Хоть ты и сторонился мастерской, но упрямо изучал ремесло через иноземные книги, недоступные, редкие… Ты ведь хочешь жить наверху? – протянул он руку встревоженному мальчику, – Присоединяйся к нам. Вместе мы одолеем земляных, а затем и каждого, кто окажется против. И больше тебе не придется стелиться под идельха с поверхности, не придется выживать в их обществе, облапошивая дураков в излюбленной тени.

Слова резанули по сердцу. С каждым произнесённым предложением юноше всё больше становилось неуютно в компании с давящим улыбку взрослым. Он не знал, как поступить: отказаться – значит подвергнуть себя опасности; согласиться – подвергнуть опасности ещё и других несогласных с планом иде, например, Раяна и Мишель, которым совершенно не сдалась эта война.

– Каждого, кто окажется против?.. Ты ведь не примешь отказа?

– С чего бы? – располагал к себе Кироль.

Обстановка в комнатушке накалялась. Шорохи за ширмой слышались чётче с любой брошенной наперекор предводителю фразой, сливаясь с нервным тиканьем настенных часов. Но Фрин должен был докопаться до правды:

– С того самого. На пути в южный штрек мне встретилось с лихвой пепельных элементалей и им подобных отожранных тварей. Вот как заканчивают несогласные с тобой, да?

На мгновение размеренные шаги Кироля прервали свой ход, предупреждая дитя, но оно и не думало останавливаться:

– К тому же, если ты хочешь противостоять всем на свете, дюжины идельха недостаточно. Ты ведь начал претворять свой план заранее? – громче и громче противостоял Киролю мальчик под нарастающий библиотечный гвалт, – Ещё до того, как дед принял решение о спуске в Утэро. Иначе бы ты не смог собрать разрозненных по всему континенту соплеменников.

Не успел Фрин договорить, как оппонент вновь пришёл в движение, подступая к названному братцу. Иде всё так же глупо улыбался, всё так же размеренно вёл свой шаг, но что в его улыбке, что в теле, присутствовала незримая злоба.

– Где Раян?! – спросил Фрин, напоследок надеясь услышать, что с его другом всё в порядке.

Чужое дыхание. Ближе. Немедленно ребёнок закрыл глаза. Момент. И на его больное плечо резко опустилось что-то тяжёлое. То была рука мужчины.

– В порядке твой Раян и подружка его тоже, – хлопнул собеседник мальчика по плечу, – Плохо ты обо мне думаешь, Хойт. Можешь идти.

Когда разговор окончился, Кироль переменился. Его лицо стало холодным, словно лёд, а взгляд сухим и безжизненным, как только интерес к собеседнику исчерпал себя.

Ещё несколько мгновений Фрин наблюдал за истинной сущностью Кироля, которая, мертвенно-бледная, натянутой улыбкой стёрлась с его лица, выйди он за пределы комнаты к своим соратникам. Фрин было посчитал, что ему почудилось, настолько разнилось впечатление об этом идельха в его представлении.

Однако хоть Кироль и представлял опасность, разоблачение брата ныне не входило в планы мальчика, пока не касалось несведущих ребятишек, которые в первую очередь нуждались в его подмоге.

«Не придется выживать в их обществе, верно? Но второго шанса никто не отменял», – подумалось иде, когда дверь библиотеки звучно треснула, выгоняя ярый шум на прогулку по пещерным сводам. То были последние пепельные, покинувшие временное прибежище.

И вновь книжные палаты обступила тишина. Такая же, как и раньше, когда юноша впервые отыскал это место в каменном лабиринте. Ни лишнего звука, ни мысли.

С трудом Фрин поднялся с дивана и вышел в главный зал, заполненный его собственным эхом. То, что он увидел сквозь пройму мрака нельзя было назвать порядком: стеллажи разворочены, книги разбросаны точно мусор. Лишь мелкие безделушки с артефактами, коих у пепельных кочевников было в достатке, оказались сметены под чисто. Здесь мальчика и осенило.

Тишь, опустившаяся на книжный балаган вместе с пылью, уже не была той самой опрятной и безмятежной тишиной. Меланхоличная жизнь пепельного ребёнка, как и нагрянувший в библиотеку беспорядок, изменилась благодаря пламенным детям, влетевшим в его безрадостные будни.

«Судьба ли это?» – спросил Фрин неизвестность, но она промолчала.

Ему и не важен был ответ. Как и всегда, мальчишка поступал так, как считал нужным. И сейчас в воле иде оказалась помощь двум огонькам, шныряющим по пещерам в поисках выхода.

«Если Раян отыскал Мишель, и Кироль их не тронул, значит, Ллойд повёл всех на поверхность, как и планировалось ранее», – рассуждал Фрин, с трудом перешагивая через многочисленные предметы бардака.

