Читать книгу: «Анамнесис», страница 10
Глава 16
В каждом из нас скрыты миллионы разных миров, но мы, в лучшем случае, живём лишь в десяти из них.
Алан Росс «Призрак времени»
Лили встала очень рано, когда не было ещё пяти часов утра. Спать не хотелось, и неожиданно в девушке проснулось желание испечь для Ханны торт. Лили нашла рецепт самого вкусного торта из тех, которые она когда-либо готовила, и принялась создавать то, что, в её представлении, могло принести мгновенную радость и восторг. Закончив, она достала из холодильника замороженную клубнику и украсила ею торт.
Желание позвать Ханну и Лиама на ужин возникло у Лили, когда она собиралась на работу. Оповестить Лиама об ужине нужно было заранее, до того, как у него появились бы другие планы. Лили уже успела понять, что Лиам стал чётко планировать свою жизнь. Это был уже не тот человек, который когда-то совершал безумные поступки, не размышляя о том, какое влияние они окажут на его жизнь. Девушка признавалась самой себе в том, что скучает по тому Лиаму, спонтанному и невероятно романтичному.
Когда Лили ему позвонила, он сидел в своём офисе, покачиваясь в кресле и обзванивая старых друзей, с которыми давно не виделся.
– Доброе утро, дорогая.
– Хотела спросить: что ты делаешь сегодня вечером?
– Хочешь пригласить меня на ужин?
– Как ты догадался? Но не тебя одного: малышку тоже с собой прихвати.
– Ух, ты. Куда же ты нас поведёшь?
– Приходите ко мне домой. Это будет семейный ужин, если так можно выразиться.
– Конечно, можно. Мы обязательно придём.
– Буду ждать.
– Целую.
Лиам отложил телефон в сторону и задумался. Отношения с Лили выстраивались не так, как раньше. Может быть, это было связано с тем, что Лиам взял на себя ответственную роль отца. Раньше Лиам оберегал свою маленькую Лили, защищал от всех, в том числе и от самого себя. Сейчас же всё было по-другому, и любовь к Ханне наполняла жизнь Лиама смыслом, самым совершенным из всех возможных. Мужчина знал, что ту радость, которую он ощущал, заботясь о Ханне, ему ничто не заменит, да и он сам не позволит чему или кому-либо занять место своей дочери.
Лили осталась дома, чтобы приготовить ужин для Лиама и Ханны, предупредив Мэри, что на работе она сегодня не появится. Девушка считала необходимым смещать приоритеты, когда дело касалось близких людей или тех, кто мог бы ими стать. А семья Лиама явно подходила под последнее описание.
Провозившись несколько часов с готовкой, девушка отправилась в магазин, чтобы купить Ханне книги. Лили не знала, что именно девочка любит читать, поэтому купила ей несколько книг на самый разный вкус. В общем, если Ханна увлекалась фантастикой или детективами, Лили была к этому подготовлена. Девушка также не могла удержаться от того, чтобы не выбрать Ханне нежного цвета платьице, примерно прикинув размер одежды девочки, и милые аксессуары к нему.
Лиам и Ханна пришли к Лили в назначенное время и мирно уселись за стол. Сначала ощущалась небольшая неловкость: сидящие за столом не знали, как относиться друг к другу и о чём говорить. Однако вскоре Ханна, привыкнув к новой обстановке, начала без умолку болтать, перебивая взрослых и навязывая свою тему разговора, и все расслабились. Лили весь вечер волновал вопрос: как же Лиам её представил Ханне и понял ли ребенок, что на самом деле связывает её отца и Лили.
Чуть позже девушка узнала, что у Лиама не было необходимости объяснять Ханне, кто такая для него Лили Фейбер. Девочка прекрасно понимала если не всё происходящее вокруг, то большую его часть, и была достаточно тактичной для того, чтобы не говорить об этом вслух.
Беспрестанная болтовня и разговоры ни о чём служили для Ханны способом сбросить напряжение. Приподнятое настроение, в котором постоянно находилась девочка, являлось признаком не врождённого оптимизма, а талантливого умения прятать за улыбкой свою боль.
“Она может выглядеть легкомысленной и беззаботной, но при этом хранить в своей душе боль, снова и снова возвращаясь к печальным воспоминаниям. Ханна – не обычный ребенок. Я сразу это понял”, – сказал как-то Лиам.
