Читать книгу: «Чем чёрт не шутит. Том 2», страница 5
Весьма бодрой, будто утренней, походкой направился он обратно на свою новую виллу, по пути продолжая восхищаться Капри, как лучшим климатическим курортом, а Каприйские дома и виллы напомнили ему пчелиные соты полные мёда, за исключением лишь виллы «Спинола» – портала в мир горечи и душевных мук. Вечерние сумерки не помешали ему благополучно вернуться на свою новую виллу, и он усмехнулся, вспомнив о том, как Адольф опасался, считая, что война – это как тёмная комната, никогда де не знаешь, что тебя в этой комнате ожидает, когда туда войдёшь! А он успокоил его, сказав, что когда имеешь светлую голову, то есть светлый ум, то тебе всегда будет ясно: что, где, когда и как делать! И поскольку, Адольф его идейно-духовное чадо, то идеи и советы от Ильича, всегда будут правильно освещать и указывать ему план и способы действий в любой обстановке! И, разумеется, Адольф – это не то чадо, которое лишь чадит, но то, которое делом горит! И, при этом, Ильич напомнил Адольфу, как прежде напоминал и Иосифу о том, что лентяев и тунеядцев надо безжалостно уничтожать, дабы они не плодили своё ленивое и тунеядное потомство! Хотя в России этой заразы куда больше, чем в Германии, но профилактика – это профессионально правильный подход к любому делу!
Утром следующего дня, Ильич нанял себе лечащего врача: Акселя Мунте – лучшего врача на острове Капри. Для этого он совершил восхождение в городок Анакапри, придя на San Michele – виллу врача, построенную на краю скалы, с которой ещё больше открывалась, восторгом захватывающая дух, красота острова!
Сделав обследование и изучив анализы, врач вздохнул и сочувственно уставился на Ильича.
– Доктор, – дрогнувшим, как стальная пружина, голосом изрёк Ильич, – доктор, нас сейчас только двое – пара достойных, стремящихся к общей цели мужчин – не конкурентов – это крепкая партия! Говорите мне обо мне – прямо и честно, как товарищ товарищу, как однопартиец однопартийцу! И пусть эта врачебная тайна останется между нами и умрёт вместе с нами, а болезнь да будет излечима много раньше! Предупреждаю, что мне не нужна продажная в каждом ларьке, массовая, партийно-идеологическая, конъектурная, лживая, словесно-поносная, сортирная «правда», подобная газетёнке ЦК ВКП (б). Пусть это будет непечатная, нецензурная правда жизни моей! Режьте правду-матку, доктор! Вам и скальпель в руки! – нашёл в себе мужество выглядеть героем Ильич.
– Уже не всё так ужасно, синьор! Видно, что «букет» венерических заболеваний, которыми Вы страдали, изрядно увял, в результате предыдущих лечений! Здесь же, на Капри, от этого «букета» у Вас не останется ни «корней», ни «семян», ни «гербария»! Но, при условии, профилактики половой жизни и соблюдения курса, указанных мной процедур! Думаю, что так оно и будет, ибо полагаю, что Вы уже изрядно настрадались от этого «букета», и хорошо знаете истинную цену здоровью! – успокоил его врач.
