Отзывы на книгу «Накануне», страница 2

Увидел в списке тегов к роману "школьная программа" и недоуменно выпятил нижнюю губу — хучь убей, но не помню этот роман в школьнолитературном списке . Может в списке дополнительной литературы был?.. Разве вспомнишь теперь по прошествии сорока с изрядным гаком лет. Ну, зато сюжет был внове, а язык знакомый, тургеневский, стихопрозный.

Интересные времена — сороковые годы XIX столетия: на троне Николай I, в государстве то ли перемены, то ли, наоборот, застой и регресс, внешняя политика построена на принципе "Россия — жандарм Европы". А в небольшом провинциальном городке грядут события местного масштаба — из-за границы вернулся в родные пенаты много лет отсутствовавший Лаврецкий. Вернулся человек, личность которого способна вызвать с среде разных дворянских кумушек шушуканье и сплетни — даже не сам Лаврецкий в центре внимания, а его беспутная супруга.

А тут своя история — как водится, подрастают в семействе Пестовых девушки возрастом "на выданье". И соответственно, заявляются в дом женихи — завидная партия, между прочим, этот самый Владимир Паншин. И, как и должно быть, потихоньку начинает образовываться треугольник, а затем ещё и ещё — просто тетраэдр какой-то.

А затем напряжение повышает градус сюжета до кипения, пока...

В общем, не знаю, как там в школьные годы воспринял бы я этот роман, но для человека взрослого интерес безусловный. Тем более, что саму сюжетную основу, с поправкой на времена и нравы, вполне можно наблюдать во все времена — и в дотургеневские, и в наши тоже.

Некоторая лихость и напускная бравада в интонации этого отзыва появилась только из стремления спрятать некоторую свою личную сентиментальность — как говорится "А счастье было так возможно..."

И какой великолепный литературный русский язык!

Из всего творчества Тургенева я читала только Муму, которая мне не понравилась. У нас всегда были собаки и для меня финал был зверством. Каждый раз при столкновении с автором в памяти всплывала несчастная собака и произведение благополучно исчезало из моего поля зрения. Дворянское гнездо это рассказ о людях, которые не смогли стать счастливыми. Поколение за поколением и у всех богатое, но жалкое существование. Каждый находил для себя утешение и мелкие радости, но по сути лишь создавал иллюзию. Из героев мне никто не понравился. Это не те персонажи, которыми можно восхищаться. Местное общество, настроения людей, характеры, образ и обстоятельства жизни описанные автором рисует полную картину событий. Закрыв книгу у меня не было вопросов, только лёгкая грусть из-за отсутствия счастливого конца. Осуждать никого не хочется, да и не стоит. Они жили в том, что дало им их гнездо. Семья играет основную роль в становлении личности. На что смотрели дети в детстве, тем и стали. На Лаврецкого повлиял отец с теткой, а на Лизу религиозная няня. Могли они изменить свою жизни? Нет, потому что не умели. Со временем возьмусь и за другие произведения Тургенева.

«Федя не любил никого из окружавших его… Горе сердцу, не любившему смолоду!» (И.С. Тургенев. «Дворянское гнездо»)

«Лизе и в голову не приходило, что она патриотка; но ей было по душе с русскими людьми; русский склад ума ее радовал …» (И.С. Тургенев. «Дворянское гнездо»)

«Вся проникнутая чувством долга, боязнью оскорбить кого бы то ни было, с сердцем добрым и кротким, она любила всех и никого в особенности; она любила одного бога восторженно, робко, нежно. Лаврецкий первый нарушил ее тихую внутреннюю жизнь.» (И.С. Тургенев. «Дворянское гнездо»)

Наверно, можно поспорить с поэтом, утверждавшим, что «Умом Россию не понять». Россия – это, прежде всего, – люди. А понять русского человека очень хочется. А если хочется, значит, можно. Разве не предпринимает попытки Тургенев Иван Сергеевич в «Дворянском гнезде» понять душу главного героя – Фёдора Ивановича Лаврецкого? Да и не только его. В каждом персонаже романа живёт частица русской души.

