Читать книгу: «Анамнесис», страница 11

Глава 17

Любовь, которую мы придумали,

Украла солнечный сверкающий алмаз.

Мы слишком много друг о друге думали,

А в это время любовь придумывала нас.

Алан Росс “Призрак времени”

Уверенный взгляд, несколько волнистых прядей тёмных волос, которые были длиннее, чем волосы на затылке, и небрежно лежали на правой стороне лба, высокое подтянутое тело, облачённое в тёмно-синий костюм от Армани. Лили была уверена в том, что этот костюм стоит больше, чем журнал, которым она на данный момент владеет. Мужчина бесцеремонно присел на стоящее рядом кресло и сцепил длинные пальцы.

– Ну что, мисс Фейбер, давайте поговорим.

– Давайте поговорим, поговорим о том, почему бы вам не уйти?.

– Хотя бы потому, что ваш журнал не выполнил обязанности, которые самонадеянно на себя возложил, и должен понести за это ответственность. По крайней мере, вам должно быть сейчас стыдно.

– Как видите, мне ничуть не стыдно, – нагло возразила она.

– А перед вашими работниками вам не будет стыдно, когда вы их всех выгоните на улицу?

– Я, скорее, вас выгоню. А зачем мне выгонять своих работников?

– А зачем, по-вашему, им приходить на работу, которой они – как и вы, кстати, – в скором времени лишатся? – в спокойном голосе мужчины послышалась угроза.

– Кто сказал, что мы лишимся работы? Покажите мне этого человека.

– Он сидит перед вами.

– С трудом верится, что вы так поступите.

– А вы поверьте в это, так же как и в то, что я лично прослежу за тем, чтобы ваш журнал стал неконкурентоспособен на рынке.

– Охотно верю, – спохватилась Лили и добавила: – Я верю в то, что вашего самомнения хватило бы ещё на сотню людей.

– О, вы настолько высоко цените мои способности?

– Это был не комплимент. Ваша самоуверенность и наглость опускают вас в моих глазах всё ниже и ниже.

– Ума не приложу: к чему эта неприкрытая лесть?

– Хорошо, что вы именно так интерпретируете мою неприязнь. Тогда мне вас даже не жаль.

– Можно подумать, вы когда-нибудь проявляли к окружающим сострадание.

– Что хотите, то и думайте.

– Я пришёл сюда не для того, чтобы вести бессмысленную перепалку.

– А я думала для этого…

– Я ставлю вас перед выбором, – грубо оборвал он девушку, теряя терпение.

– Как будто я не догадалась, – презрительно фыркнула она.

– Либо вы выполняете свои обязанности, и я оставляю вас в покое, либо нам придётся ступить на тропу войны.

– Когда ты стал таким придурком, Алан?! – взорвалась Лили.

– В тот момент, когда ты пренебрегла всеми существующими приличиями и…

– О, тебя это вообще не касается! – воскликнула она, не обращая внимания на его угрожающе прищуренные глаза

– Какой же я идиот! Думал, что, если ты моя девушка, значит, меня касается твоя личная жизнь. Как же я мог так жестоко ошибаться?! – Алан повысил голос, и в его интонациях Лили уловила тихое отчаяние.

– Девушка? Разве со своей девушкой так обращаются? Словно я твоя игрушка, с которой ты играешь только тогда, когда у тебя хорошее настроение, в остальное время я тебе не нужна…

– Это неправда! – воскликнул он. – Это было неправдой! Но уже неважно, что происходило когда-то. Сейчас мы имеем то, что имеем, и я намерен разрешить наш конфликт.

– И в чём же он заключается?

– По нашему договору, заключенному до смерти Норы, ты должна была написать статью, которая мне нужна для презентации новой книги. Ты этого не сделала, поэтому я размышляю о последствиях твоего поступка.

– Не думай, не надо. Всё, что было до смерти Норы, осталось в прошлом. Теперь я сама решаю, с кем мой журнал будет сотрудничать, а ты в наши планы не входишь.

– Ты вообще слышишь себя?

– Да, а у тебя что, проблемы со слухом?

– Ты наивный ребенок, если полагаешь, что на твой журнал никто, кроме тебя повлиять не сможет.