«Германские врачи садистски истязали мои венерические болезни, и здорово их ослабили! А этот каприец, со шведскими корнями, поставит окончательную точку в истории моих болезней. А моему здоровью будут поставлены восклицательные знаки и знак бесконечности!!! Да, здорово, вернее, ужасно болезненно меня Инессочка „обукетила“! Но, я ей, лапушке, всё простил! Свалю-ка я эти грешки на своего папашу-козла, столь же мной нелюбимого, верившего Христу и царю, сколь любимую мной мою матушку и её интимного друга – нашего семейного врача Ивана Сидоровича Покровского. Этот врач Аксель Мунте мне его сильно напоминает, да так, что, чёрт побери, мне перед ним как пацану оправдаться хочется, пусть и значительно соврав!» – подумал Ильич, и дал ход своему желанию: – Этот «букет» мне, на бытовом уровне, взрастил, в мои семнадцать лет, мой папаша! Он и дворянство своё по чину получил, и всю дворянско-интеллигентскую гниль потомственную, к чину причитающуюся, ибо ни в чём, подлец, себе не отказывал и на подлости был щедр. Ему родного сына, в цветущем возрасте, заразить срамным «букетом», было: что раз плюнуть! Зависть его взяла, глядя на моё цветущее здоровье, захотелось ему, чтобы у меня, как и у него, процветали болезни. Вскоре, после этого, его сеющий семенами заразы «букет», стал его «погребальным венком». А я многие годы свой организм «пропалывал» от подобного «букета», растущего как сорняк, в отличие от окультуренных цветов. Вернее, «пропалывали-то» врачи, а я им всеми силами помогал! О, эта работа трудней работы крестьянской, пролетарской, и, благодаря моей помощи, это не рефлексирование интеллигентщины, а – великий человеческий подвиг! Такой подвиг, какой эксплуататорским классам и не снился! Но каков мерзавец, папаша-то, а?! Такой вот он интеллигент-дворянин – от самого корня причинного места гнилой, потому-то я, с молодости, всю эту голубокровную сволочь глубоко ненавижу! К счастью, этот производитель не успел заразить меня в утробе матери, и, не имея, например, врождённого сифилиса, я этим избежал слабоумия. А потому, в трезвом уме, хорошей памяти и остром зрении, заверяю Вас, доктор, что в Вашем лице я увидел наилучшее и редкостное исключение из всей интеллигентщины! И, посему, готов участвовать в предписанных Вами процедурах, и уверен, что сотрудничество с Вами поставит окончательную точку в истории моих болезней, и откроет бесконечные Земные дали моему здоровью!
– Больше всего сифилис наложил свой негативный отпечаток на Вашу нервную систему, синьор, поэтому руководствуйтесь, на весь период лечения, только моими рекомендациями, и никаких экспромтов в лечении! Только таким путём Вы обретёте полноценное здоровье тела и духа!! В этом я уверен, ибо и не такую гадость излечивал, синьор!! – убедил Ильича опытный врач.
– Я верю, что критерий истины – практика явит правоту Ваших рекомендаций, доктор! – будто находясь под воздействием гипнотического внушения, согласился Ильич, умиляясь внешнему сходству этого врача с запомнившимся и дорогим его сердцу образом Ивана Сидоровича Покровского.
«Эх, жаль, что я не сын Покровского, а сын Ульянова, что подтверждается сходством, хотя и не полным, наших физиономий. А вот духовно мне ближе Покровский и мать!!» с ностальгическим чувством вспомянул Ильич.
Днём Ильич проходил курс лечения, предписанный лечащим врачом, а вечером любил бывать на развалинах самого большого на Капри дворца Тиберия. И если не с актёрским мастерством изображать из себя, то с воображением великого драматурга и режиссёра воображать себя императором Тиберием, а Иосифа Сталина – вероломным кровожадным властолюбивым Сеяном, который, якобы, надоумил Тиберия уехать отдыхать на Капри, чтобы легче было самому стать императором. «Но Сеян плохо кончил, и руководителю Сталину этот номер просто так с рук не сойдёт, а только с лишением его головы. Да, я воспитал Гитлера и Бенито, и пока каждый из них, по отношению ко мне, вроде Германика, а вот того, чтобы