“Так вот мы какие: судьба коверкает наши жизни, помещая нас в мир теней, но мы не отчаиваемся, выбираемся из него и смело ходим рубцами наружу, показывая всему миру свои раны, словно татуировки, и гордимся их странным, понятным только нам смыслом, который они в себе несут. Иногда мы раскрываем этот смысл другим людям, но это не имеет особого значения, потому что понять его может лишь тот, кто пережил нечто подобное. Наша боль делает нас исключительными, и мы смело гордимся собой, ведь мы находим в себе силы черпать из этой боли безрассудное вдохновение”, – думала Лили, поглядывая на девочку.
Поужинав, Ханна попросила Лили почитать ей одну из новых книг, и девушка охотно согласилась. Лили понравилось читать девочке. Ханна была благодарным слушателем и увлечённо старалась понять услышанное. Она не перебивала и лишь поглядывала куда-то вдаль, поверх книги и пространства, смущённо улыбаясь пришедшим ей в голову мыслям.
Когда девочка устала слушать, они все вместе отправились на прогулку в парк. Лиам разрешил Ханне познакомиться с другими детьми и поиграть с ними. Девочка весело проводила время, выкрикивая непонятные слова из детской игры.
Девушка смотрела на Ханну и поражалась той энергией жизни, которая в ней бурлила. Лили помнила себя в её возрасте и помнила то беспредельное отчаяние, которое повсюду её преследовало. Да, у Ханны был отец, заботившийся о ней, а у Лили ничего этого не было, но девочке, казалось, для счастья было достаточно лишь своего собственного присутствия. Лили восхищал её склад ума, образ мыслей и недетский взгляд на мир. Ханна не позволяла боли проникать слишком глубоко в своё сердце, но и на поверхности её не держала.
Когда Лили гуляла с Лиамом и его дочерью по длинной аллеи парка, она словно окунулась в семейную идиллию. Ей казалось, что вместе они неделимое целое и им суждено пройти долгий и счастливый путь. Лили стала частью чего-то большего и получала от этого наслаждение.
– Мне с вами так хорошо, – произнесла она, когда прогулка подошла к концу.
– Нам тоже очень нравится быть с тобой, тетя Лили. Правда, папа?
– Конечно, дорогая.
– Давайте прощаться.
– Прощаться?! – возмутилась Ханна. – Но почему мы должны сейчас прощаться?
– Потому что кому-то уже пора спать, – назидательно ответил Лиам. – Чтобы завтра пойти в свою новую школу.
– Да что вообще делать в этой школе? Мне интереснее проводить время с Мартой.
– Да? А разве ты не хочешь познакомиться с умными людьми и найти новых друзей?
– Конечно, хочу. Очень хочу! – воскликнула девочка. – Не так уж с Мартой и интересно.
– Тогда пойдём домой, – улыбнулся Лиам.
– Пойдём. Тетя Лили, мы вынуждены попрощаться. Завтра я пойду в школу и не хочу проспать, а то мои новые друзья будут думать, что я несерьёзно к ним отношусь.
– Я тебя понимаю. Что ж, пока.
Лили обняла Ханну и её отца и, помахав им вслед, пошла домой.
Девушка ещё улыбалась, когда заходила в квартиру. Но, оказавшись там, она снова ощутила своё одиночество, которое никуда не делось. Тоска с прежней силой сжимала её сердце. Лили вдруг вспомнила, что Лиам ни разу не говорил ей о своей любви с того момента, как вернулся в Лондон. Он словно отгораживался от неё своим спокойствием и молчанием и ставил невидимую преграду между ними.
Лили не знала, каким он видит их совместное будущее, которое теперь ей казалось несколько туманным. Молчание Лиама пугало и сбивало с толку. Но разве влюблённый человек, которого переполняют чувства, может молчать? Может, Лили обманывает себя, и чувств больше нет, или они погасли, как тлеющие угли, на которые попал дождь?
На работе дела шли как нельзя лучше. Знаменитости охотно соглашались сотрудничать с журналом «Сияние», несмотря на то, что он раскрыл секрет Скарлетт Макензи. С певицей Лили созванивалась несколько раз. Девушку удивляло то, что Скарлетт ничего не спрашивала про Алана, словно знала, что между ними произошло. Скарлетт предупредила девушку, что скоро состоится её свадьба, на которую Лили приглашена, и у журнала «Сияние» появится шанс осветить это мероприятие. Девушка не могла упустить такую возможность и заверила Скарлетт, что придёт на её свадьбу.