– Конечно, я знаю, что ты можешь опуститься до такого подлого поступка и даже захочешь втоптать меня в грязь, но надеюсь, что ты прибережёшь это желание для кого-то ещё.

– Что ж, не зря ты надеешься на мою доброту. Я действительно протяну тебе руку помощи, но только после того, как втоптаю в грязь.

Он резко встал, затем спокойно засунул руки в карманы и посмотрел на Лили взглядом, полным искреннего сочувствия с примесью презрения.

– Никто не захочет, да и не сможет тебе помочь, если ты превратишься в моего врага. Даже мои заклятые враги этой милости тебе не окажут. Поэтому подумай хорошенько, прежде чем начинать войну, которую ты не в силах выиграть, – медленно произнёс он и направился к двери.

– Я не боюсь встать у тебя на пути: ты мне не соперник. Разве забыл, что уже начинал со мной войну за любовь, хоть и знал, что проиграешь! – окликнула его Лили.

– Иногда можно сымитировать войну, чтобы подтолкнуть неприятеля к крайним мерам, – весело сказал он, с любопытством заглянув Лили в глаза. – Вспомни, дорогая, тебе даже смотреть на меня было неприятно, не то, чтобы меня целовать, – Алан бесшумно выскользнул за дверь.

– Больше этого не повторится! – бессильно прокричала девушка, когда за Россом захлопнулась дверь.

Алан оставил Лили опустошённой и совершенно разбитой. У девушки больше не было желания сегодня работать, и она пошла домой. “Никто не захочет, да и не сможет тебе помочь, если ты превратишься в моего врага. Даже мои заклятые враги этой милости тебе не окажут”, – его слова по-прежнему звучали у неё в голове. По дороге домой Лили вспомнила про свою знакомую, работающую в жёлтой прессе, и решила нанести ей визит, предварительно созвонившись с ней.

– Натали, здравствуй. Это Лили Фейбер.

– Лили, привет. Рада тебя слышать.

– Ты сейчас не занята? Мы могли бы встретиться?

– Когда дело касается сенсации, я всегда свободна.

– Ты неправильно поняла: нет никакой сенсации.

– Тогда в чём дело?

– Мне нужен твой совет.

– Ладно, не вопрос, помогу, чем смогу.

– Помнишь кафе на углу улицы, рядом с нашей редакцией?

– Да, помню.

– Тогда через час встречаемся там.

– Хорошо.

Лили сидела в кафе и помешивала ложечкой кофе. Натали пока не пришла, а у Лили уже возникли сомнения насчёт своей идеи обратиться за советом к журналистке жёлтой прессы. Девушка понимала, что этим поступком могла ещё больше навредить себе и своей репутации. О журналистах жёлтой прессы тоже ходили свои слухи. Многие друзья Лили любили посмеяться над тем, что эти люди раньше самих знаменитостей узнавали об их похождениях и тайнах, но очень часто уходили от ответственности. У Лили не было желания открываться Натали, но девушке должна была это сделать. К тому же ей очень хотелось знать о перспективах, которые её ждут, если она не захочет сотрудничать с Аланом Россом.

Натали стремительно подошла к столику, за которым сидела Лили, и плюхнулась рядом. От неё исходил специфический запах: это был запах скандалов и слёз знаменитостей, заслуженно или незаслуженно обиженных Натали.

– Тебя можно поздравить. Это невероятное достижение – получить во владение журнал “Сияние ”.

– В этом нет моей заслуги, – уверила девушка сидящую перед ней Натали.

– Ну, конечно, все вы так говорите! Знаешь, я ведь недолюбливала твою Нору: два раза приходила к ней, чтобы устроиться на работу в ваш журнал, но оба раза она мне отказала, хотя ты, наверное, помнишь. Я рада, что теперь журнал принадлежит тебе.

– Натали, что ты несёшь! – воскликнула Лили. – Работа совсем деформировала твою личность: ты никому не доверяешь, даже, мне кажется, самой себе.

– Ты за этим меня сюда позвала? Чтобы читать мне мораль?

– Нет, извини. Я хотела рассказать тебе, в какой ситуации я оказалась…

Девушка кратко изложила Натали события последних недель, не включив в рассказ подробности личной жизни. Натали удивлённо поглядывала на Лили и кивала.