каждый из них стал для меня вроде Калигулы, я не допущу, в нужное время, опередив их, ибо ошибок Тиберия больше допускать нельзя! Даже средневековые индийские полезные наставления для детей – „Хитопадеша“ учит: „Низкий человек, достигнув высокого положения, всегда старается погубить того, кто его возвысил“ – это во многом справедливо и поныне! А Адольф и Бенито надеются возвыситься, с моей помощью, до управления миром, но они лишь мои перчатки, которые нужно вовремя сменить, в целях гигиены. „Хитопадеша“ гласит, что молодость, богатство, власть и безрассудство – вот четыре свойства, каждое из которых может погубить человека. И трудно даже представить, что стало бы с тем, кто был бы наделён всеми этими свойствами сразу. Но вот я – гениальное исключение, меня власть и богатство не погубили! Моя власть губила и будет губить моих врагов, а для меня она будет удобной и прочной вершиной! Если вера горами движет, то моя вершина власти от массовой веры в ленинизм, только крепнуть и непоколебимо стоять будет! Сейчас китайцы, согласно своей пословице, верят, что гора – это Будда, а Будда – это гора, но скоро от своей веры камня на камне не оставят, крепче камня и стали поверив в ленинизм, который ни вода, ни время не одолеют. Безрассудства и молодости я не имею, но зрелость вечную старости предпочту, революционный научный прорыв в этом деле, кому как не мне организовать?! Заявления о том, что тот, кто в юности не был революционером, не имеет сердца, а тот, кто остался им в зрелости – не имеет мозгов, это верно лишь относительно масс. Моему же революционному гению всё по плечу, а он в моей голове на моих плечах! И моя жена – отнюдь не шея, которая, якобы, этой головой вертит. Это я верчу колесом истории, как рулевым колесом корабля, сообразно своим планам и своему компасу. Соправители мне не нужны! Возможно, что „Хитопадеша“ имела в виду опасность социального возвышения людей, которые низки не только социально, но и по уровню общечеловеческих элементов морали, ибо, как показывает мировая история, не все те, кого социально возвысили, пытались погубить тех, кто их возвысил, но безопаснее, на всякий случай, вовремя менять фаворитов! С моей точки зрения, морально то, что служит общественному прогрессу, и только мои приказы и руководящие указания, в высшей степени, служат общественному прогрессу! А потому ликвидация, в нужное время, по моему приказу Адольфа и Бенито, будет в высшей степени разумно и морально! Их смерть им не повредит, а пойдёт лишь на пользу, ибо головокружения от власти над миром, и дьявольской испорченности от этой власти, у них не произойдёт, а мечта о мировом господстве каждого из них, умрёт вместе с ними, не причинив прижизненных страданий своей несбыточностью. Да и на том свете им будет легче, оттого что меньше возьмут грехов на душу, не получив мирового господства, коим они, не будучи гениями равными мне, натворили бы дел, как слон в посудной лавке. Высокоморальным, с точки зрения моей коммунистической морали, являюсь только я! Я и являюсь наглядным примером и эталоном наивысшего уровня коммунистической морали! К этому уровню, с опорой на диктатуру дисциплинированного германского рабочего класса и при помощи мощного рычага – моего учения, будет поднят моральный уровень всего человечества, будет поднят мной! И при этом, я своим учением, как лебёдкой, подниму моральный уровень германского рабочего класса до его высочайшего уровня дисциплины. Моральный уровень такой высоты – наивысший уровень коммунистической морали, а в дальнейшем можно будет усовершенствовать массы и в биологическом плане, одно лишь будет им недоступно – самим генерировать архигениальные идеи, которые способен генерировать я. Такой высочайший уровень мышления для них был бы опасен тем, что можно пасть, как пал Люцифер! А, в интеллектуальном плане, общественному развитию и процветанию человечества достаточно моего архиразума и сопутствующих, не впавших в