С каждым шагом его походка становилась всё увереннее, приближая дитё к началу нового жизненного пути. Он креп, и мысли его становились твёрже и увереннее. Фрин торопился стать сильнее, чтобы помочь новым друзьям, которые помогли ему самому преодолеть тяготы судьбы чёрного пепла. И неважно какая судьба постигнет его в таком случае.

Двери библиотеки хлопнули вновь. Её больше не посетят. Книг не прочтут. Но их вечные истории навсегда останутся в памяти одного хмурого пепельного мальчонка, стремящегося в далёкую неизвестность.

Часы били полдень.

⪦ 2 ⪧

Кристаллы. Розовые, сиреневые, перламутровые. Пучками кристаллы были рассажены по разбитым клочкам сводов, торчали из их трещин, преломляя свет, который выбивался из-под грунтовой полы.

В отблеске стеклышек заключались мечты и надежды. Блекло они сверкали в полутьме, разгоняя ее. И, несмотря на внешнюю хрупкость, оставались крепки под толстой проймой нестареющего льда, навевая мальчику старые мысли.

Говорили, что кристальные идельха жили вечно. Но принц байкам не верил. В пламенном замке разговоры о производных элементах сводились к общим фразам и почерпнуть из них нечто ценное было невозможно. Да и лезть в пепел прошлого не имело смысла. Ведь Война Наций многих загубила на корню даже без вмешательства идемарис. Так, с грустной думой, Раян смирно топал на пару с Мишель, аккурат следуя за Ллойдом по светлым тропинкам.

В отличие от своего старшего брата, малыш вёл их неторопливо настолько, что те ещё ни разу не свалились с ног. Возможно, мальчик шести десятков намеренно скромно вышагивал по пещерным половицам, предлагая фору Фрину, но, скорее всего, Ллойд попросту не был столь отменным скалолазом, скольким был пресловутый Хойт.

Своды капали, тишь гудела. Дети осторожно молчали. Мишель была только рада черепашьему ходу троицы. Её опущенному настроению всякий элементаль мог позавидовать. Оттого Раян и не хотел донимать подругу. Он вообще не хотел донимать кого-либо в данный момент. Раздавленный беспомощностью мальчик прокручивал события перед мордой чудовища, внимая насущным проблемам.

Идемарис, вениты, эфемерный охотник – ребенок не мог противостоять той силе, что оказалась превыше его собственной. На то он и был малявкой похлеще Ллойда. Но если тяготы, навроде идемарис, продолжат судорожно нарастать, то его приключение…

– Кстати, Ллойд? – приглушённо начал реплику Раян, – Откуда здесь, под землёй… то существо?

– Что? Не слышу тебя! Говори громче! – огрызался мелкий в своей обычной манере, – Мямлишь, как девка.

Пламенный мальчик рассердился поведением пепельного. Нахмурив брови, принц было рьяно шагнул к Ллойду вперёд, но тут же его нога деловито съехала с мокрого камня, роняя тело в кристальную берлогу.

Однако юноша не стушевался, ухватившись рукой за что-то мягкое. Но и то мягкое аналогично повалилось за мальчиком вслед, не удержав равновесия.

– Прости! – под прессом чужого тела извинялся Раян.

Закатившись под острый куст, мальчишка оказался окружен смертельными лезвиями. Немедля реальность впихнула его в колею, но упавшая на плечи ноша отпускать ребенка отказывалась.

– Ничего, – ответил собеседник, – Это ты подо мной оказался. Не я под тобой.

– М-Мишель! – приготовился получать нагоняи Раян, но их не последовало.

– Лучше скажи, – меланхолично отвечала дева, – Ты что-то говорил про существо… вроде бы?

– А… да. Точно. Не важно, – не стал пугать принц подругу.

С последней фразой Мишель и Раяна разделила холодная пропасть. Юноша укоризненно смотрел на леди, пока та не осмыслила, что не даёт ему подняться, восседая поверх. И тотчас безотлагательно слезла с принца, не проронив и слова.

– …Прости меня, – виновато выдавил принц, наблюдая за понурой Мишель, – Я переборщил тогда…

Девочка не ответила. Стоя спиной к юнцу, она тихонько повернулась к нему, вглядываясь в опущенное лицо, всё ещё сидящего под кустом мальчика.

– Одни проблемы от меня… – бездушно изрекла она, но тут же переменилась, возвратившись к привычному состоянию.

– Мишель? – осторожно переспросил Раян, поднимаясь.

– Ничего, – странно улыбнулась Мишель, схватив принца за руку, – Я ведь всё ещё могу быть рядом с тобой? Могу путешествовать?

– То есть?! Мишель, тебе нельзя со мной, опасно ведь! – запаниковал юноша решению своей подруги, но радуясь за возвращение её прежнего настроя.