– … и Алан мне говорит, что, если я не продолжу с ним сотрудничать, он объявит мне войну, – Лили закончила свой рассказ и спросила у Натали: – Что думаешь по этому поводу?

– Думаю, что ты играешь с огнём, – ответила она, покачав головой.

– Что это значит?

– Росс сотрёт тебя в порошок. Не понимаю, зачем ты роешь себе могилу?! Подумаешь, напишешь ты ему статью, которую он просит, много времени не уйдёт на это. Зачем сопротивляться?

– У нас очень сложные взаимоотношения.

– Что же в них сложного?

– Я ушла от Алана к другому мужчине, и теперь он хочет расквитаться со мной, – Лили видела, как глаза Натали расширились от удивления.

– Вот тебе и тихоня Лили Фейбер! За пару месяцев стала владелицей глянцевого журнала, закрутила роман с самым завидным холостяком Лондона, затем бросила его ради другого мужчины и стала его врагом! – воскликнула Натали. – Не перестаю удивляться тому, что происходит вокруг. Вот, почему я так сильно люблю свою работу!

– Послушай, Натали, всё, что я тебе сказала, должно остаться между нами.

– Само собой, детка. Ты просила дать тебе совет. Так вот, отступи от своих принципов, пока не поздно.

– Но ты ведь понимаешь, что, даже если я продолжу работать с Россом и приму его условия, он всё равно уничтожит журнал, если захочет.

– Знаешь, когда-то давно у нас ходили слухи, что Алан Росс случайно дал журналистам неверную информацию и запросто уничтожил целый журнал.

– Что за журнал?

– Никто не знает, кому он принадлежал. Не исключено, конечно, что это выдумки злоумышленников: информацию об этом событии нельзя найти, но я бы не стала на твоём месте ругаться с человеком, про которого ходят такие слухи.

– Я поняла твою позицию.

– Это твой единственный шанс сохранить журнал.

– Не буду тебя больше задерживать.

– Да ладно тебе.

– Спасибо за всё, – Лили поднялась, с расстроенным выражением лица протянула Натали руку и ушла.

– Удачи, дорогая, – сочувственно произнесла журналистка. Когда Лили исчезла, Натали охватила радость.

Прошла неделя. От Алана не было вестей, зато о своём существовании напомнил другой человек. Когда Лили находилась на работе, зазвонил её телефон.

– Привет, дорогая. Мы с тобой, можно сказать, сдружились, поэтому я хочу тебя предупредить.

– Привет, Натали. О чём предупредить? Появились какие-то новости про Алана?

– Не совсем, но близко: новости о тебе, Алане Россе и вашем неудавшемся, но очень перспективном романе через несколько дней узнают все. Я уже начала делать наброски своей статейки и подумала, что ты тоже должна подготовиться к такому событию.

– Как ты можешь так со мной поступать?! – воскликнула девушка.

– Надо же мне как-то выживать в своей среде.

– Так, – Лили попробовала успокоиться. – Твоё начальство знает, о чём ты собираешься писать?

– Пока ещё нет, но в скором времени все узнают.

Лили замолчала, и Натали поняла, что она принимает какое-то решение.

– Я предлагаю тебе работу в моём журнале, – произнесла Лили. – Будешь работать на меня с условием, что выкинешь из головы любые мысли о шантаже.

– С чего ты взяла, что я соглашусь?

– А ты можешь не согласиться?

– Ты права: предложение заманчивое. Дай подумать. Ой, ладно, я согласна…

Девушка бросила трубку, не дослушав того, что ещё собиралась сказать Натали. Это было неважно. Торжествующая улыбка озарила лицо Лили: рыбка попалась на крючок.

На следующий день Алан Росс наконец-то появился в редакции. Писатель по-прежнему находился в состоянии непоколебимого спокойствия и решимости, но в его движениях можно было уловить едва заметную нетерпеливость. Алан словно ждал чего-то и готовился к этому.

– Добро пожаловать, – презрительно поприветствовала его Лили. – Вы наш самый желанный гость, потому что приносите только радостные вести. Почему так редко к нам заходите? Мы уже совсем без вас истосковались.

– Мы или ты? – спросил он, наклонив голову.