гордыню, умишек! Такие гордиться будут моим мощнейшим, и высочайшим и глубочайшим умом, и широчайшими познаниями, тогда и горя и беды не будет в этом мире – оптимально копирующим мой внутренний мир! А то даже наимудрейший Люцифер, будучи наивысшим ангелом, не смог устоять в воздержании от того, чтобы гордость своим умом не переросла у него в неконтролируемую им гордыню, в результате чего он пал, став Дьяволом и Сатаной. Зачатки гордости своим умом каждого из масс, будем „абортировать“, а аморалов опускать в могилы, Сам я в гордыню не впал и не впаду, ибо нарциссизмом не страдаю, и от величия своего ума голову не теряю! Да, моё тело не имеет колоссального роста и исполинской физической силы, какими славился Максимин Фракиец! И я внешне не так красив, как красивы были Алкивиад, Коммод или юноша Антиной! И я знаю, что ныне не столь велик умом и гениальностью, как в младенчестве, и это предохраняет меня от гордыни и переоценки своих возможностей. Да и устраивать на Капри кровавые оргии, которыми грешил Тиберий, я не собираюсь, ибо нахожусь в предвкушении Второй мировой войны, победы в ней и перестройки мирового империализма в мировой социализм, а, затем, и строительства полного мирового коммунизма! Это куда как масштабнее и впечатляюще, чем оргии, которые сотрясали в древности „козий остров“ – как переводится название этого острова с латинского. Отсюда я покажу „козью морду“ сионократам и их мировому империализму! Будет им и „песнь козлов“ – трагедия их судеб стать и „козлами отпущения“, и „козлами драными“, и „драными, как Сидорова коза“, и „петухами зональными“, и „прокукарекать“ свою „лебединую песнь“! Свои же массы я ни козлами, ни свиньями, ни баранами и ослами воспитывать не стану, а только коммунистами-большевиками! Ещё на III съезде комсомола, я красную „зелень“ поучал: „Коммунистом стать можно лишь тогда, когда обогатишь свою память знанием всех тех богатств, которые выработало человечество“. А что является богатством, а что нет, решать буду я и партия моя. Главной ценностью здесь будут, конечно же мои творения, и лучшие из них будут те, которые я напишу! Всё то, что не является богатством для человечества, будет уничтожено, как мусор и контрреволюционная прокламация! Не останется в живых всех моих врагов, и никто не назовёт меня, в ругательном смысле слова, вандалом, а в хвалебном смысле назовут, ибо история германских племён будет освещаться в положительном свете, как и мировая диктатура германского рабочего класса, после победы Германии во Второй мировой войне! В СССР, с моей подачи, уже коренным образом меняли точку зрения на социализм, а после начала „Второй мировой“ и моего официального появления на политической арене, точка зрения на достижение победы социализма во всём мире, также коренным образом изменится в СССР. А если Иосиф и его „братья“ будут этому препятствовать, то массы их свергнут, и в помощь им будет не христианский Бог, а осуществление плана „Барбаросса“. Призраку Горького название „Барбаросса“ не понравилось, а, по-моему, звучит сильно, ибо такое прозвище было не только у императора Фридриха I и корсара Оруч-рейса, но и у Хайр-эд-Дина (Барбаросса II) – алжирского султана и победоносного главнокомандующего турецким флотом, бывшего прежде и знаменитым корсаром! А для сионократов, совместные действия против них Германии, Италии, Японии и освобождённого СССР, не считая ряда мелких стран, будут столь же неожиданны и неотразимы, как прежде нападения пиратствующих „Барбароссов“ на зазевавшиеся суда! А когда с сионократами будет покончено, то я заставлю императора Японии Хирохито, чтобы он сделал себе харакири или сеппуку! А Японские острова сделаю коммунистическими, с моей-то германо-итало-российской силушкой самураям не поспорить! Все страны, от „А“ до „Я“, станут моими, и я „слеплю“ из них „безграничный“ Земной шар коммунизма! Это будет „концом прежнего света“ и началом светлой эры мирового полного коммунизма! Результатом