О прерванном сотрудничестве с Аланом Лили старалась вообще не думать. Девушка, как новая владелица журнала, теперь сама решала, что нужно журналу и как это получить, и не собиралась дальше работать с Россом и налаживать с ним отношения. К тому же, писатель никак не пытался связаться с журналом, чтобы узнать насчёт своей статьи, и Лили поняла, что не так уж она ему была нужна.
Было семь часов утра, когда Мэри пришла на работу и удивилась, увидев Лили на рабочем месте в такое время: обычно девушка приходила намного позже.
– Доброе утро, – поздоровалась Мэри. – Что-то ты рано сегодня.
– Да, мне не спалось, и я подумала: чего я буду бездельничать, когда остальные работают?
– Тоже верно.
– Ты предупредила наших ребят, что они сегодня едут к Элизабет, чтобы сделать снимки её младенца?
– Да, они уже туда отправляются.
– Замечательно. Я, как всегда, не в курсе происходящего. Зачем я вообще тут нужна? Вы и без меня прекрасно справляетесь.
– Да ладно тебе, Лили. Мы же знаем, что у тебя своих забот хватает.
– Моя личная жизнь не должна отражаться на работе. Это непрофессионально.
– Если бы ты была непрофессионалом, Нора бы не сделала тебя своей преемницей.
– Что тут сказать? Все ошибаются, и Нора ошиблась с моей кандидатурой, – вздохнула Лили.
– Почему ты считаешь себя недостойной этой должности?!
– Из меня плохой руководитель, поэтому мне стыдно перед вами.
– Заканчивай ты с этими комплексами, дорогая. Ты впервые занимаешь такую должность, и это нормально, что у тебя не до конца получается освоиться в новой роли.
– Хватит меня оправдывать.
– Тогда перестань критиковать себя, – Мэри немного повысила голос.
– Хорошо, я попробую.
– Вот и умница. Кстати, как твой Лиам?
– Работает, занимается воспитанием дочери.
– И?
– На меня ему времени не хватает.
– Ты должна его понять.
– Мэри, я всё прекрасно понимаю. Да более понимающей девушки ему не найти!
– Тогда в чём дело?
– Неужели я заслужила такое отношение к себе?! Лиам вежлив, добр со мною, но не более того. Словно я сама ему навязалась, а не он свалился как снег на голову. Нет той искры, которая была раньше, понимаешь? Выбирая меня в качестве своей женщины, Лиам как будто повинуется какому-то чувству долга, а не страсти… – Лили замолчала: её посетила неожиданная мысль. Лицо девушки помрачнело и на нём отразилось разочарование.
– Что такое? – обеспокоенно спросила Мэри.
– Ничего, – произнесла девушка, улыбнувшись через силу. – Что-то я заболталась. Пойду работать.
Вечером позвонила Ханна, и звонок девочки отсрочил то решение, которое Лили собиралась принять. Ханна звонила, потому что её обидели новые одноклассники. Девочка не знала, как на это реагировать, а Лили была тем человеком, который, как казалось девочке, был способен помочь ей найти выход из этой ситуации. Лили льстило доверие Ханны, и она просто не могла оставить проблему девочки без внимания.
– Послушай, дорогая. Сейчас ложись спать и ни о чём не думай. Завтра утром я зайду за тобой, и мы вместе пойдём в твою школу.
– Но…
– Не волнуйся, я не собираюсь устраивать разборки с твоими одноклассниками. Я просто поговорю с тобой, пока мы будем идти в школу.
– Тогда ладно. Пока.
– До завтра, Ханна. И помни, что нет ничего неразрешимого. Из любой безвыходной ситуации можно найти выход, а если не получается это сделать, значит, придется искать то место, где был вход.
Лили ещё издалека заметила Лиама с Ханной. Они шли, как обычно, взявшись за руки, но сегодня настроение у обоих было подавленное.
– Привет, дорогая. Ты точно знаешь, где находится школа Ханны, про которую я тебе говорил? – спросил Лиам у девушки.
– Да, не волнуйся, мы не потеряемся.
– Звоните мне, если что.
– Конечно, обязательно будем звонить: мы же не можем прожить без тебя и часа, – произнесла Лили, а Ханна негромко захихикала.
– Ты знаешь, что я имел в виду.
– Да знаю я, знаю, – раздражённо сказала Лили, а потом добавила. – Зануда.
