Читать книгу: «В потоке творчества: путешествия и подвижничество. Терентiй Травнiкъ в статьях, письмах и дневниках. Книга четвёртая», страница 2

«Мой адрес – Советский Союз…»

Эти слова из одноименной песни, написанной композитором Давидом Тухмановым (1940) на стихотворение Владимира Харитонова (1920—1981) в далеком уже 1972 году стали негласным гимном советской эпохи. За почти полувековую историю существования этой песни, отношение к ней «рождённых в СССР» практически не изменилось. Взрослое поколение россиян наизусть знает строки полюбившейся песни, несмотря на изменившийся «адрес» своей страны, нередко с прежним энтузиазмом ее поют на торжественных мероприятиях. Знает эту песню и Терентий Травник.

Начало всех путешествий Терентия было положено именно в советской стране. В то время странствий он много чего повидал. За плечами Терентия сохранилось участие в нескольких гео-архео- и этнографических экспедициях, в том числе в Самарканд, в Воркуту, в Аркаим, на Тянь-Шань, Поморье и в Хибины. Ему удалось побывать в столицах всех союзных и почти всех автономных республик СССР. Он проплыл на резиновой лодке весь Дон, Оку, пересек с друзьями Черное море на яхте от Кавказского до Крымского побережья. Побывал в 32 монастырях европейской части России и во всех Лаврах, посетил 714 православных храмов, 4 мечети, 3 костела, 2 синагоги и 3 буддистских монастыря и центра, в том числе Иволгинский дацан, гостил у молокан, староверов и кришнаитов. В этой книге отражена лишь малая часть его путешествий, хотя их размах и масштаб впечатляет.

Из дневника Терентия Травника:

Мне действительно довелось много раз видеть девственную природу и этому способствовали мои путешествия по России. Помню был год, когда путешествовал по Башкирии, там в верховье Урала ручьевая форель обитает, так вот когда ходил в малых реках-ручьях, впадающих в Большой Ик и Катралы до Сакмары, там аж руками ее ловил. Красотища! В одной из поездок на Алтай сподобился видеть медведя. Я с одной стороны реки, а тот с другой – молодой, плескался, как ребенок и ловил рыбу, потом сел прямо в реку, и держа в лапах только что пойманный лосось с хрустом откусывал ее и тщательно жевал. Шерсть медведя от каждого его движения переливалась медью на солнце. Я глаз не мог оторвать от этой красоты. Тогда подумал, что в тайге страшнее зверя, чем человек не встретить. А медведи в темнохвойных кедровых лесах живут или в высокотравной черневой тайге, а бедные кормами смешанные и сосновые леса на севере Алтая предпочитают избегать. Да, много чего есть вспомнить.

Как-то мне предложили поехать в Египет, это было еще в середине 90-х. К тому времени я немало поездил по России – по привычке спросил, как жить будем, а мне отвечают – в гостинице. Нет, сказал я, это не в Египет, а в гостиницу съездить. Даже если тебя свозят к пирамидам, то это все равно не путешествие.

Помню в начале 80-х был я в Кёнеургенче, в Туркмении, это старейший город Хорезмского ханства, так мы с другом везде пешком ходили или передвигались на ослах. Как в другом мире побывали. Дашогузский велаят² говорят и сейчас хорош, много рыбы и дичи. Все, что видел я описывал в дневниках, много снимал. Мне легко писать о России и в стихах: я ее воздух знаю, как пахнет пыль ее дорог и вкус воды знаю, не той, что из-под крана.

Как-то сразу я полюбил весь тогдашний СССР и теперь понимаю, что совершенно не ошибся в чувствах. Еще семилетним ребенком, сидя дома, выстраивал маршруты по глобусу. И они, и плот мой, сделанный с друзьями в третьем классе и спущенный на Москву-реку, и хождения с котомкой в 90-е, все это и есть моя Родина.

Начало подвижнических путешествий

Прошло несколько лет. Начиная с конца 80-х начала 90-х, жизнь в СССР резко поменялась: разваливались предприятия, исчезли профсоюзные организации, наступило время «перестройки и ускорения», время «дикого» капитализма и стихийной рыночной экономики. Время тяжелое и беспокойное, время мошенников и дельцов, проходимцев и бандитов. Но вместе с этим в России восстанавливались и открывались храмы, появилась духовная литература и возможность открыто приходить в церковь, свободно исповедовать свою веру, получать религиозное образование.