моей деятельности явится коммунистическое самосознание масс, высокоорганизованное общество с общественным самоуправлением, где труд на благо общества станет для всех первой жизненной потребностью, осознанной необходимостью, и, конечно же, осуществится великий принцип: „от каждого – по способностям, каждому – по потребностям“! А я, в качестве коммунистического Бога, буду подстраховывать массы от грубых ошибок! А массы, пусть, если и не в поте лица своего, а в машинном масле, добывают хлеб свой насущный! А когда весь умственный и физический труд будут выполнять очеловеченные роботы с высочайшим КПД, тогда с неконкурентными массами поступлю так, как должно поступать с паразитами! Лучшее – враг хорошего, а для паразитов – лютый враг! Роботы будут иметь поистине железную самодисциплину, а очеловечены по образу и подобию идеального человека коммунистической формации, без каких-либо пороков и недостатков, но с гораздо более высоким КПД – недостижимым лучшим сынам человеческим! По сравнению с КПД роботов, работа сынов человеческих будет иметь огромный КБД (коэффициент бесполезного действия), мешающий работе роботов, и переходящий, таким образом, в разряд КВД (коэффициент вредного действия)! Исключение во всём этом будет лишь одно: роботы для меня будут не врагами, а верными помощниками и беспрекословными исполнителями моих великих планов по освоению Вселенной, развитие науки и техники, с помощью роботов, будет в этом способствовать мне! Победа над ангелами, бесами, Богом и Сатаной очистит Вселенную от всех пороков и недостатков, и сделает её коммунистической – вот это и будет, в полном смысле слова, мировая революция, и, в полном смысле слова, мировой коммунизм! Да, на всех планетах, где есть разумная жизнь, – она станет коммунистической, а где нет разумной жизни – заселим коммунистами! Мне наука даст вечную жизнь, а я науке организую вечное процветание! Пусть Вселенная так же неисчерпаема как электрон и атом, но наука найдёт способ выпытать у Бога (мирового разума), разумеется, не коммунистического, то есть не у меня, Абсолютную истину, а значит и способ выполнения плана строительства Вселенского коммунизма (конечно же, всё это согласно „Ого“)! Есть ли ещё где-то коммунистические планеты и галактики – не важно, важно, что я смогу расширить коммунизм до Вселенских масштабов, если только какой-нибудь инопланетный „Ленин“ не сумеет это сделать раньше меня! Может быть, он уже, почти что, это сделал, и дело осталось за малым?! Ха-ха-ха-ха!!! Неплохие шутки, насчёт роботов-коммунистов, строительства коммунизма Вселенского масштаба и инопланетного „Ленина“, но в этих шутках есть неплохие доли истин!! Пожалуй, наука сумеет найти средства, для значительного повышения возможностей человеческого организма, а там видно будет, стоит ли полностью заменить человечество роботами (включая биороботов), или оно будет функционировать у роботов, вроде домашних животных. Да и строительство коммунизма Вселенского масштаба, возможно, излишне, пусть часть Вселенной останется в качестве заповедника! Ни явления Иисуса Христа, ни инопланетного „Ленина“ меня не страшит, ибо уверен, что смогу найти способ, чтобы взять власть в свои руки у кого угодно! Надеюсь, что с древа познания – древа науки, я вкушу плод, коим плодоносило древо жизни, пусть он и будет искусственным, главное, чтобы жизнь моя оставалась натуральной на века! Что же касается принципа: „от каждого – по способностям, каждому – по потребностям“, то имеются в виду нужные способности и разумные пределы здоровых потребностей, а какие способности нужны, и какие потребности здоровы, и какие пределы их разумны, решать мне! Для меня и только для меня, будет изобретена и построена машина времени и телепортации, это будет моё пространственно-временно́е и вечное, а не вре́менное, средство передвижения, и средство для корректировки планов, действий и исправления ошибок. Клонирование нужных людей, может быть тоже одним из