Интересный исторический период описывает автор: 30-40-е годы девятнадцатого столетия. Крестьянская реформа 1861 года ещё не состоялась, но уже витает дух предчувствия её неизбежности.

Закостенелость Российского общества, его дикие и жуткие обычаи, со временем нелепым образом деформирующиеся ввиду проникновения, не очень понимаемых и таких же нелепых для русских, веяний «просвещённой Европы», Тургенев показывает на примере семейной хроники главного героя – Лаврецкого, начиная с его прадеда.

Фёдор Лаврецкий – продукт своей эпохи. Его можно жалеть и восхищаться им одновременно. Он жертва и герой в одном лице. Я поражаюсь его гибкости и стрессоустойчивости, которые присущи, наверно, только русскому человеку, имеющему силу духа. Вот он – РУССКИЙ ДУХ.

Где берут истоки такой силы воли, как у Лаврецкого? – В смирении. В непротивлении злу насилием. Боже мой! Какое детство у него было! Нам и не снилось. Из Феди могла бы вырасти кривая карликовая берёзка: уж как только не корежили его до 12 лет.

А потом – после? После возвращения блудного отца – «англомана» Ивана Петровича из-за границы – и того хлеще. И снова – русское христианское долготерпение! Только оно помогает гнуться, но не даёт сломаться. Разве не подвиг над самим собой совершает взрослый Лаврецкий, выправляя самого себя: из кривого деревца вырастая в крепкое, жизнеспособное дерево?

Да. Что-то ему удалось поправить в себе. Да не всё. По-моему, очень символично в целом для России. Не только для Фёдора Ивановича.

И не только виной тому русские исторические корни. Запад. Европа. Её дыхание повсюду. Не всегда благоуханное и благотворное. Впрочем, сегодня эта тенденция только усиливается.

Эх, если бы нам не мешали жить и развиваться! Если бы не предавали нас – добрых и доверчивых, с душой нараспашку, умеющих прощать, терпеть и зла не помнить. Откуда это в русских? – Это ЛЮБОВЬ. Та, что завещана нам Богом.

О ней – о ЛЮБВИ терпеливой пишет Тургенев. Любви неоднозначной, а многогранной и всеобъемлющей. А уж с тем, что Лаврецкий – «лишний человек», как утверждают критики от литературы, я не соглашусь. Русский человек – не лишний. Да и вообще, лишних людей не бывает. Каждому Господь своё место определил. А иначе – можно договориться до «золотого миллиарда» …

У Лаврецкого, на мой взгляд, есть чему поучиться. И есть за что пожалеть. Жалость, милосердие – это тоже русские черты. И истоки их – в нашей многострадальной истории.

… Разве не символично, что первая любовь Фёдора была растоптана в Европе: Париже? Там Варвара, его горячо любимая жена, дочка обнищавшего генерала, опустилась до грязной, ничтожной интрижки с каким-то молоденьким хлыщом.

Ей было всего-то 17, когда состоялось знакомство с Лаврецким. Обнищавшая дворянская семья генерала Коробьина жалка. Вся надежда лишь на удачное замужество дочери.

Жалкие люди, дорвавшись до бесплатного, пускаются во все тяжкие: голова кружится от свалившегося счастья. Лаврецкий – богат. И влюблён. Слеп и неопытен. Его используют.

Варвара Павловна – девчонка. Пустышка. Европы она не выдержала. Но зато многому там научилась, усугубив свои природные пороки. После рождения сына и быстрого его угасания она не повзрослела: даже смерть ребёнка прошла как будто где-то рядом, лишь немного дохнув холодным мраком. Пустая душа Барбары в «Лондонах, Парижах» заполнилась до краёв блеском мишуры. В ней нет больше ничего, и ничего кроме ей не нужно. Блистать! Только блистать!

Фёдор не бросил свою беременную жену-изменщицу без средств к существованию: назначил ей пансион. Он даже не развёлся с ней, ибо были они ВЕНЧАНЫ перед Богом! Благородство – категория русская. Богобоязнь, как и любовь, – основа русской христианской морали. Вот он каков – Лаврецкий!