Новые веяния и настроения, а вместе с этим возрождающееся Православие будоражили молодого Травника. После принятия таинства крещения 4 июля 1990 г. в возрасте 26 лет, его путешествия стали приобретать всё более целенаправленно-осознанный и познавательно-подвижнический характер. Сразу после крещения он решил посвятить какое-то время паломничеству по открывающимся московским храмам. Участвуя в богослужениях, он параллельно снимал фильм о жизни Москвы тех лет под названием «Стекло». Для реализации своей цели, Терентий специально купил карту «Храмы и монастыри Москвы» и утром целенаправленно отправлялся в намеченные им накануне вечером храмы. Приезжал к началу Литургии, заказывал требы, знакомился с храмовыми святынями. Везде, где было возможно, покупал маленькую книжицу о храме, ставил свечу и делал фотографии. На первых порах компанию ему составили химик Елена Образцова, художник Александр Хасминский, поэт Николка Бубенчик (Фомин), детский врач Володя Шурыгин и сын Гена. Так было положено начало последующим, многолетним путешествиям. Позже он пустится в путь по святым местам сначала Московской области, а потом и далеко за ее пределами. Первое свое паломничество Терентий начал с Москвы. Оно проходило с Рождества 1991 года по Сретение – 15 февраля того же года.

В то время многие храмы еще были закрыты, но Терентий купил ту карту Москвы, в которой были отмечены открывающиеся храмы. На тот момент их было около 140. Полный сил и духовной радости, он поставил себе цель: посетить все эти храмы и не просто побывать, но и отстоять в них службу.

«За полтора месяца ежедневных поездок, я практически побывал во всех действующих церквах и монастырях Москвы тех лет, после поездки отмечая крестиком место своего пребывания», – рассказывает Травник, несколько смущаясь от воспоминания своих немного наивных и «детских», по его словам, замыслов. На самом деле, его намерения сегодня воспринимаются совсем не по-детски, а большими и серьезными и удивляют своим основательным подходом: «Надо же, что придумал!» Да, большое – видится на расстоянии…

Конечно, по объективным причинам, не всегда получалось задуманное, т.к. часто случалось так, что в том месте, куда направлялся Травник, было рядом несколько храмов, и отстояв на Литургии в одном, он после окончания в нем службы, заходил и в другие близлежащие храмы, чтобы помолившись, приложиться к иконам и поставить свечи. Так было, например, в Голутвине, на ВДНХ, на Рижской. Но в целом все, что он задумывал, получалось.

Правда некоторые из близких друзей, такие же неофиты, как и он, говорили ему, что всё это, мол, прелесть, дословно этот термин означает «лесть самому себе» и ничего общего с делами веры не имеет. А Терентий, по его словам, тогда даже и не знал, что это такое. Они объясняли ему, подчеркивая, что это у него некая несерьезная игра.

Поэт Николка Бубенчик (Фомин), Травник, Гена и Лена Образцова

в Узком. 1992 г.

«Теперь я понимаю, что они имели в виду. Может в духовном смысле это и игра, но в то время я превратил ее в серьезное намерение больше узнать о христианстве и православии, опираясь на эти самые маленькие путешествия, – делится Терентий, потом на мгновенье задумывается, и продолжает, – и все-таки, вряд ли это можно было назвать игрой, скорее это увлекательная затея для получения новых впечатлений, ведь это были не просто путешествия на природу, а знакомство с историей города, с новыми храмами, с их укладом жизни, службами, святынями, духовенством. Господь каждого зрит на своем уровне. Он, видимо, знал, что для меня, любителя исторической науки и путешествий, такая форма знакомства с православием была бы естественной. Это было только начало, я и не предполагал тогда, что вскоре моя затея выльется в долгие поездки по стране, по храмам и монастырям – в настоящую подвижническую жизнь».