неплохих способов освоения Вселенной, наряду с другими возможностями, которые, непременно, будет предоставлять мне развитие науки и техники. Интуитивно предчувствую, что всё это произойдёт, разумеется, согласно „Ого́“, иначе говоря, „Вау“, „Wow“!!! Вот здесь, на Капри, я укрепляю своё здоровье, повышаю свой иммунитет, но при мировом социализме, от моих карающих мер иммунитета ни у кого из индивидов не будет! Конечно, я не унтер-офицерская вдова, и ни сам себя пороть не буду, как и чепуху никогда не порол, и ни кому себя пороть не прикажу, но диетой себя покарать смогу! Разумеется, что неприкасаемой, до поры до времени, будет моя новая партия НСДАП, и, в отличие от нынешней неприкасаемой низшей индийской касты, она будет руководящей и направляющей мировые массы, согласно моим указаниям. Эта партия более совершенна, чем моя большевистская партия в СССР, созданная мной ранее и укреплённая Сталиным. Но, затем, я и НСДАП усовершенствую, превратив её в ВКП (б) (Вселенскую коммунистическую партию большевиков), состоящую, преимущественно, из надёжных, во всех отношениях, немцев. Однако, если потребуется, я исключу из партии и вышвырну, даже из Политбюро, любого утратившего моё доверие члена; сниму неприкосновенность с любого ослушавшегося меня депутата и судьи; и вышлю эту дрянь из мира сего в мир иной! Я буду единственным Богом для масс этого мира, которые станут воинствующими „научными“ атеистами, в отношении всех иных Богов и чертей. Место бывших религиозных Богов будет на том, а не на этом свете, тем более не на коммунистическом. Свет идей марксизма-ленинизма чуждых идей и их носителей не потерпит! Дьявол и черти пусть выясняют с „традиционными“ Богами и ангелами свои отношения в потустороннем мире! Обученными моим „научным атеизмом“ массами, и ставшими от этого воинствующими, по отношению к чуждым религиям, я всех персонажей этих религий к такой потусторонней эмиграции вынудю, ибо в нашем мире им ловить станет нечего, кроме неприятностей на свои головы и задницы! Воинствующие атеисты будут не просто Фомами неверующими, а в каждом чуде и каждой чертовской пакости будут видеть непознанные, пока, природные закономерности! И будут твёрдо убеждены в том, что совершенство природы – Ленинский разум, знает, что и как надо делать, а развивающаяся наука поможет им понять главное: слушаться Ленина и воплощать в жизнь безошибочные идеи Его мирового разума!!! Такое воинство никакой иной бог не переубедит, и сам Дьявол не соблазнит и не обманет, ни ложью ни правдой с моего пути их не сведёт! Все иные Боги, а так же ангелы, и все черти будут чувствовать себя на этом свете ещё более нелепо, жалко и беспомощно, чем злосчастное Кентервильское привидение, описанное Оскаром Уайльдом! А призрак Горького меня не только в „Паскуале“ не тревожит, но даже из „Спинолы“ свалил, оставив последнюю и прощальную надпись: „Ухожу подальше от говна!“ А покойный Богданов ни в качестве призрака, ни в качестве вурдалака на моих виллах даже появиться не посмел, ибо поняли гады, что мне всё нипочём! Мне и чёрт, ни малёванный, ни реальный, не страшен – я сам его во многом превзошёл! Я таким жестоким репрессиям подверг церковников и их паству, столько церквей и соборов раскурочил, что всем чертям тошно стало!!! Церковный Бог мне был бессилен помешать, а только щёки, шеи и всё прочее попов и паствы, мне под удары подставлял!!! А уж я-то у кого угодно „Ахиллесову пяту“ найду и не промахнусь! Случай с кабаном меня многому научил, теперь бью наверняка! А то и выстрел „Авроры“ по „Зимнему“ был холостым, и промашек в делах у меня в Красной России было немало! Но, впредь, даже сигнальные выстрелы будут убойными для врагов, ибо произведены будут, боевыми снарядами, по их наиболее уязвимым местам! Это ещё более поднимет и укрепит наш боевой дух, и, наглядно, послужит делу окончательной расправы над врагами, в мировом масштабе!» – подумал, в одну из своих очередных прогулок к развалинам самого