– И я тоже, конечно. Хочу узнать, как ваши дела?

– Как обычно. Ничего нового.

– Да? А по вам не скажешь. Уж очень загорелое и довольное у вас лицо.

– Ты заметила?

– И не только я: весь Лондон судачит о твоём уик-энде на Гавайях с длинноногими моделями.

– Надо же, на ноги то я не обратил внимания. Хорошо, что у меня есть ты. Твоё внимание к мелочам всегда приходит мне на помощь, – на его губах заиграла улыбка опытного плейбоя, и от этой улыбки Лили стало противно.

– Это моя работа.

– Не очень справедливо, что чья-то работа состоит в том, чтобы сортировать чужую личную жизнь по полочкам, завидовать успехам этих людей и жить в их тени, не находишь?

– А ты не выставляй свою личную жизнь на показ, тогда и сортировать нам будет нечего, – вспыхнула она.

– Знаешь, Лили, порой мне становится жалко тебя.

– Интересно, почему? – Лили с трудом сдерживала раздражение.

– Твоя жизнь скучна и однообразна, ты получаешь удовольствие от каких-то непонятных вещей, если, вообще, получаешь. Ты скупа не только на чувства, но и на желания.

– Зря ты так думаешь: сейчас я испытываю сильнейшее желание, – в её глазах загорелся огонь.

– Надеюсь, это желание не имеет ко мне отношения, потому что я больше не вынесу твоего жалкого лепета о своих чувствах.

– Моё желание придушить тебя вряд ли заденет твои высокие чувства.

– Я смотрю, в тебе по-прежнему ни капли человеконенавистничества, – добродушно рассмеялся Алан.

– Бедный, ты настолько привык к всеобщему обожанию, что разучился воспринимать критику. Женщины уже замучили тебя своим вниманием. Не знаешь, куда податься и кому себя предложить.

– Дорогая, в моей жизни только женщины мне себя предлагают, я до такого не опускаюсь.

– В тебе говорит вовсе не страх унижения, – усмехнулась она. – Ты просто не встретил ту, ради которой терпел бы все превратности судьбы. Никто не вызывает у тебя сильного интереса и желания, поэтому ты слоняешься, как неприкаянный, от одной юбки к другой и думаешь, что обрёл смысл жизни.

– Если бы я плохо тебя знал, то подумал, что ты ревнуешь.

– А если бы я тебя плохо знала, мне бы пришла в голову мысль, что тебе не всё равно: ревную я тебя или нет.

– Значит, ты считаешь себя женщиной, достойной моего внимания?

– Думаю, твоё самолюбие – вот, что действительно достойно внимания.

– Когда уже мой характер и образ жизни перестанут тебя волновать?

– Тогда, когда ты перестанешь сюда таскаться! – Лили почувствовала, как в ней закипает гнев. – Что ты вообще здесь забыл? Если у тебя такая захватывающая яркая жизнь, зачем приходить сюда, к человеку, не имеющему для тебя значения, и портить ему его никчёмную жизнь. Какой во всём этом смысл? Что ты хочешь мне доказать? Что я слабее тебя и ты запросто меня уничтожишь, если захочешь? – девушка сорвалась на крик. Она встала из-за стола. Ей хотелось убежать из кабинета, скрыться от пытливых глаз этого невыносимого мужчины. Лили преодолела половину кабинета, но Алан остановил девушку, дотронувшись до её руки.

– Я не говорил, что у тебя никчёмная жизнь, – последние слова он произнёс так тихо, что Лили едва их различила. – Всё, что я наговорил… я вовсе так не считаю. Я не хотел сделать тебе больно… Наверное, я боюсь, что, если не буду к тебе приходить, ты совсем меня забудешь…

– Знаешь что? Я не хочу, чтобы мы друг друга забывали, – после этих слов Лили в глазах мужчины мелькнула искра надежды, но девушка была слишком раздосадована, чтобы её заметить. – Я согласна вступить в войну, которую ты мне объявил. Больше я не пойду на попятную, не буду никого ни о чём умолять и не позволю другим людям втаптывать мои интересы в грязь.

На лице Алана снова появилось выражение решимости, и он спокойно произнёс:

– Как хочешь. Это твой выбор. Дай мне знать, если передумаешь.