*** Лиза Калитина. Любовная сюжетная линия. Она начинает развиваться с середины романа. Лизе – 19 лет. Фёдору Ивановичу – 35. Взрослый. Немаленькая разница в возрасте. И такие разные … К тому же родня: дядя с племянницей.

«Недаром она сказала мне, что я ей страшен.»

Лиза – набожная девушка: любовь к Богу привита её няней с самого раннего возраста: с 3-х лет, когда ребёнок начинает осознавать себя в мире и сохранять воспоминания. Она верит в Бога искренно, трепетно, нежно и преданно. Он – единственная её любовь, пока Фёдор не смутил её душу: пробудил новое, доселе неведомое, чувство.

Лаврецкий – давно в церкви не был. Первое благотворное влияние Лизы (читаем, любви) на Фёдора: он пришел в церковь на службу.

«Он взглянул на Лизу… "Ты меня сюда привела, – подумал он, – коснись же меня, коснись моей души".»

Лиза, почувствовав в Лаврецком родственную душу, видя, что он отошел от Бога, надеялась снова вернуть его к Нему.

«В одном только они расходились; но Лиза втайне надеялась привести его к богу.»

Хотя, справедливости ради, следовало бы заметить, что Тургенев вовсе не показывает нам именно уход от Бога – разуверившегося человека, подвергшегося нравственной деградации. Уход от церкви – это да. Заграница немало тому способствовала.

Но он, в отличие от Лизы, НИКОГО не любил с самого раннего детства. Более того, в нём пытались вытравить самоё понятие о любви, которое начинается с женщины – матери.

Развратить ребёнка можно по-разному. Тургенев показывает самый изуверский, беспощадный, деспотичный способ. Нет любви к матери – нет любви к Богу. Нет любви к себе. А Бог – это Любовь.

Каким же долгим и трудным был путь Лаврецкого к самому себе. Какое милосердие явил к нему Всевышний, позволив прозреть наконец.

Вера, душа … Особенно, душа. Прозрение. Возвращение к истокам. Это так по-русски.

… А дальше читатель может включить логику и поразмышлять над дальнейшим развитием отношений между Лизой и Лаврецким: автор подготовил «почву», в которую бросил известные «семена».

Всегда любопытно сравнить собственное видение развития событий с задумкой автора. К тому же, если автор тебе известен. В общем, приятно должно быть в любом случае: при совпадении и несовпадении представлений. Какой я умный, что всё предвидел. Как интересно: неожиданно.

Неприкаянность как невозможность свить своего гнезда была проклятием тётки Лаврецкого – Глафиры Петровны. Кстати, Глафира – яркий образ русской помещицы с характерными чертами своенравия и упёртости (своебышности) играет немаловажную роль в понимании становления характера главного персонажа – Лаврецкого.

«… знаю, кто меня отсюда гонит, с родового моего гнезда. Только ты помяни мое слово, племянник: не свить же и тебе гнезда нигде, скитаться тебе век. Вот тебе мой завет.»

«Завет» – дело серьёзное: его не объедешь, не обойдёшь. Всё предопределено. Фатум. Судьба. И очень по-русски: верить в знаки, предсказания, проклятия … А, уж если завещано, то так тому и быть.

Как сложится судьба главных героев, сумеет ли Лаврецкий противостоять завету своей тётки-ведьмы и ещё многое-многое другое, уважаемый читатель, ты найдёшь в «Дворянском гнезде».

У тебя будет прекрасная возможность для рассуждений и построений своих версий развития сюжета, анализа и оценки русской души, русского характера: корней, протянувшихся из самой исторической сути нашей Родины – дворянства, помещичества – дворянского гнезда. Того, что крепко-накрепко угнездилось в русском характере. Это будет твоя оценка. Свою я уже сделала.

Единственное, чего нельзя придумать нам, простым читателям, – это восхитительно поэтическая, бесподобно лирическая Тургеневская проза. Кажется, что она проникает и в душу, и в сердце, и в разум. Она тревожит и лелеет тебя одновременно, обволакивая такими чувствами, которые и не снились. От этого и грустно, и светло. И даже завидно, что кто-то смог постичь такую глубину чувств. Чудесно ...