большого дворца Тиберия, Ильич, и, в идущем вдали корабле, ему пригрезился крейсер «Аврора». Но, вскоре, такие мысли и грёзы у него пропали. Лечение и результаты лечения Ильича и Якова, не были схожи, в отличие от их внешностей. Якову для того, чтобы от его засохшего «букета» или «клумбы» венерических заболеваний не осталось ни «гербария», ни «семян», ни «корешков»; оказался достаточен лишь небольшой оздоровительный режим, на этом Каприйском климатическом курорте. Подобранные сотрудниками ОГПУ, для его лечения, три Каприйских врача, находились под более надёжным контролем со стороны мафии Якова, чем со стороны ОГПУ-НКВД. Эти врачи, через агентов-чекистов, сообщили Сталину составленную Яковом дезинформацию, о том, что выздоровление данного больного идёт, якобы, медленными темпами, потому что он, опасаясь, что его залечат эскулапы, или отравят враги, предпочитает самолечение и доверяет только целебным свойствам Каприйской природы! А вот нанятый Ильичом эскулап Аксель Мунте, с большевистско-фашистской точки зрения, нарушил заповедь Гиппократа: «не навреди»! Прогрессивное, с медицинской точки зрения, лечение и не допустило прогрессивного паралича (психического заболевания, обусловленного сифилическим поражением центральной нервной системы), и, уже через месяц, в пух и прах разбило все венерические болезни Ильич, и избавило его психику от воздействий и последствий воздействий этих срамных болезней! Таким образом, следствием этого излечения, стало то, что нервная система Ильича пришла, ненадолго, в умиротворительное равновесие, как затишье перед бурей, но бурей не типично Ленинской! Ибо допущенная, с большевистско-фашистской точки зрения, передозировка в лечении Величайшего вождя диктатуры пролетариата – Ильича, на этом сказочном острове, привела к метаморфозе не менее удивительной, чем метаморфозы, описанные Апулеем в «Золотом осле»! В глазах Ильича, его партийно-классовые моральные ценности обесценились, а ценности евангельской морали открылись перед ним, будто несметные сокровища перед Али-Бабой, и стали для Ильича бесценны! Он и сам осознал то, что встал на точку зрения, на которой стоял прежде его отец, и смотрит на эти религиозно-духовные ценности «его глазами»! Но этот взгляд на вещи показался ему верным, и с морально-этической точки зрения, и с философской, и с любой оптимально-разумной – разумеется, не противоречащей Ого! Антихрист, с евангельской точки зрения, превратился, с этой же точки зрения, хоть и не во Христа, но в доброго христианина! Но эта же мораль обусловила его муки совести и стыда, за многие прежние его поступки и деяния. Раньше угрызения и муки совести, и стыд Ильич не испытывал, и не потому, что был бессовестным и бесстыдным, а потому что морально-нравственные ориентиры были у него иные и он их неукоснительно придерживался. В детстве, антихристианскую мораль и нравственность в него вселила мать, а в совершеннолетнем возрасте, прогрессирующие болезни способствовали развитию, доведению до «совершенства», и укреплению в его внутреннем мире этой морали и нравственности. Попытки отца с детства привить ему евангельские моральные ценности были беспросветно тщетны, ибо с материнским молоком впитал он в себя материнский атеизм и её матерно-моральные ценности. А в молодости он заразился «чернышевщиной», а затем и марксизмом, постыдные и срамные болезни усугубляли силу течения, если не «Детской болезни левизны в коммунизме», то силу течения болезни «ленинизм», в его голове. И вот чудесное исцеление от всех болезней, на этом сказочно-прекрасном и сказочно-целебном острове, было для него огорчено, как каплей дёгтя бочка мёда! В свете евангельских моральных ценностей, от которых его мутило в разговоре с отцом и на «Законе божием» в гимназии, и которые, вдруг, запали теперь глубоко в его сердце; своё детство, отрочество, юность и молодость представлялись ему крайне постыдными, а дальнейшая прожитая жизнь – дьявольски преступной!