Ханна стала смеяться громче, а Лиам сделал вид, что не услышал слов Лили, и демонстративно ушёл.
Девушка повернулась в сторону Ханны, которая с интересом за ней наблюдала, и ласково дернула её за волосы, туго заплетенные в две косички.
– Милая, у тебя голова уменьшилась в два раза.
– Не может быть! – воскликнула Ханна, испуганно схватившись за голову. – Как я теперь буду ею думать?!
– Да я шучу, – рассмеялась Лили. – Кто тебе заплёл такие тугие косички? Они же сжимают твою голову.
– Марта заплела, а что? Хочешь такие же?
– Ох, наивный ты мой ребенок. Ты уверена, что не понравилась своим новым одноклассникам, или ты опять что-то неправильно поняла?
– Думаешь, я не отличила бы неприязнь от восхищения? – скептически заметила девочка.
– Поверь мне: за неприязнью очень часто скрывается восхищение и зависть.
– Если бы жизнь была настолько проста, люди бы не переживали из-за плохого отношения к ним, но этого не происходит.
– А почему бы людям не сменить точку зрения на вещи, которые выводят их из равновесия?
– Разве поможет?
– Конечно. С разных точек зрения мир выглядит по-разному. Смени точку зрения на ситуацию, которая тебя волнует, и изменятся твои действия по отношению к ней. Изменятся твои действия – поменяется отношение к ситуации у окружающих тебя людей и, как следствие, их действия. Видишь, как всё просто? Ты меняешь мир с помощью своего собственного взгляда на него.
– У тебя всё получается слишком просто. Ты сказала, что мир выглядит по-разному, в зависимости от того, с какой стороны на него смотришь. Получается, в глазах каждого человека свой мир, отличающийся от мира других людей. Значит, я меняю не весь мир, а только мой личный, находящийся внутри меня.
– В тебе и заключён весь мир.
– А как же миры других людей?
– Пойми, дорогая, мир, который находится внутри человека – это единственный мир, который он может себе подчинить. Такая возможность есть у каждого, но далеко не все находят время ею воспользоваться, поэтому те, кто этого не делает, пытаются изменить миры других людей. Так и возникают конфликты.
– Но я ведь могу поделиться кусочком своего мира с человеком, который в нём нуждается? – обеспокоенно спросила девочка.
– Можешь, если захочешь. Это называется любовью.
– А разве человек, когда любит, не хочет подарить другому весь свой мир, а не его маленький кусочек?
– Ханна, дорогая, я тебе поражаюсь! Ты хоть и ребёнок, но порой я вижу в тебе взрослого человека.
– Видишь взрослого? Это как? Одежда что ли просвечивает?
– Опять ты включила свою наивность! – воскликнула Лили, и Ханна громко рассмеялась, а девушка задумалась над тем, хорошо ли знает дочь Лиама. Не исключено, что наивность и простодушие Ханны, которые Лили так часто принимала за чистую монету, являлись хитрым приёмом для привлечения собеседника на свою сторону. – Только не говори, что твоя детская наивность напускная, – с мольбой в голосе прошептала Лили.
– Я вынуждена тебя разочаровать, – девочка устало развела руками. – Но я рада, что ты меня раскусила: теперь ты меня понимаешь лучше других. Ни один человек не продвинулся дальше тебя в разгадке моей личности, даже психотерапевт, которого мне нанял папа, не смог меня разгадать.
– Я всего лишь разгадала одну из сторон твоего характера…
– Ты поняла, где я ношу маску, а где настоящая, такая, какая есть. А что может быть важнее в понимании меня?
– Девочка моя, ты носишь маску почти всегда. Твои одноклассники сразу это заметили, поэтому и набросились на тебя: захотели снять эту маску. Не бойся вести себя естественно. Будь собой, – Лили увидела, как девочка нахмурила брови.
– «Будь собой», – самый банальный и пустой совет из всех, которые мне давали. Другое дело: быть тем, кем ты хочешь быть.
– Для того, чтобы кем-то стать, надо сначала понять, кто ты есть, чтобы знать, откуда и в каком направлении двигаться на пути к своей цели. Ханна, почему ты не хочешь быть собой? Чего ты боишься?
– Ничего я не боюсь! – выкрикнула девочка.
– Ладно. Пусть так.