«Дворянское гнездо» я бы осмелилась сравнить с энциклопедией русского характера. Черты этого характера рассыпаны повсюду, в каждом персонаже. Например, Агафья – няня Елизаветы Калитиной – воплощение смирения и достоинства русской женщины. За таким смирением чувства собственного достоинства не видать. А оно есть, да ещё какое!

«Русский человек боится и привязывается легко; но уважение его заслужить трудно: дается оно не скоро и не всякому. Агафью все в доме очень уважали; никто и не вспоминал о прежних грехах, словно их вместе с старым барином в землю похоронили.»

*** Перевёрнута последняя страница: до точки дочитан эпилог, а меня всё ещё покачивает на волнах романа. И какой-то комок в горле. И чувство неудовлетворённости. Или сочувствия героям.

Неизбежность ощущения, что вся жизнь вдребезги, и что ты в сорок лет – старик, и тебе впереди ничего не светит, и всё потому, что центральной осью твоей жизни была выбрана любовь?!

А что любовь? – Она мираж, воспоминания … А две жизни разрушены. Понятно почему. Но факт остаётся фактом. Трагедия.

Счастье рождается не где-нибудь, не с кем-нибудь, не благодаря кому-то, а наоборот: вопреки. Человек обязан быть счастливым. Счастье – в его голове!

Лиза счастливее Лаврецкого. У неё была и осталась главная любовь в жизни. Она сумела не сотворить себе кумира из любви к мужчине. Любовное томление сердца пережила, как болезнь. Воля, основанная на вере, – спасательный круг для сильных и цельных личностей.

Лаврецкий сокрушен, разрушен: любовь мирская выпотрошила его, опустошила. А другой Любви он не знал в отличие от Лизы. Он не внял важнейшей заповеди: «Не сотвори себе кумира». Лишенный любви в детстве, обретя её в молодости, он одержим ею. В этом трагедия героя: не вина его, а беда … И как бы это сейчас странно не прозвучало, но, в первую очередь, Лаврецкий – сам для себя кумир. Впрочем, как и все мы.

Но это уже тема для отдельного разговора.

Эта трогательная история начинается в городе О…, в который после долгого отсутствия возвращается наш главный герой – Федор Иванович Лаврецкий, человек с разбитым сердцем и истерзанной душой. Но судьбе было угодно, чтобы в доме своей кузины Марьи Дмитриевны Калитиной он повстречал её дочь Лизу, которая из ребёнка превратилась в миловидную взрослую девушку. С первого взгляда, с первого слова Лаврецкий и Лиза понимают, что любовь коснулась их сердец, и они окрылённые своими чувствами уже готовы отдаться её власти. Но судьба-злодейка имеет свои коварные планы на жизнь наших героев. Книга прекрасна! Сначала может показаться, что история, описанная в ней банальна и обыденна, но как это обманчиво, насколько она глубока и драматична. Тургенев мастерски описывает не только душевные метания и терзания героев романа, но и повседневный быт, манеры присущие дворянству. Слог автора завораживает, он играет разнообразными красками и оттенками, и книга читается на одном дыхании. Читателю даётся возможность поднять завесу прошлого и проследить весь путь взросления и становления героев, их образы проработаны до мелочей. Ощущение, как будто испытываешь те же чувства, которые переживают герои романа на страницах книги. Итоговая сцена, на мой взгляд, как нельзя лучше демонстрирует яркий контраст между беззаботностью и счастьем одних и печалью и обречённостью других. Так же немало места отведено в романе музицированию. Всё это вместе взятое создаёт картину полнейшего погружения в эпоху 19-го века. Конечно, в реалиях современного мира похожая история совершенно невозможна. Произведения подобные этому не могут не оставить определённый след в сознании человека, обязательно затронув лирические струны в душе читателя. Это потрясающая, великолепная книга! Её стоит читать каждому, но желательно в более осознанном зрелом возрасте.