История – лучшая учительница

Именно через такие первые паломничества по Москве, Травник нашел для себя способ приобщения к духовному, к христианству. Да, тогда он многого не знал, и не понимал, и читая Псалтырь и молитвы дома и в путешествиях, не вошел еще так глубоко в духовную жизнь, но ему нравилась история, как наука, и выбранная им форма познания помогала ему не только повышать эрудицию, но и обогащаться духовно: «Мне нравилось это состояние – состояние сведущего, образованного человека. Да, я был такой: сам выбирал пункт назначения, сам для себя строил маршрут, сам ездил. Кстати, свидетельством этих путешествий стали такие отснятые мною фильмы, как „Стекло“, „По весям и по градам“, „Песнь земли русской“, а это больше сотни часов кино- и видеохроники».

Снимал он и на фото, но предпочтение отдавал кинокамере, фиксируя увиденное на семимиллиметровую пленку. Проявлял в лаборатории, но монтировал, клеил и систематизировал фильмы дома. Порой он прихватывал с собой этюдник с кистями и красками. Фильмы, живописные зарисовки и многочисленные фотоснимки стали воплощенным результатом идеи Травника. У него на даче в Жамочкино, в мансарде есть книжные полки, в которых хранятся сотни артефактов, собранных им в поездках. Это и археология, и палеонтология, и просто камни-кирпичики от храмов и монастырей, в которых ему довелось побывать почти за четверть века странствий.

В 2004 году весной Терентий организовал большое двухмесячное путешествие по Москве с профессиональным фотографом Татьяной Викторовной Кудиновой, в результате чего появился проект «Это Москва» – две с половиной тысячи фотографий Москвы, ее улиц и улочек, зданий и домов, людей – молодых и старых, увлеченных своими делами и заботами. Фото всех переулков и улиц в пределах Садового кольца, переснятых со всей, присущей ему дотошностью, собраны на компакт дисках. Активная работа – фотосъемка московских улиц и людей начиналась с ежедневных выходов из дома в 10 утра и продолжалась до 22 часов вечера. Это был грандиозный проект. Терентий так пишет о нем в дневнике: «Я Москву не то что исходил, а исползал и излазил в прямом смысле слова, таким образом еще больше узнал и полюбил свой родной город».

От себя добавлю, что этот проект официально зарегистрирован и имеет авторское право.

И все же не будем забывать, что Терентий, в первую очередь, художник, по-особому видящий и воспринимающий окружающий мир. Знание и владение законами композиции помогают ему создавать и представлять своему зрителю запечатленный момент жизни или события любыми инструментами, будь то фото-, кинокамера или обычная кисть. В своих работах Терентий разными доступными ему средствами, в том числе и словом передает свои впечатления. Иллюстрацией вышесказанному служит книга «Тихий свет», созданная им в 2008 году.

Из предисловия Терентия Травника к книге «Тихий свет»:

Вот так же, как и сейчас, поздним вечером дождливого октября я сидел и писал, но не прозаические строки, а акварельные этюды, работая над серией иллюстраций к рассказам А. П. Чехова. Работа шла к завершению, и как-то сама по себе (как это и бывает в подобных случаях) появилась потребность искать продолжение применения своих творческих сил.

Замысел этой книги возник много раньше, еще в начале 90-х годов прошлого века. В то время я имел обыкновение гулять по Москве со старенькой камерой и делать архитектурные киноэтюды, преимущественно в центре города. Надо сказать, время было необычное, я бы назвал его «пробуждающимся». Что-то неуловимо-правильное текло по этим старым улицам, открывалось, обновлялось и давало возможность сопереживать и сорадоваться происходящему.

Я снимал, монтировал, показывал друзьям и снова шел бродить по городу. Помню первый снег, и запах струганых досок возведенных лесов восстанавливающийся церкви. Необычно, волнительно… Тяжелая чугунная дверь, свечи, запах ладана и тишина, удивительная тишина, встречала меня каждый раз при входе. Я садился на лавочку и подолгу слушал ее голоса, спокойные и глубокие, проникающие в самое сердце.