Они молча шли, изредка поглядывая друг на друга, пока Ханна вновь не заговорила:
– Когда люди знают, кто ты есть на самом деле и что из себя представляешь, они понимают, как сделать тебе больно. А люди всегда причиняют боль, даже тем, кого любят, даже ты мне сейчас делаешь больно, когда смотришь на меня с жалостью и недоверием, – Ханна с упрёком взглянула на Лили, но поняла, что отвлеклась, и продолжила:
– Однако когда прикрываешься маской, боли нет: все удары принимает на себя маска.
– Но не можешь же ты всю жизнь носить маску.
– А терпеть боль я смогу всю жизнь?
Лили не знала, как на это возразить, и осторожно сказала:
– Тогда как ты почувствуешь радость и счастье, если всё время будешь закрываться от других людей и прятать свои настоящие чувства?
– Знаешь, я была очень открытой перед своей мамой, она знала меня лучше всех, знала, какую боль способна причинить мне, а потом ушла, оставив меня одну. Поэтому не нужна мне никакая радость, главное, не причиняйте боль! – девочка расплакалась, и Лили пожалела о своих словах. Она обняла Ханну и постаралась её успокоить.
– Твоя мама не хотела сделать тебе больно. Ей самой было очень плохо, поэтому она так и поступила.
Ханна подняла на Лили свои грустные глаза и с отчаянием в голосе произнесла:
– Просто… просто сложно открываться тому, кто однажды с силой тебя захлопнул.
– Но твоей матери здесь нет. Почему бы не начать жизнь с чистого листа?
– Матери нет, зато отец здесь.
Последние слова взволновали Лили. Она даже не подозревала, что Ханна до сих пор не простила Лиаму его отсутствие в столь тяжёлый для неё период и держала на него обиду. Неожиданная догадка осенила девушку.
– Ханна, останови меня, если я ошибаюсь. На мать и отца ты злишься в разной степени. Во всём, что с тобой произошло, ты винишь не мать, а отца, потому что, если бы он не бросил вас с матерью, ничего бы плохого с вами не случилось, и все были бы счастливы. Тебя предала не мать, её жестокий поступок был совершён уже после того, как случилось самое главное в твоей жизни предательство. Ты очень плохо знала своего отца, практически с ним не общалась, но тебе точно было известно, что он предатель. И до сих пор ты не можешь отделаться от чувства, что предаёшь свою мать, сближаясь с человеком, который вас оставил.
Ханна молчала, опустив глаза: Лили оказалась права. Девушке не хотелось делать ей больно, но Лили должна была объяснить девочке, что события, связанные с трагедией в семье, влияют на отношения Ханны с другими людьми.
– Ты перестала доверять людям, боишься обнажить душу, потому что тебе кажется, что тогда тебя предадут. Но нет никакой зависимости между тем, чтобы открыто выражать свои чувства, и предательством со стороны близкого человека. Просто есть те, кто ценит и понимает тебя, однако есть и другие люди. Они любят только себя, а с теми, кто им доказывает, что может любить их больше, чем они сами себя любят, они расправляются очень жестоко.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Нужно знать, кому открываться. Даже если ты уверена в человеке, которого любишь, ты не можешь знать наверняка, дорожит ли он тобой так же, как ты им, поэтому обнажать душу надо по частям и всегда, запомни, Ханна, всегда оставлять в тайне островок души, недоступный никому, кроме тебя. Это должен быть именно островок, никак не связанный со всем, что влечёт твою душу к другому человеку.
– Зачем мне нужно дробить свою душу на части? – недоверчиво спросила девочка.
– Если человек, которого ты любила, уничтожит в тебе всё, чем ты когда-либо дорожила, у тебя не останется ничего больше, кроме этой потаённой частички души. Лишь ей под силу спасти тебя в самый тяжёлый момент. Ты не будешь разрушена до основания, понимаешь? Ты сможешь создать себя заново.
Ханна долго обдумывала услышанное и вдруг спросила:
– А тебе удавалось уцелеть после кораблекрушения? – Лили не поняла, о чём идёт речь, поэтому Ханна пояснила:
– Когда всё в твоей жизни рушилось, тебе удавалось создать себя заново?
– Да, удавалось, – Лили улыбнулась, увидев здание школы. – Я думаю, этот разговор слишком сложен для нас обоих, поэтому оставим его на потом. Кажется, мы немного опоздали. Лиам будет ругать меня за безответственность, если узнает.
– Мы ему ничего не скажем.
– Ты чудо, а не ребёнок, – Лили склонилась к Ханне и спросила её:
– Тебе нравятся твои косички?