И снова тянет на классику. В школе не читала это произведение, да и могла бы я его понять в те годы!? Слушала в аудиоформате, начало как-то не зашло, было скучновато, не понимала в чём изюминка, но потом стало интереснее. Концовку ожидала, затаив дыхание. О Лаврецких Во главе сюжета стоит семья строгого дворянина Петра Андреевича Лаврецкого, следящего за соблюдением всех приличий. Мы видим барина, загнавшего своего сына Ивана Петровича Лаврецкого в жёсткие рамки, затем и самого Ивана Петровича, который не занимался воспитанием сына Фёдора, и то, чем это всё обернулось. Судьба разных поколений показана через представителей мужской половины. Отчётливо изображены все недостатки семейных взаимоотношений. Деспотизм, эгоизм, равнодушие, стремление решить всё за другого, отсутствие любви – всё это сказывается на становлении личности и характера.

– Ты эгоист, вот что! – гремел он час спустя, – ты желал самонаслажденья, ты желал счастья в жизни, ты хотел жить только для себя…

А перенос ответственности в воспитании на других – тотальная ошибка, приводящая к нездоровым взаимоотношениям среди родственников. Ведь порой настолько необходима отцовская и материнская забота и поддержка. Хотелось ткнуть героев, заставить их отбросить традиционные взгляды, но увы и ах – 19 век. Без этого не было бы конфликта отцов и детей. Разница в миропонимании и во взглядах на семейные ценности образует пропасть между родными длиною в годы. И то, какими жертвами даётся сохранение семьи – довольно тяжёлый момент. Да, раньше многие женились не по любви, редко случались разводы, это считалось позорным клеймом на семействе, но всё могло быть иначе. О любовных линиях Отношения Ивана Петровича Лаврецкого и горничной Маланьи Сергеевны нельзя назвать полноценными, но юношеская влюблённость и максимализм, поспешность, дают о себе знать. А Пётр Андреевич своими словами и поступками лишь подливал масла в огонь, настраивал против себя сына. Фёдор Иванович Лаврецкий также становится заложником своих чувств. Не разобравшись в человеке, он просит руки у прекрасной, но легкомысленной кокетки Варвары Павловны. И снова стремительное развитие отношений, но помогло ли оно герою лучше понимать себя и других? Стать счастливее? Ведь, очевидно, что у Варвары Павловны иные в приоритете светская жизнь, салоны, нежели традиционная семья. Знакомство с Лаврецкого с Лизой Калитиной и вспыхнувшие эмоции оказываются подавлены суровыми нравами, общественными устоями и нежной душой, не желающей быть виновницей распада чужой семьи. И всё же настоящая любовь есть, пусть и приходит далеко не сразу.

В другой раз Лаврецкий, сидя в гостиной и слушая вкрадчивые, но тяжелые разглагольствования Гедеоновского, внезапно, сам не зная почему, оборотился и уловил глубокий, внимательный, вопросительный взгляд в глазах Лизы… Он был устремлен на него, этот загадочный взгляд. Лаврецкий целую ночь потом о нем думал. Он любил не как мальчик, не к лицу ему было вздыхать и томиться, да и сама Лиза не такого рода чувство возбуждала; но любовь на всякий возраст имеет свои страданья, – и он испытал их вполне.

Впечатления от сюжета Герои страдают от собственных решений, поскольку не могут поступить иначе в силу традиций, порядков, моральных качеств и других причин. В романе все слишком зациклены на чувствах. Много психологии, это несомненный плюс, но выбор Лизы я могу понять и не желаю принимать одновременно. В этой истории ты либо получаешь всё, либо – ничего.

– Мне кажется, Федор Иваныч, – произнесла, понизив голос, Лиза (когда она не соглашалась с своим собеседником, она всегда понижала голос; притом она чувствовала большое волнение), – счастье на земле зависит не от нас… – От нас, от нас, поверьте мне (он схватил ее за обе руки; Лиза побледнела и почти с испугом, но внимательно глядела на него), лишь бы мы не портили сами своей жизни. Для иных людей брак по любви может быть несчастьем; но не для вас, с вашим спокойным нравом, с вашей ясной душой!