Тогда и появилась идея сделать серию акварельных работ московских монастырей и храмов. И вот уже ранним утром я шел, как сейчас помню, по Пятницкой, но не с камерой, а с планшетом и акварельными красками. Работал быстро. В один день делал два, а то и три этюда, легко и радостно. Казалось, что я не рисую, а беседую с городом. Прохожие останавливались, смотрели, шепотом что-то обсуждали. Иногда мы разговаривали, и нередко я брал еще мокрый рисунок и просто дарил его на память случайному собеседнику. Возвращался домой уже к вечеру, раскладывал рисунки и рассматривал карту, намечая маршрут на следующий день. Так незаметно собралась целая коллекция акварелей православной Москвы. Сегодня многие работы находятся у моих друзей и в частных коллекциях любителей живописи. Примерно в те же годы было написано немало стихотворений и очерков, часть из которых создавалась непосредственно в момент работы над акварелями. Постепенно появлялась самобытная красочно-словесная палитра, и идея оживала, росла и давала все новые и новые побеги.

И вот пришло время цветения, время выхода в свет этой книги, время несения радости Вам, любезный моему сердцу читатель. Как известно, цветение заканчивается плодами. Кто знает, может, это случится именно тогда, когда Вы, ранним утром взяв эту книгу с собой, так же, как и я когда-то, пойдете по городу, слушая тишину. И я вам говорю: в добрый путь.³

Особенности путешествий

Терентий-странник открыл и разработал свой, надо сказать, весьма необычный подход к путешествиям. Его оригинальность заключалась в само́м движении Травника по маршруту, а именно то, что по Москве он ходил по часовой стрелке, по Подмосковью – против, а по другим местам – опять по часовой, исходя из того, что центр круга был всегда в центре Москвы. Его план состоял из трех частей: Москва – Подмосковье – Вся страна. Идею для такого довольно оригинального способа, он, благодаря своей врожденной наблюдательности, позаимствовал в храме.

Часто бывая на службах, он отметил для себя следующую закономерность: при каждении дьякон обходит храм по часовой стрелке. Начиная с амвона, он идет налево, обходит с кадилом весь храм, и закончив там, где канун, удаляется в северные врата алтаря. Если же идет Богослужение с Крестным ходом, то, выйдя из храма процессия идет не так, как ходили староверы «посолонь», т.е. по солнцу, а выйдя из храма, идут налево, против часовой стрелки: «Крестный ход всегда идет налево из храма. Верующие обходят храм против часовой стрелки и возвращаются в обратно. Первое, что я подметил, так это чередование по часовой и против. Уловив эту тенденцию, я воспользовался логикой и, достав план Москвы, решил, что по Москве я пойду по храмам по часовой стрелке, следуя логике рассуждений, а по области – против и т.д., чередуя эти направления. По этому принципу были основаны все мои многочисленные маршруты путешествий по России».

Оригинальная принципиальная схема, разработанная Травником-путешественником, легла в основу его универсальной книги-памятки «Посох», представленной в следующей главе «Терентий Травник: тридцать лет путешествий по России. 1979 – 2009 гг.».

Готовясь к конкретному походу, Терентий писал так называемые «записки-напоминалки» с историей того или иного храма, намечал интересующие его объекты и составлял рациональные пути подхода к ним. Настольной книгой по составлению «записок-напоминалок» в то время для него служил справочник-путеводитель «Монастыри русской православной церкви», зачитанный им «до дыр». В книгу включены необходимые для путешествий краткие описания и сведения о всех действующих к 2000 году монастырей: их история, святыни, праздники, имена настоятелей, адреса и проезд к обители. Книга была подготовлена Издательством Московской Патриархии совместно с издательским отделом Христианского Православного Благотворительного Фонда «Преображение». Много позже Терентий узнал, что Председатель этого фонда Андрей Анатольевич Веденисов, активно содействовавший выходу в свет этого издания – родной брат Елены Анатольевны Башмаковой⁴. К сожалению, до выхода в свет этой книги его земная жизнь оборвалась. Случилось это 13.01.2001. Вечная ему память!

Очевидно, что путешествия Терентия не были похожи на знакомые всем нам развлекательные экскурсионные поездки. Это были новые проторенные только им маршруты по доселе неведомым «дикими» тропам земли российской, а сам он был их первопроходцем. Разрабатывая, зачастую весьма необычные маршруты своих странствий, Травник давал им названия.