– Не передумаю, – упрямо ответила она. – Будь уверен.

– Тогда счастливо оставаться, – произнёс он с оттенком легкой грусти и быстро вышел, не оглянувшись.

Девушка, бессильная, опустилась на стул. В который раз после ухода Алана она почувствовала какую-то пустоту внутри. Немного поразмыслив, она позвала к себе в кабинет Натали. Настал тот момент, ради которого Лили привлекла скандальную журналистку на свою сторону.

Натали вошла в кабинет. В её взгляде застыл вопрос, а руки нервно теребили блузку. Было странно видеть самоуверенную Натали не в своей тарелке.

– Ты меня вызывала?

– Да, хотела спросить: ты здесь освоилась?

– Почти.

– Хорошо.

– Знаешь, сейчас у вас здесь стало даже лучше, чем было при Норе.

– Это твоё субъективное мнение.

– Но правдивое. Не одна я так считаю.

– Сейчас не об этом речь. У меня к тебе есть задание.

– Я слушаю.

– Мало того, чтобы ты слушала, – Лили в упор посмотрела на журналистку.

– Нужно что-то ещё?

– Мне нужна твоя преданность.

– Я смогу…

– Выслушай меня до конца. Твоё легкомысленное поведение и глупые фокусы остались в прошлом. Теперь ты работаешь на меня, разве не этого ты добивалась? Поэтому ты будешь следовать моим правилам, а если этого не произойдёт, я найду способ отплатить тебе.

– Хорошо.

– Я хочу тебе доверять. Я должна быть уверена в тебе больше, чем в себе. Но на данный момент ты ничем не заслужила моё доверие, даже то, что мы играем в одной команде, не успокаивает меня. Ты понимаешь, о чём я?

– Если ты думаешь, что я на самом деле хотела слить всем правду о тебе и Россе, то ты заблуждаешься. Я бы с тобой так не поступила.

– Этого мы уже не узнаем. Теперь я требую беспрекословного подчинения. Если хоть на секунду у меня закрадутся сомнения насчёт тебя, тебя здесь не будет. Это понятно?

– Да.

– Твоё первое задание будет касаться Алана Росса. Он должен заплатить за то, что угрожал нам. Я не знаю, что ты сделаешь и как, но мнение о нём в обществе должно пошатнуться, при этом наши руки должны остаться чистыми. Я не прошу тебя уничтожать всё здание, но фундамент, на котором, оно стоит, должен по кирпичику разрушаться. Задача ясна?

– Да. Я тебя не подведу.

– Посмотрим.

Лили договорилась встретиться с Лиамом в итальянском ресторанчике и вместе поужинать. На Лиаме был деловой костюм. Лили уже привыкла воспринимать своего мужчину как часть его работы, которая занимала едва ли не самое видное место в его жизни.

– Привет, дорогая. Я ужасно проголодался. Хорошо, что ты предложила поужинать, – сказал он, усаживаясь за столик.

– Вообще-то это должен был сделать ты, – устало произнесла она.

– Что, прости?

– Ничего. Ты не хочешь меня поцеловать?

– Какая в этом сейчас необходимость?

– А разве нельзя сделать это просто так? Или для тебя такие действия невыносимо сложны?

– Ты сегодня какая-то раздражённая. Если тебе что-то не нравится, скажи прямо.

– Я и говорю прямо. Мы так редко проводим время вместе, а когда видимся, создаётся впечатление, что мы друг другу не интересны.

Лиам перегнулся через стол и запечатлел на губах Лили скупой поцелуй.

– Теперь ты довольна?

– А я могу быть довольна тем, что вынудила тебя поцеловать меня?

– Прошу тебя, не начинай.

– Ладно.

– Если честно, ты предъявляешь ко мне претензии, словно ты моя жена.

– Самое грустное, что мы не в браке, а я уже успела тебе надоесть. Я устала выпрашивать у тебя любовь.

Лили, повинуясь внезапному порыву, встала и спокойным шагом направилась к выходу. Она знала, что никто не станет её догонять. Если бы Лили обернулась, она бы смогла удостовериться в этом: Лиам сидел на прежнем месте и раздражённо смотрел вслед уходящей девушке.