В реалиях нынешнего времени есть и золотая середина. Я ожидала от тургеневской девушки какой-то нравственной борьбы, больше поступков, но, как у Рудина, покорность Лизы выводит из себя, а поведение Лаврецкого не оставляет просвета. Нет той решимости, независимости, упорства. Нет искры, она потухла. Герои произведений И.С. Тургенева так похожи, и так отличаются. Но в целом их роднит невозможность жить так, как хочешь, быть счастливыми. Итог Почитать однозначно советую. Попробуйте несколько глав, быть может, вы не сможете оторваться. Язык прекрасен, есть психологизм, герои непримечательные, но ситуации непростые. Произведение сильное, затрагивает множество социальных проблем. Заставляет задуматься об отношениях с близкими людьми, об адекватном воспитании детей, об искренней любви, о семейном благополучии и о личном счастье.

Новым чувствам всем сердцем отдался, Как ребенок душою я стал: И я сжег всё, чему поклонялся, Поклонился всему, что сжигал.

Бедная Лиза

Пережив неудачный брак и покинув Италию, в русскую деревню к себе в имение возвращается Лаврецкий. Ему бы тут хотелось вздохнуть, зализать раны, да в поле пахать. По пути Федор Иваныч Лаврецкий приезжает к своей кузине и влюбляется там в ее дочь Лизу.

Не помню как мы обсуждали это произведение в классе, *дцать лет назад, но наверняка мы говорили о нравах и «тургеневских» девушках. Вот почему-то трудно мне читать Тургенева. Однако низкий поклон за краткость. Был бы Диккенс, он бы не ограничился таким скудным эпилогом. Может читается со «скрыпом» потому что время не то. Все-таки иностранную классику мы читаем в более или менее современном переводе. А тут никакой адаптации, все как есть.

Самым приятным образом Тургенев описывает своих персонажей. Четкие, яркие и ясные портреты лиц. Описание манер и характеров позволяет увидеть героя как в киноленте или наяву. Заглавные персонажи меня не тронули. Безразличен был Лаврецкий, его страдания и так далее. Лиза духовно очень просвещенная, однако совершено неопытная девушка без «своих слов». Печально, что она выбрала себе эту дорогу и даже немного жаль, но это ее собственный выбор. Арканом ее никто не тянул. Хотя, наверное, замыслом автора было обратить внимание на глупых людей, которые портят жизнь. Не было бы «козьего племени» - злой жены и этой глупой женщины Марьи Дмитриевны, может быть тогда…

Одно неоспоримо – настроение автора черно и пессимистично. Поэтому я уверена, что куда бы не пошли в результате Лиза и Федор Иванович, им не было бы спокойно. Оба они подвержены меланхолии, доверчивы и покорны. Пусть «цынык, скептык и байбак» может хоть чуть опираться на свой опыт, то Лиза… Бедная Лиза!

Очень интересными мне показались второстепенные персонажи – немецкий музыкант Лемм и тетушка Марфа Тимофеевна. Они похожи друг на друга и в то же время они похожи на главных героев Лаврецкого и Лизу. Однако с высоты своего возраста и опыта старшее поколение более приспособлено, не подвержено самопожертвованию и душевным мукам.

Обожаю Тургенева, со всеми его метаниями, попытками сидеть на двух-трёх креслах одновременно и прочей необязательной атрибутикой. Иван Сергеевич для меня - танцующий, вальсирующий писатель и книги его – лёгкие, насыщенные, под завязку набитые воздухом.