Первый – это «Губернский круг», состоящий из малого и большого губернского кругов. Этим маршрутом Терентий пользовался, но не когда странствовал по близлежащим городам, а путешествовал по… губерниям⁵ – ездил в Тульскую, Рязанскую, Владимирскую, Калужскую области… по их храмам и монастырям – это был малый круг. Большой «губернский» круг в его дневниках имеет ещё одно название «По весям и по градам». Под большим «губернским» кругом подразумевались путешествия, но уже по республикам – Чувашской, Мордовской, Калмыцкой и т. д. Так он и путешествовал, на что в его дневниках, начиная с 1991 года, всегда имелись соответствующие записи и пометки.

Терентий очень строго придерживался и следовал намеченным маршрутам: «Я сознательно и методично объезжал сперва Москву, потом Подмосковье, далее все, что за областью, и, наконец, территории и края автономных республик. Разделив Москву на соответствующие сектора, я продлил эти радиусы по всей стране, таким образом окончательно сформировав логику всех моих путешествий. Начал все с сектора, где находится Узкое, с места, где я жил в начале 90-х годов – с Ясенево, оттуда пошел вверх по кругу, по карте Москвы, разбив на сектора, но внутри каждого сектора я двигался уже против часовой. Это – по Москве, а выйдя в Подмосковье, я двигался от Пафнутьев Боровского монастыря вверх, в сторону Можайского и Иосифо-Волоцкого монастырей, далее до Сергиево-Посадской Лавры, Хотьково и вниз через Балашиху, в сторону Коломны, Зарайска, Чехова и Серпухова. Так я и путешествовал „лучами“, как я их называл. Всего восемь секторов: в Москве, в области и далее. Девятый всегда оставался Кремлем, он был неизменен. Вот такие разумения я вложил в задуманное и осуществляемое мною».

Путешествовал Терентий как с друзьями, так и в одиночку. С Вадимом Овсянниковым и о. Вячеславом (Бобровским) он побывал в Переславль-Залесском, Ярославле, Тутаеве, Борисоглебском, Ростове Великом… Потом все больше один, хотя и не отказывал, если кто желал приобщиться. Так в разные годы паломничали с ним Олег Блинов и Виталий Павлов, Володя Бойнов и Денис Воротников, Олег Соколовский и Армен Пртавян, Маргарита Завьялова и Оксана Волкова, Сергей Бенцианов и многие, многие другие, но основным его попутчиком на долгие годы стал Сергей Гончар, его друг юности. У многих из проявивших интерес, был автомобиль и желание путешествовать, Терентий охотно принимал их предложения, становясь одновременно и штурманом, и экскурсоводом. К тому времени Травник был, пожалуй, самым религиозно образованным в своем круге человеком. Таким образом, он исколесил вместе со своими попутчиками немало российских дорог, посетил и познакомился с ее достопримечательностями. В большинстве случаев он отправлялся в путешествия один, по-старорусски: «на перекладных» с посохом и сумой.

Книга-памятка «Посох»

В этой главе приглашаю познакомиться с книгой-памяткой Терентия Травника «Посох», в которой представлена эксклюзивная схема путешествий, разработанная им самим. Терентий всегда очень серьезно и весьма скрупулезно подходил к любому делу, касающемуся путешествий, стараясь учесть все до мелочи до того, как тронется в путь. Придумав путешествовать «по кругам», он таким образом достигал в странствиях разные цели, решая определенные задачи. Продуманная и выверенная до мелочей травниковская схема, поражает не только своим необычным подходом, но и оригинальностью названий «путей» и «шагов», «кругов», «троп» и «тра́ктов». Может кому-то из нынешних романтиков эта схема будет интересна и полезна, а кто-то и сам захочет пройти по путям, проложенным российским поэтом.

Принципиальная схема путешествий, разработанная Травником

1. «Тихие тропы»: Храмовый круг.

2. «Благодатные шаги»: Монастырский круг; Богородичный круг: «Малый Богородичный круг – 12 мест» и «Большой Богородичный круг – 25 мест»; Мощевой круг – мест и Знаковый круг (личный) всего 4 круга.

3. Губернский Путь – 12 кругов.

4. «По весям и градам» – 12 трактов.