– Не очень.
– Тогда расплетём их, – Лили быстро освободила волосы Ханны от тугих резинок. – Ты должна чувствовать себя свободнее и естественнее.
– Спасибо.
– Не за что.
– Тогда я пойду?
– Да, иди. И напоследок: не ставь преграды между собой и другими людьми, но и не подпускай их слишком близко. Ты должна показывать окружающим, что ты открытый и доброжелательный человек, однако право находиться рядом с тобой им ещё надо заслужить.
– Хорошо, тётя Лили, я поняла.
– Удачи, дорогая.
Лили находилась в редакции и размышляла о Ханне и о том, как та сейчас справляется с незнакомой для неё ситуацией: обычно дочь Лиама все любили и хорошо с ней ладили, и она не привыкла получать сопротивление со стороны окружающих. Лили надеялась, что их с Ханной разговор поможет девочке забыть прошлые обиды и она не будет их больше воскрешать в памяти всякий раз, когда видит отца.
Вечером девочка сама позвонила. Она находилась в состоянии радостного возбуждения. Без умолку рассказывая про новых друзей, которые до этого момента приходились ей врагами, Ханна поблагодарила Лили за дельные советы и за понимание, проявленное к ней.
Чуть позже позвонил и Лиам. В его голосе Лили услышала нотки восхищения:
– Даже не знаю, как тебя благодарить.
– За что? – удивлённо спросила она.
– Трудно описать… Да ты и сама знаешь.
– Знаю что?
– Знаешь какие-то секреты человеческой психики, поэтому с лёгкостью возвращаешь людей к жизни.
– Не понимаю тебя, – Лили упорно продолжала делать вид, что не знает, о чём толкует Лиам, потому что не могла предать доверие Ханны и рассказать её отцу тайны девочки.
– Лили, ну перестань. Ты знаешь, о чём мы говорим. После встречи с тобой мой ребёнок изменился.
– Да? Вы переехали жить в другую страну, поэтому нет ничего удивительного в том, что вы оба изменились.
– Оба? Я имел в виду только Ханну.
– Я сказала «оба»?
– Да. Что ты хотела этим сказать?
– Мы не можем отрицать, что время нас меняет.
– В таком случае ты тоже изменилась.
– Не спорю.
– Тогда в чём проблема?
– В том, что мне нужно привыкнуть к новому Лиаму.
– Новое – это хорошо забытое старое. Кажется, так говорят.
– Только я тебя не забывала.
– Рад это слышать. Если ты не против, мне всё же хотелось бы поговорить с тобой о Ханне.
– Конечно. Поэтому ты и звонишь.
– Так вот, гладя на нас с дочерью, очень трудно догадаться, что мы некоторое время были чужими. В наших отношениях часто присутствовало какое-то напряжение. Признаться, иногда я видел в её глазах недоверие ко мне, которое огорчало. Но после встречи с тобой моя дочь на глазах преобразилась. И это благодаря тебе.
– Возможно, Ханне просто нужен был кто-то, кто бы её выслушал и понял. Я попыталась стать для неё таким человеком.
– У тебя получилось.
– Рада это слышать.
– Ты, правда, очень нам помогаешь, особенно Ханне.
– Всегда к вашим услугам.
– Я счастлив, что ты у нас есть.
– А вы есть у меня. Это не меньшая радость.
После разговора с Лиамом Лили испытала смешанные чувства: она была рада, что с Ханной всё в порядке и её отношения с отцом налаживаются, но в то же время ей претила мысль о том, что Лиам воспринимает её исключительно как друга семьи, который всегда готов прийти на помощь его дочери. Девушка столько раз представляла себе их с Лиамом идеальное совместное будущее, такое, каким бы оно было, если бы она улетела с ним в Америку, что сейчас была разочарована их отношениями. Лили признавала, что они оба изменились, но это не означало, что они не смогут построить новые отношения. Девушка была готова к этому, отказалась от всех своих планов ради Лиама, а вот он, судя по всему, не готов на такие жертвы.
На следующее утро Лили, как обычно, сидела в кабинете и просматривала утреннюю почту, когда услышала настойчивый стук в дверь. Девушка удивилась стуку: все, кто работал в редакции, не стучали перед тем, как войти в её кабинет. Поэтому Лили рассеянно подняла голову и напряглась, когда её взгляд встретился со спокойным взглядом человека, которого она сейчас меньше всего хотела видеть в своей жизни.