«Дворянское гнездо» я начал читать чуть ли не с чувством праведного гнева, ну, мол, я этому плагиатору…! Я не нашёл «Обрыва» в тексте. Схожие любовные треугольники? Ну, схожие. Но Райский «Обрыва» - это Паншин «Дворянского гнезда» и то, лишь отдалённо, а Волохов и Лаврецкий – уникальные персонажи, и Волохов – эпизодический, а Лаврецкий – главный. Да, оба романа – о невозможности счастья в личных отношениях для честной женщины честно любящей честно любящего её честного мужчину… при определённых обстоятельствах, фуф. Но, обстоятельства – разного свойства. В «Обрыве» - конфликт мировоззрений, в «ДГ» - любовь к «женатому» мужчине. Развязки в романах, опять же, разные. Интересен уход в монастырь Лизы у Тургенева, напоминает идентичную развязку в «Некуда» у Лескова. Меня зацепила именно достоверность ухода, и там и там. Но самое главное, что делает для меня «Дворянское гнездо» - это детали. Гончаров – мастер густых мазков и все гончаровские детали густо прописаны, Тургенев цепляет на ходу, мимолётно, упомянув, например, что старый слуга усадьбы Лаврецких источал запах древности, столетнего лавра – это не только красивый и точный образ, это ещё и аллюзия на фамилию главного героя. Или о том как Апраксея старую курицу, пойманную Антоном, тщательно стирала, как бельё… - мелочь, а создаёт что-то такое в воздухе чтения, что расширяет расширения…

Хотя, признаюсь, Тургенев сильно меня надул в начале. Мне кажется, изображая Паншина, Иван Сергеевич подтрунивал над ещё ненаписанным «Обрывом» Гончарова, Паншин просто должен был стать главным героем, ан нет, он был недовыписанным брошен, отставлен в сторону... Нет, ну, так-то, есть, конечно совпадения – Марфа Дмитриевна вполне себе консервативная старушка, весьма напоминающая Татьяну Марковну. При всей непохожести эпизодические колоритные персонажи – Лемм у Тургенева и Волохов у Гончарова, одинаково ювелирно выписаны мастерами, аж дух захватывает. Старый немец музыкант Лемм, живя в чуждой ему России (хотя, какой же старый, во время происходящих событий ему всего 50 лет), с раздавленной мечтой разбогатеть и богатым вернуться на родину, уже не способный на творчество, под впечатлением своего чувства к Лизе и отношений Лизы и Лаврецкого пишет гениальную вещь и трепещет… Это умопомрачительно красиво – самое сильное впечатление в романе на меня произвёл именно этот образ и этот эпизод.

Да, девушки Тургенева… Насколько мне не нравятся женские образы Льва Николаевича, настолько же для меня притягательны женские образы Ивана Сергеевича. Тургенев, любил, знал, понимал и умел изображать женщин. Этого я не нашёл у Толстого, уж простите.

Ещё одно отличие романа Тургенева от романа Гончарова – «Дворянское гнездо» - это не антинигилистическая проза даже при самых сильных натяжках, а у Гончарова антинигилистическая составляющая - важный движитель романа.

Я получил огромное удовольствие от чтения. Меня поражает талант автора описывать детали, созидающие атмосферу происходящего. Читая Толстого, я – сторонний наблюдатель, читая Тургенева – я участник, если и не герой, то – статист, но – участник.

Конечно же, как и все, я в первый раз это произведение читала в школе. И тогда оно мне казалось безбожно скучным. Долго не решалась взять перечитать (хотя какое там перечитать - скорее это читалось осмысленно в первый раз, школу здесь ну никак нельзя считать. Кстати, это школа на долгое время отбила охоту читать классические произведения.). Решилась, и нисколько не пожалела. Какое же удовольствие я получила от манеры написания. Наслаждалась, несмотря на то, что история-то печальная. Очень жаль Фёдора Лаврецкого и Лизу Калитину. Лаврецкий, настрадавшись с первой женой, только на миг задумался о том, что для него не все потеряно, что он еще способен любить, а главное - верить. Лиза, несмотря на уговоры матери выйти за Паншина, всем своим чистым сердцем выбирает Лаврицкого, любит его искренно, тем сильнее для нее был удар при возвращении Варвары Павловны Лаврицкой. Вот уж у кого ни стыда, ни совести. Как человек великодушный, Лаврицкий выделил первой жене с дочерью дом и положил содержание. Понятное дело, жить он с ними не мог, но и бросить не мог. Разводиться в дореволюционной России было не принято. Да и Лиза не смогла бы быть с Лаврицким. Воспитанная набожной Агафьей, она бы никогда не приняла человека, разрушившего церковный брак. Несмотря на всю испытанную боль, и Лаврицкий, и Лиза не пали духом, каждый из них пошел своей дорогой.