– Дурак! Потому и хочу пойти. Ты же там помрёшь один, – не стушевавшись, колотила леди собеседника. Она и забыла, что ни разу не произносила заветную цель вслух, – Я, в отличие от кое-кого, хотя бы мыслить здраво умею, – поправила грозный тон она.

– А как же твои родители?!

– Папы у меня нет, а мама подождёт. Я ведь не навсегда ухожу, – улыбаясь, ответила девочка, представляя лицо своей матери. Сейчас она была несказанно рада наивности светлого собеседника, что ещё больше проникнулся симпатией к маленькой ей, не замечая подоплёк…

По итогу, Раяну не оставалось выбора, кроме как согласиться. Мальчик и не пытался спорить с Мишель, ведь он в полной мере не осознавал возложенной на него ответственности. Не думал наперёд, витая в неразрешённых мыслях.

– А ты сам бывал наверху Ллойд? – неожиданно обратилась Мишель к доселе забытой фигуре, – Дети пепельных ведь не выходят на свет.

– Вспомнили обо мне наконец! – сердито топал ногой мальчик, сложив руки на груди, – Нет, не был. А чего?

– А как ты нас тогда выведешь! – в привычном духе запаниковала пламенная иностранка, тряся невиновного малыша.

– Ты что, бешеная?! – вырвался объект из хватки, – Я вам сюрприз вообще-то хотел сделать. Но так и быть, раз хочешь, расскажу, – надулся иде, рассусоливая, – Это самая ближайшая на поверхность дорога. Не знаю уж, откуда и как вы там свалились под Хребет, но, – и замолк, добавляя в атмосферу любопытства, – Кладбище Эльбрах!! – зловеще произнёс мальчик, скукожившись.

– Кладбище?.. – заволновалась Мишель, успокаивая забегавшие мурашки.

– Фрин ведь говорил, помнишь? – ожил будущий специалист по древностям, не проникшись драмой, – Самая большая пещера здесь, в подземелье!

– Ну тебя! Скучный! – раскритиковал пламенного иде пепельный, – И попугать не даёшь! – за что получил не дюжую оплеуху от барышни.

– …Так через него можно выйти? – успокоилась Мишель.

– Нужно. Других путей теперь нет. Разве что сменить стихию на земляную и пробурить в породе скважину.

– Почему нет? Разве в прошлый раз мы не к лазу шли?

– …

– Слушай, раз уж затронули тему. Утэро, куда вы спускаетесь от земляных и охотника, что это за место такое? – непонимающе глядела малышка на Ллойда в маленькой надежде на прояснение. – Может, там безопаснее?

– Если кратко, то наш дед говорил, что это самый низ, и оттуда нет выхода, – закинул руки за голову мальчик, – Только вход, в Черномирье.

Хвастаясь осведомлённостью, Ллойд вполглаза поглядывал на Мишель, как вдруг приметил в незримом, темном далеке свет.

«Странно», – подумал было мелкий: «Наши ещё не должны были вернуться» – стушевался он, заканчивая размышления, предупреждая остальных о предельной осторожности, в то же время увидавших подозрительное свечение.

Кап. Кап. Кап. Возвращаться было глупо, потому троица поплелась вперёд.

Кап. Лёгкое потрескивание. Соблюдая максимальную тишину, они подошли к источнику света, манящему из пещеры, как внезапно тот померк, опуская тьму.

Толчок и грохот сбиваемого на землю тела Ллойда приложили. Мишель спряталась за принца, в то время как Раян, не задумываясь, полез в представшую перед его глазами образину, напоминающую драку… и был стремительно выведен из боя толчком, что ввёл смелого иде в ступор, понадеявшегося на тяжёлое преимущество пламенного его в кулачной потасовке.

Силуэт, схвативший пепельного, поднял того высоко над собой и швырнул в сторону пещерного разветвления. Кто бы он ни был враг знал, что делает.

«Ловушка?» – насторожился принц.

Однако юноша, несмотря на очевидное, поспешил в битву с новоявленными силами, которые, к его удивлению, оказались равными со стойким оппонентом. Мальчик испугался, но продолжил бой. Однако, размахивая кулаками в темноте, он и не приметил, что потенциальный враг лишь защищается.

Очередной толчок извне. Треснула порода. Задребезжали камни.

«И почему именно сейчас?!» – пронеслось в голове у иде.

Стремительно зашатался пол, нарушив равновесие на нём стоящих.

– Ложись! – крикнул оппонент, и Раян послушался до боли знакомому голосу.

Удар. Второй. Пятый. Секундой спустя обратный проход к библиотеке завалило. И тогда Ллойд, решивший воспользоваться растерянностью врага, вновь набросился на него, как оказалось, готового к стычке, но Раян спешно вставший у малыша на пути, отгородил юнцов друг от друга, вглядываясь в лицо врага:

– Томас?!