«Если раньше я, например, успокаивал себя тем, что я пожертвовал Германской компартией, потому что она кишела и агентами сионократов и сталинистами, становясь то орудием тех, то других, зато НСДАП не во власти ни тех ни других, а скоро она обретёт власть над ними, во благо мне. То теперь вижу и чувствую всеми фибрами души, что творил одно величайшее злодеяние за другим, обрекая человечество на смертные муки! Говорят, что стыд не дым, глаза не выест! Но, хоть под землю провалиться бы мне от стыда, и покончить собой из-за мучительнейших угрызений совести, да нельзя грехом самоубийства все свои грехи смыть и дело поправить, в аду придётся маяться, так же, как и от мук совести и стыда на том свете! Точнее: эти самые муки совести и стыда – вечно будут мучить в аду душу грешную, что не лучше, чем сидеть голой жопой на раскалённой сковороде на этом свете, и не в качестве трупа, а будучи в своём живом чувствительном теле. Всем подлецам и подонкам известно, если не можешь противостоять процессу, то нужно его возглавить! А я-то был архиподлец и архиподонок, ибо не только не пытался противостоять, а, наоборот, сам кровавый революционный процесс всеми пытался спровоцировать! А то, что для этого процесса объективно возникли все необходимые предпосылки, вины с меня не снимает, ибо подлец малейшими предпосылками рад воспользоваться, а такой „архигерой“ каким был я, своей архижеланной архиподлой архивозможности никогда не упустит! Я такого наворотил, что теперь самому не исправить, ибо, невинноубиенных не воскресить мне – сущему Антихристу, а отнюдь не Христу!!! Мне – пусть и раскаивающемуся, но Лжебогу! Своими „благими“ пожеланиями и кровавыми делами мостил я дорогу в ад! Нет уж, передам-ка я свои властные полномочия в руки Всевышнего, возложу заботы свои на Бога, Он сам со всем на свете справится, и во всём толково управится!!! Мне заботиться о завтрашнем дне не гоже, ибо в евангелии сказано, что Бог заботится обо всех, даже о птицах! Хотя я не стою и выеденного яйца, и ломаного гроша, но всё вместе взятое, в том числе я и даже Бог, это одно вечное самодостаточное свойство, по имени: „Ого“! Умом я это понимаю, но на душе у меня от этого не легче, грехи не умаляются! О, горе мне! Не дай Бог, если ракеты „Фау“, „Летающие тарелки или кастрюли“, атомные бомбы будут созданы Германской наукой и техникой, согласно плану, намеченному мной и в установленные мной сроки, для овладения Англией и США, то может статься, что и Новый и Старый свет перейдут на тот свет! Для этого результата и помощи двуличного Теслы не потребуется. А если ещё Аненербе добудет в Тибете секреты Шамбалы, или в тайниках Эльбруса отыщет Чашу Грааля, то тогда не поздоровится и всей Вселенной, с её параллельными и „перпендикулярными“ мирами! И, опять-таки, что толку тут пенят на одно вечное и самодостаточное свойство, по имени: „Ого“?!! Увы, я теперь в таком плачевном состоянии, что отбой всем запущенным мной историческим процессам дать не сумею, мои ставленники мне самому „быстрее света“ голову отобьют! Эх, да ох!! Чем посыпать свою голову пеплом, лучше постараться утопить, если не беду, то горе, в вине и водке?! Нет, это искушение „зелёного змия“, который способен искусить даже церковным кагором! Нужно устоять и нести свой тяжкий крест душевных мук и покаяния до конца! А может быть пойти на исповедь к священнику, пусть и католическому, в церковь Святой Софии, или в храм Святого Михаила?! Пасть на колени, перед статуей Святого Антония – покровителя Анакапри?! И он, или святой отец, с Божьего благоволения, снимет с меня грехи и душевные муки?! Я-то свой нательный крестик сорвал с себя и бросил наземь, когда моя молитва не помогла, и брата Сашу повесили! Но, то была молитва испуганного атеиста, молящегося от отчаяния, а не по вере!! Да и с Надькой я венчался в церкви, не ради хорошей партии с ней, а ради партийного дела! Подруга-то её – Аполлинария Якубова, моё предложение руки и сердца отвергла, взяв лишь сердце, вот и пришлось предложить руку Надьке, и изображать из себя, перед царской охранкой, добропорядочного семьянина! Охранка же сочла, что такая моя женитьба – гораздо худшее, для меня, наказание, чем пожизненная одиночная камере тюрьмы! Не только я, но и всё семейство Ульяновых, Надьку не любили, за её лупоглазость и селёдочный вид. Я дал ей партийную кличку „Рыба“, и наставил ей таких рогов, что она стала выглядеть ужасней глубоководных рыб!! Какой ужасный мой грех!! О, Боже, как колотится сердце!!! Надо хлебнуть валерьянки, иначе – подохну, от разрыва сердца, без отпущения грехов!!!» – ужаснулся Ильич, лёжа на кровати.