Что же вы, Иван Сергеевич, с душами людскими делаете? Легкий, музыкальный слог завораживает, переносит в тишину деревни, и вот я уже чувствую запахи травы, дерева, слышу ночные трели соловья, а вечерний свежий ветерок как будто касается моего собственного лица. Нам рассказана безусловно трагическая история очередного (в русской литературе) лишнего человека. Всё пошло не так с самого начала: воспитание, незнание, что есть любовь и неспособность испытывать чувства по молодости лет. Изменившая красавица-жена как следствие. И только в возрасте тридцати пяти в душе Лаврецкого поселилось То Самое Чувство. И виной этому - Лиза Калитина, настоящая тургеневская девушка, воплощение всех добродетелей, несовершенная, может, не писанная красавица, не виртуозный музыкант, но в этом тоже ее прелесть. А вот жена Лаврецкого, Варвара Петровна, та и красавица, и изящная, и на фортепиано умеет, и поговорить, а вот чувствуется в ней что-то такое... злобно-хитрая червоточинка, и она не вызывает и десятой доли той симпатии, что Лиза. До самого конца я надеялась, что всё получится, что любовь окажется сильнее жизненных преград, но нет... Душа вывернулась наизнанку, но не осталось никаких негативных эмоций, только светлая грусть, пение соловья, легкий запах ладана и еле слышный перестук четок в сжатых пальцах.

Классики, которых мы проходим в рамках школьной программы, откладывают свой след с самым разным рисунком протектора: "скучно", "непонятно", "некогда читать", "неуд", иногда надолго защищающего наш мозг от дальнейшего знакомства с писателем. Пытаюсь вспомнить, а есть ли такой писатель, к которому мне привили любовь в школе? Боюсь, список будет очень кратким. И это грустно. Одной из причин могут служить и сочинения на заданную тему после пройденного материала. Вот держу в руках томик Тургенева, а в памяти всплывают все эти строчки, набившие оскомину.

Иван Сергеевич Тургенев освещает в своем романе «Дворянское гнездо» развитие русской интеллигенции. Главный герой, Лаврецкий, находится на распутье между устаревшими порядками общества и новыми, прогрессивными идеями, которые в высшей степени искажены патриархальными традициями. Судьба его – яркое доказательство несостоятельности передовых людей той эпохи. В чём же заключается трагизм поколения Лаврецкого?

Кроме строчек из школьных сочинений, сложно выудить простые и честные слова для написания рецензии. Кажется, что бы не написала - штамп останется. А ведь Иван Сергеевич очень достойный писатель, когда читаешь его произведения, такое впечатление, что возвратился из дальнего путешествия домой: все радует глаз, расслабляет, наполняет легкой грустью... Я рада, что снова перечитала "Дворянское гнездо". Конечно, немного по-другому взглянула на Лизу (но в голове молнией мелькнуло "тургеневская девушка"), на Лаврецкого... Как я его представляла в школьном возрасте, уже не помню, сейчас он был похож на самого Ивана Сергеевича. Не помню и то мнение, какое сложилось от ухода Лизы в монастырь, лишь чувствую, что оно изменилось. И как бы не желала я увидеть главных героев счастливыми в семейной жизни, сейчас считаю, что другого выхода для девушки и не было. Слишком она религиозна, в чем-то переубедить ее не получится, хоть и признается она, что не имеет своих слов, но как заметил Федор Иванович, мысли свои имеет.

Я все знаю, и свои грехи, и чужие, и как папенька богатство наше нажил; я знаю всё. Всё это отмолить, отмолить надо.

Читая "Дворянское гнездо", лучше не думать о рецензии, слишком уж напоминающей о школьных годах, а просто погрузиться в атмосферу 19 века, наслаждаться мягким русским языком, любоваться сельскими красотами, описаниями природы, человеческих чувств и характеров...