Еще одни мечты рухнули. От этого становилось обидно вдвойне. Лили знала, что только она виновата в том, что предавалась беспочвенным мечтам. И, тем не менее, однажды она уже пережила утрату Лиама, переживёт и во второй раз. Однако, как на это отреагирует Ханна, к которой Лили успела привязаться и которая привязалась к ней? Этого девушка не знала, но собиралась решить данный вопрос в ближайшем будущем.

Глава 18

Писатель придумывает героя, который начинает вести собственную жизнь, скрытую от глаз писателя. Порой бывает так, что герой становится реальнее самого автора, оттесняет человека, создавшего его, на задний план. И тогда автор растворяется в своём герое. Или в любви к нему.

Алан Росс «Призрак времени»

Проведя всю ночь в тяжёлых раздумьях, Лили утром, как обычно, отправилась на работу, которая не приносила ей ничего, кроме разочарования. Бесконечная череда повторяющихся изо дня в день событий начинала действовать девушке на нервы. Ей нужно было или отдохнуть от всего, или обрести относительное спокойствие на работе и в личной жизни, но тот путь, который она для себя выбрала, не предполагал ни того, ни другого.

Не успела Лили снять верхнюю одежду, как Натали уже возбуждённо протягивала ей черновик будущей статьи. Лили рассеянно прочитала заголовок: «Взлёт или падение: Алан Росс встречается с несколькими девушками одновременно». Она посмотрела на фотографию Алана на яхте в окружении загорелых девушек, сделанную в минувший уик-энд, и тут же оживилась. Прочитав статью два раза, Лили про себя усмехнулась, еще раз пробежав глазами начало статьи: «В минувшие выходные Алан Росс развлекался на Гавайях с несколькими девушками одновременно. В числе длинноногих красавиц была замечена молодая жена мэра Лондона…»

– Что думаешь? – спросила Натали.

– То, что нужно. Пусть завтра же эта статья будет размещена на нашем официальном сайте, а потом, разумеется, выйдет и в печать.

– Класс. Не думала, что тебе так понравится.

– А почему мне должно не понравиться? Ты словно прочитала мои мысли.

– Извини, но я случайно вчера подслушала ваш с Россом разговор, поэтому тему статьи не пришлось долго выбирать. Пришлось задействовать кое-какие связи.

– Любознательность – хорошее качество, но старайся находить во всём меру, хорошо?

– Да, я поняла.

Натали ушла, а Лили стала гадать, как Алан воспримет проделки её журнала. Девушка не хотела доставлять писателю неприятности, но если он пригласил её в игру, то нужно играть по-крупному.

Весь следующий день Лили представляла лицо Росса, когда он узнает о статье, и пыталась предугадать его ответный ход. Под конец рабочего дня журналистку охватило разочарование, и ей начало казаться, что её выходка была настолько ничтожной, что Алан даже не потрудился на неё отреагировать.

После работы Лили решила прогуляться с Ханной. Они вместе сидели на детской площадке, смеялись и ели клубничное мороженое. Лили долго собиралась с мыслями, прежде чем сообщить девочке о том, что отношениям Лили с её отцом наступил конец. Девушка не хотела, чтобы Ханна узнала об этом от Лиама, и искала в себе силы для тяжёлого разговора с девочкой. Однако Лили никак не могла начать трудный разговор, она боялась, что Ханна сравнит данную ситуацию с предательством своей матери, хотя и понимала, что нельзя сравнивать мать с каким-то посторонним человеком, и путалась в словах, пока не заметила мужчину, стоявшего к ним спиной. Его фигура показалась девушке знакомой. Незнакомец вдруг резко повернулся и направился в их сторону, устремив на Лили свои голубые глаза. Их яркий небесный оттенок девушка разглядела даже на расстоянии.

– Алан, что ты здесь делаешь? – изумилась она.

– Извини, не хотел вас преследовать.

– Тогда, может, объяснишь причину своего внезапного появления?

– Я приехал в редакцию, но застал тебя уже уходящей из неё. Я тебя окликнул, но ты не повернулась…

– Я не услышала тебя.

– Мне показалось, что ты не хочешь меня видеть. Однако я должен был поговорить с тобой, поэтому пошёл следом.

– Мы уже двадцать минут сидим на этой скамейке, а ты только сейчас выдал своё присутствие.

– Я, знаешь ли, немного стеснительный.

Ханна негромко рассмеялась, и Алан с удивлением посмотрел на неё.

– Что смешного, малышка? Кстати, я Алан, а тебя как зовут?

– Я Ханна, и мне смешно, потому что ты вовсе не кажешься стеснительным.

Теперь настала очередь Лили улыбнуться.

– Видишь, как тебя быстро раскусили, – обратилась она к Алану.

– Почему мир так несправедлив ко мне?! – сокрушенно произнёс писатель. – Все принимают мою природную стеснительность и замкнутость за высокомерие и снобизм.

– А что такое снобизм? – спросила у Алана Ханна.

– Спроси у Лили: она лучше нас знает.

– И после этого ты удивляешься, почему мир к тебе несправедлив? – спросила девушка.

– Меня больше раздражает твоё предвзятое отношение.

– Может быть, мне кто-нибудь наконец скажет, кто такой сноб! – расстроено воскликнула девочка.

– Это человек, который считает себя самым умным и лучшим во всём… – начал Алан.

– И презирает тех, кто таковым, по его мнению, не является, – перебила его Лили.

– Он подражает манерам высшего общества и думает, что подражание делает его частью этого общества, – закончил Алан. – Что не соответствует действительности.

– Улыбка твоя не соответствует действительности, – сморщила нос Лили.

– Это зависит от того, что понимать под действительностью.

– Кажется, вы не ладите друг с другом, – осторожно заметила Ханна.

– Не совсем, милая, – поправила её Лили. – Алан сам с собой не ладит, отсюда его проблемы с окружающими.

– Только с тобой, – огрызнулся Алан.

– Мне кажется, я вас где-то видела, – стала вспоминать Ханна.

– Можешь вспомнить, где видела?

– А сами вы не хотите подсказать?

– Хочу узнать, что ты помнишь.

– Значит, ваш ответ будет зависеть от того, что я сумею вспомнить.

– Оказывается, ты очень умная девочка.

– Можно и так… Вспомнила! Я видела вашу фотографию на обложке книги моего отца. Вы писатель!

– В точку.

– Как вам это удаётся?

– Что именно?

– Существовать в двух мирах одновременно.

– Каждому миру я отдаю частицу себя, поэтому я незримо присутствую во всём, к чему прикасаюсь.

– Расскажи, как ты проникаешь в вымышленные миры? – Ханна уже спокойно разговаривала с Аланом, как с другом.

– Это связано с подсознанием человека. В нём не существует никаких преград, поэтому, когда границы стираются, два мира сливаются в один.

– Неужели эти миры никогда не путались в твоей голове? – допытывалась Ханна.

Алан сделал вид, что задумался:

– Я могу вспомнить только один случай. В тот момент я, действительно, не знал, чему верить. Не знал, могу ли я доверять самому себе.

– Значит, тебя тянуло в мир, который ты сам и создал?

– Да. Тянуло настолько, что казалось, будто придуманное стало реальностью, прекрасной реальностью.

– И что было потом?

– Потом я поверил в то, что мечты сбываются.

– Почему же ты погрустнел сейчас? – обеспокоенно спросила девочка, заметив, как с лица писателя исчезла улыбка.

– Потому что я также узнал и кое-что другое: мечты сбываются, но они не всегда воплощаются в реальность именно у тех людей, которые эти мечты придумали.

– Ты прав. Жизнь не такая, какой мы хотим её видеть, потому что мы сами не такие, какими хотим видеть себя.

– Мы создаём свою собственную реальность, – произнёс Алан.

– Реально даже то, что создано мыслью человека? – заинтересовалась Лили.

– Особенно то, что создано мыслью человека, навсегда поселяется жить в его сознании. Поэтому мне иногда тяжело отпустить тех, к кому я привязался во время написания книги.

– Ты просишь своих персонажей вернуться? – спросила девочка.

– Нет, они сами возвращаются, порой слишком неожиданно для меня, – произнёс Алан, посмотрев на Лили.

– Что даёт тебе написание книг в эмоциональном плане? – задала вопрос Лили.

– Оно помогает мне выйти из состояния эмоционального равновесия и приостанавливает омертвление души. Для того мы, писатели, и придумываем в книгах любовь, ненависть, страсть, чтобы самим хоть что-то почувствовать.

Наступил вечер. Голубые переливы неба причудливо смешивались с сиреневыми, золотистыми и фиолетовыми разводами, словно неизвестный художник не смог определиться с цветом и добавил в небесную палитру все свои любимые оттенки, тем самым показав, как чудесно они сочетаются друг с другом. Стало холодать. В одежду людей, которые сидели на скамейке и вели странные разговоры, проникал холод, но он не мог дотронуться до их души. Лили дала Ханне свою куртку, чтобы девочка не простудилась, а Алан снял с себя пуловер и отдал его Лили, хотя та сопротивлялась.

– Лучше бы сам оделся: у тебя вон уже губы начали синеть. А ты специально дал мне свой пуловер? Папарацци позвал сюда?

– Лили, уймись уже.

– Я же знаю твой хитрый план: нас вместе сфотографируют, и меня смешают с грязью, как одну из твоих подружек, про которую написал мой журнал. Кстати, журнал тоже выставят на посмешище.

– Если бы я хотел опозорить тебя, давно бы уже это сделал.

– Выжидаешь момент.

– Выжидаю момент для того, чтобы объявить перемирие. Думаю, он настал. Меня достала глупая игра, которую я затеял. Извини, если заставил думать, что могу причинить тебе вред. Я всего лишь хотел в последний раз поиграть с тобой, – Алан многозначительно посмотрел девушке в глаза и сразу же отвёл свой взгляд. – Не думал, что ты воспримешь всё серьезно и сумеешь меня поцарапать. Сегодня я пришёл к тебе в последний раз. Это конец, конец вражды и дружбы…

– Разве так бывает? Я имею в виду: разве дружба и вражда сливаются воедино, когда речь заходит об отношениях двух людей? – спросила Лили, не понимая, что задаёт опасный вопрос. Даже Ханна, которая молча сидела между двумя взрослыми людьми и упорно делала вид, что их разговор её не касается, и то, по мнению Лили, понимала больше.

– Так бывает, когда для любви не оставляют места в своём сердце, – произнёс Алан. В его голосе послышалась обречённость, и Лили прониклась состраданием к мужчине, хотя она понятия не имела, что сейчас происходит в голове у писателя.

– А всё потому, что люди привыкли заходить в сердце другого человека через чёрный вход. Они из осторожности не включают свет и не видят, есть ли там для них место. Всё, что нужно было сделать, Алан, – это включить свет.

– Ты думаешь, что люди стали бы искать чёрный вход, если бы главный не был замурован?

Алан заметил, что Лили стала дышать урывками, – у неё всегда это случалось, когда она нервничала, – но нашла в себе силы улыбнуться и весело произнести:

– Цепочку риторических вопросов можно продолжать до бесконечности, но я устала, и нам с Ханной уже пора. Удачи тебе, Алан.

– Если бы жизнь определялась удачей, надобность в каких-либо усилиях исчезла.

– Приятно было с тобой поболтать, – попрощалась с Аланом Ханна, протягивая ему свою ручонку.

– И мне с тобой, малышка. Я уверен, что ты вырастешь настоящей женщиной.

– Буду стараться.

– Я тоже постараюсь ею стать, – промолвила Лили, после чего Алан улыбнулся и ушёл.

Лили привела Ханну домой. На пороге их встретил Лиам, который выглядел раздражённым. Лили вспомнила, что забыла вернуть Алану пуловер после того, как заметила на себе удивлённый взгляд Лиама. Однако мужчина ничего не сказал. Он помог Ханне снять верхнюю одежду и отвел её ужинать на кухню.

Лили осторожно подошла к Лиаму и дотронулась до его плеча, прошептав на ухо:

– Можно с тобой поговорить наедине?

– Пойдём.

Они вышли в соседнюю комнату, и девушка закрыла дверь.

– О чём ты хотела поговорить?

– О нас с тобой.

– Не понимаю. У нас какие-то проблемы?

– В том и дело, что для тебя нет никаких проблем, и я не знаю: их на самом деле нет, или ты пытаешься игнорировать то, что между нами происходит.

– Ладно, допустим, что всё идёт не так гладко, как мы хотели.